…Я точно знаю, что выживу в любой ситуации. Даже если, не дай господь, не буду певицей, все равно найду, чем заняться, и заработаю на жизнь.
Я ведь в юности и в школе модельеров занималась, и с ансамблем народных танцев выступала, и спектакли ставила, и собственную танцевальную группу организовывала. А после девятого класса поступила в колледж — хотела стать бухгалтером...
В колледже на меня обратил внимание один мальчик, по которому, как оказалось, сходили с ума все однокурсницы. Я и усилий-то никаких не прикладывала, чтобы ему понравиться, мы даже еще встречаться не начали, а девчонки на меня уже ополчились.
Сколько раз у меня и вещи воровали, и обсуждали на каждом углу...
— А высказывания по поводу вашей внешности были?
— Были, но они меня не ранили. К тому времени по поводу своей внешности уже не комплексовала.
А вот года за два до этого свое отражение в зеркале воспринимала весьма скептически... Переживала, например, что у меня большой нос. Сколько же времени я его рассматривала!
И чем больше рассматривала, тем больше он мне не нравился. Точно знала: с тем носом, который мне дала природа, жизни не будет, обязательно переделаю! Даже маме заявила: «Хочу сделать пластику...» В ответ мудрая мама только пожала плечами: «Доченька, пожалуйста, заработаешь денег — делай сколько хочешь...» Прекрасно понимала: начни она меня разубеждать, я еще больше уперлась бы и наверняка в один прекрасный день довела бы задуманное до конца. Просто из чувства противоречия: вы мне запрещаете, вот и получите!.. А так мое негодование по поводу носа со временем прошло. Были еще всплески острого недовольства, когда мне не нравились собственные уши, потом очередь дошла до фигуры... Но со временем я себя приняла и полюбила. А когда себя любишь, то и окружающие тебя любят тоже.
Мальчишек, которые проявляли интерес к моей персоне, вокруг было предостаточно. Поэтому когда в колледже девчонки устроили мне вендетту из-за парня, я долго не могла взять в толк — а я-то чем провинилась? Если он за мной ходит, так с него и спрашивайте!
Но нет. В туалете залавливали меня, а не его. Угрожали сжечь волосы, изуродовать лицо...
— Не страшно было одной против всех держаться?
— А что оставалось делать? Пасовать было нельзя. Хоть и страшно временами становилось. Но я понимала: показывать свой страх ни в коем случае нельзя. Иначе те, кто стоят напротив стенкой, тут же на меня накинутся.
...Знаете, у меня перед глазами всегда был пример прабабушки Елены, очень волевой и сильной женщины...
Вообще в нашей семье все уверены, что я — ее продолжение. Мы обе родились под знаком Скорпиона, а когда уходит один Скорпион и рождается другой, то энергия старшего переходит к младшему. Я в это верю...
Елене в жизни выпало множество испытаний. В девятнадцать лет, она тогда уже была женой моего прадеда, прабабушка чудом не погибла.
Как раз началось повальное раскулачивание, а поскольку Елена с Петром из зажиточных семей, их неминуемо расстреляли бы, но сосед предупредил об аресте. Ночью прабабушка с прадедом в чем были бежали с хутора в лес, а потом шли двести километров до Сталинграда. Как они не замерзли?
Как не умерли с голода? Они вспоминали, что все время держались за руки, даже когда засыпали. Один спасал другого — так и выжили... Елена с Петром, кстати, и потом всегда и везде были вместе — где один, там и другой. Секунды друг без друга не могли прожить. Даже в старости: прабабушка на кухню идет — и дед за ней следом, может не может, но шагает...
Бог их сберег: они добрались до города, устроились на работу. Родились дети. Тут бы и вздохнуть спокойно, но началась война, Петр ушел на фронт.
Елену эвакуировали под Астрахань, она работала на рыбозаводе — сортировала селедку. Целый день приходилось стоять в холодной воде, но прабабушка говорила себе, что не имеет права болеть, потому что должна дождаться Петю.
В самые тяжелые моменты своей жизн и я вспоминала о трудностях, пережитых моими родителями, Еленой, и, знаете, всегда помогало.
Вот и тогда, в колледже, стоя перед шеренгой злобных девчонок, извергающих в мой адрес самые гнусные слова, собрала волю в кулак и сказала: «Кто меня тронет, получит так, что мало не покажется. Лучше не подходите...»
И хотя угроза эта кроме слов ничем не была подкреплена, напасть тогда на меня не посмели. Наверное, чувствовали: если меня довести до крайности, я буду драться до последнего, пусть сама пострадаю, но и другим не поздоровится!
Однако домой в одиночку вечером все-таки старалась не ходить: прямо кожей ощущала — опасность рядом... Так и до сих пор.
Очень неуютно себя чувствую, если оказываюсь где-то в темное время суток одна...
...Моя первая съемная квартира (я тогда только пришла в группу «Блестящие») располагалась в районе метро «Тимирязевская». Домой часто приходилось возвращаться поздно, а путь мой пролегал через парк. И каждый раз я невольно ускоряла шаг, чтобы поскорее выбраться из его пугающей темноты.
Однажды иду по аллее — ни одного прохожего вокруг — и вдруг слышу шаги. Оглянулась — за мной идет мужчина в спортивном костюме. Собственно, костюм — единственное, что удалось рассмотреть в сгущающихся сумерках. Еще успела заметить: в согнутой руке он держит что-то блестящее, похожее на нож... Прибавила шагу, но и мужчина не отставал.
Уже почти бегу — и он тоже. Я просто физически ощутила ужас, разливающийся по всему телу. В голове мелькнуло: как же так, у меня все только начинается, неужели вот так и закончится? Из-за этого негодяя, который меня преследует? И я побежала... Да так, как не бегала никогда в жизни. Говорила себе: только не оглядывайся, не смотри назад... При этом все время казалось, что преследователь буквально дышит в спину.
Я промчалась через парк, подлетела к подъезду, набрала трясущимися руками код домофона. Пока нажимала на кнопки, буквально дрожала от страха: сейчас он схватит меня за плечо. И только когда захлопнула за собой дверь, смогла перевести дух... Я в безопасности...
Сейчас любимый ночью старается никуда не отпускать меня одну.
Леша меня провожает, встречает. Если уезжает на концерты и гастроли, очень переживает и постоянно звонит: «Привет, как дела? Ты уже дома?»
У меня с Лешей впервые за долгое время появился настоящий дом, куда стремишься, как бы далеко ты ни был... Дом, где пахнет пирогами...
...У нас в Волжском всегда пахло пирогами. У бабушки они получались замечательно — с рыбой, с капустой. Пышные, румяные, с потрясающей корочкой. А какие жареные пирожки с картошкой делает мама! До сих пор, приезжая в гости, прошу, чтобы она их приготовила.
Я и сама пироги начала печь лет в десять. Первым испекла песочный с вареньем. А потом пошло-поехало...
Недавно ночью меня вдруг осенило: хочу манник! Прямо умираю, как хочу! Нашла в Интернете несколько разных рецептов, позвала сонного Лешу, спрашиваю: «Ты какой хочешь?» Он говорит: «Милая, ночь на дворе, мне все равно! Я любой съем...» — «А мне важно!..» До трех ночи стряпала, и получилось так вкусно!.. Почти как у мамы.
...Я в последнее время такая сентиментальная стала. Очень скучаю по маме с папой, и слезы сами льются... Все время о родителях думаю, хотя созваниваемся мы каждый день.
Леша, когда раньше я вдруг ни с того ни с сего начинала плакать, пугался. А теперь привык. Знает, что ничего страшного не произошло, просто на меня накатило... Стоит мне увидеть на улице какого-нибудь усатого мужчину, я уже носом шмыгаю.
Леша успокаивает: «Что? Опять на папу похож?» — «На папу...»
Чем дольше я живу в Москве, тем больше скучаю по родным. Хочу, чтобы моя собственная семья с Лешей была такая же теплая, как у мамы с папой — они почти сорок лет вместе, как у прабабушки Лены и деда Петра, которые дожили до золотой свадьбы.
...Семья — это та глубина счастья, которую не может дать больше ничто. Никакие жизненные достижения. Никакая карьера. Идти вперед имеет смысл, только если ты не один. И я иду — потому что дома меня ждут. Тогда все не зря, все не напрасно...
Благодарим салон французской мебели «Roche Bobois» за помощь в организации съемки
Подпишись на наш канал в Telegram