На счету продюсера и актера Александра Новина множество серьезных работ в театре и кино. Он начинал в «Табакерке», а сейчас активно творит на сцене Театра Наций. Недавняя громкая премьера по пьесе «Кто боится Вирджинии Вулф?» — с его участием. Другая сторона жизни Александра — продюсерство в «Студии ТРЕТИЙ РИМ», которая совсем недавно выпустила фильм «Жанна». Мы поговорили с Александром о его творческом пути и смелых планах на будущее.
— Александр, в этом сезоне у вас две премьеры — в кино и в театре. Давайте начнем с театра. С большим успехом прошла премьера спектакля Театра Наций «Кто боится Вирджинии Вулф?». Наверное, вопрос мог бы прозвучать так: во-первых, чем вам интересна работа, во-вторых, как вы думаете, почему именно сейчас зрителю это захочется посмотреть?
— Эдвард Олби — один из лучших драматургов XX века, это ни для кого не секрет. Большой подражатель Чехова, он сам этого не скрывал. Почему спектакль выходит сейчас? Мне кажется, эта история будет актуальна всегда, потому что она — о любви, и не просто о любви, а о безумной любви. Люди так сильно любят друг друга, что готовы ради этого себя же уничтожать... В свое время многие театральные критики писали, что эта пьеса Олби — главная психологическая драма XX века. У нас было очень много насыщенных репетиций... Материал сложный, многоплановый.
— А тяжело это чисто морально? Много же этих споров агрессивных, вы все равно вкладываетесь...
— Непростой материал, потому что надо разобраться во взаимоотношениях людей: почему Ник так держится за свою Хани, почему Хани не хочет, чтобы ее трогали... Эта придумка с сыном у Джорджа и Марты... Там много скрытых камней, о которые мы периодически, заходя в эту воду, спотыкались, ударялись. Но работать с таким материалом и с таким коллективом — Стеклова, Смольникова и Миронов — большое удовольствие. Плюс молодой интереснейший режиссер Данил Чащин. Мне нравится его нестандартный подход.
— В чем это выражается?
— В посыле, в его предложениях, в его разборе пьесы, это очень интересно. Чтобы лучше понять характеры персонажей, Даня привлек к работе профессионального психолога, который каждому поставил четкий диагноз: у Марты — истерическое расстройство личности, у Хани — психический инфантилизм, у Джорджа — параноидный тип характера, у Ника — нарциссическое расстройство личности.
— Я один раз попала на спектакль такого рода, про сложные взаимоотношения пары, и поняла, почему я развелась...
— Здорово, когда театр воздействует на человека, на его сознание, на какие-то его решения, это очень здорово. Значит, театр исцеляет, дает людям повод задуматься о том или ином своем поступке. Искусство должно жить обязательно, в любые времена, и при любых событиях.
— Александр, в ноябре на киноэкраны вышел фильм «Жанна», в котором вы и актер, и продюсер. Я помню в Театре Наций замечательный спектакль по этой пьесе Ярославы Пулинович, он шел почти девять лет. Когда вы задумали снять по этому материалу фильм?
— Мы на нашей «Студии ТРЕТИЙ РИМ» давно этого хотели. Впервые задумались о том, чтобы экранизировать эту пьесу лет шесть назад. Это было сложно. Но мы не просто мечтали... Сначала пытались перенести на киноэкран пьесу, однако не все, что хорошо на сцене, можно экранизировать. Несколько лет ушло на поиски того, кто мог бы написать сценарий по мотивам пьесы. И так сложились звезды, что нашлись и сценарист Юлиана Кошкина, и режиссер Константин Статский, и оператор Максим Осадчий... Их работа сложилась в единое целое, и получилась картина.
Мне, наверное, неправильно хвалить наше кино, так как я являюсь его продюсером, но мне кажется, картина получилась. По крайней мере, те эмоции зрителей, которые я наблюдал, те отзывы на Московском международном кинофестивале или на Тихоокеанском кинофестивале, которые мы получили, радуют. Вообще приятно, когда ты ставишь себе какую-то цель и ее достигаешь, доходишь до финала.
Кстати, у нас есть еще несколько идей, по каким спектаклям Театра Наций можно было бы снять фильмы. Так что, надеюсь, это не последняя такая история.
— Александр, в этой статье я хочу рассказать о вас как о человеке и начать с детства, потому что вижу, что вы тот, кто сам сделал свою жизнь. И мне интересно, как такие характеры зарождаются... Ну и прежде всего, мечтали ли вы в детстве о том, чтобы стать актером?
— Нет, абсолютно. В школе я учился в городе Донецке. Только однажды, в 11-м классе, участвовал в школьном спектакле. На День святого Валентина было соревнование среди девяти школ, и из каждой школы отобрали по паре. Надо было выучить отрывок из какого-то произведения, показать танец, еще что-то. Мы там участвовали, и наша пара заняла первое место. Я помню, мне подарили полное собрание сочинений Лопе де Веги. И я этот подарок сохранил, но читать начал только спустя много лет. После школы мы переехали с родителями в Сургут.
— И как вам после теплой солнечной местности показался суровый сибирский город?
— Да совершенно нормально, я же молодой был. Когда тебе 16 лет, ты хоть куда готов, хоть на Марс, ни о чем не задумываешься. Молодость, романтика, приключения... Если получится, у меня есть желание снять «Капитанскую дочку». Подростковое кино сейчас в России заново набирает обороты. Есть интересные идеи.
— Александр, я знаю историю, как круто изменилась ваша жизнь, можно сказать, в один день, когда вы решили поступать на актерский. Но напомните ее, пожалуйста, читателям.
— Я работал поваром в Сургуте, готовил пиццу в кафе «Собеседник». Как-то во время театрального фестиваля «Чайка» к нам пришли посетители. Они сидели, ели пиццу, которую я сам же выносил в зал. И кто-то из гостей так развеселился, что кинул кусок пиццы на пол. Я сделал замечание этому человеку. И ко мне вдруг подошла женщина-посетительница и спросила: «Вы не хотите поступить в театральный?» Я очень удивился.
Сегодня с огромной признательностью вспоминаю Тамару Никифоровну Лычкатую — создателя и первого директора Сургутского театра. Как тогда она во мне что-то разглядела, да еще и при случайном знакомстве? Не знаю. Ведь я никогда не мечтал стать артистом. Я ей говорю:
— Я поваром работаю.
А она:
— Ничего–ничего... Ты приходи. Басенку подучи, стихотворение...
По ее настоянию я попробовал — и поступил на актерский курс ГИТИСа.
— Вам было трудно поступить, не имея никакого актерского опыта?
— Готовился самостоятельно. Выучил басню Михалкова, стихотворение Лермонтова, прозу Тэффи... Страха не было. Но так вышло, что я запомнился не по этому материалу. Курс набирали режиссеры Борис Афанасьевич Морозов и Борис Голубовский. Тем, что показывались до меня, Голубовский все время говорил: «Плохо слышу. Громче!» Я заходил четвертым в пятерке абитуриентов. Меня попросили рассказать рецепт приготовления пиццы, зная, что я работал поваром. Когда очередь дошла до меня, начал очень громко рассказывать рецепт пиццы. И Борис Гаврилович сказал:
— Зачем вы кричите? Мы же не глухие.
Я ответил:
— Громко говорю, чтобы вы услышали. А то не так приготовите, не так замешаете тесто, отравитесь и скажете, что во всем виноват студент Новин.
Они рассмеялись, и я прошел на следующий тур, а впоследствии поступил.
— Получается, что, отучившись, вы были обязаны работать в местном театре, в Сургуте?
— А я и хотел там работать. Мы все были на это настроены. Мы учились дома, но периодически ездили в Москву. Преподаватели были из столицы. Но этот курс был набран для того, чтобы в дальнейшем из его выпускников создать в Сургуте драматический музыкальный театр. Его, кстати, создали, там работает много моих однокурсников.
— Я поняла, что у вас там что-то не сложилось.
— Не сложилось, и я очень этому благодарен. Я человек темпераментный. Был безумно расстроен, считал, что это нечестно, что мне пришлось уйти из театра, потому что зачинщиком конфликта был не я. Если бы не это обстоятельство, поехал бы я в Москву? Конечно! Внешне все было хорошо: я служил в театре, была налаженная жизнь. Но в какой-то момент мне стало как будто бы тесно, как будто чего-то не хватало...
— А помните, как пришло решение ехать в Москву?
— Помню, что накануне отъезда я тренировался в спортзале и вдруг внезапно спросил у товарища, может ли он одолжить мне тысячу рублей. Он смог. У меня в кармане было своих 400 рублей, и на следующий день я поехал на вокзал, но в кассе билетов не оказалось. Я уговорил проводницу московского поезда пустить меня в свое купе за плату. Говорю ей: «Мне очень надо в Москву уехать, я артист!» Даже зачем-то диплом показал...
— Обычно, когда артисты рассказывают, как приживались в Москве, то самый большой «ужас», который они могут вспомнить, — это жизнь в общежитии. У вас же реально можно просто фильм снимать, где только не работали... А почему нельзя было вам, дипломированному актеру, просто сразу устроиться в какой-то театр?
— Почему — я ходил, пытался. И в «Современник» пробовал попасть, и в Театр Вахтангова приходил. Где-то не нужны были молодые артисты, а где-то не складывалось. При этом существование в Москве постоянно требовало средств.
У меня друзей здесь не было. Справлялся сам, работал в самых разных местах. Преподавал физкультуру в школе, работал грузчиком, дворником... Кстати, у меня есть ощущение, как будто я в то время был более свободным человеком, нежели сейчас. Возможно, это именно спустя годы так кажется. Устроился дворником в один ДК, мне разрешили жить там в подвале. В пять часов надо было вставать, до девяти убирать территорию, потом ехать на телевидение — параллельно я работал в программе «Жди меня».
— А как вам вообще пришлась Москва? Вам нравилось здесь жить?
— Я до этого был в Москве несколько раз, и на соревнованиях, и просто на экскурсиях. Мне вообще Москва всегда нравилась. Я и сейчас считаю, что это один из лучших городов мира. В связи с моей работой я был и в Нью-Йорке, и в Лондоне, и в Хельсинки, и в Гонконге... Но считаю, что Москва — лучшая, и это не обсуждается.
— Александр, в команде Театра Наций вы уже 16 лет. А помните тот день, когда вас утвердили на кастинге? В Театре Наций ведь нет труппы, при подготовке к новой постановке режиссер проводит кастинг, как в кино. Любой актер с любым опытом может прийти и пробоваться.
— Дело в том, что сначала я ввелся в легендарный спектакль «Табакерки» «Страсти по Бумбарашу». Это было при Олеге Павловиче Табакове. Никакого Театра Наций еще не было. Потом режиссер Кирилл Серебренников позвал меня на пробы в спектакль «Figaro. События одного дня». Как сейчас помню, первый его вопрос:
— На гитаре играешь?
Я ответил:
— Конечно!
— Как часто? — спрашивает.
— Каждое утро: проснулся, сначала взял электрогитару, поразминался, а потом уже иду завтракать и так далее.
Он засмеялся, говорит:
— Ладно, давай поработаем.
— Кстати, на гитаре и правда пришлось научиться играть? Тяжело было?
— Да нет, я же музыкальную школу оканчивал по классу аккордеона, балалайки, знаю нотную грамоту. Юлия Пересильд, моя партнерша в этом спектакле, играла на барабанах, а я на электрогитаре и пел песню на французском языке, у нас был такой рок-н-ролльный номер... Выпускала этот спектакль «Театральная компания Евгения Миронова». Потом, когда Евгений Витальевич стал художественным руководителем, «Figaro. События одного дня» вошел в репертуар Театра Наций, а артисты спектакля, соответственно, стали его командой. Мы попали в этот прекрасный, лучший театр страны. Хотя, как вы правильно заметили, никакой постоянной труппы у Театра Наций нет, каждый артист может попробовать свои силы и, если повезет, переходить из постановки в постановку. Мне очень повезло, я счастливый человек — работаю в лучшем театре страны и занимаюсь по-настоящему любимым делом. А потом я поступил во ВГИК на продюсерский факультет.
— Что вас подтолкнуло к такому решению?
— Это случайно получилось. Я пришел на пробы к одному молодому режиссеру, кстати, вместе с Юлей Пересильд. Заходили по отдельности. Она была первой и вышла из кабинета такая озадаченная, может быть, даже расстроенная. Но ничего не сказала. Потом зашел я, и у меня произошел неприятнейший разговор с этим режиссером. Выйдя от него, я решил поступать на продюсерский факультет. Это был прям такой толчок. До этого у меня не было даже мысли, так что я снова благодарен случаю. Спустя годы мы встретились с тем режиссером в Театре Наций, я ему напомнил наше знакомство, и мы вместе посмеялись над той историей.
— Сейчас уже можно подводить промежуточные итоги. Есть фильмы «Охотники за бриллиантами», «No comment», «Время первых», «Кровь», теперь «Жанна», где выступали как продюсер... А что еще мечтаете снять?
— И не просто мечтаем, а уже делаем. В студии запущено два больших исторических проекта. Один называется «Враг у ворот». Мы будем первыми, кто вообще когда-либо делал такое кино у нас в стране. События развиваются с августа по октябрь 1941 года, это противостояние двух мощных личностей. История строится вокруг покушения на Сталина и основана на реальных событиях. Но это будет подано ярко, будут применены современные технологии, так как там много экшена. У нас очень хорошая поддержка: и Институт развития интернета, и платформа ИВИ, и канал НТВ. Я благодарен лично продюсеру Вадиму Соколовскому. Сейчас мы находимся в стадии предподготовки, и если все сложится хорошо, то в конце лета должны начать снимать.
— А какой второй проект?
— Второй проект называется «Арсеньев», это грандиозная личность, открыватель Дальнего Востока. К моему удивлению, не все, к сожалению, знают, кто такой был Владимир Арсеньев, хотя есть город в Приморском крае, названный его именем, аэропорт. Это очень интересный, потрясающий человек, который был членом Географического общества и России, и Великобритании, и Америки. Человек, которого и американцы, и англичане, и другие, когда началась революция, пытались заманить к себе. Но он был предан Родине и остался в стране. Мы будем делать о нем большой сериал при поддержке Приморского края и Министерства культуры РФ. Мне очень приятно, что у нас в стране поддерживаются такие большие проекты, что мы рассказываем о таких личностях. Как про такого человека не рассказать? Для меня это честь. Вот мы сняли фильм «Время первых»...
— Да, обожаю его, много раз смотрела.
— Нам очень повезло: мы сняли картину и Алексей Архипович Леонов успел ее посмотреть. Мы показывали фильм 12 апреля в Кремлевском дворце, там были и он, и Терешкова, и сам президент поздравлял наших прославленных космонавтов. Конечно, это был такой большой успех для всех создателей этой картины. Про таких людей не то что нужно, а даже хочется снимать фильмы. Сколько они сделали для нас, а теперь хочется, чтобы мы хоть как-то им воздали...
— Но это еще и полезные впечатления для ума, для сердца, а не просто что-то посмотреть, чтобы развлечься.
— Конечно, это очень важно. У меня сын Арсений, ему шесть лет, и он не так давно посмотрел «Время первых», его заинтересовала история космонавтики. Я ему рассказал про Юрия Гагарина, про Леонова. Это же очень важно, этим надо гордиться. И мне приятно, безусловно, что мы хоть как-то можем отблагодарить этих великих людей.
— Вы всегда выбираете картины для продюсирования с прицелом на то, что сыграете одну из ролей?
— Это, я думаю, не самое важное. Мне кажется, важнее, чтобы кино получилось. Поэтому, даст бог, уже в ближайшие дни у нас начинается предподготовительный период, члены команды полетят на Дальний Восток, на предварительный выбор натуры. Картина также будет сниматься в следующем году, ближе к осени. Конечно, большая благодарность Приморскому краю, лично губернатору Олегу Николаевичу Кожемяко и Министерству культуры РФ, что поддерживают такие проекты.
— Я правильно понимаю, что вам много времени приходится проводить на репетициях, когда готовится премьера? Может быть, не все предложения в кино принимать из-за этого?
— Нет, в кино я мало играю по сравнению с театром.
— Это ваш выбор?
— Не то что мой выбор, так складываются обстоятельства. Дело не в театре, на самом деле, дело в материале.
— Мне кажется, вы не с коммерческой точки зрения к этому подходите.
— Нет-нет, такой подход абсолютно не про меня. Вы знаете, я на пресс-конференции на Московском международном кинофестивале сказал, что самая большая проблема в том, что многие продюсеры, режиссеры, кастинг-директора не ходят в театр. Они не знают, какое существует множество прекрасных артистов. И для меня большая загадка, почему так? Поэтому на «Студии ТРЕТИЙ РИМ» я стараюсь максимально задействовать артистов, которые играют в Театре Наций, чтобы они снимались и о них знали. Хожу в другие театры, смотрю спектакли, я в постоянном поиске. Очень хочется сломать эту российскую тенденцию, когда взяли какого-то артиста и снимают его из фильма в фильм. А есть же еще потрясающие актеры. Просто надо прийти и посмотреть.
— Скажите, пожалуйста, продюсер, он, понятно, отвечает за все, но что вам приходится реально делать? Встречаться с людьми, искать партнеров...
— Я занимаюсь абсолютно всем, мне все интересно. Если это компьютерная графика, я в это погружаюсь, если это выбор натуры, мне интересны все локации, если это художник по костюмам, я должен посмотреть, на каких проектах он работал раньше. Это же творчество, начиная с придумки истории, написания сценария, разработки проекта, сбора команды, съемочной группы... Мы стараемся ко всему этому относиться серьезно, не с холодным носом.
— Мне кажется, что это подход и Театра Наций. Вот год назад в интервью «7 Дням» Евгений Витальевич Миронов рассказывал, как поднимал театр, как тут ремонта не было... Просто кровь стынет в жилах! А сейчас кажется, все дорого-богато, успешно, престижно...
— Да, это все благодаря Евгению Витальевичу. Если бы не он, здесь бы вообще ничего не было. Он верил и верит, и все делает для того, чтобы этот театр был таким, каким мы сейчас его знаем. Всеми силами и энергетикой, желанием достигает цели. Надо же четко понимать, какой спектакль ты будешь ставить, какого режиссера пригласишь. Для этого нужно иметь не только талант, вкус, но и широкие знания в сфере современного театра. Все ведь зависит от капитана, который ведет корабль. В Театре Наций каждый спектакль делается с максимальной отдачей. У нас все репетиции идут подробно, долго, на них нельзя опаздывать, никто не сидит с мобильными телефонами. Тут не забалуешь. В этом смысле это, конечно, большой-большой тренинг.
— Александр, так понимаю, ваша дисциплина идет еще и от того, что вы много лет занимаетесь спортом. Вот многие актеры говорят: я в два часа лег — не могу утром встать. Какой тут спорт.
— Ну, значит, ему это просто не нужно, или он не хочет, не любит. У меня даже вопрос так не стоит... Я вчера пришел после репетиции, она закончилась в 19.30, переоделся, пошел в зал, размялся час, пришел домой, взял текст, повторил, поработал над пьесой. Утром проснулся, позавтракал, поехал на репетицию. Это для меня норма... Курить я никогда не курил.
— Даже не пробовали?
— Нет, я не курю, в общем-то и не выпиваю, я считаю, мне это просто не нужно. Кому-то это, может быть, нужно. Я ни в коем случае никого не осуждаю... Мне лучше в спортзал сходить, какую-нибудь книгу почитать, новый материал посмотреть, поискать что-нибудь, подумать.
— А если прям совсем свободное время?
— Я с семьей провожу, с детьми. В музеи ходим, на детские спектакли. С сыном ходим в зал бокса, он сам попросился. А еще он ходит в бассейн, занимается английским. Я сам каждое утро отвожу детей в детский сад. Во всех этих мелочах и есть прелесть жизни. А сидеть где-нибудь на завалинке курить и думать о смысле жизни... это не для меня.
— К тому же у вас еще есть нагрузка в фонде «Жизнь в движении», помогающем детям сделать протезы.
— Да, у нас есть наш детский центр протезирования, который называется «Хочу ходить», мы помогаем детям, сами изготавливаем протезы. И не просто ставим детей на протезы, а занимаемся их социализацией.
— Мне понравилась идея... Евгений Витальевич рассказывал, идея не просто разовой помощи, а социализации... То есть не просто чтоб ходили ноги, а чтобы он жить нормально мог.
— Да, я это и хотел сказать. Что очень важна социализация ребенка, мы этим занимаемся. Дети участвуют и в разных наших постановках, и танцами занимаются, и мы придумываем какие-то конкурсы, и в горы ходим, и на море возим, и так далее... И когда мне кто-то из моих молодых коллег говорит: «Ой, знаешь, я так устал, нет настроения, что-то мне так тоскливо, так грустно, ой, не знаю, какая-то у меня депрессия...» Я говорю: «Приходи к нам в фонд, посмотри на детишек. На мальчика, которому два годика, он только на протезы встал и пошел. Приди посмотри, мне кажется, твоя депрессия сразу улетучится. Ты здоровый, молодой, руки, ноги, все есть. Вон, посмотри на детей, они веселые, они заряжают всех нас своей энергетикой, своим жизнелюбием». У меня есть фраза: «Я думал, что я несчастен без обуви, до той поры, пока не увидел человека без ног». Поэтому, как мы хотим, так наша жизнь и строится.
— Вы делаете свою жизнь.
— Каждый человек делает свою жизнь. Я точно в этом уверен: если человек сильно чего-то хочет, он к этому придет.
Подпишись на наш канал в Telegram