Еще до нашей свадьбы на горизонте вдруг появилась бывшая жена Саульского Валентина Толкунова. Я совершенно к ней не ревновала, наверное потому, что она была за две жены до меня. Не я их разводила. Прошло десять лет после разрыва, но она не оставляла надежды сойтись с Юрой...
Саульский был первой и самой сильной любовью ее жизни. Я читала где-то, что у Толкуновой из-за измены Юры случился нервный срыв, она даже на время потеряла голос. Потом Валентина вышла замуж, родила ребенка, но несмотря ни на что, продолжала любить Саульского. А тут прослышала, что Юра разводится с очередной женой, и решила, что у нее есть шанс заполучить его обратно. Вернулся же он когда-то к первой супруге! В его жизни было много жен, а еще больше романов. Он каждый раз женился, как только думал, что наконец-то встретил свой идеал.
Со всеми своими женами Юра жил по четыре года, такой уж у него был «любовный цикл». Саульский каждый раз женился по любви, а потом выяснялось, что у них разные интересы. Он снова и снова наступал на те же грабли. В каждом новом браке приходилось жену содержать, покупать шубы, подарки, а в итоге оставлять квартиры...
Он разводился тут же, как только любовь проходила. А какой смысл жить с женщиной, которая не нравится? Саульский не любил никаких осложнений, проблем и справедливо полагал: раз это я влюбился, значит, виноват и ухожу, благородно оставив все покинутой женщине. И всегда всем детям исправно платил алименты, даже если жены запрещали ему с ними видеться. Его шлягер «Черный кот» приносил тогда очень большие авторские отчисления, которые позволяли безбедно жить всем его детям. Юра зарабатывал много и все гонорары тратил с размахом. Никому не давал расплачиваться в ресторанах, машины менял регулярно, потому что не любил их чинить, одевался по последней моде. Одних галстуков у него было, наверное, несколько сотен.
Может создаться впечатление, что Саульский очень легко уходил из семьи. Но он был не то чтобы легким, человеком воздуха, просто не рефлексировал по поводу того, терпеть или нет, если любовь закончилась, а поступал быстро. Был очень увлекающимся и не боролся со своими увлечениями, а следовал за ними...
Ему нравились красивые женщины: брюнетки они, шатенки или блондинки. Но при этом бабником его нельзя назвать. Какой бабник — ведь он почти каждый раз женился? Юра был решительным человеком и говорил: «Можно поменять в жизни все, если любишь...»
И вы знаете, он мог позволить себе такую роскошь. Нравился женщинам, его внимания добивались, многие красавицы мечтали выйти за него замуж. Успешный, знаменитый композитор, автор шлягеров, которые пела вся страна: «Черный кот», «Татьянин день», «Тополиный пух». Юрий Саульский всегда был увлечен джазом, в молодости играл в легендарном «Коктейль-холле», который известен современной публике по фильму «Стиляги». Мало кто знает, что Юра делал аранжировку музыки для фильма «Карнавальная ночь». Чтобы в 1956 году с экрана звучал джазовый оркестр! Он и сам снялся у Эльдара Рязанова в роли джазового пианиста.
Супершлягер «Черный кот» был написан всего за полчаса, а стал визитной карточкой композитора. Он называл его своей «Девятой симфонией Бетховена». Саульский организовывал джазовые фестивали, сидел в жюри, преподавал, был первым музыкальным продюсером ОРТ, писал музыку. Его заставка к КВН «В урочный день, урочный час» звучит до сих пор.
Он был знаменит, богат, а женат... пять раз! У Юрия Сергеевича я была пятой женой — и последней. Мы прожили вместе двадцать четыре года.
И у него, и у меня к моменту нашего знакомства были личные истории за спиной.
Как-то на пляже под Одессой ко мне подошла цыганка. Она взяла мою левую руку: «Дай, красивая, погадаю. Со своим парнем ты скоро разойдешься. И со вторым мужем расстанешься. А третий будет очень большим человеком, известным, знаменитым. Вот с ним ты и будешь жить долго». Все так и произошло.
С первым мужем, несмотря на пылкие чувства, мы прожили недолго. Штурман торгового флота, он почти все время был в плавании. Со вторым мужем познакомились на юге. Валерий, окончив физфак МГУ, готовился поступать в аспирантуру и приехал в Алушту отдохнуть. Мне было двадцать лет. Блондинка с длинными волосами и модными стрелками на глазах, в ультрамини. У нас быстро завязались отношения. Но это был не просто курортный роман, Валерий сделал мне предложение. Я послала бедному мужу на корабль телеграмму, сообщила, что подаю на развод. Он в ближайшем порту сошел на берег и примчался меня уговаривать вернуться к нему, но было уже поздно.
Я переехала к Валерию в Москву, у нас родился мальчик. Однако спустя десять лет мы официально развелись, хотя и продолжали жить в одной квартире. Как интеллигентные люди, старались сохранить дружеские, родственные отношения. Мы оба любили своего сына Вадима и не хотели его травмировать. Да и уходить было некуда.
Именно в тот период я и встретила Саульского. Это произошло одиннадцатого февраля 1979 года на Всероссийском конкурсе артистов эстрады в Ленинграде. Я работала тогда в журнале «Эстрада и цирк» заведующей отделом, и меня послали на конкурс в командировку, а композитор Саульский заседал в жюри. Я его, признаться, в лицо не знала, только слышала известные песни.
Однажды в гардеробе гостиницы ко мне подошел незнакомый мужчина и галантно помог надеть дубленку. Спросил:
— Можно я сегодня буду вашим кавалером?
Я оглянулась и сказала:
— Ну попробуйте.
И это «сегодня» длилось двадцать четыре года...
Наверное, уже тогда я поняла, что это моя судьба. Никогда не верила ни в гадания, ни в сны, но когда встретилась с Юрой, вспомнила предсказание гадалки.
Весь день мы провели вместе: обедали, сидели на репетиции, гуляли по Ленинграду. Юрий Сергеевич явно стал за мной ухаживать. Я не знала, какие у него намерения, да и он, наверное, тогда не задумывался, во что эти ухаживания выльются. Тем более что Саульский сразу же честно признался, что женат, и далеко не в первый раз, что у него в последнем браке растут двойняшки, им по четыре с половиной года. С женой, по его словам, они очень редко виделись, мол, так сложилось, что их отношения зашли в тупик. Не могу объяснить почему, но я ему сразу поверила.
Мы вернулись в Москву. Юрий Сергеевич стал мне звонить, мы иногда встречались, о многом откровенно говорили. Ему было тогда пятьдесят, мне тридцать три. Интересно, что родились мы в один день — двадцать третьего октября. Оба по знаку зодиака Весы — легкие, неконфликтные, мы совсем не отягощали друг друга. Это тоже, наверное, имело значение.
Однажды Юрий Сергеевич признался, что к моменту нашей встречи решил, что в его жизни уже все состоялось, и хотя с женой не складывается, в личной жизни перемен уже не произойдет: «Я думал, что так и будем жить ради детей. Не буду разводиться, снова жениться. А тут тебя и встретил...» Конечно, меня напугало количество жен Саульского. Но узнав его поближе, я поняла, что он всегда поступал как честный человек: взял за руку — женись! Другие мужчины меняли любовниц, заводили многочисленные романы, а Юра вел любимую в ЗАГС.
Честно говоря, никакого предложения руки и сердца он мне не делал. Расписались мы значительно позже, чем стали вместе жить.
Пока же ходили в гости, обедали в ресторанах. Он познакомил меня с близкими друзьями. Юра все никак не мог получить развод. Его жена, актриса Театра Ермоловой Ольга Селезнева, узнала обо мне довольно быстро. Кто-то ей сообщил, что Саульский со мной встречается. Мы же не прятались, часто бывали на публике — естественно, нас могли видеть.
Я-то с мужем уже год как была разведена, а Саульскому уход из семьи дался гораздо тяжелее. Главным препятствием стали его дети. Видимо, жена поставила ему условие: или я, или она, у них начались ссоры. Конечно, я ее как женщина прекрасно понимала: она боролась за мужа. Ольга Ивановна очень хотела, чтобы отец ее малышей остался в семье, и добивалась этого всеми силами. Думаю, там приятных разговоров не было. Вначале она пыталась его уговаривать. Клялась и божилась, что все изменится: «Вырастут дети, у нас будут замечательные отношения. Я обещаю, что буду чаще бывать дома».
Ольга не успевала заниматься домом из-за занятости в репертуаре. Ей очень важна была работа, да еще двое детей, Роман и Анна, на руках. Когда она уезжала на гастроли, малышами занималась ее мама, а Юра возил пеленки в прачечную.
По его словам, они не подходили друг другу и оказались совершенно разными людьми. Он был настроен решительно, но Ольга надеялась, что Юра одумается. Ведь был в его жизни случай, когда он ушел из семьи к другой женщине, а потом вернулся. Наверное, она думала, что и здесь так может произойти...
Первая жена Саульского Юлия Ивановна была скрипачкой и работала на радио. Когда их сыну Игорю исполнилось девять лет, отношения у супругов расклеились. Юлия Ивановна не желала, чтобы муж ездил на гастроли, ей хотелось стабильности в семье. Она предлагала: «Дирижируй оркестром». А он занимался всем — и аранжировкой, и джазом! Его знала вся музыкальная Москва. Он был невероятно общительным, в день ему могли позвонить человек пятьдесят как минимум. Его никогда не было дома, он был бесконечно всем нужен, а его жену это не устраивало.
Юрий ушел из семьи, потому что влюбился. Его возлюбленная по имени Ира была из профессорской семьи, жила на улице Горького. Кстати, это единственный раз, когда он так и не женился официально. Ирина сразу забеременела и родила сына Андрея, но тем не менее Саульский там и года не прожил. Просто однажды взял и ушел — без скандалов и выяснения отношений.
Это был один из его легендарных уходов. Он не предупреждал Ирину, что собирается ее покинуть, заранее приготовил маленький чемоданчик и пошел выносить мусор. Поставил пустое ведро у входной двери квартиры, прихватил свой чемоданчик и ушел по-английски, не прощаясь. Ира выходит в коридор: у порога стоит ведро, а Саульского уже и след простыл!
Вот тогда, оставив пустое мусорное ведро, он вернулся к первой жене. И хотя его приняли обратно в семью, склеить разбитую чашку так и не удалось.
Думаю, об этой истории знала и Валентина Толкунова, когда появилась в нашей жизни: а вдруг удастся повторить? Но об этом чуть позже.
Все восемнадцать лет Саульский исправно платил Андрею алименты, хотя с ребенком не виделся. Ирина очень быстро вышла замуж и попросила Юру об одолжении — не встречаться с сыном. Саульский согласился. Андрей узнал о том, кто его отец, в десятом классе. Однажды они с мамой сидели на концерте в одном ряду с Саульским, и она показала ему Юрия Сергеевича. Показать-то показала, но не познакомила. Когда мальчику исполнилось восемнадцать, семья уехала в Америку. Андрей поменял фамилию, ему аннулировали и свидетельство о рождении, где было написано, что его отец — Саульский. Андрей Розен окончил Американскую киноакадемию, занимается кино, живет неподалеку от Сан-Франциско.
В нашей истории с Саульским все было очень сложно. Конечно, я делилась с ним сомнениями: а как будет с детьми? А что нас ждет завтра? Он отвечал: «Ну что поделаешь... Буду с ними встречаться. У меня уже есть опыт, знаю, как это устроить».
Только спустя многие годы Ольга оценила наши отношения с Юрой, наше желание помочь с детьми, и поняла, что раз люди не сошлись характерами — это не повод для войны.
Тогда же было очень сложно. Через полгода после нашей встречи состоялся их завершающий разговор. Помню, в этот день Юра пришел очень подавленным, я его в таком состоянии еще не видела. Ольга выплеснула на него все эмоции, он молча собрал чемодан. Увы, мужчину невозможно заставить жить с женщиной ради детей. Конечно, Саульский страдал, переживал и не оставлял надежды смягчить жену. Все время звонил ей и спрашивал, не нужно ли чего, но она в сердцах бросала трубку.
Суд два раза откладывался, их все никак не могли развести. Весь первый год нашей совместной жизни Юра не имел возможности видеться с детьми. Это была драматическая ситуация. Все переговоры взяла на себя ее мама. Саульский часто просил старшего сына быть в этом деликатном вопросе парламентером, Ольга только его пускала к детям. Игорь, нагруженный сумками с игрушками, фруктами и вещами, раз в неделю навещал младших брата и сестру.
Однажды, когда Юра был на гастролях в Сочи, а Ольга уехала со спектаклем в другой город, Роман и Анна остались на попечении бабушки. Роман катался на велосипеде, выехал на улицу, и его сбила машина. Оба родителя срочно вернулись в Москву. Мальчику в больнице зашивали рану на лбу. Эта история наконец примирила бывших супругов — Ольга поняла, что одна не справится.
Она поначалу принимала меня в штыки. Только лет через десять мы подружились и в итоге все вместе заботились о близняшках. Они у нас получились общими. Дети были нелегкими, всегда было много проблем...
Конечно, развод родителей для ребенка — это трагедия. Мне это пришлось и самой испытать.
Когда Юра ушел из семьи, мы стали снимать жилье. Он оставил жене квартиру и машину, не взяв себе ничего. Это был очень болезненный период моей жизни. Сына я не могла взять с собой. Он окончил третий класс и уехал со своим папой на лето в деревню. Муж, конечно, знал о моем романе с Саульским и переживал. Вадим все замечал и чувствовал. Он знал, что папа с мамой уже не живут вместе, но, как все дети, на что-то надеялся. Без конца при встрече говорил: «Мама, так хочу, чтобы ты вернулась к папе!» Я не знала, что ему отвечать, говорила, мол, потерпи, все будет хорошо, у тебя будут и папа, и мама. А что тут скажешь? Я ведь даже сама не предполагала, как все сложится. Мой бывший муж очень хотел, чтобы сын остался с ним. Он в основном работал дома и мог уделять Вадиму больше внимания, а я сутками пропадала в журнале. Муж провожал его в школу и встречал после занятий, занимался с ним, кормил-одевал. Умом я это понимала, а душой разрывалась между Саульским и сыном. Мне буквально приходилось резать по живому.
А осенью мой бывший муж привез из Харькова женщину с ребенком и быстро на ней женился. К сожалению, полгода я была приходящей мамой. Приносила Вадиму одежду, продукты, забирала его грязные вещи, чтобы дома постирать. Я не могла готовить в чужой уже для меня квартире, там теперь хозяйничала другая женщина. Каждый раз я искала повод, чтобы приехать и увидеть сына снова. И каждый раз читала немой вопрос в его глазах: «Мама, почему я живу не с тобой, а с чужой тетей?» Но ничего не могла изменить.
Только когда мы с Саульским получили квартиру, смогла забрать ребенка к себе. Так мы стали жить втроем. Сына поселили в комнате, а сами устроились на раскладном диване на кухне. Юра был очень добрым, он заботился о Вадиме. У них были неблизкие, но дружеские отношения. Хотя мне почему-то кажется, что эта рана, нанесенная мною, у мальчика так и не зажила.
Юрий Сергеевич вообще был очень чадолюбив. Если вдруг нужна была помощь его детям, мы ездили к ним вместе. На отдых часто брали их с собой. Когда поженились, с близняшками и Юриной бывшей тещей ездили отдыхать в Рузу. Мы оба старались, чтобы все наши дети и бывшие мужья и жены дружили. В девяностые годы, когда физика стала не нужна стране, мой бывший муж работал у Саульского администратором. Мы с Юрой приходили на все праздники родственников бывшего мужа и их приглашали к нам. И в этом мы сходились. Саульскому удалось сохранить со всеми бывшими женами прекрасные отношения. Он был человеком неконфликтным и умел расставаться по-мужски, а это значит, всегда признавал свою вину. Валя Толкунова не была исключением — хотя они и развелись когда-то, но сохранили дружеские отношения. По крайней мере, Юра искренне так думал.
Еще до нашей свадьбы на горизонте вдруг появилась Толкунова. Я совершенно к ней не ревновала, наверное потому, что она была за две жены до меня.
Она всегда держала его в поле зрения. Всю нужную информацию узнавала через его сына Игоря, с которым оставалась дружна. Вероятно, надеялась, что Саульский, несмотря на свои женитьбы, в конце концов к ней вернется.
И только он официально развелся с Ольгой, началось. Однажды слышу — Юра с кем-то говорит по телефону: «Валечка, Валечка...» Я не стала его расспрашивать, он сам сказал: «Это Валя Толкунова». Она явно позвонила, чтобы напомнить о себе. Они периодически где-то пересекались — то на «Песне года», то на «Голубом огоньке». Саульский ее хвалил: «Валя очень хорошо спела. Молодец!»
Толкунова стала через Игоря, старшего сына Юры, настойчиво передавать тому приветы, не раз и не два предлагала встретиться. Игорь очень хорошо относился к Валентине. Я ни о чем Юру не спрашивала, а разузнавать у его сына не имело смысла. В этой ситуации, как ни странно, Игорь был на моей стороне. Ему исполнилось двадцать восемь, он собирался уехать в Штаты после Олимпиады. Через много лет Юра признался мне, что Игорь перед отъездом сказал ему: «Вот увидишь, папа, с этой женщиной ты никогда не разойдешься».
То, что Юра с Валей встречался, вполне допускаю. Он об этом мне не докладывал, боялся расстроить. Во всяком случае, однажды Юра вернулся домой какой-то непривычно задумчивый.
Я спросила его:
— Что случилось?
Он неохотно ответил:
— Мы с Валей встречались. Мне показалось, она хочет, чтобы мы снова были вместе.
Больше ничего не сказал. Не знаю, о чем они говорили, но факт остается фактом: Юра остался со мной, а не с ней. Дело в том, что там чувства уже угасли, а у нас все только начиналось.
Иногда Валя к нам приходила с клавиром, они сидели рядышком, репетировали. Она с удовольствием исполняла песни Саульского на концертах. Юра нас представил друг другу, а я сказала, что мы уже знакомы. Как-то звонила Толкуновой, чтобы согласовать, какая ее фотография пойдет на обложку. «Здравствуйте, это Татьяна Карева, редактор журнала», — представилась я. По ответу поняла, что она все уже про меня знает. У нее была масса поклонников, к нам в редакцию приходили мешки писем для нее. Я ей об этом сказала. Валя приветливо улыбалась, она научилась держать себя сдержанно, по-светски. Но иногда я ловила на себе ее изучающий взгляд, будто она хотела разгадать, почему Саульский выбрал меня.
Толкунова была третьей женой Саульского. Это был неравный брак: она молодая, неопытная, а он маститый, известный. Он был у нее первым мужчиной, а она у него третьей женой, не считая романов. У них был классический союз певицы и композитора, Юра стал ее Пигмалионом. Валя поначалу не была солисткой, но потихонечку Юрий Сергеевич стал разрешать ей выходить на первый план.
Он создал вокально-инструментальный оркестр, куда набрал солисток, в том числе и Толкунову. Она пришла в джазовую вокальную группу «ВИО-66» неприметной девчушкой и сразу же сразила его своим чистым хрустальным голосом. Ее тогда никто не знал, до этого Валя пела в детском хоре в Центральном доме железнодорожников.
Коллектив Саульского играл джаз, но не американский, а советский. Валентина вместе с другими девушками в черном мини-платье с круглым воротничком, с начесом на голове пела на фоне стильных джазменов.
Юра сразу же стал заниматься с Толкуновой. Конечно, эти занятия их сблизили. Она ему приглянулась. Юная, неискушенная, скромная, улыбается уголками губ. Ей девятнадцать, ему тридцать семь. Юра был для нее непререкаемым авторитетом. У них был классический роман учителя и ученицы, причем ученицей она была очень старательной. Совету Саульского «Не получилось сегодня — сделай это завтра!» следовала всю жизнь. Как-то призналась в интервью: «Это было настоящее чувство, страсть, моя первая любовь!» Для нее Юра был всем на свете: опытный, образованный, искрометный, талантливый!
Валентина смотрела на него снизу вверх и все выполняла безоговорочно. Например он посоветовал ей перевестись в Гнесинке на заочное, мол, зачем тебе время терять. И она тут же это сделала.
Вскоре ансамбль уехал на гастроли, там и начался их роман. Он протекал на глазах всего коллектива. Юра был уже практически свободным мужчиной, по крайней мере, он себя таковым считал. Они сошлись очень быстро и так же быстро расписались. Тогда было строго — в одном номере не имели права селить без штампа в паспорте. Валя говорила: «Когда в двадцать лет выходила замуж, думала, что Юра — тот единственный, с которым буду всю жизнь». Говорят, что у Толкуновой был жених, какой-то театральный режиссер, но Юра смешал все карты.
Это был 1966-й. Они прожили вместе четыре года. Юра мне скупо рассказывал о своих отношениях с Толкуновой. У него поначалу были сильные чувства, а у нее к нему — большой пиетет. Валя все время смотрела ему в рот с нескрываемым обожанием. Это может нравиться какое-то время, а потом начинает раздражать. Ее неопытность сыграла роковую роль — уж слишком послушная и заглядывающая в глаза ученица. Вроде молодая, талантливая, красивая... Чего еще?
Валя чрезвычайно устраивала его как певица, но он к ней почему-то очень быстро остыл как к женщине. Остыл, и все! Я думаю, это чистая химия, мужские дела.
Хотя она была верной и преданной женой, очень милой и домашней. Ему как мужчине от женщины нужно было, чтобы она в постели была гейшей, на кухне — хорошей хозяйкой и чтобы в делах умела разбираться. Да еще и человеком чтобы была интересным. Мне кажется, Толкунова из-за неопытности не умела показывать ему свои чувства. Когда они приходили куда-то, Юра немножко ее стеснялся. Тогда она была простой подмосковной девочкой без образования. Он старался не брать ее с собой на приемы: она боялась лишний раз открыть рот, тушевалась, не знала, как себя вести, вот он и смущался, что скажет не то, как-то не так прореагирует. Валя в интервью часто говорила, что родилась не в свое время. Толкунова была эдакой тургеневской барышней с косой, которая мечтательно гуляет по темным аллеям в длинном платье и шляпке. И естественно, мечтала о такой любви, которую можно встретить в романах, — единственной и до гробовой доски. Такой любовью для нее был Саульский.
Быт его мало волновал, он не заморачивался этими вопросами: «Грязная рубашка? Давай новую купим!» Юра с большим теплом вспоминал маму Вали. Это была первая из всех тещ, которая заботливо следила за его гардеробом, вкусно кормила. Она не лезла в их отношения, была внимательной, деликатной.
Мне кажется, что Валентина после Саульского ни в одного мужчину сильно не влюблялась. Она была женщиной без больших страстей. Потом у нее был брак с Юрием Папоровым, она ему и сына родила. Саульского же любила, была к нему привязана и всю жизнь его почитала и уважала.
Но и в этой истории не обошлось без соперницы. У него быстро появилась своя отдельная жизнь — он стал меньше бывать дома, больше времени проводить с коллегами, в том числе и с женщинами. И как только закончился «ВИО-66», закончился и брак с Толкуновой. Их уже ничего не связывало. Юра с головой кинулся в новый страстный роман. Как-то Саульский познакомился с Валентиной Аслановой, актрисой Театра Советской армии. Асланова — девушка-огонь восточной горячей крови. Между ними вспыхнула страсть. Одна Валентина Васильевна сменила другую Валентину Васильевну. Новая девушка была полной противоположностью Толкуновой. Как он говорил, слишком эмоциональной, со временем это стало приобретать неожиданные формы. Она скандалила, устраивала сцены ревности. Если Валя-первая тихо сидела в углу и молчала, то Валя-вторая вечно была взнервлена.
Когда Толкунова узнала об измене, она не пыталась удержать мужа, а просто уехала на дачу и вернулась оттуда через два месяца «другим человеком». Так всю жизнь и хранила молчание, никогда не комментировала эту ситуацию. О ней даже фильм снимали под рабочим названием «Железная Валечка».
Надо отдать ей должное, Толкунова со временем научилась себя подавать. Кстати, еще один урок от Саульского. Юра терпеть не мог сцен, объяснений. Он просто уходил, взяв, и то не всегда, свои вещи. Ему легче было оставить квартиру, лишь бы его не терзали. У него слишком много было в жизни разборок. Как там было у них с Валей, не знаю. Думаю, ей донесли доброжелатели. Это был сильнейший удар для нее.
Юра все чаще говорил о Вале, но я не ревновала к ней. Ему она нравилась как певица, а не как женщина. А Толкунова всегда мечтала, чтобы бывший муж к ней вернулся. Я тогда понимала, что она любит его до сих пор. Так бывает.
С их развода прошло лет десять. У Вали рос маленький сын, с мужем были какие-то проблемы. Папоров уехал в Латинскую Америку, они не жили вместе. Она все время следила за Саульским, за его личной жизнью. У нее был хороший повод появиться на его горизонте — она же певица, а он композитор.
Юра нуждался в собеседнике, равном ему. Вот почему он быстро переключился на актрис — они могли выдавать эмоции, были более интеллектуальны. А Валя слишком прохладная, как Снежная королева, как апрельский снег. Когда она уже стала известной певицей, Юра отмечал, что Валентина сильно выросла как личность. Гордился ею. Но это не значит, что он хотел к ней вернуться.
Они разошлись как интеллигентные люди. В каком-то интервью Сергей Толкунов, брат Вали, рассказывал: «Юрий Сергеевич оставил ей кооперативную квартиру. Никита Богословский шутя назвал его «заслуженным строителем Москвы» — только построит кооператив, тут же отдает очередной жене».
Юра скупо рассказывал об этом периоде своей жизни. Говорил только, что его новая жена Асланова была очень экзальтированной особой. Они часто и шумно ссорились, она устраивала ему истерики на почве ревности: не на того посмотрел, кому-то комплимент сказал.
То ли ему надоели конфликты и ее постоянные претензии, то ли были еще причины, но Саульский через четыре года ушел от Валентины-второй к ее же близкой подруге, с которой она на свою беду познакомила мужа. У актрисы Ольги Селезневой был сложный период в жизни. Валя ей сочувствовала, они с Юрой стали брать ее с собой, приглашали в гости, а Оля за спиной подруги закрутила роман с ее мужем. Когда все выплыло наружу, Асланова подняла скандал, но было уже поздно: Оля оказалась беременна от Саульского.
Юра и Толкунова сохранили дружеские отношения на всю жизнь. Валя слова плохого о бывшем муже никогда не сказала. А когда ее однажды спросили, держит ли она на него обиду, ответила: «Упрекать моего первого мужа в предательстве и измене неправильно. Это был творческий, человеческий, мужской порыв художника, у которого на первом месте не женщина во плоти, а музыка, и я это поняла». Валентина уже стала известной певицей, исполняла песни Саульского и всегда с радостью откликалась на его творческие предложения. Мы встречались на банкетах, я всегда замечала, что она за мной наблюдает. Как-то познакомила меня со своей мамой. Толкунова ходила всюду только со своим директором или приятельницей. Мне кажется, она была так одинока...
Валя всю жизнь уважала Саульского, многому у него училась, в том числе и в деловых вопросах. Я знаю, что она переняла у него привычку записывать все в книжку: куда заехать, кому позвонить, с кем репетировать.
У Юры не было ни помощников, ни администраторов, он сам вел свои дела, причем делал это безукоризненно. Никакие романы, женитьбы, влюбленности не мешали его творчеству, оно всегда было на первом месте. Он писал музыку в любых условиях: на капоте машины, на кухонном столе, отодвинув чашки, тарелки. Мог сидеть за общим столом, балагурить, тосты произносить и вдруг резко встать и выйти. Через какое-то время возвращался и объявлял: «А я песню написал!» Садился за инструмент и тут же ее исполнял.
И если личная жизнь начинала мешать его делам, становилась тормозом, она тут же и заканчивалась. Так было каждый раз. Как только его чувства начинали остывать и ему становилось неинтересно с женщиной, Саульский уходил.
Когда Юра расстался с Селезневой, он оставил ей свое обручальное кольцо. А мы не носили колец, может быть, из суеверия. Боялись повторить прежние ошибки. Но наш брак не распался.
Мне кажется, теперь, спустя много лет, я знаю, в чем секрет. У нас случилось удивительное совпадение характеров. Это не была любовь с первого взгляда, скорее — большой интерес друг к другу. Он увлек меня, безусловно, своей личностью. Я почувствовала в нем родственную душу. Главное, что у меня произошло в жизни, — это Саульский! У нас совпало все, как в пазле: интерес, отношение к жизни, вкусы, привычки, характеры. Нам не пришлось притираться друг к другу, идти на компромиссы, уступать в чем-либо. Удивительно, но за все годы мы умудрились ни разу не поссориться.
Юрий Сергеевич всю жизнь себя чувствовал молодым, а я так просто была молода. И мы, засучив рукава, с огромным энтузиазмом принялись строить свою жизнь. Главное, сошлись не на вражде к бывшей жизни друг друга, а на уважении к прошлому партнера. Все наши мужья, жены и дети были общими родственниками. Почему если ты уже больше не спишь со своим бывшим, нужно с ним стать врагами?
Юра очень любил взять мою руку и держать ее в своей. Сидим ли мы в кинотеатре или за дружеским столом, даже когда едем в машине. Это было для него очень важно. Вдруг возьмет за руку и скажет: «Если бы ты знала, как я тебя люблю». Он меня называл Танечкой, а я его — Юрочкой. Я его вообще ни к кому не ревновала, и он меня тоже. Мы сразу же с ним договорились: никаких сцен.
А все потому, что в семье его родителей этот вопрос имел драматический оттенок. Отец Саульского был патологически ревнив. Он так ревновал жену, что та в ночной рубашке убегала из дому, и это все происходило на глазах маленького сына. Однажды его мать убежала от отца и больше к нему не вернулась. У Юры появился отчим. И он решил для себя раз и навсегда: никогда не будет ревновать, что бы ни происходило! И держал слово. Даже если что-то у него взыгрывало, давил в себе это чувство. Я ведь работала заведующей отделом эстрады, ко мне постоянно приходили композиторы, авторы песен, артисты. Многие приносили цветы, говорили комплименты. Я не старалась использовать эти ухаживания для подстегивания чувств Юры по одной простой причине: их не надо было подстегивать.
Муж, конечно, об этом знал, но не ревновал. Среди моих поклонников могу назвать Сергея Колосова, мужа Людмилы Касаткиной. Юра даже писал для его фильма музыку. Колосов звонил мне, приглашал на свидания, но я ни разу не согласилась встретиться. Я не скрывала от Саульского, что он очень настойчив:
— Звонил Сергей Николаевич...
— Ну что, пойдешь на свидание?
— Нет, сказала, что не могу...
Очень известный режиссер Владимир Меньшов тоже весьма настойчиво за мной ухаживал. Мы встретились с ним случайно в Доме кино на премьере фильма Евгения Евтушенко. После демонстрации картины в ресторане был прием на сто человек. Мы с Юрой оказались за одним столом с Меньшовым. Он пришел один, у него в это время, видимо, была длительная ссора с женой, а Вера Алентова мне очень нравилась. Так вот он, не стесняясь присутствия моего мужа, от меня буквально не отлипал: целовал в щеку, клал мне руку на плечо, обнимал. Муж сидел и снисходительно за этими ухаживаниями поглядывал, мол, давай-давай, посмотрим...
Режиссер своих намерений не скрывал. Придумал целый сюжет: он намерен снять фильм про Чайковского, Юра будет композитором, а меня Меньшов сделает музыкальным редактором. Придумав повод, стал мне часто названивать и рассказывать, как мы поедем вместе работать в Лондон, там много материалов о Чайковском:
— Таня, скоро поедем в Англию.
— Я не смогу...
— Ну ты подумай, не торопись.
Но я ехать с ним отказалась. Вся эта история так ничем и не закончилась, сценарий не был написан. Я знаю, что режиссер до сих пор не забыл обиды на меня. Когда мы случайно пересекаемся, по его взгляду понимаю — он все прекрасно помнит. Мы с тех пор не здороваемся и делаем вид, что незнакомы...
Юра относился к этому спокойно. Он, как и я, был уверен: нашу любовь ничто не сможет разрушить. Саульский в книге, посвященной его творчеству, довольно скупо написал обо мне, но эти строчки мне очень дороги. Он сказал, что я — человек надежный. Наверное, это для него и было самым важным...
Двадцать четыре года мы прожили душа в душу. Естественно, Юра часто гастролировал, уезжал от меня, может, у него были романы и мне многое неизвестно. Помню, иногда в шутку спрашивала его, показывая на чье-то фото:
— А с этой певицей у тебя были шуры-муры?
— Да что ты, никогда!
Ну а что было на самом деле, кто знает...
Мы очень были занятыми людьми. У Юры дети, у меня сын. Много работы. Я сидела по ночам и писала статьи, Юра был погружен в творчество, у него было огромное количество концертов, гастролей. Некогда надоесть друг другу! Мы во многом были похожи. Разве что я корректировала его гардероб — он любил все броское, яркое, необычное.
Когда было нужно, могла найти его в любом месте, я же журналист. Однажды уехал с гастролями в Волгоград, звонка от него все не было. Я набрала номер администрации города и попросила дать мне телефоны лучших гостиниц. Обзвонила парочку и нашла его. Когда Юра взял трубку, дар речи потерял: они только сели отмечать, как тут жена звонит.
Саульский всегда выделял красивых женщин, я видела это по его взгляду. Но мы договорились не ревновать друг друга...
У меня есть подозрение, что ему нравилась одна певица из Сочи. Он даже привез ее в Москву, она выступала с его песнями. И мне почему-то показалось, что Юра ее не просто так привез... Но довольно быстро она пропала. Наверное, с его стороны это было мимолетным увлечением. Мы с ним эту тему не обсуждали.
Но домогательства со стороны женщин были. Причем некоторые прилагали все усилия, чтобы муж от меня ушел.
У Юры был ближайший друг Илья Шахов, композитор-скрипач. Илья работал в Театре Образцова, а его жена Роза служила там секретарем директора. Илья ради нее оставил семью, у них родились дети. Мы стали бывать у них дома, Роза с подозрением на меня посматривала. Как оказалось, она дружила с бывшей женой Саульского Ольгой и все той докладывала. Периодически задавала какие-то риторические вопросы: «Я спрашиваю сына Гришу, кто красивее — Ольга или Таня? А Гриша отвечает, что трудно сказать...»
Такой вопрос, как бы деликатно на него ни отвечал Гриша, был достаточно неприятен. Я думаю, что в мое отсутствие косточки мне активно перемывали.
А тут Илья тяжело заболевает и умирает в больнице. Прошел год, и Роза начинает активно искать мужа. Одно время она стала часто ездить к Аедоницкому, у которого умерла жена. Однажды мы были у него в гостях, и при нас Аедоницкий позвонил Розе и попросил забрать кастрюли. Видимо, в этой дружбе что-то не сложилось.
Как-то вечером Юра, надев пальто, вдруг говорит:
— Ты знаешь, я сегодня поеду к Розе, она меня просила помочь ей с Гришей...
— А что, по телефону это решить нельзя?
— Да нет, она просила заехать...
Думаю, он сам еще не догадывался, что ей от него надо. А Роза, вероятно, думала, будто Саульский — легкомысленный мужчина: и от первой жены ушел, и от третьей, а от пятой — и подавно уйдет.
Когда Юра вернулся поздно вечером, он ничего толком не рассказывал, правда, был каким-то неловким.
Я на всякий случай спросила:
— Все нормально?
— Да. Но с Гришей надо еще раз переговорить...
Больше к этой теме Юра не возвращался, но пару раз к Розе съездил. Потом эти поездки резко прекратились.
Прошло время, у Розы наконец-то появился муж. Она нашла себе мужчину, которого смогла развести с женой. Они собрались на ПМЖ в Германию. Перед их отъездом я полушутя спросила у Юры:
— Признайся, у вас что-то с Розой было?
Он вдруг резко покраснел и раздраженно ответил:
— Да ты что, с ума сошла?! Ничего! — но явно был очень недоволен, что я это спросила.
Периодически Роза с мужем приезжали в Москву и каждый раз приглашали нас в гости. Помню, однажды мы уже оделись, вдруг Юра скидывает пальто и, вспыхнув, говорит: «Я к ним больше не поеду никогда! Мне очень неприятно, но я вынужден тебе сказать». И тут он рассказал, как Роза активно его уговаривала уйти от меня. Говорила о том, что у них получится прекрасная семья, потому что они давно знают друг друга и она изучила все его вкусы и предпочтения.
За исключением этого случая мне не в чем его упрекнуть. Мы жили так, словно были рождены друг для друга. Я никогда не забуду его последние слова: «Хорошо, что я тебя встретил, а то был бы один. Ты мой подарок».
Юра ушел, но оставил после себя огромное количество песен, джазовую школу и множество учеников. Они и поныне играют и у нас, и за рубежом.
На похоронах были его жены — и Ольга, и Валя Толкунова, которая на поминках сказала теплые слова: «Я прощаюсь с другом, наставником и любимым человеком». И тут я впервые увидела, как «железная Валечка» плачет...
Подпишись на наш канал в Telegram