Мне кажется, в жизни очень важно радостно существовать в дне сегодняшнем. А то ведь с желаниями как случается: они начинают реализовываться тогда, когда ты про них уже забыл. Иногда очень смешно выходит, и ты думаешь: «Ну почему не десять лет назад?!»
— Мария, поздравляем вас, вы стали народной артисткой! Пока вся страна сидит на карантине, вам присвоили звание.
— Спасибо! Хотя мне кажется, что с детства я была слишком интровертна, чтобы стать народной...
— Скажите, а как вам, такому динамичному человеку, существовать в непривычном режиме самоизоляции?
— Я расцениваю это как временную передышку, которой даже рада. Потому что до карантина работы было не просто много, а очень много.
— И это подтверждает ваш «Инстаграм*». У вас нередки такие посты: «Старородящая мама грудничка мечтает об отдыхе», «Сон настиг меня прямо во время работы», «Мечта — прогулка, потому что смена по двенадцать часов»...
— Да, все так. Буквально перед карантином я слетала в Мурманск, чтобы отснять кадры со снегом для фильма «Обратная связь». Это новогодняя история. И так как снега этой зимой в Москве мы так и не дождались, пришлось отправиться в Заполярье. Проект этот мы, слава богу, успели закончить до всероссийского карантина. Сейчас работа у всех притормозилась, многие проекты закрыты или перенесены до лучших времен. Остается только ждать.
— Ждать вы умеете. Вы снимались в хороших фильмах, но по-настоящему «золотой период» в кино у вас начался только после сериала «Садовое кольцо». Как дождаться своих ролей, о которых мечтаешь?
— Я не могу сказать, что я дожидалась каких-то ролей. Мне кажется, в жизни очень важно радостно существовать в дне сегодняшнем. А то ведь с желаниями как случается: они начинают реализовываться тогда, когда ты про них уже забыл. Иногда очень смешно выходит, и ты думаешь: «Ну почему не десять лет назад?!»
— Какое забытое вами желание осуществилось сейчас?
— Ну, к примеру, в ранней юности, когда снимался фильм «Свадьба» Павла Лунгина, я мечтала работать больше, но хороших предложений было мало, потому что наша киноиндустрия в то время не была такой развитой и совсем немного хороших фильмов снималось. А мне в тот момент жизни хотелось быть круглосуточно занятой! Буквально круглосуточно! Реализовалось это желание гораздо позже, когда дикой занятости не хотелось совсем. Но тем не менее я понимаю ответственность за свои прежние желания. И говорю: «Господи, спасибо тебе!» И мечтаю с осторожностью. (Смеется.)
— Это когда же нужно было намечтать второго малыша, чтобы это осуществилось в сорок шесть лет?
— Я второго сына не намечтала... Я всегда знала, что у меня будет второй ребенок и он родится поздно. Так и случилось. Наверное, интуиция.
— Почему вы решили рожать в Греции?
— Когда в таком возрасте ждешь ребенка, медицина очень важна. Я нашла совершенно потрясающего врача, попасть к которому очень сложно. Но я попала! У него клиники в разных странах: в США, Англии и в Греции. Я выбрала Грецию, я ее люблю. И вообще, это так прекрасно — провести на море часть лета и начало осени, когда море, солнце, фрукты. И я нисколько не жалею об этом выборе. До пятого месяца я снималась в Питере в фильме «В шаге от рая», физически было очень сложно. Думаю, если бы я осталась в Москве, я бы лежала и не выходила из дома, а Греция меня подняла. И я всем очень советую рожать где-то в солнечных местах, если есть такая возможность.
— Вы очень быстро после декрета вышли на работу. Что было труднее всего?
— Расставаться с Федей. Сейчас благодаря карантину у меня есть возможность видеть его круглосуточно.
— Что вам удалось сделать за короткое время между вашим возвращением из Греции и карантином?
— Мы приехали из Греции в ноябре, и началась активная жизнь: спектакли в «Ленкоме», премьера «Холопа» в Лондоне, куда я летала на три дня, а затем — премьера в Москве с кучей мероприятий, на которые я должна была выезжать. Потом съемки «Обратной связи», которая, слава богу, снималась в Москве. Потому что я для себя решила, что если будут длинные отъезды, то только с Федей. Я по нему очень скучаю, даже когда расстаемся ненадолго.
— Вы были тревожной мамой, когда Андрей рос. А сейчас, когда у вас второй малыш, волнуетесь, наверное, еще сильнее?
— Нет, когда Андрей был маленьким, я не была волнующейся мамой. Это когда он стал подрастать и выходить на самостоятельную территорию, вот тогда тревожность проснулась. Говорят же: маленькие дети — это цветочки, а ягодки будут потом. Когда у тебя малыш, все просто. Он сыт, здоров, есть инфраструктура для развития — и прекрасно. Все это очень просто организовать. А вот взросление человека — гораздо более сложный и волнительный для родителей процесс. Но нам с Федей еще до этого далеко. У меня передышка. (Смеется.)
— Ребенок в первый год жизни очень сильно меняется, уже виден его характер?
— Ну, о характере пока смешно говорить. Хотя уже видно, что Федор очень серьезный человек. Он не игривый мальчик.
— Что кроме серьезности в Феде проявляется сейчас?
— Я боюсь всех этих определений и даже условно внутри себя не хочу их произносить... Вот я иногда говорю: «Феденька, ты — манипулятор». А потом думаю: «Вот зачем я это сказала? Вот зачем? Мы все сделаем так, чтобы ты не был манипулятором». Хотя, конечно, все дети в той или иной степени манипуляторы.
— Как Федя вами манипулирует?
— Мной он не манипулирует, это бессмысленная задача. Пытается, но с мамой это не проходит.
— А есть люди, с которыми проходит?
— Конечно, и ребенок всегда это чувствует! С папой пока проходит. И сын это четко понимает.
— Да, малыши чувствуют, как можно с помощью минимальных средств добиться максимума.
— Да, они умеют плакать и добиваться желаемого, когда хотят. Я уже довольно взрослый человек, и я наблюдаю за всем этим и иногда думаю: «Ну вот здесь, возможно, будет и не так, как ты хочешь, мой хороший! А здесь, конечно, так». Я варьирую исходя из его поведения, настроения. Кроме того что Федя серьезный, он еще и настроенческий человек.
— Настроенческий — это как?
— Ну, все Весы настроенческие люди. Но и этот знак зодиака можно воспитать правильно, очень многое зависит от того, какие ты ставишь цели и задачи. Как воспитываешь человека исходя из данных, которые в нем заложены.
— Как вы относитесь к японской системе, когда до пяти лет ребенок абсолютно свободен от запретов, а потом уже начинаются правила? И есть ли какая-то определенная система воспитания у вас?
— У японцев система интересная. Они же из чего исходили? Из опыта. Любая система происходит из опыта наблюдения за психологией, за становлением характера человека... У меня пока нет никакой системы. Я только понимаю, что мне интересен человек. Я сейчас изучаю данные сына. И я сына хочу максимально понять, ощутить, изучить, как он развивается, не пропустить важных моментов и исходя из этого мягко направить. Но для того чтобы любого человека в любом возрасте направить, его нужно понимать очень хорошо. (Улыбается.) Без этого невозможно. Только когда ты человека понял и подключился к нему, на все сто процентов все получается... Это похоже на то, как артисту в театре нужно почувствовать своего персонажа.
— Интересно получается: актерские навыки помогают вам понимать и своего маленького сына.
— Наверное... Но образ, персонаж — это ерунда по сравнению с живым человеком... Представьте, что рядом реальный человек и в твоей власти направить его реальную жизнь. Это большая ответственность, которую мы часто не осознаем. А ведь мне послали этого малыша, и он смотрит на родителей, и они для него являются примером, источником, и он перенимает все их жизненные позиции. И насколько же я должна быть прозрачной и наблюдательной как мать, чтобы не налепить на него свои искаженные взгляды, с которыми ему потом всю жизнь придется бороться?! Может быть, японцы это и имели в виду, когда решили, что детей нельзя наказывать до пяти лет? Поэтому у меня позиция внимательного изучения.
— Вас так же воспитывали или совершенно иначе?
— Ой, не так. Не так совсем!
— А как вы воспитывали старшего сына? У вас ведь с Андреем восемнадцать лет разницы, вы легко могли бы быть братом и сестрой.
— Необходимой внимательности у меня, конечно, не было. Я Андрея воспитывала в дружеском режиме, но мне потом жизнь и опыт показали, что демократия тут не всегда нужна... (Смеется.)
— В таком юном возрасте сложно стать идеальной мамой, вы же сами были по сути ребенком, опыта никакого...
— Ну да, приходилось на своих ошибках учиться. И сейчас не могу сказать, что я такая мудрая. Я руководствуюсь своей интуицией, желанием быть с ребенком и смотреть, как он растет и взаимодействует с миром. Мне это очень интересно!
— А как Федя взаимодействует с миром? С вашими кошками замечательными, с первыми цветами и листочками, которые появились на участке около дома?
— Наблюдает. (Смеется.) Тоже наблюдает... Очень внимательно наблюдает за родителями, за братом, за няней и за кошками.
— Вы говорили, что с малых лет Андрею удалось полежать на полу всех лучших художественных галерей мира. Вы брали его маленького с собой, чтобы он напитывался искусством. Феде тоже хотите показать весь мир?
— Федор уже человек мира, потому что он родился в Греции. Конечно, он российский гражданин, но при этом мне хочется, чтобы для него весь мир был своим, чтобы он ощущал себя комфортно в любой точке планеты. И я понимаю, что для этого должна ему дать языки, путешествия и трудовую закалку.
— Что вы имеете в виду?
— Мне кажется, что для мальчика очень важно дело, которым он целеустремленно занимается. Чтобы он чувствовал — он в этом силен. Очень много пишут по поводу сына Яны Рудковской и Евгения Плющенко. Поклонники не устают критиковать звезд за то, что они лишают своего ребенка детства, заставляя его усиленно тренироваться. Но я очень уважаю именно такой подход. Он мне близок. И я считаю, что это правильно — настраивать ребенка на одну цель, на одну линию. Многие говорят, что за ребенка нельзя решать, он вырастет и сам решит, чем хочет заниматься. Но когда он вырастет, уже будет поздно. Поэтому родители в детстве должны сами сделать этот выбор. Я вообще считаю, что спорт формирует трудоспособность в человеке и во многом уберегает его от проблем в переходном возрасте. Ребенок, у которого есть цель, преодолевает сложности, развивается и становится личностью.
— Я абсолютно с вами согласна. Но у многих родителей такой подход: ребенку нужно все попробовать. И вот ребенок пробует и бросает, пробует и бросает, он так же продолжает «пробовать» институты, работу, отношения, все меняет, меняет бесконечно... Многие люди инфантильны и в тридцать лет, и позже.
— Ну да, и поэтому я бы хотела для своего сына реализации с раннего возраста. Но все это впереди. Пока у нас памперсы, укачивания и ежедневные заботы, которые меня тоже очень радуют.
— Ваш последний проект «Холоп» имел фантастический успех, сборы больше трех миллиардов, вы могли это предположить?
— Вы знаете, я предполагала это еще несколько лет назад. Когда я посмотрела первый фильм Клима Шипенко «Любит не любит», заинтересовалась: что за режиссер? Оказалось — молодой парень. Позже я снималась у Клима в фильме «Салют-7», и мы еще до «Холопа» много раз с ним говорили: «Ты выстрелишь еще ой-ой-ой!» Я это интуитивно чувствовала. Не знаю почему. Поэтому для меня этот успех не является неожиданностью. Я в Клима всегда верила. Но я, конечно, не предполагала, что фильм соберет больше трех миллиардов в прокате.
— У вас есть с Климом Шипенко какие-то совместные планы?
— Да. И я очень хотела бы сделать с ним спектакль. На эту тему уже идут переговоры. Надеюсь, все состоится.
— Это было бы здорово! Маша, обычно вы получаете то, что хотите. Вы хотели комедии — вы их получили. Перед «Холопом» были «Миллиард», «Громкая связь». Как вам существуется в вашем комедийном периоде?
— Хорошо. Поскольку я устала от драм. И у меня был период, когда я из фильма в фильм рыдала и искала потерянных детей. Но, слава богу, сейчас кино мне может дать разнообразие, которого я так хочу. И у меня в будущем много проектов — самых разных. Я не собираюсь, вырвавшись из драмы, продолжать играть только в комедиях. Хотя предлагают невероятное количество именно комедий! Я против эксплуатации. (Смеется.) Как только сталкиваюсь со стереотипами, хочу их сломать и сказать: «Ребят, ну ведь можно не только так! Есть миллионы разных вариантов!»
— Мне кажется, что вы и в жизни точно так же ломаете стереотипы.
— Да! Для меня важен этот момент — в работе, в дружбе, в любви. Иногда наблюдаю — человек в определенной ситуации говорит: «Тут только так!» А мне сразу хочется ему сказать: «Нет, милый! Ты — свободен! Это только в твоей голове «только так», но не в реальности». Например когда я слышу фразу «Это невозможно», мне хочется сказать: «Возможно все! Невозможно повлиять только на ход времени и на уход из жизни другого человека». В любой момент жизни человек может все изменить и выстроить все с нуля, не держась за прошлое. Я в это абсолютно верю.
— А вы сами так можете?
— У меня возник период в жизни, когда я задала себе вопрос: «Маша, ты думаешь, что ты только актриса? Не факт! Ты можешь заниматься еще чем-то прекрасным!»
— Например?
— Мне интересны разные сферы... Я не хочу себя ставить в рамки. Моя жизнь может повернуть налево, и резко налево. Может направо, и очень резко направо. Я хочу быть свободным человеком. В этой свободе выбора и есть развитие личности. Несмотря на возраст, можно учиться каждый божий день. Вот у меня маленький ребенок, хотя я могла бы уже быть бабушкой. Я смотрю на то, как он развивается, и хочу развиваться с ним...
— Маша, я всегда с таким интересом с вами разговариваю! И каждый раз вы другая. Когда много лет назад состоялось наше первое интервью к открытию фонда «Артист» — была одна Маша. Потом я встречалась с другими Машами. Я помню, какой разительной была перемена, когда вы влюбились и вышли замуж. О том, что с вами происходило тогда, вы не рассказывали, не «кололись», но перемены были поразительными, и я сказала: «С вами произошло что-то грандиозное!»
— Да! Да, помню! (Смеется.) Я меняюсь, это нормально... Ну потому что мне кажется, что жизнь только ради этого и создана на этой планете. Для того, чтобы люди имели возможность развития и изменения. Если это кастрировать и обрубить, то смысла в происходящем я не вижу. Нам же не зря дана свобода воли. Часто мы про это забываем. И виним в неудачах кого угодно: президента, начальника, нелюбимого мужа, соседку тетю Фесю.
Человек перекидывает ответственность за свою судьбу на человека извне. Стонет: в моих неудачах виноват или виновата (имя и должность неважны), у меня из-за нее или него текут трубы (масштаб проблем неважен тоже), она или он мешает мне жить! А при этом «злодей» прекрасно существует. Имена и масштаб проблем неважны, важен принцип. Я живу иначе. Моя жизнь — это только мой выбор.
— Вы все время такой свободолюбивой были?
— Ой, я не знаю даже. Но я сопротивлялась, когда мне хотели что-то навязать. Мне ведь, как и другим, начиная с детства, постоянно что-то навязывали. А я всегда хотела понять, так ли это необходимо.
— Теперь понятно, почему у вас такой глубокий подход к воспитанию ребенка, что вы хотите вырастить свободного человека.
— Да, я хочу вырастить свободного человека. Только по-настоящему свободного. Потому что, честно могу сказать, я не верю тем людям, что орут о свободе. Потому что человек свободный никогда о ней не орет. Для меня этот крик — первый показатель несвободы. Для меня это первая теорема. Знаете, я очень любила геометрию — решать всякие задачи.
— Если отталкиваться от того, что каждый свободен, то каждый может построить свой мир. У вас есть семья, свой круг, дом со своими законами, принципами и традициями. Какие они?
— Я не склонна никому ничего навязывать. В каждой семье по-своему. Мне кажется, главный закон у нас в семье — ответственность. Кстати, без ответственности не существует свободы. А ответственность — это такая штука, как сказать... она не кайфовая. Делать то, что я хочу, — это иллюзия свободы. Свобода — это когда я делаю не то, что хочу, а что должно, и радостно с этим смиряюсь.
Я ответственна за каждый чих, за каждое дерево на моем участке, за каждый гвоздь, за сломанную деталь в машине, за протекающую крышу — сейчас был сильный ветер. Я уже не говорю про близких людей. Я несу ответственность за самочувствие каждого в семье, за каждый момент их жизни, за мое жилище, за фонд «Артист», которым я занимаюсь.
— Ваш муж такой же ответственный или вы — те самые противоположности, которые притягиваются по закону физики?
— Ой, нет, слава богу, Андрей ответственный! В этом мы не противоположности. Если человек живет в кайфах, у него сегодня одно настроение, завтра другое — нам не по пути. Тут, извините, без меня...
— Маша, вы вообще умеете расслабляться с таким грузом ответственности за все и за всех?
— Конечно. Я расслабляюсь, когда у меня мамочка здорова и все хорошо. Я радуюсь, когда мой старший сыночек подходит к телефону, а младший не плачет и спокойно спит. И когда у меня есть возможность поехать на море. Без моря никуда. (Смеется.) О нем даже поговорить приятно.
— Как вы думаете, мир изменится после коронавируса?
— Мне кажется, что эпидемия — какая-то неслучайная штука. Мир до нее существовал в каком-то бешеном ритме: столько информации, столько лишних движений. Человек был загнан в состояние, когда он все проблемы привык искать снаружи. А на самом деле все проблемы находятся внутри. Об этом сказано во всех писаниях, я говорю сейчас не о религиозности, а о мудрости этого мира. Может быть, коронавирус — уникальная возможность быстро вернуться к себе, понять какие-то очень важные вещи, переосмыслить их, заняться творчеством или тем, на что не хватает времени и сил.
— У нас с вами впервые телефонное интервью. Вот вы сейчас говорите такие правильные слова, а у меня перед глазами вдруг всплыло воспоминание: вы в Плесе на корабле отплясываете на ночной дискотеке с Павлом Каплевичем в веселой компании. Полный отрыв и рок-н-ролл! А тут я слышу такую серьезную народную артистку.
— Да!.. (Смеется.) На дискотеке я, естественно, не думаю об этих вещах, но это не значит, что они меня не волнуют! Они меня и тогда волновали, потому что до танцев с Каплевичем мы говорили с Александром Сокуровым. Одно не противоречит другому...
— Как вам кажется, какой будет ваша жизнь после того как эпидемия закончится?
— Обниму маму!.. Надеюсь, возобновятся проекты, которые остановились из-за карантина. Думаю, что границы будут закрыты еще долго. А я хотела Федю как можно раньше отвезти на море. Он родился на море. И он абсолютно солнечный и не нашего климата мальчик. И если меня спросить сейчас о мечтах, отвечу: я мечтаю о море!
Редакция благодарит за помощь в организации съемки ресторан «Озеро».
Подпишись на наш канал в Telegram