У артиста должна быть израненная душа: чем хуже складывается в жизни, тем лучше в творчестве. Я сама крайне эмоциональна и всегда любила пострадать. Уже и хотелось бы чего-то поспокойнее, но снова выбираю путь, который невозможно пройти.
— Я с детства сложная и самодостаточная. Может потому, что всегда была предоставлена самой себе? У других детей шалаши, а мой домик — железная бочка, цистерна неподалеку от нашего двора в деревне. Но мне было комфортно просиживать там часами в одиночестве.
Что еще оставалось делать в деревне? Полоть огород, копать картошку? А я это терпеть не могла. Галоши так ни разу и не надела. Такой деревенский эстет. Рассказывали, что когда мне было три года, я переодевалась по несколько раз за день и крутилась перед зеркалом. И уже в семь лет нашла перед кем красоваться: повязывала косынку на голову, садилась на качели и ждала, когда он выйдет из дома, просто для того чтобы его увидеть. Когда меня спрашивали:
— У тебя есть жених? — отвечала:
— Да, есть!
Только вот четырнадцатилетний мальчик о своем статусе даже и не подозревал. Ох уж эта неразделенная любовь!..
Денег в семье не было, а одежда нужна, поэтому приходилось выкручиваться. Швея, как и закройщик, из меня так себе, поэтому из найденного куска джинсовой ткани смогла сшить только юбку с запахом. Голь на выдумки хитра! На местном рынке умудрялась выбирать не самые страшные боты. Но слишком быстро из них вырастала. Однажды в семь лет на школьной дискотеке не смогла танцевать, потому что туфли, купленные в начале учебного года, к зиме уже жали. Одноклассники навалили мне на руки свои куртки, как на вешалку, и побежали веселиться, а я стояла возле елки под этой кучей шмотья и плакала.
Вечно недоедала, поэтому мне нравилось ходить по гостям, чтобы перекусить колбасой. Смотрела на квартиры одноклассниц: «А некоторые люди, оказывается, нормально живут, питаются!» Возвращалась домой: «Опять килька!» Моя мама рыбу продавала.
Как-то купила себе куртку мужскую за сто двадцать рублей (потому что женская стоила на сто рублей дороже), штаны и кроссовки тоже подобрала под стать. В общем, ходила как истинный ублюдок. А у одноклассника мама вещами торговала — и вот он весь такой в красных штанах ко мне подваливает. Выпендривается и цепляет до тех пор, пока не получает в табло. И всех, кто пытался за него заступиться, отметелила. Я здоровая баба! Всегда такой была. В другой раз меня подкараулила толпа подростков. Вижу: доска с гвоздем. Схватила ее и — с криком на них. Все врассыпную... В общем, в школу я ходила драться.
Тогда не понимала: чего все лезут? Наверное, дело было не столько в них, сколько во мне. Но не потому что на всех «бычила» — просто говорила прямо, как есть! Это касалось даже увлечений. Все ржали над «Аншлагом» и «Смехопанорамой», а мне не смешно. Если говорили, что мне делать, — шла поперек. Потому что прямая слишком. Что-то не нравилось — не молчала! И если в первый момент проглатывала обиду, могла две недели таить, а потом — бац! — месть. Подруга недавно посвятила в «дизайн человека» — так вот, я по одной эзотерической теории «манифестор»: родилась с кодом, который побуждает заявлять о себе. При этом еще вспыльчивая, срываюсь в секунду. А если начинаю орать, плохо всем в радиусе нескольких метров — энергия такая. Уже с возрастом поняла, что когда волна ярости накатывает, надо просто переждать. Выдохнуть, сосчитать до десяти. Постоянно анализирую себя, других и успокаиваюсь тем, что не бывает плохих людей — просто в жизни у них, наверное, что-то пошло не так...
А в детстве до такой мудрости не дошла, поэтому каждый раз, когда все доставали, меняла школу. Только в нашем городе их было три, потом стала расширять географию своего обучения по Саратовской области. При этом никто меня не выгонял: с учителями отношения были хорошие, оценки тоже, особенно по русскому и литературе. Всегда сама уходила. Дома приводила такие аргументы, что мама забирала документы и несла в следующее учебное заведение. У меня была только одна подруга, но и с ней потом разошлись — у каждой началась своя жизнь, стало не о чем разговаривать. Когда снялась в сериале «Универ», конечно, мои старые знакомые вспомнили — повылазили из всех щелей. Я задавала им только один вопрос: «А где вы были до этого?»
Это касалось и родственников: я больше десяти лет назад ушла из дома и с тех пор с ними не общалась. Так сложилось, что некоторые люди, чужие по крови, мне ближе, чем они. Кто-то считает, что родители — святое. Крест, который надо на себе тащить всю жизнь. А по-моему, тащить на себе никого не надо. Избавляясь от ненужных людей, становишься свободнее и легче идешь к своим целям. У меня действительно очень тяжелые воспоминания о детстве, и мне не хотелось бы к этому возвращаться.
— Но цели стать актрисой, когда уезжали из родного поселка, еще не было?
Целью было — вырваться из такой жизни. Но в пятнадцать лет выбор был невелик: либо остаться в школе, либо становиться парикмахером. И последнее казалось интереснее, чем зубрежка алгебры. Не помню, что мною двигало: до сих пор многие вещи делаю на интуиции и только со временем понимаю, почему поступила именно так. Одно событие тянет за собой другое...
И вот после десятого класса я поехала в Энгельс учиться на парикмахера. Параллельно работала диспетчером такси.
Искала себя... Эксперименты с внешностью, как это бывает, начались с косяка другого мастера: мои прямые, не сильно густые волосы проредили так, что прическа стала похожей на крысиный хвост. Потом была стрижка «Каскад» и красная краска, которая мгновенно смылась и приобрела грязно-рыжий оттенок. Избавиться от него можно было только перекрасившись в черный цвет. Тогда и поняла, что темный цвет волос — это мое. А опыты над собой ставлю до сих пор, чтобы в этом убедиться, достаточно полистать мой «Инстаграм*» (@samburskaya): то я блондинка, то рыжая, то синяя, то с короткой стрижкой, то с длинными волосами, то в парике... Кажется, что актриса с ума сошла. На самом деле это отголоски парикмахерского прошлого. А стригут меня друзья-стилисты, могу даже ночью на стрижку приехать, если время свободное появляется.
Когда в Энгельсе стало скучно, поехала в Москву. Год работала где придется: официанткой, поваром на банкетах. Пока заканчивала вечернюю школу, училась на гримера на «Мосфильме». Даже моделила, но это громко сказано. Приятель, режиссер фэшн-показов, пригласил на одно мероприятие. Надо было петь песню Мэрилин Монро I Wanna Be Loved By You, идя по подиуму и расстегивая на груди меха. В самый ответственный момент заела молния, я принялась ее усиленно дергать, вся мокрая от жары и волнения. В общем, так в мехах и допела: «Пу-пу-пи-ду... Пу!»
Однажды увидела по телевизору в титрах к одной передаче: «Набираем актеров для шоу». Позвонила, приехала, что-то изобразила, и меня сразу утвердили. Сама не ожидала, что все так просто получится. Пообщалась с ребятами, которые штурмовали театральные вузы, и вдруг узнала, что на актрису, оказывается, учиться надо! До этого казалось, что режиссеры всех своих героев и героинь вылавливают на улицах. Кино никогда не интересовалась, журналов про актеров не читала. Но, во-первых, на том кастинге я четко поняла, что играть у меня получается, а во-вторых, новые знакомые сообщили, сколько зарабатывает Безруков... Меня такой гонорар более чем устраивал! Посоветовали и педагога, чтобы подготовиться к поступлению. На конкурсах проникновенно читала Настасью Филипповну. Не было мыслей, что не поступлю: видела конечную цель — и прошла везде! На следующий день была в истерике от накативших эмоций. Выбор делала по географическим соображениям: МХАТ близко, ВГИК далеко.
— Из Школы-студии МХАТ вас отчислили через полгода — опять не сложились отношения в коллективе?
— Характер мой не спрячешь. На курсе Константина Райкина актеров муштруют так, что они, бедные, по пять часов спят. Я и так сова, а тут еще на жизнь как-то зарабатывать нужно. Параллельно работала администратором в казино, чтобы снимать квартиру и что-то есть. В Школе-студии прогуливать запрещали — учеба на первом месте. Нам с самого начала говорили: «Вас много набрали — будут отчислять!» Конечно, все ходили запуганные, общались по принципу: «У тебя этюдов мало, я с тобой не буду играть, а то нас обоих выгонят». Придумала как-то этюд про вешалку, которой понравился мальчик — и она должна на него упасть. Вышла с однокурсником на сцену, только собралась на него завалиться, как он развернулся и удалился. После чего педагог тут же снял мой единственный этюд и не допустил до экзамена. Я за кулисами его спрашиваю:
— И что это было?
— Ты слишком долго собиралась с мыслями, я не поверил.
Ему так важно было показать, что он проживает на сцене каждую секунду, что тупо меня подставил!
В какой-то момент я перестала понимать, куда прихожу и зачем. Педагоги курса первым делом убивали в студенте личность, а со мной так нельзя, и молчать я не стала. Когда во МХАТе это поняли, им сразу стало со мной неинтересно. В конце семестра Райкин сказал: «Ты талантливая, просто не моя артистка». Все, кого выперли с того курса, остались в профессии и на слуху: Гриша Добрыгин, Кристина Асмус, Ваня Макаревич, Паша Прилучный. Вместе с двумя последними мы поступили в ГИТИС на курс Сергея Голомазова. Так что после провала у Райкина я расстроилась, но желание стать актрисой не ушло. Подход к студентам, который выбрал Сергей Анатольевич, нравился мне больше. Критика нашего мастера была конструктивной и доходчивой: «Это вы интересно придумали, но немножечко не то. Видел вас вчера в метро: шапочка на глаза и взгляд задумчивый — попробуйте в этом духе». Атмосфера была в хорошем смысле расслабленной. Взрослый актерско-режиссерский курс, там приветствовалось, если ты пытаешься работать по профессии.
У моей однокурсницы муж продюсер, и он утвердил меня в сериал «Обручальное кольцо» на Первом канале. Я понравилась: сначала взяли на эпизодическую роль, а потом мою героиню «расписали», в итоге снималась двенадцать месяцев вместо пяти дней. Однако на просьбу увеличить мне гонорар на тысячу четыреста рублей эту роль быстренько выписали из сценария, хотя ее было куда развивать. В том сериале даже главная героиня Юлия Пожидаева копейки получала. Так что до гонораров Безрукова было как до неба!
Я же псих-одиночка — всегда жила одна, студенческая общага не для меня. Не приходило в голову даже снять комнату с кем-нибудь на двоих. Поэтому все, что зарабатывала, отдавала за отдельное жилье. Даже «на поесть» иногда денег не оставалось. Один период выдался совсем голодным. Работы не было, а я как раз с мальчиком начала встречаться, только он несообразительным оказался. Прозрачно намекала: «У меня дома есть нечего!» Да, он водил меня в рестораны, но домой еду не покупал, напрямую же я попросить не могла. Ну хоть иногда ела!
После окончания ГИТИСа наш мастер взял меня на полставки в Театр на Малой Бронной, он стал его худруком, когда я училась на втором курсе. Тогда начал подтягивать студентов в сказки, а меня не звал. Переживала: «Ну вот, меня не замечают!» А сейчас рада, что все сложилось именно так и я смогла проявиться позже, зато сразу как драматическая актриса. Поначалу Голомазов особых надежд на меня не возлагал. Видимо, в институте не смогла чем-то выделиться. Потом он признавался, что только в дипломном спектакле заметил во мне способности характерной актрисы.
Изначально я в театр не стремилась. Как и о кино, до поступления мало чего о нем знала. Впервые с курсом побывала в Театре имени Вахтангова на «Принцессе Турандот», но постановку не поняла и с ужасом думала: «И этим я должна заниматься?» А потом нас привели на спектакль Женовача «Мальчики», где я прорыдала все действие и поняла, что в таком театре мне играть интересно.
Дождалась, правда, хороших ролей на «Малой Бронной» только через пару лет, когда уже снялась в «Универе. Новая общага». Худрук узнал, что я успешна в медийном пространстве, и дал роль Гейл в спектакле «Почтигород». Сначала поставили еще одну девочку-дублера в основной состав. Но я так долго ждала этого момента, что пришла к Голомазову и заявила: «Для меня эта роль очень важна, и я хотела бы играть ее одна!» Сергей Анатольевич согласился.
— Отношения с актрисой не испортились? И как вообще вас приняли в труппе?
— Учитывая, что в театре играет половина актеров из ГИТИСа с моего курса, которых я хорошо знаю, особого ритуала посвящения не устраивали. А полностью избежать конфликтов, как всегда, не удалось — с одной актрисой однажды громко выясняли отношения. В тот день я рассталась с парнем, а еще, как назло, у меня в сумке открылось и разлилось косметическое масло, испортив и ее, и все содержимое... В общем, была на нервах — хотелось срочно уйти, остаться наедине с собой. Но был назначен спектакль, где я появлялась в начале, а потом три с половиной часа сидела ждала, чтобы выйти и поклониться. Эту роль мы играли по очереди с другой актрисой, и тогда на сцену должна была идти именно она, но вдруг заявила, что у нее врач в девять вечера. Я подошла и в лоб спросила:
— Какой у тебя врач так поздно?
— Будешь орать, как на рынке? — начала возмущаться она. — Кстати, а с какого ты рынка приехала, напомни?
Дальше я слушать не стала: схватила стул и врезала ей! Эта актриса уже настолько допекла всех в театре своими капризами, что меня даже не уволили. Сергей Анатольевич попросил только извиниться перед ней за то, что ударила. В общем, с тех пор мы не разговариваем.
Есть еще одна девочка, которая при мне плохо говорила о другой артистке, а потом в соцсетях радостно поздравляла ее с днем рождения, называя «лучшей подругой». С того момента тоже здороваюсь через раз. Я человек прямой и не терплю лицемерия! Коллеги по театру вряд ли когда-нибудь признаются, что на самом деле обо мне думают. Все в курсе: уничтожу морально, а может, и физически!
Никогда ни на кого не равнялась — нет у меня кумиров и образцов для подражания. Только одна театральная актриса зацепила: почитала биографию Фаины Раневской и поняла, что мы с ней близки по духу. Даже захотелось поехать на могилу, поговорить с ней, выкурить вместе сигарету. Особенно люблю вот это ее высказывание: «Страшно грустна моя жизнь. А вы хотите, чтобы я воткнула в жопу куст сирени и делала перед вами стриптиз».
Зарплата в театре небольшая, так что некоторые артисты начинают распространять сетевую косметику. Тут я тоже высказываюсь принципиально: «Ты либо актер, либо торгаш». А они ведь еще считают, будто в этой «пирамиде» растут как личности. Но как актеры, боюсь, начинают загибаться.
Пока мне не дали такой роли, в которой я бы тащила на себе всю постановку, но благодаря своим трем спектаклям смогла заявить о себе как драматическая актриса — это «Почтигород», «Формалин» и «Кроличья нора». Сейчас готовим постановку «Салемские ведьмы», где я в главной роли с приглашенным актером Владимиром Яглычем. В ней постоянно меняю маски: то маленькая девочка, то атаманша, то женщина-вамп. И мне интересна роль, в которой уживаются такие разные стороны личности. Театр меня развивает, помогает вырваться за рамки ситкомовской героини. Ведь зрители иногда настолько ассоциируют меня с «Универом», что подходят на улицах и говорят: «Привет, Кристина, ты мне так нравишься!» Настолько нравлюсь, что даже не удосужились посмотреть, как меня зовут на самом деле?
А между тем самой сильной своей киноролью на данный момент я считаю работу в сериале «Верни мою любовь» для телеканала «Россия». На кастинг пришла — а там с ходу сцена похорон моего мужа. Всю свою боль вытащила наружу и на съемках каждый день душу рвала. В итоге там не главную героиню жалко, а мою — нервную, неустойчивую. Ее, бедную бабу, понимаешь!
— Писали, что вы покинули «Универ» со скандалом. Неужели опять виной всему непримиримый характер? А друзья с проекта остались?
— Ничего подобного — мне просто уже привыкли приписывать скандалы. «Универу» я благодарна за роль, которую он сыграл в моей жизни. Пробовалась я на Кристину Соколовскую несколько раз, долго не утверждали, но потом все сложилось. И в коллектив я легко вписалась, мы сдружились. Потом у многих появились семьи, дети — и общение с коллегами постепенно сошло на нет. Как и мой энтузиазм: не могу пять лет делать одно и то же. Ситкомовские герои ведь за множество серий почти не меняются! С какого-то момента я стала приходить на работу без настроения. Решение уйти приняла сама, заранее предупредила продюсеров и дала им время, чтобы спокойно убрать мою героиню из сценария.
Конфликтов с режиссерами на площадке тоже не возникало. Не нравилось только когда мне устраивали сцены с полуобнаженкой — я еще тогда спортом не занималась, ела не пойми как. Толстой не была, но и довольной своей формой на сто процентов тоже. Может, еще и потому, что мой тогдашний молодой человек постоянно нудил: «Хватит жрать!» В итоге я с ним рассталась, после чего спокойно пошла в спортзал и сделала свое тело идеальным в собственном представлении. В женской фигуре мне нравится не просто худоба, а чтобы был виден рельефчик.
Тут на восемьдесят процентов работает правильное питание и только на двадцать — тренировки. Мышцы строятся из белка, даже когда нет возможности съесть курицу или яйца, могу сделать себе в шейкере протеиновый коктейль. Раньше сидела на гречке, голодных диетах, но сейчас поняла, что главное — сбалансированный рацион, нужно есть несколько раз в день и только полезные продукты. Решила начать трезвенно-язвенный образ жизни: последний Новый год встречала в Москве без капли алкоголя!
К фитнес-инструкторам долго присматривалась, искала подходящего. Сначала занималась с мужчиной, он был штангистом и на меня тоже постоянно вешал штангу. Выглядела после этих тренировок хорошо, но по-человечески мы не сошлись. Другой постоянно ныл о своих проблемах, а я не затем платила деньги, чтобы быть еще и его личным психологом. Потом нашла девушку фитнес-бикинистку: мне нравится ее фигура и с ней комфортно. Во время тренировок общаемся на самые личные темы, но за пределы зала наши приятельские отношения не выносим.
Во время отпуска в «Универе» у меня начались съемки на Кубе в фильме «Женщины против мужчин» — на пляже в купальнике хотела быть подтянутой. Там мы подружились с Наташей Рудовой. В «Универе» только раз пересеклись в гримерке, а тут нас поселили рядом. Нельзя было не подружиться, ведь там совершенно нечего делать: Интернет и тот только на ресепшене. Нашлось время и поплавать, и позагорать, и в спортзал вместе ходили, а по вечерам просто болтали. Оказалось, что мы очень похожи — у нас совпадают цели в жизни, биографии. Наташа приехала в Москву из Иваново, сама себе купила квартиру. Все думают, что у нее водопад из мужиков, которые ей помогают. Ничего подобного: ее обеспечили тридцать ролей в кино! Как и я, Наташа всего добивается своими силами.
Для меня в путешествиях вообще очень важна хорошая компания. А везет на нее редко. Хоть я и достаточно самостоятельный человек, за границей почему-то теряюсь: нужно, чтобы кто-то заглядывал в путеводитель и понимал, куда пойти. Мне важно не столько с культурой страны познакомиться, сколько просто переключиться, проникнуться атмосферой. Пока больше всего понравилось в Лондоне — наверное, много фильмов про него видела и город показался родным. Поехала бы туда еще раз. Но если окажусь за границей одна — буду просто сидеть в отеле, ходить на завтрак, обед и ужин, посещать спа-процедуры. По моему образу в кино и Интернете все думают, что я веселая и общительная, а я социопат, мне больше нравится сидеть в своей берлоге.
Будучи в разъездах, я всегда скучаю по своей квартире: она небольшая, иногда сравниваю ее с той бочкой из детства... Потому что в ней так же комфортно — абсолютно все сделано под меня. Когда приехала в Москву, собственное жилье было моей главной целью. На ней не остановилась, потом вложилась в дом, но теперь собираюсь его продавать, чтобы осуществить новую мечту: двухэтажную квартиру с терраской. Там большая площадь, нужен ремонт — ввязалась в кредит, так что расплачиваться за нее буду еще долго.
— Как же уживаются ваша социопатия и почти восемь миллионов подписчиков в «Инстаграме*»?
— Сначала мне было непросто делиться своей жизнью в Интернете, но мой директор Петя Плосков верил: за «Инстаграмом*» будущее! Гляжу, все остальные выкладывают какую-то ерунду: еду, губы, женскую грудь. И стала постить то, что самой казалось смешным, а главное, делала все наоборот. Одна из первых перешла на видеоформат, и на меня стали подписываться по двадцать — тридцать тысяч человек в день. Появился азарт. И в какой-то момент я оказалась первой в топе «Инстаграм*». Если и сползу, то не расстроюсь, ведь уже побывала «богиней на Олимпе»! На злобные комментарии давно не реагирую: их пишут больные — это как же надо завидовать, чтоб следить за тем, кто тебя бесит! Нормальные люди все-таки предпочитают наблюдать за теми, кто им приятен.
После моих веселых видеороликов многие думали, что ко мне можно подойти на улице и я буду их развлекать. А я совсем другая. И эта виртуальная жизнь имеет с моей реальностью очень мало общего. Например как-то родилась шутка — сняться рядом со спортивной майкой футболиста Тарасова, супруга Бузовой, так половина людей не поняли, что это юмор такой. Оля на меня не обиделась. Ни у нее, ни у Ксении Бородиной я мужей не уводила. Приятельницами с ведущими «Дома 2» мы не были, но когда телефон Бузовой вскрыли и выложили в прессе откровенные фото, я ей написала: «Не лезу к тебе в подружки, просто хочу поддержать». Какие же скоты! При том, что никогда не любила проект «Дом 2», а на месте продюсеров этого шоу давно бы разогнала этих «дебилов» и сожгла там на фиг все постройки! И мне кажется, многие меня поддержали бы.
— А с чего началось ваше музыкальное сотрудничество с Виктором Дробышем?
— Встретились случайно и решили, что нам надо работать вместе. Виктор Яковлевич осуществил мою детскую мечту: об актерской карьере я не мыслила, а вот певицей стать подумывала. Любила петь, правда не на публике: однажды в школе надо было выступить перед целым залом — чуть в обморок не грохнулась. До сих пор этот страх жив. Когда вышла с песней на концерте в зале на десять тысяч человек — разрыдалась. Не от того, что песня грустная, а от волнения. Столько народу: все свистят, светят фонариками, а я еще так не уверена в себе как певица. Но не могла же убежать в слезах — так что плакала и пела! Всегда стараюсь делать даже то, что страшно, — от этого становлюсь сильнее. Пока набираю репертуар для первого альбома: записала три песни и сняла два клипа. Последний — в Лос-Анджелесе.
— Вы как-то упоминали, что у вас сорвалась свадьба. При всей своей самодостаточности готовы к замужеству?
— Каждый раз в начале отношений надеюсь: «Вот мужчина моей мечты, наверное, я рожу от него детей». Физиологию не обманешь — как бы мне ни нравилась свобода, рано или поздно просыпается основной инстинкт. Пару раз казалось, что готова выйти замуж, а когда доходило до дела — уже и кольца дарили — вдруг срывалась с крючка. Меня только два раза в жизни по-настоящему любили, но в обоих случаях расставание произошло по моей инициативе. С одним из этих людей я и сейчас общаюсь... Остальные отношения были какой-то больной фигней! У артиста должна быть израненная душа: чем хуже складывается в жизни, тем лучше в творчестве. Я сама крайне эмоциональна и всегда любила пострадать. Уже и хотелось бы чего-то поспокойнее, но снова выбираю путь, который невозможно пройти.
Причем я не перекладываю ответственность: сама встречалась с какими-то идиотами. Просыпались и собственные комплексы. То думаю: «Какая я страшная, что он делает рядом?», а в другом настроении — «Я такая королева, на хрен он мне сдался?!» Характер переменчивый. Иногда кажется, что в России моего мужчины просто нет: все либо некрасивые, либо старые, либо уроды моральные... При этом и за границу я особо не стремлюсь — просто здесь не вижу никого подходящего. А в историю с парнем-Золушкой не верю: не хочу подбирать простого крестьянина, не выберу человека, если мы находимся на разных социальных уровнях.
Я привыкла жить определенной жизнью: ни от кого ничего не требую, но, например, люблю рестораны. И если мальчик не сможет меня туда приглашать, я, конечно, пару месяцев пожру дома, а потом все равно пойду в ресторан. Я смогу сама за себя заплатить, но кормить еще и его... В моих глазах такой парень сразу упадет ниже плинтуса. Мужчина может найти женщину с более низким статусом и подтягивать до себя, а женщина не должна на такое соглашаться. Имею полное право выбирать, потому что много работала и заслужила это.
К замужеству буду готова только тогда, когда встречу своего человека. Но понимаю, что могу его не найти, и не боюсь этого: счастливо проживу и одна, заведу кошку в конце концов! Все лучше, чем выйти замуж за первого встречного.
— А все-таки случалось ли вам обращаться к кому-нибудь за помощью?
— К подругам я обращаюсь, только чтобы подтвердить собственные соображения: иногда лучше проговорить проблему и услышать себя со стороны. Если же друзья отговаривают, я все равно сделаю так, как считаю нужным.
К мужчинам за помощью обращалась не так часто. Просила как-то колеса у машины поменять. Одалживала деньги на покупку автомобиля. Но на квартиры и дом уже у банка деньги брала, это проще. Мужчины в мою жизнь приходят и уходят, а я остаюсь.
Подпишись на наш канал в Telegram