Шварценеггер привел меня в камеру, где сидели прикованные к стене Юра Колокольников и Джеки Чан. Вела с ними диалог и очень переживала: я в центре, в окружении этих прекрасных мужчин! Удастся ли мне побороть волнение и сыграть как положено?
— Анна, на экраны выходит фильм «Тайна печати дракона», о котором говорят как об амбициозном проекте с огромным бюджетом. Как проходили съемки?
— Проект возник как продолжение суперуспешного в прокате «Вия», хотя по большому счету имеет с ним мало общего, лишь несколько персонажей перешли из первой части во вторую. Я снова играю мисс Дадли, невесту главного героя, а в роли картографа Джонатана Грина по-прежнему Джейсон Флеминг. Но если в первой части мне досталась небольшая роль романтичной девушки, которая в основном сидит дома и ждет вестей от любимого, то во второй, когда мисс Дадли узнает, что жених опять попал в беду, она начинает решительно действовать. Из «английской розы» превращается в бойца: устремляется на поиски Джонатана, переодевшись в матроса, проникает на корабль, плывет в Китай, параллельно спасая нескольких героев. В роли отца мисс Дадли снялся Чальз Дэнс, который в «Игре престолов» играл жесткого, расчетливого политика. Среди моих партнеров был Юра Колокольников, который тоже засветился в «Игре...». Ну и конечно, Арнольд Шварценеггер и Джеки Чан, с ними у меня тоже есть несколько игровых сцен, мы снимали их в течение трех недель.
— Как показали себя Шварценеггер и Чан?
— Работалось с ними прекрасно, совсем не чувствовала, что они большие звезды. Конечно, Арнольд и Джеки приехали на съемки с солидными свитами, у них огромные трейлеры, за ними бегали ассистенты. Но как только входили в кадр, сразу же стиралась грань между мировыми «суперстарами» и артисткой из России.
Однажды случилась неприятная ситуация — Арнольду разбили нос. Он сам выполнял трюк, как делает это всегда, и его партнер — профессиональный каскадер — не рассчитал, сильно ударил. У Арнольда из носа хлынула кровь. Все охнули и сжались от страха. Я была уверена, что съемка остановится, но Шварценеггер просто взял кусок ваты, затолкал его в нос, немножко посидел, закинув голову, и мы продолжили. Не было истерики, выяснений отношений со страховыми агентами, он выдал нормальную мужскую реакцию: ну разбили, ну случается.
Про Джеки Чана все говорили, мол, Дед Мороз приехал. В первый съемочный день он появился с огромным мешком подарков, пробежался по площадке и раздал кому сумочку, кому магнитик, кому ручку, кому шапку, не пропустил никого — всех одарил, от техников до гримеров. Группа была в полном восторге, ему аплодировали, ведь к нашей компании присоединился человек-праздник. Джеки легок в работе и общении. У него принцип: за всю карьеру на экране никогда никого не убивал. Решил нести свет и позитив, он такой и в жизни. Его фильмы — проекция его личности.
У Джеки Чана огромная армия фанатов. Два года назад он приезжал в Москву на Неделю китайского кино, мы вместе вели церемонию открытия. Убедилась, что это звезда невероятного уровня. Когда подъезжали к кинотеатру, прорваться сквозь толпу было практически невозможно, нас проводили через черный ход.
В «Тайне печати дракона» мне досталась одна из самых длинных сцен. Шварценеггер привел меня в камеру, где сидели прикованные к стене Юра Колокольников и Джеки Чан. Вела с ними диалог и очень переживала: я в центре, в окружении этих прекрасных мужчин! Удастся ли мне побороть волнение и сыграть как положено? Собралась — и все получилось, Юра и Джеки меня похвалили. Было очень приятно. Я вспоминала своего мастера Владимира Владимировича Мирзоева, который учил: когда вы на сцене, в действии, вам должно быть все равно, кто ваши партнеры, кто на вас смотрит, главное — выполнять свою задачу. Мне это удалось. Звучит нескромно, но сцену приняли русские, китайские и американские продюсеры.
С Рутгером Хауэром я на площадке не пересекалась, он снимался в русском блоке. Но мы виделись, он был безумно доволен, что его окружают прекрасные русские женщины. Мы с мужем, продюсером Алексеем Петрухиным, приставили к Хауэру статную красивую ассистентку, которая приносила ему кофе. Когда она приближалась, Рутгер расцветал. К сожалению, он так и не успел увидеть картину, хотя болел за нее и даже приезжал в Россию на презентацию на кинорынке Comic-Con.
— Наверняка вы в курсе, какие требования прописаны в райдерах звезд?
— Ничего экзотического и невыполнимого. Шварценеггер попросил, чтобы в его трейлер принесли шахматы. В обеденный перерыв он играл до тех пор, пока не звали на площадку. Арнольд вообще показался очень демократичным. Для нас оборудовали две большие гримерные — одну для европейцев, другую для китайцев. Если кто-то подумает, что это сегрегация по какому-то там признаку, спешу опровергнуть. Просто у китайцев грим, адаптированный под их кожу, и свои специалисты. Все думали, что Джеки и Арнольд предпочтут гримироваться в своих трейлерах. Но Шварценеггер сразу сказал, мол, скучно одному, хочу к вам. Так и сидел в нашей большой общей гримерке. Это вызывало у группы большую симпатию. Со стороны выглядело забавно: сидим перед зеркалом Юра Колокольников, Флеминг, я и... Шварценеггер.
— Вы упомянули, что вашей героине приходится действовать по законам боевика. От вас это потребовало специальной подготовки?
— Проект вообще дался физически нелегко. Моя мисс Дадли была задействована в большом количестве экшен-сцен. Режиссер Олег Степченко предупредил: «Готовься к роли серьезно, тебе будет тяжело». И за четыре месяца до начала съемок я начала усердно заниматься спортом: качалась, бегала, отжималась. Силы пригодились, когда дело дошло до работы над эпизодом на специально выстроенном в павильоне в Праге корабле. Конструкция раскачивалась с разной степенью интенсивности. Когда снимали шторм, нас еще и поливали водой. Укачивало сильно, подготовка оказалась нелишней.
В конце июля в Китае стояла невыносимая жара, а на нас исторические костюмы, корсеты, высокие кожаные сапоги, плащи, шляпы! На сердце приходилась страшная нагрузка, ребятам нередко становилось плохо. Но китайские врачи, которые дежурили на площадке, вовремя подносили капсулы с женьшенем, настоянным на спирту, и мы как-то выживали с помощью китайской медицины. Осень выдалась приятной, но вскоре пришла зима с пронизывающими холодами. Так что погода не жаловала.
Мне пришлось выполнять в картине несколько трюков. Падала с балкона, хотя боюсь высоты. Меня привязывали к тросу, и пока я висела, камера фиксировала разные фазы моего падения. В Китае снимали сцену обрушения моста, я карабкалась по обломкам наверх, это было очень тяжело — страховка передавливала ребра так, что думала — треснут. Я тоже получила травму. Каскадеры держали меня за руки, а потом бросали, в одном из дублей не рассчитали, уронили лицом об пол. Тут уж была уверена, что съемка точно закончится, на лбу вздулась громадная шишка. Но гримерам удалось замазать синячину.
— Недавно Первый канал показал драму «Училка», где рассказывается о том, как доведенная до отчаяния учительница взяла в заложники своих учеников. Вы сыграли директрису школы, которую нельзя назвать положительным персонажем. Должна сказать, набрали солидный актерский вес. Сложно ли было сниматься у мужа-режиссера?
— Начнем с того, что Алексей вообще не видел меня в этой роли. Когда собрался снимать «Училку» сам, честно предупредил: «Аня, для тебя там роли нет». А я уже успела прочитать сценарий, поскольку читаю все, что находится у нас в работе, иногда могу даже дать дельный совет, ведь я дипломированный филолог, и муж прислушивается к моему мнению. Так вот, прочитала и сказала:
— Я могу сыграть Агнессу Андреевну.
— Ну что ты, нет, для нее ты слишком красивая и, не побоюсь этого слова, гламурная.
— Слушай, я актриса, играла разные роли.
Мне пришлось убеждать мужа, доказывать, мы делали пробы, причем сама продумывала костюмы, грим, искала, объясняла, что мне нужно, нашла правильные очки — все для того, чтобы в голове Алексея сложился образ. В моей-то он был изначально. Часто с этим сталкиваюсь, режиссеров приходится убеждать, что я на многое способна. И все удалось! Пробовалась одна, мне подкидывали текст. Показала сцену, которую потом сыграли с Розой Хайруллиной. Работалось с ней чудесно, в фильме много наших импровизаций. Когда мы увлекались, Алексей не выключал камеру, не говорил: «Стоп! Снято!» Роза великолепный партнер, так же как Ирина Петровна Купченко, она стала для меня учителем актерского мастерства. Присматривалась, как Купченко работает, как готовится к съемке. Для меня она — образец для подражания, русская Мерил Стрип.
В конце августа выходит продолжение «Училки» — «Последнее испытание». Фильм основан на событиях «Норд-Оста», хотя впрямую об этом не говорится. В главной роли снова Ирина Купченко, ее оппонентом выступила Ирина Алферова, Алексей давно мечтал снять вместе двух великих актрис. Мы с Андреем Мерзликиным играем уже супружескую пару. После того как вышел первый фильм, зрители буквально завалили нас письмами: «Между героями Мерзликина и Чуриной проскочила искра, давайте их поженим!» И сценаристы сделали это.
«Училка» вообще один из самых обсуждаемых фильмов, дискуссия вокруг него в Интернете не прекращается. Отзывы от резко негативных до хвалебных. Люди пишут, что мы ухватили самую суть взаимоотношений старшего поколения с юным. Понятно, что обострили ситуацию, что-то преувеличили, но это же художественное произведение. Первый канал купил фильм в 2015 году, а показал только сейчас. Мы с Алексеем убедились, что картина не потеряла актуальности. Премьера «Последнего испытания» состоялась прошлой осенью, однако в прокат мы встали только в этом году, такие фильмы сложно пробивают дорогу на киноэкраны. Тема серьезная, кино не развлекательное.
— Родители смотрят ваши фильмы? Гордятся дочерью?
— Смотрят конечно. Они по-прежнему живут в Свердловской области, и если премьера проходит в Екатеринбурге, как случилось недавно с комедией «Я не такой. Я не такая», обязательно на ней появляются.
Это важная для меня работа, я мало снималась в комедиях — сложно быть смешной, я не клоунесса. Но история про взаимоотношения трех влюбленных пар мне понравилась. По сюжету одни завтра женятся, другие давно в браке, который требуется освежить, а мы с швейцарским актером Филиппом Рейнхардтом играем пару, где мужчина никак не решится сделать любимой предложение. На девичнике героини узнают, что парни, которые весело проводят время на мальчишнике, им изменяют. А может, и нет? Вопрос доверия повисает в воздухе. Снимаясь, все актеры им задавались: стали бы мы лезть в телефоны любимых людей? Для себя ответила однозначно: никогда. Если у мужа было бы что-то серьезное с другой женщиной, наверное, поняла бы и без этого, увидела бы знак. Для моей героини вопрос, прощать или не прощать измену, остается открытым. Я тоже не знаю, как бы я себя повела в подобной ситуации. Надеюсь, что никогда в ней не окажусь.
Моя героиня врач по профессии. Мы снимали одну из сцен в больнице, на меня надели униформу. Пациенты спрашивали, где находится такой-то кабинет, где сделать кардиограмму, — так я вжилась в роль. Съемочная группа хвалила: «Ань, ты настоящий врач». А ночью снимали эпизод в отеле на Покровке, куда моя героиня приходит, переодевшись в девушку легкого поведения, чтобы уличить любимого в неверности. На мне были чулки в сеточку, ультракороткое мини, ярко-рыжий парик. Съемочная группа сидела внутри, а я стояла на улице под фонарем в ожидании команды по рации. Мимо проходили какие-то мужики, увидели меня, затормозили, стали что-то выкрикивать, потом двинулись в мою сторону. Я буквально заорала в рацию: «На помощь, а то тут реально снимают!» Группа выскочила, увела меня в лобби. Ребята потом смеялись: «Ань, ну ты прямо зазернилась!»
Папе нравятся сериалы с моим участием. На НТВ прошла полицейская история «Немедленное реагирование» режиссера Владимира Койфмана, я играю там любовницу полицейского, который младше ее. Несмотря на нежные чувства к нему, из-за женской обиды, когда он бросает мою героиню, она начинает ему мстить. Партнером был питерский актер Иван Батарев.
— Известно, что вас у родителей трое. Как сложилась судьба ваших сестер?
— Я старшая, до шести лет была единственной, потом появилась Алена, а через два года Дарья. Когда принесли домой Алену, испытала шок: как так, почему я больше не пуп земли? Детский эгоизм прошел, когда сестра сильно заболела, попала в реанимацию. Перепугались тогда все, а я почувствовала, насколько она мне дорога. Повторяла про себя как мантру: «Хочу, чтобы она жила, оставалась с нами». Слава богу, все обошлось. Сегодня Алена сама уже мама двоих детей.
Мама с папой воспитывали нас строго, я со своей дочерью обращаюсь иначе. А у них все было четко регламентировано: пошел гулять, значит, должен вернуться в строго назначенное время. Нас не наказывали физически, если провинились, лишали телевизора, прогулки, подарка. Родители не были богаты, у них не имелось возможности нас баловать. Но и одежду друг за другом мы не донашивали, у нас много родственников, которые дарили красивые платья.
Сестры работают в сфере кино и телевидения, правда по другую сторону экрана. Я их к этому не подталкивала, сами решили. Средняя — исполнительный продюсер, окончила ВГИК, с детства была деловой. Я не сомневалась, что сделает карьеру бизнес-леди, но она вышла замуж, родила двоих детей и пока все свое время посвящает им. Младшая училась в педагогическом, но сегодня работает на канале ТВ-3 личным ассистентом генерального продюсера.
— А что вас привело в актерскую профессию?
— Мы жили в маленьком городе, под боком был Дом культуры, пройти чуть подальше — Дом пионеров, везде секции, кружки. Ходила всюду сама. Захотела танцевать — записалась в ансамбль. Потом, пробегая мимо актового зала, увидела, как ребята репетируют на сцене, мне тут же захотелось играть роли, а не только дрыгать ногами, записалась в драмкружок. Родителей ставила перед фактом: «Мам, я пошла в легкую атлетику, пап, у меня завтра занятия в лыжной секции». Занималась баскетболом, волейболом, какое-то время посещала даже кружок юных натуралистов — нравилось кормить хомячков.
Но драмкружок зацепил больше всего. На каникулах мы работали на елках, денег не платили, но выдавали подарки. Снегурочкой довелось побывать всего лишь раз, о чем не жалела. Мне нравилось играть отрицательные роли — вредную лису, Страхолюду.
— Тем не менее в театральное училище вы поступать не стали, сдали экзамены в институт иностранных языков в Нижнем Новгороде.
— Конечно же по настоянию родителей. Однажды призналась маме:
— Хочу быть актрисой.
Она в ответ:
— Не смеши меня!
Подростки — существа ранимые и нестабильные, не всегда могут за себя постоять. После ее слов я обиделась, зажалась. Как хорошая, послушная дочь поехала и легко поступила в институт иностранных языков — в школе ведь была отличницей. Когда тебе шестнадцать, море по колено. Я рвалась уехать из маленького города. Нижний казался городом большим, сейчас, когда пожила в Москве, Париже, Нью-Йорке, он для меня уменьшился в размерах.
Первую квартиру помогли снять родители. Через два месяца я оттуда сбежала — хозяева оказались алкоголиками. За четыре года пришлось помотаться по десяти съемным квартирам, но мне было несложно собирать единственный чемодан, в него умещались все мои вещи. Чтобы снимать жилье, подрабатывала репетитором, даже уборщицей.
— Как началась ваша модельная карьера?
— Случайно. Я приехала в Нижний с Урала девушкой в соку, ведь дома каждый день ела мясо, пельмени, блины. Год бедного студенчества сделал свое дело. А еще с подружкой пошли на шейпинг, там тренер взяла нас в оборот, мы быстро обрели форму, сильно похудели. Подруга мечтала о модельной карьере, однажды затащила меня на кастинг в Дом моды Славы Зайцева. Там меня заметили скауты — два фотографа, Саша Павловский и Леша Васильев, которым я очень благодарна. Саша сделал классные снимки, с которыми меня пригласило на работу в Париж агентство Viva. Сегодня, наслушавшись разных страшных историй, понимаю, что свою дочь я бы никуда не отпустила. Но родители жили в провинции, без Интернета, информацией о том, что может произойти с одинокой молодой девушкой-моделью, не владели, поэтому не возражали против моей поездки за рубеж. Агентство было приличным: мне прислали официальные бумаги, сделали рабочую визу. Французский и английский я освоила в институте, языковых барьеров преодолевать не пришлось. Спустя месяц к нам присоединилась Наташа Водянова.
— Какой была будущая супермодель в те годы?
— Милой девушкой, не забитой, с твердым ощущением, что все сложится хорошо. Она всегда располагала к себе людей, поэтому все у нее получилось. Мы общались в начале нашей карьеры. Потом пути разошлись, но она меня помнит.
Агентство снимало квартиру для нескольких девочек. Условия спартанские, никакой роскоши. Что такое роскошь, узнала, когда меня после свадьбы окружил ею муж. А тогда видела красивую жизнь лишь на съемках, где меня наряжали в супермодные туалеты. Поставили в таком виде на яхту — и вот ты в роскоши.
Заблуждение, что индустрия моды — сплошной праздник. На самом деле модели — рабочие лошадки, а съемки — тяжелая физическая нагрузка. Правда, платили неплохо, но я отсылала часть гонораров домой, что-то откладывала. Поездки на съемки сжирали много денег. Во время перерыва в фотосессии могли накормить, а вот когда модель не работает, платит за все из своего кармана — за квартиру, еду, а жизнь в Европе недешевая. Приходилось крутиться, но все равно мне удалось отложить деньги, которые пригодились позже: смогла оплатить учебу во ВГИКе.
Первые полгода в Париже было довольно тоскливо. Я пришла в модельный бизнес из университетской среды, мы много читали, общались. Мой досуг был интеллектуальным. И вдруг оказалась среди пятнадцатилетних красавиц, у которых все просто с образованием и интеллектом. Было ощущение, что попала в детский сад. Мне требовалась отдушина, ею стали актерские курсы. Занималась там с успехом, наш коуч Джек Уолцер сказал: «Тебе надо сниматься в кино». А я об этом совсем не думала. Но послушалась, стала ходить на кастинги, и вскоре предложили роль в итальянском телесериале. Язык освоила быстро, поскольку в институте учила латынь, заговорить оказалось несложно. И я на всю жизнь заболела кино.
— Неужели за вами, красавицей, не ухаживали иностранные кавалеры?
— Ухаживали, даже замуж звали. Причем достойные люди — солидные бизнесмены. Могла остаться и в Англии, и во Франции, но сердце не лежало. Если человек тебе не нравится, ничего не получится. Я не из тех девушек, которые радуются, что на них обратил внимание ухажер с большими деньгами. Мужчина должен быть близок, интересен.
К тому же я нацелилась на кино. Меня увлекла магия съемочной площадки, нравилось вместе с командой работать на результат. Так что вернулась в Москву и пошла поступать во ВГИК.
— Удалось?
— С первого раза не поступила к Грамматикову. На следующий год актеров набирали Сергей Соловьев, Владимир Мирзоев и Валерий Рубинчик. Я счастлива, что училась у них, мы обожали наших мастеров. На параллельном курсе занимались Света Иванова, Юра Быков, Оля Зайцева — Панночка из «Вия». А наша мастерская была актерско-режиссерской. Режиссерам Соловьев дал карт-бланш: «Делайте что хотите». И однокурсник Ваня Глубоков как-то раз прямо в аудитории устроил бассейн: притащил пленку, как-то ее натянул, налил воды, запустил карпов, развесил веревки. В другой декорации играли чеховскую «Чайку». Ваня придумал, что Нина произносит свой монолог в дыму. Ребята затащили в аудиторию бочку, налили туда бензина и подожгли. Повалил черный дым, все, кроме мастеров, выскочили в коридор. Преподаватели стойко досмотрели отрывок с бассейном и пожаром до конца. Другой однокурсник придумал ставить «Иванова» как немое кино. Я играла Сарру, заламывала руки, как Вера Холодная, принесла из дома вентилятор, он создавал нужный изобразительный эффект. Экспериментировали мы много.
А диплом я защитила ролью Ирины из фильма «Знаки любви» Владимира Мирзоева. Не могла играть в спектаклях, потому что на тот момент уже была беременна.
Ходила на пробы к Мирзоеву на общих основаниях. Когда меня утвердили, в институте начали шушукаться: знаем, мол, за какие заслуги. Распускали сплетни, слышать это было забавно. Мы с Владимиром Владимировичем в течение многих лет крепко дружим, он очень порядочный человек. Дал тогда первую серьезную роль, я переживала: справлюсь ли? Еще постоянно казалось, что Мирзоев на съемках на меня давил. Мы побаивались его и в институте. Каждую субботу показывали отрывки мастерам и когда узнавали, что Мирзоев не придет, а смотреть будет один Соловьев, выдыхали с облегчением. Мирзоев был суров, если хвалил, наступал праздник. Если ты не справлялся, Владимир Владимирович мог изничтожить словами, прожечь взглядом. Самым ужасным было, когда говорил, что ты играешь только смысл, ты не в задаче и не туда пошел.
На первом курсе репетировали Шекспира, тыкались, как слепые котята. Должны были одолеть его, хотя не понимали, как это играть, вообще наивно воспринимали драматургию. Меня Мирзоев ругал не так уж часто, хотя тоже доставалось. Он ценит актеров за глубину, второй, третий план, многослойность. Это оказалось близко моему уральскому характеру, у нас там народ не любит выражать эмоции. Когда очутилась в Нижнем Новгороде, окружающие поначалу казались мне какими-то легкомысленными. На Урале, на Севере в почете суровость. Внутри может бушевать буря, но ты должен оставаться внешне спокойным. Моя природа, где сочетались лед и пламень, наверное, импонировала Мирзоеву. Поэтому сработались.
Позже снималась у Владимира Владимировича в «Борисе Годунове». Гениальный фильм! Поначалу он предложил мне сыграть крошечную роль кормилицы: «Ань, роли нет, но мы не можем без тебя, приходи». Помню, опаздывала на пробы, задержалась на плавании, после бассейна успела только высушить волосы, приехала абсолютно не накрашенная, со стертым лицом. Мирзоев увидел, сказал: «Ох, забудь про кормилицу, давай пробоваться на Марию Нагую». Персонаж исторический, я читала об этой женщине. Она как айсберг, под поверхностью невидимая часть. Страшно было играть в сцене убийства царевича, я увидела окровавленного ребенка и впала в такую истерику, что ее хватило на несколько дублей.
— В вашей фильмографии более полусотни работ. Какие из них вспоминаются?
— Многие. Дорогу в российское кино мне проложил «Олигарх», познакомилась тогда с большими людьми — режиссером Павлом Семеновичем Лунгиным, Володей Машковым, Маратом Башаровым. Лунгин очень нежно относится к актерам — зная, что я начинающая, поддерживал во всем. Просил Машкова: «Володя, помоги Ане, она трепещет». Володя шутил, хохмил, говорил: «Ничего не принимай близко к сердцу». Я сидела с текстом, боялась спутаться, произнести не то слово. Володя советовал: «Расслабься, свободнее». Страшно переживала, поскольку у нас с Машковым была любовная сцена — для меня первая в жизни. Мучилась: господи, как ее играть? Как обниматься, целоваться с чужим человеком? Но Володя балагурил, и зажим проходил.
Мне очень нравился Марат Башаров — классный мальчик, нежный и трогательный. Когда начались бесконечные истории с женами, которых он избивал, искренне недоумевала: откуда это в нем? Что случилось, взыграла восточная кровь? Не ожидала от него подобного поведения. Когда мы работали вместе, на это не было ни малейшего намека.
Мне по большому счету везло на партнеров и режиссеров. Среди них попадались люди с потухшим взглядом, но их было мало. Пару раз случалось, однако это были известные артисты, может, они просто устали. Когда человек работает без выходных, не исключаю, что могут сесть батарейки.
Не могу назвать легкими съемки мелодрамы «Потерянное отражение: Исповедь содержанки», хоть это и был небольшой скромный проект. Но мы сильно вкладывались в него вместе с режиссером Леной Жигаевой, самостоятельно искали бюджет на каждый съемочный день. Работали тяжело, сами арендовали технику, организовывали киноэкспедицию в Ялту, обо всем договаривались. Нам представлялось важным рассказать историю девушки, которая приехала в столицу и прошла непростой путь, став содержанкой, докопаться до того, что привело ее к моральному краху, потере себя. Вышла не жесткая, как у Богомолова, а скорее философская история. Фильм получился, он впечатлил жюри международного кинофестиваля в Ярославле, где я получила приз за лучшую женскую роль, также его показали в русской программе на ММКФ. Но прокат был очень скромным.
Когда Петя Буслов стал снимать фильм «Бумер», позвонил мне сам. Мы вместе учились во ВГИКе, сестра Алена дружила с его девушкой.
— Анна, там есть роль блондинки на «пежо». Сыграешь?
— Петя, для тебя все что угодно!
Я стала фанаткой первого «Бумера», с огромным наслаждением снималась с Володей Вдовиченковым. Мы знакомы, часто видимся в компаниях, пересекались в Театре Вахтангова, где я играла в спектакле «Предательство» с Максом Сухановым и Андрюшей Мерзликиным. Параллельно Макс репетировал «Ветер шумит в тополях», жаловался: «Володя какой-то замороченный». Вдовиченков много над собой работал, чтобы потрясающе сыграть безумного ветерана войны из дома престарелых, обожаю его и как артиста, и как мужчину. С женой Леной Лядовой они, кажется, нашли друг друга, соединились два темперамента.
Мне очень дорог фильм «Прощаться не будем». Режиссеры не видят меня в историях про Великую Отечественную войну, говорят: «У вас очень современное лицо». А Паша Дроздов рискнул, доверил роль в военной картине. Я играю героиню, у которой убили мужа, и она расследует, кто это сделал. Партнером был Андрей Мерзликин. Мы пять лет вместе играли в театре и снимались. Когда Андрей устает, начинает безудержно шутить. Жутко меня колол во время нашей совместной сцены.
— А как показывал себя Егор Бероев, который обожает делать партнерам замечания?
— Был момент, когда я играла сначала состояние ступора, потом активной истерики. Пришли на площадку, начали репетировать, режиссер разводил мизансцены. Естественно, я не включала эмоции на полную мощь. Егор бросил недовольный взгляд:
— Ну и как ты собираешься это делать?
— Потерпи, увидишь.
Начинаем снимать, я выкладываюсь по полной и вдруг вижу его растерянные глаза, он смотрит на меня и... забывает текст. На втором дубле уже не делал замечаний.
В фильме снялась наша с Алексеем дочь, но мы не пересекаемся по сюжету. Ксения великолепно сыграла девочку, у которой убили брата. Она решила стать для своей мамы сыном, отрезала волосы, пошла сражаться. Волосы остригли реально, но дочь не жалела, была довольна, что все принимали ее за мальчика.
Люблю экспериментальный грузинский фильм «Последний искатель», для роли в нем пришлось перекраситься в рыжий цвет. Две недели снималась в Тбилиси, сохранила о Грузии самые приятные воспоминания. У меня был прекрасный партнер, известный грузинский актер Давид Иашвили, он играл главные роли в постановках Роберта Стуруа. Жаль, что так рано ушел, — погиб, передозировка...
Страшно вспомнить, но в моей юности наркотики всегда были рядом, спасало то, что росла в закрытом городе. После одиннадцатого класса моя подруга поступила в институт в Екатеринбурге. Встретились через год, она хвасталась, что все попробовала. Я была в ужасе — ничто не предвещало, что девочка из хорошей семьи попадет в клоаку. Одна наша соседка вообще пропала, родители искали ее две недели, нашли в подвале с бомжами. Жуткая история! В Нижнем подобное тоже случалось, но не в таком масштабе, а в Екатеринбурге творились страшные дела. Нижний по сравнению с ним казался спокойным сонным городом. Когда вернулась домой и наслушалась страшных историй, у меня уже никогда не возникало желания попробовать запрещенные вещества. Про себя знала: я человек страстный, если, не дай бог, что-то понравится, не слезу, так что лучше не подвергать себя искушениям.
— Есть мнение, что Гоголь — писатель мистический. Все, кто так или иначе прикасается к его произведениям, сталкиваются со сверхъестественным. Вас это не миновало, когда снимались в «Вие»?
— У меня с классиком неразрывная связь. Связано с ним и плохое, и хорошее. Вот например Алексей долгое время арендовал офис в доме на Никитском бульваре, где когда-то жил Гоголь. Однажды ехала за рулем и попала в аварию ровно напротив этого здания.
Но Гоголь меня выручил, когда после рождения ребенка трудно возвращалась в профессию. В театре поставили пластический спектакль «Акакий А. Башмачкин», где я играла Шинель, и все сложилось.
Моей героини нет в гоголевском «Вие», да и в мистику я не сильно верю, однако ее присутствие ощутила. Прямо перед началом съемок мы поехали в горы кататься на лыжах, я упала и порвала мениск, повредила колено. Снималась в ортезе, с оперированным коленом, которое было прикрыто длинным платьем. Джейсон Флеминг очень смеялся:
— Мне сказали — познакомься, твоя партнерша. Открывается дверь и заходит хромая женщина.
Режиссер Олег Степченко его успокоил:
— Джейсон, не переживай, мы положим ее рядом с тобой на кровать, там хромота станет незаметной.
Сцены с моим участием снимали в замке под Прагой. Героиня ждет весточки от жениха, прогуливаясь по парку. Пока ехали, Олег рассуждал: «Хорошо бы она ходила по парку в тумане». Привезли спецоборудование, надымили, но пространства большие, дым рассеивался моментально. Степченко расстроился: «Придется перенести сцену в павильон, здесь снимем кусочек стены, кусочек комнаты». Утро выдалось хорошим, светило яркое солнце, на небе ни облачка. Поснимали внутри замка, выглянули в окно и поразились: на парк наползал туман, стало жутко до мурашек. Белая пелена накрыла замок, мы побежали, быстро сняли мои проходы, проезд кареты. Закончили работать, и туман, как по мановению волшебной палочки, рассеялся. Ехали назад и думали — что это было?
— Анна, поскольку мы выяснили, что мужским вниманием вы не были обделены, хочу спросить, что особенного увидели в Алексее, из-за чего решили связать с ним жизнь?
— Я в него по-настоящему влюбилась. Он был похож на моего отца. Точно знала: если что-то пообещает, сделает это. Алексей стал для меня каменной стеной, опорой, я рядом с ним могу ни о чем не волноваться. Мы переживаем разные периоды, иногда и кошки пробегают, но он настолько хорошо чувствует и понимает меня, а я его, что наши мелкие разногласия не имеют значения.
Мы встретились в Москве. Я приехала с друзьями на съемки, они хотели принять участие в массовке. Ходила по площадке и искала бригадира. Наверное, комично смотрелась со стороны. Алексей подошел и представился тем самым бригадиром массовки, хотя на самом деле был продюсером и актером. Я подозрительно на него посмотрела: «Нет, вы не похожи. Мужчина, отойдите». Он меня потихоньку сфотографировал. Потом мы над этим смеялись.
Наверное, я понравилась Алексею. Они с Олегом решили расширить мою роль в «Мужском сезоне: Бархатной революции» — дописали диалоги, пригласили в Прагу. Петрухин ухаживал, дарил цветы, мы гуляли по городу. В Москве он позвал на свидание в ресторан. Все развивалось неспешно и красиво. Свадьба была шумной, гостей много. Но я плыла как в тумане, голова кружилась от счастья и восторга, как в прекрасном сне. Было ощущение, что на меня обрушилась радуга, небо засветилось и пролилось. Чудесное ощущение, надо заметить.
— Почему Алексей почти никогда не сопровождает вас на светских мероприятиях?
— Он не любит публичности. Я ценю мужа за другое. С его характером он способен добиться всего, чего пожелает. Пусть это иногда и отнимает у него много времени. Хороший пример «Вий» — тяжелейший проект. У нас не Голливуд, нет огромных бюджетов, но мужу удалось соединить людей, найти инвесторов, убедить их, что все вложения вернутся сторицей, и это вызывает мое безумное восхищение и уважение.
— Знакомо ли ему чувство ревности?
— Нет. В спектакле «Предательство» у меня было несколько эротических сцен с Максом Сухановым и Андреем Мерзликиным. С Андреем мы вообще мылись в душе практически голыми. Я так боялась, пребывала в таком зажиме! Алексей посмотрел прогон, после подошел и тихонечко сказал:
— Аня, больше секса.
— Я стесняюсь.
— Зрители придут, тоже будешь стесняться?
С успехом играли спектакль в театрах Станиславского и Вахтангова. С Сухановым знакомы много лет, дружим, мне легко было с ним работать, он столько отдает! Слышала мнение, что Макс забивает партнеров, они на его фоне меркнут, гаснут. У меня не возникло такого ощущения.
— Какой Алексей отец?
— Внимательный и балующий. С нами, девушками, он мягкий.
Поддерживал, когда после беременности было нелегко вернуться в профессию. До рождения дочери у меня было множество планов, а потом все вдруг резко закончилось. Фотографировалась с животом для разных журналов, и вот уже родила, а они продолжали и продолжали выходить. Все думали, что я еще беременна. Ну я же не слон, чтобы носить ребенка по полтора года! А еще сильно поправилась — на семнадцать килограммов. Кормила дочь грудью, вес уходил долго, боролась с ним при помощи спорта, диеты, много ходила пешком. И все равно накрыла депрессия. Мужу мои лишние килограммы нравились, его все устраивало, но я-то хотела работать!
Ксении скоро исполнится тринадцать. Она сама приняла решение пойти по нашим стопам, но не горит желанием в будущем стать актрисой. У нее режиссерские амбиции, снимает свое детское экспериментальное кино.
Я сторонница свободного выбора. В свое время родители очень жестко меня направляли, но все равно пришла к тому, о чем мечтала: пройдя через иняз и получив филологическое образование, все же поступила во ВГИК, стала актрисой. Я решила на дочку не давить, а дать ей возможность попробовать себя в разных направлениях. Она заявляла: «Хочу быть геологом, математиком, дизайнером, шахматистом». И мы отдавали ее то в шахматную секцию, то в кружок рисования. Захотела заниматься конным спортом — пожалуйста, воздушной гимнастикой — ради бога! Мы должны предоставить ей возможность попробовать все.
Дочь дебютировала в короткометражке «Бог есть, или Откуда берутся дети», которая объехала огромное количество фестивалей. Два раза Ксении давали приз за женскую роль. Она титулованная актриса.
Сегодня ходим на пробы, утверждают не везде. Вот перекрасили волосы, потому что Ксения сыграет одну из главных ролей в международном проекте «Шар». Съемки пройдут на Кипре. Картина приключенческая, но больше ничего не имеем права о ней сообщать. Подписали контракт, там есть пункт о неразглашении.
А мне бы хотелось сыграть большую серьезную роль в сериале. Формат этот, предполагающий долгий забег, не только популярен, но и позволяет актрисе раскрыться, сделать персонажа интересным зрителям. А еще мечтаю вернуться в театр.
Подпишись на наш канал в Telegram