Едва тигр прикоснулся к моей ноге своим теплым боком, сердце гулко заколотилось. Но я заставила себя посмотреть в желтые холодные глаза: «Что, съесть хочешь? Не дождешься, подавишься!»
В жизни каждого человека случаются моменты, когда накатывает меланхолия — штука, признаюсь, неприятная, стараюсь давить ее на корню. И меня она, слава богу, посещает редко: это не в моем характере и мне некогда! Но однажды надо было придумать новый проект, и я вдруг поняла, что мне... скучно, нужны новые впечатления, только тогда смогу придумать тему! Стала решать, куда податься. Ответ нашелся быстро: «К братьям Запашным!»
С Аскольдом и Эдгардом мы дружим лет десять. Пришла к ним: — Пустите в клетку к тигру, пожалуйста!
Парни не стали отговаривать, крутить пальцем у виска, а как настоящие друзья сказали только:
— Ну пойдем.
Аскольд завел меня в вольер, лязгнул железный засов, мы остались в замкнутом пространстве, огороженном решеткой из стальных прутьев.
Потом он распахнул дверцу клетки, из которой выскочила громадная зверюга. Заметив чужака, тигр направился прямиком ко мне.
«Страшно было?» — спросите вы. «Да», — честно отвечу я. Видела однажды, как братья жестко оттаскали за хвост этого заартачившегося во время представления хищника.
Едва тигр, которого цирковые называют «матрасом», прикоснулся к моей ноге своим теплым боком (шерсть его неожиданно оказалась очень мягкой), сердце гулко заколотилось.
Не думала, что будет так жутковато! Но я заставила себя посмотреть в желтые холодные глаза: «Что, съесть хочешь? Не дождешься, подавишься!» И, похоже, он меня понял!
Когда вышла из вольера, чувствовала себя замечательно, горы могла свернуть. И мозг очень четко заработал. Рисковала? Наверное, но я такой человек, я не боюсь этого. Кто не играет — тот не выигрывает.
Восемь лет назад я окунулась в ту часть кинематографа, что связана с самыми крупными рисками, — стала продюсером. Люблю актерскую профессию, но слишком уж она зависима: от обстоятельств, вкуса режиссеров, везения. Захотелось взять свою актерскую судьбу в собственные руки.
Не ждать: позовут на пробы или не позовут, утвердят на роль или не утвердят, а самой снимать для себя интересные картины и сериалы. Так появилась продюсерская компания, которую я создала и возглавила.
В основном теперь снимаюсь в своих проектах, но иногда делаю исключение, как, например, для продюсера Ульяны Ковалевой, с которой мы давно знакомы. Она предложила сыграть роль мамы мальчика в совместном российско-итальянском фильме «Приключения маленьких итальянцев». Не только сама снялась, но и «папу» своему киносыну нашла — им стал мой любимый партнер Андрей Чернышов. Люблю красивых артистов! А Андрей к тому же и очень талантливый, заметила это давно, еще когда мы снимались с ним в сериале «Близнецы».
Летела на съемки в Рим и думала: ну вот, может быть, новый этап в жизни. У одного из продюсеров фильма — Роберто Бесси — есть партнер по бизнесу Пьетро Инноченци. Он в итальянском кино человек легендарный, работавший с Адриано Челентано, Орнеллой Мути, Микеле Плачидо. Однажды приехал к нам на площадку, мы познакомились, разговорились. И Пьетро рассказал мне об идее нового сценария — истории любви итальянского юноши и русской женщины. Так возник проект — фильм «Любовь прет-а-порте». Я загорелась и тут же привлекла к работе над картиной многолетнего партнера по кинобизнесу, суперпрофессионала, продюсера и режиссера, моего мужа Алексея Пиманова. Он любезно согласился. Идея ему понравилась. И мы начали.
В свое время я снималась у него в картине «Три дня в Одессе» и поняла, что наконец-то встретила своего режиссера.
Хотя во время работы Алексей меня не щадил. Играла подругу криминального авторитета, бегала под настоящими пулями. Да, снайперы стреляли метко, но когда я выскакивала на улицу, а пули втыкались в дверной косяк в двух сантиметрах от моей головы, мягко говоря, было не по себе. А еще я плавала в ледяной воде: никто не ожидал, что в мае Черное море прогреется всего лишь до девяти градусов. Но ждать, пока потеплеет, мы не могли — сроки поджимали. Сцену в воде сняли лишь с третьего дубля, и я слегла с жесточайшей простудой. Но все это забылось, когда мы стали работать над следующей картиной «Мужчина в моей голове», она остается самой любимой.
В фильме «Любовь прет-а-порте» я не только сопродюсер, но и играю главную женскую роль — PR-директора Московского дома моды.
Ее личная жизнь не складывается, любимый мужчина обманул и изменил. Когда подворачивается поездка в Рим, где вместе с итальянскими коллегами героине предстоят поиски лица для новой рекламной кампании, она сразу же соглашается — лишь бы уехать. А в Италии ждет романтическая встреча. Правда, парень тоже оказывается врунишкой: представляется директором дома моды, а на самом деле — разнорабочий. Но, конечно, как это бывает в романтических комедиях, молодой человек оказывается родом из прекрасной семьи, просто отец решил проучить непутевого сына, лишил всех жизненных благ, чтобы заставить взяться за ум.
Не стану пересказывать все перипетии сюжета, а они весьма затейливые — парень пойдет на очень неожиданные поступки, чтобы остаться с любимой, — зрителя ожидает невероятный драматургический поворот, он будет в шоке, обещаю.
Поверьте, фильм, который мы уже заканчиваем, не уступает лучшим голливудским комедийным мелодрамам.
Для меня эталонами здесь остаются бессмертные «Красотка» и «Тутси». В сотый раз пересматривая «Красотку», плачу, когда Ричард Гир в финале лезет на балкон к Джулии Робертс. Рыдаю, когда вижу, как герой Дастина Хоффмана в «Тутси» объясняется в любви героине Джессики Лэнг. Помните, он говорит:
— Мы можем все начать сначала?
И она отвечает:
— А ты дашь мне поносить тот желтенький костюмчик?
— Нет, ты что, он будет тебе мал!
Успокою: и в нашем фильме все закончится хорошо.
Русских артистов нашли сразу: роль мамы согласилась сыграть Лариса Удовиченко, легкомысленного бойфренда героини — Миша Химичев, а директором Московского дома моды стал Влад Лисовец. С итальянцами оказалось сложнее. Мы мечтали заполучить в проект звезду итальянского кино Риккардо Скамарчо, на год отложили производство, но он так и не смог у нас сняться. Главного героя играет Андреа Прети, долгое время он был лицом Dolce & Gabbana, по рекламе этого бренда Прети знают и у нас. А в роли его отца выступил Джанкарло Джаннини. В Джанкарло я влюбилась окончательно и бесповоротно лет двадцать назад, когда посмотрела картину «Палермо — Милан: билет в одну сторону».
Могла ли я тогда предположить, что когда-нибудь встречусь с ним на съемочной площадке, буду сидеть в кафе, пить эспрессо и просто болтать о жизни? Герой Джаннини обещает: если сын-шалопай устроится на хорошую работу и станет приличным человеком, он — олигарх — выйдет на центральную площадь Рима в костюме центуриона и туристы смогут с ним фотографироваться. Боже, как же прекрасен был Джанкарло в этом наряде!
Да и я не ударила в грязь лицом. В первый съемочный день мы работали у Колизея. А это — настоящий центр вселенной, туда стекаются путешественники со всего мира. Как только вышла из гримвагена, меня тут же узнали. Фотографироваться со мной выстроилась целая очередь русских туристов. А Джаннини стоит в сторонке, к нему никто не подходит.
— Ни хрена себе!
— говорит он мне, когда я наконец освободилась.
— Джанкарло, дело в том, что Россия — шестая часть мира, наших и в Италии больше, — поскромничала я, хотя в душе ликовала. Такая минута славы на глазах любимого артиста дорогого стоит.
Если с Джаннини мы подружились, то с Андреа Прети отношения не складывались категорически. Он парень молодой, амбициозный, с очень тяжелым характером. Иногда его тянуло повыпендриваться. То накинется на режиссера: мол, тот не так с ним разговаривает, то наорет на гримеров и костюмеров, то раскапризничается и не идет в кадр. А я, если честно, такие выходки страшно не люблю и никому не позволяю так себя вести в моем присутствии.
Однажды дико разругались из-за того, что Андреа не по делу обидел группу. «Так работать не будем, — тихо сказала я. — Пока не извинишься перед людьми, смену не начнем». И мы реально простояли три часа, пока Прети не пошел и не попросил прощения у группы. Именно в тот день должны были играть главную постельную сцену. Зрители наивно полагают: если актеры влюблены в кадре, значит, и в жизни между ними роман. Разочарую: порой требуется потратить бешеное количество времени, сил, денег, чтобы уговорить этих двоих просто посидеть друг напротив друга.
Поскольку итальянского я не знаю, рядом постоянно находилась переводчица. Но половина группы была голливудской, режиссер блестяще говорил на английском, который я знаю. «Не мучайся, никому не надо, чтобы ты разговаривала в кадре на итальянском, — успокоил Роберто Бесси.
— В Европе фильм все равно будут переозвучивать. Да и в Италии, где каждая провинция говорит на своем диалекте, мы частенько дублируем актеров, чтобы все звучали по-тоскански. Скажу больше: и Бандерас, и Шварценеггер никогда не стали бы звездами, если бы в начале карьеры играли на английском. Знаю, о чем говорю, поскольку был продюсером их первых картин». Так что с итальянским я не мучилась. Актеры запоминали финалы реплик друг друга, и каждый говорил свой текст на родном языке. Со стороны смотрелось прикольно.
Пять съемочных дней мы провели в Москве. Один из эпизодов снимали в бассейне на верхнем этаже Башни «Федерация» — это самый высоко расположенный бассейн в Европе. Плывешь, а перед тобой открывается чумовая панорама города. Наш оператор, обладатель двух «Оскаров», обалдел: «Фантастика!
Такое я видел только в Нью-Йорке». А я испытала гордость за родной город, да и продюсерскую гордость тоже: смогла обеспечить такой объект.
В Италии съемки прошли гладко, и если б еще так сильно не искрило между мной и партнером, то совсем все было бы замечательно. А вот в России началось! За восемь лет моей продюсерской деятельности такого еще не было. Один эпизод мы снимали на Красной площади, выстроили дорогостоящую декорацию — от входа в ГУМ почти до Мавзолея. Большая часть группы прибыла в семь утра, через полчаса подъехала я. Сижу в своем вагончике, контролирую ситуацию: жду прибытия огромного крана, «стедикама» — собрались снимать одновременно с трех точек. Смотрю, когда установят телегу с рельсами.
Массовка в триста человек уже на месте, моими людьми забита вся Красная площадь. На оставшемся пространстве Васильевского спуска теснятся десятки вагончиков, поскольку у каждого продюсера, актера, режиссера райдер такой, что сдохнуть можно.
Вдруг звонок исполнительного продюсера Миши, который сидит в соседнем вагончике: машина, в которой ехали на съемку второй режиссер и оператор «стедикама», попала в аварию. Полный кошмар — ребята в «Склифе», у обоих сотрясение мозга, работать не могут. А русская часть группы состоит из людей штучных. Они все говорят либо на английском, либо на итальянском, оператор «стедикама» вообще знает три языка: он француз, который достаточно давно живет в Москве. Возможно ли найти за час замену такому специалисту? Ведь он во время съемок должен напрямую общаться с режиссером, оператором.
А еще должен быть суперпрофи, ведь мне нужна «картинка» голливудского качества! Вот это задача! Неплохо для начала дня.
Исполнительный продюсер в шоке, я — в волнении. Выхожу из вагончика и начинаю соображать: кого бы мне срочно вызвать на площадку, да так, чтобы итальянцы не заметили подмены. Окидываю взглядом собор Василия Блаженного — на его фоне идет финальная сцена фильма, объект выбран год назад — и прихожу в ужас. На моих глазах к нему подъезжают три фуры и начинают разгружать металлоконструкции. Застыла с телефоном в руке и думаю: «Этого не может быть! Я сейчас закрою глаза, потом открою и ничего не увижу». Открываю — фуры на месте. Бегу выяснять, в чем дело. Мне показывают бумагу: по личному распоряжению президента здесь с семи утра возводится сцена, на которой пройдет концерт для участников бала выпускников.
Печать, подпись, с этим не поспоришь. Значит, собора в кадре не будет?!
Разворачиваюсь и вижу, как на Васильевский спуск въезжает еще одна съемочная группа и начинает выгружать генераторы. Несусь туда:
— Вы кто?!
— Мы казахская группа, будем тут кино снимать.
— Какого черта! Где разрешение?!
Мне его тут же показывают. Там тоже стоят подпись, печать. В восемь утра прибывают мои итальянцы, мне надо им что-то говорить. А у меня в экстренных ситуациях отключаются все эмоции и начинает четко работать мозг.
Если станешь нервничать, его клетки словно парализует, ты не сможешь принять единственно верное решение, это я точно усвоила. Не психовать, иначе все пойдет насмарку.
Обдумываю все пошагово: так, надо менять точку съемки, леса из металлоконструкций придется стирать на компьютере, это удорожание проекта, но другого выхода нет. Казахов необходимо спровадить: договориться, приплатить им и отправить восвояси. И еще — дозвониться до «Склифа», узнать, как там наши ребята, на какой срок искать замену. Оставалось лишь привести этот план в исполнение. По рации доложили, что режиссер уже на площадке, бегает в ужасе. Да и продюсеры-итальянцы в легком шоке от того, что видят на Красной площади.
— Будем улаживать, — говорю я, — умирали-то не раз и не два!
Исполнительный продюсер, глядя на меня, поднялся и пошутил, припомнив цитату из «Места встречи...»:
— «Ну что, пошли, окропим снежок красненьким!»
Тот день мы пережили. Приехал Алексей Пиманов, помог найти новую точку съемки. Если в нужный момент взять себя в руки и соображать с холодным рассудком — все проблемы решаются. Сегодня несколько крупных итальянских дистрибьюторов бьются за право прокатывать наш фильм. Надеюсь, покажем его и в России. А я подналягу на английский, поскольку вижу перед собой новую перспективу.
Несмотря на сложности, форс-мажоры, производство кино прекрасно. В том, что я и продюсер, и актриса в одном лице, для меня одни лишь плюсы.
Восемь последних лет сама строю свою актерскую карьеру. Должна так подготовиться к съемкам, набрать команду таких квалифицированных людей, чтобы, когда звучит команда «Мотор!», не решать проблемы съемочной группы, а сосредоточиться на своей актерской задаче.
Сериал «Отражение» мы начинали снимать в Можайской женской колонии. Долго готовились к проекту, писали сценарий, он о том, как две заключенные меняются лицами и судьбами. И вот наконец-то все готово — завтра в семь утра первый съемочный день. А сегодня мне сообщают, что актриса, которая должна играть вторую главную женскую роль, сломала ногу — гипс от бедра до щиколотки. Остановить процесс не могу, иначе потеряю огромные деньги. Понимаю: у меня одиннадцать часов, чтобы найти новую исполнительницу.
Стали перебирать фильмы, где в последнее время блеснули молодые артистки.
И тут меня осенило: надо поговорить с Пашей Санаевым, у него в «Нулевом километре» снималась интересная девушка, кажется, она подойдет. И вообще у Паши хороший вкус, может, кого-то посоветует. Дозвонились до Санаева в полвторого ночи, он чудесным образом не спал, поднял трубку. Объяснила ситуацию: горим. Паша дал телефон той самой актрисы — Поли Поляковой. Посмотрела ее фото в Интернете, вроде подходит. Поля тоже не спала, ответила:
— Собираю чемодан, в шесть утра выезжаю в аэропорт, лечу отдыхать в Египет.
— Почитай сценарий, — гну свою линию я, — может, и не захочешь никуда лететь.
Через полтора часа Поля перезванивает: «Сдаю билет, в семь утра буду у вас».
Риск был колоссальным, она могла в любой момент передумать.
Но я чувствовала, что все заладится. Поля снялась и украсила картину. Продюсер — это пятьдесят процентов риска, двадцать пять — авантюризма и еще двадцать пять — аналитического склада ума.
На этом проблемы не закончились. Также в один момент я поняла, что с режиссером мы не сработаемся, отказалась от него и нашла нового. За ночь уволила бригаду осветителей, когда те выдвинули ультиматум: либо платите нам больше, либо не выходим на смену. А меня нельзя брать за горло, нельзя злить.
Тут просыпаются невероятные силы, с помощью которых я реально переворачиваю мир. Никогда не иду ни у кого на поводу, порой принимаю жесткие решения, но у меня все получается.
Знаю, когда начинаешь с людей спрашивать, тут же становишься сволочью. Но я этого не боюсь. Самый пагубный путь — быть хорошей, тогда точно провалишь все.
«Отражение» принесло мне невероятное профессиональное и человеческое удовлетворение. И зрители меня поняли. До сих пор окликают на улице и благодарят именно за эту работу. Она подарила мне много счастья. Так же как фильм «Женская интуиция», который вот уже десять лет крутят по всем каналам. А попала я в эту картину случайно.
Иду по Киностудии Горького, и вдруг меня окликает красавец-мужчина:
— Как пройти в первый павильон?
Объясняю, а он:
— Давайте знакомиться, я — Саша Дьяченко, актер.
— А я — Оля Погодина, актриса.
— Слушай, тут такая фигня, — переходит Саша на «ты», — послезавтра должны начать съемки, а героини нет. Знаешь такого киевского режиссера — Оксану Байрак?
— Понятия не имею.
— Я у нее в фильме главный герой. Короче, хочу играть с тобой. Там работы на три недели.
— Вообще-то у меня три картины в запуске, другие планы.
Но Саша не слушает:
— Все, звоним Оксане.
Про себя думаю: сумасшедший или маньяк, надо улыбаться, на все соглашаться и потихоньку сваливать. А Дьяченко тем временем дозванивается режиссеру, расписывает ей меня во всех красках. Та находит мои фото в Интернете и вроде бы соглашается с Сашей. Думаю: шайка каких-то аферистов, но на всякий случай прошу прислать сценарий. Добираюсь домой, тоже набираю фамилию Байрак в Интернете, нахожу ее телеинтервью. А у Оксаны низкий запоминающийся голос. И именно этот голос раздается вскоре в телефонной трубке.
Сценарий мне понравился, в драматургии я, слава богу, разбираюсь, но не знаю Байрак как режиссера.
И тут объявляется мой агент: «Оля, съемки в «Близнецах» переносятся на три недели».
Наверное, это знак. Звоню Оксане:
— Я согласна. А вы точно не аферисты?
— Приезжай, сама убедись, — смеется Оксана.
Взяла билет и улетела в Киев. Снялась в картине, которая живет по сей день и очень любима зрителями. С Оксаной мы потом сделали еще пять фильмов, среди них «Убей меня! Ну, пожалуйста», который тоже часто показывают.
Я не иду на компромиссы, делаю в этой жизни только то, что считаю необходимым. Поэтому, наверное, рядом со мной должен быть человек, с которым мы похожи.
Таков Алексей Пиманов, который недавно стал моим мужем. Он очень порядочный и по-настоящему добрый. Алексей общительный, вокруг него много людей, но случаются моменты в работе, когда дружеские отношения отходят на второй план, он говорит мало, но очень убедительно.
Мы хорошо понимаем друг друга, оба трудоголики. Казалось бы, работая вместе, супруги подвергают себя риску и ссоры неизбежны. Но нам обоим хватает мудрости и терпения где-то сдержаться, уступить, а где-то и настоять на своем. Алексей для меня — самый лучший на свете.
Недавно мы начали работать над новым телевизионным художественным фильмом об укротительнице тигров Маргарите Назаровой. Хотим напомнить зрителям, что советский цирк — это мировой бренд, такой же как балет.
Цирковой мир, где переплелись счастливые и трагические судьбы, заслуживает поклонения. Снимаю шляпу перед артистами арены, они не щадят себя для того, чтобы порадовать зрителя. Команда собралась замечательная: постановщик Костя Максимов (один из режиссеров «Закрытой школы»), оператор Сергей Козлов, с нами работают голливудские постановщики трюков, а в ролях хищников мои старые знакомые — тигры братьев Запашных. Спросите, кто будет играть главную роль? Конечно я. Кто ж в клетку-то войдет?!
Подпишись на наш канал в Telegram