«Стали снимать. Как назло, ассистенты не удосужились положить лишний мат, а Форд толкнул меня сильнее, чем требовалось, я отлетел и приземлился локтем на какую-то ржавую железяку. Пробил руку почти до кости, кровь хлестала не по-детски. «Все, останавливаем съемку», — скомандовал Спилберг. Но я возразил: «Осталось немного, доснимем». Рану перебинтовали и залепили пластырем, но к концу сцены повязка все равно промокла от крови. Спилберг был просто в шоке: ни один американец не повел бы себя так, как этот русский».
— Игорь, в этом году вы снимаетесь в девяти проектах. В прошлом участвовали в десяти. Колоссальная востребованность. А как вы выбираете, в каком фильме сниматься, на что в первую очередь ориентируетесь?
— Режиссеры видят меня в основном в брутальных образах, мне постоянно предлагают играть военных, бизнесменов, бандитов. Но сегодня мне хочется показаться перед зрителями в другом качестве — комедийном, поэтому в первую очередь соглашаюсь на смешные роли. Да и по внутреннему состоянию я добрый, позитивный человек. Конечно, мне дороги и мои брутальные герои, люблю я и своих военных. В принципе, много чего люблю, но в последнее время пытаюсь немного уйти от привычного образа строгого жесткого человека в доброту и комедийность. Ну а насколько успешно это удается, решит зритель.
Очень нравится семейная тематика, и даже если мне предлагают в таком фильме роль злодея, стараюсь сделать его нестрашным, смешным, комичным — я люблю отходить от своего образа.
— Как думаете, получается?
— Надеюсь, получается. В ближайшее время выйдет немало таких проектов, которые, по сути, представляют из себя хорошее доброе семейное кино, куда можно прийти родителям с детьми, посмотреть, посмеяться, отдохнуть.
Мне нравится голливудская комедия «Один дома», Джо Пеши и Дэниел Стерн в ролях неудачливых грабителей там просто прекрасны. И вот выдался шанс сыграть нечто подобное: в комедии «Исполняющий обязанности» мы с Митей Хрусталевым появляемся на экране в ролях двух неудачливых отморозков, которые работают на некоего шефа. Он постоянно дает им задания, а они не способны нормально их выполнить, все время попадают в идиотские ситуации. И даже дети, которых они пытаются похитить по заданию босса, умудряются их одурачить, ввергнуть в самые нелепые ситуации. Получился прекрасный фильм, которого я жду.
— Вы один из немногих российских артистов, кто снимался в голливудских фильмах. Расскажите, пожалуйста, как вам это удалось? Как вы оказались в Америке?
— Приехал на гастроли в Америку в составе группы артистов советского цирка. На волне охватившего нашу страну предпринимательства в 1987 году был создан творческий кооператив. Туда вошли известные люди: Юрий Куклачев со своими кошечками, кинорежиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич, снявший «Трех мушкетеров», Вадим Станкеев — создатель уникального номера «Воздушный полет», где я работал, и Валентин Юдашкин с театром моды, на подиуме которого блистали самые прекрасные девушки на свете.
Номер Вадима Станкеева, его воздушный полет с акробатикой без преувеличения стал шедевром, по сей день не имеющим аналогов. Вадим придумал закрепить под куполом между двумя раскачивающимися лопингами пластиковый стол: там стояли два человека, которые ловили прилетавших в филигранно рассчитанную точку артистов. Потом стол уходил в сторону, оставляя свободное 15-метровое пространство, преодолевая которое уникальный гимнаст Юрий Каганович успевал проделать четыре сальто в воздухе, перед тем как оказаться на другой стороне. Это абсолютно рекордный трюк, повторить его никто в мире не может. Выглядел он со стороны страшновато, зрители всякий раз замирали и только в конце выдыхали.
Мы выступали с этим номером в лучших цирках Советского Союза. А еще постоянно ездили на зарубежные гастроли. Я работал в качестве ловитора — человека, который висит вниз головой и ловит вольтижеров, которые летят в заданную точку. На непросвещенный взгляд в этом нет ничего страшного. Но на самом деле без травм не обходится. И связки на руках рвутся, и локти вылетают, и колени. Если ты поймал гимнаста, но ноги у того остались позади, рывковая сила бьет тебя по позвоночнику. Плечо я успел порвать еще во время репетиций, периодически мне его закалывали обезболивающими.
Кажется, от неприятностей должна спасать сетка, но на самом деле она таит в себе столько опасностей! Если не сгруппируешься, приземлишься на живот — рискуешь получить перелом позвоночника, не успел подвернуть голову — сломаешь шею, схватился за сетку руками — и вот у тебя вылетели фаланги пальцев. А еще коварная сетка время от времени выбрасывает гимнастов прямо на зрителей.
Однажды трюк пошел не по плану, вольтижер перелетел заданную дистанцию и приземлился мне на колено. В целом перенес восемь операций под общим наркозом. Но не сдавался, каждый день занимался спортом, качал мышцы, чтобы облегчить нагрузку на суставы и связки.
— Что привело вас в цирк?
— После школы я пробовал поступить в Плехановский институт, но не прошел по конкурсу и загремел в армию. Служил в подмосковной Кубинке, где вскоре был назначен старшиной спортроты. Спортом я занимался с юных лет по примеру папы: он был мастером спорта по волейболу. А на стадион ЦСКА меня буквально за руку привела мама, чтоб не болтался на улице. Я перепробовал многие виды: гимнастику, прыжки в воду, плавание. Потом перешел в современное пятиборье, освоив еще и бег, стрельбу, фехтование, верховую езду. Также могу играть в футбол, хоккей, волейбол, баскетбол, кататься на горных лыжах. Разумеется, ни я, ни родители не подозревали, как пригодятся эти навыки, когда стану сниматься в Голливуде. Там актеров не заставляют исполнять трюки (профсоюз актеров установил по этому поводу свои правила), но очень ценят, если ты обладаешь еще и каскадерскими навыками. Я умел многое и получал преимущество перед конкурентами.
В спортроте мы сразу же подружились с Гришей Чекалиным, который попал под призыв после циркового училища, успев поработать на арене в номере «Акробаты на верблюдах». И так он красиво рассказывал о своих выступлениях, так меня соблазнял, что я решил после дембеля тоже пойти в цирковое училище. Престиж этой профессии в советские времена был высоким, ее представители гастролировали по всему миру, а за границу тогда ездили единицы.
В училище приходили в основном ребята из династий, они уже и жонглировали ловко, и сальто крутили. А я ничего не умел, был просто крепким парнем. К тому же, когда дали задание поднять девочку на плечи, выяснилось, что у меня не соответствующий требованиям прогиб в спине. Совещались по поводу абитуриента Жижикина долго, а финальную точку поставил председатель приемной комиссии Юрий Никулин: он велел допустить меня до общеобразовательных экзаменов.
В тот момент я услышал, что Союзгосцирк объявил набор мастеров спорта без диплома циркового училища при условии, что те потратят год на репетиционный период. В тот момент артист цирка Геннадий Ковалев вернулся из Японии, где успешно работал в цирке на льду. Ему передавали номер «Акробаты на велосипедах», и он предложил: «Мне требуется крепкий «нижний», будешь сидеть на велике, а мы станем на тебя забираться и делать трюки». Так я заразился ареной на всю оставшуюся жизнь, а высшее образование получал позже на заочном отделении Института физкультуры.
Премудрости профессии осваивал в Рязани, на арене местного цирка. Был задействован во всех номерах, поэтому через полгода умел и жонглировать, и делать сальто, и по канату ходить, успел даже покачаться в лопинге у воздушных гимнастов. Когда срок моего ученичества подошел к концу, я просто искрился от воодушевления. И тут вдруг травма бедра во время репетиции! Пришлось на время восстановления уйти с манежа, перевоплотиться в чиновника. Какое-то время инспектировал работу цирковых организаций, ездил по стране. Меня избрали секретарем комитета комсомола всех цирков Советского Союза. Но мне снились арена, свободный полет под куполом, восторженная публика. И сон стал явью, когда меня позвал в свой номер Вадим Станкеев.
— Чем окончились те американские гастроли?
— Устроить их взялся человек, который прилично говорил по-русски, работал с Чаком Норрисом, и мы ему доверились. Компания собралась выдающаяся: помимо нашего феерического «Воздушного полета», в представлении участвовал замечательный иллюзионист Эмиль Кио со своим коллективом, а также Александр Бондарев с великолепным номером «Русская масленица», где были задействованы акробаты на шесте и подкидных досках, жонглеры на роликах и медведи, которые вызывали особый восторг публики. Эмиль Кио и Александр Бондарев — народные артисты.
Мы долго катались по одноэтажной Америке, выступая в небольших провинциальных городках. Но наш организатор совсем не вкладывался в рекламу, зрителей становилось все меньше. Заявив, что американцы потеряли к нам интерес, наш антрепренер присвоил гонорары и испарился. Мы остались в Атлантик-Сити практически без средств к существованию. Однажды там появился человек, представившийся продюсером. Он рассказал, что в газете прочел о мытарствах русских артистов цирка и специально прилетел из Лас-Вегаса, чтобы помочь. «Ребята, поехали со мной, — убеждал он. — Это же столица мирового шоу-бизнеса, я вас непременно кому-нибудь продам». Американец оплатил билеты на самолет, поселил в отеле. Но наш благодетель оказался очередным аферистом, решившим подзаработать. Площадки Вегаса были расписаны на многие месяцы вперед. Кроме того, выяснилось, что работать мы имели право исключительно с той организацией или человеком, которые привезли нас в Америку. А чтобы их сменить, надо было вернуться в СССР и заново оформлять рабочие визы. К таким затратам наш «бизнесмен» оказался совершенно не готов и скоро испарился.
В результате вызволял нас родной Союзгосцирк, оплативший перелет до Москвы. А я тогда решил вернуться домой позже, не с пустыми руками, заработав денег. В Лас-Вегасе приютили знакомые мексиканцы, гимнасты воздушного полета «Кабальерос», с которыми раньше пересекался на гастролях. Ребята проконсультировали, как продлить визу. А дальше я занялся поисками работы.
Однажды забрел в казино Stardust. Присел тихонечко в последнем ряду концертного зала, посмотрел на сцену: там скользили красивые девчонки в ярких костюмах. Шоу настолько заворожило, что не заметил подошедшего секьюрити. Тот стал выгонять из зала, но вмешался незнакомец, оказавшийся продюсером Тедом Лоуренсом. С помощью разговорника я кое-как объяснил, что работаю в московском цирке.
— Что умеешь? — спросил Тед.
— Все, — уверенно ответил я.
— Покажи.
Мне вывели партнершу и попросили красиво ее поднять и пронести. А я в свое время очень хорошо отрепетировал поддержки, считался в этом одним из лучших.
В тот день Тед приехал из Нью-Йорка инспектировать шоу. Без него кадровых решений никто не принимал. «Нам как раз нужен такой крепкий парень, как ты, — сказал он. — Платить станем 800 долларов в неделю. Согласен? Можешь завтра приступить к работе?» Конечно, я согласился, наконец-то смог отсылать родителям какие-то деньги.
Я обзавелся агентом — в Америке без этого никуда. И моя менеджер-француженка потом меня отругала: «Зачем ты сразу согласился на предложенную сумму? Ее называют для начала переговоров. Мог бы получить больше». Но меня интересовала в первую очередь работа, а не заработки. Однажды знакомый затащил меня на кастинг в мюзикл «Самсон и Далила», его проводил всемирно известный продюсер Дон Арден. Эта постановка гремела, ради нее люди специально приезжали в Лас-Вегас, но артиста, игравшего Самсона, решили отправить на пенсию. Я особо ни на что не рассчитывал, ведь мне не приходилось петь и танцевать на сцене, и пойти согласился из чистого любопытства. Пробовались многие. Восьмидесятилетний Дон сидел в зале, пил коньяк, курил сигару и был раздражен. «Вон! — орал он на очередного претендента. — Пошел отсюда! И чтоб больше не появлялся!»
Но, увидав меня, вдруг оживился. Ему требовался высокий парень спортивного телосложения, который умел бы хорошо двигаться и поднимать партнерш высоченного роста. Я в грязь лицом не ударил, продемонстрировал способности, которым научил советский цирк. К тому же имел выразительную фигуру, что идеально подходило образу Самсона.
«Хочу этого русского, — объявил Дон своим ассистентам. — Идите, договоритесь с ним».
Так мне предложили годовой контракт. Слава богу, петь не пришлось. Сначала просто открывал рот под фонограмму, потом режиссер поменял концепцию. Я продолжал красиво носить девушек на руках, а по пятам за мной следовали два певца в таких же, как у меня, леопардовых шкурах и исполняли мою партию. Публике нравилось.
Гастроли всемирно известного «Цирка дю Солей» проходили в Лас-Вегасе с большой помпой. Я тоже решил сходить на представление. И когда на сцене появились воздушные гимнасты, что-то дрогнуло в груди. Одним из режиссеров шоу был Павел Брюн, я знал его еще с Москвы. Разыскал Пашу после спектакля. И тот предложил вернуться на арену — они искали артиста в воздушный полет. Так на пять лет я связал свою жизнь с «Дю Солей». Требования к артистам там очень высокие, выкладываться надо на все сто. Что я и делал. Ломал оба колена, ноги, вырывал плечи, заработал трещину в локте и шейном позвонке. Но «Дю Солей» страхует всех своих артистов от травм: они имеют право не только на бесплатное лечение, но еще и на солидную компенсацию. Конечно, с возрастом «старые раны» дают о себе знать, места переломов ноют в ненастную погоду. Но ничего, живу дальше.
Век циркового артиста короток. В 40 лет мы уже выходим на пенсию. Задумываясь о будущем, вместе с цирковым партнером мы создали свое агентство, стали обрастать полезными связями. Я начал появляться в рекламе. Рекламировал все — от часов до трусов, от автомобилей до витаминов.
— А как попали в большое голливудское кино?
— Как-то раз голливудский продюсер Тед Фокс увидел меня на выступлении и пригласил сняться в небольшой роли школьного охранника в детском комедийном фильме «Обезьяньи проделки». Одну из главных ролей там играл 12-летний Шайа Лабаф, прославившийся позже в «Паранойе» и «Трансформерах». Еще раз мы с ним пересеклись у Спилберга.
В кино я сразу влюбился, окончательно и бесповоротно. Так что с цирком расстался, хотя и не без сожалений. А когда работа над картиной подошла к концу, честно признался продюсеру:
— Очень хочу сниматься. Нет ли у вас для меня новых предложений?
Тед посоветовал:
— Игорь, если есть желание делать кинематографическую карьеру, надо поучиться мастерству.
И я прошел прослушивания и поступил на актерские классы Университета штата Невада. Стал ходить на кастинги. Вначале предлагали разные роли, но первый успех принесли отрицательные персонажи ?— бандиты. Я ими дорожу, поскольку именно они свели меня на съемочной площадке с такими великими людьми, как Клинт Иствуд и Стивен Спилберг.
Получив предложение сняться в картине «Кровавая работа» у Иствуда, волновался страшно. Ведь он — живая легенда! Клинт спокоен как удав. Он никогда не кричит на площадке. Если дубль его не устроил, подходит к актеру и, глядя в глаза, объясняет, чего он от него добивается: «Понимаешь, это не совсем то. Давай вот так попробуем. Как ты думаешь?» Потом обязательно показывает материал: «Все устраивает? Ты всем доволен?»
У нас была общая сцена, где мне предстояло схватить Иствуда в охапку, кинуть его на диван и ударить. Я, естественно, разнервничался и зажался. Мне и дотронуться-то до него страшно! Снимаем один дубль, второй... «Ты что как девочку меня бросаешь? А ну-ка, давай как следует, по-мужски!» С трудом удалось абстрагироваться и врезать ему по-настоящему. Мэтр был доволен.
В боевике «Индиана Джонс и Королевство хрустального черепа» у Спилберга я снимался в течение года. Мы тесно общались, поскольку Стивен из тех людей, кого интересует абсолютно все. Помню, заговорили случайно о Вине Дизеле. И он спрашивает:
— Посмотрел «Тройной форсаж» с его участием?
— Да, но мне фильм не понравился.
Спилберг возразил:
— А мне понравился, и детям моим тоже. А ты знаешь, какая у него мама замечательная? — и начинает рассказывать о семье Вина.
Он обо всех все знает, у него гениальная память. Меня тоже подробно расспрашивал о родителях. Потрясающий человек! Последний день съемок совпал с моим днем рождения. Заметив, что я интересуюсь работой фотографа на площадке, Спилберг подарил мне крутейший фотоаппарат: «Поедешь в Россию — снимай все подряд и присылай. Мне это интересно».
Харрисон Форд другой. Он человек настроения и крайне тяжело сходится с людьми. К тому же пребывает в постоянных заботах, поскольку опекает и содержит всех своих многочисленных жен и детей. В ожидании начала съемок Форд всегда сидел в стороне и молчал. Мы с ним долго присматривались друг к другу, но работа все-таки сблизила.
По сюжету наши герои, русский полковник-отморозок и Индиана Джонс, вступают в жестокую схватку. Хореографию драк разучивали вместе. До пота, до изнеможения. На репетиции Харрисона неизменно сопровождал личный тренер.
Стали снимать. Как назло, ассистенты не удосужились положить лишний мат, а Форд толкнул меня сильнее, чем требовалось, я отлетел и приземлился локтем на какую-то ржавую железяку. Пробил руку почти до кости, кровь хлестала не по-детски.
— Все, останавливаем съемку, — скомандовал Спилберг.
Но я возразил:
— Осталось немного, доснимем.
Рану перебинтовали и залепили пластырем, но к концу сцены повязка все равно промокла от крови. Спилберг был просто в шоке: ни один американец не повел бы себя так, как этот русский. А однажды Харрисон вообще случайно сломал мне челюсть во время репетиции. Форд переживал, усадил меня в гольф-кар — он на нем передвигался по студии — и лично сопроводил прямо в амбулаторию, благо она находится на территории студии Universal.
Доктора там видели многое, туда почти каждый день доставляют каскадеров с травмами различной степени тяжести. Но знаменитый Харрисон Форд, желая меня поддержать, отвлечь от боли, ворвался к ним со словами «Помогите! Я только что чуть не убил человека!» Шутил, конечно. Он вместе со мной сидел и ждал, пока врачи накладывали на челюсть лонгетку. Все обошлось. С тех пор каждый день, если предстояло разыгрывать очередную драку, начинался с предложения Харрисона: «У меня есть хорошие обезболивающие таблетки, пойдем, сразу врежем, чтоб ушибы не болели». Мы с ним подружились, по вечерам не раз сиживали у бассейна гостиницы, принимая по пятьдесят граммов любимой Фордом текилы, обмениваясь впечатлениями.
— Встречался ли вам российский режиссер, который столь же внимательно и доброжелательно, как Спилберг, относится к съемочной группе, актерам, вникает во все проблемы своих коллег?
— Практически все режиссеры, у которых я снимаюсь не в первый раз: и Марюс Вайсберг, и Иван Архипов, и многие другие. Не зря я откликаюсь на их предложения повторно, потому что это люди, которые заботятся о своей группе.
Буквально недавно работал в прекрасном проекте Алексея Чадова, который называется «(Не)искусственный интеллект». Прежде всего сам Леша — замечательный актер, он знает, что требуется нам на площадке, какие условия нужно создать, чтобы те, кто у него снимается, могли полностью отдаваться творчеству, работе. Он и создает максимально комфортные условия, чтобы все были счастливы, довольны, ощущали себя как одна семья. При всем при этом он очень скрупулезный и дотошный в том, что касается мелочей, иной раз снимает множество дублей, пока очередной его не удовлетворит, порой это доводит до бешенства. Но потом Леша все объясняет, показывает, мотивирует, и ты понимаешь, что он был прав. Работая режиссером, в глубине души он не забывает, что пришел в эту профессию из актерской, поэтому про актерство все очень хорошо знает, детально в этом разбирается.
Я играю в его фильме роль военного, который руководит испытаниями искусственного интеллекта. Мой герой прямолинейный, бескомпромиссный, перед ним поставлена задача, он ее выполняет. Но сюжет придуман с комедийной подоплекой, потому что мой вояка рубит свое, а искусственный интеллект направляет его в другое, противоположное русло, и ему приходится с этим мириться. В общем, в нем просыпается человечность. Актерские коучи называют такие состояния качелями, это самое дорогое, что может потребовать от актера роль. И зрителю сразу становится интересно за тобой наблюдать, потому что он не до конца понимает, плохой ты или хороший, как к тебе относиться: любить, или ненавидеть, или злиться на тебя? Раскачать эмоции зрителей от любви до ненависти или от ненависти до любви дорогого стоит.
— В одной из ролей у Чадова снимался молодой актер Леон Кемстач, на которого обрушилась бешеная популярность после «Слова пацана», он хорош собой, у него огромное количество юных поклонниц. Иногда у артистов от этого сносит крышу. Как он вел себя на площадке?
— Леон снимался не в одной из ролей, он сыграл главного героя, парня, который попадает в робота, в костюм искусственного интеллекта. Это как раз не тот вариант, который вы описали. Леон оказался на удивление скромным человеком. Действительно, встречаются актеры, которые задирают нос после одной удачно сыгранной роли. Леон не такой, прислушивается к советам, с ним очень легко работать. По-настоящему талантливый человек. На «шапке» после окончания съемок я услышал, как прекрасно он поет. Он замечательный, дай бог, чтобы таким и оставался.
— По Первому каналу прошел сериал «Территория», в котором вы сыграли «крышу», эдакого решалу — мэра провинциального городка, где разворачиваются кровавые события. Что вспоминается про работу с Петром Федоровым, Кириллом Пироговым?
— Я слежу за фильмами Кирилла, поскольку ценю его как актера, он меня давно впечатляет, но в работе мы пересеклись только на этом проекте. И он, и Петя Федоров замечательные, прекрасные, а Петя еще и мой хороший товарищ, мы с ним очень много снимались, в том числе в картине «Иерей-сан. Исповедь самурая» по сценарию Ивана Охлобыстина. Петя вообще добрейший человек, знаю его практически с юного возраста, его становление в большого актера прошло на моих глазах. Так же как становление Паши Прилучного. Мы начинали сниматься с Пашей в сериале «Тайный город», когда он был еще совсем молодым пацаном. И на моих глазах вырос в большого актера. Обожаю Пашу, как же приятно было с ним работать на сериале «Мажор»! И это несмотря на то что смены длились долго. Мне нравится наблюдать за талантами, видеть, как они растут. Это здорово!
Паша один из самых позитивных в моем окружении. Он напоминает мне Джонни Деппа. Снимался с ним в детективе «Турист», видел: когда Джонни появлялся на площадке, у людей сразу поднималось настроение. Он всегда приходил в отличном расположении духа, с шутками-прибаутками, не раздражался по мелочам. Я заметил, что, когда он на площадке, даже работать легче, меньше устаешь. Как правило, актеры высочайшего класса крайне редко «включают звезду». Скандалят и предъявляют бесконечные претензии либо те, кто уже прозевал свой пик славы, или те, которые знают, что уже никогда туда не доберутся. К сожалению, по окончании съемок дружеские отношения между голливудскими коллегами чаще всего сходят на нет. Все мы люди занятые, так что пересекаемся лишь случайно: на студиях, кинопробах.
— Про Джонни Деппа все понятно. А как снималась в «Туристе» Анджелина Джоли?
— Она работала замечательно, я ни разу не видел, чтобы капризничала. Мы снимали в Венеции, ночами, у нас там случались перерывы по несколько часов, и она иногда даже не уходила к себе в трейлер, просто сидела на площадке и ждала, когда позовут в кадр. Набережную вокруг нас оцепляла охрана, чтобы не проникали лишние люди, не докучали назойливые поклонники. Пока ждали начала съемок, разговаривали о жизни, она приводила с собой детей. Анджелина прекрасный, позитивный, замечательный человечек — что еще я могу сказать!
— Вы снимались в нескольких картинах со Стивеном Сигалом, который стал гражданином России.
— Я участвовал в программе, когда ему вручили российский паспорт, приходил его поддержать. Стивен мой замечательный товарищ, которого я знаю очень давно, снялся с ним в нескольких картинах и сериалах. Как он работает? У него голливудская школа, и этим все сказано. В работе немного жестковат, он действительно очень серьезный парень, по крайней мере был. Иногда так вживается в образ, что перестает себя контролировать, может случайно повредить партнера. Поэтому в сценах драк с ним я всегда пользовался услугами дублеров и каскадеров.
— Голливуд вас не забывает?
— Недавно снимался в Казахстане в фильме «Проект Дарвин» с Томом Фелтоном. Этот британский актер известен по роли Драко Малфоя, сторонника главного злодея лорда Волан-де-Морта в саге о Гарри Поттере. История напоминает по сюжету «Железного человека». Это совместный проект США, Канады и Германии. На сей раз Том играет защитника человечества, а я, естественно, плохого парня. Там снимались американцы, англичане, а режиссер картины — финн.
Меня и сейчас приглашают в американские проекты, но я уже выбираю, стоит сниматься или нет. Играть плохих русских мне неинтересно, это должно быть что-то другое. Если раньше соглашался на все, сейчас от многого отказываюсь.
— В «Письме Деду Морозу» снималась любимица российских зрителей Наталия Орейро. Были ли у вас общие сцены?
— Нет, мы пересекались с Охлобыстиным, но с Ваней у нас много общих проектов: «Полярный», «Соловей-Разбойник», «Иерей-сан. Исповедь самурая», «Завербованный»... Безоговорочно признаю его талант, с ним замечательно работать. Люблю таких людей. Дима Нагиев такой же, на ровном месте виртуозно способен придумать интересный ход, ситуацию, дополнить, внести неожиданную краску в драматургию. И режиссер на это соглашается, потому что у Димы получается здорово, необычно, интересно. У него за плечами замечательная актерская школа, опыт.
Недавно вместе снимались в «Отеле мечты», я играю там такого хранителя, волшебника, который исполняет желания. Роль не такая уж большая, но проходит через весь фильм, потому что от моего героя зависит, исполнятся ли желания людей, он направляет и помогает соединять семьи, любить, дружить. Хорошая, позитивная, добрая роль. И замечательный режиссер Иван Архипов, у нас с ним это уже третья картина, а в разработке еще пара интересных проектов. Иван обладает талантом сценариста, он работал продюсером. Мы сняли сказку «Ворожея», натуру нашли в Ярославле. Я там играю Лихо, такое лесное чудовище, перевоплотился на экране до такой степени, что зрители вообще не узнают меня в гриме.
— Какие проекты еще у вас в работе?
— «Любовь по Фрейду». Буквально недавно целый день снимался в сценах погонь с Ромой Курцыным. Тоже замечательный, стойкий человек. Холодина была на улице будь здоров какая, а он полдня по роли носился в одних трусах. Он там и бегал, и сам проделывал трюки, и на ходу запрыгивал в машину через заднее окошко — это с ума сойти!
— Вы уже упомянули о том, как пригодились ваши спортивные и цирковые умения, когда стали ходить на кастинги в Голливуде, поскольку там всегда спрашивают: что еще ты умеешь? А сейчас продолжаете сами исполнять сложные трюки или доверяете это дело каскадерам?
— Смотря что от меня требуется. Вот Роме Курцыну тоже привели каскадера, чтобы тот запрыгивал в машину, а Рома сказал: давайте я сам это сделаю. Понимаете, если ты чувствуешь, что можешь это сделать, у тебя есть уверенность, что получится красиво, — вперед! Конечно, режиссер заинтересован, чтобы актер сам исполнил трюк. Каскадеру нужно отворачивать лицо, чтобы не было видно, что это не исполнитель роли, а актеру этого не требуется, камера фиксирует, что он проделывает трюк сам. Но если ты чувствуешь, что можешь навредить себе, что съемки могут сорваться, потому что ты получил серьезную травму, что ты подведешь группу, то нет смысла даже пытаться, уж лучше пускай специалист сделает работу грамотно. У нас замечательные, прекрасные каскадеры. Они такое творили на «(Не)искусственном интеллекте» у Леши Чадова, что просто дух захватывало! Кстати, у Ромы Курцына есть своя продюсерская компания, где трудятся каскадеры. Они тоже с нами снимались, такое вытворяли! Бегали по крышам, поднимались по отвесным стенам, исполняли подвески. Голливуд, если увидит, обзавидуется.
— Но в Голливуде тоже работают наши ребята, которые неоднократно награждались каскадерским «Оскаром» — премией «Таурус». Например, официальный дублер Мэтта Деймона — наш человек Мартин Иванов.
— Да, это сын знаменитого каскадера Виктора Иванова, с которым я неоднократно снимался и хорошо дружу.
— Удивительно, что успеху Юры Борисова, номинированного в этом году на премию «Оскар», в России радовались не все. Смотрела одно политическое ток-шоу на федеральном канале, где участник заявлял прямо так: наш актер должен отказаться от «Оскара».
— С ума сошли! Не понимаю подобных претензий. Юра Борисов — наша гордость. Это его большой успех, я рад, что российский актер может составить конкуренцию мировому актерскому киносообществу. Это так круто! К сожалению, я еще не смотрел «Анору», не было времени, работал. Но слышал, как такая актерская величина, как Роберт Дауни-младший, высоко оценил работу нашего Юры. Помню, как сам выходил на красную дорожку Каннского кинофестиваля в компании Спилберга, Кейт Бланшетт, Харрисона Форда. И зарубежные репортеры брали у меня интервью, а свои, российские, даже не подошли, что было обидно. Мы должны поддерживать своих всегда и везде, я в этом абсолютно убежден.
— Где еще мы вас увидим?
— В «Либидо» у меня совершенно необычная, интересная роль — криминальный авторитет Анальгин, который перевоплощается в князя. Это красивое кино снимали в Ярославле, в прекрасных местах, в поместьях, старинных особняках. Нам пошили умопомрачительные по красоте костюмы, надо отдать должное художникам. Партнерствовал с замечательной Настей Самбурской. Делаю на «Либидо» очень большую ставку, потому что выгляжу там совершенно иначе, для меня это отход от всего того, что я делал раньше. Продюсеры планировали выпустить полный метр для кинотеатров, но сейчас, я слышал, вроде бы проект разбили на четыре серии, которые покажет одна из платформ. «Либидо» я жду очень сильно, потому что это была очень интересная работа.
Военный фильм «Завербованный» рассказывает о давних разборках друзей, один из которых оказался на бандитской стороне, другой — на стороне права и порядка. Это фильм, где много боевых сцен, стрельбы, такой серьезный экшен. Я играю человека, который свернул на кривую дорожку, пошел не в ту сторону — и вот волею судеб пересекается с теми, с кем когда-то был на стороне добра. Вокруг этого разворачиваются все сюжетные перипетии.
— В прошлом году в «Тайне Черной Руки» вы снимались с юным артистом Мироном Проворовым, кинематографическая карьера которого сегодня развивается очень успешно. Легко ли переиграть ребенка?
— Такая задача передо мной не стояла. Да, Мирон замечательный парень, очень органичный. Он играл моего внука, а я — деда-фронтовика, отставного полковника авиационной дивизии, который воспитывает ребенка в военном духе, чтобы он вел себя прилично, понимал рамки дозволенного и недозволенного. Я там такой строгий, но в то же время любящий дед, который желает внуку исключительно добра. Тоже очень хороший получился фильм, в немалой степени благодаря режиссеру Всеволоду Аравину.
У Севы я снимался в «Постучись в мою дверь в Москве», адаптации турецкого сериала. Мы с Катей Волковой играли мужа и жену. Вот недавно закончили второй сезон, где меня не так много, потому что в первом мы разводимся и я уезжаю. С Катей вообще здорово работать как с актрисой. На площадке мы с ходу придумывали какие-то детали, смеялись, она всегда открыта к чему-то новому, способна, что называется, сориентироваться на местности, резко и неожиданно что-то изменить. Иногда мы уговаривали режиссера: а давайте так сыграем, так смешнее. И нам шли навстречу.
Не впервые работаю с режиссером Дмитрием Клепацким. В «Схватке» он еще и продюсер, и исполнитель главной роли. Это чистый экшен. Дима не только хороший актер, он еще и специалист по боевым искусствам, очень грамотно ставит драки. С Димой тоже интересно работать, к нему тянутся. Я хожу в Академию единоборств, такое спортивное братство «Время сильных», которое организовал Алексей Олейник, легендарный боец UFC. Встречаю там наших чемпионов мира, олимпийских чемпионов по боксу, MMA. Леша регулярно собирает звезд политики, разных видов спорта, к нему приходят все именитые, легендарные чемпионы. И многим хочется попробовать себя в кино. Часто ко мне обращаются: слушай, давай снимем что-то вместе. Я подкинул эту идею Диме Клепацкому: давай соберем всех наших звезд и сделаем интересный фильм, с хорошим экшеном, где задействуем лиц мирового и российского спорта, из этого может выйти что-то стоящее, люди пойдут на них посмотреть, просто надо грамотно подойти к проекту. Понятно, что звезды спорта не оканчивали актерских школ, но они знают, как вести себя в ситуациях, где требуется проявить их бойцовский талант. Может получиться увлекательно, у них много поклонников.
— В прошлом году вы снялись в картине «Экстрим» с популярной певицей и блогершей Валей Карнавал.
— Это не фильм, а сериал. Мы снимались в Тамбове, познакомились с замечательными тамбовскими ребятами. Я играю там отмороженного бандита, об этой роли рассказывать нечего. Валя Карнавал — хорошая, добрая, позитивная девчонка, у нее есть перспектива, если она захочет сниматься в кино дальше. Она очень внимательно слушает то, что ей говорят, пытается следовать советам более опытных коллег, старается. Поэтому у нее может быть хорошее актерское будущее, только нужно свой талант развивать. Нельзя останавливаться, почивать на лаврах собственной популярности в интернете, надо все время самосовершенствоваться.
— Игорь, актерскому мастерству вы учились в Университете штата Невада. Для чего вообще необходимо актерское образование и как оно пригодилось в вашей жизни? Не все молодые артисты испытывают в этом потребность — главное, чтобы приглашали сниматься.
— Актерское образование дает понимание, как нужно существовать в кадре, чтобы зритель тебе поверил. Допустим, пацан все время шутит, всех подкалывает, лицедействует, а все вокруг смеются и говорят: блин, тебе надо стать актером, ты такой прикольный. И парень в это верит, постоянно что-то изображает, даже ходит на кастинги, но не смотрит в сторону актерского образования. Поэтому ничего и никогда у него не получится, если не освоит азы, не получит актерскую базу, понимание психологии существования в кадре, движения, техники. Недостаточно быть уверенным в том, что тебя все любят и поэтому ты сейчас всех покоришь. Планируешь серьезно состояться в актерской профессии — значит, образование просто необходимо.
Звезды Голливуда не стесняются ходить на актерские классы. Я несколько раз приходил на занятия к известному актерскому коучу Иване Чаббак и встречал там Тома Круза. В Голливуде никто не стесняется постоянно учиться. Иногда больших звезд сопровождает во время съемок личный коуч, с которым они разбирают роль.
— Прочитала, что вы играете в антрепризном спектакле по Бунину «Без границ».
— Сейчас он не идет. Но это был один из моих любимых спектаклей, надеюсь, мы его восстановим. Там у нас случилась история с продюсерами, которые в какой-то момент задержали нам выплаты, потом все же рассчитались. Так что сегодня мы в поиске правильных продюсеров и прокатчиков. Ставил спектакль Костя Шелягин, мой хороший товарищ и прекрасный актер. Костя решил его очень необычно, поэтому, думаю, мы к нему вернемся.
Сегодня я участвую в спектакле «Эзоп», в котором в заглавной роли выступают замечательные актеры, такие как Саша Семчев, Саша Морозов, Сергей Степанченко. Выходят на сцену по мере возможности и своей занятости. Сережа Глушко великолепно играет Ксанфа, я просто не ожидал от него таких способностей.
С Сережей мы делаем еще один спектакль, комедийный, называется «Камера! Мотор!». С «Эзопом» только что проехали по Ростовской области, играли в городах Шахты, Азов, Ростов-на-Дону. Публика в провинции благодарная, нас долго не отпускали со сцены. В общем, мне с антрепризами везет, я бы не стал браться за работу, которая не находит отклика у публики. Со мной бывало такое: готовлю какой-то спектакль, а потом понимаю, что публике это будет неинтересно. И сразу портится настроение.
Я репетировал «Мастера и Маргариту» с Владимиром Александровичем Стекловым, жалко, что не стал продолжать с ним гастролировать. Стеклов предложил мне роль Азазелло. Мы репетировали полгода, я получил от этого талантливейшего человека колоссальный творческий заряд. Буквально бежал на репетиции, впитывал наставления как губка. Стеклов уникален, он может дать тебе столько, сколько ты не получишь ни в одном учебном заведении. Мне нравилось находиться с ним рядом, слушать, вникать в то, что он говорит, что делает, во все эти актерские приспособления, ходы. Этого не прочитаешь ни у Чехова, ни у Станиславского, этому нужно учиться здесь и сейчас, прямо на месте. Вот это школа!
Играть спектакль у меня не получилось. Когда у них начались гастроли, мне предложили очень хорошие съемки, которых я давно ждал. В общем, одно наложилось на другое. Но, может, еще поиграю.
— Игорь, насколько сильно ваш высокий статус (121 роль в кино все-таки) изменил ваш райдер?
— Слушайте, в моем райдере никогда не было ничего особенного. Единственное непреложное требование: если к месту съемок надо ехать поездом, мне выкупают отдельное купе, я не могу ехать с кем-то. А в самолете не выпендриваюсь, если лететь совсем недолго, не требую билет в бизнес-класс. Я в плане райдера приземленно спокоен.
— Помню, когда в Москву на один день приезжал Том Круз и останавливался в пятизвездочной гостинице рядом с ЦУМом, то потребовал, чтобы у него был персональный тренажерный зал, несмотря на то что он прилетел утром, а улетал вечером. Уж не знаю, зашел ли он туда, но в один из номеров стаскивали для него тренажеры.
— Я знаю многих актеров в Голливуде, которых сопровождает отдельный фургон, который переделан под спортзал. Могут себе позволить, как говорится. Когда снимался у Спилберга, Шайа Лабаф однажды позвал: «В соседнем павильоне снимается Уилл Смит. Давай его навестим, я вас познакомлю». Смита мы как раз и застали в личном спортзале на колесах — фургоне с зеркальными стенами, укомплектованном различными тренажерами. Вместе позанимались, пофотографировались, посмеялись. Харрисон Форд тоже заказывает для себя такой тренажерный зал, поскольку посещать обычный некогда, он сутками пропадает на съемках, а поддерживать физическое состояние надо.
— Вы в прекрасной физической форме. Много ли занимаетесь спортом, придерживаетесь диет?
— Вот только что вернулся из спортзала. Хожу практически каждый день, когда есть свободное время, — вечером, утром, днем. Сейчас в основном больших нагрузок не придерживаюсь, с возрастом дают о себе знать старые травмы, поэтому сосредотачиваюсь на растяжке, проработке всех групп мышц по кругу. Я не пытаюсь накачать бицепсы, грудь или что-то еще, но обязательно час посвящаю кардионагрузкам. А дальше растягиваюсь и прохожусь по всем группам мышц, это обязательно. Второй месяц сижу на жесткой белковой диете, исключил углеводы. Поначалу тяжело приходилось. Не скажу, что я прям худею, но лицо у меня спало, я скинул килограмма четыре. Раз в неделю даю слабину, все-таки ем углеводы, но тут главное — отказаться от соли, сахара, от всего, что держит воду в организме, и, конечно от алкоголя. Когда от всего этого отказываюсь, тело моментально приходит в нормальное состояние. В идеале люблю где-то месяцев пять в году посидеть на правильном питании, без алкоголя, без сладкого. Конечно, нет-нет да и позволишь себе конфетку, а так стараюсь держаться. Я же по образованию тренер.
Тренер тире режиссер спортивно-массовых мероприятий культуры и спорта, поэтому сам все знаю. Завтра вот иду тренироваться с моим товарищем Александром Прогрессовым. Он тоже актер, играет со мной в спектакле, а еще очень сильный персональный тренер, мастер спорта по плаванию и многоборью. помогает мне, подсказывает, что делать.
— Есть ли у вас какие-то табу — роли, за которые вы не возьметесь никогда и ни за что?
— Конечно, есть, но они есть у всех, наверное. Никогда не соглашусь на роль серийного убийцы, расчленителя. Не стану играть то, что противоречит моему внутреннему состоянию. Я же от многих сценариев отказываюсь, если банально предлагают роль совсем уж какого-то идиота. Редко сегодня соглашаюсь играть бандита, а когда соглашаюсь, потом жалею.
Просто я не привык сидеть без работы, меня сразу накрывает легкая депрессия. Люблю быть занятым или съемками, или антрепризой, или репетировать.
— Мы говорили в основном о положительных эмоциях, которые дарит профессия. А если встречается неудобный партнер или хамоватый режиссер, как в таких случаях поступаете?
— Никак. Дорабатываю и делаю выводы.
— И все?
— Все. А что еще? Я вообще не скандальный человек. Чтобы вывести меня на конфликт, нужно постараться: я не умею скандалить ни в жизни, ни в личных отношениях. Наоборот, всех пытаюсь примирить, подружить, я по гороскопу Весы, всех уравновешиваю.
Поэтому просто делаю выводы: не буду больше работать с таким режиссером. Мне режиссеры не хамят никогда. Ну как мне нахамить? Я могу психануть и просто врезать по физиономии. Но до этого, слава богу, ни разу не доходило. Просто встречаются неинтересные режиссеры. Когда ты понимаешь, что с ним работать скучно, он тебе ничего не может дать, берешь это на заметку и больше с ним не работаешь. Есть такие же продюсеры, которые не идут с тобой ни на какие компромиссы. У меня тоже бывают провалы, я тоже не святой человек. Но я старался никогда не подводить людей, если вдруг кого-то подвел, всегда извинялся. С возрастом вообще такого не допускаю, всегда пытаюсь договориться. Я ни на кого не держу зла, просто делаю выводы. Так же и с актерами. Вроде он хороший, известный, снимается в громких фильмах, но как человек неинтересен, поговорить не о чем, а еще и замкнутый, нелюдимый. Я же, наоборот, открытый, люблю общаться, узнавать что-то новое. С актерами проще, отработали и разошлись. С режиссерами сложнее, с ними надо находить общий язык, коммуницировать.
— За то время, что мы с вами не виделись, у вас появился сын Лука. Сколько сыну сейчас лет, чем нагружаете ребенка?
— Ему пошел седьмой год, он тоже родился в октябре, как и я, только я Весы, а он Скорпион. И у него характер скорпиончика, который всегда добивается своего, если ему не по душе то, что от него требуют, пропускает это мимо ушей. Мне кажется, он творческий человек, ему нравится рисовать, он очень хорошо это делает, скрупулезно вырисовывает детали. Как будущего мужчину, мама отвела его на тхэквондо, он занимается в секции, занял на соревнованиях второе место, получил какой-то пояс. Расплакался, что занял не первое.
— Ничего, все впереди. Есть с кого брать пример.
Подпишись на наш канал в Telegram