Всю жизнь я ищу любовь. Влюбляясь, верю, что наконец нашла. Но надежды рушатся одна за другой...
В семнадцать лет я приехала в Москву с чемоданом и котенком под мышкой. Отправиться в столицу решила сама. Убедить родителей отпустить меня оказалось задачей не из легких — все-таки единственная дочь.
Я ехала работать, но каждой клеточкой своего существа, днем и ночью, мечтала о другом. О любви. Сумасшедшей, единственной, настоящей. И она случилась...
До сих пор в мельчайших подробностях помню день, когда встретила его. То утро началось в спортзале.
— Терпи, ты сможешь, — говорила я себе, отжимая штангу.
— Ира, не переборщи, — сказал тренер фитнес-клуба. — Иначе докачаешься до того, что будет мужской живот, а это некрасиво.
Я усиленно занималась фитнесом, была стройной, подтянутой, гордилась плоским животом с кубиками мышц. Пожалуй, и правда пора остановиться. Я попарилась в сауне и, выйдя из клуба, решила зайти в суши-бар.
Сидела одна, в ожидании заказа. Потом подняла глаза и за соседним столиком увидела незнакомца. «А я-то вся красная, распаренная, на лице ни грамма косметики» — вихрем пронеслось в голове.
Я влюбилась с первого взгляда. Меня словно обожгло.
Чтобы не смотреть постоянно в его сторону, стала листать журнал. И тут позвонила подруга. Говорю ей: «Напротив меня сидит потрясающий мужчина. Просто невероятный, как из фильма про Джеймса Бонда. На столе штук восемь мобильных разложено... Нет, он не один, с каким-то парнем... На меня внимания не обращает».
Я была уверена, что шансов у меня ноль. И снова уткнулась в журнал. Но через мгновение, подняв глаза, увидела, что он сидит на корточках прямо передо мной и разглядывает меня. В смущении попыталась пригладить взлохмаченные после сауны волосы.
— И как же вас зовут? — спросил он, тут же поинтересовавшись и номером моего мобильного.
Я плохо понимала, что происходит, была словно в прострации.
Но фразу, которую произнесла в ответ, помню до сих пор:
— Ирина-лентяйка. До двенадцати не звонить.
Он засмеялся:
— Очень приятно. А я — Игорь.
На следующий день мы встретились. Долго сидели в ресторане, молчали и смотрели друг другу в глаза. Словно на сеансе гипноза. Такой я себя и ощущала: загипнотизированной и счастливой от того, что снова вижу его. Игорь первым нарушил молчание.
— Через неделю улетаю в Европу. У тебя есть загранпаспорт?
— Есть.
— Полетишь со мной?
Ответила не раздумывая:
— Конечно, полечу, — и тут же подумала: «Боже, какая дура! Что я делаю?!»
Да, я была заколдована, очарована, иначе не знаю, как объяснить, что готова была идти, лететь, бежать хоть на край света с совершенно незнакомым человеком.
Игорь довез меня до дому, я вынесла свой паспорт. Поцеловав руку, он уехал и... пропал.
Спустя несколько дней мы с подружками встретились в кафе, чтобы обсудить — у кого что творится на личном фронте. Такой «Секс в большом городе».
— Ненормальная!
— ругали меня подружки. — Зачем ты отдала ему паспорт?!
А я с ума сходила от мысли, что могу больше его не увидеть. Как жить? Все ждала, что он позвонит. Говорила:
— Черт с ним, с паспортом. Я любовь потеряла.
У меня даже не было его телефона, Игорь звонил сам, и на дисплее высвечивалось: «Номер засекречен».
Прошло две недели. Я снова сидела в кафе с подружками и говорила о нем, ни о чем другом даже думать не могла. Девчонки откровенно насмехались. И вдруг зазвонил мобильный: «Здравствуйте, Ирина. Я — водитель Игоря, он попросил меня вам кое-что передать».
Подружки давай заливаться пуще прежнего: «Сейчас тебе паспорт вернут, и гуляй, девочка!
В Европу, видно, он с другой отправился».
А мне даже не обидно, я в эйфории. «Все будет хорошо, — говорю себе, — связь не утрачена. У меня определился номер этого водителя».
Кроме того, я не передала девочкам самого главного. «Я подъеду минут через сорок, — сказал он, — мне нужно сначала кое-что для вас купить».
Значит, он везет не паспорт. Или не только паспорт?
Водитель привез подарок. Новый мобильный. Разглядывая телефоны Игоря, которые он выкладывал из портфеля на стол, я как-то заметила, что это довольно простые модели, не навороченные, и поинтересовалась:
— Что так?
— Это для работы, а не для понтов, — пожал он плечами.
— А тебе какие нравятся?
И вот теперь именно тот, что мне нравится, лежит передо мной. И паспорт... без визы.
«Игоря сейчас нет в Москве, он просил извиниться, вернется и все объяснит».
Тем же вечером Игорь позвонил:
— Что мне нужно сделать, чтобы ты согласилась со мной встретиться?
— Просто приехать...
Я не хотела и не могла ему выговаривать за внезапное исчезновение, ставить условия, просто была счастлива, что снова увижу его.
Мы провели еще один вечер в ресторане.
Я рассказывала о детстве, родителях. Поделилась своими проблемами: из-за продюсера Максима Бабышкина, с которым тогда работала, моя жизнь превратилась в пытку.
...Еще в Волгограде продюсер московской молодежной группы «Класс» Андрей Пряжников сказал мне: «Игорь Матвиенко собирается организовать девичью группу. По-моему, тебе стоит поучаствовать в кастинге».
Папа, джазовый музыкант, использовал все свои связи, чтобы выяснить, что за человек Матвиенко и можно ли ему доверить дочь. Отзывы были исключительно положительные, и папа благословил меня на поездку в столицу.
Действительно, работая в группе «Девочки», я была окружена отеческой заботой, мне предоставили квартиру и небольшую зарплату. Но спустя время я поняла, что у Матвиенко «не горит глаз» по поводу нового проекта, песен он нам не пишет, перспектив у группы нет, а значит, пришла пора что-то менять. Я собралась с духом, пришла к нему и попросила:
— Игорь Игоревич, отпустите.
— Иди, — ответил он, — как музыкант музыканта я тебя понимаю.
Я тогда не призналась, что сама пробую сочинять. Язык не повернулся сказать автору стольких хитов: «А знаете, ведь я тоже...» Много позже, уже когда я победила на «Фабрике», Матвиенко подошел ко мне: — Что ж ты молчала, Дубцова, что песни пишешь?
— Постеснялась, — говорю.
От Матвиенко я ушла в никуда.
Но по счастливой, как мне казалось, случайности хороший знакомый, депутат от ЛДПР Алексей Митрофанов, с которым познакомил меня Игорь Игоревич, предложил помочь одному молодому композитору создать группу. Увы, соглашаясь на это предложение, я не поинтересовалась заранее творческими успехами Максима Бабышкина.
Потом оказалось, что песни этого «композитора» так и не взяли ни на одну радиостанцию, а это говорит о многом. Но деваться мне было уже некуда: контракт подписан, в группу набрали девочек, которые открывали рот под мой вокал. Я отдала свой голос за зарплату и аренду квартиры и утешала себя мыслью, что никто меня хотя бы не видит.
Но в какой-то момент Бабышкин стал принуждать не только петь «за кадром», но и выступать вместе с группой, ездить на гастроли. «Если откажешься, останешься на улице без денег», — грозил он.
Стыдно петь такую ерунду со сцены, но жить на что-то надо было. И я согласилась, абсолютно уверенная в том, что у группы нет никаких перспектив: единственный клип, который мы сняли, никто и не увидит, а значит, будет не так стыдно перед настоящими музыкантами. Но Бабышкин продолжил наступление и решил, что вправе эксплуатировать не только мои творческие способности. Короче, стал приставать. Тут уж я заявила решительное «нет», ушла из группы и переехала жить к подруге. Бабышкин не отставал, грозил неустойкой и тряс договором.
Я послала его подальше, но на душе кошки скребли. Уверенности, что легко удастся отделаться от Максима, не было никакой. Он ведь знал, что я в Москве одна и заступиться за меня некому. Но теперь в моей жизни появился Игорь, и я решила попросить у него помощи.
«Как, ты говоришь, зовут этого продюсера? — Игорь взял меня за руку и, посмотрев в глаза, добавил: — Забудь о нем».
После ресторана он отвез меня домой. И снова пропал. Но зато объявился Бабышкин, который сказал, что я могу идти на все четыре стороны, и пожелал счастья.
Восемь месяцев продолжались наши с Игорем отношения. Они были странными. Он постоянно исчезал.
Секса ни в большом городе, ни за его пределами между нами не было.
Каждый раз, когда Игорь появлялся, я влюблялась еще сильнее. А когда пропадал — начинала писать песни. Раньше сочиняла в основном стихи, а теперь в голове зазвучала музыка. Я записывала по две-три песни в день. «О нем», «Медали», целый альбом для Антона Макарского... Я стала зарабатывать своим творчеством, сняла хорошую квартиру. Материальные проблемы были решены, а вот сердечные... Думала только об Игоре. Это были восемь месяцев ада. И рая. Бывает и такое.
Игорь был способен на безумные поступки. Однажды подъезжаю к месту, где мы должны встретиться, а он попал в небольшую аварию. Заметил меня на другой стороне улицы и позвонил.
— Красиво стоишь! — говорю ему.
— Еще не совсем, вот сейчас будет красиво!
Он вышел из машины и встал на руки под дождем, прямо на мокрый асфальт:
— Ну, как я тебе? А?!
В другой раз после деловой встречи в ресторане он прыгнул ко мне со второго этажа.
— Что ты делаешь?! Разобьешься! — закричала я. — Есть же лестница.
— Зачем терять время? У нас и так всего пара минут.
А однажды, когда мы ужинали, к Игорю подошел представительный мужчина и назвал его совершенно другим именем... Я поймала предостерегающий взгляд Игоря и поняла, что лучше промолчать.
Чем он занимался, я могла только догадываться.
Почему-то уверена, что Игорь не был связан с криминалом, скорее, со спецслужбами. Он всегда знал, где я нахожусь. «Стой на месте, — слышала я в трубке мобильного. — Сейчас подъеду». И действительно появлялся спустя минуту, чмокал меня в нос и уезжал. И так по нескольку раз в день.
Я пыталась задавать вопросы. Но ответ был всегда один: «Ты все узнаешь позже. Потерпи».
Однажды, не выдержав неизвестности, я расплакалась. Игорь встряхнул меня за плечи и накричал: «Перестань реветь! А что делать мне?! Я, может быть, больше всего на свете хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой, но пока это невозможно».
Игорь проводил со мной все свое свободное время днем, а ночью я оставалась одна.
Спрашивала:
— Может, ты женат?
Но Игорь клялся и божился, что холост:
— Я женат на своей работе.
Как-то в ресторане он представил меня друзьям — семейной паре. Использовав всю свою женскую хитрость, я попыталась выяснить у той девушки семейное положение Игоря. «Какая семья?! — воскликнула она. — Ему даже спать и есть некогда».
Мы просидели в ресторане около трех часов. Как назло, безостановочно названивал мой мобильный. В конце концов Игорь забрал и выключил его: «В кои-то веки у меня появилось свободное время.
Ты можешь его провести только со мной?»
После ужина друзья Игоря предложили нам поехать к ним за город. Я отказалась. Но не потому что боялась или была не готова наконец-то провести с Игорем ночь. Дело в том, что по глупости я рассказала девушке о наших странных отношениях — о том, что мы с Игорем до сих пор не были близки. И вдруг такое предложение. Мне стало неудобно из-за того, что эти люди предлагают нам свой дом как двум бесприютным студентам.
А еще в тот вечер друзья сказали, что давно уже не видели Игоря таким. Счастливым и влюбленным. После этих слов у меня словно открылось второе дыхание. Я готова была снова ждать его.
Однажды поздним вечером мы с подругой шли к ней домой через площадь у Белорусского вокзала. И вдруг я увидела его машину — шикарный кабриолет. Игорь вышел, купил огромный букет красных роз и протянул цветы девушке, сидевшей рядом.
Я остановилась как вкопанная, по щекам полились слезы. Все поплыло перед глазами. Первой опомнилась моя «боевая» подруга. Она выбежала на проезжую часть прямо перед капотом его автомобиля.
Игорь выскочил из машины и бросился ко мне. Наверное, подруга успела ему что-то крикнуть. Он схватил меня, рыдающую, в охапку и прямо посреди улицы стал целовать.
— Это не то, что ты думаешь! Совсем не то! Успокойся!
Слезы буквально душили меня. Мне казалось, что сейчас умру от горя — у него есть другая!
Подруга моя тем временем, недолго думая, села в машину. Зареванная, в потеках туши «соперница» рассказала, что она всего лишь двоюродная сестра Игоря и только что разошлась со своим молодым человеком, его другом.
Игорь подвел меня к кабриолету и крикнул сестре:
— Скажи ей! Скажи! Можно.
Она повернулась ко мне:
— Это правда, я его сестра.
— Подожди меня, я отвезу Галю и вернусь.
Уже через несколько минут мы сидели с Игорем вдвоем в его машине.
Поговорили, и я успокоилась.
— Хочешь, увезу тебя в Европу? По работе я чаще бываю за границей, чем в Москве. Там мы сможем быть вместе.
— Нет, — покачала головой я.
Мои песни уже исполняли известные певцы, я зарабатывала своим творчеством на жизнь, речь о сольной карьере, правда, пока не шла, но все равно: моя профессия — это моя жизнь, и она возможна только в России. Я не могла понять: почему мы не можем быть вместе здесь, в родной стране? До сих пор не знаю этого. Как не знаю и его настоящего имени.
«Подожди два года...» — Игорь все время повторял эту фразу.
Как-то во мне взыграл юношеский максимализм, или гормоны, или бог весть что еще, и я закричала: «Хочу все и сейчас!
Не хочу ждать! Надоела такая жизнь! Не могу больше!» И уехала в Волгоград к родителям. Но уже через пару дней стала скучать и вернулась. Все пошло своим чередом. Я дарила ему песни, он слушал и говорил с искренним восхищением: «Здорово, это должно жить!»
Его оценка подстегивала, я не вылезала из студии. Песни, которые сделали меня известной, были написаны именно в то время.
Когда Игорь пропал в очередной раз, я случайно встретила в ночном клубе его сестру.
— Он любит тебя, — убеждала Галя. — У него всегда с собой твоя фотография, он слушает твои песни, — она даже процитировала пару строчек, написанных мной.
— Игорь не женат, все проблемы из-за его работы.
— Скажи мне хотя бы, как его зовут на самом деле?!
— Как он сказал тебе, так и называй.
Завершилось все так же внезапно, как и началось. Игорь отключил телефоны и не позвонил мне ни спустя две недели, ни спустя два месяца. Я была убита. Рыдала, не хотела никого видеть. Но прошло время и я поняла: надо жить дальше.
Так закончилась моя сумасшедшая любовь с первого взгляда, и я дала себе слово, что такое больше не повторится. Любовь должна быть другой. Хватит с меня страданий, одиночества и слез. Хочу, чтобы любимый всегда был рядом. Я надеялась, что такой человек появится.
А потом увидела, что он уже есть в моей жизни.
С Ромой Черницыным мы встретились еще в родном Волгограде. Я пела в девичьей группе «Джем», Рома был участником группы Slow Motion. Пересеклись мы на совместном концерте в ночном клубе. Я была еще совсем девочкой, а Рома уже тогда думал о карьере в Москве. Я приехала в столицу через полгода после него. И, конечно, сразу позвонила. Он был единственным знакомым в этом огромном чужом городе. Рома примчался через двадцать минут, и мы поехали кататься — знакомиться с Москвой. С тех пор и началась наша дружба. Просто дружба.
Когда Игорь окончательно исчез из моей жизни, я в конце декабря отправилась в Волгоград к родителям. Перспектива встречать Новый год в одиночестве, в съемной квартире, приводила меня в ужас.
И в Волгограде совершенно случайно столкнулась с Ромой, который тоже приехал домой.
В первых числах января мы с ним отправились гулять на Панораму — место, откуда открывается потрясающий вид на наш город и Волгу. Вот там и случился наш первый поцелуй.
Нас с Ромкой потянуло друг к другу. Из одного города, оба музыканты, своим трудом и талантом пробивающие себе дорогу. У Ромы был неудачный брак, у меня неудачный роман, и нам обоим хотелось искренних и теплых отношений. Любовь выросла из дружбы, и мне казалось, что именно такая любовь — самая настоящая.
Вернулись из Волгограда мы уже вдвоем. Вскоре я попала на «Фабрику звезд».
Скучала по Роме, писала ему письма из «звездного дома». Подписывалась «Заяц маленький», а Рома был «Заяц большой».
Для меня стало полной неожиданностью, когда он сделал мне предложение прямо на концерте «Фабрики». Сюрпризом это оказалось только для меня, все были предупреждены заранее — и Игорь Крутой, и режиссерская команда. А я от неожиданности чуть не упала в обморок. Ведь предложение руки и сердца — это такое личное дело. Но все равно я была безумно счастлива.
После шумной и веселой свадьбы мы с Ромой вынуждены были расстаться — разлучили «фабричные» гастроли. И тут моя прошлая любовь напомнила о себе. В поездке нас сопровождал охранник. Все недоумевали: откуда он взялся? Родители Насти Кочетковой выяснили, что его кто-то нанял, чтобы охранять одну из девочек.
Общаясь с этим человеком, я стала замечать, что он не в меру интересуется моими отношениями с мужем. Более того, пытается настраивать меня против Ромы, рассказывая дурацкие истории из его прошлого, о девушках, с которыми тот встречался. Вскоре все объяснилось. Однажды этот охранник выпил и на пьяную голову проболтался, что знает Игоря и нашу историю. Вскоре от Игоря стали приходить эсэмэски. Они были язвительные и обидные. «Поздравляю с замужеством. Недолго же ты меня ждала!» — «Да, вышла замуж, а еще собираюсь родить ребенка», — отвечала я. «Успехов!»
Успехи действительно были. И надо признаться, во многом благодаря Игорю. Он стал моим вдохновителем, «запустив» способность писать песни. Не случись всей этой истории, я, возможно, прошла бы мимо своей творческой судьбы.
Но моей вины в том, что наши отношения не сложились, не было. Игорь сам задал правила игры, которые в конце концов завели нас в тупик.
Как-то мы с «фабрикантами» выступали в Подмосковье. Перед моим выходом тот самый охранник сказал, что Игорь в зале. Никто не знает, чего мне стоило тогда выйти на сцену. В полуобморочном состоянии я даже забыла слова собственного сочинения. Помог зал, который пел за меня, пока я взглядом пыталась отыскать Игоря среди тысячи зрителей. После концерта в гримерную принесли цветы, а он так и не появился, только прислал эсэмэску: «Красивое платье».
Мы выступали в Саратове, когда мне позвонили и предложили срочно приехать в Москву — принять участие в дефиле известного дизайнера.
Я отказалась, потому что не могла прервать гастроли. Но звонки продолжались. После пятого отказа говорят:
— Жаль, вас очень хотел видеть один человек.
— Какой человек? — спросила я, хотя уже знала ответ.
— Вы и сами прекрасно понимаете, кто это.
Показ состоялся в назначенный день без моего участия. Телефон снова просигналил эсэмэской. Не помню ее дословно, но что-то вроде: «У тебя был шанс. Ты сделала выбор».
Я проплакала сутки: почему тот, кто не захотел быть со мной и своим исчезновением дал мне это понять, считает, что имеет право разрушать мой брак?
«Фабричные» подружки утешали как могли, а Настя Кочеткова, с которой мы делили один гостиничный номер, даже решилась на отчаянный поступок.
Утром я обнаружила записку: «Ирка, нет больше сил смотреть, как он тебя мучает.
Лечу в Москву сказать ему, чтобы оставил тебя в покое». Она нашла номер Игоря в моем телефоне и позвонила. Он почему-то назначил встречу в метро, хотя никогда не пользовался общественным транспортом.
В ожидании новостей от Насти я не находила себе места. Наконец она позвонила: «Ирка, он какой-то странный! На пассажира метро не тянет. На мои вопросы прямо не отвечал. Назвался совершенно другим именем.
Сказал, что продает оргтехнику! Бред! Явно врет! Зачем он вообще согласился со мной встретиться — непонятно. Но ты не расстраивайся, у вас хотя бы вкусы одинаковые: на нем была точно такая кепка, как ты недавно купила».
«Что за девушку ты ко мне подослала?» — спросил Игорь в эсэмэс. «Это была ее инициатива», — ответила я.
Мы обменялись еще парой язвительных посланий, и он по обыкновению пропал. А я обрадовалась, потому что была вполне счастлива с Ромой.
Но после рождения сына мой идеальный брак начал рушиться. Пока мы мотались по гастролям, ели в ресторанах и бывали дома урывками, все было хорошо. А когда стали родителями и наша жизнь замкнулась в стенах квартиры, взаимопонимание и любовь стали таять на глазах.
После родов я поправилась на двадцать два килограмма, и Роме ничего не стоило сказать: «Ты толстая! Другие почему-то могут держать себя в форме, а ты нет».
У меня был гормональный сбой, я бегала по врачам, пила таблетки горстями — ничего не помогало. Роман же, вместо того чтобы поддержать, повторял: та похудела и эта похудела, а ты-то почему не можешь? И так изо дня в день. В какой-то момент я поняла, что устала от постоянных упреков.
Заботы об Артеме отнимали много сил. Я была задерганной, не высыпалась, с меня слетел лоск успешной молодой артистки, я стала просто женой и мамой. А Рома снова и снова упрекал, что я не слежу за фигурой. Но, господи, как можно объяснить мужчине, что с гормонами ничего нельзя поделать, что надо просто подождать, пока организм сам восстановится после родов!
Я жила в растрепанных чувствах, и тут в моей жизни снова появился Игорь.
Он позвонил, мы встретились. Раз, другой, третий. Просто сидели в машине, разговаривали или молчали. Он, как обычно, шутил:
— Ну вот, теперь ты не только замужем, у тебя еще и ребенок.
— Жизнь не стоит на месте, — отвечала я.
К моему удивлению, он сказал: «А давай попробуем снова?» — и позвал меня поехать с ним вместе отдохнуть.
Я отказалась. Не собиралась терять свою семью. Это был последний раз, когда я видела Игоря.
Сейчас мне бы хотелось сказать ему спасибо за то, что он был в моей судьбе, хотя воспоминание о нем долго саднило в душе, словно незаживающая рана...
А сохранить семью так и не удалось. Своими упреками Рома добился обратного эффекта — убил во мне любовь. Я не могла смириться с тем, что для него плоский живот и стройные ножки важнее меня самой и нашего сына.
За полгода до окончательного расставания я уже понимала, что мы переживаем агонию наших отношений. В один прекрасный день я забрала Тему, которому было всего полтора года, и ушла к подруге, жившей по соседству. Друзья утешали: это ненадолго. Поживете отдельно, отдохнете друг от друга, а потом снова сойдетесь, у вас же ребенок.
Но не случилось. К роли главы семьи, мужа и отца Рома оказался не готов. Может, он был еще молод для семейной жизни, а может, это просто не в его характере. Но в какой-то момент мы пришли к выводу, что нам лучше быть просто друзьями. И я осталась одна с ребенком.
Я мечтала о счастливой любви, а получила боль, обиду... и новый виток в карьере. Единственное, что поддерживало меня тогда, — признание профессионалов. И финансовая независимость. Такая судьба...
Вскоре после ухода от Ромы, когда эмоции еще захлестывали, я сидела в ресторане с подругой и изливала душу. Наболело так, что не стеснялась присутствия незнакомой девушки, которую она привела с собой.
Официант принес салат, я начала есть, надкусила что-то твердое и...
сломала зуб. Слезы полились с новой силой.
— Ну вот, еще и зуб сломала!
И тут знакомая подружки говорит:
— Не плачь, у моего приятеля стоматологическая клиника. Я скажу, он тебе скидку сделает. Он вообще мужик хороший. Запиши номер.
Врачу я не позвонила, было не до того: съезжала с квартиры. Новая знакомая сама проявилась: «Что же ты не приходишь к Тиграну Александровичу?! Он мне все уши прожужжал: где да где она?»
Ну я и набрала его номер. Доктор назвал дату приема и добавил: «Для вас все бесплатно».
Потом мы с Тиграном обсуждали эту фразу.
— Почему ты так сказал?
— Не знаю...
— признался он. — Просто вырвалось.
Тигран Александрович оказался холеным мужчиной с красивыми руками, в идеально отутюженной рубашке с запонками. Ну и, конечно же, с белоснежной улыбкой — а как иначе при такой-то профессии! Вместо того чтобы заниматься зубом, мы проболтали полтора часа. Тигран был хозяином клиники и сам давно уже не практиковал. Из разговора я узнала, что он женат и у него растет дочь. Это было милое, ни к чему не обязывающее знакомство, но внезапно у меня возникло странное ощущение, что теперь я буду видеть этого человека постоянно... А тут он еще сказал ни с того ни с сего, что уходит от жены и будет жить у родителей.
На прощание я подарила Тиграну диск своих песен.
И вскоре получила эсэмэску: «Вы пишете очень красивую музыку. А слова — вообще нереальные».
Мы стали встречаться, ужинать вместе, но при этом были на «вы». Тигран дарил цветы, однажды преподнес очень красивое украшение. Такого мне никто никогда не дарил.
В это время мы оба переезжали: я перевозила ребенка, няню и вещи в съемную квартиру, он перебирался к родителям и искал жилье.
Прошло три недели, и мы поняли, что не можем больше жить, общаясь на «вы». Я почувствовала, что в моей душе возникло совершенно новое чувство. Несомненно, это была любовь, но какая-то другая.
Взрослая, чувственная.
Рядом со мной появился зрелый мужчина. Он был сложившейся личностью, с большим жизненным опытом. Тигран ценил и любил меня такой, какая я есть. А еще с ним я иногда ощущала себя ребенком, и это было так приятно!
Когда оба переезда завершились, мы, словно получив на это моральное право, первый раз поцеловались, и я улетела на гастроли. Через неделю он встречал меня в аэропорту.
Помучавшись некоторое время в разных квартирах, мы сняли общую и стали жить вместе. Тигран обладал всеми качествами, которыми, по моему мнению, должен обладать идеальный мужчина. Он был умным, интеллигентным, сексуальным, добрым, внимательным, галантным, щедрым.
И только один недостаток — он был женат. Поначалу мне казалось, что это вопрос времени. Тигран уехал от жены, а оформлением официального развода могли заняться юристы. Но все оказалось не так просто.
Материальных претензий у жены не было. Тигран оставил ей квартиру на Арбате, дом в Подмосковье и часть прибыли от бизнеса. Но то, что Тигран не способен противостоять ее психологическим атакам, я поняла не сразу, а только после того, как Жанна стала регулярно названивать нам домой. Из телефонной трубки раздавались нецензурная брань, угрозы. Эти разговоры пугали, я чувствовала, что Жанна способна на месть, например встретить в темном подъезде и ударить чем-нибудь по голове. Я не понимала, чего ей надо, ведь Жанна уже жила с другим мужчиной! «Не обращай внимания, она ничего не сделает!»
— успокаивал Тигран.
При этом женщине, которую так ненавидит, то есть мне, Жанна с легкостью доверила своего ребенка. Тигран постоянно звонил дочери, и часто оказывалось, что девятилетняя девочка сидит дома одна. И мама, и ее новый знакомый отсутствовали. Мы ехали за Луизой и забирали к нам, чтобы ребенок был вовремя накормлен и уложен спать, а не таращился до ночи в телевизор. Мы забрали ее один раз, два, двадцать, сорок, и в итоге Луиза оказалась у нас. Почти все время, что мы с Тиграном были вместе, его дочка жила с нами.
Получилось так, что мужчина, рядом с которым я почувствовала себя девочкой, который так нежно ухаживал за мной и обещал заботиться и оберегать всю жизнь, сделал меня мамой не одного, а двоих детей, взвалив на мои плечи еще больше обязанностей.
Я столкнулась с массой проблем: от общения с учителями до трудностей переходного возраста.
У Луизы не все было ладно с успеваемостью, и мы с Тиграном решили, что для нее будет лучше заниматься дома, а школу посещать только два дня в неделю. Перевели ее на домашнее обучение и наняли репетиторов. Я бегала по магазинам, покупая Луизе вещи — от трусов до верхней одежды, искренне стараясь заботиться о ней как о собственном ребенке. На концертах водила Луизу и ее подружек за кулисы, где они встречались с кумирами всех девчонок: Димой Биланом, Сережей Лазаревым, группой «БиС». Обычная школьница о таком и мечтать не может. Я должна была сочинять песни, записывать их в студии, сниматься, выступать и оставшееся от работы время посвящать Луизе.
Родители Тиграна — любимые мною, потрясающие, уникальные люди — хотели помочь.
Они столько могли бы дать внучке: общение, знания, но главное — любовь, которой так не хватает этому ребенку. Бабушка Луизы — преподаватель английского и французского, она с удовольствием занималась бы с ней языками. Но Жанна не доверяла им дочь. Кроме того, она сделала все, чтобы при одном упоминании бабушки или дедушки у Луизы начиналась истерика.
— Не пойду к ним, не поеду! — кричала девочка, когда мы с Тиграном пытались навестить с ней его родителей.
Луизу было не переубедить.
— Не хочешь — не поедем... — успокаивал дочку Тигран.
Он ничего не сказал Луизе, даже когда она разбила мне нос.
Это было зимой. Мы сняли за городом коттедж, в который поехали большой компанией: я, Тигран, Тема, наша няня со своим сыном, который тогда работал моим администратором, и Луиза с подругой. Было очень весело. В понедельник рано утром Тигран отправился на работу. Мы тоже через некоторое время должны были возвращаться в город. Но когда я сказала, что пора собираться, Луиза топнула ножкой:
— Не поеду!
Я попыталась сгладить ситуацию:
— Дусечка, — дома между собой мы часто ее так называли, — но ведь надо делать уроки, собираться в школу.
— Говорю же: не поеду! — уже кричит она.
— Луиза, мы собираем вещи. Все, выходные закончились.
И тогда она размахивается и со всей силы бьет меня по лицу. Из носа полилась кровь. Я была в шоке. Никто и никогда не поднимал на меня руку, а тут ребенок... Я не знала, что делать.
Луиза относилась ко мне очень хорошо. Тогда почему она так поступила? У меня нет никаких сомнений: ее научила мама. Помню выражение глаз Луизы в тот момент. В них явно читались страх и раскаяние...
Я не виню Луизу. Не представляю, что творилось в душе маленькой девочки, которая, с одной стороны, не могла не видеть и не ценить моего доброго и искреннего к ней отношения, а с другой — должна была повиноваться матери, мстившей мне руками собственного ребенка.
Луиза уходила к Жанне на выходные и каждый раз возвращалась другой — подозрительной, недоверчивой, недоброй, словно ее там науськивали, как собачонку. За неделю рядом с нами она оттаивала, а потом все повторялось снова.
Как-то, наводя порядок в шкафу, я обнаружила на днище ящика с моим нижним бельем грубо прилепленный скотчем пакетик. Когда развернула его, на пол выпал носовой платок. Таких в моем доме нет, я пользуюсь бумажными, одноразовыми. Что это? Колдовство? Села к компьютеру, перерыла Интернет и выяснила, что такие «подарки» подбрасывают человеку к слезам и расставанию. К сожалению, этого не мог сделать никто, кроме Луизы. А подговорила ее Жанна. Я православный человек и никогда в жизни не верила в заговоры, отвороты и привороты, но когда про это узнала, на душе стало гадко...
И после всего этого я должна стирать Луизе белье, разбираться с ее оценками и продолжать выслушивать проклятия Жанны, которая кричала в трубку:
— Ты увела у меня мужа! А теперь еще и ребенка забрала!
Она всегда разговаривала со мной на «ты», сдабривая речь отборным матом.
— Пожалуйста, воспитывайте своего ребенка сами, — отвечала я, — кто вам не дает?!
Она словно не слышала. Я бросала трубку, отключала телефон, много раз пыталась поговорить с ней спокойно. Но целью Жанны был не разговор, не компромисс, не согласие. Она хотела уничтожить меня, и я чувствовала, что теряю силы.
Просила Тиграна: сделай что-нибудь, чтобы Жанна прекратила звонить и оскорблять меня.
Объясняла, что не могу заменить мать двенадцатилетней девочке, которая приходит ко мне в дом, чтобы исполнить злую волю его бывшей жены. Я не готова в свои двадцать восемь посвятить себя чужой дочке. И не могу понять: почему должна это делать? «Ты же видишь, я старалась, но у меня не получается. У Луизы есть родная мать, живая и здоровая, слава богу!»
Ситуация стала критической. Жанна добилась своего. Мои нервы сдали: как тут не поверить в силу колдовских заклинаний! Чуть не каждый день у нашего дома стояла «скорая». Меня трясло, и казалось — сердце выскакивает из груди. Врачи снимали кардиограмму, брали кровь на сахар, делали еще какие-то анализы.
«Вы абсолютно здоровы», — констатировали они, оставляли пузырек валокордина и уезжали.
Я пила валокордин, а на следующий день мне вновь вызывали «скорую».
От нервного перенапряжения я теряла сознание. С каждым днем становилось все хуже.
Последней каплей стало Восьмое марта, которое я провела одна. Никогда не считала Международный женский день достойным пышных торжеств, и все-таки это был повод лишний раз побыть с Тиграном. Утром он уехал на работу. Днем мы созвонились.
— Давай вечером посидим в ресторане, — предложила я.
— К сожалению, не смогу.
— Как? Почему не сможешь?
— Жанна оставила на меня Луизу.
Как обычно, бывшая жена отправилась по своим делам, перепоручив дочь папе. Тигран сходил с Луизой в кино, в кафе, а потом привел ее к нам.
Я устроила скандал. Кричала: «Мое терпение лопнуло! Хватит с меня!» День закончился истерикой, слезами и лекарствами.
Когда наутро я, опухшая, вышла на кухню, няня моего сына, поставив передо мной чашку крепкого чая, села напротив и внимательно посмотрела на меня. «Ира, все, что тут происходит, конечно, не мое дело. Хочешь — уволь меня, но я все равно скажу. Если ты сойдешь с ума или умрешь от разрыва сердца, твой сын останется без матери. И тебя ему никто не заменит. Поэтому, ради Темы, собирай вещи и езжай лечи нервы.
Прямо сейчас».
В клинике неврозов я провела месяц. Тигран каждый день приносил в палату деликатесы, разговаривал с врачами. Он был очень заботлив. Я верила: все наладится. Но по возвращении домой ничего не изменилось. Луиза снова была у нас...
Тигран, конечно, ценил все, что я делала для нашей семьи. Но это именно он довел ситуацию до предела. Мне было обидно и горько до слез. Тигран должен был что-то предпринять! Но он отгородился от моих проблем. Говорил: «За восемнадцать лет жизни с Жанной я так устал от скандалов, что совершенно не хочу новых разборок».
В его день рождения я не выдержала. Конечно, нужно было расстаться красиво и мирно, но я не смогла.
Просто хотела, чтобы он ушел — сейчас и совсем. Казалось: если останется хоть на секунду — не выдержу.
Я расставалась со своим мужчиной, а на самом деле выгоняла из жизни все его прошлое. И Тигран ушел. Я снова осталась одна.
В конце лета, отдыхая в Монако, я встретилась с женами приятелей Тиграна. Они рассказали, что Жанна ходила к бабкам-ворожеям и колдовала не просто чтобы мы разошлись, а на мою смерть. Но мне уже было все равно. Я лишь посмеялась от души. Хотя поразмыслить было над чем. Почему любовь, в которую я бросаюсь с головой и ради которой готова на любые жертвы, приносит мне одни разочарования? Не знаю...
Помню, мы с Тиграном отдыхали на Шри-Ланке. В один из дней он уплыл за линию горизонта, а на море начинался шторм.
На берег уже накатывали нешуточные волны. «С ним что-то случилось, иначе он бы уже вернулся», — не в силах бездействовать, я села на гидроцикл и отправилась искать Тиграна. Его нигде не было видно. И вдруг в отдалении я заметила спасателей. Они изо всех сил махали руками с криками: «Go! Go!» Я обернулась и увидела, что прямо надо мной нависает гигантский вал с белым пенным гребнем. Еще мгновение — и он уволок бы меня на дно. Но я успела надавить на газ, выжав из старенького потрепанного скутера остатки сил, и выиграла у волны спасительные доли секунды. Она догнала меня уже у самого пляжа и швырнула с двухметровой высоты на песок. Ко мне подбежали люди, они аплодировали моему спасению и поздравляли со вторым рождением. Это случилось седьмого января, в день Рождества Христова.
Что или кто спас меня?
А Тигран тем временем, как ни в чем не бывало, шел по песчаной кромке. Его унесло течением, он выплыл на берег и отправился пешком к нашему пляжу. Моего чудесного спасения он не видел. Я не стала пугать его, наоборот, со смехом рассказала о своем героическом порыве. Он так и не узнал, что, помчавшись его спасать, я едва не погибла...
Недавно Тигран был у меня в гостях. Он официально развелся. Мы расстались друзьями. И Луиза, как ни странно, продолжает приезжать ко мне, остается ночевать. А что делать — ведь все ее подруги живут в моем доме.
Не могу избавиться от ощущения: Тигран хотел бы вернуть меня. Но точно знаю, что вместе с ним в мою жизнь вернутся его бывшая жена и дочь.
А начинать с начала я не хочу.
Сейчас у меня съемки, концерты, гастроли. Тема подрос, и я часто беру его с собой на записи программ и выступления. Он веселый, общительный, неутомимый тусовщик. Нет сомнений, что его жизнь тоже будет связана с искусством. Мы с ним друзья, но при этом я для него авторитет — слушается меня беспрекословно.
Я многого добилась и продолжаю двигаться дальше. У меня растет прекрасный сын, с Ромой, его отцом, установились хорошие дружеские отношения. И я верю, что впереди только хорошее.
Редакция благодарит за помощь в организации съемки салон французской мебели «Кутузовский, 4».
Подпишись на наш канал в Telegram