И Косте Меладзе, и Вере Брежневой я за многое благодарна. Не без их помощи усвоила известный афоризм: что нас не убивает — делает сильнее. А недавно моя судьба сделала удивительный поворот: мне предстоит вести программу «Ревизорро»!
Я прошла непростой путь взлетов, порой совершенно неожиданных, горьких разочарований, ошибок. И точно знаю: что бы ни случилось, главное — не отчаиваться, идти вперед, даже если очень тяжело. Жизнь вознаграждает терпеливых и упорных. Но много лет назад, в 2006-м, я об этом даже не подозревала. Сколько же глупых слез было пролито бессонными ночами!
Я начинала как певица в знаменитой группе «ВИА Гра» Константина Меладзе. Рассказываю, а в памяти всплывает картинка десятилетней давности. Пискнул мобильный телефон. Пришла эсэмэска от Кости. Сердце упало, я знаю, что ничего хорошего в сообщении не увижу. Так и есть. Прочла, что я — никто, ничего из себя не представляю, никем бы и осталась, если бы не «ВИА Гра».
Слезы хлынули ручьем. Дрожащими руками сразу набрала номер Меладзе. Что я сделала не так, в чем опять провинилась? Но в трубке только длинные гудки. Рыдала в голос. Успокоить некому — я в чужой квартире, в чужом городе, совсем одна. Завтра мой день рождения, двадцатилетие. И я снова буду одна.
Эти воспоминания еще много лет преследовали меня. В ужасе просыпалась ночью: казалось, что телефон звякнул. Сообщения от Меладзе — главный мой страх. Костя не любил долгих разговоров — ни лично, ни по телефону. Писал эсэмэски, например, что я — бездарность. Как удар ножа в сердце. Самооценка моя тут же падала ниже плинтуса. Дурочкой была!
А ведь начиналось все просто чудесно. Мне было девятнадцать, когда я прошла кастинг в «ВИА Гру». Из команды ушла Надя Грановская, продюсеры Константин Меладзе и Дмитрий Костюк искали замену. Кастинг проводили по многим городам, проходил он и в моем Николаеве. Кстати, это родной город братьев Меладзе, они там легендарные личности. В наших краях выросли многие знаменитости: Александр Серов, Игорь Крутой, Ким Брейтбург... Однако семья Меладзе — главная гордость. Восхищаются волшебным голосом Валерия, песнями Константина.
Но я в юности поп-музыку почти не слушала. Училась в институте культуры на дизайнера и увлекалась шансоном — чем-то привлекала тогда блатная романтика. Именно на радио «Шансон» однажды услышала объявление: «Проходит кастинг, приглашаем девушек...» Даже вслушиваться не стала — «Какая «ВИА Гра»? Наверняка зазывают в поддельную группу девчонок развлекать туристов на курортах». Но вечером позвонила подружка:
— Ты слышала про «ВИА Гру»? Пойдем обязательно!
— По-моему, это разводка для дурочек.
— Нет! Я узнала через знакомых: правда конкурс, cам Константин Меладзе приедет! Это шанс, его нельзя упустить.
Алла — заводная, веселая, мечтала стать моделью и таскала меня с собой на все кастинги. Спорить с ней бесполезно — напор железный. И вот в назначенный день я стала послушно наряжаться. Надела кофточку с блестками, короткую юбку. Накрутила волосы и при полном параде отправилась навстречу судьбе.
Кастинг проходил в местном Доме культуры. Возле ДК мы увидели огромную толпу очень ярких девушек. У меня комплексов по поводу внешности не было, но воспитанная мамой, которая внушала с детства, что красота не главное — «был бы человек хороший», я была довольно скромной и сдержанной. Жаль, что науку наглости в детстве не освоила, возможно, было бы легче жить.
На кастинге тряслась от страха. Вошла в зал — там трое мужчин. Я не представляла, как выглядят продюсеры: Дмитрий Костюк и Константин Меладзе тогда не светились на телевидении, публика знала только солисток. Третий человек, как выяснила позже, был директор группы Артур, он снимал все на видеокамеру.
Дима говорил входившим девушкам: «Пройдись. А потанцевать можешь? А спеть а капелла? В музыкальной школе училась? Нет? Ну, неважно — это не самое главное». Большинству претенденток сказали «спасибо». То есть — до свидания. Меня и еще двоих попросили задержаться. Потом была личная беседа один на один с Костей. Запомнился его изучающий взгляд сквозь очки, завораживающе-гипнотический. У меня внутри все сжималось от страха. Тряслись руки, ноги, колотилось сердце. Передо мной — небожитель, космическая величина. А кто я? Девочка, каких тысячи.
Костя жестом предложил сесть. Опустилась на стул и заметила, как страшно дрожат колени, они просто ходили ходуном. Положила ногу на ногу — хоть как-то их унять. Еще и локтем сверху придавила. На Костином лице мелькнуло подобие улыбки. «Это была очень вольная поза, как у девушки без комплексов», — скажет он мне спустя время, когда уже стану работать в группе.
Есть известная история про знакомство голливудских звезд — Хэмфри Богарта и Лорен Бэколл. Старлетка на съемках так боялась смотреть на Богарта — живую легенду, что прижала подбородок к груди, чтобы он не дрожал. Вот откуда взялся ее знаменитый самоуверенный взгляд исподлобья, который покорил актера. Можно сказать, что и со мной вышло нечто подобное. Прижала коленку локтем, чтобы не тряслась, — и меня взяли в «ВИА Гру»!
Через пару дней после кастинга раздался звонок от Димы.
— Нужны твои фотографии!
— Ой, даже не знаю, — растерялась я. — У меня готовых нет...
— Продюсер «ВИА Гры» говорит тебе, что нужны снимки, а ты чего-то мямлишь? — рассмеялся Костюк.
Собрала фото, отправила. И вот новый судьбоносный звонок: говорят, чтобы выезжала в Киев. С того дня жизнь моя повернулась на сто восемьдесят градусов. Я так радовалась, ликовала, даже по комнате прыгала. Это не сон? Я буду звездой?!
В Киеве меня встретил Дима, отвез в квартирку в спальном районе: «Пока поживешь здесь. Отдыхай, осваивайся. Через пару часов заеду за тобой, повезу знакомиться с коллегами».
Костюк — спокойный и доброжелательный, дипломатичный и вежливый. Он заведовал «внешними связями» — встречами и переговорами. А на Косте было творчество: музыка, песни. И воспитание кадров.
Мне показалось, что внутри команды царит домашняя, семейная атмосфера. Все такие душки, целуются-обнимаются при встрече. В ходу были милые прозвища. Альбину Джанабаеву, например, звали Альбой, Веру Брежневу — Верандой. Мы быстро перешли на ты и с продюсерами, и с девочками, я стала Ольженцией.
Песни мы записывали на студии Кости Меладзе. Она размещалась в цокольном этаже его дачи под Киевом. Там оказалось довольно уютно, несмотря на то что мебели был минимум, все пространство занимала техника.
В перерывах пили чай с тортиком или печенюшками — мы их с девчонками по очереди привозили. Вкусно, тепло, хорошо. Веселая Вера отпускала шуточки, Дима хохотал, сдержанная Альбина улыбалась. И даже строгий Костя превращался за чаем в доброго дядюшку.
Часто приезжал Валерий Меладзе. Вот уж галантный мужчина: всем девушкам ручки поцелует, скажет комплименты, да не дежурно, а искренне, с чувством — так, что ощущаешь себя чуть ли не королевой.
Как бы все мило, как бы все вместе. Образцово-показательная семья со своими традициями и правилами. Костя — номер один: что хочет, то и делает. Он, безусловно, гений. Сразу отмечу: у меня на этот счет даже сомнений нет. Какие в его текстах обороты речи, игра слов — это же космос! Многие пытаются подражать. Но не получается уловить его стиль — легкий, воздушный при наличии глубокого смысла. Помню, дал послушать новую песню «Обмани, но останься».
Мы сидели втроем в его машине — он, я и Кристина Коц-Готлиб, приятная девушка, которая некоторое время работала в группе. Костя включил диск. Мелодия и слова проникли в самую мою душу, легли на настроение: я одна в чужом городе, ни друзей, ни близких рядом. Вроде бы и грех жаловаться, но тоскливо и одиноко — «Если бы ты знал, как я счастлива теперь, / Утешать меня не нужно, просто слушай и не верь. / Если бы ты знал, как уютно в пустоте, / Одиноко и свободно, все, как ты того хотел...»
Из моих глаз полились слезы. И Костя взглянул на меня с одобрением. А Кристина просто сказала: «Ну что, клево» — и было видно, что Меладзе это не очень понравилось.
А песня «Цветок и нож», кстати, одна из самых моих любимых — это же шедевр! «Притяженья больше нет», «Иностранец», «ЛМЛ»... И сегодня, когда слушаю их, душа воспаряет. От многих подружек приходилось слышать: «Это обо мне. Прямо в точку!»
Как Косте, мужчине, удалось настолько точно увидеть и описать в своих песнях наши женские метания, переживания? Просто удивительно.
Помню, как в самом начале Костя внушал мне: «Ты теперь солистка известной группы. И должна вести себя как королева, желанная для всех мужчин, но недосягаемая». Это была концепция «ВИА Гры»: женщины-богини, пластичные, улыбчивые. У каждой свой типаж, все разные, соблазнительные и недоступные. На сцене — всегда сексуальные наряды, раскованные движения, но при этом девушки не выглядят легкой добычей. «ВИА Гра» должна была оставаться для мужчин мечтой, загадкой. Автографы и фотосессии с поклонниками — только в сопровождении директора.
Обязательное требование: шикарно выглядеть и в обычной жизни. Тут у меня была проблема — стать богиней не удавалось. Не по моей вине. Шик — дорогое удовольствие. А я зарабатывала, мягко говоря, не миллионы. Нет, для девочки из Николаева сумма более чем приличная. Но для солистки популярной группы, которой надо выглядеть по-звездному, заработки мои были невелики. Сами посудите: нужны брендовая одежда, занятия в фитнес-центре, чтобы быть в тонусе и не набрать ни грамма лишнего веса. На троллейбусе уже не поедешь — не тот статус. Это Костя тоже постоянно всем нам подчеркивал: «Вы — лицо группы и обязаны этому соответствовать». Приходилось брать такси — тоже деньги.
Гонорары Веры и Альбины были значительно выше. И это, безусловно, справедливо — они-то в группе много лет, а я без году неделя. Но может быть, все же было бы справедливо со временем и мне поднять зарплату? Работали ведь все на уровне. И тут вопрос не только материальный. Но это уже в прошлом, не мне судить.
Как-то я попала на штраф — получила раза в три меньше своей обычной зарплаты. До сих пор не знаю, за что наказали. Никто ничего не объяснил. Костя просто сказал, мол, мы все решили, что ты в прошедшем месяце работала не очень.... Разговор окончен. Часто при этом ловила его изучающий взгляд. Он словно исследовал мои реакции: как себя поведу?
В тот невеселый для меня месяц салоны красоты съедали большую часть заработка. Бывало, за концерт получала ровно ту сумму, какую заплатила перед ним за прическу. Там делала укладку Вера — и я за ней хвостиком. Не побежишь же искать парикмахерскую эконом-класса.
Ни разу не пожаловалась, что не хватает денег, — у меня своя гордость. Как-то выкручивалась. Но если бы тогда рассуждала как человек практичный, призналась бы себе, что работаю «в ноль», только чтобы соответствовать образу солистки легендарной группы. Справедливо ли это?.. Но я была счастлива чувствовать себя частью «ВИА Гры».
Альбина жила в Москве и прилетала в Киев на репетиции или запись в студии. У Веры квартира в Киеве, я бывала у нее в гостях — звездные апартаменты. А я — в старенькой трехкомнатной квартире Димы Костюка в спальном районе. И мысли не было потребовать условий получше. Совсем наоборот — все чаще грызла себя, думая, что не заслужила и этого. Не верила в свои силы. Очень хотела быть хорошей для всех. И обидные СМС от Кости доводили меня до исступления, опустошения, надрыва.
Набирала номер Меладзе, чтобы понять, в чем провинилась. А он сбрасывал мои звонки. Позвонила Диме и разрыдалась в трубку. Когда смогла объяснить, в чем дело, Костюк сказал: «Не бери в голову — это же Костя! Видимо, у него плохое настроение».
Брежнева тоже старалась меня поддержать. Я опять плакала после очередной Костиной эсэмэски, и тут она позвонила. Услышав мой убитый голос, предложила: «Хочешь, приеду?» И приехала. Сидела рядом, успокаивала: «Ну чего ты? У Кости непростой характер. Все мы через это прошли. И ничего — выдержали, живы-здоровы».
Я ей была благодарна, но все равно страшно переживала. Получив впервые после репетиции СМС о том, что уволена, думала, умру от горя. Кое-как добралась до квартиры, рухнула на кровать и пролежала без сна до утра. Из меня словно все силы выпили.
Под утро задремала. Очнулась от трели телефона. Снова СМС. Гневное сообщение от Кости: «Ты почему не на репетиции?!» Набираю, размазывая слезы по щекам: «Ты ведь написал, что я уволена». Ответ пришел быстро: «Бегом на репетицию!»
Вскочила, начала метаться по комнате. Конечно, обрадовалась, что от меня не думают избавляться. Сейчас, когда пытаюсь понять свою реакцию, осознаю — дело было вовсе не в том, что до дрожи мечтала стать звездой и ради этого на все готова. Нет. Я была совсем девчонкой, жизненного опыта никакого, а тут такая личность — сам Константин Меладзе! И я могу с ним работать, петь его волшебные песни. Мне и в голову не приходило требовать уважительного отношения, да хотя бы просто сказать: «Костя, будь добр, перестань издеваться, это меня разрушает».
Видимо, такая у него манера общения — довести до истерики, до исступления, а потом как ни в чем не бывало поманить назад. У Кости все либо черное, либо белое, полутонов нет. Ты или звезда, или бездарность. Ведь получала же от него после репетиций и хорошие СМС: «Молодец, растешь!» или «Ты очень талантливая, я в тебе не ошибся!» Тоже без объяснений и разбора полетов, что именно делаю правильно. Действительно попадала под настроение?
Рассказываю вам — и вдруг вспомнилось, как увидела одно выступление по телевизору Евы Бушминой, тоже солистки «ВИА Гры», уже спустя годы после моего ухода. В какой-то из телепередач она пела песню, потом подошла к Косте и смело уселась к нему на колени. Уверенно и нахально. Камера крупным планом показала ошарашенное лицо Меладзе. Но он оторопел лишь на мгновение, а потом расплылся в улыбке. Мужчины любят напористых и наглых.
Композитор и поэт, каким бы гением он ни был, в первую очередь — мужчина. И я, ведя себя более уверенно, имела бы гораздо меньше проблем и особенно переживаний. Долго считала, что до уровня Веры и Альбины мне как до Марса — недостижимая высота. Впрочем, это адекватная самооценка человека, который только начинает свой творческий путь рядом с уже состоявшимися артистами.
У Веры и Альбы наверняка были свои проблемы, но в отличие от меня они ко многому относились легче. Вне сцены одевались очень просто: рубашка, джинсы, мокасины. Ноль косметики. А я нарядная — кофточка, юбка мини даже зимой, туфли на высоком каблуке. И обязательно боевая раскраска, яркий макияж. Частенько вылетали утренним самолетом, около шести — вставала в четыре специально, чтобы успеть навести марафет. Вера смеялась: «Что ты мучаешься, будь проще, расслабься». Я купила себе такие же, как у нее, джинсики, кеды... Смотрела и впитывала, как она общается с поклонниками, спокойно, не напрягаясь. Подойдет кто-нибудь в аэропорту:
— Вы — Вера Брежнева?
А она в ответ:
— Мне часто говорят, что я на нее похожа, бывает же!
Улыбнется обезоруживающе. Она легкий человек, уверенная в себе. И Костя ее заметно выделял. Правда, восторги его сводились к чисто профессиональным комплиментам: «Вот Вера — артистка, вот с кого надо брать пример!» Отношения у них всегда были очень теплыми, доверительно-дружескими, но не более.
В 2006 году Брежнева вышла замуж за Михаила Кипермана, кстати, он сыграл большую роль в моей жизни — но об этом позже. А Костя был женат на Яне. Ее я видела всего несколько раз на даче, в студии. Помню, приехала Яна с дочерьми и маленьким сынишкой, зашла поздороваться с мужем, заодно и с нами. Она красавица просто неземная. Утонченная, кроткая, мягкая и доброжелательная. Умные живые глаза — невероятная женщина. Маленький Валерик, сын Кости, был совсем малыш — годик или чуть больше.
Старшие девочки бегали, играли, Яна смотрела на них с улыбкой. Видно было, что она прекрасная мать. Обеспечивала мужу надежный тыл, поддерживала домашний очаг. На сцену Яна не рвалась, занималась домом. Но тут Костина заслуга, сумел обеспечить жену и детей так, чтобы они ни в чем не нуждались. Не знаю, как Яна относилась и относится к «ВИА Гре» — творческому детищу Кости. Как и звездный муж, она тоже была «застегнута на все пуговицы», сразу становилось понятно, что душу распахивать не станет. Она показалась мне очень сдержанной и спокойной.
Брежнева совсем другая. При первой встрече кинулась ко мне обниматься: «Милая! Как же приятно познакомиться! Будем дружить и работать!» Но Вера может быть вспыльчивой и резкой. Альбина более спокойная. Зайдет в студию, присядет на диванчик. А Вера влетала словно ураган. Говорила всегда много, почти без пауз и очень быстро: «Привет, ребята, как дела, что нового, а у меня Соня новый танец разучила, представляете, она так здорово двигается, такая пластичная, умница, в выходной я обещала ей сходить в кино, но когда же у нас будет этот выходной, я и сама не знаю!» Ее дочь Соня жила с бабушкой, мамой Веры. В группе с выходными и правда было туго: репетиции или записи, съемки, концерты. В загородной студии у Кости мы могли проводить по восемнадцать-двадцать часов, но ночевать не оставались никогда. Если не успевали, Костя переносил запись на другой день.
Летели в самолете — Вера всегда с книгой. Это мог быть учебник английского или французского, она увлекалась языками. Альбина слушала музыку в наушниках и дремала. Порой они обсуждали детские проблемы — как растут и развиваются малыши. Уже не помню, кто первым мне сказал о романе Альбы и Валеры. Сейчас они вместе, родился второй сын — поэтому никаких чужих секретов я тут не раскрываю. В коллективе об их отношениях знали еще десять лет назад. Хоть и не болтали на каждом углу — не наше дело. Даже мама моя как-то полюбопытствовала: говорят, мол, о Валерии и Альбине, что у них роман. Я соврала, что это полная чушь.
Как-то мы были с концертом в Москве и заехали к Альбе в гости. Она жила с сыном и мамой. Впечатления самые приятные: по-семейному тепло, спокойно. Видела я и Костика, он — копия папы. Как все дети — веселый, шаловливый в меру, гонял машинки по комнате. Альбина — скромная, домашняя, не раз признавалась: «Главное для меня — семья, а на первом месте — сын».
О Валерии Меладзе мы не говорили, для нее это закрытая тема. Альба никогда не кичилась своим привилегированным положением, не строила из себя фаворитку. Я не согласна с теми, кто считает: Джанабаева захватила Меладзе, чтобы продвинуть свою карьеру, куда-то вскарабкаться. Уверена, что она просто очень любит Валеру. Да и есть за что — я уже говорила, что он очень обаятельный человек.
Но со стороны Кости я, конечно, видела более чем лояльное отношение к девочкам. Помню, собирались записывать «Цветок и нож». Я недели две ездила в студию и часами репетировала, забывая поесть и поспать. А когда приступили к записи, Вера и Альбина оказались не готовы. Костя поворчал: «Сразу видно, что занималась только Оля, а остальным будто ничего и не нужно». И все. Он просто перенес репетицию на другой день. Ко второй записи Вера и Альба подготовились и спели хорошо. Костя часто говорил, что артист должен работать на износ. И в качестве примера приводил Веру — как она с температурой отработала довольно сложный концерт. Виду не подала, что ей плохо, а зайдя за кулисы, потеряла сознание. Сама не была свидетелем, лишь слышала этот рассказ.
Был случай — и я заболела. Кто-то из музыкантов спросил, что со мной, и я призналась: «Очень плохо себя чувствую». Девочки и директор Артур слышали это, и никакой реакции. Кости на этом концерте не было. Пошла на сцену. Отработала. Мне показалось, для своего состояния — вполне достойно. Но, видимо, ошиблась. Не успела на ватных ногах зайти в гримерную — посыпались упреки от Веры и Альбы. Разложили меня по полочкам. «Ребята, у меня высокая температура, еле стою», — пыталась я объяснить.
Понимаю: болезнь — не оправдание. Зритель приходит на концерт зарядиться энергетикой, а не смотреть на вялого исполнителя. Но мне очень хотелось поддержки от людей, которых я считала своей второй семьей. Однако не услышала ни одного доброго слова. Зато увидела, как Вера с Альбой словно по команде что-то стали строчить в телефонах. Писали эсэмэски Косте. Поняла, что сейчас мне придет сообщение от него — с разносом. И оно пришло, не буду цитировать, хотя до сих пор помню его дословно. Очень обидное. Кажется, тогда я впервые и подала голос — человека, который не даст себя в обиду. Сказала Джанабаевой и Брежневой, что и они не всегда выступают на пять баллов, но мне и в голову не приходит жаловаться продюсерам. Девочкам мои слова явно не понравились, смотрели с возмущением.
С того дня как будто что-то надломилось в наших отношениях. Теперь Вера то и дело придиралась к мелочам, и даже Альба делала замечания, как мне казалось, ни за что. Спустя годы я, кажется, поняла главную причину наших ссор. Как ни крути, а сцена — это соперничество, подруг там нет. Каблуки мы, конечно, друг другу не подпиливали и колготки не рвали. Но каждая хотела быть лучшей — и в глазах Кости, и в глазах зрителей.
Наверное, у меня и вправду что-то стало получаться... Работали мы с Верой и Альбиной на равных. На записи песен у меня не меньше текста, чем у них. В клипах снимали и на сцене не отгоняли в подтанцовку. Значит, я уже в команде и имею право голоса. Неуверенная девочка Оля, чудом попавшая в популярную группу, начала превращаться во взрослую женщину, которая может постоять за себя. После концертов мы всегда разбирали выступление. Раньше я молча кивала головой. А теперь могла взять слово. Если показалось, что Вера или Альбина недоработали, так прямо и говорила. И нарывалась на неприятности.
С Костей по-прежнему было то холодно, то жарко. То отлично работаешь — то хуже некуда. Но теперь я кое-что увидела и поняла: Вера и Альба после каждого концерта писали ему СМС о своих впечатлениях. Не успели со сцены уйти — уже Косте полетело послание. И его мнение о том, работаю я хорошо или не очень, видимо, складывалось из того, что обо мне написали или сказали Брежнева с Джанабаевой и директор. Из сообщений продюсера теперь мне легко было вычислить настроение в коллективе: что говорят за моей спиной. Будь я хитрее, могла бы освоить эту простую науку: писала бы Косте раньше, чем остальные успели продумать свой текст.
Вот только сумела бы я что-либо изменить? Статусы в коллективе сложились задолго до моего прихода: Костя — главное божество, Вера — любимица, Альба — почти родственница. А я — одна из многих девушек, что были и еще будут в «ВИА Гре». И сколько бы ни угощали меня печеньем у Кости в студии, я все равно чужая, человек со стороны. Обожала коллектив, всех и каждого — девочек, продюсеров, директора, музыкантов, костюмера... Но так и не стала в группе своей.
Энергичная и вспыльчивая Брежнева постоянно была мной недовольна. Мне бы промолчать, но я не всегда могла себя сдержать. Не смотрела уже на Веру как на богиню снизу вверх. Замечала, что вообще-то мы с ней похожи. Обе Водолеи по гороскопу, карьеристки. Я тоже эмоциональная и веселая. Просто первое время была как натянутая струна, а после восьми месяцев в группе освоилась. Но Вера не считала меня ровней. Ссоры вспыхивали все чаще, посылали друг друга куда подальше. Брежнева совсем не такая нежная, какой хочет казаться. Продюсеры особо не вмешивались. Костя смотрел, как всегда, изучающе, порой мне казалось — с удивлением.
У Брежневой был сложный период. Она не раз говорила, что хочет уйти из группы и работать сольно. За те полтора года пыталась сделать это трижды. Но почему-то не получалось, Вера заметно нервничала. А тут еще я ей свинью подложила... Невольно. Андрей, друг ее мужа Миши Кипермана, увидел меня на концерте, стал просить познакомить. И Вера позвала меня на день рождения Миши. Вечер в ресторане получился очень милым. Брежнева не вредничала, наоборот, они с Киперманом много шутили, анекдоты травили. Хи-хи да ха-ха. Оба заводные, юморные — очень друг другу подходили. Миша смотрел на жену влюбленными глазами, видно было, что обожает. Вера мужа, наверное, тоже любила, иначе не родила бы ему дочь.
Ну а мы с Андреем проболтали весь вечер. О музыке, путешествиях. Приятный парень — симпатичный, умный, взрослый. Начали встречаться. И буквально через месяц я уже ждала ребенка. Так получилось...
Не скрою: металась. Я же была совсем девчонкой. На одной чаше весов — группа и карьера. На другой — ребенок и семья, Андрей уже сделал мне предложение. Что выбрать? Как быть? Был долгий и очень тяжелый для меня разговор с Костей. Меладзе вел себя деликатно, почти ласково. Сказал, что никогда не возьмет на себя грех навязывать мне аборт, но заметил: «Не хотел бы, чтобы ты уходила». Лучше бы накричал, назвал бездарностью — мне было бы легче принять решение покинуть группу. А так — каждое его слово больнее, чем самые обидные СМС.
— Ты хорошо подумала? — спросил Костя на очередной репетиции.
Я опустила глаза:
— Да. Буду рожать.
Костя кивнул. И с той минуты перестал меня замечать. Даже не разговаривал. Хотя я работала еще два месяца. Понимаю, он намучился, воспитывая, превращая провинциальную девочку в артистку, а получается, что силы и время потрачены впустую. А может, снова кто-то обо мне «не то» написал или сказал.
Свой последний концерт в «ВИА Гре» я запомнила очень хорошо. Плакала на сцене, мысленно прощаясь со зрителями. «Не плачь. Ты ведь станешь мамой, это самое большое счастье», — обняла меня в гримерке Альбина. Я благодарна за поддержку ей и директору Артуру, который сказал: «Главная твоя задача — родить здорового малыша. Карьера подождет». А вот Вера фыркнула: «Спасибо за прекрасное время работы!» Оделась и ушла рассерженная. Было больно. Очень.
Через десять дней состоялась моя свадьба. Приехала, конечно же, и Вера. Подошла, улыбнулась как ни в чем не бывало: «Будь счастлива, моя хорошая!» Мы обнялись. Все обиды были забыты. Позже мы с Верандой не раз встречались на каких-то праздниках и мероприятиях — она ни разу не была резка или холодна. У нас не сложилось пылкой дружбы, но я к ней прекрасно отношусь по сей день, надеюсь, она ко мне тоже. А что было — то быльем поросло.
Ничего не могу сказать о расставании Веры с Мишей — пусть эта история останется между ними. Знаю только, что они в хороших отношениях, Михаил помогает воспитывать обеих дочерей Веры.
Я пыталась вернуться в группу спустя некоторое время, звонила Косте. Не люблю, не умею просить, но тут переступила через себя: «Сынок подрос, и я бы снова хотела выступать». Вера к тому времени покинула группу, в «ВИА Гре» осталась Альбина и пришла Меседа Багаудинова. Я подумала, что хорошо бы получить второй шанс.
Костя сказал: «Ну что ж, приезжай в студию, попробуем...» Приехала, мы записали его новую песню «Я не боюсь». Переживала будто в первый раз. «В принципе, ничего, — ровно прокомментировал Меладзе. — Надо подумать». Я уехала. Он не перезвонил.
Через месяц узнала, что в группе появилась новая солистка, Таня Котова. Потом мы с Костей еще встречались несколько раз. Он обещал: «Да, наверное, тебе надо вернуться. Но давай продолжим этот разговор чуть позже, я должен подумать».
Я ждала, страдала, мучилась вопросом: может, проблема во внешности — недостаточно похудела после родов? Садилась на жесточайшую диету. Ходила на массаж, изнуряла себя спортом. И вот наконец, сбросив лишние килограммы, с шикарной фигурой появлялась в студии у Кости. И снова слышала невнятное: «Да, пожалуй, тебе надо вернуться, я подумаю».
Ну сказал бы: «Не вижу тебя солисткой». Зачем кормить обещаниями? А он ведь не говорил нет. Может, было неудобно отказать напрямую? Но скорее всего, мало заботился о моих чувствах, держал в голове как запасной вариант. Будь это другой человек, не Костя — наверное, легко бы к этому относилась. От него же каждое слово воспринимала с болью. Он создавал во мне настроение еще многие годы после ухода из «ВИА Гры». Посмотрю клип с очередной солисткой — и плачу: «На ее месте могла быть я!»
Прошлым летом увиделись с Костей Меладзе на одной музыкальной тусовке. Я обрадовалась, а он очень сдержанно и сухо поздоровался. Вроде бы и улыбнулся, но у меня в голове словно зазвучал его холодный голос, всего одно слово: «Отойди». И я отошла... Хорошо, что рядом была подруга. Иначе бы я, взрослая и уже уверенная в себе женщина, могла и расплакаться.
Да, он талант, гений, волшебник. Но дело не только в том, что я была очарована его творчеством и восхищалась как личностью. Мало ли на свете талантливых людей, что так убиваться? Тем более я очень счастлива в личной жизни. Думаю, такая привязанность появляется после того, как человека раскачали эмоционально. Тебя то унижают, отталкивают, то, когда ты в отчаянии, подзывают снова. И от мало-мальски доброго слова оказываешься на седьмом небе. Такие отношения обычно складываются со строгими родителями, холодными супругами. Они создают зависимость — ради одобрения своего обожаемого мучителя ты горы готов свернуть. Не знаю, задумывался ли об этом когда-нибудь Костя. Вряд ли — рядовые певицы группы, по-моему, не играли в его жизни никакой роли. Ему так было удобно.
О свадьбе Веры с Меладзе я знаю мало. В тусовке говорят, что развод Кости был инициативой его жены. Яна просто поставила мужа перед фактом. Не знаю, так ли это. Да и не мое дело.
И Косте Меладзе, и Вере я за многое благодарна. Не без их помощи усвоила известный афоризм Ницше: что нас не убивает — то делает сильнее. Я не злопамятная и всем им желаю добра, хотя теперь предпочитаю быть на расстоянии. Думаю, Костя, Альба и Вера для меня значили куда больше, чем я для них. Я считала Меладзе, Джанабаеву и Брежневу родными. Но это мои проблемы, что так пропитываюсь людьми, впускаю их в свое сердце.
Андрей, мой муж, каждый раз успокаивал: «Ты талантливая, красивая и без «ВИА Гры» не пропадешь». Я благодарна ему — не каждый мужчина может понять настроение жены, которая убивается из-за продюсера, не каждый сможет успокоить, найти нужные слова или вовремя промолчать. А Андрей умеет. Только с его помощью и поддержкой я вернулась на сцену. Друзья мужа подзуживают его. Говорят, что они бы своих жен на сцену не отпустили. Андрей отшучивается: «Оля — не ваша жена, а моя. Мне хочется, чтобы она занималась любимым делом и была счастлива».
И я на самом деле счастлива. Успешно выступаю, уже не в группе, а сольно. И вот теперь новый поворот — попала в «Ревизорро» на канале «Пятница!». Ничто, как говорится, не предвещало. Но однажды вечером раздался звонок от моего директора Юры Борисова:
— Тебя приглашают на кастинг.
— Вот это номер! Я же не телеведущая! И совсем не похожа на Лену Летучую, другая абсолютно.
«Ревизорро» смотрела с удовольствием, но и представить себе не могла, что когда-то смогу оказаться по другую сторону экрана. Но чудо случилось: меня утвердили. Считаю это своей большой победой. Смею надеяться, что я ее заслужила. Я ведь не сижу сложа руки.
Только самые близкие знают, что на меня успех не с неба сваливается, надо много работать, прежде чем семена дадут всходы. Без проблем не обходится, но сейчас они совсем другие, чем даже год назад. Съемки проходят в Москве и по всей необъятной России, дети мои живут в Одессе, а муж сейчас работает в Европе. Так что живу я, получается, на три страны. Перелеты почти каждые два-три дня. Мне нравится такая активная жизнь. Только вот сыновья поначалу немного расстроились. Я им говорю:
— Мне поступило такое интересное предложение!
А они почти в один голос:
— Мама, не надо, не соглашайся!
— Разве вы не рады, что маму будут чаще показывать по телевизору?
— Да, но мы будем реже видеть тебя дома!
Что тут скажешь? Из-за детей хотела было отказаться от «Ревизорро». Но веское слово вовремя вставил муж:
— Любимая, вперед, дерзай! Мальчишки уже большие, мы тебя любим и поддержим!
И с кастинга мои родные встречали меня уже вопросом:
— Ну как, тебя приняли?
— Да!
— Ура! Наша мама — ревизорро!
Не оставляю и музыку, записала дуэт с Даном Баланом. Готовимся к съемкам клипа, еще и эти съемки надо как-то в график вплести. Словом, ближайшие месяцы предстоят насыщенные. Для меня это — новый этап, очень важный, только сейчас понимаю, как долго к нему шла. Многого хочется добиться: чтобы на телевидении все сложилось, чтобы песни мои становились хитами. Еще хочется сниматься в кино... Стойкость и упорство у меня для этого есть — спасибо Косте Меладзе за его уроки.
Редакция благодарит за помощь в организации съемки мебельный бутик VOIX.
Подпишись на наш канал в Telegram