Агент протянул ему план на ближайшие четыре года. Все четко расписано: зима 2011 года — съемка у Терренса Малика, лето — у братьев Коэн, 2012-й — съемки сразу двух частей третьей серии «Бэтмена», 2013-й — «Терминатор 5», а 2014 год Стивен Спилберг упрашивает полностью «забить» под проект, который он пишет специально для Кристиана. Кристиан улыбнулся: «Забить?» Неужели Спилберг употребил именно это слово? Агент кивнул. Именно так.
Спилберг... Человек, перевернувший его мир, судьбу, жизнь. Ему Кристиан обязан по гроб жизни. И «забьет» на все остальное, но выкроит время для Стивена…
Они повстречались, когда Бейл был совсем ребенком. Он плохо учился в школе, часто болел, не имел друзей и много времени проводил в постели с книжками и дневником, которому поверял свои наблюдения за соседской собакой, переживания из-за скандалов между родителями, мечты стать ветеринаром. На страницах часто мелькало упоминание о зеленой гостиной с обоями в желтый ромбик, о запахе маминой еды. А сколько бумаги ушло на составление подробных списков, кому какие подарки маленький Кристиан купит на свой первый гонорар! Бейл заработал его, когда ему было тринадцать...
Худой, коротко стриженный, с темными кругами под глазами «солдатик» с гордостью сообщил матери и сестрам, что их бедности пришел конец, ведь сам Стивен Спилберг отобрал Бейла из четырех тысяч мальчишек на главную роль в свой новый фильм «Империя солнца»! В крохотной убогой гостиной, оклеенной поблекшими зелеными обоями в желтый ромбик, эта новость прозвучала как гром среди ясного неба. Он хвастался, как расхваливал его мистер Спилберг, гладя по голове и угощая мармеладными сердечками. Режиссер пообещал Кристиану немало потрясающих вещей — большой гонорар, красивый костюмчик-униформу — его сошьют в мастерских киностудии — и личный вагончик, как у других актеров. Если наймут репетитора, он не будет ходить в школу целый месяц!...
Обещанный гонорар привел в состояние сильного возбуждения всех членов семьи.
Сестры бросились записывать, кому что в первую очередь он купит: мама Дженни попросила флакон духов Жана Пату, о которых давно мечтала, отец заказал наручные часы... Как же Дэвид был счастлив, когда сын вручил ему подарок — дорогущие швейцарские часы! Каждое утро, отправляясь на работу— Дэвид служил пилотом, — отец торжественно застегивал кожаный ремешок на запястье и целовал циферблат «на счастье» перед предстоящим полетом. Отец очень дорожил часами и никогда с ними не расставался. Даже в клинике, уже смертельно больной, хвастался подарком Кристиана перед медперсоналом: «Это мне сын подарил!» Хотя к тому времени Дэвид жил с новой женой в Америке и практически не общался со своей прежней семьей. Отцу было всего шестьдесят два, когда он умер.
Кристиан помнит ужас, охвативший его при виде отца в гробу. Спокойный, с застывшей, едва уловимой улыбкой на губах... Он ушел навсегда, оставив после себя сыну лишь боль и печальные воспоминания.
Наблюдая за тем, как дети с энтузиазмом делят обещанный гонорар, мать посмеивалась. Она готовила праздничный ужин в честь сына. Зеленую гостиную наполняли ароматы жареной индейки и яблочного пирога.
В тот вечер отец открыл бутылку кальвадоса, купленную год назад во французском аэропорту для празднования особо важных семейных событий, и впервые разрешил сыну пригубить рюмку. Он гордился победой Кристиана и произнес тост: «За твое будущее! За будущее великого артиста! Так держать!» Потом напомнил всем о том, что дед Кристиана тоже снимался в кино — был дублером самого Джона Уэйна на съемках в Южной Африке.
Брат отца, Рэкс Бейл, — почетный член труппы Королевского шекспировского театра, дед по линии матери — популярный артист эстрады. Вот почему Дэвид Бейл всегда знал, что его малышу уготована славная судьба.
А хотел ли Кристиан идти по этому пути? Ведь он не мечтал о карьере артиста, хотел лечить животных... В шесть лет он прочел «Паутину Шарлотты», и книга его потрясла — оказывается, людей окружает вполне разумный животный мир. Все вокруг одухотворено: у паучков бывает капризный нрав, а у поросят — вздорный характер, рабочей лошади иногда хочется пожаловаться на свою нелегкую долю... Мальчик был так поражен этим открытием, что отказался от мяса. (Кстати, Бейл не ест его по сей день.) ...Кристиан не представлял, чем обернутся для него съемки у Спилберга.
В четырнадцать лет он стал ребенком-звездой и, разумеется, главной достопримечательностью родного Хаверфордуэста в Уэльсе. И это оказалось настоящим кошмаром — прежде всего потому, что мальчик был очень застенчив и совершенно терялся на публике. Он и раньше потел от ужаса, когда учитель вызывал его к доске, а тут будто невидимый злой чертик с клокочущим смешком выволок его на арену цирка и, строя рожи, начал поддразнивать: «Эй, дурачок, изобрази что-нибудь эдакое, потешь толпу!» Школьные приятели постоянно его вышучивали — ведь Кристиана приглашали на открытие местных супермаркетов, футбольных матчей и прочей дребедени. Едва он появлялся в классе, ребята скандировали: «Эй, Крис, устроишь скидку на попкорн? У тебя же та-а-кие связи в магазинах!» Он превратился в шута.
Кристиан смотрел с обложек модных журналов, с рекламы хлопьев «Pac-Man» и детской спортивной формы.
Он был лицом мороженого «Cranberry dreem», кондиционера для белья «Lenor» и носков «Little boy». Последнее обстоятельство стоило ему особо изощренных издевательств — мальчишки отныне звали его не иначе как «Бейл — вонючий носок». Не могли они пережить столь громкого успеха «вполне заурядного дурня» Бейла, маменькиного сынка и молчуна. И хотя газеты сообщали, что Национальный совет кинокритиков США присудил мальчику премию «Выдающийся юный артист», для сверстников он по-прежнему оставался мишенью для насмешек.
Когда Кристиан с родителями и сестрами переехал в Лондон, ему и там не давали покоя.
Одноклассники приходили в старинный театр Вест-Энда, где Кристиан играл на сцене с Роуэном Аткинсоном в спектакле под названием «Кретин», и обстреливали его сухими горошинами.
Однажды после очередного представления Бейл не выдержал — выбежал за кулисы и горько расплакался, утирая слезы уголком пыльного занавеса. Роуэн догнал мальчика и принялся утешать, ероша волосы на затылке. «Да брось, неужели сдашься? Значит, тебя так легко сломать? А ты казался мне крепким пареньком. Знаешь, людей тошнит от тех, кто сумел выделиться. Смотри на меня — я же держусь, хотя, уверяю тебя, в зале ты не найдешь ни одного человека, который бы не думал, что я дебил. Валяй дурака, прикидывайся чайником. Увидишь, тебя сразу найдут чертовски милым и перестанут дразнить!»
— наставлял Роуэн Кристиана. (Через пару лет после этого разговора мистер Аткинсон прославился на весь мир как мистер Бин.)
Кристиан пробовал было последовать совету старшего товарища, но кривляться получалось совсем неубедительно. Ну не умел он прикидываться! Ему вообще не были свойственны те качества, которые требовались от профессионального артиста. Он и на экране-то никого из себя не строил — просто был самим собой. Стивен Спилберг в свое время сказал: «Сумеешь не загубить в себе эту способность — будешь великим артистом. Нет — великим лжецом».
Тягостный период первого успеха Кристиана совпал с разводом родителей: отец увлекся юной моделькой Глорией Стейнхем, носившей почетный титул зайчика «Playboy».
После мучительного бракоразводного процесса отец отправился с Глорией в Лос-Анджелес, сестры разъехались на каникулы, и когда-то веселый и шумный дом вдруг опустел, в комнатах стало совсем тихо и печально.
— И что теперь? — растерянно спросила мать.
— Теперь мы собираем вещи и уезжаем отсюда, — ответил Кристиан. В эти минуты ему хотелось все бросить и исчезнуть, чтобы его никогда не нашли.
За окнами бушевал июнь, и у матери начиналась жаркая пора гастролей — она работала в цирке акробаткой. Под сценическим псевдонимом Леди в Блестках выступала на… спине слона. Сестер ждали другие заботы: Эрин окончила музыкальную школу и отправлялась на практику в Венский симфонический оркестр, вредина Шэрон, с которой Кристиан вечно ссорился по пустякам, устроилась в компьютерную фирму, Луиза — на лондонскую киностудию.
— Возьми меня с собой, ма.
Неужели в цирке не найдется работы, например, чистить клетки и подметать арену? — попросил Кристиан.
Он решил: больше никакого кино, никаких открытий супермаркетов и рекламы носков. Не будет синяков от горошин... Он отправится с матерью на гастроли и начнет новую жизнь. Спрячется, о нем все забудут, а когда вернется, вряд ли кто вспомнит о «спилберговском мальчишке».
…Летнее цирковое турне охватывало всю Великобританию: Эдинбург, Глазго, Манчестер… В труппе многие работали по сезонному контракту и, к счастью для Кристиана, за неделю до отъезда директор все еще продолжал набирать команду.
Они с матерью переступили порог кабинета, и Кристиан точно шагнул в другой мир: на стенах висели истрепавшиеся плакаты 50-х годов — память о выступлениях братьев Коул, «Цирка Барнума и Бейли», хищно улыбались яркие венецианские маски; на полках высились банки и закупоренные сургучом колбы, внутри которых плавали кисти рук, уши и стопы. Самым жутким экспонатом Кристиану показалась отрезанная голова, на губах которой застыла ухмылка...
У широкого дубового стола стояли два кресла. В одном сидел директор цирка, в другом — манекен клоуна со вздыбленными рыжими волосами. Из уголков его размалеванных губ стекали струйки крови, на груди поблескивала вышитая пайетками надпись: «Бозо», а чуть ниже — «В сердце не бить!
Разобьется!»
— И вы хотите, чтобы этот юный красавец с лицом греческого бога выносил дерьмо за мартышками и скоблил полы в стойле? — с нескрываемой иронией спросил директор у Дженни. — Хм, ну и бред... Впрочем, мы тут давно привыкли ничему не удивляться.
Кристиану только исполнилось шестнадцать, но рост под два метра и печальные глаза делали его гораздо старше. Убедив директора, что ему уже все двадцать, Бейл приступил к работе. Он вычищал клетки, драил полы и подметал арену после представлений. Никто вокруг не признавал в высоком парне бывшую звезду Спилберга.
На задворках цирка Кристиан неожиданно обрел забытое чувство свободы.
Здесь его никто не знал и не дразнил, над ним не смеялись. Единственными почитателями его таланта были животные. Они быстро привязались к молодому уборщику, который старательно чистил клетки и сооружал зверушкам уютные домики из тряпок, соломы и картонных коробок.
Путешествуя по городам, Бейл подбирал на улицах бездомных животных, и те становились ему верными друзьями. По сей день в его доме полно живности, которую он откуда только не приволакивал: собаки Мохо и Рамон, кошки Мириам, Эми и Лилли, хромой ворон Каспер и покалеченный голубь Иван со сломанным крылом (Кристиан вырвал его из пасти бульдога в Гайд-парке).
В перерывах между уборками он много читал и осваивал верховую езду.
Метатель ножей Джон Острый Клинок-Коттл научил Кристиана боевому искусству Кейси, основанному на сериях коротких, резких ударов.
А однажды он встретил ее…
Она была воздушной гимнасткой — с рыжими волосами, веснушками и большими карими глазами. Ее звали Барта. Она приехала из Польши и вместе с отцом работала в номере «Танцующая над пропастью» на подвешенной трапеции. Девушка появлялась в ослепительном голубом луче под куполом, и публика замирала, не смея дышать. А она парила над бездной, свободно раскинув руки, точно огромная птица. Когда объявляли номер «Танцующей над пропастью», Кристиан неизменно занимал место за бархатной гардиной у запасного выхода. Никого прекраснее он прежде не встречал...
Они подружились. Барта ужасно изъяснялась на английском, а Бейл ничего не понимал по-польски. Этот язык казался ему похожим на воробьиный щебет: «ржека», «небески», «ружовы», «гура», «чеплы» — смешные звуки слетали с губ девушки, точно музыка. Их общение со стороны выглядело крайне забавно: оба бурно жестикулировали и гримасничали. Удивительно, но все, что хотела сказать ему Барта, Кристиан понимал. Не потому ли, что был влюблен?
Барта приходила в цирк на заре, натягивала голубое трико, скручивала золотые волосы в пучок и, точно дикий зверек, карабкалась по канатам под самый купол. Она тренировалась до изнеможения. Барта и Кристиана научила ходить по натянутому канату! Днем у них было несколько свободных часов до вечернего представления, чтобы побыть вместе.
Они прятались на конюшне, зарываясь в ворох сена, а старая лошадь Марта, исполнявшая роль бдительной стражницы, получала дополнительную порцию морковки.
На корявом, им одним понятном языке они мечтали после окончания летнего сезона уехать куда-нибудь далеко-далеко. Почему бы не в солнечную Калифорнию?
Барта была первой женщиной, которую Кристиан поцеловал. Первой, которую полюбил. И она сделала его мужчиной. Ни его мать, ни ее отец даже не догадывались о чувствах своих детей. Барта называла его «монш» («муж» по-польски), он ее — «берди» («птичка» по-английски).
…Городок Карлайл, на севере Англии, стоял предпоследним в длинном списке гастрольных остановок. Через неделю наступал сентябрь, труппу распускали, и артисты с нетерпением ждали возвращения домой.
Кристиан и Барта не были исключением — они уже купили билеты до Флориды. Отец Бейла, обосновавшийся в Америке с новой семьей, пригласил сына с невестой пожить в его летнем домике.
Номер Барты следовал за выступлением акробатов на баллоне. Кристиан пробрался в переполненный зал, с трудом отыскав свободное место у колонны амфитеатра.
…Барта кружилась в луче прожектора и сыпала вниз золотое конфетти. Блестки лились медленным мерцающим дождем, девушка-птица перелетала с одной трапеции на другую.
И вот наконец финальный трюк. Барта отцепляет от пояса страховочный трос, делает рукой знак отцу и помощникам, те растягивают широкую простыню, чтобы поймать ее внизу.
Она прыгает и… Кристиану никогда не забыть оглушительного шлепка ударившегося оземь тела в гнетущей тишине зала. На мгновение все оцепенели. Потом раздался пронзительный женский визг. Люди бросились к акробатке. Пробравшись к Барте, Кристиан понял, что она умирает. Ее руки и ноги безжизненно раскинулись на арене, под затылком растекалась кровь.
События в заезжем цирке освещали газеты. Директор, давая интервью журналистам, говорил: «Это рядовое происшествие на арене…»
«Рядовое происшествие»? Да, это так... Он не раз слышал рассказы артистов, как гибнут в цирке. В прошлом году, например, метатель ножей попал своей ассистентке в сердце. А вчера Кристиан увидел на стене директорского кабинета афишу, которую прежде почему-то не замечал: «Элвин Бейл.
Человек-ядро». Тот самый Бейл, пушечный трюкач, который совсем недавно разбился. Не рассчитав траекторию полета, он врезался в стену и погиб на месте. Бейл... Артист носил ту же фамилию, что и Кристиан. Случайное совпадение или знак судьбы?
После гибели Барты он уволился из цирка, собрал вещи, попрощался с матерью и сел на первый же рейсовый автобус. Кристиан не знал, да и не хотел знать, что будет впереди… Что-то сломалось в нем навсегда — как в мамином будильнике, который в его детстве упал с этажерки. Внутри корпуса жалобно дребезжали лопнувшие пружинки.
...Лондон встретил Кристиана полным безразличием. Все о нем забыли, да и вряд ли кто признал бы в повзрослевшем мрачноватом юноше того худенького хлюпика, которым он был когда-то в фильме у Спилберга.
Он снял комнату в восточной части города и подал документы в Королевскую академию драматического искусства.
Долгосрочных планов не строил, о славе, принесшей в прошлом столько неприятностей, вообще не думал — озвучивал мультфильмы, дублировал картины, играл второплановые роли. Иногда он спрашивал себя: стоило ли вообще возвращаться в профессию, которая прежде казалась такой увлекательной? Может, из него вышел бы отличный ветеринар где-нибудь в провинции, кто знает?.. Кристиан не стремился заводить близких друзей, с редкими случайными подругами свидания сводились, как правило, к разовым встречам… Вероятно, такое бесцветное существование продолжалось бы довольно долго, не произойди одно событие…
Как-то после спектакля приятель по театру «Олд Вик», актер Питер Бредвуд, предложил Кристиану составить ему компанию и сходить на боксерский матч в ночной клуб в районе Портобелло:
— Клянусь, там потрясающая энергетика!
Я не пропускаю ни одной схватки. Специально хожу заряжаться, — восторгался Питер.
Кристиан согласился пойти скорее из чистого любопытства. Отчаянная кулачная молотьба на ринге вызывала шквал свиста и воплей. Питер галдел с остальными. Оказывается, частные клубы, устраивающие по ночам подобные боксерские шоу, страшно популярны в Лондоне. Кристиан сидел как ошпаренный… Парень на ринге, на майке которого красовалась золотая буковка «Б», явно проигрывал.
Противник с буквой «А» на спине яростно колошматил беднягу. Удар, еще удар… «Б» падает на колени, поднимает руки. Он сдается. Бой окончен. Зал недовольно загудел.
Вдруг Бейлу показалось, что проигравший боксер чем-то похож на него. Этот «Б», как и он в свое время, отказался бороться и сдался. Сейчас спортсмену вручат за кулисами честно заработанный куш, и он благополучно растворится в лондонском мраке. Разве не такой путь избрал для себя и Кристиан? Разве он не спасовал?
А ведь когда-то его называли талантливым юным артистом, возлагали надежды… Он мечтал покорить сцену, выйти на подмостки со своим кумиром Йеном Маккеланом, сыграть любимого Беккета. И что теперь? Теперь он серая мышь в стае таких же серых мышей.
Когда он поделился своими мыслями с матерью, та не спешила его осуждать. Она всегда знала: желание сына спрятаться от жизни — вовсе не трусость, это лишь растерянность.
После того боксерского матча Кристиану вдруг отчаянно захотелось все вернуть. Мерзкие мальчишки из детства уже никогда не бросят в него камень, никто больше не посмеет его унижать и высмеивать — он вполне может дать сдачи.
В ночь после матча Кристиан не сомкнул глаз до рассвета. Он блуждал по спящему Лондону, сидел у Темзы, слушая ранние гудки барж. Впервые за долгие годы ему вновь захотелось мечтать и строить планы на будущее.
...Пробы «Американского психопата» проходили в нью-йоркском офисе режиссера Мэри Хэррон.
Она искала особенного артиста, способного убедительно сыграть маньяка — внешне такого милого (ведь он обычный служащий) садиста-убийцу. Мэри отсмотрела более ста известных артистов, около тысячи «новичков», но после того как пробы «провалили» Леонардо Ди Каприо и Том Круз, Хэррон задумалась, а не закрыть ли проект? Браться за экранизацию культового романа Брета Истона Эллиса без изящного, талантливого лицедея казалось, бессмысленно. Говорили, Том Круз на пробах вызвал смешки, хотя от души размахивал кухонным ножом и хищно скалил зубы. Леонардо Ди Каприо, на которого очень рассчитывали Хэррон и продюсеры, хоть и понравился, но на следующий день отказался от роли: «Ваш маньяк загубит мою карьеру».
В тот день, когда Мэри Хэррон предстояло отсмотреть очередную дюжину «маньяков», первым из которых стоял в списке англичанин Кристиан Бейл, она пребывала в дурном расположении духа.
Когда Кристиан вошел в комнату и осторожно закрыл за собой дверь, поправил волосы и улыбнулся, Мэри отметила, что этот парень довольно красив, у него очень выразительные глаза. Великолепно сложен, учтив, он сразу же произвел на нее приятное впечатление.
— Не вы ли играли Иисуса Христа в прошлом году в каком-то английском телефильме? Ваше лицо мне почему-то знакомо, — поинтересовалась Мэри. Кристиан кивнул в ответ. Она протянула Бейлу пару страниц текста и предложила сыграть на выбор несколько сцен. В первой главный герой, брокер, поправляет галстук перед зеркалом, просматривает деловые бумаги, в другой — кромсает топориком женщину (манекен), в третьей — лжет следователю, уходя от прямых вопросов.
Самым впечатляющим был этюд убийства.
Элегантно повесив пиджак на вешалку, отстегнув запонки и аккуратно уложив их в шкатулку, милый молодой человек с открытой улыбкой в мгновение ока меняется. Глаза суживаются, как у хищника перед броском, на губах появляется холодная полуулыбка — это уже совершенно другой человек.
Кристиан вытащил бутафорский нож и ловко запрыгнул на пластиковый манекен, который ассистенты Хэррон принесли в качестве «трупа». Кристиан последовательно «отпиливает» ему голову, конечности и отбрасывает в сторону. Повисла гробовая тишина — никто из присутствующих не смел издать ни звука.
Все затаили дыхание, да что там, сама Мэри по-настоящему испугалась этого странного парня, к которому еще пару минут назад испытывала искреннюю симпатию.
Картина «Американский психопат» сделала Кристиана звездой. Газеты писали: «Мистер Бейл, тот самый, который в тринадцать лет отлично сыграл у Стивена Спилберга, вырос в большого артиста, способного поднять рядовой фильм ужасов до масштабов шекспировской драмы».
Потом были другие картины — «Машинист», «Бэтмен: Начало», «Поезд на Юму», «Терминатор 4»… «Второе пришествие» оказалось удачнее первого.
А потом он встретил Сиби. Она работала на съемочной площадке, и ее постоянно дергали и отчитывали.
Столкнувшись как-то с ней в студийной столовой, Кристиан поинтересовался, почему у Сиби не хватило духу послать к такой-то матери того толстого ассистента, который выговорил ей за остывший кофе?
— Знаете, что я сделал бы на вашем месте? Вылил бы кофе ему на плешь, а сверху чашечку надел. Как шапочку. Навсегда бы отстал.
Сиби рассмеялась: такой поступок совсем не в ее духе...
Сиби оказалась единственной, кто после Барты тронул его сердце. Мягкая, все время извиняющаяся и бесконечно трогательная, она могла успокоить его одним словом. Ссориться с ней было невозможно — Сиби никогда ни на что не обижалась. Рядом с ней Кристиан наконец почувствовал себя счастливым. Она будто отпустила все его печали...
Подпишись на наш канал в Telegram