Мне врезались в память слова Ольги: «Крест честного вдовства куда как благодатнее замужества». Но ведь Лида осталась вдовой в расцвете своей женственности — в тридцать шесть лет. Неужели она больше не имела права на личное счастье?
К ак-то, переключая телеканалы, попала на скандальное ток-шоу. В кадре Ольга Шукшина — вся кипит от возмущения. Понимаю, что родственники Лидии Федосеевой-Шукшиной снова чем-то недовольны, снова полощут ее доброе имя в эфире. Свара вокруг квартиры, которую в свое время получили Лидия Николаевна и Василий Макарович и в которой продолжает жить сама Лида, тянется не первый год. На сей раз масла в огонь подлила внучка Анна. Она продала квартиру в Санкт-Петербурге, очевидно, не поставив Федосееву-Шукшину в известность. Лидина внучка владеет еще и долей в квартире, где жил ее дед. И квартира в Финляндии, подаренная Федосеевой ее поклонницей, тоже записана на нее. А это значит, что Анна имеет законное право распоряжаться и этой недвижимостью. Я конечно же распереживалась: если вдруг родственники решат все эти квартиры продать, куда деваться самой Лидии Николаевне? На улицу?! В богадельню?! А ведь она, на минуточку, народная артистка РСФСР!
Мне стало ужасно обидно за Лиду! Такого отношения, да еще от родных людей, она точно не заслужила. За все годы, что мы общались, я не слышала от нее ни о ком дурного слова. Добрая и отзывчивая. Абсолютно не звездная. Лида в отличие от своей родни совсем из другого теста. Она — настоящая. И хотя я не могу назвать себя ее ближайшей подругой, считаю своим человеческим долгом заступиться за великую актрису.
Мы познакомились еще в начале восьмидесятых и тесно общались много лет. Поклонницей таланта Федосеевой я стала, посмотрев мелодраму «Сверстницы». На фоне правильных, идеологически выверенных фильмов о советских людях, семимильными шагами спешащих к победе коммунизма, картина Василия Ордынского отличалась тем, что рассказывала простую человеческую историю. Федосеева играла студентку мединститута Таню, сердце которой покорил привлекательный аспирант, красиво говоривший о призвании врача. Не знаю уж, как пропустила такое советская цензура, но в картине почему-то не скрывалось, что экранных героев Лиды и Всеволода Сафонова связывали близкие отношения. Каково же было горе Лидочкиной медички, когда она узнала, что любимый закрутил роман со студенткой актерского факультета Кирой — ее ближайшей подругой и вчерашней одноклассницей! Чудесная, милая и такая трогательная Таня ушла от предателя с гордо поднятой головой. Кто же тогда мог знать, что этот сюжет много лет спустя отзовется эхом в Лидиной жизни?!
Расскажу, как мы познакомились, и начну издалека. Я и мой муж Олег, сотрудник Внешторга, многие годы провели за рубежом. Наша дочь Марина до восьмого класса училась в школе при советском посольстве. Когда она перешла в старшие классы, мы вернулись в Москву. Поскольку Марина успешно осваивала английский, устроили ее в спецшколу неподалеку от нашего дома. В первый день пошла дочку провожать и войдя в вестибюль, буквально остолбенела: по лестнице сбегала та самая Таня из «Сверстниц» с длинной косой, только одетая в школьную форму. Девчонка оказалась Лидиной старшей дочерью Машей Шукшиной. Они с сестрой Олей тоже учились в этой школе. Ни с Лидой, ни с ее девочками мы тогда знакомы не были. Но никогда не знаешь наперед, какие встречи уготовила тебе судьба.
Близкой подругой нашей Марины стала девочка по имени Наташа. Она была дочерью проректора ВГИКа по работе с иностранными студентами Виктора Глущенко. Вскоре мы подружились с ее родителями. Мама Наташи Галина работала художником-модельером в элитном ателье, где обшивались звезды советского кино. Вершиной ее творчества стали сногсшибательные костюмы Людмилы Гурченко в фильме «Рецепт ее молодости», их пошили по Галиным эскизам.
Витя с Галей были очень гостеприимны, в их доме часто собирались компании. Поскольку Глущенко вращался в киношных кругах, среди его друзей было немало настоящих знаменитостей. В Витином доме мы познакомились с Леней Куравлевым и его женой Ниной, с Аркадием Аркановым. А однажды, придя в гости, увидели и Лидию Федосееву-Шукшину. Она оказалась очень заводной и сразу же стала душой компании. Много раз Лида соревновалась в остроумии с мэтром юмора Аркадием Михайловичем и нередко выигрывала. После застолья, как правило, следовало «продолжение банкета» и все плавно перемещались к нам. Мы с мужем одними из первых привезли из-за границы видеомагнитофон и коллекцию фильмов, которые не появлялись в советском прокате. Все рассаживались и застывали у экрана. Когда Олег спрашивал гостей, какую картину поставить, Лидочка неизменно просила: «Про любовь». Она была очаровательной, в ней ощущался какой-то внутренний магнетизм, который притягивал мужские взгляды. Вечер перерастал в дискотеку и заканчивался танцами под модную музыку.
Василия Макаровича Шукшина к тому моменту уже не было в живых. Лида вышла замуж за талантливого оператора Михаила Аграновича, между прочим, моложе ее на восемь лет. Произошло это спустя год после того, как Шукшина не стало. Но сколько же грязи вылилось тогда на Лиду! Почему именно за него? Почему так скоро? Оператор Анатолий Заболоцкий, снявший «Калину красную», кажется, был возмущен больше других. Встречаясь с журналистами, иронично называл Федосееву не иначе как «безутешной вдовой». В одном интервью Лидиной дочери Ольги прочитала, что из-за брака с Аграновичем с матерью перестал на время разговаривать Леня Куравлев. Неправда! Неоднократно была свидетелем того, как они мило, дружелюбно общались.
Да и мы как-то незаметно сблизились с Лидой, ходили друг к другу в гости, в рестораны, посещали светские мероприятия. Лида мне доверяла, иногда делилась подробностями непростой жизни с Шукшиным. Не секрет, что гений мог крепко выпить, в этом состоянии становился невыносимым, Лиде от него доставалось. Но она все прощала. Ценила мужа и как человека, и как художника, которому была обязана звездными ролями.
Подружились и наши девчонки: Маша, Оля, Наташа Глущенко и моя Марина тоже частенько собирались вместе. Правда Оля с Машей всегда сильно конфликтовали. Сестринской любовью там и не пахло. Маша была милой, спокойной, мягкой, ее все любили. Никогда не видела ее озлобленной. Оля же вредничала по любому поводу. У меня сложилось впечатление, что Маше она всегда и во всем завидовала. Лида тогда много работала, обеспечивая дочек, часто уезжала на гастроли с концертами, творческими вечерами.
С девчонками оставался ее муж Миша. Не могу сказать, что я дневала и ночевала в Лидином доме, но когда она приглашала, бросалось в глаза, насколько теплые отношения сложились у отчима с падчерицами. Он брал все заботы о Маше и Оле на себя, стирал, готовил. Мог даже что-то испечь — его коронным был яблочный пирог, покрытый глазурью из безе. Помню, как изумительно смотрелись рядом Лида и Миша — статные, яркие. Красивая картинка не давала покоя злым языкам. «Доброжелатели» шушукались, что Агранович женился на Шукшиной по расчету, чтобы использовать ее имя и обширные связи во благо собственной карьере. Дескать, для чего еще брать в жены женщину старше на восемь лет? Но я никогда не поверю, что Лидины связи помогли оператору Аграновичу снять перестроечный шедевр «Покаяние», сразу же вписавший его имя в историю кино. А как изумительно смотрятся кадры картин Глеба Панфилова, оператором на которых был Агранович!
Маша и Оля Шукшины тоже росли красавицами, обе высокие, видные. Оля напоминала мне Беляночку из сказки — светловолосая, с фарфоровой кожей, высокими, как у отца, скулами. Маша была похожа на американку: с темными широкими бровями, подбородком с ямочкой, ярко очерченными губами — в ней просматривалось что-то далекое от советских стандартов красоты. Зимой она носила темно-серое ратиновое пальто отца, на ногах — его же полуботинки, на голове — белый оренбургский платок. Все это смотрелось необычайно стильно.
Однажды, когда наступили летние каникулы, Лида достала дефицитные путевки в Ялту, в гостиницу, располагавшуюся рядом с санаторием «Актер». Сама поехать не смогла — подвернулись концерты, устроители обещали заплатить приличный гонорар. Попросила меня отвезти девчонок на море. Я с радостью откликнулась. Мы с Мариной занимали один номер, Маша с Олей располагались напротив. По утрам приходила их будить и не могла налюбоваться. Гостиницу тут же облетел слух, что здесь отдыхают дочери Шукшина. Кавалеры подходили знакомиться, проявляли к девчонкам повышенное внимание. Маша вела себя скромно, а Оля хотела выделиться, любой ценой доказать, что она лучше сестры. На этой почве между ними возникали скандалы. Заходила в их номер и заставала сцену — сестры дерутся насмерть. Бросалась их разнимать, оттаскивала друг от друга: «Так нельзя! Что случилось? Что не поделили?» Вразумительного ответа не услышала ни разу. Одна бросила какую-то колкость, другая неадекватно отреагировала. Их отношения искрили как неисправная электропроводка и заканчивались коротким замыканием — дракой.
Каждый вечер Оля ходила в санаторий «Актер», где со всеми перезнакомилась. Там отдыхал и Андрей Александрович Гончаров, на курс которого она позже поступила. Мне не нравилось, как Оля держала себя с мужчинами, со стороны ее поведение выглядело фривольным, я бы даже сказала беспардонным. Она сама могла подойти к незнакомцу, заговорить, представиться, пококетничать. Все-таки не так должна была вести себя юная девушка.
Каникулы на море располагают к курортным романам. По крайней мере так считал руководитель службы безопасности гостиницы, который однажды, пригласив меня на свидание, предложил пойти ночью на пляж искупаться. Я, замужняя, не искала развлечений на стороне, поэтому ответила отказом. Шестнадцатилетняя Оля услышала это и заявила: «Я пойду вместо вас». Остановить ее было нереально, угрозы пожаловаться матери не подействовали. Мобильных телефонов еще не существовало, так что ввести Лиду в курс проблемы не удалось. Оля отсутствовала всю ночь, я издергалась, не сомкнула глаз, пока она не вернулась. Мне же отвечать за нее перед Лидой! Утром за завтраком Оля победоносно заявила: «Тетя Мила, а я у вас Игоря отбила!» Даже не нашлась, что ей ответить. А зря! Может, приструни я ее тогда, не случилось бы другой подобной истории, которая нанесла травму Наташе Глущенко.
Когда мы вернулись в Москву, снова застали Лиду на чемоданах. Она отправлялась в Польшу на съемки фильма «Баллада о Янушике», где помимо нее одну из главных ролей играла Барбара Брыльска. Агранович в тот момент, получив приглашение от режиссера Михаила Швейцера, снимал «Маленькие трагедии». Лида отсутствовала больше месяца. Пока она работала в Польше, нашлись «добрые» люди, которые донесли: у Миши возникла интрижка с актрисой. В фильме Швейцера она играла одну из главных ролей, а в жизни великолепно справлялась с ролью верной жены знаменитого режиссера. Кто бы мог подумать?! Лида позже признавалась, что получила удар под дых, она любила Мишу, вместе они прожили десять счастливых лет. От страшной боли и обиды ответила на ухаживания художника-постановщика Марека Межеевского.
Лида вышла за него замуж, Марек был моложе на шестнадцать лет. Подробностей не знаю, это случилось, когда Олега направили на работу в лондонское торгпредство, куда я поехала вместе с ним. Как только вернулись, сразу же дозвонилась Лиде. Она была рада повидаться. Договорились сходить на премьеру в Дом кино. Я захватила гостившую у меня в Москве лондонскую подругу Таню. Дело было зимой, стояли холода, все пришли в шубах. После фильма Таня пригласила Лиду с Мареком поужинать в Центре международной торговли, славившемся своими ресторанами. К нашей компании присоединилась Люба Полищук. Пока сидели в кинозале, поднялась метель, у Дома кино намело сугробов. И вот мы пытаемся через них перелезть, шубы мешают сделать это грациозно. Вдруг за спиной раздается голос Марека: «Вы похожи на жирных уток, так же переваливаетесь с ноги на ногу». Я, конечно же, промолчала, хотя внутренне посочувствовала Лиде: не похоже, чтобы этот язвительный мужчина сделал ее счастливой.
В ресторане к нашему столику, за которым сидели аж две звезды, тут же потянулись за автографами. Лида никому не отказывала, мило улыбалась, расписывалась, Люба не скрывала раздражения, так же как Марек. Правда, раздражались они по разным причинам. Полищук хотела отдохнуть в своей компании, а Межеевского, видно, бесила известность жены. Его карьера в России не сложилась. Марек стал серьезно прикладываться к бутылке. С Лидой они прожили три года и все-таки расстались. Межеевский вернулся в Польшу.
В одном из интервью Ольга, к тому моменту уже воцерковленная, осуждала мать. Она говорила: «Я не себя защищала — сына! И защищала не от своей матери! По сути — от того богемного мира, который ее окружает долгие годы: лицемерного, лживого, блудного. В нем все Богом человеку данное чистое и доброе из-за длительного неупотребления плесенью покрывается». Мне врезались в память ее слова: «Крест честного вдовства куда как благодатнее замужества». Но ведь Лида осталась вдовой в расцвете своей женственности — в тридцать шесть лет. Неужели она больше не имела права на личное счастье? Неужели должна была сохранять отношения, которые себя исчерпали?
Однажды ближайшая, если кто-то забыл, подруга Оли Наташа Глущенко познакомилась у метро с молодым человеком. Он был красавцем, рассказывал, что работает моделью, снимается для модных журналов. Это уже позже выяснится, что Георг был женат на манекенщице из Дома моды на Кузнецком Мосту и вообще жил за счет состоятельных дам. Но тогда этого никто и предположить не мог. Наташа влюбилась в парня без памяти, они встречались, отношения стали серьезными. В тот момент ее отца командировали в Польшу представителем «Совэкспортфильма». Наташа была вынуждена уехать вместе с родителями. Мы навещали их в Варшаве. Соседкой по дому, в котором поселилась семья, оказалась Беата Тышкевич. Общительный Витя сразу же с ней подружился. Помню, Беата спускалась к ним на завтрак ненакрашенной — без косметики она выглядела такой теплой, милой, домашней. В Варшаву в гости к Наташе приезжала и Оля, где ее принимали как родную.
Наши отечественные магазины тогда не ломились от качественных вещей, поэтому Витя с Галей постоянно отправляли посылки с польскими товарами друзьям и родным. Наташа тоже попросила Олю передать посылку Георгу, по которому страшно скучала. Что происходило дальше, можно только предполагать, но факт остается фактом — Оля и тут решила самоутвердиться. С той лишь разницей, что если мне она сразу отрапортовала, что отбила у меня мужчину, то от Наташи долго скрывала свои отношения с Георгом. Если спрашивали, говорила, что в данный момент встречается с каким-то Сашей. Однако вскоре все раскрылось. Горе Наташи трудно было описать словами. Бедная девочка! Предательство она переживала очень долго и тяжело. У Георга с Олей в итоге тоже ничего не сложилось, он обращался с ней грубо, нередко поднимая руку. Оля с ним рассталась. Экс-супруга Георга, та самая манекенщица, вышла замуж за шведа, перебралась в Стокгольм и... в это трудно поверить — каким-то образом выписала туда бывшего мужа. Наташа продолжала любить Георга, разыскала его в Швеции, они поженились, родилась дочь Кларисса. Но семейная жизнь продлилась недолго.
Личная жизнь не сложилась и у Ольги. Ее помотало по миру, какое-то время она провела в Америке. Чем зарабатывала, не берусь судить, меня там не было. А вот почему Оля не любит упоминать имя отца своего сына Васи, знаю точно. Этот мужчина был глубоко женат, что, конечно же, не помешало ей завести с ним роман.
Я никогда не слышала, чтобы Маша изъявляла желание пойти по маминым стопам и стать актрисой. Она прекрасно училась, легко поступила в институт иностранных языков, помимо английского осваивала испанский. Какое-то время работала переводчиком, пока Карен Шахназаров не пригласил ее сняться в главной роли в фильме «Американская дочь». Так началась Машина актерская карьера. А уж в роли ведущей программы «Жди меня» она стала настоящей телезвездой. Пока до ее уровня не дотянулся никто. Оля же была другой. На год позже сестры окончив школу, никак не могла определиться с профессией. Лида сделала все от нее зависящее, чтобы Оля стала студенткой актерского факультета ГИТИСа. Но в мастерской Андрея Гончарова она не задержалась. Позже доучивалась во ВГИКе. Снялась даже у Глеба Панфилова в экранизации романа Максима Горького «Мать». Правда, эта роль так и остается единичным успехом Ольги. К слову, в одном из интервью Оля говорила о том, что мать подтолкнула ее к профессии, к которой у нее совсем не лежала душа. Наверное, каждый имеет право искать и находить себя. Просто я глубоко убеждена, что эти метания должны заканчиваться, когда ты стала взрослым человеком. Либо «искать себя» не за мамин, а за свой собственный счет: иди работать, а параллельно учись, получай новую профессию, посвяти жизнь духовным исканиям, да чему угодно. Но рассчитывай только на себя.
Прошло время, в моей жизни тоже многое поменялось: я вновь вышла замуж, строила дом вместе со вторым мужем, Климом. Короче говоря, абсолютно выпала из привычного круга общения, долго не созванивалась с Лидой. Но как-то Клим решил сделать мне подарок: на день рождения повез в круиз по Средиземному морю. Во время посадки на борт лайнера столкнулись лицом к лицу с Лидой — бросились друг к другу, обнялись. Так и не расставались в поездке, не могли наговориться. В день моего рождения наш корабль делал остановку в Ницце. Сошли на берег, отыскали чудный французский ресторанчик на набережной, заказали устриц, фуа-гра — джентльменский набор русских туристов. Соотечественники, сидевшие за соседним столом, узнали Федосееву, потянулись к нам, прислали дорогое шампанское, потом и сами присоединились. В общем, посидели от души!
Вернувшись в Москву, мы с Лидой снова стали много общаться. Вскоре Стас Садальский познакомил ее с Бари Алибасовым, и между ними завязались отношения, вызывавшие у общественности массу пересудов. Лиде в очередной раз почему-то отказывали в праве на личное счастье. А она была так его достойна! Тем более что Бари очень красиво ухаживал, заваливал Лиду дорогими подарками. Женщине приятно слышать признания в любви и вдвойне приятно, когда они подтверждены столь весомыми доказательствами. Как-то Лида открыла шкаф и похвасталась и шубой из голубой норки, и яркой курточкой из парчи от Славы Зайцева, и множеством необыкновенно стильных модных кофточек и платьиц. Это Бари одел ее с ног до головы! Лида жаловалась: «Не знаю, когда все это носить!» Но голос выдавал, насколько ей было приятно, что мужчина о ней заботится. Я не была лично знакома с Алибасовым. От Лиды слышала, насколько сильно она дорожит его дружбой. Бари оказался человеком образованным, с ним было интересно разговаривать о творчестве, актерской профессии. Он прочитал всего Шукшина, которого ценил как писателя. Но когда я шепотом спросила ее о мужских достоинствах Алибасова, Лида призналась, что их отношения остаются платоническими.
Мы с Климом тогда достроили дом, и Лида часто приезжала к нам в гости. Нередко привозила Машу с детьми — Анечкой и совсем еще крошечным Макаром. Отвели им второй этаж, дети дышали свежим воздухом, любили качаться на качелях. В один прекрасный день у дома остановилась машина, из нее вышел Карен Шахназаров. Он приехал навестить Машу, испытывал к ней нежные чувства, их невозможно было скрыть. Жаль, что симпатия не закончилась браком, может, в нем Маша была бы счастлива. А тогда мы славно посидели, выпили вина, поговорили о кино. Ночевать Карен не остался, вернулся в город...
Раз уж зашел весь этот разговор, хочу ответить и на претензии со стороны Анастасии — старшей дочери Федосеевой-Шукшиной. Лида никогда не забывала, что в Киеве живет ее дочь от первого брака, всегда переживала за нее. Неправда, что мать вычеркнула дочь из жизни! В ток-шоу Лиду обвиняли во всех смертных грехах: мол, бросила Настю на произвол судьбы, не занималась ее воспитанием, променяла на мужиков и в итоге та попала за решетку. Никто не удосужился сопоставить даты — свой тюремный срок Настя получила будучи взрослой замужней дамой.
Клим тогда по делам бизнеса часто мотался в Киев. Лида каждый раз передавала с ним посылки для Насти — одежду, продукты. Сама помогала упаковывать зеленое кожаное пальто. Она искренне переживала из-за того, что дочь росла вдали от матери.
— У меня всегда болела о ней душа, — признавалась Лида.
— Что же ты ее не забрала?
— Хотела, но не получилось. Я за нее боролась. Столько судов прошла! Вася меня поддерживал, ходил вместе со мной по инстанциям, обивал пороги. Но все тщетно.
Дело в том, что Лидина свекровь, мать первого мужа Вячеслава Воронина, занимала высокую должность в советской иерархии. Ее связи оказались сильнее. От Насти скрывали, что родная мама за нее борется, все время внушали: «Она тебя бросила». И дочка долго во все это верила, пока не ознакомилась с внушительной пачкой документов — судебных решений в пользу ее отца. Нельзя делать ребенка заложником своих отношений с ее матерью. Нельзя мстить! Если бы Настя жила с Лидой, возможно, не ввязалась бы в криминальную историю, не оказалась бы за решеткой. Но ее судьба сложилась так, как сложилась.
У Лиды страшно болела душа и за Машу, когда ее второй муж выкрал двухгодовалого Макара и дочке пришлось поднять на ноги всю милицию. И к Оле Лида ездила, когда та поселилась в монастыре. Неправда, что она не принимала участия в жизни своих дочерей. Мать никого из них не выделяла, любила обеих. Уж Оле она всегда помогала: оформила долю в пресловутой квартире на улице Бочкова, ставшей впоследствии яблоком раздора, поселила на принадлежавшей ей питерской жилплощади, когда дочь жила в Северной столице. Потом купила квартиру в Сергиевом Посаде, поближе к монастырскому приюту, где рос Олин сын. А Оля, кажется, строила планы на родительскую квартиру. По крайней мере, так говорила Лидина внучка Аня в ходе одного из телевизионных ток-шоу.
Мы давно не созванивались с Лидой, не до того было. Мой второй муж Клим тяжело болел, я за ним ухаживала, но болезнь оказалась сильнее... Когда набрала старый Лидин номер, выяснилось, что он уже недействителен.
Мне трудно понять, почему сегодня у родни столько претензий к Лиде. Почему они стали так активны? Опомнитесь, она еще жива! Хотя уже и не здорова. Новость о том, что Лида попала в больницу с подозрением на инфаркт, меня страшно расстроила.
Горько, что частная жизнь великой актрисы, ее сложные отношения с родней стали предметом обсуждения в телеэфире. Мне кажется, публичные скандалы отлично кормят ее родственников, иначе те не таскались бы туда как на работу. Не такой славы заслуживает их мама и бабушка. Хочу напомнить о том, о чем порой забывают участники ток-шоу: имя Федосеевой золотыми буквами вписано в историю отечественного кино. Это не считая ролей, сыгранных в Театре киноактера. У нее есть орден «За заслуги перед Отечеством», и эти заслуги трудно переоценить. Ее преданная сердобольная Люба Байкалова из «Калины красной» по сей день остается воплощением простой русской женщины.
Всю жизнь Лида трудилась не покладая рук. Это она заработала все то, на что сегодня претендуют ее родные. Она и Василий Макарович Шукшин. Читала в Ольгином интервью, как она однажды прикидывала, на сколько дней сможет растянуть скромную сумму на своем счете, как вдруг туда упали солидные отчисления от авторских прав на произведения отца, которые она унаследовала. На ток-шоу Аня сетовала, что если бы она не продала бабушкину питерскую квартиру, ей негде было бы жить... У меня же возникает вопрос: а поработать не пробовали? Вы же молодые здоровые люди! К тому же у Ани востребованное сегодня образование продюсера. Генеральным продюсером ее назначат вряд ли, но в кинопроизводстве нужны еще и исполнительные, и линейные продюсеры. Да, эти люди пашут как проклятые, но и получают за это приличные деньги. Вот только зачем вкалывать, если есть бабушка?
Пока же продолжает трудиться восьмидесятилетняя Лида — репетирует новую роль в антрепризном спектакле. Об этом недавно рассказал Бари Алибасов. Когда узнала, что он все еще остается Лидиной поддержкой и опорой, порадовалась за нее. Бари — это тот человек, который способен защитить и оградить. Это единственное, в чем сегодня Лида нуждается по-настоящему...
Подпишись на наш канал в Telegram