До Юли Волковой я целовалась всего с одним мальчиком. С этого второго в жизни поцелуя все и началось: скандалы и возмущение вокруг группы «t.A.T.u», концерты по всему миру, золотые и платиновые диски, невероятные для школьниц гонорары… Я тогда и не подозревала, что еще в самом начале карьеры встретила человека, которого полюблю спустя годы.
Это был бойкот. Волкова зашла в гримерку — Сережка Лазарев смерил ее холодным взглядом и удалился, задев плечом.
«Пр-ривет», — немного растерянно протянула бедная Юлька. Владик Топалов с ногами забрался на подоконник и уперся лбом в стекло. Я стряхнула на лицо рыжие кудри, чтобы скрыть улыбку… Юля бросила сумку на пол и выбежала, хлопнув дверью. Уже перед самым началом занятия мы нашли ее возле раковины в туалете: потекшую тушь вокруг глаз она промокала кусочком туалетной бумаги… «Волкова, ты чо? Мы же пошутили!» — гоготали мальчишки. «Не смешно! — звенящим от обиды голосом выкрикнула Юлька: — За что?» А ни за что — такие у нас в «Непоседах» практиковались жестокие игры. Объединимся все вместе против кого-нибудь одного и начнем прикалываться… И каждый попадался на крючок, хотя и сам участвовал в подобных забавах. Когда я только появилась в коллективе, 11-летняя Волкова одна из первых начала наступление.
«Ты что как корова на льду танцуешь?» — заявляла она мне на репетиции, и я как-то сразу скисала. Потом сидела, грустная, где-нибудь в уголочке, пока та же Юлька не начинала трепать меня за плечо: «Эй, хорошо же выступила!» — «Да ну тебя!» А потом к нам поступила Настя Задорожная, и я сама вела себя с ней точно так же — сначала «подколю», а потом обниматься полезу.
Настоящая школа шоу-бизнеса — многие не выдерживали, уходили из «Непосед». Зато те, кто выжил, теперь известны. Мы с Юлькой «выстрелили» самые первые. Как группа «t.A.T.u» прокатились по России с гастролями, а потом собрались всем нашим «выпуском». Сережа и Влад по-детски завидовали: «Это так здорово, мы тоже хотим свою группу и целые залы!» Мы курили, затягиваясь сигаретой с видом бывалых рокерш, и с эдакой всезнающей хрипотцой в голосе выдавали: «Слава — это так изнуряюще.
Бегите от нее…» (Про себя же усмехались, конечно: мол, нас не догонят!) Думаю, теперь ребята оценили все плюсы и минусы популярности. И главный побочный эффект: скакали-то мы по сцене в школьных юбочках и белых гольфиках, но самим слишком быстро пришлось повзрослеть…
— Как только потом не называли продюсера «t.A.T.u» Ивана Шаповалова: и извращенцем, и педофилом… Каким он был для вас?
— Ваню большинство людей помнит как человека, любящего шокировать: поступками, словами, даже внешним видом. Фирменный стиль Шаповалова — ботинки разного цвета, джинсы наизнанку с непременно расстегнутой ширинкой… Но когда меня пригласили на прослушивание, дверь звукозаписывающей студии Александра Войтинского открыл скромного вида человек в обычном свитере и кожаных штанах.
Неудивительно, что мои родители ему меня доверили… Шаповалов подвел меня к микрофону, прослушал и заметил: «Голос супер! Такая фактура мне и нужна». В его голове роились креативные мысли: Ваня планировал акцию против войны в Югославии с участием рок-групп… Среди косматых мужиков в кожаных косухах с электрогитарами вдруг должна была выйти хрупкая девочка и запеть нежным голоском: «За ночь под свинцовым градом, за то, что меня нет рядом, ты прости, сестра моя, Югославия…» Эту идею он предложил Борису Ренскому. Иван в то время снимал рекламные ролики для его компьютерного бизнеса. «А давай лучше сделаем музыкальный проект с этой девочкой вместо одноразовой акции», — предложил Борис.
Однако спустя некоторое время появилась Юля. Волкову, как и меня, Шаповалов нашел в картотеке Киностудии имени Горького. До того, как она пришла на прослушивание, я успела с ними записать свой голос для рекламы одного напитка и заработала свои первые 250 долларов. «Ни фига себе, — подумала тогда. — Три минуты поешь — и столько денег!»
До этого, в «Непоседах», мы с Юлей не были лучшими подругами. По-настоящему стали близки только в группе «t.A.T.u». «Катина, ты что ли?!» — Волкова аж подпрыгнула, увидев меня в студии. Тут же побежали в туалет шушукаться. Юлька сыпала вопросами: «А как тут? А что?» В тот же день я перешла с Шаповаловым на «ты». До этого стеснялась и ходила по студии на цыпочках: взрослые мужчины все-таки... А Юлька влетела и с ходу поинтересовалась: «Вань, давай «на ты», а?»
Нельзя сказать, чтобы наш продюсер специально подыскивал девочек, противоположных по темпераменту. Это само собой сложилось, а Шаповалов уже стал наблюдать за нами, играть на разнице характеров. Вначале он толком не знал, что с нами делать. А в 2001 году вышел европейский фильм «Покажи мне любовь» про трогательные романтические отношения двух школьниц. И видимо, под его воздействием Борис и Ваня стали рассуждать: «Вот две девочки полюбили друг друга… Как сказать об этом родителям? Их же будут гнобить одноклассники… Да они еще сами себе это объяснить не смогут!» Юлька иногда влезала в беседу Бориса и Вани со своей точкой зрения: «Я бы сказала: «Да пошли все на хрен! И взорвала бы школу ко всем чертям!» «Хм, хорошая идея, надо подумать», — отзывались новоявленные продюсеры.
Так пришла идея группы.
Я же очень долго не верила, что мне всерьез предлагают сыграть в любовь к девочке. Сейчас отсмеются, думала, и мы наконец-то петь начнем… И вот Ваня приносит первую композицию, главные строчки которой придумала журналистка Лена Кипер: «Я сошла с ума — мне нужна она!» Юлька сказала: «Прикольно!»
Волкова строила из себя прожженную жизнью женщину и в наших девичьих разговорах намекала на опыт с парнями. Мне до нее было далеко в этом плане. Ну, нравился брат лучшей подруги: около месяца мы встречались, ходили за ручку, первый раз поцеловались… Однако в свои 16 лет я еще толком не могла понять, как это — когда «он», к примеру, нужен… А уж чтоб «она»… В общем, разницы особой не видела.
И вот мы стоим около микрофона, выкрикиваем эти две фразы по очереди и ржем... Ваня на нас смотрел-смотрел и говорит: «Чего-то не хватает… Будете целоваться!» Мы с Юлькой аж вдвое сложились со смеху: «Ну да, сейчас, дождешься!» Ваня нахмурился: «Серьезно. Давайте, работаем…» И это вышло как-то само собой. Юлька первая ко мне подошла. У меня были смешанные чувства: и странно, и интересно одновременно. Ваня сразу стал для нас таким авторитетом, что все последующие эксперименты можно обозначить одной фразой: «Делайте, что вам говорят». Только раз я запротестовала, когда он предпринял попытку кардинально изменить мою внешность: Ваня предложил сделать дрэды, но после них пришлось бы бриться наголо… Во время съемок первого клипа он никак не мог снять наш поцелуй: только коснемся друг друга губами, начинаем хихикать.
В результате махнул рукой и просто решил отмотать назад тот кадр, где сближаются наши головы. В такой «обратной» перемотке поцелуй вошел в видео.
Первая реакция последовала незамедлительно. Узрев, что творится у него в студии, Войтинский намекнул, что нам следует поискать для своих забав другое место. К чести Шаповалова, надо заметить: все, что он и мы под его руководством вытворяли, смотрелось не пошло, а трогательно и невинно. Но все-таки на грани...
— А как к вашим экспериментам отнеслись родители?
— У меня с мамой очень близкие отношения, и я рассказывала ей о нашей работе в подробностях. И видела: она боится, как бы дочь не влипла в грязную историю… Может, потому что мой папа из музыкальной среды (создал популярную некогда группу «Дюна», для которой сочинял песни, а также играл в коллективе «Арсенал»), мама была готова к разным сюрпризам.
Хотя родители были в разводе, контракт пришли подписывать вместе со мной — я же была несовершеннолетняя. Папа вообще не хотел, чтобы я шла в шоу-бизнес, говорил: «Шанс пробиться там один на миллион». Мама считала, что нужно получить диплом, а удастся ли совмещать учебу и выступления, неизвестно… Но Иван умел убеждать. Тем не менее последнее слово было за мной. Родители спросили: «Ты точно понимаешь, что этого хочешь?» Я же себя уже не представляла без нашего проекта. И сейчас, наверное, не простила бы маме с папой, если бы на моем месте тогда оказалась другая девочка.
Еще до того, как клип вышел в ротацию, я устроила домашнюю премьеру: «Вам надо памятник поставить — скользили по лезвию бритвы и не обрезались», — сказала мама. Вдохновленная, я принесла кассету и в школу. На просмотр собрался не только весь наш класс, пришла и директор школы… А в телевизоре ее ученица в школьной форме с девочкой целуется. Когда отзвучали последние аккорды, повисла гробовая тишина… Дети просто затаились, ожидая первую реакцию взрослых. «Катина! Ну чего еще от тебя ждать?» — по-доброму сказала директриса. Она оказалась продвинутой женщиной — наверное, только благодаря ей я и закончила школу. Летом надо было выпускаться, а в феврале уже начались первые гастроли... В один день мы проснулись знаменитые. По школе за мной бегали пятиклассницы и выкрикивали: «Я сошла с ума!»
Учителя ругались: «Лена, ты с ума сошла — совсем не занимаешься!» На улицах стали узнавать… Я возвращалась после студии домой, когда у подъезда меня окружила группа парней и девчонок… «Бить, что ли, будут…» — пронеслось в голове. Оказалось — поклонники. Волкова тоже однажды утром вышла на лестничную площадку, а напротив лифта во всю стену кровью написано: «Юля, я тебя люблю». Но были и такие, кто раздобыл мой домашний телефон и угрожал: «Из-за вашей песни моя девушка определилась в своей ориентации, ходите теперь и оглядывайтесь!» В общем, будоражили мы и без того воспаленные умы.
Но история требовала продолжения… «Вас никто не понял — и теперь вы должны вместе убежать!» — развивал мысль Шаповалов. И мы ударились в бега — сначала под Дмитров, где сняли второй клип «Нас не догонят».
А после его запуска — на гастроли по всей России. Потом покоряли Европу, Америку, Японию…
В каждом городке с нашим приездом поднимался шорох. У гостиницы дежурили подростки и жаловались: «Родители на время вашего концерта грозят дома арестовать». Но, видимо, все-таки сбегали — залы были переполнены. С каждым разом мы шли в своих экспериментах все дальше. Ваня на репетициях направлял нас, например, говорил Юле: «Расстегни ремень джинсов. Сунь Ленке руку под майку» Мы вытаскивали девочек и мальчиков на сцену — предлагали им впервые поцеловаться с партнером своего пола. Однажды не успела я подойти к такому активисту, как его скрутили охранники — заметили, что в руке у парня блеснул перочинный ножик. Словом, приключений на наши головы хватало.
Во время выступлений бутылки свистели у виска, разбивались, во все стороны летели осколки… Однажды танцовщице зазвездили склянкой в лоб. Но нам было не до страха, рассуждений о морали, да и вообще — мыслей. В этом мы с Юлькой совпадали: нас вел азарт, который сменялся смертельной усталостью. Однажды я отработала концерт, вышла за кулисы и просто упала без сознания. В другой раз лишилась чувств на банкете после выступления. Очнулась, а прибывшая женщина-врач грозит мне пальцем: «Пить надо меньше, девочка!» Я от шока и возразить ничего не смогла, а ведь в тот день алкоголь не употребляла вовсе! Как-то даже пришлось предновогодний концерт отменить: Юлька с кровати не может встать, руки-ноги в судорогах, лоб горячий… Сунули под мышку градусник — 40! Хотя мы и с температурой выходили на сцену. Юные были, работали на износ…
Наверное, в те три года мы с Юлей были близки как никогда.
Охрана провожала нас до номера, запирала на ключ, с утра они же нас будили. Сидя вдвоем взаперти, мы обсуждали все на свете… Ваня нас воспитывал: например, запрещал курить… Мы исхитрялись добывать сигареты и бегали дымить в туалет... Иногда он делал вид, будто мы его обдурили, а в плохом настроении назначал штраф. В свои 18 лет я уже при маме могла покурить, а Шаповалов все меня штрафовал. Он хотя старался держаться наравне, но давал понять, кто здесь главный. И окружил нас ореолом тайны: запрещал давать интервью, при общении с журналистами мы отшучивались, отвечали односложно или двусмысленно. Чтобы лишний раз не болтали, Ваня не выпускал нас в свет… Однажды в Москве нас пригласили на тусовку в модное по тем временам казино «Метелица».
Юлька не выдержала: «Катина, пойдем оторвемся — никто не узнает!» Мы разоделись, встали на каблуки — нас нельзя было не заметить. А там еще и алкоголь рекой. На следующий день Ваня тряс у нас перед носами газетой со светской хроникой — мы на фотке с бокалами: «Какая пошлость! Это же не в вашем стиле!»
Друзья у нас были далекие от шоу-бизнеса. Мы говорили родителям, что идем на репетицию, а сами отправлялись тусоваться. Иногда прикалывались над людьми, которые спрашивали: «А между вами это… все серьезно?» Тогда мы специально убегали, взявшись за руки, прятались, а когда нас находили — начинали целоваться... Эпатировать и наблюдать за реакцией окружающих стало увлекательной игрой.
— А время на романтические отношения оставалось? Юля довольно рано в первый раз стала матерью — вы ее поддерживали?
— Я познакомила Юльку со своей дворовой компанией, где сама вскоре начала встречаться с парнем. Потом мы перекочевали к ее друзьям в развлекательный центр «Чемпион», популярное тогда место. Там Юля и познакомилась с будущим отцом ее ребенка Пашей Сидоровым: здоровяк, увлекался карате и во всем равнялся на Жан-Клода Ван Дамма. Дома у Паши висел плакат, где его кумир растянулся на шпагате, положив ноги на два стула. Паша гордился тем, что умеет делать так же. Мне было непонятно, что такая яркая девушка, как Волкова, в нем нашла — Паша был простой парень. Когда он приезжал к нам на гастроли в Америку, Юля терпеливо диктовала ему название отеля по буквам: «И» с точкой, «Эс» как доллар, «Уай» как русское «У».
Помню, тогда считала его недостойным подруги, все время ему язвила полушутя. Но и игнорировать их не могла. Все-таки это Юлин выбор, и, конечно, на свои дни рождения я приглашала их вместе.
Юля ушла в любовь с головой. Уезжая на гастроли, я расставалась со своим парнем спокойно. Она же переживала, а в гостинице тут же зависала на телефонном проводе… Когда Паша приезжал, Юлька расцветала — они тут же закрывались ото всех в своем номере… В тот же вечер могли рассориться — Паша потом сидел весь вечер в баре хмурый. В общем, когда во время съемок реалити-шоу «Поднебесная» Волкова отозвала меня поговорить и попросила совета, я не очень удивилась:
— Лена, я беременна. Что мне делать?
Моя первая реакция: «Конечно, надо рожать. Я тебя подожду». Я одна из первых, кому Юля доверилась. Оно и понятно — ведь от ее решения зависела и наша карьера. Шоу-бизнес не терпит простоев, но ребенок всегда был для меня святым. Юле оставалось донести это до Паши и Вани… К Шаповалову мы отправились вместе. Он долго переводил глаза то на мой, то на Юлин живот, не в силах осознать эту новость. Потом выдал:
— Катина, мы же планировали, что беременной у нас будешь ты!
У Вани действительно в какой-то момент родилась идея, чтобы я выходила на сцену с накладным животом. Якобы мы с Юлей ждем ребенка… И чтобы все гадали: «От кого он на самом деле?» Я часто говорила, что хочу детей, хотя в отношениях с парнями у меня было правило — «киндер не должен быть сюрпризом».
А вот от Юльки Ваня такого оборота никак не ожидал. Казалось, новость вовсе не колышет нашего продюсера. Но ведь мы должны отменить концерты, свернуть проекты… Ваня к тому времени мало что был способен воспринимать адекватно — мы постепенно шли к расставанию с ним...
…Мы шокировали весь мир — страну за страной, — и казалось, Шаповалов поверил в свое всемогущество. По его отмашке на Красной площади навстречу друг другу бежали сотни девочек в школьной форме. Вся Америка всколыхнулась после того, как мы выступили против войны в Ираке, послав ее чисто по-русски на три буквы — о чем свидетельствовала надпись на наших с Юлей майках… В Англии на Ваню чуть не натравили Скотланд-Ярд, назвав наш клип «Я сошла с ума» эталоном сладких грез всех британских педофилов.
Шаповалова уже интересовала не столько музыка, сколько скандал вокруг него самого.
От «Евровидения» долго открещивались: «t.A.T.u» оно уже было не нужно, зато Россия делала ставку на нашу группу. В результате нас отправили выступать в последний момент. И было всего две репетиции, поэтому мы спели ужасно, на мой взгляд. До этого каждый день скакали и целовались «под фанеру» — отвыкли петь вживую. Шаповалов радовался очередному скандалу: «Подстава со звуком и баллами!» «Мы по-любому не облажались!» — говорила мне Юлька. Я же дома пересмотрела запись и решила: «Это позор — ухожу из шоу-бизнеса!» Волкова всегда была на позитиве, ей было трудно взглянуть на себя со стороны, я же наши неудачи переживала глубоко внутри.
А из-за амбиций Шаповалова мы начали терять огромные деньги. Например, группа «Rammstein» предложила записать совместную песню «Моscow». Я уже выехала в аэропорт, но меня развернули на полпути... Оказалось, столкнулись два музыкальных эго. Наши менеджеры не договорились, какая группа будет стоять на первом месте — «t.A.T.u» feat. ««Rammstein» или «Rammstein» feat. «t.A.T.u». Спустя некоторое время мы встретились с ребятами из группы в Лиссабоне и вспоминали об этом недоразумении с улыбкой. В Японии нам с Юлей предложили за фото с каким-то витаминным напитком в руках 2 миллиона долларов. Ваня же всегда выступал за креатив, для него деньги были не важны: «Попса! Такая реклама нам не нужна!» Наш директор бился в конвульсиях и умолял: «Девочки, ну вы-то поймите, что теряете!» Мы понимали, но настолько привыкли подчиняться Шаповалову, что сами принять решение не могли.
А потом и вовсе чуть не потеряли из-за Вани японский рынок, где были популярнее «Битлов». В Токио нас пригласили на одну программу, а Шаповалов, который ждал нас в отеле, перед самым началом вдруг позвонил и сказал: «Уходите из прямого эфира». Он не подумал о национальных особенностях аудитории — это было страшное оскорбление, и японцы ответили нам тем же… На концертах после этого «шоу» зал был полупустой, а судя по продажам альбомов — поклонники должны были на головах друг у друга сидеть. И даже когда мы вернулись в Японию спустя несколько лет, в 2005-м, чувствовали отголоски былой обиды. Чтобы еще раз сказать, как мы сожалеем о выходке, даже записали песню «Gomennasai», что в переводе означает «Прости».
Мне кажется, в денежном вопросе я всегда думала о будущем: например, вкладывала гонорары в недвижимость. А Юлька была моей противоположностью — легко расставалась с деньгами. Помню, Ваня воспринял как бунт на корабле, когда мы наняли юристов, которые стали пересматривать с ним условия нашей работы. В 16 лет мы получали по 100 баксов за концерт, потом 350, потом 600… В конце концов юристы потребовали более существенный процент от продаж и выступлений. Ваня разворачивался и уходил, наши представители стучали по столу… Когда договорились, Ваня усмехнулся в нашу сторону: «Что, выросли?»
Пентхаус в гостинице «Пекин», который Шаповалов снял под звукозаписывающую студию, постепенно превратился в подобие притона. По Ваниной идее мы должны были записать второй альбом в прямом эфире.
И вот приходим с беременной Юлей, а в помещении висит густой смог с характерным запахом. Шаповалов сидит со стеклянными глазами, вокруг колбасятся под музыку какие-то странные люди… Мы чувствовали, что наш продюсер потерял к нам интерес. В результате наши юристы прислали ему извещение о расторжении контракта. И Ваня был не в состоянии даже попытаться отстоять свое детище…
Через несколько лет на концерте Юлька увидела в толпе напряженное лицо Вани и со сцены передала ему привет. Но он так и не подошел после выступления… Потом Шаповалов специально приехал в Питер на наш концерт — звонил пиарщикам, чтобы его пропустили в зал. Обратно мы ехали в одном поезде, но опять не пообщались. Может, Ваня затаил на нас обиду — не знаю...
Когда Юля ушла в декрет, я впервые задумалась о сольной карьере — тогда вместе с папой мы писали демо-версии в студии... Параллельно я попробовала начать жизнь рядовой студентки. После школы мама все-таки настояла, чтобы я поступила на факультет психологии. Когда-то у меня была благородная мечта — помогать наркоманам выходить из зависимости. Может, потому что один знакомый на даче умер от передоза… Я сама оплачивала учебу, но из-за гастрольного графика пришлось перевестись в другой институт на заочное. Только тогда я поняла, насколько морально и физически измотана гастролями. А из-за вынужденного перерыва будто в пустоту провалилась. Ровесники казались мне детьми, ведь я в свои 19 лет уже столько повидала, да и зарабатывала, как взрослый самостоятельный человек… О чем с ними разговаривать?
У меня тогда были отношения с парнем моего возраста, которые мама называла «замуж по выходным» — мы жили друг у друга по очереди. Я уже думала о семье, но он был явно к этому не готов. И выяснилось это самым дурацким образом. Мы с друзьями сняли коттедж на Новый год. И среди ночи я вдруг заметила, что мой молодой человек куда-то пропал… Захожу в комнату другой пары — а он там на кровати с девушкой… «Вы в «Мафию»-то идете играть?»— от неожиданности спросила я. «Закрой дверь и выключи свет!» — слышу в ответ от человека, с которым встречалась почти два года. Я уже напилась и рыдала на груди у подруги, когда он соизволил спуститься… Послала его на три буквы, а потом пошла гулять в зимний лес прямо в домашних тапочках. И мне совсем не было холодно!
Вот такое забавное было предательство. Но в 20 лет — прямо-таки удар судьбы… Тот парень потом просил прощения, только для меня это была уже законченная история.
— У Юли тем временем с Пашей тоже все разладилось — каратист не вписался в семью Волковых, не сложились отношения с ее родителями… Став матерью, Юля сильно повзрослела?
— Юля была готова одна воспитывать Вику. По крайней мере так ей казалось. Я приезжала пару раз, смотрела, как она возится с малышкой… Но когда Вике исполнилось три месяца, мы уехали в Америку записывать альбом. Ребенок на полгода остался с бабушкой и нянями. Юля каждый день звонила в Россию, просила присылать фотографии Вики...
Наверное, изменила Юлю скорее вторая беременность. Она была более осознанной, что ли… Все-таки с Парвизом у них практически сложилась семья. Юлька опять влюбилась как в первый раз и грустила, когда его не было рядом на гастролях. Парвиз — человек довольно жесткий, но он не пытался запереть беременную жену дома. Даже сам летал с ней на концерты. Волкова выходила на сцену и на седьмом месяце… Я и не представляла, какая это нагрузка! Однажды под конец выступления она мне шепнула на сцене: «Сейчас вернусь!» — и пропала за кулисами. Я, как конферансье, развлекала публику, потом провела пару конкурсов, а Волковой все нет… Наконец появился директор и предложил мне допеть две композиции одной — Юле было плохо. А в клипе «Белый плащик» Юля снималась обнаженной на большом сроке и выступала против абортов и против жестокости…
Это была смелая идея, не каждая девушка отважилась бы на такое.
Когда Юля ушла во второй декрет, опять прервав нашу работу на неопределенный срок, меня вновь стали посещать мысли: «Смогла бы я петь одна?» А еще я думала о том, как подруга методом проб и ошибок пытается строить свое личное счастье. Я в этом плане была очень осторожным человеком. И, можно сказать, ударилась в теорию… Как раз подошло время писать диплом в институте, и я выбрала тему «Проблемы самоактуализации современной женщины на основе литературных произведений и жизненного опыта». Исходя из предмета, женщина реализует себя либо в работе, либо в семье. С обеих сторон имеет от этого плюсы и минусы, а секрет в том, чтобы найти баланс между двумя сферами.
— В работе «самоактуализация» у вас была налицо, а как складывалась личная жизнь?
— В какой-то момент я осознала, что долго выбирала даже не мужчину для себя, а скорее отца моего будущего ребенка. Наверное, дело в том, что своего папу я видела крайне редко: до развода он был все время на гастролях, а я спрашивала у мамы: «Он про меня забыл?» Меня растил прекрасный отчим, у нас и с папой хорошие отношения, но, возможно, подсознательно это отложилось и не давало покоя. Примерно раз в месяц отец водил меня есть дорогущее мороженое в кафе гостиницы «Балчуг», а мне хотелось, чтобы он просто почаще был рядом. Хотя и понимала, что все непросто…
Так получилось, что каждые мои отношения продолжались около двух лет, в течение которых я из кожи вон лезла, чтобы доказать, как мы с парнем подходим друг другу.
А на двухлетнем рубеже либо я, либо он оказывались не готовы шагнуть дальше.
Один мой бойфренд был эгоистом. Я приходила после встречи с поклонниками как выжатый лимон, а он говорил: «Я в офисе целый день торчу, а ты развлекаешься и еще говоришь, что устаешь!» Совершенно несерьезно относился к моей работе… Другой слишком посвящал себя дому. Он свил для меня уютное гнездышко: когда приходила домой, подавал на стол горячий борщ. И я чувствовала себя... его мужем! А где же крепкое мужское плечо? Попыталась опереться на него в следующих отношениях — так мой парень бил кулаком по столу: «Делай, как я тебе сказал!» С ним я уже себя начала терять: не жена, а рабыня какая-то… Моя младшая сестра считает, что я не могу быть одна.
Только закончится одна любовь — сразу другая меня находит. И нет времени отдохнуть, поразмыслить, что мне нужно от жизни. Мои мужчины были не из мира шоу-бизнеса, а из дружеских компаний. Почти все ровесники — один даже бывший одноклассник. Я всегда зарабатывала на порядок больше второй половины, но для меня это было не важно. Всех знакомила с мамой, а она, как правило, говорила: «Хороший парень, но тебе не подходит». И я не верила, старалась доказать обратное… А потом сама приходила к этому. Из рациональных соображений или чувственных. «Как понять, любовь это или нет?» — спрашивала я маму. Она отвечала: «Когда полюбишь, у тебя не останется сомнений». И у меня это получилось только с седьмой попытки.
…Группа «t.A.T.u.» взяла безвременную паузу.
Мы с Юлей устали друг от друга, было ощущение тупика, невозможности двигаться дальше. И почти три года назад Борис Ренский — человек, который когда-то с Ваней придумал «t.A.T.u.» — предложил мне записать сольный альбом. Я уехала в Лос-Анджелес, сняла дом на Голливудских холмах. Там у моих музыкантов, которые работали еще с «t.A.T.u.», есть студия. Все песни мы пишем-придумываем сами, что для меня стало совершенно новым опытом — ведь в группе нам приносили «демки», а мы только выбирали, что нравится, а что нет. Песен уже скоро наберется больше, чем на альбом, очень хочется, чтобы их поскорее услышали поклонники.
А мой будущий мужчина оказался близким другом этого «бэнда». Саша музыкант, как и я. Выяснилось, что мы с ним познакомились еще девять лет назад, но у меня плохая память на лица, имена, и в этот раз при встрече я его не узнала: «Это кто такой?»
Саша и так нас с Юлькой терпеть не мог, а тут еще долго не мог пережить такую невнимательность к его выдающейся персоне...
И вот однажды вечером, после целого дня в студии, мы пошли с музыкантами в бар — отдохнуть и потусоваться. А на рассвете, как поется в одной папиной песне, случился «привет с большого бодуна» — проснулись у Саши дома! «Что между нами было?» — закричала я и, пошатываясь, стала собирать вещи. Думаю: «Уйду отсюда поскорее, пока он не опомнился…» Саша спросонья не понял моих метаний: «Куда ты сейчас пойдешь? А ну давай обратно!» Сгреб в охапку, и мы несколько часов просто проговорили... Когда я на следующий день пришла на студию в той же одежде, музыканты все поняли и стали меня подкалывать: «Что ты наделала!
Его каждый день видят с новой девушкой! Сходи, проверься!» Такая у Саши была репутация — рок-музыканта, у которого партнерши дольше ночи не задерживаются. И вдруг от него приходит эсэмэска. На это мой клавишник Свен шутя заметил: «Вау! Вы перешли на новый уровень!» Казалось, мы с Сашей сразу все решили: «Никто не влюбляется и не хочет серьезных отношений». И стоило мне впервые в жизни по этому поводу расслабиться, как они стали складываться сами собой. Хотя и пошло все шиворот-навыворот: сначала первая ночь, потом первое свидание… А уже через месяц мы решили жить вместе. Музыканты нас прозвали «самый неожиданный союз во Вселенной». Саша старше меня на 9 лет и сочетает в себе несочетаемое: и мужа, и отца, и ребенка. Наверное, все то, что я так долго искала. И хотя он из Словении, общаемся мы на смеси русского и английского, а разницы менталитетов не ощущаем: Саша очень «свой» человек.
Даже мама сказала: «Я будто сто лет его знаю».
У Юли вроде тоже все хорошо, хотя мы не общались с января. Около года назад она в Москве пришла на вечеринку, куда меня пригласили выступить. Я работаю только с живым звуком, а мои музыканты тогда были в Лос-Анджелесе, поэтому единственное, что могла тогда спеть, сама себе аккомпанируя, — это нежную балладу. Юля почему-то решила, что услышала чуть ли не главный мой хит...
— И заявила журналистам, не разобравшись: «Лена поет нудятину...» При этом почему-то Волкова оставила без комментариев ваше дебютное видео «Never Forget» («Никогда не забуду»)...
— Эту песню я от чистого сердца посвятила Юле и нашему общему прошлому. Но надо не бояться с ним расстаться, чтобы идти дальше. Именно поэтому в своем новом клипе я устроила похороны группы «t.A.T.u» на настоящем кладбище. А моя жизнь продолжается.
Благодарим «Maison Dellos» и ресторан «Манон» за помощь в организации съемки
Подпишись на наш канал в Telegram