Паша пролистал мои записи и сказал: «Ты можешь помочь большому числу людей, просто рассказав свою историю. Не жадничай! Поделись!» Мне действительно было что рассказать...
В двадцать лет, после изнурительной борьбы с последствиями тяжелой травмы, мы с Ириной Александровной Винер решили, что, наверное, лучше закончить на хорошей ноте. Мне удалось выиграть ряд серьезных соревнований и навсегда вписать свою фамилию в историю художественной гимнастики. Меня красиво проводили на чемпионате Европы в 2006 году, и я решила для себя: «Буду жить в свое удовольствие — лежать на диване и есть что хочется!»
В принципе, могла позволить себе передохнуть: мама руководила туристической фирмой и хорошо зарабатывала и я выиграла большое количество коммерческих турниров, которые позволяли реализовать мой план. Полгода, действительно вольготно развалившись, смотрела фильмы, сериалы и ела все подряд. Намазывала шоколадное масло на белый хлеб, щедро сыпала сахар в кофе и потихоньку стала пухнуть. О последствиях не задумывалась, пребывая в блаженной апатии.
Однажды позвонила Ирина Винер и пригласила на праздник в честь нескольких поколений наших гимнасток. Я стала думать, что надеть. Прозрение оказалось ужасным. Раньше носила самые маленькие размеры одежды, но когда достала из шкафа вечернее платье, поняла, что в него сможет влезть разве что одна моя нога. Лицо так заметно округлилось, что изменения нельзя было скрыть никаким мейкапом. Началась истерика: «Мама, я превратилась в жирную свинью!»
На праздник не пошла, было страшно показаться на людях. Многие подруги по команде обиделись, потому что не знали причины моего отсутствия. Одной лишь Ирине Александровне я позвонила накануне и все объяснила:
— Пожалуйста, никому не рассказывайте, но я очень располнела и совсем не похожа на ту Ляйсан Утяшеву, которую все знают. Поэтому не приду. Простите меня, пожалуйста, и скажите, что заболела. Врать нехорошо, но эта ложь во благо.
— Как ты могла так распуститься? Стыд и позор! Хорошо хоть не стала сочинять небылицы, сказала правду. Ладно, приезжай ко мне домой, вручу тебе подарки.
Увидев меня воочию, Ирина Александровна пришла в ужас: «Ляйсан, нельзя так жрать! Соберись!» И я твердо решила худеть. Но как? Стала искать информацию в Интернете. Там было море абсолютно несистематизированных и противоречивых рекомендаций. Но все-таки большинство сводилось к тому, что надо больше двигаться, лучше всего — бегать. Что ж, это несложно. И вот каждое утро я обматывалась пищевой пленкой, надевала спортивный костюм, кроссовки и отправлялась на пробежку в парк «Коломенское», располагавшийся неподалеку. Про пленку тоже вычитала на каком-то сайте, там писали, что она помогает худеть, и я усиленно потела в надежде потерять десяток килограммов. Правильной техникой не владела, бегала по асфальту и очень быстро сбила ноги. Вес не уменьшился, зато заболели суставы. Тогда я и вспомнила, что в профессиональном спорте мы бегали на тренажере или по земле, чтобы не было ударной нагрузки, и придерживались определенной системы, включавшей в себя не только физические упражнения, но и полноценное питание и сон.
Открыла свой спортивный дневник. У нас в команде у всех девочек был такой. Ирина Александровна говорила: «Я не попка-дурак, чтобы сто раз повторять какое-то замечание. Запиши его и читай на ночь как «Отче наш». В дневнике были и график тренировок, и вес, и меню. Поэтому я видела, как влияет на мое самочувствие та или иная пища. Например съела телятину и потом плохо прыгала. Ага — делала я вывод — значит, перед тренировкой телятину есть нельзя. Ужин у нас всегда был легким, но сытным — креветки, рыба на пару строго за три часа до сна! Иногда мы капризничали: «Надоела рыба, хотим творога!» И чудные тетушки из нашей столовой в учебно-тренировочном центре «Новогорск» готовили настоящие домашние сырники. Ели мы всегда медленно, спокойно, не отвлекаясь на всякие там гаджеты. Все тщательно пережевывали. Так положено. Это позволяет лучше усваивать пищу, как и стакан воды минут за пятнадцать до ее приема.
Отбой был строго в двадцать два тридцать. Комнаты не запирались, тренеры ходили и проверяли, спим мы или притворяемся. У нас все девочки соблюдали режим, хотя иногда и сетовали на то, что нельзя вечером погулять с красавцами-хоккеистами. В «Новогорске» тренировались не только гимнастки. У парней тоже был ранний отбой. В спорте больших достижений без этого нельзя — организм не выдержит. И после обеда все тоже отправлялись спать. Однажды шли из столовой с подругой по команде, что-то громко обсуждая и смеясь, и встретили главного тренера сборной по хоккею. Он возмущенно зашикал: «Девчонки, у меня ребята спят! На носу чемпионат мира».
Вставали мы в семь тридцать, взвешивались, завтракали, разминались, занимались хореографией. В половине одиннадцатого был второй завтрак, состоявший из свежевыжатого сока и трех ложек полезной смеси из орехов, изюма, кураги, лимона и меда. Если после этого предстояла тренировка, отправлялись к врачу, который измерял давление и взвешивал. Тех, кто после хореографии слишком много терял в весе, подкармливали гематогеном. Могли дать аскорбинку. Наша сборная разделялась на две подгруппы: когда одна шла тренироваться, другая отправлялась учиться. На базу приезжали преподаватели самых разных школьных предметов.
Я дружила со всеми девочками. Многие не верят:
— Вы лукавите. Невозможно бороться друг с другом за медали и не быть соперницами в жизни!
— Вы забываете, что мы были детьми, — отвечаю я. — И у всех в голове была только одна мысль — завоевать победу для своей команды.
Я считалась «третьим номером» в команде после более маститых Алины Кабаевой и Ирины Чащиной. А Яна Батыршина и Амина Зарипова для всех нас были просто иконами. Мы робели, когда с ними говорили.
Нет, никакой зависти не было. Я видела, что Алина работала по пятнадцать часов в сутки. Приходила в зал в семь утра, а уходила ночью. Это было просто немыслимо. Медали не сыпались на нее с неба, она всего добилась упорным и честным трудом. Так же пахали Ира Чащина и Женя Канаева. Какие там ночные клубы или дискотеки?! На шопинг и то пойти было некогда. Но никто не жаловался. Ирина Александровна учила: «Не ропщи. У тебя есть руки, ноги, ты красива, молода и столько умеешь! Многие гимнастки в провинции мечтали бы здесь оказаться, но не имеют такой возможности. Цени это. Помни: скамейка запасных переполнена и на каждую из вас найдется замена!» Это очень мотивировало собираться и прыгать выше своей головы...
О материальной стороне вопроса мы не задумывались. Когда я выиграла Кубок мира и узнала, что мне причитается солидное вознаграждение, очень удивилась. Ведь мечтала только о том, чтобы не посрамить честь страны. И когда стояла на пьедестале и в честь меня играл гимн, не верила, что справилась.
Ирина Александровна сказала: «Вы с мамой живете в съемном жилье. Не трать деньги на пустяки, их вполне хватит на «двушку». Я послушалась совета и купила квартиру. Но и после этого никогда не занималась подсчетом гонораров и суточных. Вознаграждение воспринимала как подарок.
Благодаря своему дневнику даже на каникулах я могла сориентироваться, как себя вести. Например приезжая к дедушке и бабушке, так построить свое питание, чтобы не набрать лишний вес. Хотя калории сгорали без проблем: я не сидела без дела, помогала им по хозяйству, доила корову и пахала в огороде, мне это дико нравилось... Конечно, это были не такие физические затраты, как на тренировках, но все же.
Родилась я в Башкирии в поселке Раевский, главой которого на протяжении многих лет был мой дедушка Султангарей Кираев. Его там все знают и уважают, как и мою бабушку Зубаржат. В Раевском прожила до четырех лет, потом переехала с родителями в Волгоград, но часто бывала в родных местах. Росла на здоровой и вкусной еде — наваристый суп с бараниной, плов, конина. Картошку в нашей семье не жарили — запекали в духовке или варили в мундире. Мясо и птица были не покупные, свои. Иногда бабушка и дедушка с кем-то менялись продуктами или что-то брали в долг. Например соседи забивали барана и предлагали кусок, а они давали им яиц. Как-то выкручивались, и на столе всегда была свежая и полезная еда.
Сейчас, когда рассказываю о принципах здорового питания, мне часто возражают: «Вам легко говорить. А что мы можем сделать при зарплате в пятнадцать тысяч рублей?» По-моему, это отговорки. Наши родители и бабушки с дедушками жили в куда более сложных условиях, но справлялись. Мы с мамой в Волгограде одно время ели только гречку (когда из семьи ушел папа, пришлось жить на ее зарплату библиотекаря), но нисколько не унывали и выдумывали на ее основе разные блюда. Готовили гречку с яичницей, добавляли в нее укроп, лук, чеснок. Были сыты и чувствовали себя счастливыми. Даже слова такого не знали — депрессия. Иногда тоже менялись продуктами с соседями. Лук — на помидоры, помидоры — на рыбу. Времена были тяжелые, но люди старались разнообразить свой стол и не есть всякую гадость. Я, например, впервые попробовала сладкую газировку в двенадцать лет, чипсы — в четырнадцать. Мама старалась, чтобы в доме была только здоровая и свежая еда. Не признавала трехдневный суп, хотя ей было намного проще сварить первое на неделю, чем готовить каждый день. Старый суп мы отдавали соседям, державшим животных.
Еда была своеобразным средством сближения, сплочения — семьи, соседей. Меня с детства учили готовить. Башкирская женщина должна все уметь. При этом ей полагается вести себя скромно, бесшумно передвигаться по дому, готовить обязательно в косынке, чтобы волосы не попали в пищу, и абсолютно чистыми руками. О перчатках раньше не слыхивали, поэтому все время мыли нож, доску, руки. Сейчас когда об этом рассказываю, у некоторых молодых людей округляются глаза: «Но это немыслимо! Провести несколько часов на кухне, чтобы потом все съесть за пять минут? Лучше купить хот-дог». Люди не хотят возиться, создавать себе лишние сложности, хотя приготовление еды в каком-то смысле воспитывает, вырабатывает терпение и выдержку.
Многие отговариваются тем, что не умеют готовить. Но это легко поправимо. В четыре года мне доверили сварить куриную лапшу, я оплошала — курицу забыла положить. Напихала в суп овощей, но лук толком резать не умела, нарубила большими кусками. И огонь включила слишком сильный, лапша забурлила и залила плиту. Потом так же упустила молочный суп и ножом отскребала нагар. Мама не ругала, понимала, что я только учусь кулинарии. И постепенно стало получаться.
Меня приучали съедать все до конца, обязательно благодарить Аллаха за пищу, что он послал в дом! В семье к еде относились как к чему-то важному, старались не объединять ее с просмотром телевизора. Я помню, как взрослые говорили например: «Скоро начнется «Песня года». Давайте заранее поужинаем и посмотрим ее под чай». Чай всегда пили с молоком — не знаю, была ли это башкирская или просто наша домашняя традиция. Главой семьи был дедушка, за стол садились только после него. Желали друг другу приятного аппетита, не формально — от души. Дед часто приводил кого-то с работы, чтобы обсудить дела, гостей сажали вместе со всеми.
За столом следили, чтобы дети ели аккуратно и тихо. Если стучали ложкой по тарелке или чавкали, нам говорили: «Ты что, в деревне?» Раевский был поселком городского типа, то есть почти городом! Когда заговаривал дед, все замолкали. Он мог рассуждать очень долго, но мы терпеливо слушали. Из-за стола выходили с ощущением довольства и сытости. Оно было связано не только и не столько с калорийностью продуктов, сколько с самой процедурой трапезы — чинной, размеренной. Стол был красиво сервирован. В каком-то смысле мы наедались еще и «глазами». Передо мной могла стоять большая миска с мантами, а я за весь ужин съедала один или даже половинку, потому что слушала рассказы взрослых. Никто за это не ругал.
Впервые приехав к нам в Волгоград, дедушка и бабушка удивились, что мы не знаем людей, с которыми живем в одном доме: «Как это так? Пошли знакомиться!» С их подачи подружились с соседями. Я знала всех тетушек, сидевших у подъезда. На других детей они ворчали, а на меня — нет. Я не болталась на улице: занималась делом — бежала то в школу с ранцем, то на гимнастику с обручем.
В спорт не отдавали, он сам меня «забрал». Однажды в магазине меня высмотрела тренер по художественной гимнастике. Я не очень хотела ею заниматься, мечтала танцевать. Моим кумиром была Майя Михайловна Плисецкая. Однажды увидела по телевизору «Умирающего лебедя» в ее исполнении и заявила маме: «Хочу стать балериной!» Замоталась в туалетную бумагу — это был единственный материал белого цвета, оказавшийся под рукой, — и принялась в этой «пачке» изображать лебедя. И в гимнастику пошла только для того, чтобы скоротать время до поступления в хореографическое училище, но к семи годам стала делать такие успехи, что увлеклась всерьез. Тщеславие взыграло, я почувствовала вкус борьбы и побед, ощутила непередаваемую сладкую тяжесть медалей. И хотя по-прежнему безумно хотела танцевать, это желание отошло на второй план, постепенно превратившись в хобби.
В детстве не знала, что такое снек. В школу мама давала с собой куриное крылышко или ножку с огурчиками, творожную запеканку. Она никогда не делала бутерброды с колбасой, в доме ее вообще не было, а одноклассницы ели с удовольствием. Поэтому я решила: как только появятся собственные деньги, куплю себе этот «запретный плод». Гимнастикой я занималась в ЦСКА, где все спортсмены носили воинские звания. В десять лет у меня появилась трудовая книжка, в которой было написано «помощник лейтенанта». Мне, как взрослой, положили зарплату, не очень большую, но на вареную колбасу хватило! Поговаривали, что она сделана из туалетной бумаги и есть ее нельзя, но я не верила. В магазине, когда подошла наша очередь, попросила продавщицу:
— Мне, пожалуйста, полкило докторской.
— Ты что?! — пришла в ужас мама. — Не смей покупать эту гадость!
— Но мамочка, я никогда ее не ела! Дай мне хотя бы попробовать!
Окружающие ахнули: какой ужас, мать пожалела ребенку колбасы!
— Ты ешь настоящее мясо! Зачем тебе суррогат? — уговаривала она.
Я все равно купила. Мама всю дорогу меня отчитывала и добилась своего. Мы отправились к соседке и выменяли колбасу на килограмм помидоров! Я не особо расстроилась: «Ладно, девчонки угостят в школе». Докторская была такой вкусной! Многие вредные продукты очень вкусные, и у людей вырабатывается зависимость от них. Одни не могут без сладкого, другие — без колбасы. К тому же мы часто воспринимаем еду не саму по себе, а в связи с какими-то событиями. Приятные ассоциации делают ее особенно привлекательной, поэтому в трудный момент одни радуют себя тортиком, другие радуют шампанским — тем, что поднимает настроение. У меня не было этих заменителей счастья.
Не надо думать, что я была маленькой занудой, помешанной на здоровом питании. Ела и шоколадки, и пирожные, но восторга, как некоторые девочки — прямо до трясучки, не испытывала. Вот дедушка, например, самым здоровым продуктом считал кумыс, говорил: «Пей его, и волосы будут красивыми, а кожа гладкой». Я и пила — с удовольствием. Мама и тренерам моим объясняла: «Ляйсан не надо держать на диете и стращать лишним весом. Она сама не любит вредные продукты». Но прислушивались не все.
Когда мне было одиннадцать, маме предложили очень перспективную работу в Москве. Она побоялась взять меня с собой, хотела сначала осмотреться, устроиться на новом месте, поэтому оставила на время в Волгограде. Бабушка и дедушка были готовы приехать и выручить маму, уже взяли отпуска, но тренер по гимнастике предложила пожить у нее, чтобы они не откормили меня и не выбили из спортивной колеи... Мама каждый месяц высылала ей деньги на мои нужды, но та держала меня впроголодь.
На завтрак давала один киви и немного сыра, поила зеленым чаем и отправляла на пятичасовую тренировку. В обед я получала жидкий куриный бульон с тоненьким кусочком серого хлеба, вечером — йогурт. Из холодильника тренер убрала все вредные, на ее взгляд, продукты, а на дверцу повесила колокольчик, предупреждавший о том, что кто-то тайно пытается туда проникнуть. У этой женщины был странный пунктик по поводу моего веса: она считала, что когда я очень худая — у меня просто нескончаемо длинные и красивые ноги и это украшает выступление. На тот момент я уже входила в сборную команду России среди юниоров и выиграла путевку на клубный чемпионат мира в Японию. Моя мучительница говорила: «Ради результата надо чем-то жертвовать, детка. Если попа ниже коленок, ничего не добьешься!»
Я стала выглядеть как узница концлагеря и думать могла только о еде. У тренера был бультерьер по кличке Берта, и я ела ее корм. Никогда не забуду, как на четвереньках ползла к миске, потому что побаивалась собаки бойцовой породы, но Берта воспринимала меня как кутенка и не трогала. Это было удивительно. Попробуйте отнять еду у взрослого пса — он вас загрызет, а Берта меня жалела.
Из-за постоянного недоедания начался психоз. Некоторые дети на нервной почве грызут ногти, а я повыдергивала себе ресницы и брови. Потом скрутил миозит, страшно болела спина. Я с трудом двигалась, больше лежала. Пожаловаться маме не могла: мобильного телефона не было, а стационарный тренер прослушивала из другой комнаты — когда мы разговаривали, она снимала параллельную трубку. Мама чувствовала что-то неладное, потому что на все ее подробные расспросы я, как робот, отвечала одно и то же: «У меня все хорошо!» Однажды она не выдержала и приехала. Увидела изможденную девочку без ресниц и бровей, прикованную к кровати, и ужаснулась:
— Что вы с ней сделали?!
— Ах вы, неблагодарная! — набросилась на нее тренер. — Я заботилась о том, чтобы она была самой лучшей, а вы предъявляете претензии!
— Знаете, если бы я увидела здоровую и веселую дочь, то сказала бы спасибо, но она просто светится насквозь и еле двигается! На фиг эту гимнастику, если ради нее надо довести ребенка до такого состояния! Я забираю Ляйсан в Москву. Проживем.
Как ни странно, я не держу на тренера зла — она ведь действовала из лучших побуждений — и в каком-то смысле даже благодарна ей. Мой путь к успеху не был усыпан розами, но трудности меня закалили, научили выживать в любых ситуациях. Тогда я фактически пережила анорексию, до которой некоторые девушки доводят себя сами, желая похудеть, и знаю, как это страшно и тяжело. Голодать нельзя, это неверный и опасный путь. Потом очень трудно вернуться к нормальному режиму питания. Мой желудок отказывался от еды, отторгал ее. Мама каждые два часа отпаивала супчиками, кормила вареной курочкой, овощами и фруктами: «Съешь мандаринку. Не хочешь? Не надо, просто пососи». А у меня слипались глаза. Все время спала.
Я не жаловалась: была настолько сильно увлечена гимнастикой, что считала это испытание платой за успех. Но когда в Москве попала к Ирине Александровне Винер, поняла, что нормальная гимнастика совсем другая. Спортсменок не морят голодом, наоборот, кормят полезными продуктами. Нам даже икру давали, когда мы готовились к чемпионатам. Это было мое золотое время: три года счастья и дождь из золотых медалей. Наша сборная выигрывала все турниры, Алину Кабаеву, Иру Чащину и меня называли непобедимой тройкой... Ограничивать себя в питании мне пришлось только после операций, когда нужно было снизить нагрузки. В семнадцать лет после триумфа нашей команды на чемпионате мира в Мадриде, когда меня объявили самой выразительной гимнасткой, начались проблемы с левой стопой. Врачи долго не могли поставить правильный диагноз, списывали все на психосоматику, а на самом деле была раздроблена ладьевидная кость. Какое-то время я превозмогала боль, делала уколы и продолжала тренироваться и выступать на соревнованиях, но становилось все хуже и хуже. В результате пришлось сделать ряд операций и пройти двухлетний процесс восстановления...
Многие девочки в период взросления испытывают недовольство своей внешностью, считают себя слишком толстыми, выискивают всевозможные физические недостатки, зачастую мнимые, придумывают проблемы там, где их нет, только потому, что это вроде как модно. Я думаю, это от избытка свободного времени. Они слишком часто и долго смотрятся в зеркало. У нас не было ни одной лишней минуты, ведь помимо спорта надо было еще и учиться, нагонять пропущенное и сдавать экзамены.
Моей внешностью занималась тренер, которая говорила: «Ресницы накрась ярче. Волосы собери в хвост. Расправь плечи». На протяжении нескольких лет Ирина Александровна была мне практически второй мамой. В выходные тоже не было необходимости и желания заниматься собой. Я просто лежала дома на диване, одна или в обнимку с мамой, и смотрела фильмы. Если были силы, мы шли в Третьяковку или в театр. Любили гулять в Коломенском. Могли сгонять в Питер, походить по музеям.
Проблем с лишним весом не возникало. Во-первых, как уже говорила, меня с детства приучили к здоровой еде, и нагрузки были серьезными, все «сгорало» на тренировках. А во-вторых, за моим питанием и физической формой следила целая команда специалистов — тренеры, врачи, диетологи. Зато когда я бросила спорт и осталась без поддержки, очень быстро разъелась и долго не могла сбросить набранные килограммы.
Но вернусь к своей истории. Перечитав дневник, я стала правильно питаться, записалась в бассейн и постепенно восстановила прежнюю форму. Когда меня пригласили в качестве ведущей программы «Главная дорога» на НТВ, уже очень неплохо выглядела, а когда стала вести зарядку в утреннем эфире, была в своей лучшей форме! Никто даже не мог подумать, с какими проблемами я столкнулась.
Моя рубрика была очень популярна — утренняя гимнастика, как в былые времена. Ко мне в эфир приходили звезды телевидения, театра, кино, мы вместе делали простые упражнения и говорили о том, как нужно поддерживать форму. Маме моя работа нравилась: «Минимум эпатажа, максимум информации, коротко, емко, красиво и очень позитивно».
Наблюдая за веселыми и энергичными знаменитостями, зрителям тоже хотелось размяться. Мы разрушили миф о том, что большинство артистов не занимаются спортом. У меня все признавались, что делают хотя бы утреннюю зарядку. Зато с принципами правильного питания были знакомы далеко не все.
Старшее поколение знало азбучные истины: что надо пить много воды, отказаться от рафинированных продуктов, сократить потребление мучного, а молодежь «плавала», уповая на ту или иную модную диету. Тогда мне стало ясно, что у наших людей достаточно смутное представление о здоровом образе жизни. Ничего удивительного — не было на эту тему достоверной и систематизированной информации. Телевидение в основном только пугало зрителей рассказами о вреде всевозможных продуктов: мол, на прилавках магазинов подделки из некачественного сырья. В результате складывалось впечатление, что есть вообще ничего нельзя. Или, наоборот, хотелось махнуть рукой и покупать все подряд.
Вскоре мне доверили уже не рубрику, а целую программу «Академия красоты с Ляйсан Утяшевой», выходила она по субботам. Мама была ее генеральным продюсером и брала интервью у специалистов в области медицины и диетологии. Я для этого была слишком молода, глядя на меня, многие наверняка думали бы: «Разве можно обсуждать проблемы ожирения с чемпионкой по художественной гимнастике? Незамужней, бездетной? Пусть сначала родит, столкнется с проблемой лишнего веса, вот тогда и поговорим». Мама же обладала редким умением общаться на равных с самыми авторитетными и образованными людьми, крупными учеными, которые крайне неохотно идут на контакт со СМИ. Они устали от невежества журналистов и целевой аудитории и не хотели объяснять элементарные вещи, а с ней охотно делились знаниями. Комментарии специалистов очень пригодились, но многое мы почерпнули и из моих дневников.
С двадцати лет я была рядом с мамой. Мы везде ходили вместе, за ручку. До этого многие годы виделись только по выходным и на каникулах, и мне хотелось восполнить этот пробел. Ничуть не жалуюсь, это был мой осознанный выбор, никто не заставлял заниматься гимнастикой. А мама много раз пыталась отговорить.
Теперь она иногда возмущалась в шутку:
— Ну ладно — ты забила на свою личную жизнь, но дай мне устроить свое счастье!
— Я не против.
— Тогда сегодня вернусь поздно, не жди!
— Ой, может, не надо? Ходить по ночам опасно!
— Слушай, кто из нас мама, а кто дочь?
Я была очень рада, когда у нее появился любимый человек. Они мечтали о ребенке. Ничто не предвещало несчастья...
В двадцать шесть лет я осталась одна. Мама скончалась внезапно, от острой сердечной недостаточности. Для меня это стало тяжелейшим потрясением, от которого я оправилась, наверное, только год назад, после того как родила дочь. Наконец пришло осознание, что жизнь продолжается. Я должна думать о детях. И мама меня благословила. Я получила от нее много знаков в виде снов.
Если бы не Паша, не знаю, как бы выкарабкалась. Именно он поддержал меня, помог пережить утрату. Знакомы мы были достаточно давно, года три дружили — перезванивались, ходили на какие-то мероприятия. Дружба переросла в более серьезное чувство.
В сентябре 2012 года я вышла замуж за Павла Волю, но мы не стали афишировать это событие. СМИ узнали о нашем браке полгода спустя, когда я была уже беременна. Сын Роберт родился у нас в мае 2013-го, спустя два года появилась на свет дочка София. Дети во многом изменили наше мировоззрение и подтолкнули к новому, необыкновенно важному для нас обоих проекту.
Как-то, разбирая вещи, я снова открыла свои дневники. С годами их накопилась целая коробка. Тут в комнату вошел Паша, пролистал мои записи:
— Интересно.
— Если бы это еще кто-нибудь читал, хотя бы в каком-то чате!
— Слушай, это идея! Ты говорила, что в одиночку держать себя в форме очень тяжело, лучше делать это в команде. Значит, нужно создать онлайн-курсы.
— Ты думаешь?
— Ляся, у тебя столько ценной информации! Ты можешь помочь большому числу людей, просто рассказав свою историю. Не жадничай! Поделись!
Я задумалась. Мне действительно было что рассказать, и в интервью часто спрашивали, как слежу за собой, но многие издания педалировали только то, что им интересно, и однобоко подавали информацию, зачастую не согласовав со мной. Наверное, пора было обобщить свой опыт и опыт специалистов и поделиться им с людьми, потерявшимися в информационном море, как некогда это случилось со мной. Так возникли онлайн-курсы под названием «Сила Воли». Это семейный проект, которым мы занимаемся вместе с Павлом. Мой курс — «The Tело: начало». Он посвящен тому, как стать стройным, здоровым и красивым без особых диет и стрессов. Паша отвечает за «Юмор». Его уроки помогают использовать приемы профессиональных юмористов в жизни, бизнесе и работе. Сейчас у нас уже более трех тысяч учеников в двадцати восьми странах мира, и мы предлагаем им более четырехсот видео с уроками на самые разные темы, охотно общаемся со всеми, кто задает конструктивные вопросы или делится личным.
Сначала хотели сделать проект бесплатным, но есть такой психологический феномен: люди не ценят бесплатную информацию. Поэтому мы ввели минимальную цену, просто чтобы поддерживать ресурс на плаву, при том что сведения, которые получают наши подписчики, бесценны. Не нужно куда-то ездить, можно заниматься дома и поддерживать постоянную связь со специалистами, задавать вопросы и получать оперативные и квалифицированные ответы. Один в поле не воин, нужна поддержка команды. Я в этом убедилась на своем опыте.
Меня часто спрашивают, откуда такое название — «Сила Воли». Все просто. Во-первых, мы воспитываем волю у наших учеников, иначе не получится поднять себя с дивана, исключить из рациона вредные продукты и заставить работать мозг. Ну а во-вторых, здесь есть определенная игра слов, в которой многие найдут свой смысл. Наш проект пропитан любовью.
Моя мама ушла из жизни внезапно. Я до сих пор пытаюсь понять почему и мучаю этим вопросом специалистов. Многие считают, что проблемы с сердцем возникают при нарушении режима питания и сна. Мы не только едим вредную пищу и забиваем бляшками сосуды, но и постоянно недосыпаем. У современных людей совершенно утеряна культура сна. Они считают, что можно каждый день работать до двух часов ночи, а то и до утра, или безвылазно сидеть во всех социальных сетях. Такой образ жизни разрушает нервную систему, и у людей теряется реальное мироощущение, что может привести к самым печальным последствиям... Сколько мы знаем примеров, когда из-за неправильного питания и постоянных перегрузок и стрессов умирают совсем молодые люди — актеры, музыканты... Мама тоже работала ночью: читала, монтировала интервью, проверяла контракты, недосыпала и часто пила кофе по вечерам.
Мы с Пашей придерживаемся здорового образа жизни и стараемся транслировать это обществу. Ознакомившись с моей системой питания, составленной по рекомендациям лучших диетологов, муж сказал: «Это нужно обязательно показать моей маме, чтобы она перестала жарить еду на масле». Мы с ним стараемся все готовить на пару или гриле, не признаем фастфуд и практически не употребляем алкоголь. Делаем гимнастику по моей методике.
Когда я была беременна первым ребенком, Паша попросил быть его тренером: «Лясь, возьмись за меня, пожалуйста!» Я с ним занималась девять месяцев, и он расправил плечи, перестал так сильно сутулиться. Друзья в Comedy сразу отметили, что Паша стал лучше выглядеть — пропали мешки под глазами, изменился цвет лица. Конечно, во многом был виноват рабочий график, он все время летал на гастроли и ко мне. Я была в Европе, когда носила ребенка. Путешествовала, ходила по музеям и художественным галереям. Где бы мы с Пашей ни находились, в каком бы отеле ни останавливались, всегда выдерживали режим. У меня был особый график как у беременной, и муж приноравливался к нему. Однажды сказал: «Лясь, выходит, это совсем несложно — вести здоровый образ жизни. Я-то думал, что нужно во всем себе отказывать и тренироваться по восемь часов в день, чтобы поддерживать форму!»
Оказалось, достаточно начать с двух-трех правильных упражнений и потом наращивать нагрузку. К сожалению, многие люди только в пожилом возрасте или столкнувшись с какими-то заболеваниями начинают осознавать, что движение — это жизнь. Занятия спортом укрепляют не только тело, но и дух, поднимают настроение, повышают работоспособность и устойчивость к стрессам. Главное — все делать постепенно. У нас даже была неделя отдыха: организм должен принять все, что с ним происходит. С детьми тоже делаю зарядку, мы с Павлом приучаем их к спорту практически с рождения. Роберт занимается плаванием, отлично ныряет. София еще маленькая, но старается не отставать от братика. Надеюсь, они вырастут здоровыми, умными, образованными и счастливыми. Мы с Пашей все для этого сделаем. Были бы сила и воля, а остальное приложится...
Подпишись на наш канал в Telegram