Когда мы с Сашей стояли в Пхенчхане на пьедестале почета и сжимали в руках первые в российском керлинге олимпийские медали — это был самый счастливый момент в нашей жизни. Но счастье длилось недолго: с пьедестала нас быстренько скинули!
Мне позвонил президент Федерации керлинга России Дмитрий Свищев и убитым голосом сказал:
— У нашего олимпийца нашли мельдоний.
— У кого?
— У твоего...
— У Саши, что ли? Этого не может быть! Да и зачем в керлинге допинг?!
— Непонятно... Но будьте готовы, что CAS может аннулировать ваши результаты.
В ожидании решения Спортивного арбитражного суда тренеры вывезли нас из Олимпийской деревни, чтобы оградить от любопытных журналистов и косых взглядов спортсменов. Но нам с мужем не было покоя и в уединенном домике среди гор под Пхенчханом, постоянно мучились вопросами: кто мог подбросить Саше таблетку? В какой момент? Прокручивали в памяти каждую минуту, проведенную в Олимпийской деревне. В том, что это дело рук злоумышленников, я не сомневаюсь. Мы слишком много усилий приложили в последние годы на пути к Олимпиаде, чтобы так глупо и бессмысленно самим себя подставить!
В нас ведь долго никто не верил. И мы шли вдвоем против всех, доказывая вновь и вновь, что семейная пара способна быть партнерами не только дома на кухне. Сколько раз слышали от тренеров: «Чувства будут мешать вашей игре!» Но отступать не в нашем характере — мы оба упертые. Не зря керлинг нас свел.
Нельзя сказать, что я с детства мечтала «кататься по льду со шваброй», — поначалу воспринимала этот вид спорта как большинство других людей. Просто всегда была очень подвижной, скакала по квартире словно мартышка: с кресла — на диван, оттуда через стол могла перемахнуть. Устраивала паркур. Однажды налетела ногой на игольницу — моя мама Наталья Владимировна в девяностые годы, когда денег особо не было, обшивала нашу семью. Пришлось ей тогда у меня из пятки иголки вытаскивать.
Сейчас она работает помощником в юридической фирме, мой отчим — полковник в отставке. С родным отцом не общаюсь. Я считаю, что родители — это не те, благодаря кому ты появился на свет. Значение имеет, кто тебя воспитал. Константин Петрович появился в нашей семье, когда мне было одиннадцать — сложный период взросления. И то, что я не могу вспомнить сейчас каких-то серьезных подростковых проблем, говорит о том, что мне было комфортно в семье, я была послушна и счастлива.
Один только раз сильно расстроилась, узнав, что папу переводят в другую воинскую часть Ленинградской области и мы должны переехать из нашего Соснового Бора в военный городок Лемболово. А как же подружки? И занятия танцами, которые я обожала? Но ничего не поделаешь, пришлось ехать.
В новой школе пятиклассницы не обрадовались, что пришла новенькая, — ревновали к мальчишкам. И вскоре забили мне стрелку за гаражами на школьном дворе. Но я была не так проста, как им показалось, нашла защитников! В воинской части успела подружиться с мальчиками — мы вместе играли в войну, лазали по окопам, где тренировались солдаты. Всех детей школьного возраста по утрам загружали в кузов ЗИЛа и доставляли к воротам гимназии с ветерком. В общем, на стрелку сходила не я, а ребята — и больше никто не цеплялся.
К спорту меня, а как потом выяснилось, и Сашу, приучили школьные учительницы физкультуры. Они обе пихали нас во всевозможные кружки: баскетбол, волейбол, Саша семь лет занимался футболом... И когда я в девятом классе вместе с родителями переехала в Питер, мама решила, что моей энергии обязательно и здесь надо найти применение. Пришли в Ледовый дворец, чтобы покататься на коньках, и увидели объявление о наборе на керлинг.
— Давай позвоним! — предложила она.
— Да ну... Фигня какая-то!
Мама продолжала настаивать, и я впервые пришла на тренировку. Правил толком не поняла, да и ничего не получилось. Мне шестнадцать, девочки в группе младше и уже по три-четыре года играют, а я даже на слайдер — скользящую часть ботинка — встать не могу, все время падаю. Но если кто-то на этом свою карьеру закончил, я, наоборот, разозлилась: «Не отступлю!» Не в моем характере.
Первое время стеснялась ходить по улицам со щеткой для керлинга: сколько шуток про уборщицу выслушала! Или едешь в маршрутке после тренировки, пассажиры хватаются за щетку, думая, что это поручень. Все знакомые смеялись. Пока добивалась первых результатов, уже и игра заинтересовала — во вкус вошла. Тренер Светлана Николаевна Яковлева постоянно ставила меня в пары с опытными девчонками из молодежной сборной Санкт-Петербурга — что-то она в новенькой разглядела.
Но меня не сразу приняли, шпыняли: «Ты плохо играла, тут неправильно сделала, там тоже...» Иногда в раздевалке я слезы лила от обиды. Тренер это все видела, разговаривала со мной, но не жалела, не сюсюкала, а настраивала на движение вперед: «Надо терпеть, легкого пути в спорте не бывает».
Помню, как впервые приехала на юниорские соревнования — в город Дмитров — и меня поставили в группу против Анны Сидоровой, она уже была звездой. Я так растерялась, что забыла снять тапочек с ботинка: вышла на лед, хотела поехать — и тут же полетела. Неприятный момент, но, спасибо, никто не засмеялся.
Наша команда на тех соревнованиях поначалу проигрывала, мы все жутко нервничали. В перерыве тренер вызвала нас в раздевалку и как заорет: «Только попробуйте проиграть! Купите билеты в Питер и одни домой поедете!» И шариковой ручкой по столу шварк! Да так, что стержень из нее подскочил к потолку. Мы со страху прямо кинулись на лед — и выиграли! Тогда я впервые почувствовала вкус победы. Непередаваемое ощущение какого-то внутреннего полета.
После молодежного чемпионата России я получила звание мастера спорта. Но все еще не думала, что посвящу себя керлингу. И нельзя сказать, что у меня, как у многих чемпионов, не было детства: занималась в основном по выходным, иногда ездила на соревнования. А так и в клубы с девчонками ходила, и с мальчиками гуляла — все как полагается.
Поступать решила в питерский Университет путей сообщения на факультет информационных технологий. В школе училась хорошо, поэтому ЕГЭ сдала прилично. Но в процессе обучения окончательно поняла, что я не компьютерный человек и с техникой на «вы». Кроме того, мое увлечение керлингом преподаватели абсолютно не поддерживали, а сессии часто совпадали со сборами. Прихожу в деканат попросить отсрочку, а в ответ: «Нам спортсмены не нужны! Если будешь отсутствовать на экзамене, тебя отчислят!»
Я не такой человек, чтобы бросать начатое дело. Решила, что институт надо окончить. Очень помогли друзья с курса — делились конспектами, давали списывать на экзаменах. На второе высшее уже пошла осознанно — в Университет физкультуры, спорта и здоровья имени Лесгафта, где вместе с Сашей сейчас учимся в магистратуре на тренеров по керлингу.
С Крушельницким мы занимались в разных спортшколах, но с 2009 года постоянно мелькали друг у друга перед глазами на сборах. Мне казалось, что он Грушельницкий — от слова «груша». Потом увидела, что кто-то пишет на стеклах ледового дворца: «Круш». На нескольких юношеских чемпионатах вместе побывали, прежде чем между нами проскочила искра.
Саша потом признавался: «Я на людей не очень-то смотрел — больше на лед. И тебя заметил, лишь когда ты научилась хорошо играть». То есть сначала оценил меня как перспективную спортсменку и только потом обратил внимание: «А она еще и симпатичная!» Вел он при этом себя самоуверенно и нагло, отпускал какие-то шуточки и мне не особенно нравился.
Все изменилось на сборах, которые в 2012 году проходили в Дмитрове. Парни выиграли «молодежку» и позвали девчонок в номер играть в «крокодила». Тут мы впервые и сработали как команда: Саша угадывал все, что задумаю, я — его ассоциации. После разговорились...
Он стал почти каждый вечер появляться у меня на окраине Питера с цветами. А я высматривала его с балкона. Выбегу, пятнадцать минут пообщаемся — и он отправляется в обратный путь, ведь до дома ему было часа два езды.
Не стала врать родителям, что это просто друг. Они были рады, что за мной ухаживает мальчик с керлинга, — значит, у нас общие интересы.
Папа у Саши строгий, наказал ему и младшему брату Андрею: «Домой только жен приводите». Сам Александр Васильевич родился в Крыму, а там взрослеют рано: уже в пятнадцать лет съехал от родителей и жил самостоятельно в Феодосии, учился в техникуме. Будущая Сашина мама приехала с родителями отдыхать на море, там и познакомились. Мария Юрьевна из Питера, и Александр Васильевич к ней перебрался. Сейчас она — главный бухгалтер, а отец — автомеханик.
Родители очень хотели, чтобы сын состоялся в жизни, делали ставку на спорт — отдавали на футбол, хоккей, теннис, волейбол, смотрели, где лучше пойдет. А потом учительница физкультуры посоветовала керлинг. Здесь Крушельницкий задержался... И нашел жену.
Уже месяца через два-три Саша познакомил меня с мамой и папой. Никаких проблем не возникло. Нам очень повезло: родители — и мои, и Сашины — были за наш союз. Мы иногда ссорились, как без этого, ведь оба спортсмены — люди упертые, привыкшие добиваться того, чего хотим. Вот гибкости в каких-то ситуациях и не хватало.
Мы тогда редко виделись из-за соревнований: Саша играл в мужской сборной, я — в женской. А иногда на общих сборах его ставили в пару с девочкой, меня с мальчиком — оба ревновали. Саша вслух, я — молча... Кричали даже: «Расходимся, это конец!» Смешно сейчас вспоминать. Родители вели с нами долгие разговоры, объясняли, что разрушить семью можно быстро, а построить сложно, поэтому не надо поддаваться эмоциям.
В 2015 году и Саша, и я со своими командами проиграли отбор на чемпионат Европы. Из оставшихся за бортом спортсменов решили сформировать дабл-миксты — то есть мальчиков поставить в пары с девочками. Конечно, ни для кого не было секретом, что мы встречаемся. Но тренер предложил Крушельницкому:
— Выбирай любую партнершу, кроме Брызгаловой.
— Почему?
— Ваши чувства на льду никому не нужны — будете ругаться, ничего хорошего из этого не выйдет.
— Либо играю с Настей, либо вообще не играю в сборной! — отрезал Саша.
Я была и благодарна ему, и уговаривала:
— Это твой шанс, не отказывайся!
Но он уверял:
— Для меня ты лучшая! — У него было чутье, что вместе мы — банда. — Сейчас быстренько всех сделаем на России — и чемпионат мира наш!
— Ага, как же, разбежался! Так мы и победили! — смеялась я.
В результате прогноз Саши сбылся. Хотя и не с первого чемпионата. Это был тот еще финт ушами: мы ушли из сборной и стали пробиваться сами, причем без тренера. Саша — капитан команды, скип, я — вице-скип. То есть за ним всегда первый и пятый броски, за мной — второй, третий и четвертый. Стратегию мы обсуждаем вместе, однако окончательные решения принимает Крушельницкий.
В 2015 году выиграли питерский отбор, поехали на чемпионат России, но вылетели в четвертьфинале. Мы еще не привыкли друг к другу. Саша — такой спокойный и сдержанный в жизни — на льду вдруг превратился в альфа-самца и вел себя очень жестко. Я под него подстраивалась, прогибалась, но морально было тяжело — в результате частенько срывалась. После неудачи заявила: «Никогда больше с тобой не стану играть!» Мы долго это обсуждали, и в результате Саша пообещал, что будет со мной помягче.
Потом Сашин личный тренер Дмитрий Сергеевич Мельников поверил в нас и оплатил сборы в Латвии. Это нам очень помогло, потому что без сборной тренироваться на хорошем льду возможности не было. Через неделю мы приехали на отбор, выступили очень уверенно, отобрались на чемпионат мира 2016 года — и там взяли золото!
Нами двигала обида на тех тренеров, которые не верили в нашу пару, — очень хотелось доказать им, на что мы способны. И один из них потом написал Саше СМС: «Вы отстояли право на семейственность в дабл-миксте». А на чемпионате с нами работал уже Василий Николаевич Гудин, ставший старшим тренером сборной России. Спасибо ему, что поверил в нас.
Стали готовиться к отбору на чемпионат мира среди смешанных пар. Когда приезжали на сборы, заметила, что у нас с Сашей разная репутация: я — ответственная и пунктуальная, выхожу к автобусу чуть пораньше, а Саша — импульсивный, прибегает за минуту до отъезда весь взмыленный. Главный аргумент: «Но я же успел!»
Крушельницкого все просят не чудить. Но он то прыгнет в озеро, когда нужно отдыхать перед игрой, то ноги сотрет на батуте в тихий час. А однажды в Финляндии они с другом в одних трусах застряли на балконе номера — карта-ключ осталась внутри. Стали разбирать дверь, и за этим занятием их застукал главный тренер, который проходил по улице мимо. В выходные в отеле ни одного работника после пяти вечера уже не было. В результате выдавили окно, залезли внутрь. И с тех пор тренер предупреждал: «Саша, еще один косяк — и на чемпионат мира поедут другие!»
Тренер нас часто ругал: «Хватит выяснять отношения на льду! Вам это только мешает!» Но характер у меня такой — сами собой вылетают обидные слова. Как-то на турнире в Швейцарии думала, что победа у нас в кармане, но тут Саша подпихнул чужой камень к центру «дома» — и мы проиграли. Весь каток запомнил, как мы уходили. Я кинула щетки, выкрикнула «Как так можно?» и вылетела со льда, хлопнув дверью, — чуть арена не рассыпалась.
Тренер был от нас в шоке: «Это всего лишь турнир, даже не чемпионат!» Ну не люблю я проигрывать!.. Планировали погулять по Берну, но настроение было не то. После ссоры обычно нужно выдохнуть, просто «извини» не действует. Саша более отходчивый — покричал и уже смеется, шутит. Не сразу, но он понял, что мне в отличие от него надо дать время и не трогать, пока не приду в себя.
Мы с Крушельницким тогда были парой уже три года, жили вместе в Питере в квартире, которая досталась ему от бабушки. Накануне чемпионата мира 2016 года Саша купил кольцо. Он думал: «Если победим, сделаю предложение красиво, прямо на пьедестале». А потом не стал искушать судьбу, побоялся сглазить. Мы выиграли, но кольца у него с собой не оказалось...
В том же году взяли золото на втором чемпионате мира — уже в командном миксте. Он проходил в Казани, и нам было приятно, что все трибуны полны, это на керлинге — редкость. Сашина мама приехала за нас поболеть. А вот моя не хочет даже телевизор смотреть, боится сглазить, папа ей внушил: «У тебя несчастливый глаз!» Поэтому когда нас с Сашей показывают, мама идет во двор и наматывает круги вокруг дома. А потом ей звонит папа: «Ура, победа! Возвращайся!» И если наше первое золото некоторым казалось везением, на втором чемпионате мы доказали, что победа была неслучайна.
В декабре 2016-го Саша наконец решился сделать предложение. Мы были на сборах в Москве, поехали покататься на коньках на Красной площади. И прямо на льду Саша упал на одно колено: «Выйдешь за меня?» Я, конечно, согласилась, а весь каток нам аплодировал.
Поженились мы в июне прошлого года. Все получилось спонтанно: в ЗАГСе было свободно только 13 июня в 13.30. Чертова дюжина — наше счастливое число. И на Олимпиаде в победном матче с норвежцами играли 13 февраля...
Для родных наша свадьба стала сюрпризом. «А почему не предупредили, что идете заявление подавать?» — удивилась мама. Поехали за платьем, я померила парочку, мама повторяла: «Симпатичное». А надела третье — она расплакалась: «Все, это твое!» Своими руками сделала нам сундучок для подарков.
Организовывали праздник мы с Сашей сами — душевно получилось. Первый и, видимо, последний раз в жизни муж со мной танцевал — не любит этого, сделал исключение по особому случаю. Хотя он и в клубе-то не был никогда. Мне после знакомства тоже пришлось от дискотек отказаться, хотя раньше очень нравилось — все-таки в детстве занималась танцами. Саша предпочитает тихий домашний уют. Медовый месяц провели в Испании: купались, загорали, ездили на экскурсии. Передохнули и начали готовиться к долгожданной Олимпиаде.
Не было такого момента, что к нам вышли тренеры и сказали: «Вы едете в Пхенчхан». Но судя по общему количеству турниров и побед на чемпионатах мы понимали, что скорее всего примем участие в Олимпиаде. Однако мир спорта жесток, и в нем ситуация может поменяться в один момент. Например команде Анны Сидоровой обещали Олимпиаду-2018, но после того как они не вышли в плей-офф чемпионата Европы, назначили отборочный турнир с командой Вики Моисеевой. Команда Сидоровой проиграла — и в Корею отправилась команда Моисеевой.
Так же могло случиться и с нами. Тем более что в сентябре на сборах в Канаде мы выступили неудачно — начало сезона у нас всегда такое, только разгоняемся. Еще в декабре прошлого года услышали от старшего тренера: «У вас ничего на Олимпиаде не получится, мало потенциала». Расстроились конечно, а потом поняли: если будем страдать — только энергию зря потратим. Лучше докажем, что это напрасные слова! На следующем турнире выиграли — и вера в себя вернулась.
Хочется, чтобы читатели поняли: каждый спортсмен относится к Олимпиаде как к событию, которое может случиться только раз в жизни. Неизвестно, кто будет лучшим через четыре года! Мы с 2016-го шли только к этой цели. Когда МОК запретил ста одиннадцати спортсменам из России участвовать в соревнованиях из-за того, что все они были замешаны в допинговых скандалах, многие стали говорить: «А не стоит ли России бойкотировать Олимпиаду?» Бред! Надо выйти и всем доказать, на что мы способны!
Допущенным спортсменам было очень тяжело. Мы знали, что ни на открытии, ни на закрытии не сможем вынести наш флаг и услышать гимн. Нас готовили к этому, чтобы не было эмоциональных потрясений. Кстати, на открытие в результате не пошли: с утра был первый матч с Канадой и мы предпочли хорошо выспаться.
Сразу столкнулись с тем, что корейцы не говорят по-английски и вообще очень долго соображают. От Олимпийской деревни до катка было десять минут езды. А водитель автобуса кружил почти час — и в результате снова оказался на том же месте. Ехали там все команды, кроме корейской, уже даже появились подозрения, что это коварный план. Включили навигатор, стали говорить, куда поворачивать, и прибыли за десять минут до начала игры. Бегом в раздевалку — и сразу на лед!
За долгие годы участия в соревнованиях у нас родились свои приметы. Например я всю Олимпиаду играла в одних носках, даже не стирала их. Не помню, как у меня появился такой пунктик. Наверное, когда выиграла первый чемпионат, решила: «О, все дело в носках!» У Саши, наоборот, носки идут в строгой очередности, он заготавливает их заранее. На Олимпиаде у него были носки с супергероями Marvel, и он объявлял: «Сегодня на лед выходит Халк!» Потом — Железный человек, Человек-паук и так далее. Еще у Крушельницкого есть туалетная вода во флаконе в виде кубка, которую он бережет в обычные дни и душится только перед играми — тоже счастливая примета.
Однако несмотря на такую нашу подготовку, первый же матч в Пхенчхане мы продули со счетом 3:9 паре из США Бекке и Мэтту Хэмилтон. Вышли очень спокойные, без нервов, как на тренировку, — и просто не сделали за игру ничего! Они даже не фавориты, а мы так облажались! Тогда мне провели допинг-контроль — обычно спортсменов забирают неожиданно для них.
Был неприятный случай на матче с финнами — противник Томи Рантамяки, лет сорока, то и дело двигал наши камни щеткой и говорил мне под руку: «Неправильно ставишь!» В какой-то момент даже вызвала судью, чтобы разрешить спор, и тот принял мою сторону.
Думаем, финн просто был опытнее и пытался вывести нас из себя. Что ж, ему это удалось. Мы нервничали, проигрывали 0:3, а это приличный счет для керлинга. Но поскольку Рантамяки нас очень сильно разозлил, желание выбить соперника усилилось в разы и игра закончилась 7:5 в нашу пользу! А Рантамяки подошел к тренеру Гудину и попросил прощения: «Я не хотел их обидеть».
Вообще-то керлинг — интеллигентный спорт, и подобные стычки на льду большая редкость. Обычно перед началом мы с противниками жмем друг другу руки и желаем хорошей игры. И в конце надо сказать «спасибо», пожелать успехов в дальнейшем. Мы все хорошо друг друга знаем — встречаемся на чемпионатах, турнирах, в целом это доброжелательное сообщество. Поэтому во время допингового скандала даже не понимали, на кого думать, — никто и никогда не относился к нам агрессивно.
Матч с норвежцами был решающим: либо мы вернемся в Россию с бронзой, либо с «деревяшкой»! Считаю, что это была наша лучшая игра за всю карьеру. В седьмом энде я во время обсуждения споткнулась о камень и упала, но это не является ошибкой. Мы с Сашей просто посмеялись над моей неуклюжестью. И вот Крушельницкий выбивает камень норвежцев из «дома» — кидаюсь ему на шею и реву от счастья. К нам бежит тренер, и мы плачем уже все вместе...
Вручали медали через три дня — к ним шли не только мы. В Федерации керлинга России их ждали двадцать пять лет, со дня основания! На наших плечах всегда была огромная ответственность. А сколько людей узнали об этом виде спорта благодаря тому, что наша пара стала популярной на Олимпиаде...
У меня за несколько дней в «Инстаграм*» набежало сто двадцать тысяч подписчиков со всего мира. Нам слали десятки сообщений: «Благодаря вам мы открыли керлинг, даже правила прочитали!» Меня сравнивали с Анджелиной Джоли. Помню заголовок в газете: «Брызгалова украла Олимпиаду». Только в результате Олимпиаду украли у меня...
Когда мы с Сашей стояли в Пхенчхане на пьедестале почета и сжимали в руках первые в российском керлинге олимпийские медали — это был самый счастливый момент в нашей жизни. Но счастье длилось недолго: с пьедестала нас быстренько скинули!
Перед Олимпиадой последний раз у Саши брали пробу двадцать второго января. Она была чистой. Следующую взяли двенадцатого февраля уже в Пхенчхане. Последнюю — после нашей победы над норвежцами в матче за третье место, тринадцатого февраля. Когда олимпийские пробы показали наличие мельдония, Сашу пригласили на вскрытие контрольных проб «Б» — показали, что на пробирке именно его номера, хотя это ведь просто наклейки. Никаких царапин на стекле, которые выдумали журналисты, Саша не видел.
Мы, конечно, до последнего надеялись, что наличие запрещенных препаратов не подтвердится. Результаты отправили в Спортивный арбитражный суд, куда юристы посоветовали нам не являться: «Нет смысла оправдываться, не имея доказательств». А поскольку за один день мы их не нашли бы, идти и слушать, как постановляют «Ваш результат аннулирован, верните медали» — было выше наших сил.
Поскольку скандал тут же разлетелся по Олимпийской деревне, некоторые иностранные спортсмены сразу стали относиться к нам неприязненно. Одни не здоровались, другие говорили: «Русские, чего приехали, вас никто здесь не ждал!» Еще и поэтому руководство решило нас вывезти. Конечно, безумно переживали родители — их детей обидели! Сашина мама до сих пор отойти не может, даже заболела. Мы ее успокаивали: «Хорошо, что Саше не смертельный яд подсыпали».
О постановлении суда нам сообщил тренер — и мы со слезами на глазах отдали ему добытые с таким трудом медали, а уже он передал их в Международный олимпийский комитет. И они устроили второе награждение для проигравших нам норвежцев. Незадолго до этого наш соперник Магнус Недреготтен дал интервью, в котором сказал про нас: «Если они имели хотя бы самое небольшое преимущество, моральное или физическое, то это обман... если Крушельницкий употреблял допинг, я хотел бы забрать медаль. Мы были лучшими на протяжении всего периода, мы заслужили награду».
Видимо, Магнус совсем не разбирается в медицине, потому что не знает, что этот препарат никак не может повлиять на результат в керлинге: до того как он в 2016 году попал в список запрещенных, его прописывали всем спортсменам. Но у нас нет дикой нагрузки, не зря этот вид спорта называют «шахматами на льду». Кроме того, эффективным может быть только курс препарата, а по концентрации в Сашиной пробе сделали вывод, что это была максимум одна таблетка.
Принимать ее намеренно, потратив столько сил на пути к победе, было бы идиотизмом. Случайно это тоже не произошло бы... Мы прочитали безумные версии, якобы Крушельницкий сильно выпил накануне игр и с утра ошибся с препаратом. Но такого не могло случиться, у нас даже нет аптечки: если что-то болит, обращаемся к доктору сборной. Он сопровождал Сашу и меня и в столовой Олимпийской деревни, где стоял шведский стол с огромным количеством блюд. Доктор сидел с нами за столом, контролировал наше питание, тарелки без присмотра не оставались.
Опять же, всех предупреждали, чтобы пили только из закрытых бутылок. Правда, мы брали их из столовой к себе в номер, а туда по магнитной карте мог проникнуть любой волонтер — они производили уборку. Проще простого было ввести препарат через пластик шприцем или просто заменить одну бутылку на другую. Специалисты утверждают, что на вкус воды он не влияет. Камер в номере нет, только в коридоре — и в таком случае даже Следственный комитет России ничего не сможет доказать.
Однако мы не теряем надежды, что справедливость восторжествует. В конце концов, уже были случаи, когда спортсмены подсыпали друг другу мельдоний. Хотя не думаю, что сейчас кто-нибудь признается...
После того как у нас отобрали победу, заработанную потом и кровью, мы летели домой просто убитые. Не хотим даже думать, что будет, если Сашу дисквалифицируют. Я пока снова играю в составе женской сборной. Мне предлагали готовиться к чемпионату мира в дабл-миксте с другим партнером, но я отказалась. Как Саша в начале нашего пути не захотел меня ни на кого променять, так и я теперь сказала: «Играю только с тобой — ты самый лучший!» Нашей семье не впервой доказывать свое право на победу.
Редакция благодарит за помощь в организации съемки ресторан IL BAROLO.
Подпишись на наш канал в Telegram