«Лаврова продолжала вести себя неосмотрительно. Во Франции завела роман с русским художником-эмигрантом. Что вообще могло кончиться для нее плохо! Но Таня жила легко, ничего не боялась. Она не думала, она чувствовала! Роднило ее избранников только одно — все они были талантливы, неординарны. Это было для Тани главным в мужчине. У них могло не быть денег, красоты, но талант — непременное условие!» — рассказывала подруга Татьяны Лавровой Наталья Завальнюк.
Наше знакомство с Таней началось в 1958 году, когда, отдыхая в знаменитом Доме творчества в Коктебеле, мы попали в один номер. Оказалось, что все места там были заняты, и нас поселили в двухместный номер втроем: Таню и нас с моей знакомой Ириной Мазурук. Она еще не была тогда женой Ефремова. На всех мужчин Ира производила сногсшибательное впечатление: ни один не мог удержаться, чтобы не проводить ее взглядом. Сексапильность была заложена в ее природе... В советское время таких женщин встречалось мало. Трудно было даже вообразить, что Ира станет терпеть какие-то бытовые неудобства. Но и Таня Лаврова не собиралась перед Ирой пасовать. Она сразу заявила: «Я на полу спать не буду!» Пришлось мне проявить дипломатичность: «На полу могу поспать и я». В итоге мы спали так по очереди.
В роду у Тани были такие люди, как Викула и Савва Морозовы — последний был меценатом, который создавал со Станиславским и Немировичем-Данченко Художественный театр. А еще тот самый революционер Николай Шмит. И действительно, в Тане, с ее утонченной красотой, чувствовалась какая-то порода. Во всяком случае, в ее характере никогда не было мелочности. Хотя ее манеры и поступки, бывало, многих шокировали.
В тот год, когда мы отдыхали вместе в Коктебеле, Тане было всего 19 лет, но она уже успела выйти замуж — за знаменитого актера Евгения Урбанского (он как раз снялся в фильме «Коммунист»). При этом она не вела себя как замужняя дама. Во всяком случае, меня она не познакомила с Евгением, ни слова о нем нигде не говорила. Да и о причине их расставания не рассказывала. Казалось, она просто думать забыла об Урбанском. Ведь он всегда был где-то, много снимался...
Ну а в Коктебеле Таня со свойственной ей способностью увлекаться широко раскрытыми глазами смотрела на поэта Валентина Тура. Надо ведь знать, что такое Коктебель в те годы! Это место притягивало всех культурных и интересных людей, всю творческую элиту. Писательские и артистические компании сливались воедино. По вечерам все сидели на пляже, пели песни, читали стихи... И было видно, как Таня за Туром «ухаживает». Вскоре этот «бастион» пал, и между ними разгорелся страстный роман. Замужество Тане, как всегда, ничуть не мешало...
Сразу после окончания Школы-студии МХАТ Таню позвали работать в Художественный театр. Им нужна была молодая героиня в пьесу Чехова «Чайка» (Таня сыграла роль Нины Заречной). Большая удача! Хотя ей, наверное, было там скучновато. Мхатовские «старики», которых в то время в театре было очень много, хранили традиции, установившиеся еще при Станиславском и Немировиче-Данченко. Нравы в театре царили строгие. Во всяком случае, на вид. Помню, как Борис Ливанов, Алексей Грибов, Марк Прудкин, Анастасия Георгиевская после спектакля в артистическом кафе пили чай, подобно купцам в пьесе Островского. Но чай этот был крепок: официанты разливали коньяк в чайные чашки и приносили им на подносе. Зато никто из публики не мог потом сказать: актеры МХАТа выпивают после спектакля.
Таню в труппе приняли хорошо. Вот только попросили сменить фамилию Андриканис (ее отцом был кинооператор Евгений Андриканис) на какой-нибудь псевдоним. Таня созвала всех друзей, они написали несколько фамилий на бумажках. Потом записки сложили в шапку. Так жребий решил, что Таня станет Лавровой.
Именно под этой фамилией она дебютировала в кино. И почти сразу такая удача! Яркий, заметный фильм «Девять дней одного года». Его и сейчас помнят, а тогда, в 1961 году, этот фильм пересматривали по многу раз — это было модно, герои поражали, волновали... Импозантный, циничный и загадочный Смоктуновский, сложно чувствующий, мечущийся Баталов... И главная героиня, которая позволяет себе любить двоих, хотя в итоге отдает предпочтение герою Баталова. В жизни Таня тоже выбрала Баталова. У них начался роман, устоять перед Таниными чарами мало кто мог. А для нее самой ответить на страстный призыв мужчины никогда не было проблемой. Другое дело — кого-то полюбить. Вот и Баталова Таня не любила, он ее не увлек надолго.
После выхода фильма на экраны Таня стала выезжать за границу. Однажды отправляли делегацию в Мексику. Как всегда, Лаврову собирали всем миром, ведь в те годы сделать достойный гардероб для советской актрисы было проблемой. Я ей помогала. Я и для съемок в фильме «Девять дней одного года» давала костюмы... Там есть одна сцена, когда герой Баталова говорит жене: «Миленький халатик». — «Я ношу его уже месяц, каждый день», — отвечает она. Такой «миленький халатик» советской женщине достать было негде, а у меня имелись родственники за границей, и они иногда присылали мне какие-то вещи. Некоторые из них можно увидеть на Тане в «Девяти днях одного года». Как этот халатик и еще выходное платье... Оно же потом поехало с Таней в Мексику. Позднее она рассказывала, как стояла на приеме, окруженная джентльменами во фраках, и было видно, что каждый из них ради нее готов на все! И тогда Таня подняла рюмку и скомандовала: «Все в бассейн!» Несколько человек прыгнули в воду не раздумывая! Было очень весело. Хотя с выездом за границу у Тани на несколько лет возникли проблемы. Ведь дерзкая, непредсказуемая — значит, неблагонадежная. Но даже когда ее снова начали выпускать, Лаврова продолжала вести себя неосмотрительно. Во Франции завела роман с русским художником-эмигрантом. Что вообще могло кончиться для нее плохо! Но Таня жила легко, ничего не боялась. Она не думала, она чувствовала! При ее красоте это означало: больших перерывов между мужчинами у нее не случалось. Роднило ее избранников только одно — все они были талантливы, неординарны. Это было для Тани главным в мужчине. У них могло не быть денег, красоты, но талант — непременное условие!
В 1962 году Лаврова по зову Олега Ефремова перешла из МХАТа в «Современник». И попала в ту творческую среду, в которой в те годы зарождалось все самое новое и самое лучшее. После спектаклей все шли в кафе, которое находилось в подвале театра, и там пели барды, читали стихи поэты... Что ни день — открытие! В «Современнике» действовал написанный Ефремовым устав, и все вопросы решались голосованием труппы. Хотя, по сути, всем управлял костяк: Ефремов, Волчек, Кваша, Евстигнеев. И две ведущие актрисы: Лилия Толмачева и Нина Дорошина. Последняя всю жизнь любила Ефремова. Первую всю жизнь любил он сам. Толмачева (моя вторая лучшая подруга, которая не так давно ушла из жизни) была первой женой Олега, но они быстро расстались. Оба молодые, горячие, они просто оказались не готовы к браку и нередко ссорились. Помню, Лиля мне рассказывала, как на ее вопрос «Ты меня любишь?» — Олег отвечал: «Ну, я хочу быть с тобой...» — «Нет, ты любишь меня, как Ромео любил Джульетту?» — «Ну и дура ты, Лилька!..»
После их развода Лиля уехала в Саратов, работала в местном ТЮЗе. И могла бы там всю жизнь провести, поскольку вспоминала это время как самое счастливое. Но ее пригласили в Театр имени Моссовета, и она вернулась в Москву. Там Лиля мало успела поработать, потому что Ефремов, встретив ее на улице, пригласил на репетиции в создающийся «Современник», и вскоре она стала первой актрисой в молодом театре. При этом он не оставлял попыток вернуть Лилю и в качестве жены. Помню, мы втроем с ней и Олегом шли по бульвару, и вдруг он совершенно серьезно сказал: «Лиля, ты женщина, которую я любил и люблю!» Но она ничего не ответила. Толмачева тогда уже была замужем за главным редактором отдела поэзии издательства «Советский писатель» Виктором Фогельсоном. И любила мужа.
Позже, когда Ефремов, заключив еще несколько браков, наконец-то «очистил» паспорт и стал абсолютно свободным, сразу же позвонил Лиле. Она передала мне этот разговор. «Лиля, давай с тобой сядем в поезд Москва — Владивосток, и когда через семь суток выйдем из этого поезда, то будем точно знать: или мы навсегда должны быть вместе, или нет». В общем, он был готов на все. Но Лиля, уважая его как режиссера, не решалась снова впустить Ефремова в свою личную жизнь.
А вскоре Олег увлекся Анастасией Вертинской. Кстати, с подачи Лили. Вертинская играла в его последней современниковской постановке — «Чайка». Ефремов был недоволен игрой молодой актрисы, все время кричал, придирался. А Лиля нашептывала ему на ухо: «Олег, ну ты посмотри! Это же редкая актриса! Посмотри, как она двигается, какой у нее носик...» И Олег вдруг разглядел Вертинскую: и ее талант, и красоту. У него всегда так было. Вдруг!
А вот Тане Лавровой больших ролей в «Современнике» при Ефремове просто не оставалось. Ей приходилось быть в тени ведущих актрис театра. Правда, это что касается ролей. Потому что в жизни они все были завязаны друг с другом чрезвычайно сложной системой взаимоотношений. Как известно, Олег Даль полюбил Нину Дорошину и уговорил выйти за него замуж. Но свадьба закончилась скандалом: Ефремов увел Нину с собой. Она настолько любила Олега Николаевича, что просто не могла ему противостоять! Кстати, и потом, будучи на ком-то женатым или просто живя с кем-то другим, Ефремов легко находил приют в доме Дорошиной, это была женщина, которая понимала и принимала его в любом случае. Тогда как, к примеру, ни Вертинская, ни Мирошниченко не выносили Олега Николаевича нетрезвым.
После несостоявшейся свадьбы все в театре жалели Олега Даля. А ему, как человеку гордому, очень хотелось всем показать, что у него все в порядке. Вот тут-то и произошло их сближение с Таней — яркой, обаятельной и в общем-то близкой ему по духу. Позже Таня признавалась мне: «Как это все получилось? Я ведь Даля-то не любила». Ее просто затянуло в это хитросплетение судеб...
Быстро поняв, что это не ее история, Лаврова рассталась с Далем. Напоследок он сказал ей: «Таня, на моих похоронах ты выпьешь последнюю бутылку коньяка в доме!» Эту фразу Таня вспомнила, когда Даль умер и она пришла в его дом на поминки... Она рассказывала: «Вижу, у стола стоит маленький чемоданчик. Чей он — непонятно. Открываю — там бутылка коньяка. Тут я вспомнила слова Олега. Ну что было делать? Открыла я эту бутылку и выпила рюмку». Откуда взялся этот чемоданчик с бутылкой? Кто знает... Но Далю свойственно было пророчить, причем его пророчества сбывались.
Судьба наконец улыбнулась Лавровой, у нее стали появляться интересные роли. О ее таланте снова заговорили, народ рвался на ее спектакли! Таня стала в «Современнике» одной из первых актрис. Под нее делались спектакли, с ее графиком считались. Лаврова быстро привыкла к положению премьерши и не хотела с этим званием расставаться. А пришлось. Когда в театре появилась юная Марина Неелова, Волчек буквально в нее влюбилась и стала отдавать ей ведущие роли. Таня, вероятно от обиды, допустила ошибку. Сказавшись больной, она отменила все спектакли. А сама уехала на кинофестиваль в Германию. Естественно, в ее адрес прозвучали претензии. И Лаврова сгоряча написала заявление об уходе, которое Галина Борисовна без комментариев подписала. Никто за Таней не побежал, уговаривать не стал. Знаю, это было и неожиданно, и больно для нее. Но тут — звонок Ефремова. Он звал ее во МХАТ. Предлагал сыграть Аркадину в чеховской «Чайке», которую спустя годы решил поставить снова. И Таня согласилась...
В это же время ей довелось наконец встретить свою большую любовь. Таня по-настоящему влюбилась в поэта Вознесенского. Я не помню точно, где они познакомились, вероятно в одной из поэтических компаний. Но помню первое, что Таня сказала о новом знакомом: «Это такой талант!» Вознесенский ее поразил, увлек... Чтобы понимать уровень его популярности в те годы, нужно было видеть переполненные залы Политехнического музея. Он был не просто кумир — идол! Их сближение произошло почти сразу. Первое время они скрывали свой роман, потому что все-таки Андрей был женат. И хотя у него и до этого бывали разные истории, уйти от Зои Богуславской он даже не пытался. Вероятно, благодаря ее тонкой дипломатии и мудрости. Я сама видела, как Зоя с распростертыми объятиями встречала одну актрису, у которой в то время был роман с Андреем. Не всякий такое выдержит. Но история с Таней Лавровой из всех увлечений Вознесенского оказалась самой серьезной. Их отношения длились лет восемь. И был момент, когда Андрей, вероятно, что-то пообещал Тане. Это было на Новый год. Она осталась одна дома, нарядила елку, накрыла стол, надела праздничное платье и села ждать Андрея. Возможно, между ними было условлено, что какая-то новая жизнь у них начнется именно в новогоднюю ночь. Только вот Андрей к ней не пришел, так ни на что и не решился. Таня поняла это и потихоньку его отпустила...
Многие потом считали, что Таня родила сына от Вознесенского. Ведь в то время они еще не расстались. Но это все — досужие сплетни. На самом деле Володя появился на свет в результате другого романа — с футболистом Владимиром Михайловым, в объятиях которого Таня пыталась забыть Вознесенского. Но ничего не получилось, они прожили вместе недолго. Так Таня осталась с маленьким Володей на руках. С его отцом она все связи оборвала. Сын был уже взрослым, когда Таня вдруг сказала: «Я должна разыскать отца Володи. Меня не станет, ему будет нужен кто-то». И только тогда сын по-настоящему познакомился со своим отцом.
Конечно, растить Володю Тане помогала ее мама. Сама-то Лаврова вообще была вне быта. И, например, если хотела есть, не шла к плите, а отправлялась в ресторан ЦДЛ. Как-то раз она предложила мне туда отправиться в полночь. «Таня, но там уже ничего нет», — удивлялась я. «Найдут!» — отмахивалась она. И действительно, ради нее официанты готовы были стараться. Что-то принесли с кухни и завернули нам с собой.
Постепенно Таня входила в возраст, который особенно трудно дается красавицам. Однажды в шумной компании за столом она, ради которой когда-то массово прыгали в бассейн, сказала: «Мужчины, сходите в магазин за коньячком!» И никто не обратил внимания на ее просьбу. Мне стало так жалко ее... Ведь раньше человек десять встали бы и побежали!
В театре тоже возраст давал о себе знать. Джульетту уже не сыграешь. И Ефремов в один прекрасный день принял в театр яркую, молодую Елену Майорову. Передав той одну из ролей Лавровой. При этом попросил: «Тань, ты приходи на репетицию, помоги ей, подскажи». Олег Николаевич был для нее личностью, непререкаемым авторитетом. Многие считали, что у Ефремова с Лавровой был роман. Таких близких отношений у них не сложилось, но в любом случае Таня не смогла ему отказать. На эту репетицию она позвала и меня — для поддержки. Я наблюдала, как Лаврова выступала в роли наставницы, подсказывала, поправляла... Но у нее при этом был такой странный, печальный взгляд — можно было представить, что творилось у Тани в душе... Потом она гениально сыграла в пьесе Теннесси Уильямса «Молочный фургон не останавливается больше здесь». Но пьеса почему-то шла на малой сцене, ее мало кто увидел... Как-то не нашлось в жизни Тани режиссера, который полностью раскрыл бы ее талант. И Ефремов, к сожалению, таким режиссером для нее не стал. Но Таня продолжала искать новые проекты, хваталась за предложения. В постановке Дмитрия Крымова «Гамлет» она сыграла Гертруду. Я была приглашена на премьеру, после спектакля зашла в гримерку, поблагодарила. Вечером звонок: «А теперь говори правду, все как есть!» Ну правду так правду. «Таня, у твоей Гертруды походка, как у матроса». Просто Таня уже не очень хорошо себя чувствовала, и прежней легкости в ней совсем не осталось. А выглядеть жалкой она не захотела... Больше она в этой роли на сцену не выходила.
Уйдя из театра, Таня стала просто тихо жить в своей квартире на Кутузовском проспекте. Теперь у нее было время на семью. Вместе с сыном она съездила в Израиль и была потрясена тем, что увидела в храме мироточащую икону... Случались в жизни Тани и поздние романы. Один поклонник помог ей исполнить долгожданную мечту — добавил средства на покупку «Волги». Но с Таниной импульсивностью вождение автомобиля было противопоказано! Она ездила вопреки всем правилам дорожного движения. Немногие отваживались сесть к ней на пассажирское сиденье. В общем, Таня — это Таня, с ней не соскучишься! Наверное, она из-за этого так и не нашла своего счастья. Это была не та женщина, которую можно раз завоевать и спокойно с ней жить.
Ну а что касается Вознесенского, спустя много лет после их романа мы сидели у меня дома и читали только что опубликованную поэму «Большое заверещание». Мы знали, что Андрей уже очень болен. Но нас так поразили его стихи, что Таня сказала: «Мне кажется, я должна ему позвонить и сказать об этом». Звонок Лавровой спустя десятилетие вряд ли доставил много радости Зое Богуславской. Но она сразу передала трубку Андрею. И оказалось, что он уже не может говорить. Позже Зоя рассказывала, что в этот момент на глаза Андрея навернулись слезы. Им с Татьяной удалось пообщаться на каком-то особом уровне. За годы близости они ведь привыкли понимать друг друга без слов. Помню, Таня вся в слезах твердила в трубку: «Да, да, я слышу тебя, Андрей». Это был их последний разговор, так они попрощались. Но всякий раз, когда у Тани кто-то из друзей спрашивал: «Ты кого-нибудь любила в жизни по-настоящему?» — она называла только одно имя: «Вознесенского».
В прошлые годы мы в одном из интервью побеседовали с Алексеем Баталовым о фильме «Девять дней одного года», где он сыграл эту роль. Приводим отрывок из этой беседы.
— Алексей Владимирович, как вы считаете, в чем феномен фильма «Девять дней одного года»? Ведь его даже с трудом разрешили снимать Ромму, ожидали провала в прокате...
— Потому что там все сделано по-человечески. Через чувства героев. А разрешили, потому что до этого Ромм снял кучу всякой ерунды, наподобие фильма «Ленин в Октябре» или «Адмирал Ушаков». Он это именно потому и снимал, чтобы потом ему разрешили снимать то, что он хочет. Это был хитрый ход...
— У одного из исполнителей главных ролей, Иннокентия Смоктуновского, на тот момент практически не было опыта съемок в кино, но режиссер его взял. Почему?
— Насколько знаю, он хотел взять Юрия Яковлева, но тот не смог по состоянию здоровья. А в Смоктуновского Ромм изначально очень верил. Первые пробы Кеши были ужасны. Он зажимался, смотрелся невыгодно. Но Михаил Ильич в нем что-то разглядел. Он подождал, не торопил... Конечно, удивительное чутье...
— Ваша кандидатура на роль физика-практика Дмитрия Гусева была предложена сценаристом фильма Даниилом Храбровицким... А Ромм позже написал о том, как вы сыграли: «Баталов отнесся к роли необыкновенно глубоко и с огромной честностью. Он принес ощущение гибельности, смерти слишком сильное, в то время как я все время думал, что ему ни в коем случае не нужно играть смерть».
— Я никогда не интересовался, кто меня предложил и почему взяли. А тем более почему не взяли... Михаил Ильич расстраивался, что я плохо знаю физику. Он всегда настаивал, чтобы консультанты объяснили мне, о чем я сейчас говорю, какая цепная реакция... Мне это было неинтересно... Для меня эти слова — «нейтроны», «термояд» — были пустым звуком... У меня по физике в школе была твердая двойка. Но чтобы достоверно сыграть физика, не нужно знать все. Не нужно оканчивать медицинский, чтобы сыграть хирурга... Именно поэтому, когда во ВГИКе думали вводить точные науки, я протестовал.
— В этот период вы едва успели залечить глаза. Тяжело было сниматься?
— Тяжело, потому что там работали военные прожектора. Очень сильное освещение использовалось, потому что павильоны большие. Приходилось терпеть. Но самое обидное не это, а то, что из фильма многое вырезали. Там, помимо консультантов, дежурили постоянно и другие люди... Например, была сцена похорон того физика, который попадает под облучение в самом начале, вместе с Гусевым. Он потом незаметно куда-то делся... По сценарию, он умер и его похоронили в железном ящике, на котором было написано «Не вскрывать 100 лет». Все это решили не показывать.
— А вам нравилось работать с юной Татьяной Лавровой?
— Конечно, она стала украшением этого фильма и настоящим открытием. Позже, когда ее приняли в «Современник», я хотел ставить пьесу «Двое на качелях». Но мы не договорились с Галиной Волчек, как эту пьесу делать... В итоге все было поставлено без меня. Но с актерами «Современника» я в те годы дружил, часто бывал в театре. Талант Лавровой редкий, несомненный. И то, что фильм имел успех, в том числе и ее заслуга.
Подпишись на наш канал в Telegram