Я люблю папу и пытаюсь достучаться до него. Но между нами стена. Недавно он прислал СМС мне и маме, что умер для нас. Сами понимаете, читать такое тяжело. Каждый вечер плачу.
— С чего начать? Может, с квартиры, которая год назад стала новой точкой отсчета наших отношений с отцом? Родной человек вдруг стал публично поливать грязью мою маму, а когда я вступилась, и меня объявил врагом. Или лучше начну со своего детства — я почти не помню веселых, добрых событий, если они и были, то давно погребены под обломками недопонимания и обид.
Сохранилось домашнее видео, мне там полтора года. Еще самая обычная девочка — худенькая, волосы торчат. А папа роняет в мой адрес обидное «Толстая!». Пересматриваю и не могу удержаться от слез. Если получала двойки, он орал, что я тупая, что мама меня не воспитывает. Да, с учебой было неважно, но это не моя вина, все дело в том, что я плохо слышу.
Выяснилось это не сразу — в девятом классе в школе проводили полное медицинское обследование, там-то все и открылось. Конечно, я и сама понимала, чувствовала, что не такая, как все. С детства — само собой получилось — научилась читать по губам. На уроке сидела на первой парте и буквально впивалась глазами в учителя. И все равно: там недослышу, тут недопойму — науки давались с трудом. Одноклассники меня недолюбливали. Они знали, кто мой отец, возможно, я казалась им заносчивой, потому что из-за своих проблем всегда держалась обособленно.
Помню, на какой-то праздник мама взяла для меня в салоне платье — пышное, с кринолином, в стиле ХIX века. Она пришла в школу, помогала мне переодеться и услышала за спиной ехидный шепоток одноклассников и их родителей в мой адрес: «Опять Пригожина выпендрилась!» Мне она ничего в тот момент не сказала, не хотела портить настроение.
Да какой выпендреж — я себя стеснялась! Отец вбил в мою голову, что я — худший человек на свете. Если на перемене ребята шушукались, смеялись, всегда казалось — они обсуждают меня, смеются надо мной. Втягивала голову в плечи и торопилась проскользнуть мимо. А им казалось, что я высокомерная.
Учителя от меня тоже были не в восторге: тех, кто плохо учится, не любят. Мама нанимала репетиторов, они приходили домой заниматься со мной — по их словам, я делала успехи, но через день-два в дневнике снова появлялись тройки, а то и двойки. И папа опять кричал, что я тупая.
А вот другая история. Папа пришел на выпускной к падчерице — дочке Валерии Ане Шульгиной. Она старше меня на четыре года, училась в Женеве, но в выпускных классах вернулась в Москву и доучивалась в моей школе. Так вот, после появления отца учителя почему-то поставили мне в ряд по всем предметам пятерки. Хотя меня в тот день вообще не спрашивали. Что за чудеса — не пойму до сих пор.
Я очень просила отца прийти на мой выпускной. Но он так и не появился, наверное постыдился. А когда брат отправил ему мое фото с вечера, написал в ответ, что я как тетка сорокалетняя. Дима не показывал мне это сообщение, сама увидела. Что тут скажешь...
После медкомиссии, о которой я уже говорила, классный руководитель заявила маме: вашему ребенку лучше доучиваться в спецшколе для слабослышащих, а в нашем заведении для нормальных детей таким не место. Мне стало не по себе: вы о чем, я не инвалид!
Каждое лето мама отправляла меня в лагерь во Владимирскую область. Вот где был рай! Ребята доброжелательные, спокойные, веселые. Они не знали, чья я дочь, и не обращали внимания на мои странности — приняли как свою, мы здорово подружились. Там, возможно впервые в жизни, почувствовала, что не такая уж я и ужасная.
Ни в какое спецзаведение мама меня не отдала — перевела в школу неподалеку. Там тоже были проблемы с учебой, с неимоверными усилиями я окончила десятый и одиннадцатый классы. Держа в руках мой аттестат, мама плакала от счастья.
— Ты говоришь, что проблема со слухом у тебя с детства. Неужели родители не видели этого?
— Есть семейное видео: мама окликает меня «Дана, Дана!», а я смотрю в другую сторону. Мама знала, что я, бывает, недослышу. Но не думала, что все до такой степени плохо. Третья, четвертая степени тугоухости — это, конечно, не приговор, но хорошего мало.
Когда мне было полтора года, а брату десять, родители постоянно ссорились при нас. У папы в самом разгаре был роман с Лейлой Фаттаховой. Родилась дочь Лиза. Сейчас пишут, будто Лейла была его второй женой, и сам папа ее так называет. Но он никогда не был на ней женат. Отец в это время был женат на нашей маме Елене! Да, мы с братом редко его видели, потому что он возвращался домой за полночь — всегда много работал. Но мы были семьей!
Мама рассказывала, как они познакомились — в Парке культуры имени Горького. И с того дня практически не расставались. Вряд ли потому что у нее имелась московская прописка. Мама из обеспеченной семьи, родители инженеры, а отец приехал из Дагестана, и ему надо было как-то устраиваться в столице. Но я не хочу верить, что у него не было чувств! Мама вспоминает, как отец ждал рождения Димы, потом моего, говорил, как он нас всех любит. Но хороша любовь, если от тебя беременеет другая женщина, когда твоей дочери год!
Позже, я была лет семи, папа познакомил меня с Лизой. Мы общаемся, ведь она ни в чем не виновата. Отец, думаю, просто запутался. Что бы он сейчас ни говорил о маме: мол, ленивая, такая-сякая — он все равно был с ней и любил ее, прожили они вместе пятнадцать лет!
Мама раньше собирала вырезки из журналов с интервью отца. Они все у нас сохранились. Читаю их и каждый раз нахожу нестыковки: в одном папа говорит одно, а в другом — прямо противоположное. Не думаю, чтобы журналисты привирали, я узнаю стиль отца, его интонацию. Например раньше, десять лет назад, Лейлу он называл любовницей, жаловался, что Фаттахова устраивала ему истерики из-за женитьбы на Валерии. Сейчас же отец об этом забыл и плохими стали уже мы, первая семья Пригожина.
Но вернусь в то время, когда у отца родилась вторая дочь. Он сначала скрывал, однако мама как-то узнала, отношения стали портиться. И все же она его простила, папа еще два года жил с нами. Ходил и улыбался. Не считал себя ни в чем виноватым перед нами. И сегодня так же реагирует: а что я такого сделал? Интересно — правда не понимает или притворяется?
Я не снимаю вины с мамы, она, наверное, тоже в чем-то неправа — не сумела сохранить любовь, остаться интересной для мужа, уж не знаю. В разрыве всегда двое виноваты, нет идеальных людей. Но зачем родители втянули в свои дрязги нас с братом, неужели нельзя было найти компромисс, хотя бы при нас не ругаться?
Глупости, будто маленькие дети ничего не понимают. Все мы с братом чувствовали: мама мучилась, отец метался, накапливались претензии, обиды. Потом он ушел — продолжая при этом оставаться с мамой в браке!
Я даже писала письмо Деду Морозу, оно сохранилось: «Дорогой Дедушка Мороз. Хочу, чтобы у меня все было хорошо. Была дружба с одноклассниками, и чтобы к нам вернулся папа обратно». Но Мороз не помог: однажды мы узнали, что отец втихаря женился на певице Валерии!
— Ну не так уж и втихаря — об этом событии везде писали.
— Насколько мне известно, из газет мама и узнала. Она приехала на дачу в Подмосковье, где у ее родителей отдыхали мы с братом. Димка сидел в кустах и плакал. Мама бросилась к нему: «Сынок, что случилось?!» Он молча протягивает газету, где написано о свадьбе отца с известной певицей.
Не помню, чтобы мама плакала, наоборот, стойко держалась, сказала нам с Димой: «Что бы ни случилось, вас отец любит, никогда не бросит и не предаст!»
Она не перестала с ним общаться! Папа продолжал время от времени звонить, даже жаловался на проблемы, возникшие в новой семье, о чем я еще расскажу. Мама не запрещала нам с ним видеться. Хотя позже признавалась, что была в шоке от известия о его женитьбе. Отец сам решил проблему с разводом — через суд и в один день. Почему-то их сразу развели, несмотря на наличие двоих общих детей, хотя обычно в таких случаях супругам в обязательном порядке дают время на примирение.
Сейчас папа говорит в интервью, будто мама настраивала после их развода нас с братом против него. Ложь. Кто угодно может подтвердить — бабушка, друзья нашей семьи, — что, наоборот, она буквально внушала нам с Димой: «Отец вас очень любит!»
Это я с годами стала подозревать: что-то здесь не так, не такой должна быть отцовская любовь. Любой наш с ним разговор перерастает в крики и упреки. И толстая я, и учусь хуже некуда. Каждый раз, когда раздавался звонок от папы, у меня холодело внутри и начинали трястись руки, понимала: снова будет орать. Страшно боюсь криков. Если мой парень когда-нибудь повысит на меня голос, это будет наш последний день вместе. Не потерплю. Отец орал на меня всю жизнь. Наверное, были светлые моменты, но их настолько мало... Зато обид — с горкой.
Вспоминается, как папа и Валерия взяли нас с Димой отдыхать в Дубай. В этой поездке была и мама Валерии Галина Николаевна. Я стащила у нее губную помаду и рисовала на окне сердечки. Меня поймали, отругали. Отец бросился звонить маме и орал в трубку, меча гром и молнии, что ее дочь воровка и она не научила меня, что нельзя брать чужое! Мама только и смогла ответить: «Ребенку всего семь лет, неужели Аня никогда не брала у Леры помаду?»
Другая история: отец взял меня и Лизу в Италию. Побывали на экскурсии, едем в гостиницу, и он спрашивает:
— Что за картина висит на центральной улице города Винчи? — А я устала, хотела спать. Он наседает: — Ну, что за картина?! — Дает подсказку: — Мо...
— Мо, — сонно отзываюсь я.
— Мо-на... — помогает отец.
Он хотел услышать «Мона Лиза». Но я не среагировала. И начался ор. Я сжалась, заплакала, а он все кричит и кричит, какая дочь тупая. И это отцовская любовь?!
Когда пыталась рассказывать ему о проблемах с одноклассниками — реакция была всегда одна: значит, сама виновата. Не говорю, что отец тиран и деспот. Но не могу понять такого к себе отношения — ведь к детям Валерии он относится иначе. Да и к Лизе тоже.
Маме я всегда могла высказать свое мнение: «Мне кажется, тебе это платье не очень идет», «Тут ты, по-моему, не совсем права». Папе слово поперек скажешь — сразу в крик, мол, ты кто такая, чтобы меня лечить?!
— А как на придирки отца в твой адрес реагировала Валерия?
— Иногда осторожно заступалась, если совсем уж перегибал палку. Но я видела ее равнодушные глаза, думаю, по большому счету Валерии все равно. Но так хочется верить, что я неправа и на самом деле она переживает за нас. Хотя наши отношения нельзя назвать семьей. Сейчас Валерия говорит, что Дана не стремилась к общению. А с чего я должна это делать, если никогда не чувствовала их интереса к себе, разве желание общаться не должно быть обоюдным?
Да, они с папой принимали меня в своем доме, приглашали на семейные торжества. Внешне все вроде бы чудесно: приветливая Лера в дверях — «Дана, заходи, рады тебя видеть!», но хоть убей, я чувствовала себя не в своей тарелке. Еще и отец подливал масла в огонь, при каждом случае говоря: «А вот Аня у нас такая молодец!» Звучало, правда, фальшиво. Особенно если вспомнить, как поначалу он звонил и жаловался маме: «С Лерой-то все хорошо, но вот Аня — как же она меня бесит!»
Но я никогда не была о них плохого мнения. Ни о самой Валерии, ни об Ане, ни о Сене, ни о Теме. С Темой мы чаще других общались по Интернету: «Как дела, что нового?» Знала — если раскрою ему какой-то свой секрет, он не разболтает. А вот Аня могла. Бывали случаи. Помню, получила двойку и призналась ей, попросила: «Только, пожалуйста, папе не говори, я скоро исправлю». А назавтра звонит отец и орет: «У тебя опять двойка?!» Естественно, не учительница ему об этом сообщила. Они, наоборот, помалкивали в таких случаях — видели, как отец строг. После такого я перестала с Аней делиться. И от Лизы закрылась — она тоже пару раз сдала меня папе.
Наверное, ему хочется, чтобы его детей хвалили, восхищались ими. А я вот получилась не столь успешная. И мне кажется, отец меня стыдится. Но разве моя вина, что такой родилась?
— Знаешь, очень часто отцы, уходя из семьи, ни копейки детям не дают. А Иосиф содержал тебя, брата, маму Елену. Оставил вам жилье. А кричит — ну, может, устает на работе: шоу-бизнес занятие нервное.
— Дело вообще не в материальных вещах, а в отношении. Да, он помогал. Жилплощадь в центре Москвы мама с отцом действительно купили в браке. За то, что он, разведясь, не стал требовать половину и выкидывать детей на улицу, конечно, спасибо ему большое.
— А правда, что твоя мама и после расставания с Пригожиным не работала и он ее тоже содержал?
— До брака мама работала! И у нас есть доказательство — трудовая книжка. У нее два образования — психолог и инженер. Но когда вышла замуж, отец по всем правилам парня из Дагестана потребовал: «Сиди дома с детьми!» После развода она порывалась выйти на работу. Даже была уборщицей в аптеке. Удобно — утром все сделаешь и целый день дома с детьми, это ее устраивало. Но папа снова возмутился: «Я вам что, мало денег даю?! Разве не понимаешь — мне стыдно говорить, что ты работаешь уборщицей!» Знаете, с ним лучше не спорить, и мама не стала перечить. Сейчас она, конечно, жалеет — не надо было его слушать.
Да, деньги отец давал. Допустим, в сентябре — сто тысяч. Но мы не знали, когда получим в следующий раз — в ноябре, декабре? А нужно квартиру оплачивать, она большая — платежи за коммуналку и обслуживание съедают чуть ли не двадцать тысяч в месяц.
Кроме того, папа редко бывал в Москве — все гастроли и разъезды. Мы могли видеться, к примеру, раз в три месяца. При встрече он первым делом доставал конверт. И тут же нервно возмущался, что мы потребители и приезжаем только ради денег. Это повторялось каждый раз. И в мои восемь лет, и в десять, и в двенадцать, и в пятнадцать — думаете, приятно такое слышать? Я и брат разве виноваты, что имели возможность видеться с отцом не чаще, чем раз в три месяца? Поначалу не было карточек, чтобы он мог туда переводить деньги. Мы не просили, не требовали — давал всегда сам. Давал и тут же попрекал.
Сейчас с его стороны льются упреки в мамин адрес: «Дети выросли, Елене надо было идти работать!» Верх цинизма — неужели вправду не понимает, что маме не тридцать лет, опыт утерян, кто ее возьмет? А пока мы росли, в школе учились, она нами занималась, по его же настоянию не работала. Да нашей маме надо памятник поставить — растить проблемных в смысле здоровья детей очень непросто.
Она у нас добрая, отзывчивая. Домашний и очень хороший человек. И брат мой замечательный. У него масса достоинств и талантов. Просто отец этого не замечает. Дима хотел учиться на программиста. Но папа в приказном порядке, не спросив, хочет ли сам Дима, засунул его в актерскую студию, мотивируя это тем, что сын должен научиться внятно говорить. Позже Дима учился на курсах программистов и фотографов. Увлекается компьютерами, хорошо в них разбирается. Очень много читает, многим интересуется.
Если бы папа помог Диме открыть свое дело или найти нормальную работу! Нет, он как бы «помог» — устроил в информационное агентство охранником. Условия: крошечная комнатушка без окон, без дверей, слепящий глаза свет — и сутками там сидеть.
Думаю, папа мог бы возить Диму с собой на гастроли, чтобы тот помогал в организационной работе, он бы справился. Отец пообещал его взять на испытательный срок. Брат ждал этой поездки. А потом прочитал в Интернете, что папа улетел на гастроли, и сник.
Да, он подарил ему машину. И мне обещал: «Похудеешь — куплю». Ну что за условия? Хочешь от души сделать подарок своему ребенку — сделай. Не хочешь дарить — я же не требую. Наоборот, когда он посулил машину, сказала: «Пап, только я не хочу «мерседес», давай попроще». Он обрадовался: проще — значит дешевле. Теперь говорит, что машина, которую Диме купил, якобы моя. А у меня нет машины, езжу на метро и не жалуюсь. Недавно, правда, научилась водить, получила права и иногда беру машину у мамы или брата.
Ну вот мы подошли к самому главному. Камнем преткновения стала наша квартира. Год назад мама решила ее продать. Денег хватило бы на три квартиры поменьше. Почему нет — мы с братом уже взрослые. Мне девятнадцать, ему двадцать семь, скоро появятся свои семьи, не до старости же жить под одной крышей? Если оставаться здесь, так тут давно нужен капитальный ремонт, а деньги отец давать перестал. На что его делать? Словом, мы поняли, что не тянем эту квартиру, и на семейном совете решили ее продать.
Брат позвонил отцу с просьбой посоветовать хорошего риелтора. И через полчаса эту новость обсасывал весь Интернет: отец написал в соцсети, что бывшая жена продает квартиру, а он всегда был против этого, поскольку там живут его дети. Выходило, что вроде как мама оставляет нас без угла. Дима был в шоке. Он ждал поддержки — а получил подставу. Ладно, папа против — имеет право. Собрал бы нас, высказал свое возмущение, обсудили бы все без посторонних.
Я никогда не была публичным человеком и не мечтала им стать. И вдруг в один день жизнь перевернулась. Вынуждена была написать ответ в соцсети, что все это ложь и мама совсем не собирается «оставлять детей без угла», и что вообще-то отец никогда нас, своих родных детей, не любил! Знакомые и незнакомые люди на меня тут же ополчились: как дочь могла пойти против родителя?
Аня посчитала, что это мама меня накрутила. Да при чем здесь мама? Она, наоборот, советует не обращать внимания. А я не могу равнодушно наблюдать, как отец ее поносит. Может, она не идеальна и не во всем права — но нельзя же так поливать мать твоих детей!
А отец не успокаивается, пишет комментарии в Интернете, что мы раздаем интервью направо и налево, что мы с Димой — неблагодарные. Зачем это делать? Либо встречайся с детьми лично и высказывай претензии — найди время, я думаю, у любой звезды, даже самой занятой в мире, найдется час-два в месяц для своих родных. Либо не общайся вовсе, забудь про нас.
Я, может, и наивная в свои девятнадцать, но мне кажется, понимаю, в чем тут дело: в мамином новом муже! Причем обиды отец начал высказывать еще три года назад, узнав, что у мамы налаживается личная жизнь, замуж вышла. Похоже, папу взбесил сам факт: жила бывшая много лет одна, детей растила и вдруг позволила себе отношения. Ну а узнав, что отчим значительно моложе, он сразу сделал вывод: тот, конечно же, альфонс и с мамой ради квартиры!
Неужели отец на самом деле думает, что маму можно полюбить только за квадратные метры?! Да она настолько молодо выглядит — больше сорока не дашь. Все удивляются. При этом мама никогда не вела спортивный образ жизни, не пользовалась масками, какими-то особенными кремами, почти не красится. Кстати, бабушке Светлане, маминой маме, тоже ее семьдесят шесть никто не дает.
Как-то мама рассказывала, что папа вполне серьезно посетовал в разговоре с ней:
— Ну почему нельзя жениться сразу на вас троих — тебе, Лейле и Лере?
— Ты что, султан?! — оборвала мама полет его фантазии.
Чего бы, и правда, о трех женах не помечтать? Мама — хозяйственная, домашняя. Валерия успешная. У Лейлы наверняка свои достоинства. Идеальный был бы гарем, да женщины не согласятся — каждой хочется быть единственной.
А отчим мой хороший человек, я это вижу. Он дал мне отцовскую поддержку, которой всегда так не хватало. Объясняет спокойно, что мир порой жесток, но если что-то идет не так, это не значит, что плохая именно ты. Сравните со словами родного отца, что я тупая и сама виновата.
Да, к отчиму у нас были и недоверие, и недопонимание. Как у всех детей, когда в жизнь матери входит посторонний мужчина. Но прошло время, и сейчас я верю ему: он не бросит мою маму, не предаст. Отчим изменил ее жизнь, за что я ему очень благодарна. Она стала улыбаться, любит и любима. До тех пор в ней была обида на мужчин. Старалась не показывать этого, но я чувствовала.
А папа нас бросил, предал давно. Бог ему судья. Сейчас мама, конечно, переживает. Часто задается вопросом: «Что я ему плохого сделала?» Она мечтает, чтобы эта грязная возня прекратилась.
И мне хочется мира, чтобы папа перестал обижать маму. Всех нас. А он шлет СМС: «Для вас я умер навсегда». Ладно, мне пишет. Маме-то зачем? У нее своя жизнь и другой мужчина! Таким сообщением отец только в очередной раз показал, что он не умеет признавать свои ошибки, а это признак слабости. Сильный человек не побоится сказать, что был неправ. Вот папа грозился засудить меня за оскорбление его чести и достоинства — у меня сохранились сообщения от него. Я для себя сделала вывод: артисты живут на публику. Помните, некоторое время назад Сеня, сын Валерии, начал встречаться с девочкой, папа с Лерой тут же бросились на телевидение — рассказывали, какая она плохая. А Сеня тогда даже ушел из дома, что тоже показатель отношений с мамой и отчимом. Ах, он не оправдал надежд звездной семьи, придуманная ими глянцевая картинка не совпала с реальностью! Я хотела позвонить, поддержать сводного брата: «Не обращай внимания, любишь — люби!» — но постеснялась.
Думаю, что не будет счастливый человек поливать грязью бывшую жену и детей от прежнего брака. Когда ты счастлив, тебе хочется, чтобы все вокруг тоже были счастливы. Разве нет? Не удивлюсь, если у отца с Валерией проблемы. А мама у нас очень добрая. О таких людей любят вытирать ноги. Сейчас это ясно вижу — отец ее ни в грош не ставит. Но я верю в закон бумеранга: если ты причинил зло, оно вернется к тебе. Это касается и нас. Если мы — я, мама, брат — неправы, нам тоже вернется. Но мне врать незачем, что чувствую, то и говорю.
Дима обижен, едва заходит речь об отце, у него на глазах появляются слезы, хотя брат и старается этого не показывать: «Тебе кажется, со мной все в порядке!» Но я-то вижу: рана кровоточит. Встречаться с отцом он не хочет. Я свела их вместе полгода назад. Об этом просил отец, с трудом убедила Диму пойти. Пригласила еще своего парня Артема — хотела заодно познакомить с отцом. Тема папе заметно не понравился. Конкретных претензий не выказал, но были намеки в его стиле:
— Парень не москвич, ну понятно, что возле тебя делает...
Я напомнила ему:
— Ты, когда женился на маме, тоже не был москвичом, и что?
Отмахнулся:
— Я другое дело!
За ужином отец спрашивал Диму: «Как дела, работаешь?», но заметно было, что ему это все неинтересно. Не чувствовалось, чтобы скучал по своим детям. Когда ехали домой, брат сказал: «Он никогда не изменится, мы ему не нужны!» Боюсь, Дима его не простит.
— А может, Иосифу просто сложно показывать свои чувства, он ведь мужчина?
— Трудно сказать. Могу ошибаться, но по-моему, отец никого не любит кроме себя. Ладно бы переживал, а он всегда улыбается, всегда прав. Такой характер. Да не надо на публику признавать свои ошибки — позвони и скажи нам. Может, мы тоже неправы. Давай по-человечески поговорим! Просила не так давно встретиться без посторонних. В том числе без Леры. Я хорошо к ней отношусь, но согласитесь, в разговоре отца и детей она будет лишней. Папа встречаться отказался.
Сейчас и вовсе внес меня в черные списки всюду — в телефоне, соцсетях. Не хочет выслушать. Ему по-прежнему кажется, что я тупая, маленькая, они себе придумали, что мама меня накручивает...
— Иосиф говорил, что давал вам сто тысяч рублей на похудение.
— Это правда, он оплатил клинику. Сбросила всего два килограмма за два месяца — по-моему, я стала первой неудачей врачей в этом элитном заведении. Хотя послушно выполняла все рекомендации: спорт, диета...
В итоге доктора вынесли вердикт, что проблема моя — «в голове». Очевидно они правы, ведь на детских фото я обычная худенькая девочка. А потом, видимо, организм таким образом отреагировал на постоянный стресс. Кто-то худеет, кто-то полнеет, со мной случилось второе. Могу неделями сидеть на воде и кашах — никакого толку.
Год назад весила меньше. Сейчас набрала опять. Все из-за нервов. Пока не нормализую свое психологическое состояние, отношения с отцом, не отпущу эту боль — вес не уйдет.
— Отец деньгами вам не помогает?
— Нет. В Интернете написали, будто я собираюсь на него за это в суд подавать. Какой еще суд? Мне уже больше восемнадцати, брату вовсе под тридцать, отец, конечно, мог бы нам помогать — но вовсе не обязан. Сама справлюсь.
— Может, в тебе чувство собственности говорит — ревнуешь папу к детям Валерии?
— Да что вы! Я никогда не ревновала даже своего парня. Просто обидно: ладно бы отец дал денег, помог открыть бизнес, а я его, неблагодарная, ругала бы. Но помощи нет, он много нам недодал. Я не деньги имею в виду. А он, наверное, считает, что это мы его предали.
Аня поет, но не без помощи Валерии и Пригожина. Она не сама себя сделала, пусть обижается на меня за эти слова, но ведь это правда. Почему никто не видит, что Лериным детям он действительно во всем помогает? Говорит: «Я продавец талантов». А мы, родные дети Иосифа Пригожина, — не таланты, подвели его. Мама всегда твердила: «Папа вас любит». Врала! Не хотела расстраивать, ей казалось, что все может наладиться. Не вижу, не чувствую его любви. А сейчас и вовсе — «Для вас я умер».
Человек, любящий своего ребенка, никогда его не бросит. По жизни не бросит. С детьми не разведешься — это родные люди навсегда. Родные именно по крови. Где гарантия, что в старости Иосиф будет нужен детям, для которых является отчимом? Я могу ошибаться, однако это мое мнение, имею на него право.
Но мы с братом не нужны ему. После школы хотела поступать в институт, поделилась с отцом, а он в ответ посмеялся: «Куда тебе с твоими мозгами на юриста, не смеши!» С Лерой они это обсудили и вынесли решение: «Пойдешь в колледж учиться на визажиста, все кусок хлеба». Проучилась год. Бросила. Отец не помогал особо, а мне надо было на что-то жить. Решила пойти на заочное и подрабатывать.
Мама переживала:
— Что скажет отец?
— Мам, забей на то, что он скажет, как всегда, будет орать. А я хочу в институт.
Забрала документы из колледжа, подала их в институт. Когда меня приняли, счастью не было предела. Учусь на заочном. Тяжело по-прежнему: тут недослышу, там недопойму. Помогает то, что присылают учебники по почте — читать легче, чем посещать семинары и лекции, где ничего нельзя пропустить. Мечтаю окончить без троек и устроиться по специальности. За учебу плачу сама, помогают мама и отчим. Перешла на второй курс. А зарабатываю я тем, что делаю маникюр. Принимала клиентов на дому, сейчас пригласили в салон. Ездить, правда, далековато, но это ничего.
Пробую себя в новом, стараюсь преодолевать свою застенчивость. Участвовала в конкурсе «Мисс Русь 2016» в качестве модели пышных форм. Впервые в жизни оказалась на сцене. Никогда туда не стремилась, просто интересно стало: смогу или нет? Волновалась — не передать! Долго готовилась, платье выбирала. Записала песню. Самым сложным оказалось заставить себя пройти по подиуму в купальнике. И спеть песню. Я никогда не пела, но преодолела себя. Мучением стали каблуки — в повседневной жизни предпочитаю кроссовки и спортивный стиль. Тоже справилась.
Боялась, что конкурентки будут вредить. Начиталась страшилок, что могут сжечь платье, подложить стекла в туфли... Держала ухо востро. А зря — девочки настолько все классные оказались! Поддерживали друг друга, еще раз убеждаюсь, что когда в школе гнобили, не я в этом была виновата. Тут все меня полюбили, и сейчас, спустя полгода, общаемся, жаль, живем в разных городах — в Сочи, Великом Устюге, Воронеже... Переписываемся, девчонки меня в гости приглашают.
А заняла я тогда на конкурсе второе место, представляете?! Позвонила маме, она чуть не плакала: «Доченька, ты — молодец!» Набрала отцу, мы еще с ним общались, услышала ровное: «Ну о’кей, молодец». Казалось бы — сказали одно и то же, но как по-разному это прозвучало! Мама правда за меня была рада, а отцу все равно.
Ему почему-то кажется, что я все делаю назло. Был уверен, что пошла в «Дом 2», чтобы его опозорить (а как еще понять его слова «Если хочешь идти на «Дом 2», иди под другой фамилией»). Это насколько надо не знать собственную дочь, чтобы такое утверждать! Мама в отличие от отца сказала: «Хочешь — сходи, попробуй». Она дает возможность жить, ошибаться. Мне же всего девятнадцать лет! Но у меня свои убеждения, никогда бы не стала делать то, что противно моей природе: драки, интимные отношения напоказ в проекте... Ну сходила в «Дом 2», поняла, что не мое, и в этот же день ушла, ничем его имя не запачкала.
Мама, делая что-то хорошее, не требует чего-то взамен. Если есть возможность купить мне новый телефон, когда мой сломался, купит. И не будет, как отец, ставить условия: «Ты сначала похудей... поумней...»
Почему она и другие люди меня понимают — в отличие от папы? Общаюсь с дядей Вячеславом, родным братом отца. Вот тут вправду семья. Могу позвонить им в любое время дня и ночи и всегда услышу слова поддержки. Дружу с его детьми: младшими Даниэлем и Матвеем и старшими Динорой и Игорем — они живут в Израиле. С Динорой переписываемся, она учит русский язык, хочет приехать в Москву к нам в гости.
С детьми Валерии сейчас общения нет. Тема живет за границей. У меня о нем теплые воспоминания, но у него своя жизнь. А вот Аня, до того как стала певицей и телеведущей, была совсем не такой. Да, сдавала меня отцу, но с ней можно было пообщаться, поболтать — сейчас это другой человек.
Для папы я никогда не стану хорошей, сколько бы ни старалась. Но признаюсь: даже в такой ситуации продолжаю его любить. Почему? Сама не знаю. И мечтаю о встрече, разговоре по душам. Выскажем претензии, простим друг другу обиды. И я наверняка в чем-то виновата — так пусть скажет мне об этом в лицо! Беда в том, что отец вряд ли когда-нибудь признает себя хоть в чем-то неправым.
Мне часто снится один и тот же сон: мы с папой гуляем в парке по набережной — вдвоем или втроем с братом, разговариваем по душам, как настоящая семья. Но, к сожалению, это только сон.
Подпишись на наш канал в Telegram