Мы расставались и снова сходились — такая у меня карма, повторяется во всех отношениях. В то время Сергей Кристовский записал свой сольный альбом. Многие песни связаны именно с нашей историей.
— Удивительно: как только все наладилось, я стала получать именно такие роли, о которых могла лишь мечтать. Хотя в театральной академии нас учили, что актер должен быть голодным и несчастным... На самом деле это полная чушь: либо ты можешь, либо нет. Правда, я к этому пришла не сразу...
Благодаря сериалу «Восьмидесятые» в 2012 году познакомилась с будущим мужем. Первые сезоны снимали в Минске — в этом городе сохранилось много примет советского быта, там до сих пор можно встретить Ленина на портретах и в гипсе. Делать после съемок было решительно нечего, поэтому концерт Uma2rman мы приняли на ура. Актеры наши дружили с Вовой Кристовским и позвали меня с собой, после выступления мы поболтали с группой в гримерке, потом все поужинали в ресторане и разъехались, обещали в Москве прийти на концерт. Никаких предчувствий и тем более влюбленности в Сергея у меня не возникло. До сих пор удивляюсь, как так могло получиться. Замуж я не собиралась, хотела только работать. Но у жизни были свои планы...
По юности я часто загоняла себя в депрессию, думая, что так буду талантливее играть. Даже к тому, чтобы покинуть родной Омск и отправиться учиться на актрису, меня подтолкнула несчастная любовь. Хотела что-то доказать своему бывшему, чтобы он увидел меня в кино и подумал: «Какую девушку я упустил!»
— Но наверняка вы и раньше подозревали о своих актерских способностях?
— Никогда не мечтала быть актрисой, хотя для домашних это не стало неожиданностью. Я все время в детстве устраивала концерты, исполняла какие-то танцы и песни. Потом начала ставить настоящие спектакли и подключила к этому мою младшую сестру по папе Сашу. Вообще, раньше было классное время: праздники мы отмечали вместе, собирались все бабушки, папина жена, моя сестра, и каждый раз мы что-то придумывали, пели песни, мама какие-то конкурсы проводила. Мои родители, Елена и Сергей, полюбили друг друга будучи одноклассниками, но отношения сохранить не смогли — расстались, когда мне было лет пять. Даже не помню, как мы жили вместе, но при этом никогда не чувствовала себя обделенной, ведь они оба всегда были рядом.
Кстати, я в детстве хотела пойти по папиным стопам, тогда моя жизнь сложилась бы совсем иначе... Он тренер по боксу, воспитал двух чемпионов Европы. Я тоже у него тренировалась. У меня хорошо получалось, но тогда в Омске девочек среди боксеров не было совсем. Мы ездили в лагерь — в папиной группе было десять парней. На ринг с ними он меня не пускал, я тренировалась на груше... И в результате папа отказался вести меня в спорте дальше: «Что бы я с тобой делал?» Хотя как раз сейчас у него появилась девочка-боксер и он с ней все время ездит на сборы и соревнования, но тогда такое трудно было представить. Когда-нибудь я обязательно сниму про это кино... На ринге все зависит от тебя — если отправишь соперника в нокаут, никто уже не засудит. А что можно сделать, чтобы выбрали на роль? Одному режиссеру ты нравишься, другому нет, еще обязательно найдется чья-нибудь жена, родственница... И как мне отправить всех претенденток в нокаут?
Бойцовские навыки пригодились на улицах и в школе — это же Омск, девяностые. Тогда было принято забивать стрелки, уверена, что в моем родном городе и сейчас это практикуется. И с девчонками дралась... Не то чтобы мы все были какими-то гопниками, скорее сказывался прямой сибирский характер: если есть какая-то проблема, все открыто разбираются. И если дружат — то по-настоящему. Когда начала жить в Питере, для меня стало откровением, что здесь разборки не приняты, а люди, которые за спиной говорят гадости, улыбаются тебе в лицо. Хотя первая на рожон не лезла, но часто защищала подруг. На одну напала наша одноклассница, а Ксеня моя — маленькая, совсем не может драться, пришлось вступиться. Другая подружка, Катя, с кем-то поругалась, а мне пришлось отдуваться. Как пацаны кастетами мы друг друга не лупили — это были типичные женские бои: царапались и вцеплялись в волосы... А уж когда за нами стали ухаживать старшеклассники, часто окружали девчонки, толкали: «Только подойди еще раз к нашим парням!» И это была очень хорошая языковая гимназия, между прочим!
— За того первого парня тоже пришлось сражаться?
— Победила в честной игре! В десятом классе влюбилась с первого взгляда в хоккеиста. В Омске же есть клуб «Авангард», ребята из команды ходили в красной спортивной форме — все красавчики, за ними бегали толпы девиц... Моя подруга жила напротив спортивной базы, как-то мы сидели в ее дворе, а парни шли с тренировки. Я увидела Ваню и поняла: «Это ОН!» Подружка была более продвинутой: знала, когда у них тренировки, предложила сходить на игру. Там мы познакомились с ребятами из команды, у нас была классная компания. В результате подружка закрутила роман с его приятелем, и они позвали нас с Ваней на двойное свидание. Он в тот день очень сильно надушился, потом шутил: «Я к девушке иду, а у меня от рук крагами пахнет — плеснул одеколона на ладони!» Я все-таки добилась своего, и мы начали встречаться, но отношения были сложные: то сходились, то расставались.
Моя мама его сразу невзлюбила. Даже не знаю за что, но с ней мы постоянно ругались. Я кричала, что уже взрослая и не надо мне ничего советовать, а она вот до сих пор так не считает... Однажды я на три дня сбежала из дома, ночевала у одноклассницы. Правда, кинула маме сообщение: «Со мной все нормально». Когда вернулась, помирились, но двум женщинам в принципе непросто ужиться вместе — все время идет борьба за власть.
К окончанию школы мы с Ваней в очередной раз поругались и расстались окончательно, стало тесно с ним в одном городе и страшно захотелось уехать. Вспомнила, как в школе кто-то ляпнул: «Ты могла бы быть актрисой!» Представляла, как он увидит меня потом в кино... Самое смешное, что спустя годы мечта исполнилась. На ТНТ вышел проект «Любовь на районе 2», Ваня позвонил и сказал: «Наташка, только что видел тебя по телевизору, ты такая молодец!» Но в тот момент у меня были уже другие мечты. Зато написала потом рассказ про свою первую любовь и сняла видео, в котором хоккеиста сыграл Саша Соколовский из «Молодежки». Моя подружка с другом Вани тогда сыграли свадьбу, но потом разошлись, так что я считаю, что первая любовь дана нам для творчества и вдохновения. Важнее, что она подтолкнула к тому, чтобы чего-то добиться.
— А как родные отнеслись к тому, что вы собрались ехать в Москву и поступать в театральный?
— Мама сразу поддержала. Оказывается, у нее была мечта стать балериной, но в Омске училища не было, а в другой город ее не отпустила моя бабушка. И поэтому мама разрешила мне!
Она в результате состоялась в бизнесе: по образованию была товароведом и в девяностые крутилась как могла. То у нас дома все было завалено цветами, которые она продавала, то шубы из Турции возила, то мы с ней ездили в Москву на «Черкизон» — у мамы тогда был свой магазин одежды. Так она смогла заработать на квартиры нам и бабушке и на машину. А лет пять назад придумала новое дело: отучилась в Москве на грумера и открыла в Омске салон стрижки собак, который до сих пор процветает. В этом мы с мамой похожи — не можем сидеть без дела!
А вот мой любимый дедушка Гена по отцовской линии очень расстроился, когда услышал, что я в актрисы собралась. Он раньше служил в КГБ и шутил по поводу меня: «Тебя в слежку ставить нельзя — слишком заметная!» Дедушка во мне не сомневался, но понимал, какие в этом обществе царят нравы. Предупреждал:
— Наташка, там столько сплетен и интриг!
Я отвечала:
— Да везде так!
Только потом поняла, о чем он говорил...
Мы с мамой нашли в Омске педагога, которая раньше преподавала в ГИТИСе, она помогла с программой для поступления. Но приехала я в Москву настоящей Фросей Бурлаковой — ничего и никого не знала. Подошли с мамой к ГИТИСу — в переулке огромная толпа. Она сразу заявила:
— Наташа, поехали домой!
Я уперлась:
— Мама, пошли! — и давай кричать: — Я из Омска, у меня билет, уезжаю сегодня!
А сама машу билетом от Омска до Москвы — никто ничего не проверял.
В итоге дошла до последнего тура в ГИТИСе, но меня все-таки не взяли. Во МХАТе набирал курс Сергей Земцов, когда подавала документы, все были уверены, что я его дочь. Понять не могла, почему меня постоянно спрашивают про папу. В результате и тут не прошла. Мама так рыдала, даже в метро не могла успокоиться! А я просто была уверена, что приеду снова на следующий год. Проучилась на курсе при Омском ТЮЗе, потом отправилась попытать удачу в Москву и Питер — и поступила в СПбГАТИ! Мама со мной не поехала: «Я тогда поседела, больше не выдержу!» В городе оказалась совсем одна, ночевала с другими абитуриентами на квартире чьих-то знакомых.
— И как вам жилось в Питере?
— Сложнее, чем в Питере, не было нигде — адское время. В этом городе вообще трудно жить, хотя там и творческая атмосфера. Серые дома, серое небо — все давит, я постоянно болела, а в Омске со здоровьем было прекрасно. В общежитии пять лет делила комнату с чужими людьми.
И обучение было нервным, мы постоянно ругались с моим мастером Арвидом Михайловичем. Он настаивал, чтобы я играла маленьких девчонок, а я хотела драматических героинь.
— Не буду играть ваших пипеток!
— Будешь делать то, что я тебе скажу!
Вот я и играла бурятскую рабыню, служанку и бесхарактерную шекспировскую героиню почти без слов. Поняв, что хороших ролей в академии не дадут, решила ходить на пробы в кино. Убегала на них в обед почти каждый день, но меня никуда не брали года три — это была высшая степень отчаяния! Все однокурсники уже хотя бы в эпизодах снялись, а я по нулям. Часто думала все бросить.
Подрабатывала танцем живота в компании девочки-бурятки с нашего курса, она хорошо пела. У нее тоже были неважные отношения с мастером, на том мы и сошлись. На первый заработок купили ролики и гоняли по Питеру. Тогда тоже был год Свиньи, и мы встречали в ресторане гостей в костюмах хрюшек, за пятнадцать минут до Нового года нас отпустили, неплохо заплатив, и мы, счастливые, побежали отмечать. Бывали, конечно, и веселые моменты.
Но на третьем году обучения погиб мой однокурсник, который меня во всем поддерживал, и тут стало казаться, что я одна, а кругом враги. Весь год в комнате стоял собранный чемодан, каждый день звонила то маме, то папе, плакала, а они отговаривали бросать учебу: «Еще денечек потерпи!» Так по денечкам подошел к концу третий курс, а на четвертом я наконец-то начала сниматься!
В Москве мое фото нашла агент и стала приглашать на пробы. Я, отговариваясь болезнью, моталась в столицу. Наконец пришла к мастеру и сказала: «Меня утвердили в проект». Была готова уйти из института, если он запретит. Арвид Михайлович, видно, это почувствовал — и вдруг разрешил уехать. Так я стала жить на два города: снималась в Москве, потом садилась на поезд в Питер, играла спектакль и опять на поезд, ведь утром на смену. Около четырех месяцев работала без выходных.
— И вы наконец поверили в себя?
— На первом проекте, сериале «Брат и сестра», очень боялась сделать что-то не так. Все говорили мне: «Какие у тебя большие глаза!» — а это просто от страха! С института не выношу, когда на меня повышают голос: не знаю, как реагировать, и не считаю это удачным методом обучения.
Для тех съемок пришлось перекраситься в светло-русый, а у меня были черные длинные волосы. Сделали три смывки, обесцвечивание и тонирование. Когда села в поезд до Питера, горела голова. Потом долго восстанавливала волосы, окончательно стала блондинкой, но тут меня утверждают в сериал «Восьмидесятые» на СТС и говорят: «Нам нужна брюнетка!»
Вообще, нет человека более подневольного в кино, чем актер. Помню, на съемках сериала «Морские дьяволы» было несколько сцен под водой. Артистов одели в гидрокостюмы, прицепили какие-то утяжелители — и сбросили в бассейн, как балласт. Под водой работать тяжело: если она теплая — начинает размаривать, если холодная — зубы стучат. Или нужно играть любовь, а вы с партнером не можете видеть друг друга.
Зато с гонорара за «Любовь на районе» я купила свою первую машину, исполнила давнюю мечту! Пришла в салон подержанных авто, увидела синий кабриолет и сразу решила: «Беру!» Даже тестировать не стала, села и поехала в Питер. Машина уже по дороге стала ломаться, была суперубитой, но год я на ней отъездила. Потом продала в три раза дешевле и вздохнула с облегчением.
— Вы сразу переехали в Москву именно ради съемок?
— В Питере меня ничего не держало. Я встречалась с однокурсником и убедила его, что надо переезжать в столицу: «Вся работа только там!» Сняли очень задешево комнату в старенькой «трешке» — в квартире не было даже дверей. Жили весело и ужасно, как в ситкоме. Одна соседка со своим парнем обычно так громко выражали свою любовь, что мы с другими соседями собирались на кухне, пили чай и комментировали происходящее. Дом был настолько старым, что однажды у нас загорелась стена — случилось короткое замыкание. И эта неустроенность не шла на пользу нашим отношениям. Кроме того, у нас с молодым человеком оказались разные цели: он устроился в театр, а мне хотелось свернуть горы и в конечном итоге получить «Оскар». Постоянно заставляла его ходить на пробы, очень много требовала, он устал делать то, к чему вовсе не стремился. Расстались мы мирно, до сих пор общаемся, у него сейчас есть девушка и работа в том же театре.
Потом я снимала квартиру с подругой Надькой, с которой познакомилась на пробах в сериал для СТС «Восьмидесятые». Сначала мне предложили роль комсомолки, перед пробами подошел режиссер Федя Стуков:
— Ты все прочитала? Что думаешь?
— Я хотела попробовать сыграть другую героиню — Ингу.
Собственно, на эту роль — девушки главного героя — меня и утвердили. Я с удовольствием погрузилась во времена молодости моих родителей, даже надевала на съемки мамину одежду. Проект оказался популярным, у него появились свои фанаты. Иногда это пугало: как-то выхожу из дома, а на капоте машины лежит букет. Вроде романтично, но и жутковато: ясно, что меня подкараулили и подложили ночью цветы. Однако поклонник пожелал остаться неизвестным.
А роль моей новой подруги Надьки в результате сыграл... Никита Ефремов — девочку в сериале заменили на мальчика-неформала. Но мы с ней нашли друг друга: она сбежала от родителей, я вырвалась из института в Москву. Сняли вместе «двушку» на Чистых прудах и ушли в отрыв! У обеих — съемки, свидания, тусовки. Сколько же у нас было приключений! Съехать нам пришлось в один момент: хозяйке принадлежал весь особнячок и она задумала сделать ремонт на первом этаже — снесла стены. «Там же должна быть несущая?» — подумала я. И вскоре между моей и Надькиной комнатой пошла трещина, прибежала хозяйка: «Девочки, у нас рушится стена! Вы должны съехать сейчас же!» На время она переселила нас в другую свою квартиру на Тверской, но трещина пошла уже и в наших с подругой отношениях. Просто мы пережили вместе слишком многое: то рыдали на кухне, то праздновали... Надька вдруг сказала: «Я устала, уезжаю к родителям». Тогда я очень обиделась: одна квартиру в центре не потянула бы, пришлось искать новую. Какое-то время мы не общались, но недавно снова встретились, уже повзрослевшие, и решили снять кино про наши приключения, даже сценарий уже написали. У меня есть опыт — до этого сделала сценарий к короткометражке «Галангал», в которой сама же и снялась вместе с Кириллом Кяро, она попала на кинофестивали в Норвегии и Америке.
— Как вы уже говорили, с будущим мужем познакомились во время съемок «Восьмидесятых». Ваши отношения поначалу складывались непросто?
— Мы расставались и снова сходились — такая у меня карма, повторяется во всех отношениях. В то время Сергей Кристовский записал свой сольный альбом. Многие песни связаны именно с нашей историей. Помню, как он прислал мне «Февраль», с тех пор она моя любимая:
Не хватит сил сказать прости
У гордости в плену.
Не оправдать, не отпустить
Нет шанса никому.
< ... >
И где то слово, тот пророк,
Что сдвинет полюса?
А может быть, всему свой срок
И некого винить.
Он где-то дальше свяжет нашу нить.
— Я так понимаю, метания закончились, когда вы узнали, что ждете ребенка. Как себя чувствовали во время беременности?
— Когда забеременела, еще долгое время снималась и ходила на пробы, хотя от каких-то съемок и спектакля в Театре Армена Джигарханяна пришлось отказаться. На первых месяцах было тяжело: на площадке все дымят, от этого тошнит, отекают ноги. Но я была очень активной — играла в гольф, теннис и волейбол на девятом месяце беременности, летала на самолетах... Врачи находили тонус, хотели положить в больницу, я каждый раз отказывалась: «У меня все нормально!» Сейчас понимаю, как рисковала, но когда ты беременна первым ребенком, не отдаешь себе отчета, насколько это серьезно.
Сережа был со мной на родах, и я очень рада, что он поддерживал меня на этом мероприятии. Когда силы иссякли, я сказала: «Можно мне выйти? Не могу больше!» А когда все закончилось, потребовала: «Принеси мне шампанского!» Он засмеялся, но не принес.
— Для вас это первый ребенок, а Сергей уже был родителем со стажем. С возрастом его понимание отцовства изменилось?
— Сережа говорит, что до тридцати он вообще не осознавал, что такое дети, — понятие отцовства приходит с возрастом. Он очень добрый папа, просто обожает детей, он их фанат. Ребята, конечно, этим пользуются: только глянут на Серегу — он тут же им все конфетки отдаст (у Кристовского четверо детей от первого брака. — Прим. ред.). В результате папа у нас отвечает за развлечения, а мне приходится быть строгой. Иногда говорю мужу: «Сегодня ты капай Ване в нос, а я буду хорошей!» Сын в два года был неуправляемым: в самолетах не мог сидеть — бегал, орал. Мы не знали, что с ним делать. Когда не хотел в садик, я ему говорила: «Это твоя работа, маме тоже не всегда хочется идти на съемки». И вела туда, потому что считаю, что мальчик должен быть самостоятельным. Сейчас мы с Сережей по очереди возим его на тренировки по фигурному катанию, и Ваньке нравится, так что, видимо, мечте мужа вырастить сына-хоккеиста не суждено исполниться...
У меня перевернулся мир, когда появился ребенок: я все время переживаю за него, стала осторожнее относиться и к себе. Сентиментальность обострилась — реву на мультиках и сама этому удивляюсь! Зато играть в кино стало проще — психика теперь более подвижная.
— Вы полгода работали в Театре Армена Джигарханяна. Почему так недолго?
— После того как я родила сына, телепроектов какое-то время не было и меня снова позвали к Джигарханяну — режиссер Вадим Медведев пригласил в свой спектакль. Девочка, которая играла Джульетту, забеременела, нужно было ее заменить перед Новым годом, и я за две недели ввелась в роль. Но тут столкнулась с теми самыми интригами и сплетнями, о которых предупреждал дедушка. Однажды даже нашла в своей шубе иголку — не знаю, кому и зачем пришло в голову ее подсунуть! И мне прямым текстом сказали, что если хочу тут играть, надо «дружить с главной женщиной из руководства», к которой Джигарханян очень прислушивался. Я так не умею. Когда показывалась Армену Борисовичу на роль в «Ромео и Джульетту» в самом начале, ему очень понравилось, но когда отыграла сезон и он явился на последний спектакль, неожиданно объявил: «Это никакая не Джульетта!» Было очень странно, что у него так кардинально поменялось мнение, и обидно — вообще-то я его выручила. Когда сезон закончился, ушла оттуда. К тому же начались съемки.
— В этом году у вас сразу несколько кинопроектов. А как Сергей Кристовский относится к вашему творчеству?
— Единственное, из-за чего мы все время спорим с мужем, — нам нравится совершенно разное кино. Он любит доброе советское, а я современные жесткие драмы или ужасы. И поскольку в последнее время снимаюсь именно в такого рода фильмах, заставить его их посмотреть сложно. Например в проекте «Другие», который недавно прошел на телеканале «Россия 1», мою героиню насиловали и избивали. Серега каждую серию говорил: «Не могу больше... Что за жесть?!» А роль Маринки просто шикарная — бешеная оторва на первый взгляд, но на самом деле обиженный ребенок! Накануне съемок меня просили пересмотреть «Маленькую Веру», «Аварию — дочь мента» и «Интердевочку», чтобы больше прониклась образом плохой девчонки. Мы с партнершей Светой Смирновой-Марцинкевич одного возраста, а сыграла она мою маму. Очень боялись, что нам будет это мешать, но вроде все сложилось, эти съемки — одни из самых лучших в моей жизни.
В сериале «Блудный сын», который выходит на «России» весной, мне опять досталась роль девушки с характером, но я только рада: обожаю играть отрицательных персонажей и находить им оправдание. Настоящим открытием для меня стал режиссер Володя Шевельков, которого мы все знаем как актера по «Сердцам трех» и «Гардемаринам». Он предлагал сделать несколько разных дублей: один — где я вся такая хитрая лиса, другой искренний — актерский тренинг вышел. Интересно будет посмотреть проект, я ведь не знаю, какой из дублей режиссер возьмет. Но он мне звонил и сказал, что классно получилось, а Володе можно доверять.
Сейчас мы снимаем фильм-катастрофу «Эпидемия» для ТВ-3. Локации нашли в Подмосковье и Архангельске. Герои, спасаясь от эпидемии, которая накрыла планету, передвигаются в темное время суток, поэтому и съемки у нас чаще всего ночные. Проект психологически и физически тяжелый, но оно того стоит. К тому же у нас просто великолепная команда: Саша Робак, Кирилл Кяро, Вика Исакова, Марьяна Спивак, Эльдар Калимулин, Виктория Агалакова, Саша Яценко, Юрий Кузнецов. Когда мы все собираемся на съемочной площадке, начинается такой галдеж, что режиссеру Паше Костомарову приходится нас разнимать как детей. Дома я, конечно, делюсь с Серегой, рассказываю ему про сцены, показываю фотки. Правда, он говорит, что это кино точно не будет смотреть! Но куда денется?
Муж ко мне на площадки приезжает редко — обычно это далеко и ему там скучно, со мной толком не пообщаешься. Только шутит:
— Ты в каждом сериале с кем-то целуешься!
— Сереж, ну это кино такое, а не я!
— А к мужу на гастроли приезжаете, с поклонницами общаетесь?
— Иногда езжу, мне это нравится. К поклонницам не ревную, ну что они могут сделать, изнасиловать его? Сережа рассказывает как-то:
— Представляешь, меня девчонка на концерте поцеловала. Подозвала, я наклонился со сцены, а она чмокнула в щечку.
Я в ответ:
— Ага! Ну ты ей сказал, что жена теперь ее пристрелит?
Хорошо, что у него отличное чувство юмора, хотя в каждой шутке есть доля правды.
Больше всего мне нравится в Сереже то, что он не актер, хоть и творческий человек. Не любит фоткаться, ходить на тусовки, не красуется перед зеркалом. Но я их с братом считаю настоящими звездами: когда только приехали в Москву из Нижнего, на Uma2rman сразу обрушилась популярность. У Сереги много лет была группа в Нижнем, довольно известная в своем городе. Это так классно, что именно вместе у них все получилось! Я даже им завидую: как ни крути, всегда рядом родной человек. Думаю, это придает уверенности в себе.
— Вы поженились три года назад, как было принято это решение?
— Предложение пожениться не было неожиданностью, хотя Сергей сделал это очень трогательно, даже встал на колено. В Москве мы расписались, гостей позвали на пикник, но июнь выдался холодным, поэтому все забились в гараж — там и праздновали. Потом была красивая церемония в Испании. Наш смешной ведущий Женя Сморигин шутил у алтаря: «Что вы придуриваетесь? Мы знаем, что вы уже расписались!» В честь свадьбы в ресторане разрешили плясать до часу ночи, а вообще с одиннадцати вечера запрещают громкую музыку. В прошлом году праздновали там день рождения Сереги, сели петь на балконе, так соседи снизу тут же потребовали тишины.
— Сложно выбирать мужу подарки — наверное, у него все есть?
— На день рождения подарила ему скутер, чтобы кататься в Марбелье, а на Новый год — мотоциклетный шлем. В Москве у Сережи весь гараж заставлен мотоциклами. Еще один нужный подарок — хоккейные клюшки. А когда не знаем, что дарить, покупаем друг другу одежду. У Сереги в группе прозвище Король шопинга, потому что он на гастролях всегда ходит по магазинам.
— Вместе с семьей вы переехали в свой дом. Как вам жизнь за городом?
— У меня наконец появилась собственная крыша над головой! Никогда не было своего угла: в Омске я обитала в проходной комнате с мамой, потом общага академии, съемное жилье... После одного проекта купила квартиру в Москве, но так в ней и не пожила — мы с Сережей решили переехать в загородный дом, ради которого я эту жилплощадь продала. Но галочку поставила: у меня была своя квартира! В область ехать поначалу не хотела, всегда мечтала жить в Москве. Но когда начался ремонт, втянулась, ведь я это обожаю! Год после академии отучилась в МАРХИ на дизайнера интерьеров, но бросила из-за съемок. И теперь захотела сделать в доме все по-своему: контролировала рабочих по телефону даже с площадки. В быту мне важна каждая мелочь: бежевые полотенца для бежевой ванной, а для красной — красные, в этом плане я ужасная зануда. Через пару лет все заново перекрасила, потому что наш мелкий быстро стены испортил. Я вообще фанат чистоты, и близким часто от меня влетает.
Смотрю на сына и понимаю, что у него все по-другому, чем было у меня в детстве: комната, кровать двухъярусная... Когда у Ваньки деловое настроение, предупреждает: «Я в своем кабинете, будешь заходить — стучи!» Конечно, хочется дать своему ребенку все, чего не было у нас, но при этом я очень боюсь избаловать его. Для меня важно, чтобы сын знал, что нужно трудиться и оставаться верным своей мечте. Настанет день, и она осуществится.
Подпишись на наш канал в Telegram