Давно мечтала сыграть супергероя, и вот такая возможность появилась — в сериале «Проект «Анна Николаевна» я стала роботом. Бегала, прыгала, дралась, лезла по стене в кадре сама — от души «каскадерила». Роль — подарок!
— Если бы существовал Храм Везения, я бы без раздумий стала там волонтером или жрецом. Без удачи действительно никуда. «Реальные пацаны», которые появились в моей судьбе чуть больше десяти лет назад, — моя удача, счастливый билет. Тем более что я поначалу отказалась сниматься! Испугалась: вдруг этот сериал разрушит мои планы.
Но обо всем по порядку. Я росла в самом обычном индустриальном районе Перми. Кроме меня во дворе была всего одна девочка моего возраста. Так что дружила я в основном с пацанами. По-пацански и одевалась: толстовки с капюшоном, широкие штаны, кроссовки... Такое носили почти все у нас на районе. Училась плохо, сменила четыре школы. Классе в седьмом два месяца и вовсе не посещала учебное заведение. Сначала пропустила контрольную по математике, испугавшись получить очередную двойку. На следующий день было стыдно смотреть в глаза учителю — я снова не пошла. И на третий день не пошла, и на четвертый... Утром бежала к подружке, которая училась в другой школе во вторую смену, сидела у нее, а ближе к обеду возвращалась домой. Контролировать некому — мама на работе, а папа жил отдельно, они развелись, когда я была маленькой. Правда открылась, когда мама отправилась на родительское собрание. Ее спросили, почему Зоя так долго болеет, и сообщили, что, видимо, из-за такого количества пропусков меня придется оставить на второй год. «Как болеет?!» — мама, ее зовут Юлиана, пришла в ужас. Сама она когда-то окончила школу с золотой медалью, обожает читать и делает это, по-моему, всюду — в транспорте, на улице, в ванной... Меня же и читать не заставишь, и точные науки не давались, хоть плачь. Дома мама, конечно, ругала. Она, кроме того что медалистка, еще и скрипачка — окончила музыкальную школу. И поет — очень хорошо и громко. Так же красиво и громко она умеет ругаться.
Что я могла возразить? Виновата, ну да, прогуливала, готова к заслуженному наказанию. Была «тихим омутом» — хлопала глазками, выслушивала, кивала головой и... продолжала учиться хуже некуда. Притом что я ведь старалась изо всех сил! Но знания улетучивались из моей головы почти сразу после прочтения параграфа из учебника. И что было со мной делать? Не убивать же...
Несмотря на развод родителей, с папой мы продолжали общаться. Они с мамой сохранили теплые отношения. Даже праздники отмечали все вместе: мама с новым мужем и со мной, папина вторая жена с дочкой, третья — с дочкой и сыном. И отец во главе стола — всегда остроумно шутит, интересно рассказывает. В этом был он весь. Мама в шутку называла его «сайгак» — это очень шустрая антилопа. Папа энергичный, обаятельный, влюбчивый.... Наполовину грек, наполовину еврей с немецкими корнями. В позапрошлом веке его прабабка с прадедом перебрались с исторических родин на Урал. У немцев национальной чертой считается педантизм, у евреев — практическая смекалка и умение просчитать ситуацию. В папе ничего этого не наблюдалось. Зато энергия и жизнелюбие били через край. В компании он в два щелчка умел со всеми перезнакомиться, уже через полчаса братался и обнимался. Круто играл на гитаре. Писал музыку, коллекционировал инструменты. Увлекался реставрацией антикварной мебели. Прекрасно шил. Был трижды женат. Поддерживал всех своих четверых детей. Мы очень на него похожи и внешне, и характером. Папины жены, все три, которые и сейчас дружат, называют нас, его отпрысков, «берберовскими натурами».
На мои неуспехи в учебе родители в какой-то момент махнули рукой. Больших планов относительно меня не строили. «Не так чтобы умна — зато очаровательна, танцами увлекается (я занималась с четырех лет в танцевальной студии). Это может стать будущей профессией, — рассуждали родители. — Ну, по крайней мере, вырастет пластичной и стройной».
Мое взросление пришлось на лихие девяностые. Жизнь в Перми в то время была ровно такой, какой ее показывают в кино про бригады. Разве что у нас не носили малиновых пиджаков и кожаных курток, видимо это атрибуты столичной братвы. А в остальном все то же самое. Даже мы, мелкотня, знали, что есть бандитские группировки и кто какой район «держит». Нельзя было гулять рядом с городским рынком, тем более заходить туда в определенные часы. Потому что рэкетиры собирали деньги с продавцов и могло случиться что угодно: стрельба, пожар — торговцев же припугивали. А если ты шел по району и видел, что собралось несколько машин, — это явно «сходняк», «стрелка» и надо «делать ноги», то есть удирать. Потому что вот тут точно начнут стрелять и шальная пуля может попасть в тебя.
Дети и подростки подражают взрослым — и мы подражали. Сменив очередную школу, в первый же день подружилась со всеми одноклассниками (я же выросла среди пацанов и быстро нахожу с ними общий язык), а вот первые красавицы класса «забили мне стрелку». Решили, что надо же разобраться с этой новенькой, которая и внешне так себе, и умом явно не блещет, но с какой стати ей столько внимания мальчишек?
Я приняла вызов. Ведь по неписаным законам улиц отказаться — значит струсить. Было немного не по себе, не знаешь ведь, чего ждать. Но помнила наставления пацанов с нашего двора: нельзя бить первой. Потому что в этом случае ты — зачинщик. Вот если на тебя направили руку или кулак, тогда другое дело — ты защищаешься, а значит, прав. Видимо забившие мне стрелку девчонки тоже об этом знали, потому что и они первыми не ударили. Ворчали, бубнили, что я слишком выпендриваюсь и чтобы больше не смела... А потом прибежали мальчишки из класса, наверное, узнали откуда-то о разборке и бросились меня спасать. На повышенных тонах поговорили с девчонками: мол, «Зойку не трогать!» — и те убежали. Кстати, к началу второй четверти мы с этими одноклассницами стали неразлейвода, они быстро поняли, что я нормальный человек без камня за пазухой. И сами оказались такими же отличными девчонками.
— Гопников, как в «Реальных пацанах», было много в вашем тогдашнем окружении?
— Гопники — это вы так их называете. А для меня они — друзья, с которыми мы вместе росли. Моей первой любовью стал лысый парень под два метра ростом из нашего района. По характеру — почти Колян из нашего сериала. Очень смелый, участвовал почти во всех драках район на район. А я провожала и ждала. Однажды он, смущаясь, вручил мне конфету со словами: «Только ты... это... зуб не сломай». Внутри оказалось запрятано тонкое колечко. Так романтично!
Но через некоторое время он влюбился в... мою близкую подругу. Да, было неприятно и грустно, но что я могла поделать — это же его выбор. Значит, не судьба. Мы расстались. А они позже поженились, сейчас воспитывают двоих детей. Я очень рада за них.
К сожалению, многих друзей моего детства уже нет в живых. Кто-то спился, кого-то погубили наркотики. Грустно. Ведь были добрые и классные ребята, но они не сумели найти себя. Это не их вина. И даже не их родителей. Просто в девяностые даже многие взрослые растерялись, слишком уж стремительно поменялась жизнь: были Советский Союз и стабильность и вдруг в одночасье все рухнуло. Даже заводы закрыли. Пока взрослые искали выход, дети и подростки оказывались предоставлены самим себе. В любой дворовой компании найдется кто-нибудь, кто предложит: «Возьми, попробуй, отлично расслабляет...» Попробовал раз, второй — и затянула трясина, уже не бросить.
В моем случае нужно сказать спасибо маме. Каждый вечер она выходила из подъезда ровно без одной минуты девять. Мы с друзьями в это время сидели на скамейках неподалеку. Мама без единого слова поднимала руку вверх, показывала пальцем на меня, потом руку сгибала в локте и указывала на дверь подъезда. Это означало, что я обязана идти домой. И попробуй не послушаться. Я уже говорила про ее громкий голос. Кроме прочего, она занималась торговлей — это тоже говорит о характере волевом и сильном. Все пацаны во дворе ее уважали, говорили мне: «Зоя, иди, пожалуйста, домой. Иначе твоя мама будет очень ругаться».
После девятого класса я поступила в наш пермский швейный техникум. Не так чтобы очень люблю шить, но по крайней мере умею. А куда еще мне было идти с тринадцатью тройками в свидетельстве? Родители выдохнули: хотя бы на кусок хлеба этой профессией всегда можно заработать, стало быть, не пропадет дочка.
А я после швейного вдруг взяла и поступила в... институт культуры. Причем на бюджет!
— Тоже везение?
— В общем, да. О том, что набирают курс, узнала от своего отчима, он актер в Пермском Театре-Театре, на тот момент Пермском академическом театре драмы. Он же занимался со мной подготовкой к вступительным экзаменам. Мы поспорили: отчим был уверен, что я не смогу поступить, а я, что называется, на раз-два, даже без документов. Мне было уже двадцать — как бы старовата для абитуриентки актерского факультета. Но одним из любимых качеств своего характера я называю «бронелобость». Это когда «вижу цель, не вижу препятствий». Наглостью взяла! Пришла поступать без документов, чтобы не увидели возраст и не выгнали с порога. Просто заявилась в аудиторию, где проходил обязательный творческий конкурс, сказала, что хочу показаться.
— Но подождите, тут нет никаких ваших документов... — начал председатель приемной комиссии.
Не моргнув глазом, ответила, что дома забыла, но завтра обязательно принесу.
— Если вы без документов, получается, просто мимо проходили? — скептически спросил кто-то из комиссии.
Разумеется, об актерской профессии надо мечтать чуть ли не с пеленок, тщательно готовиться, а не «заходить с улицы». Но я, широко улыбаясь, ответила:
— Я же нарядная пришла! Значит, не «мимо проходила»!
Видимо, своей непосредственностью и заинтересовала приемную комиссию — творческий конкурс прошла удачно. Дальше предстояло сочинение. Мама срочно нашла лучшего в нашем городе репетитора по русскому языку. На первой встрече я попросила педагога: «Мне бы троечку...» Она с возмущением час мне рассказывала, что ее ученики ниже четверки с плюсом не получают! И представляете, за две недели ей удалось поменять какую-то программу в моей голове — я получила четыре с плюсом за сочинение, написала, считаю, идеально.
Но дальше чудеса на какое-то время закончились: я снова оказалась самой отстающей, теперь уже на нашем курсе. Я там как белая ворона была. Во всем. Во-первых, весь курс подобрался поющий — одна я танцующая. Во-вторых, знаний мне не хватало. А так как я в школе почти не читала, да и в техникуме этого не требовалось, — теперь не успевала наверстывать, зачеты по литературе сдавала раз по десять. Кстати, полюбила читать. Мама была счастлива несмотря ни на что: наша Зоя получает высшее образование!
Училась уже на третьем курсе, когда узнала, что у нас в Перми запускают сериал и идут кастинги. «Реальных пацанов» снимали у нас в городе. Событие! Весь институт только об этом говорил. Многие бегали на пробы. И я сходила как все, заодно. Сама удивилась, когда дня через три раздался звонок от режиссера Жанны Кадниковой, она сообщила, что меня утвердили на роль Леры — любимой девушки Коляна. Дочь олигарха, золотая молодежь. Совершенно непохожий на меня персонаж. До сих пор удивляюсь, как на пробах, куда я явилась в привычных для меня толстовке и бесформенных штанах, режиссер умудрилась разглядеть во мне утонченную и нежную Леру. Но раз утвердили, я первым делом отправилась к мастеру нашего курса Борису Леонидовичу Мильграму за советом — как теперь совмещать съемки и институт.
Однако мастер запретил сниматься: «Ты троечница, не будешь успевать. Вот если б пригласили более прилежную ученицу, я разрешил бы. А тебе — нет». Уверена: он и не думал подрезать мне крылья на взлете, хотел как лучше, переживал. Но тогда разозлилась, думала про себя: «Какое он имеет право мне запрещать?»
Дома собрала семейный совет. Все пришли — мама с мужем, и папа, и две его жены с детьми. Я рассказала, что меня приглашают сниматься в кино. Но если соглашаюсь, лишаю себя высшего образования, притом что учиться оставалось всего год. То есть меняю вожделенный диплом черт знает на что: сериал про какого-то гопника, за которым наблюдает камера. Мальчики, девочки, все «чокают» в этом непонятном сериале... «Наверное, — говорю, — лучше отказаться: непонятно, что будет за картина, может, опозорюсь на весь город и стыдно будет пройти по улице».
Оказывается, ужасно сложно принимать решения, от которых в конечном счете зависит судьба. Я, кажется, впервые в жизни видела маму растерянной и расстроенной. Она очень переживала из-за института и все же сказала: «Попробуй, снимись. Как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанское». И папа сказал, что тоже рискнул бы на моем месте.
Но даже несмотря на поддержку семьи, на следующий день я позвонила режиссеру Жанне и сказала, что... сниматься не буду. Тогда ко мне приехал продюсер Антон Зайцев, стал уговаривать. И я изменила свое решение!
Как позже шутил папа: «Зойка, наверное, просто доучиваться в институте не хотела, вот и сбежала в сериал. Да и деньжат чуток решила подзаработать. И вдруг оказалась звездой — саму себя перехитрила...»
В 2009-м начались съемки. За прошедшие одиннадцать лет вышло уже восемь сезонов. Не надоело, мне все нравится. Еще хоть двадцать лет готова сниматься с удовольствием — я фанат этого сериала. С командой мы стали как одна семья. Вова Селиванов (в сериале Вован) — крестный отец моей дочки. С Антоном Богдановым (Антохой) мы работаем в одном креативном бюро «Тритамата». С Колей Наумовым (Коляном) дружим семьями. С Машей Скорницкой (Машкой) и Валей Мазуниной (Валькой) часто ездили вместе на гастроли — представляли сериал в регионах. Валей восхищаюсь — клевая, крутая, одна из лучших актрис в своем амплуа. Маша — удивительной красоты и внешне, и внутренне. Может быть, не так много проектов и шумихи вокруг нее — она спокойно к этому относится. У нее замечательная семья, она живет в гармонии с собой и спокойствии. Я так не умею — слишком деятельная, активная. Когда мало работы, меня будто разрывает изнутри.
Как-то я ездила отдыхать в Индию, там познакомилась с преподавателем йоги, он очень интересно рассказывал про болезни и здоровье.
Спросила:
— Интересно, а вот я в подростковом возрасте страдала аллергией, что бы это значило?
Он ответил:
— В тебе много энергии. Если ты не даешь ей выплеснуться, она начинает обжигать изнутри и тогда по телу идут пятна.
— Но сейчас, в Индии, я чувствую, как энергия во мне бурлит. При этом нет высыпаний на коже.
— А тут море, оно твой пожар тушит. Но тебе нельзя долго сидеть без дела.
— Несколько месяцев назад в желтой прессе писали, что якобы вы развелись с супругом Александром (Александр Синегузов — сценарист сериала «Реальные пацаны» и отец дочери Зои. — Прим. ред.). Это очередная утка?
— Давайте начнем с того, что мы не были женаты. Почему? А я не верю в штамп в паспорте. Верю в семейный союз, в дружбу и партнерство, это гораздо важнее. Вы вместе воспитываете ребенка, разделяете обязанности, не подводите друг друга. Это, считаю, честные отношения.
С Сашей мы больше не являемся парой, но всегда останемся семьей, друзьями, родными и близкими людьми, ведь нас столько всего связывает, мы растим дочку. Жизнь идет дальше. Сейчас с ним работаем над своим новым проектом. Мы вместе, но по-другому.
Мой папа хоть и женился трижды официально (впрочем, во времена его молодости так называемые гражданские браки не приветствовались), говорил так: «Только человек сам вправе решать, кто будет ему партнером. А не государство». Четыре года назад, к сожалению, папы не стало. Это моя боль. Иногда рука сама тянется к мобильному телефону, начинаю набирать номер, а потом вспоминаю, что отца нет. Он угасал медленно, почти полтора года, от тяжелой болезни, лекарство от которой, к сожалению, еще не придумали. Мы успели поговорить с ним о многом. Не было никаких философских тяжелых разговоров, он просто делился, какой видел жизнь до своей болезни и какой она стала для него теперь. Ни о чем не жалел, говорил, что не бывает случайностей, все происходит не зря. «Но человек по природе одинок — рождается один и уходит один» — это тоже папины слова. Буквально за несколько дней до смерти он прыгнул с парашютом, осуществив напоследок мечту своей юности. Успел подержать на руках маленькую внучку — Надя родилась, когда он приехал в Москву из Перми на последний сеанс химиотерапии, понимая, что лечение уже навряд ли поможет.
Сказал мне, с нежностью глядя на внучку: «Молодец, дочь!» Я их сфотографировала. Это единственное фото Нади с дедом. Теперь, когда Надюша подросла, показываю ей карточку: «Это дедушка Рудик. Но ты с ним не увидишься — он сейчас живет на облачках. Если вдруг придет к тебе во сне, передавай от меня привет, мы все его очень любим».
— Вернемся к профессии. Вы ведь так и не получили высшего образования. Жалеете об этом?
— Наоборот, в какой-то момент даже начала радоваться, что без диплома — и все равно иду вперед, активно снимаюсь. Сыграла в трех постановках в нашем пермском драматическом театре: «Собиратель пуль», «Горе от ума» и «Риверсайд Драйв». Потом Тамару в «Демоне» на сцене Театра имени Марии Ермоловой в Москве. Еще через два года режиссер Сергей Землянский пригласил сыграть в «Калигуле» на сцене Московского Губернского театра. Перед одной из репетиций столкнулась в фойе с моим мастером из Перми Борисом Леонидовичем Мильграмом. Тем самым, который когда-то не отпускал на съемки «Реальных пацанов». Он приезжал по своим вопросам, спросил, что я тут делаю. Ответила:
— Репетируем «Калигулу».
— И мы в пермском театре «Калигулу» готовим, — сообщил он.
— А когда выпускаете?
— В январе.
— А мы в декабре... У нас балет, танцуем.
— А мы, — говорит Борис Леонидович, — поем.
Друзья из Перми рассказывали мне: мастер был страшно удивлен, что троечница Бербер в люди выбилась. А из Перми мне как-то прислали бумагу с предложением досдать несколько экзаменов и получить наконец диплом. Теперь думаю, как бы это сделать в перерыве между съемками.
— Вы сотрудничаете с Губернским театром. С художественным руководителем Сергеем Безруковым отношения сложились?
— Мы с Сергеем Витальевичем в прекрасных отношениях! Он считает, что у актрисы должна быть стать, а таких, как я, называет простушками, не раз советовал мне меняться. Но я не хочу, мне и тут комфортнее оставаться собой, поэтому он смирился.
Образ дочки олигарха из «Реальных пацанов» на какое-то время закрыл для меня другие роли в кино. Довольно часто доводилось слышать от режиссеров и продюсеров на пробах: «Нет, «Реальные пацаны» нам не нужны, вы не подходите». Как объяснить, что я — не Лера, могу сыграть Машу, Катю, кого угодно? Очень люблю Голливуд девяностых. Помните, было много комедий, незамысловатых мелодрам без спецэффектов — но эмоции, психологизм... Джулия Робертс, Мишель Пфайффер, Шарон Стоун — мои любимые актрисы. Джулия, наверное, самая яркая из них, энергетика буквально выплескивается через экран. Видимо потому, что не штампованная красотка, приходилось брать энергией, обаянием. Вот что-то подобное сыграть бы! Хотя бы попробовать... Голливудское кино часто строится на контрастах, на отрицательную роль могут пригласить миловидную девушку, на супергероя — худощавого парня. А в отечественном кинематографе так повелось: если главный герой — то обязательно красивый, благородный, высокий. Героиня — милая, нежная. И складывается типаж. Видимо, из-за миловидного лица меня ни разу не приглашали даже на пробы, например, негодяек. А мне хотелось бы играть хитрых хищниц, злых стерв, какую-нибудь злодейку в сказке или фантастической истории.
Давно мечтала сыграть супергероя, точнее супергероиню — роль, в которой смогла бы проявить свою физическую силу. И вот дождалась «Проект «Анна Николаевна». У меня главная роль — робота. Многосерийная комедия уже вышла на ТНТ, а также на платформе КиноПоиск HD. Я сама выполняла почти все трюки, драки, прыжки. Даже лазаю по отвесной стене в одной из серий тоже я, а не дублер. Лишь в нескольких максимально сложных эпизодах меня заменяла замечательная каскадер Даша, но я все равно рвалась: «Спасибо тебе за помощь, но в следующей сцене сама покаскадерю!»
Пятилетняя дочь, посмотрев несколько сцен из нашего сериала по телевизору, заявила, что решила теперь стать полицейским.
После выхода этой ленты поменялось отношение ко мне зрителей. Если раньше на улицах узнавали, обращались: «Лера, здравствуйте» — теперь приветствуют «Добрый день, Зоя». Благодарят за «Анну Николаевну», за «Девять жизней» — сериал снова недавно повторяли на федеральном канале.
— «Девять жизней» также показал высокие рейтинги. У вас главная роль, а рядом в кадре актеры-величины, такие как Юрий Назаров, Валентин Смирнитский, Александр Самойленко, Инга Оболдина, Евгения Добровольская... Как сработались с мэтрами?
— Режиссер Давид Ткебучава предупредил: «Ты на данный момент уникальна тем, что, как Маугли, нутром берешь. Но если не будешь стараться, такие партнеры тебя съедят, потеряешься на их фоне». Как же я старалась!
Кстати, на эту роль пробовалась другая актриса. Мы случайно столкнулись в коридоре. У нее уже состоялись пробы, а мне только предстояли. Она пожаловалась: партнер недовольный, закрытый, злой... Войдя в павильон, я увидела мужчину. Высокий, симпатичный, взрослый. И действительно неулыбчивый. Это был Александр Самойленко.
Мне и тут помогла моя «бронелобость» — внутренняя наглость. Выключаешь эмоции — и как будто наблюдаешь cо стороны кино с самим собой в главной роли. Не отрываясь смотрела Самойленко в глаза. Он вдруг... начал смеяться. Видимо не ожидал такой дерзости — молодая актриса нахально пялится. Я-то понятия не имела, что он не только исполнитель главной роли, но еще и продюсер этой картины и вообще большой человек. Решив, что смеется именно надо мной, подумала: так, пробы я, скорее всего, провалила, ну и ладно, зато у этого хмурого человека улучшилось настроение. Но на следующий день мне позвонил кастинг-директор проекта и поздравил с утверждением на эту роль. Может, и вправду наглость — второе счастье?!
Инга Оболдина играла мою маму. Первая наша совместная сцена была такой — мать и дочь ругаются. Режиссер вдруг похвалил своеобразно: «Вы сыграли так, будто вправду родственники и не первый раз собачитесь».
Инга шепотом спрашивает меня:
— Ты откуда родом?
— Из Перми.
— А я из Челябинска. Почти землячки.
В общем, сработались. Сериал «Девять жизней» стал для меня первым переломным этапом. «Реальные пацаны» — все-таки молодежная комедия, а тут впервые играла «трагедь». Многое не получалось, например заплакать в кадре. Называла себя «сухоглазкой». Давид ругался:
— Ты будешь плакать или нет? Тебе что, не жалко героиню, у которой мужа убили, сына пытаются отнять и отправить в детский дом?
— Вы еще расскажите мне, что в Африке дети голодают. Вдруг слеза пробьет? — надерзила я от злости на саму себя.
Заплакать у меня так и не вышло, пришлось пользоваться вспомогательными материалами типа ментолового карандаша, который вызывает слезы. В другой день снимали сцену, в которой бандиты похищают и избивают мою героиню. Отморозков играли парни-спортсмены — непрофессиональные актеры. Еле касались меня ладонями, подушечками пальцев. Что за детский сад?!
Прошу:
— Можете схватить нормально за шиворот? Я — из Перми, с заводского района, многое повидала и ничего не боюсь.
А они в ответ:
— Нет, вдруг тебе больно будет...
— Да тьфу на вас, не надо играть в поддавки — на камеру же видно, что не по-настоящему! У меня, между прочим, почти отсутствует чувствительность. Такая особенность организма. На голове хоть гвозди забивай.
К счастью, в этот момент и очень вовремя на площадке появился актер и каскадер Олег Бодю. Он ставил некоторые особенно сложные сцены драк и погонь. Мы с ним порепетировали пару сцен, после чего он сказал спортсменам: «Ребята, не бойтесь Зою, она реально как резиновая, боли не чувствует, можете бить». Наконец сняли.
Дочь, когда вместе смотрели дома сериал, расстроилась на этой сцене:
— Маму дяди бьют.
Папа принялся объяснять ей суть актерской профессии, мол, обидели не маму, а ее героиню Машу. Я рассмеялась:
— А ничего, что в других сценах я с посторонним дядей (Александром Самойленко. — Прим. ред.) целовалась? Эти эпизоды Надю не огорчают?
Саша ответил, что она их не смотрит — пропускает.
Словом, я как-то вышла из актрисы молодежного сериала на уровень больших серьезных проектов, сейчас это отчетливо ощущаю. Теперь не зазвездиться бы!
Снимаем второй сезон «Проекта «Анна Николаевна». Сценаристы «Девяти жизней» также пишут продолжение картины, хочется подойти обстоятельно, иногда на это требуется несколько лет.
Выходит полнометражная комедия «Стендап под прикрытием». Главную роль сыграла Валентина Мазунина — моя коллега по сериалу «Реальные пацаны» вот уже более десяти лет. У меня второстепенный персонаж — беременная девушка-стендапер. На съемки мне принесли накладной живот. Надела — немного чешется сбоку. Знакомые ощущения! Ровно в этом месте чесалось, когда в очередном сезоне «Реальных пацанов» Лера была также в положении — и я тоже ходила с накладным животом. Спрашиваю костюмеров:
— А у силиконовых пузиков у всех на этом месте расположены ниточки и хочется почесаться?
Они смеются:
— Нет, просто это тот же самый живот. С «Реальных пацанов» — другого не нашлось, и мы оттуда взяли.
Я расхохоталась: до чего тесен мир кино!
Вышел проект «Любовь в нерабочие недели» — сценарий легкий, простой, тоже комедия. Снимали в разгар пандемии. Я-то накупила себе наборов рукоделия, думала, что дома буду шить-вязать в свое удовольствие. Но не тут-то было — пригласили сниматься, так что почти ни одного дня не пришлось посидеть в самоизоляции. И замечательно, ведь я очень люблю свою работу, со съемок приезжаю домой заряженной и в отличном настроении. Своей энергией делюсь и с остальными домочадцами, никто у нас в семье не грустит, не унывает. Я человек эмоциональный, впечатлительный, что сама чувствую, то и транслирую окружающим, если слягу — рядом слягут все. Мои родители, оба, часто повторяли главные составляющие жизненного успеха — «самоконтроль и самодисциплина». Так что мне нельзя расслабляться.
— Земляки, наверное, вами гордятся — «Пацаны» все-таки прославили Пермь на всю страну. Часто бываете на родине?
— По возможности. В последнее время город, бывший индустриальным, заводским, стал преображаться. Появились музей современного искусства, краеведческий — очень крутой. Красивые места как были, так и остались: скалы, камни. Там есть очень редкое природное явление: поднимаешься на скалу и видишь слияние трех рек в форме звезды, это нереально красиво. Люди приветливые, еда вкусная, есть своя пермская кухня...
Но на шею земляки не кидаются, менталитет у пермяков как был, так и остается «пацанским» в хорошем смысле — что думают, то и говорят. Пишут в соцсетях: мол, стала знаменитой — молодец, но и дальше надо планочку-то не ронять. Если ты в дамках, корону держи, иначе мы первыми тебя сожрем, так сказать, по-свойски. И я понимаю, что обязана соответствовать.
Подпишись на наш канал в Telegram