Не раз посещала мысль: «Боже, во что я ввязалась?! Сидела бы сейчас дома, книжечки читала и играла с детьми. Как же это тяжело!»
— Наверное, требуется большая смелость, чтобы в достаточно зрелом возрасте пойти в такой сложный проект, как «Танцы со звездами»?
— Конечно, определенная смелость нужна. Я сомневалась какое-то время: справлюсь ли, хватит ли сил? Думала, как это будет выглядеть. Но надо пробовать, чтобы понять, получается у тебя или нет. В конце концов все люди так или иначе танцуют — дома, в парках, любительских студиях. Одна моя знакомая, тоже многодетная мама, недавно открыла в себе талант к танцам. И муж не нарадуется на жену. После занятий она такая жизнерадостная и окрыленная!
Мне всегда нравились танцы самых разных стилей и направлений и всегда хотелось танцевать. Раньше на каких-то редких дружеских вечеринках, когда удавалось куда-то выбраться раз в полгода или год, с удовольствием танцевала с подругами. Наши мужья говорили: «Ну вот, девчонки опять пустились в пляс! А мы, пожалуй, посидим посмотрим!» Их не особенно увлекала эта затея.
С удовольствием станцевала бы и в каком-нибудь фильме или спектакле, но возможности не было. Разве что на заре актерской карьеры, в легендарной постановке Эдуарда Радзюкевича «Город мышей». В ней не было ни единого слова, но зато много музыки и танцев. Мы играли на бутылках, водосточных трубах, спичечных коробках, извлекали звуки из самых разных предметов и через музыку и пластику показывали драму талантливых людей, которым не давала вырваться на свободу серая масса. Я очень любила этот спектакль за его глубокое содержание и яркую форму. И когда спустя много лет получила приглашение в «Танцы со звездами», приняла его с радостью.
По-моему, это необыкновенно красиво, когда человек может выражать мысли и чувства без слов, транслировать их своим телом. И мне безумно интересно этому поучиться, попробовать себя в роли танцовщицы. Создавать из элементов драматического и танцевального искусства своего рода мини-спектакли.
Конечно, не всегда получается. И когда я смотрю на наших партнеров и наставников, танцующих так тонко, чувственно, аккуратно и страстно, то испытываю безграничное восхищение. Но они занимаются танцем долгие годы, у них он уже в крови. А мы, непрофессионалы, осваиваем азы хореографии.
Мой партнер Женя Раев, замечательный танцовщик и хореограф, старается передать суть движений живыми и яркими образами, чтобы мне как актрисе было понятнее: «Здесь ты поймала бабочку и выпустила. А здесь вдыхаешь аромат цветка». И сразу возникает ощущение, что я не просто повторяю определенный набор движений, а живу в танце и рассказываю какую-то историю.
У каждого наставника свой метод. Все они работали в разных странах, и у них разные школы. Иногда наблюдаю, как проходят занятия в других парах. Это так интересно! Одного артиста надо подстегивать: «Давай, давай! Не ленись! Шевелись!» Другого, наоборот, сдерживать. Некоторые участники готовы танцевать сутками напролет и все время уговаривают своих учителей: «А давайте попробуем так и так? Усложним рисунок, пройдем еще раз?»
— Вы ведь в детстве хотели стать балериной и даже поступали в хореографическое училище?
— Да, мне хотелось танцевать, как Екатерина Максимова, Наталия Бессмертнова, Майя Плисецкая. Моя мама была режиссером мимического ансамбля Большого театра, я часто ходила к ней на работу и видела многие легендарные балеты — «Щелкунчик», «Жизель», «Спартак». Помню, она рассказывала, что кисть руки у балерины должна двигаться, как кисточка художника по холсту, необыкновенно мягко и нежно. Показывала многие движения, и я смотрела и слушала как завороженная.
У меня были грациозные руки и хорошая растяжка, но к поступлению в хореографическое училище я не была подготовлена и на вступительном экзамене не смогла продемонстрировать особую одаренность. В училище при Большом театре был очень строгий отбор, а при желании найти недостатки можно в любом ребенке, даже очень способном — придраться к форме ног, пропорциям тела или росту. Не знаю, как проходят экзамены сейчас, но тогда дети обязательно приходили с родителями. Глядя на них, педагоги пытались предугадать, как будет развиваться ребенок.
Ужасно тогда расстроилась. Почему-то считала, что меня обязательно примут! Мама пыталась успокоить, говорила, что все к лучшему:
— Балет — это тяжкий труд и постоянные ограничения.
— Ну и что? А я хочу им заниматься!
Так плакала! Наверное, это выглядело смешно. Понятно, когда переживают девочки, готовившиеся к поступлению, положившие на это немало времени и сил. А я не готовилась, была довольно высокой и пухленькой, и с такими данными еще на что-то рассчитывала!
Спустя много лет мама однажды призналась:
— Маш, я не думала, что ты так серьезно отнесешься к этому «провалу». Решила показать тебя в училище просто ради интереса — понимала, что шансов никаких. Неужели тебе так хотелось в балет?
— Да, очень!
— Почему же не сказала? Мы бы подготовились.
— Думала, меня как самородка и так возьмут!
Год или полтора ходила в детскую студию при ансамбле «Березка» — хотела стать танцовщицей и поступить в коллектив Игоря Моисеева. Но уровень моей подготовки был не очень высок, и занималась я не слишком долго и прилежно. В старших классах «переориентировалась» на актерскую профессию. Детские мечты сбылись самым неожиданным образом спустя столько лет...
Кстати, в «Танцы со звездами» меня приглашали еще в 2016 году — вместе с моей партнершей по сериалу «Челночницы» Леной Пановой. Мы отказались, потому что обе были беременны. И как я теперь понимаю, правильно сделали. Чтобы выучить какой-то танец и выглядеть на уровне, нужно очень много сил. Для беременной женщины такая нагрузка может быть опасна, а у нас с Леной срок уже был большой. Мы проявили осторожность, а вот Нелли Уварова не побоялась рискнуть.
Как-то разговорились с Женей Раевым, я вспомнила прошлый сезон:
— Четыре года назад был замечательный номер. Уварова в нем изображала стюардессу и так здорово исполняла ча-ча-ча! Просто как профессиональная танцовщица!
— А знаешь, она ведь тогда была беременна.
— Не может быть!
— И потом еще получила травму колена после неудачного падения на спектакле в театре, но все равно не ушла. Мы придумали специальный номер...
Позже уже сама Нелли мне рассказала, что узнала о своей беременности в начале проекта, во время репетиций того самого танца ча-ча-ча. Но решила никому об этом не рассказывать, продолжить борьбу и не пожалела. Их пара с Женей вышла в финал и стала первой по числу зрительских голосов! Сейчас у Нелли растет замечательный сын, очень артистичный.
— Так вы фанат этой программы, смотрите все выпуски и помните все танцы?
— Многие помню. И наставники что-то рассказывают, делятся тайнами телевизионной танцевальной «кухни», чтобы мы понимали, как упорно надо заниматься, как сильно тратиться.
Со стороны ведь многим кажется, что участвовать в таком проекте — одно сплошное удовольствие. Все пары двигаются так легко и красиво! Но это впечатление обманчиво — теперь-то я знаю. И если кого-то из знакомых позовут в подобный проект, скажу, что им придется запастись витаминами, разгрести все другие дела и потратить уйму сил. Танцы — тяжелейший труд.
Нам еще в каком-то смысле повезло. В этом сезоне из-за введения особого режима и приостановки кинематографических и театральных проектов все участники смогли целиком и полностью сосредоточиться на танцах. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Иначе, наверное, было бы сложно совместить все графики и выкроить свободное время.
Очень рада, что моим партнером стал именно Женя Раев. Он настоящий профессионал, любящий свое дело и внушающий бесконечное доверие. Очень важно, когда наставник относится к своей профессии серьезно и ответственно. Ты боишься его подвести и стараешься работать на все сто.
Не могу сказать, что с Женей легко. Я понимаю, что он пытается донести, но не всегда соответствую его ожиданиям. И это расстраивает. Хочется, чтобы все получалось. А у меня один раз получится — два нет. Женя удивляется:
— Что происходит?
— Не знаю. Уж такая я тебе досталась — несуразная. Давай поменяем партнершу. Найдем поспособнее!
— Прекрати, нельзя так говорить! И мне неприятно это слышать!
В нужный момент Женя может пошутить, расслабить, успокоить. Или наоборот, спровоцировать яркую реакцию, чтобы я не раскисала, не впадала в уныние, а боролась с собой. Преодолевала свой страх, свою слабохарактерность, желание все бросить.
Если честно, на протяжении проекта меня не раз посещала мысль: «Боже, во что я ввязалась?! Сидела бы сейчас дома, книжечки читала и играла с детьми. Как же это тяжело!»
Иногда начинаю ныть:
— Может, сделаем паузу? Что-то пить хочется.
— Нет, у нас еще три круга, — не поддается Женя.
— Я падаю от усталости. Больше не могу!
— Потом отдохнешь!
Тренируемся каждый день, потому что времени очень мало. Танец нужно подготовить за шесть дней. За это время многое меняется — музыку дают другую, убирают какие-то движения.
Я переживаю:
— Как же так! Только выучили комбинацию, и опять все сначала! Я так не могу!
Сержусь, пыхчу, ворчу, но Женя не дает «зависать»:
— Так, дальше пошли!
Каждая пара сама решает, сколько тренироваться. Идеальная продолжительность занятий — около пяти часов, иначе просто физически не успеваешь все выучить и запомнить. А надо ведь еще обыграть все шаги и поддержки!
Раньше и подумать не могла о том, чтобы с пола вспрыгнуть на плечи партнеру. Заявляла: «Я этого не сделаю!» Меня еще надо было уговорить! И показать, как правильно встать, согнуть руку, ногу. Женя объяснял: «Надо все делать легко! Оттолкнуться от пола и взлететь вверх!» А у меня в голове компьютер не срабатывал в нужный момент, и вес тела приходился не на ту ногу. Понятное дело — профессионалы такие навыки отрабатывают годами, для меня же все в новинку.
— Выучить танец сложнее, чем текст какой-нибудь роли?
— Как сказать. С текстами тоже непросто. Вроде все запомнила, а стоит включиться камере — наступает ступор от волнения. У всех актеров обязательно есть «манки», которые помогают в работе. В «Танцах...» все происходит так быстро, что придумать какие-то «приспособления» не успеваешь. Но с другой стороны, никогда и нигде не получишь таких навыков в максимально сжатые сроки. Нам выпала уникальная возможность, и грех ею не воспользоваться!
Все пары делают потрясающе красивые и оригинальные номера, хотят удивить друг друга. Не для того чтобы обойти, а просто порадовать. И все всем помогают. Приходят в зал к другим участникам, что-то советуют, показывают. Как же горько, когда начинается голосование и кто-то выбывает из игры! Я с трудом переживаю такие моменты. А если потом еще приходится выступать — вдвойне грустно и тяжело...
— Одним из самых драматичных моментов шоу стало ваше падение в зажигательном джайве. Все просто ахнули, когда Мария Порошина внезапно оказалась на полу!
— Вообще он был довольно скользким, и опытные танцоры советовали мне перед выходом намочить подошвы туфель. Я так и сделала, но это не помогло. Рухнула на ровном месте. Ожидала чего угодно — что сделаю неправильно какие-то па, не поставлю точку в конце из-за усталости, но только не падения, и безумно удивилась. Испугаться не успела, потому что поняла: если сейчас не соберусь и не сделаю все, что положено, провалю наш номер.
Не знаю, как из таких ситуаций выходят профессионалы, но, видимо, интуитивно повела себя правильно. Партнер похвалил: «Молодец! Выполнила все даже лучше, чем на репетиции». И жюри нас, в принципе, поддержало, хотя, наверное, если бы не злополучное падение, мы могли бы получить более высокие баллы. Номер был очень сильным, мы просто летали по паркету, а из-за непредвиденной заминки все пришлось начинать как будто с нуля. Единственное, что радовало, — я ничего не растянула, не сломала. Не было даже ни единого синяка.
Наверное, такая история могла случиться только с Марией Порошиной. Я ведь просто Епиходов по жизни! У Чехова в пьесе «Вишневый сад» есть такой персонаж по кличке «двадцать два несчастья». И я постоянно попадаю в неприятные или нелепые ситуации. Когда в аэропорту прохожу пограничный контроль, именно на мне зависает или ломается компьютер либо впереди оказывается группа, которую проводят без очереди. А если я сама пропускаю маму с маленьким ребенком, то обязательно слышу: «Женщина, перейдите в другую очередь. Мы закрываемся на перерыв».
Если еду на гастроли с другими артистами, никто из них рядом не встает, потому что в этом месте возникнет самая длинная и проблемная очередь. И я сама потом перейду в другую, к кому-нибудь из наших, но только в самом конце. Зная о моем свойстве притягивать неприятности, коллеги просят: «Маша, раньше не подходи!»
Есть у меня еще одна особенность — очень «нежный» организм. В принципе, я достаточно спортивная, но должна обязательно делать перерывы между подходами, потому что не выдерживаю длительных нагрузок. В школе, например, на физкультуре не могла пробежать положенные шесть кругов по футбольному полю. Сил хватало только на три или два с половиной. И я выдумывала самые разные причины, чтобы оправдать свою слабость и не бегать.
Однажды мы с моим бывшим мужем Ильей Древновым отправлялись на гастроли в Нижний Новгород и катастрофически опаздывали на поезд. До отхода «Ласточки» оставалось пять минут, а мы еще бежали по зданию вокзала. Я была в длинном пальто, на каблуках. Столичной артистке полагалось шикарно выглядеть, я же не предполагала, что придется сдавать кросс! Силы закончились в самый неподходящий момент.
— Оставь меня! Больше не могу! — сказала я Илье.
— Как оставь? Это последняя «Ласточка»! Следующая только завтра!
— Ну, доберусь еще как-нибудь. На попутках.
— Осталось совсем немного! Бежим!
— Не могу. Я засыпаю...
— Что?!
Муж подумал, что ослышался. А я начала зевать и оседать на пол. Он испугался, подхватил меня сзади и потащил к поезду. Кое-как дотолкал. Успели вскочить на площадку последнего вагона. Как только дверь за нами захлопнулась, Илья спросил:
— Маша, что это было?
— Не знаю. Может, нехватка кислорода или нарушение кровообращения?
Со мной такое бывает — когда загоняю свой организм, он просто отключается.
— Как известно, одних артистов на репетициях нужно ругать, чтобы получить результат, других, наоборот, хвалить. Что действует на вас — кнут или пряник?
— Все зависит от конкретной ситуации. Но, в принципе, мне нужно, чтобы хвалили. Тогда я начинаю расцветать и фонтанировать идеями.
Конечно, профессиональные хореографы лучше знают, как поставить номер. Но я могу им что-то подсказать по-актерски. И зачастую мои предложения принимают. В совместном творчестве, спорах и рождаются какие-то находки. Просто действовать по схеме не получается. Иногда мы вообще начинаем с концовки, потом придумываем трюки, и уже позже — костюмы и все остальное.
— В танце ча-ча-ча ваше мини и колготки в сеточку вызвали настоящий фурор!
— Сначала меня собирались нарядить в красивое розовое платье с рюшами — длинное, струящееся. Но когда я в нем стала репетировать накануне эфира, оказалось, что семьдесят процентов движений не видны. Мои ноги совершенно потерялись под юбкой, как под абажуром торшера. Пришлось срочно менять костюм. За ночь сшили черный купальник с мини-юбкой. Я очень не хотела надевать колготки в сетку, стеснялась и настаивала на лосинах. Но они не подходили к бальному танцу и смотрелись плохо. Пришлось смириться. Для меня это был стресс, но образ всем понравился.
— По известным причинам шоу пришлось снимать без зрителей. Сложно выступать без публики?
— Очень! Хорошо еще, что нам запускали в записи аплодисменты, они хоть немного грели душу. Выступление без зрителей — это странная форма существования для актера, к которой мы не привыкли. Реакция зала подбадривает и придает силы. Наверное, если бы он был полон, мы бы испытывали другие эмоции. Но мне было бы еще страшнее. Я бы еще больше волновалась!
— Все привыкли видеть вас блондинкой, но в «Танцах...» вы предстали в новом образе. Цвет волос изменили специально для шоу?
— Нет, готовилась участвовать в одной кинематографической истории. К сожалению, съемки были отложены на неопределенный срок, и когда меня пригласили в «Танцы...», я уже не стала ничего переделывать. Решила: ладно, буду пока такой. А там посмотрим.
В конце концов почему бы не вернуться к себе настоящей? У меня от природы темный цвет волос. Последний раз я была шатенкой лет двенадцать назад, когда снималась в «Монтекристо» и «Не отрекаются любя...».
Сейчас трудно сказать, какой цвет понадобится для работы — неизвестно, когда и какие проекты будут запущены в первую очередь. В историческом вряд ли будет уместен блонд, и я, скорее всего, останусь в нынешнем цвете. А если случится продолжение «Челночниц» и «Родителей», то даже не знаю.
Был случай, когда одновременно снималась в очередном сезоне «Всегда говори «всегда», где у моей героини светлые волосы, и «Монтекристо», и в первом сериале пришлось носить парик. Никто об этом не догадывался, потому что художник по гриму буквально вклеивала его мне в голову. На это каждый раз уходило не меньше часа. С одной стороны, это было тяжело, но с другой — давало возможность играть двух совершенно разных героинь.
В «Танцах со звездами» можно все время менять образы, танцевать в париках. В свое время я безумно восхищалась одной артисткой, участвовавшей в «Танцах на льду». Она не только блестяще каталась на коньках, но и сыграла за время шоу несколько ярких и неожиданных ролей. Я от души ей желала, чтобы их увидели режиссеры и продюсеры и поняли, какая она разноплановая актриса.
В кино зачастую используют только одну какую-то грань таланта актера. Поэтому мы с радостью бросаемся в самые необычные и даже рискованные проекты, чтобы проявить себя с другой стороны, сломать стереотипы восприятия и какие-то свои штампы. Любой опыт идет в актерскую копилку.
Конечно, ради шоу пришлось пойти на определенные жертвы. Наверное, если бы не «Танцы...», я могла бы больше времени проводить с детьми. Но мы все равно многое успеваем — и какие-то вкусные блюда вместе приготовить, и фильмы посмотреть, и поиграть в шарады, буриме, «Голубую корову». Семейных радостей хватает, хотя и приходится много тренироваться.
— Для вас имеет значение место в турнирной таблице?
— Наверное, для меня важнее не победа, а участие. Вообще, я бы придумала какую-то другую систему соревнований, при которой все пары танцевали бы до самого конца и показывали, на что они способны. Жюри никого бы не отсеивало и объявляло результаты только в финале. Это был бы настоящий праздник танца.
Но у нас другие правила. Кто-то будет танцевать больше других, покажет себя максимально полно. А кто-то уйдет. Сейчас сначала голосует жюри, а потом зрители. Баллы суммируются, и результат непредсказуем. Но это тоже по-своему интересно.
Я думаю не о победе, а о том, чтобы выжать из себя все возможное. Чему-то научиться, закрепить полученные навыки, вдохнуть в них жизнь, характер и попытаться быть убедительной для себя и зрителей. Если и победить — то саму себя. Я же не умела танцевать, держать спину, руки, делать ногами какие-то па. Но постепенно учусь.
Некоторые участники быстро все схватывают и начинают очень здорово танцевать через считаные недели. Кто-то все осваивает медленнее. Но главное, что каждый растет.
— Ваши близкие смотрят шоу?
— Конечно! Очень переживают и радуются за меня. Любимая подруга — актриса и режиссер Наталья Булыга — дает очень дельные советы. Она десять лет занималась бальными танцами, и я к ней прислушиваюсь. Хотя иногда Наташа делает замечания в очень ироничной форме, обзывая меня и хохоча. Что ж, я понимаю, как выгляжу в глазах профессионалов, и не обижаюсь на то, что она утрирует мои недостатки и огрехи. Зато сразу понятно, на что обратить внимание.
Дети поддерживают. Старшая, Полина, тоже хочет пойти на танцы. Сима и Груня все время рвутся со мной на репетиции, но туда посторонним нельзя. Остается болеть за маму у телевизионного экрана. Когда я упала, было столько эмоций! Девчонки расплакались, но меня похвалили: «Молодец, что не остановилась, сразу продолжила!» Советы дают постоянно — в каком платье выступать, с какой прической, где надо четче все делать, а где быть спокойнее и свободнее. Дома у меня свой зритель и свое жюри.
Сима несколько лет занималась бальными танцами. Сейчас ей интереснее современные, типа хип-хопа. Груня тоже знаток хореографии, практически профессионал — танцует в известном детском коллективе «Юность». Только Глаша не критикует маму и всем довольна. Просит выступать в красном платье.
Мы с ней играем в «Танцы со звездами». Например, Глаша говорит: «Мама, станцуй в белом». И я в воображаемом белом платье исполняю нежный и лирический танец. Поднимаю ее на руки, кружу. «А теперь в красном», — просит она. Изображаю нечто испанское, а-ля фламенко.
— Теперь в синем, синем!
— Синего же не было?
— А форма у полицейского?
И я играю инспектора полиции, как в джайве.
Глаше в августе будет четыре с половиной, и она потихоньку готовится к школе. Очень хорошо считает, рисует. Время от времени спрашивает:
— Мам, я вумная?
— Конечно, очень вумная!
Младший, Андрюшенька, пока не может выразить свои эмоции словами. Ему только год и пять месяцев. Но он узнает меня на экране и показывает сестрам — смотрите, там мама, мама!
— С бывшим мужем Ильей вы общаетесь?
— Дочки к папе ездят. Как-то спросили:
— Ты маму видел в «Танцах со звездами»? Как она тебе?
— Прикольно, — ответил он.
Слава богу, этот проект не в ущерб моей семье. Все как-то удачно сложилось, и я не чувствую себя виноватой из-за того, что трачу много времени на «Танцы...». Могу заняться творчеством и физической формой. Дай бог, чтобы и зрителям было интересно смотреть на наши номера, как мне всегда было интересно смотреть выступления других артистов.
Знаете, о чем я всю жизнь мечтала? Научиться танцевать танго! Всегда восхищалась теми, кто умеет это делать. Танго — маленькая жизнь. Любовь и отчаяние, восторг и тоска, страсть и нежность. И в этом шоу моя мечта сбылась. Не знаю, дойду ли до финала, ведь в данный момент конкурс еще продолжается. Но в любом случае я благодарна судьбе за возможность соприкоснуться с волшебным миром танца...
Подпишись на наш канал в Telegram