Однажды Илья играл в театре, в антракте набрал мой номер телефона, а в ответ — длинные гудки. Он чуть не сорвал спектакль: «Никуда не пойду, пока не дозвонюсь до Ирины!» Буквально силой Олейникова вытолкнули на сцену. С горем пополам он отыграл пьесу, забежал за кулисы и снова звонит мне. «Ира, почему ты не брала трубку? — срывающимся голосом трагического актера прохрипел муж. — Что случилось?» Я объясняю, что была в церкви, поэтому телефон отключила. В ответ Илья закричал: «Ира, помни, кроме бога у тебя есть еще и я!»
Муж дорожит мной, как Кощей Бессмертный своей иголочкой.
Срабатывает элементарный инстинкт самосохранения. Я обречена на то, чтобы быть здоровой, веселой, созидательной и ни в коем случае не сдавать позиции.
...А ведь со дня нашей женитьбы прошло более тридцати пяти лет! Совсем недавно мы отмечали юбилей в том же ресторане, где когда-то гуляли на свадьбе.
Встретились же мы географически далеко от Санкт-Петербурга, в городе Славянске Донецкой области. Я пребывала там в длительной командировке на местном химическом заводе.
К тому времени я уже окончила Ленинградский химико-технологический институт и работала в НИИ химической промышленности.
В Славянске мы запускали цех кормовых фосфатов. Это была долгая командировка — больше чем на полгода. Только раз в три месяца мы могли съездить домой, чтобы поменять одежду.
Жизнь в Славянске протекала скучно и однообразно, часто мы с подругами испытывали настоящий культурный голод. И когда в город приезжали гастролеры, всей бригадой отправлялись в местный Дом культуры. Однажды прибыл к нам молдавский вокально-инструментальный ансамбль «Зымбет», что переводится как «улыбка». Концерт был сборный, зажигательная музыка перемежалась выступлениями мастеров речевого жанра.
Помню, вернулась я с ночной смены, а приятельница сообщает, что идет за билетами на концерт. Я предупредила: «Только не бери в первый ряд, не выношу громкую музыку» И надо же такому случиться, поскольку все билеты были проданы, она купила места в литерном ряду! «Оглохнем», — предупредила я, и мы отправились в Дом культуры...
После концерта нас ждала ночная смена на заводе, поэтому оделись мы весьма просто, даже не накрасились, решили, что ни к чему. На мне были брюки и розовый свитерок, на ногах — сапожки из искусственной замши со следами сульфатного сырья, навсегда въевшегося в «кожу».
Начался концерт, и мое внимание сразу привлек симпатичный ведущий. Молодой человек смотрел на меня оценивающе, нагло, что мне крайне не понравилось.
Я, серьезная ленинградская девушка, не привыкла к такому откровенному проявлению эмоций.
Я настроилась недобро против этого долговязого юноши, а поскольку на сцене он появлялся довольно часто, старалась продемонстрировать на лице полнейшую холодность и равнодушие к его выходкам. А он из кожи вон лез, чтобы обратить на себя мое внимание. Зря старался — его невозможно было не заметить, я еще про себя подумала: «Господи, длинный как фитиль, да еще с кольцом на левой руке. Наверное, разведенный».
Закончилось первое отделение, мы с подругой вышли в холл. Вдруг ко мне подходит молоденькая девушка (как выяснилось позже, она работала гримером в ансамбле) и на ломаном русско-молдавском языке лепечет: «Задержитесь, пожалуйста, в зале после концерта.
С вами хочет познакомиться молодой человек, который во втором отделении будет открывать занавес». Я восприняла слова буквально, решив, что это работник сцены, и никак не связав неизвестного поклонника с бойким ведущим. Так как ко мне подошли и вежливо попросили остаться, я не отказала. Даже заочно зауважала поклонника, который, прежде чем подойти, заслал своего «адъютанта».
Как вы думаете, что я сделала в первую очередь? Побежала в туалет, быстро накрасилась, благо косметика всегда была в сумочке. Немного обозначив лицо, важно села на свое место и стала ждать, кто же откроет занавес? Заглянула в одну кулису, затем в другую, но никого там не обнаружила. «Странно», — подумала. Концерт продолжался. Но все мои мысли были заняты предстоящим знакомством...
Тем временем на сцену по-прежнему выходил неприятный тип и смотрел на меня все так же оценивающе.
Я собрала все мыслимые эмоции и одарила его волчьим взглядом.
После концерта предупредила приятельницу: «Люда, никуда от меня не отходи!» Сидим, две «Стеши», и ждем новоявленного жениха. Вдруг из-за сцены выходит тот самый долговязый тип и направляется к нам.
Подходит ко мне и говорит: «Давай пересядем!» Я встала как миленькая и пересела. Первые его слова были: «Здравствуй, откуда ты?» «Из Ленинграда», — говорю. Он разочарованно выпалил: «Эх, черт, жаль, не из Москвы!» И только потом спросил, как меня зовут. Так мы познакомились. Он сказал, что следующий город, куда артисты поедут на гастроли, будет Донецк.
И добавил: «Буду тебе писать, не очень часто, но регулярно. Ты приедешь ко мне в Донецк?» Ошалев от такой наглости, я пролепетала: «Не знаю, насколько мне позволит производственная необходимость». Он же немедленно принялся строить совместные планы на будущее, будто я дала согласие на дальнейшие отношения.
— Ирина, а почему Илья Львович расстроился, что вы не из Москвы?
— Как я узнала позже, ему необходима была московская прописка, которую он незадолго до этого потерял. Илья учился в столице в эстрадно-цирковом училище и после окончания должен был вернуться в родной Кишинев. Но ему очень хотелось работать в Белокаменной, поэтому он два раза заключал фиктивные браки с москвичками.
Но Илье не везло, оба раза они грозили перерасти в официальные. И когда во второй раз что-то не заладилось с «женой», он вынужден был отправиться в армию. После службы его вернули в Кишинев, Илью же манила столичная атмосфера, которой так не хватало в молдавской филармонии.
Поняв, что я не московская штучка, Илья и не подумал расстраиваться: «Ну и ладно, Ленинград так Ленинград!»
В тот вечер мы расстались, обменявшись адресами. Он действительно писал мне письма, и я регулярно ходила за ними на Центральный телеграф. Илья писал много и часто, рассказывал о гастролях и актерах, но я отвечала на его послания редко — не хватало времени.
— Дальше обмена адресами в Славянске дело не зашло?
— Боже упаси!
Я проводила Илью до автобуса. Около него толпились артисты из ансамбля. Вдруг случайно слышу реплику его ближайшего друга, мима Михаила Пуришева: «Илюша, тебя же дома ждут жена и дети!» Как оказалось, Миша всего лишь пошутил, но меня это сильно задело, я укрепилась в мысли, что от случайных встреч не следует ждать ничего серьезного.
— Ирина, как же вы решились поехать в Донецк к практически незнакомому мужчине?
— Видимо, обаяние Ильи действовало на меня даже на расстоянии. Я приехала в Донецк буквально на два дня: работа не позволяла отлучаться надолго. Остановилась в гостинице, дважды была на его концерте.
В Донецке я стала относиться к Илье с большей симпатией, узнала его лучше. Нас сблизил этот город, как говорится, градус любви пошел на повышение.
Вечером мы с Ильей решили купить вина и провести романтический вечер в гостинице. Наскребли в карманах два рубля двадцать копеек на украинское вино «Биле мицне» и отправились через дорогу в продовольственный магазин. Мы летели на крыльях любви и не заметили, что перешли улицу Артема на красный свет. Тут же как из-под земли возник милиционер и оштрафовал нас на эти самые два рубля!
— Вам хватало романтики в отношениях?
— Хватало и романтики, и веселья, Илья не давал мне скучать. Помню, приехала к нему в Симферополь. Он пригласил меня в шикарный ресторан: на столах белоснежные скатерти, хрустальные бокалы, цветы, свечи.
Илюша спрашивает: «Что будешь пить? Шампанское?», видимо, надеясь на мое согласие, а я вдруг говорю официанту: «Можно мне сто грамм коньяка?» Дело в том, что пью я мало и редко, но предпочитаю крепкие напитки. Бедняга не рассчитывал, что ужин обойдется ему так дорого! Увидев ужас на лице своего кавалера, я молча достала из сумочки пятерку и оплатила счет.
После Симферополя на какое-то время мы расстались, но все так же регулярно писали друг другу. В одном из писем я отправила Илье свою фотографию, сделанную на отдыхе в Карпатах. Прошло несколько лет, мы составляли свой первый семейный альбом, и, увидев тот старый снимок, муж признался: «Вот та самая фотография, которая поставила точку в моих сомнениях — жениться или нет!» Мы не виделись несколько месяцев, и вот Илья решил меня навестить.
Намерения у него были самые что ни на есть серьезные. Он приехал в Ленинград летом и остановился у моей сестры. Честно говоря, я не знала, как родители оценят моего иногороднего кавалера, учитывая, что выбор слишком неординарный. Я невольно сравнивала Илью со своим отцом, и сравнение было не в пользу жениха. Мой папа — блестящий военный, человек безмерно дисциплинированный, домовитый, и мама была за ним как за каменной стеной.
Илья же в быту — абсолютный ноль, поэтому, став его женой, я полностью взяла на себя все домашние хлопоты. Иногда, правда, бунтую, но бунт быстро затихает, и я привычно беру в руки молоток, стремянку, лампочки…
— Илья Львович произвел впечатление на ваших родителей?
— Прежде легкий шок пережила я.
Нарядившись в лучшее платье, помню, стою на перроне и жду дорогого гостя. Илюша буквально вывалился из вагона с полупустым бочонком вина под мышкой, который вез в подарок будущему тестю. Дело житейское, ведь в купе собралась такая теплая компания молдаван! Вино было выпито, подозреваю, вместе со всей командой проводников и бригадой кочегаров.
Сдержав эмоции, я привезла Илью домой и представила маме. Будущая теща основательно готовилась к встрече с предполагаемым зятем: на столе множество блюд, закусок, солений... И тут в квартиру входит жених с узелком под пиджаком, гитарой наперевес и злосчастным полупустым бочонком. Веселый, на хорошем светящемся глазу, будто говорит: «А вот и я, ваш подарок!
Хольте меня и лелейте!»
Мама — интеллигентный, тактичный человек, даже глазом не моргнула. Илья сидел за столом, уплетал за обе щеки жареную картошку с эскалопами, нахваливал хозяйку и допивал свое же вино. Папа, которому предназначался молдавский нектар, к сожалению, в это время находился в госпитале.
После ужина мы с мамой пошли мыть посуду. Улучив момент, я робко спросила: «Ну как он тебе?» «Доченька, — вздохнула мама, — могу сказать только одно — этот человек пристрастен к вину!» Мамочка не знала, что для молдаванина вино — все равно что вода или компот. Илья и впрямь любил выпить, но никогда пьяным под столом не валялся.
— Как же вы получили одобрение папы?
— Пришлось вести Илью к родителю в больницу.
Я была уверена, что он непременно попросит у отца благословения, поскольку читала об этом в книжках. Сидим в палате, время идет, Илья с папой говорят о чем угодно — о политике, футболе, только не обо мне. Наконец жених, вволю наговорившись, встает и начинает прощаться: «Ну ладно, Виктор Тимофеевич, мы пошли!» Я так и застыла на месте с немым вопросом в глазах, в голове промелькнуло: «Может, передумал? Или папа ему не понравился?» И тут вдруг Илья выдает: «Ой, Виктор Тимофеевич, совсем забыл! Мы с Ирой решили пожениться...»
Мне было тогда двадцать четыре года, в общем, девушка далеко не юная. До встречи с Ильей я и не помышляла о замужестве и молодых людей, которые попадались на моем пути, всерьез не воспринимала, они не вызывали у меня физического влечения.
— Но все-таки у вас были какие-то предпочтения?
— Меня всегда тянуло к актерам, я обожала творческую атмосферу.
Ведь моя мама — несостоявшаяся актриса. Поступила на Украине в театральное училище, но когда выяснилось, что девушка из семьи врага народа, ее исключили. Однако тяга к искусству у мамы осталась, и она всячески старалась передать ее мне.
Правда, я никогда не мечтала стать актрисой, поскольку относилась к своей внешности весьма критически: в шестнадцать лет скорее напоминала страуса и очень не любила глагол «оформляться». Когда я подходила к дому, мама, сидевшая на лавочке с подружками, говорила: «Доченька оформляется!»
Представьте, я была высоченного роста и, чтобы казаться ниже, сутулилась и подгибала коленки. Однажды даже срезала с туфель каблуки. Подружки мои были невысокие, поэтому, чтобы услышать, что они говорят, приходилось наклоняться.
Я жутко страдала и, чтобы немножко «оформиться», уплетала по вечерам булки, запивая их пивом со сметаной. За короткий срок поправилась и стала похожа на симпатичную девушку.
— А как состоялось знакомство с родителями жениха?
— Все сложилось удачно: вскоре меня отправили в командировку в Черкассы, оттуда автобусом я добралась до Кишинева.
Мама Ильи была скромной, застенчивой женщиной. При этом имела много природных талантов, в том числе говорила на нескольких языках и обладала уникальным чувством юмора. Вспоминаю маленький эпизод. Папа Ильи обожал вкусно поесть, любил накрывать руками жены столы и приглашать гостей. Наедался он быстро и вскоре опять чувствовал голод, промежуток между двумя состояниями был короткий. И вот только мы поели, мама убрала со стола, как вдруг слышит звук открывающегося холодильника. Тут она произнесла уникальную фразу: «Лева, тебе опять скучно во рту?»
Папа Ильи был участником всех интересных событий в Кишиневе. Неважно, гастроли это известных артистов, свадьбы или похороны… Леву знали все и всюду приглашали, без него не обходилось ни одно застолье.
Есть одна известная история о том, как к Леве в гости приезжала Ольга Аросева и пострадала от его неистового гостеприимства. Лева, желая всем продемонстрировать знаменитую гостью, повел ее, как диковинку, в самый лютый мороз гулять по городу. Люди останавливались, почтительно кланялись и спрашивали у Левы: «Это она или мираж?» На что он гордо отвечал: «Это она, не мираж!»
— Лев Анатольевич одобрил выбор сына?
— При первой встрече будущий свекор оценивающе оглядел меня с ног до головы. По сути своей Лев Анатольевич охотник, ему был интересен сильный противник, а не податливая, покорная женщина. И я не стала ему угождать, лебезить. Всю жизнь ему хотелось укротить невестку, но я не поддавалась. Мы были ярыми антагонистами.
Летом мы с Илюшей поехали в город Пушкин подавать заявление в загс.
За регистрацию нужно было заплатить рубль пятьдесят. Я взглянула на будущего мужа, намекая, что неплохо бы оплатить акт подачи заявления, а он в ответ только пожал плечами. Я было запаниковала, но, вспомнив, что накануне мне вернули деньги за билет в филармонию, заплатила сама. Сказать, что это меня сильно расстроило, значит не сказать ничего. К тому же мы с Ильей опоздали на электричку. На перроне меня прорвало, я разрыдалась. И не оттого что ушла электричка, скорее оплакивала свое будущее замужество...
Но свадебные хлопоты оказались приятными. Мама заявила: «Дочка у меня выходит замуж один раз, сдам в ломбард все до последней нитки, пусть свадьба будет не хуже, чем у людей!»
Всеми правдами и неправдами достала красивую белую ткань и сшила мне свадебное платье — у мамочки были золотые руки. Сделала мне дивный венок и украшение на платье — она прекрасно мастерила цветы из ткани и бумаги. Свадебное платье послужило мне не один раз. Позже мама перекрасила его в изумрудный цвет, и я встречала в нем Новый год. А через несколько лет муж сдал это платье во вторсырье и получил в обмен рулон туалетной бумаги и средство от пота...
Свадьба была скромной, ужин проходил в ресторане «Адмиралтейство» в Екатерининском парке. (Там же мы праздновали тридцатилетие совместной жизни. Сын Денис подарил нам потрясающий салют.)
После свадебного застолья домой возвращались пешком. Был прохладный вечер, на подвенечное платье я набросила пальто.
Подарков было немного, в основном столовые приборы и посуда, а еще почему-то запонки. Индийские...
— Ваши родители подружились?
— Альянса не состоялось. Во-первых, географически они жили на разных полюсах — север и юг, да и потом манера Илюшиного папы пить воду из носика чайника повергала моих родителей в шок. Но мама берегла наши с Илюшей чувства, поэтому старалась не замечать мелочей. На следующий день после свадьбы родители Ильи уехали в Кишинев. Поскольку это был третий брак их сына, они не особо верили в прочность нашего союза. Но через много лет свекор радовался, что Илья остановил свой выбор именно на мне.
Лев Анатольевич — это отдельная история. Он был настолько широк в жестах, что если солил блюдо, посолена оказывалась не только его тарелка и тарелка рядом сидящего, но и весь стол, и пол под ним. Если утирал рот, то салфетка небрежно комкалась и бросалась под ноги. Я же, аккуратистка по натуре, тщательно вылизывала свою квартирку, потому что в доме уже был маленький ребенок. Видя в лице свекра угрозу гигиене, я не могла с этим смириться. Сейчас прошу прощения у бога за то, что не всегда была добра и терпима к ушедшим родным...
Как-то Лев Анатольевич пожаловал к нам на дачу. Я приготовила его любимые котлеты. Сидим во дворе под зонтиком, свекор уплетает котлеты и нахваливает их: несмотря на наши сложные взаимоотношения, на время завтрака, обеда и ужина объявлялось перемирие. Наконец, утерев рот салфеткой, Лев Анатольевич в очередной раз воскликнул: «Какие вкусные котлеты!»
Я удивилась: «Ничего особенного, такие же, как дома». «Ты не понимаешь, — говорит он. — На природе можно солить сколько угодно — подметать не надо!»
Свекор был настоящим фейерверком эмоций. Я с удовольствием наблюдала за тем, как он смотрит телевизор. Когда в новостях затрагивалась тема сложных отношений Израиля и Палестины, не дай бог ему не нравилась внешняя политика наших властей! Лев Анатольевич снимал с ноги тапок и запускал его в экран телевизора. А если находил критику Израиля в газете, газета была изодрана в клочья.
После того как Илюшина мама ушла из жизни, возникла проблема — где жить папе? Ехать к дочери Евгении в Израиль или к нам в Ленинград?
Свекор спросил: «Ира, как ты относишься к тому, что я буду жить с вами?» Я ответила честно: «Лев Анатольевич, либо я вас выброшу в окно, либо повешусь сама!» Мы не могли ужиться под одной крышей — взрывались через несколько минут общения, как два вулкана.
— Ирина, а в вашей молодой семье страсти не бушевали?
— Конечно, первое время приходилось трудно. Илья, переехав ко мне, показался в «Ленконцерте». Его взяли с временной ставкой шесть пятьдесят за выступление. В месяц было всего по три концерта. Полгода он был на моем содержании (я получала аж сто двадцать рублей). Это время было для Ильи тяжелым испытанием, но он прошел его с честью.
Когда мы начали совместную жизнь, сестра уступила нам свою комнату в Пушкине. Если я уезжала в длительную командировку, Илья перебирался к моим родителям: надо было его кормить, потому что он был и есть во всем совершеннейший ребенок. Конечно, при желании муж мог пожарить себе мясо, но после этого приходилось дня три отмывать кухню. Я готовила неплохо, но Илья всегда старался подтянуть мои блюда до вкусовых качеств стряпни его мамы. Если у меня хорошо получались фасолица или баклажаны, муж говорил: «Ох, вкусно получилось, как у мамы!»
Когда я приезжала, мне высказывали свои обиды как с одной стороны, так и с другой. Мама негодовала: «Вынести помойное ведро его не заставишь! А что он сделал с пианино? Загнал кнопки в фетровые молоточки — пытался сделать из него клавесин!» А ведь пианино досталось нашей семье с таким трудом!
В 1957 году, чтобы купить мне инструмент, папа простоял за ним на морозе в очереди три часа!
Перед рождением Дениса мы переехали из Пушкина в Ленинград в съемную однокомнатную квартиру, за которую в месяц нужно было платить тридцать пять рублей. Такую роскошь мы не могли себе позволить, поэтому мои родители доплачивали нам двадцать пять рублей. Но как только Илья встал на ноги, от помощи родителей торжественно отказался.
В начале нашей семейной жизни мама выдавала Илье каждый день рубль на обед, как школьнику. Илья ходил в «Ленконцерт» общаться с артистами, напоминал о себе. Там он встретил своего земляка Романа Казакова, и они стали работать вместе.
Вскоре Илюша с Ромой стали лауреатами Всероссийского конкурса артистов эстрады и месяца два-три после этого ездили по России с концертами. Мы впервые расстались так надолго. Илья с любой оказией передавал грязное белье, я стирала и отправляла обратно. Как-то он предупредил, что должны показать их лауреатский концерт, который сняли для телевидения. Илья сидел, буквально прильнув к телеэкрану. Но они с Ромой все не появлялись. В итоге вышел конферансье и объявил, что концерт окончен. Следом началась программа «Время», а Илья, по наивности думая, что представление продолжится после новостей, все надеялся...
Однажды муж заявил: если у него до тридцати шести лет карьера в России не сложится, мы из страны уедем. И надо же такому случиться, накануне «роковой» для его карьеры даты позвонил Володя Винокур и предложил вместе работать.
Был такой спектакль «Нет ли лишнего билетика?» по сценарию Аркадия Хайта. Именно тогда Володя посоветовал Илье взять другую фамилию. Илья взял мою и стал Олейниковым. По этому поводу я часто шутила: «Я отдала мужу свою фамилию, а он мне подарил национальность».
Свекор факт перемены фамилии воспринял как трагедию, подумав, что Илья поменял ее не только на афише, но и в паспорте. Как-то он приехал на репетицию, Илья познакомил его со всеми участниками спектакля. Ко Льву Анатольевичу подошел Аркадий Хайт, протянул руку со словами: «Здравствуйте, я Хайт», на что Лев Анатольевич ответил: «Очень приятно, Олейников!»
Спектакль получился удачный. По сценарию Илья танцевал в нем умирающего лебедя.
Зрелище было потрясающее! С труппой он много ездил по стране, выезжал даже за границу. Когда «Нет ли лишнего билетика?» привезли в Петербург, Илья выдержал экзамен на зрелость у тещи. Мама с огромным букетом георгинов вышла на сцену и преподнесла их зятю. Именно тогда я поняла: после десяти лет брака в маминых глазах Илья как муж состоялся.
К сожалению, вскоре у Ромы Казакова начались проблемы со здоровьем, и в 1986 году он ушел из жизни. Илюша остался без партнера. Какое-то время он, пытаясь найти замену Роме, выступал с разными артистами, а в 1990 году произошла историческая встреча с Юрием Стояновым. Они познакомились на съемках фильма «Анекдоты» в день Илюшиного рождения, который, как оказалось, совпадает с Юриным (с разницей в десять лет).
Так родился новый творческий союз.
Илья с Юрой пришли к Кириллу Набутову и предложили вести страницу «Анекдоты от Адама» в телепередаче «Адамово яблоко». А вскоре ребята придумали свой знаменитый «Городок» Выходил он не в самое удачное время, после полуночи. Но народ смотрел, и вскоре Илью стали узнавать на улице. Помню, идем как-то по городу, навстречу актриса Ольга Волкова. Подходит к Илье и говорит: «Смотрю ваш уморительный «Городок» перед сном. Заряжает очень хорошо!»
Первое время мы часто встречались с Юрой, и смех в нашем доме не прекращался. В одну из своих поездок в Одессу Стоянов познакомился с авторами, которые писали скетчи и юморески для одесской команды КВН. Володя Трухнин и Ирина Полторак стали постоянными авторами «Городка».
А Илья постепенно отошел от соавторства.
Сегодня у Ильи и Юры уже нет тех тесных дружеских отношений, да и территориально это невозможно: Юра года два как живет в Москве — петербургский климат не подошел дочери его жены Лены. Теперь Стоянов приезжает в Петербург в основном на съемки «Городка».
Илья всегда был очень музыкальным, пел под гитару свои песни. В 2000 году мы побывали с ним в Америке, посмотрели на Бродвее все мюзиклы. После этого муж загорелся идеей написать собственный. Было одно «но» — Илья не знал нот. И тогда Денис подарил отцу компьютерную музыкальную программу. И вот началось! Я засыпала — Илья писал музыку, просыпалась — он мне показывал, что сочинил за ночь.
Так рождался мюзикл «Пророк». Соавтор Ильи Николай Дуксин постоянно был на связи, они «беременели» буквально одновременно. Илья писал музыку, Николай — текст.
В этот спектакль мы с Ильей вложили душу и все сбережения. Город помог перевезти девять тонн металлических декораций из Белоруссии в Петербург. Режиссер Януш Юзефович приезжал на репетиции из Польши, хореографы — из Чикаго. Труппу в сорок человек мы вывозили в Польшу репетировать. Сейчас, к сожалению, «Пророк» законсервирован — нет денег. Увы, Россия — не страна мюзиклов...
— Илья помогал вам в воспитании сына?
— Он был спонтанным Сухомлинским: в силу постоянной занятости ему приходилось экстерном восполнять пробелы в воспитании сына.
Какое-то время я работала на полставки, и первую половину дня Илья сидел с маленьким Денисом дома.
Однажды вернулась с работы, а довольный отец гордо произнес: «Сынок, покажи маме, что ты умеешь делать!» Денис просеменил к холодильнику, открыл дверцу и сказал: «Леб твою мать, опять жрать нечего!»
Помню, попросила Илью отвезти семилетнего Дениса в музыкальную школу. Вечером Денис говорит: «Мама, я больше никогда не поеду с папой!» Спрашиваю: «Что случилось, сынок?» — «Едем в электричке, напротив знакомая девочка сидит из детского сада. Я ей улыбнулся. И тут папа громко, на весь вагон: «Что улыбаешься? Это что, твоя баба?» Как-то Денис пошел на школьную дискотеку в папином свитере из ангоры.
Вернувшись с работы, я застала такую картину — Денис раздевается, а от него валит пар. «Сынок, ты спросил у папы разрешения? Это же папин новый свитер!» — «Мама, а зачем он ему?! Ведь он уже женился!»
Когда сын был маленьким, несмотря на то что мы жили в небольшой квартире, у нас часто бывали гости. Как правило, они приносили много шампанского и вина. Во избежание «несчастного случая» я хранила бутылки в корзине с грязными Динечкиными пеленками, уверенная в том, что Илья уж точно туда не заглянет. Иногда, уходя на работу, просила мужа пропылесосить квартиру, особенно за массивным креслом. Чтобы проверить, отодвигал Илья мебель или нет, я оставляла за креслом бутылку вина. Если меня встречал трезвый муж, было ясно: задание не выполнено!
Когда Денис подрос, я оставила своих мужчин на целых пять месяцев и уехала в Америку — решила попытаться заработать сыну на музыкальный инструмент.
Илья был для восемнадцатилетнего Дениса и нянькой, и кухаркой и очень обижался, что от кастрюли харчо, сваренного им в расчете на два дня, Денис буквально за час оставлял половину. Дело в том, что это единственный суп, который Илья умел готовить. Перченое блюдо на завтрак, обед и ужин сделало свое дело: любимые мужчины к моему возвращению покрылись какой-то коркой, лица распухли. Я сошла с трапа самолета — и ахнула!
— Илья Львович часто уезжал на гастроли. Вы не ревновали мужа?
— Нет, я не собственница. Знаю конечно, что публичного человека окружают многочисленные соблазны, но никогда не приставала с расспросами, не изучала записную книжку, не залезала в карманы, не прислушивалась к телефонным звонкам.
Что с того, если актеру звонят? Значит, он интересен! Впрочем, надо отдать должное Илье, он не давал повода. Да и потом муж не имеет такой армии поклонниц, как, например, вокалисты (хотя «Городок» пользуется огромной популярностью даже у детей).
Правда, была одна история... Однажды Илья уехал на гастроли в Минск. Через неделю меня послали туда же в командировку. Сняла я номер в той же гостинице и шутки ради оставила мужу записку: «Очарована вашим искусством. Мечтаю познакомиться. Я в номере 105. Незнакомка». И что вы думаете? В полночь слышу нервный стук в дверь.
Открываю, а на пороге мой сокол с бутылкой портвейна. Я ему с порога: «Ну что? Даже не поинтересовался, что за крокодил тебе записку написал?!» Илья дрожал как осиновый лист: «Ирочка, я из чистого любопытства. Выпить, поговорить и... уйти»
Всю жизнь именно я была самым строгим критиком мужа. Представьте, он мне выдавался общественностью обцелованным, вознесенным до небес. «Оно» приходило домой с ореолом гения вокруг головы. Гений витал в облаках, а дома быт, где постоянно что-то нужно делать. Я человек откровенный, поэтому возвращала мужа с небес на землю. А критику не всегда приятно слышать. И мне выговаривалось, что я ничего не понимаю. Я возражала: «Тебе легче общаться с людьми, которые тебя возносят, а я не могу разделить их восторг, потому что нахожусь с ними на разных политических платформах».
Муж кричал в ответ: «Запомни! Ты живешь с гением! И не хочешь этого признать!» Правда, через минуту признал, что с гением он перегнул...
— Ирина, а с сыном возникало много проблем?
— В принципе, Денис рос мальчиком послушным и в меру дисциплинированным, но, конечно, всякое бывало... Помню, во втором классе отправили мы сына в пионерский лагерь. После смены забрали ребенка, с утра помыли, накормили и выпустили во двор погулять. И Денис пропал! Отец нервничал, бегал весь день от окна к окну. Вернулся наш мальчик только вечером. Оказывается, забыл в лагере пижаму и резиновые сапоги. Сел в электричку и, не сказав никому ни слова, поехал за своим добром...
В пятнадцать лет Денис увлекся группой «Алиса». Начались рваные тельняшки, кирзовые сапоги, ватник с надписью «Алиса» на спине и крашеные волосы. Названием группы были исписаны балкон и подъезд в доме. Однажды прихожу домой и вижу в квартире друзей сына в таких же тельняшках. Денис кричит из прихожей: «Мам, мы пошли на концерт Кинчева». Через час выхожу во двор и — о ужас! — не вижу нашего «Запорожца»! Сначала я запаниковала: угнали, но быстро сообразила, в чем дело. Бросилась на кухню, открыла металлическую банку из-под сахара, а там вместо запасных ключей от машины ржавые гвозди. Ну, думаю, погоди, паршивец! Поймала частника и поехала в СКК, где проходил концерт. Машину нашла сразу. Обошла ее со всех сторон, осмотрела, следов аварии вроде нет, значит, с детьми все в порядке... Села за руль и уехала домой. Денис вернулся в одиннадцатом часу, посмотрел на меня так хитренько: «Мам, а я догадался, что это ты на «Запорожце» уехала, — вокруг машины столько следов от твоих каблуков!»
В общем, настрадалась я от Кинчева!
— Денис рассказывал вам о своих влюбленностях?
— Нет, молчал.
Все новости узнавала от мамы его друга, с ней Денис делился личными переживаниями. Но я не обижалась, верила, что пройдет время, и я стану сыну другом. И действительно, после моего возвращения из Америки мы снова стали очень близки. До сих пор Денис видит во мне не назидательного родителя, а друга, который поможет в любой ситуации.
Муж стал переживать за сына, когда тот решил зарабатывать пением.
Наш папа, не понаслышке зная, что творится в шоу-бизнесе, боялся за ориентацию своего ребенка. Но когда мы переезжали на новую квартиру и разбирали комнату Дениса, между полками в зазоре обнаружили брошюру «О половом воспитании юношей». Тут наш папа успокоился и вздохнул с облегчением...
— То есть понял, что ребенок перешел от теории к практике?
— Денису исполнилось двадцать, когда он привел к нам Наташу и сказал: «Познакомьтесь! С этой девушкой я дружу». Это была его первая любовь, первый опыт. Наташа была подругой девушки Стаса Костюшкина.
Денис — однолюб, и если встречается с кем-то, для него перестают существовать все остальные девушки в мире.
Но когда чувства остывают, он немедленно в этом признается, выполняет все обещания и переходит к другому объекту любви. Так и случилось, через некоторое время дети расстались.
Затем Денис привел Леночку и сказал: «Мамочка, прошу тебя, полюби ее как свою дочь» А так как по жизни я потенциальная свекровь и понимала, что у сына не может быть одной-единственной любимой на всю жизнь, то и боялась сразу впускать в свое сердце его подруг. Но Леночку я полюбила, мы жили бок о бок два года. Денис сделал ей предложение, но тут в их личную жизнь вмешались банальные обстоятельства. Перед самой свадьбой Лайма Вайкуле пригласила дуэт «Чай вдвоем» в Америку на гастроли.
Я не могла не заметить, что сын вернулся из поездки совершенно другим, у него даже глаза погрустнели.
Материнское чутье не подвело, оказалось, Денис встретил Юлю. И накануне свадьбы признался: «Мамочка, я влюбился». Я опешила: «Сынок, давай отменим свадьбу!» «Нет, — говорит, — я обещал Лене, значит, женюсь!»
Когда в загсе молодым велели обменяться кольцами, Лена не смогла надеть его Денису на палец, кольцо предательски не налезало. Я смотрела на сына и видела человека, обреченного на развод. Помню, Леночкина мама подошла ко мне и стала благодарить за чудесного зятя, на что я сказала: «Давайте доживем до серебряной свадьбы, а там посмотрим». Я не знала, как долго продлится этот брак, но в глубине души надеялась: вдруг все наладится? Денис с Леной отправились в свадебное путешествие, но оно их не сблизило, а отдалило друг от друга еще больше.
Конечно, всем известно, что на чужом несчастье счастья не построишь.
Став моей невесткой, Юля призналась, что не была причиной разрыва Дениса с Леной, наоборот, уговаривала сына: «Если женишься, я не буду мешать, уйду в сторону».
Денис впервые привел в дом Юлю под новый 1999 год. Свадьбу отпраздновали после того, как родился наш внук Тимофей. Но через несколько лет у сына с невесткой начались проблемы. Отношения то теплели, то остывали, но уже не были семейными.
— Как реагировал Илья Львович на разводы сына?
—Говорил Денису, что до того, как совершаешь какой-то поступок, нужно думать. Хотя сам Илья не был однолюбом, однажды он признался: «Если бы я женился на всех женщинах, с которыми встречался, мне не хватило бы страниц в паспорте».
Сегодня у сына в жизни новый этап.
Он влюблен и счастлив с Ирочкой. Надеюсь, на этом поиск подруги жизни у него закончится. И Денис наконец нашел то, что искал. Это не значит, что все остальные невестки были плохими. Напротив, я с благодарностью вспоминаю каждую. Представьте, в свой юбилей я получила поздравления от всех девочек сына. Значит, как свекровь я состоялась!
Подпишись на наш канал в Telegram