—Вас ждут на пятом этаже, сэр, — портье вежливо улыбнулся и протянул ей магнитную карточку.
Однажды в аэропорту ее провели для досмотра в комнату, где находились одни мужчины. Когда выяснилось, что подозрительный пассажир — женщина, вышел небывалый конфуз: щеки старшего офицера полыхали огнем, и он раз пять извинился перед опозоренной дамой. Впрочем, дама, казалось, нисколько не смутилась. На ее лице не дрогнул ни один мускул, но внутри она хохотала до слез. Хотя давно бы уже могла привыкнуть к подобной неразберихе.
Таксисты, официанты, случайные прохожие — многие из них обращались к долговязому существу в мешковатых брюках как к мужчине. Иногда она даже намеренно отвечала низким гнусавым голосом. Она еще раз оглядела свое зеркальное отражение: с годами Тильда все больше становилась похожей на отца — генерал-майора сэра Джона Суинтона, бравого солдата и защитника британской короны. Конечно, если тот соизволит побриться… Белоснежная кожа, чуть удлиненные глаза, меняющие цвет от зеленого до голубого, короткий ежик выбеленных волос — а нет ли у нее каких-либо общих корней с сэром Дэвидом Боуи? Кстати, Дэвид чудесный человек. Они немного знакомы. Что же касается очевидной андрогинности миссис Суинтон, то, кажется, она передается по наследству: родные дети актрисы, близнецы Ксавье и Онор, одно время тоже не могли определиться, кем им больше нравится быть.
Ксавье носил длинные волосы, а его сестра Онор, напротив, требовала, чтобы ее стригли коротко. А вот право их матери быть, ну или хотя бы выглядеть как мужчина подтвердил солидный рекламный контракт со знаменитой маркой одежды «Pringle of Scotland» — с некоторых пор Тильда рекламировала ее мужскую линию. Кстати, с контрактом ей помог Джеферсон Хак. Именно он ждет ее сейчас в отеле. Ради интервью взял и примчался в Эдинбург — ведь Суинтон и пальцем не шевельнет, чтобы просто так потащиться в Лондон. После рождения детей она окончательно покинула этот мрачный снобский город. Джеферсон ее старый друг, издатель целой уймы журналов о моде, искусстве и кино. Что ж, пожалуй, если бы она все-таки родилась мужчиной, то ей хотелось бы очутиться в теле Джефа. Может, он и не первый красавчик Британии, зато у него светлая голова.
Второй кандидат для Тильды — это, конечно, Джордж Клуни. Этого мужика не портит даже то, что он американец. Но Тильда ценит в Джордже не смазливую внешность, а чувство юмора — право, это большая редкость для актера из Голливуда...
— Добрый день, дорогая, — Джеф чмокнул подругу в щеку. — Я взял на себя смелость и заказал тебе чай с мятой.
Ну вот, она же говорила: у него светлая голова, даже в такой мелочи не промахнется. А какой у Джефа бесподобный сюртук! Нет, ей определенно нравится мужской стиль в одежде…
Начинается интервью. Первый вопрос Джефа: о чем она подумала, проснувшись сегодня?
— Ты действительно хочешь это знать? — смеется Тильда. — Первой моей мыслью было побыстрее найти шерстяные носки: по утрам в Эдинбурге так холодно, а я жуткая мерзлячка…
Она отвечала на прочие, порой весьма забавные вопросы, а мысленно снова и снова возвращалась к случаю с портье. В самом деле, почему ее так часто принимают за мужчину? Может, потому, что она никогда по-настоящему не чувствовала себя женщиной?
Тильда с юных лет знала, что некрасива, но это не ввергало ее в уныние. Наоборот. Красивые приятельницы казались ей заложницами своих длинных ресниц, васильковых глаз и пухлых губок… Тильда же, поскольку точно знала, что не тянет на приманку для мужчин, в детстве мечтала стать мальчишкой, чтобы во всем походить на старших братьев.
Когда мать забеременела в четвертый раз, она тайно молила всех святых послать ей сестру для «укрепления женских позиций», но не вышло: в семействе Суинтон снова родился мальчик. Мужчины в ее доме главенствовали во всем. Они брали верх если не умом, так количеством. А леди Джудит Суинтон, урожденная Балфур Киллен, никогда не принимала сторону единственной дочери. Джудит с такой холодной обреченностью несла свою ношу примерной матери и жены, новой хозяйки родового поместья Суинтонов в Киммергеме, что ей было просто недосуг обращать внимание на малышку Матильду. Эмоции были чужды матери — наверное, она полагала их качеством, недостойным члена великого клана.
Историей их древнего рода в самом деле можно гордиться. На фамильном гербе Суинтонов изображен кабан, цепью прикованный к дереву.
Видимо, первые Суинтоны преуспели в битве с дикими вепрями, которыми когда-то кишели леса Нортумбрии. Эти славные люди, судя по всему, вообще не знали покоя. Они участвовали во всех войнах: от Столетней до Второй мировой. А вот о женщинах рода Суинтон история умалчивает, будто его бесстрашные сыны размножались вовсе без их участия. Лишь Элси, прабабка Тильды, оставила в семейной летописи яркий след. О небывалом размахе ее ежегодных балов писали во всех газетах. Тильда видела эту знаменитую женщину на портрете, украшавшем лестничный пролет в их доме: надменный взгляд светской львицы оставлял неприятное ощущение. Неужели вся жизнь этой дамы сводилась к примеркам бальных нарядов и перебранкам с прислугой? Нет, такая участь явно не для Тильды! По ней уж лучше пасть на поле брани, чем стаптывать туфли, кружась по паркету.
И бой не заставил себя долго ждать.
Первое сражение Тильды грянуло в стенах закрытой частной школы для девочек: конечно, родители определили ее в учебное заведение для отпрысков благородных семейств. Из ста учениц, в число которых входила и юная Диана Спенсер, в недалеком будущем жена наследника британского престола, бунтовала одна Тильда. Ей все здесь не нравилось: жесткая дисциплина, скудная еда, процветающие подхалимство и ябедничество. Под кроватью она хранила запрещенные музыкальные пластинки, а однажды демонстративно отказалась участвовать в соревнованиях спринтеров на приз графства Кент. Бегать она обожала ради удовольствия, а ради трофея — нет уж, увольте! Пришлось инсценировать вывих лодыжки, что, кстати, у нее получилось достаточно правдоподобно.
В школе девочкам с утра до ночи твердили, что все они — избранные и их ждет наидостойнейшая участь стать женами политических лидеров Британии, но Тильде при одной мысли о подобной перспективе сводило скулы.
Диана Спенсер —да, та в лучшем виде воплотила в жизнь мечту преподавателей школы, а Тильда… Нет, у нее в голове к тому времени созрели другие планы.
Она блестяще окончила колледж Феттc, тот самый, где учился Тони Блэр, но в отличие от будущего британского премьера и в страшном сне не могла представить себя открывающей заседание правительства. Два года строптивая дочь Суинтонов, вымахавшая к тому времени под метр восемьдесят, тощая, длинноногая, с рыжей лохматой шевелюрой, прожила в Кении, где работала в благотворительной миссии и спасала чернокожих детей от голода и целого букета заразных болезней.
В Кембридже она изучала социологию и политологию, потому что считала несправедливым современное устройство мира — и Британии в частности. Даже вступила в ряды компартии: девушка словно хотела избавиться от клейма благородного происхождения. Оно казалось ей досадной ошибкой, нелепой оплошностью. Ведь все люди равны и в равной степени достойны благосостояния... Неизвестно, чем бы закончились поиски истины — вполне возможно, Тильда примкнула бы к террористам, если бы не новое увлечение. В жизнь рыжеволосой бунтарки совершенно внезапно ворвался театр, в одночасье перевернув все с ног на голову. Или наоборот — с головы на ноги?
…— Знаешь, почему я люблю Эдинбург?
— вдруг перебила Тильда Джефа Хака.
Он удивился. Интервью плавно катилось к финалу, и вдруг беседа приняла неожиданный оборот. Но с Тильдой всегда так: она мила, обворожительна, интонации ее голоса неподражаемы, он не знает ни одного человека, который так выговаривал бы слова — и мягко, и веско, она словно баюкает собеседника в колыбели, но… однажды может наступить момент, когда Тильда заставит вас резко проснуться.
— Здесь я впервые поняла, что могу состояться как актриса.
Что ж, кажется, Джефа ждет сюрприз: теперь его подруга намерена отвечать только на свои, очень личные и, очевидно, не дающие ей покоя вопросы.
Да, все произошло именно в этом городе, в театре «Траверс».
Она появилась здесь совершенно опустошенной, без надежд на достойную работу. В Стратфорде, в театре «Королевской шекспировской компании общества Шекспира», где Тильда несколько лет добивалась ролей, мисс Суинтон определенно дали понять: ей тут не место. Нет, ее окружали достойные люди — Кеннет Брана, Гэри Олдман, Дэниел Дэй-Льюис, но среди них она выглядела белой вороной. Все женские роли уходили к примам: Джульет Стивенсон, Харриет Уолтер. Тильда не была похожа ни на одну из них. Да и выше любой на целую голову…
В театре «Траверс» она сразу стала востребованной актрисой: в пьесе «Белая роза» Суинтон играла русскую летчицу Инну Паспортникову — бесстрашную девушку, которая сражается с фашистами.
После первой репетиции за кулисами в темном коридоре ее вдруг окликнул невысокий, крепко сбитый мужчина.
— Вот, возьми, — и протянул меховую шапку.
— В ней ты еще больше будешь похожа на русскую.
В этой рыжей лисьей шапке Тильда отыграла несколько десятков спектаклей. Играла с запалом, с доселе неведомой страстью. Роль идейной русской летчицы будоражила в жилах кровь воинственных Суинтонов. А мужчина, что подстерег в коридоре, сразу запал ей в душу. Яркие глаза, сильная энергетика. Она видела, насколько Джон Бирн талантлив: декорации, костюмы, даже световое оформление спектакля — все на нем.
Но настоящий роман случился только спустя четыре года. Наверное, потому, что Тильда была слишком поглощена другим выдающимся человеком…
...Режиссер Дерек Джармен только что прогремел со своим фильмом «Себастьян» — в жизнеописание святого Себастьяна он умудрился вклинить гомосексуальные мотивы. Он не скрывал, что гей, и о своем шокирующем диагнозе — ВИЧ — говорил открыто, спокойно и без истерик. Высокая белокожая женщина с отстраненным взглядом поразила его. Дерек впервые увидел актрису в театре «Траверс» и безошибочно угадал в ней своего человека: оба они были панками. А узнав о благородных корнях Суинтон, Джармен громко расхохотался: под его знамя анархизма встала леди, которой на роду написано быть снобом и оплотом буржуазной культуры!
Тильда идеально воплощала своеобразные представления Джармена о женской красоте: длинное белесое существо неопределенного пола.
Но Тильда до сих пор морщится, когда ее называют музой Джармена: муза — создание пассивное, чего никак не скажешь о ней. Все их восемь фильмов — результат совместного творчества, одержимости, упорства. Широкой публике картины были непонятны, казались скучными, заумными. Ну и что? Экспериментальное кино Дерека и Тильды не для простофиль…
...Свои отношения с Джоном Бирном Тильда тоже считает одним из вариантов совместного творчества. Во второй раз они пересеклись в конце 80-х в буфете канала ВВС — оба пытались пробиться сквозь толпу голодных телевизионщиков к свободному столику.
И Джон, и Тильда, не сговариваясь, взяли на обед морковные котлеты… Бирн рассказал, что ушел из театра и теперь пишет для телевидения. Только что закончил сценарий драмы из жизни рабочего класса.
— Кстати, ты подошла бы на роль официантки, — вдруг заметил он. — Не хочешь попробовать?
— Тебе так понравилось, как я выгляжу с подносом? — усмехнулась Тильда. — Что ж, готова рискнуть.
Она получила не только роль официантки в телесериале «Твое неверное сердце», но и сценариста Джона Бирна в придачу. Эти двое сошлись без громких слов, горячих клятв и каких бы то ни было обязательств. Семейное положение Джона — он был давно и, казалось бы, прочно женат на художнице Элис Симпсон и растил двух детей — не стало помехой.
Бирн просто переехал к Тильде, даже не подумав расторгнуть предыдущий брак. Актрисе тоже не было особого дела до подобных нюансов. Достаточно того, что они любят друг друга. И вдобавок родственные души. Например, оба напрочь лишены воспоминаний о счастливом детстве. Мать Джона попала в психбольницу, когда мальчику исполнилось семь лет, — острая шизофрения. Элис провела в заточении долгие годы и умерла в палате с решетками на окнах и резиновым матрацем. Мать Тильды жива, но это всего лишь видимость: она неизлечимо больна. Диагноз — полное неприятие стиля жизни единственной дочери. В Джоне Тильда видела единомышленника, друга, брата. А то, что он сын рабочего с судоверфи, придавало Бирну особенную прелесть в глазах аристократки Тильды.
Свой медовый месяц, если можно так выразиться, конечно, ведь о свадьбе не было и речи, они провели в Глазго.
Здесь Джон когда-то учился, а все свободное время проводил в художественном музее Келвингроув. Сюда на трамвае он и привез Тильду, чтобы показать ей картину Дали, впечатлившую его на всю жизнь — «Христос святого Хуана де ла Крус».
— Восхитительно, — прошептала она, опускаясь на пол перед картиной.
Тильда просидела так до самого закрытия музея...
Она обожала искусство. Жила им, дышала и, возможно, даже задыхалась от его избыточного присутствия в своей жизни. Да и где проходит граница между искусством и ее собственной жизнью?
Ей казалось, что жить следует, словно ты пишешь картину, роман или музыкальную симфонию, — свободно, вдохновенно, не озираясь по сторонам в робкой надежде на одобрение. В 1995 году Тильда и художница Корнелия Паркер вместе придумали перформанс. Что он символизировал, они и сами, наверное, не смогли бы толком объяснить, тут был важен вызов миру обывателей и невежд. В лондонской галерее «Серпентайн» установили стеклянный ящик, в котором каждый день по восемь часов лежала с закрытыми глазами актриса Тильда Суинтон. За неделю этот странный перформанс под не менее странным названием «Может быть» увидели тридцать тысяч человек.
…— О, это было поразительно! — оживился Джеф Хак. — Лично я ходил смотреть на тебя раза четыре. А помнишь, как однажды какой-то подвыпивший посетитель закричал: «Эй ты, глупая корова, вставай!»?
Так вот я вытащил его из зала и хорошенько набил морду…
Что ж, глупый выкрик пьяного идиота был сущей ерундой по сравнению с той волной гнева, которая обрушилась на головы Тильды и Корнелии. Рецензенты задыхались от негодования. Известный искусствовед Брайан Сьювелл назвал их совместное творение бездарной работой двух неадекватных женщин: «И то, что подобное показывают в художественной галерее, не делает это искусством». Прочие рецензии были не менее уничижительны. Но Тильда и бровью не повела. Ее назвали неадекватной? Лучшего комплимента в свой адрес она еще не слышала. Вот Дерек повеселился бы… Она продолжала следовать заветам Джармена: настоящее искусство должно быть провокативным. Иначе скучно, пресно жить.
Этот хрустальный гроб был ее реквиемом по умершему другу…
К счастью, рядом с ней теперь Джон... На 60-летие Бирна в его родном городке Пейсли закатили ретроспективу его картин. Присутствовала вся местная власть, фотографы из центральных газет. В очередь к художнику, а по совместительству дизайнеру, сценаристу и писателю выстроились школьники за автографами. Еще бы, он нынче большая знаменитость. Подруга седого импозантного Бирна тоже незаурядная женщина, известная актриса, звезда международных кинофестивалей. На Венецианском, например, публика аплодировала Тильде и режиссеру фильма «Орландо» Салли Поттер дольше, чем всем остальным. К своему триумфу они шли пять лет — ровно столько снималась эта сложная, мучительная картина по роману Вирджинии Вульф.
Тильда играла мужчину, постепенно превращающегося в женщину. На кинофестивале в Сиэтле жюри так впечатлило ее преображение, что Суинтон вручили приз за лучшую женскую роль. Или… надо было дать за лучшую мужскую?
В 1997 году бог послал ей и Джону близнецов, и Тильда Суинтон на несколько лет с головой ушла в вопросы кормления и ухода за детьми.
А потом разразился семейный кризис… Разразился внезапно, так же, как и у самых обычных людей. Талантливые, свободные от предрассудков, однажды и они споткнулись на ровном месте…
...Май 2002 года. У Джона затяжная депрессия. После переезда в Шотландию он сильно сдал. Пока они с Тильдой и малышами жили в шумном лондонском Челси, муж хорохорился и бодрился, а в тиши шотландского предгорья целиком погрузился в свои мрачные мысли.
Ничего не писал, не ходил с этюдником на болота — он словно медленно умирал. А Тильда… Она уже совсем не та. Ее, вечного панка, неподкупного воина заманил в свои сети Голливуд! Она снимается в фильмах с Леонардо Ди Каприо и Томом Крузом. Постоянно где-то пропадает: то на съемках, то на фестивалях. Дома, в Нэрне, бывает наездами, занимается только детьми и не замечает глубину душевного кризиса Джона, которому не дают покоя мысли о матери. Он всерьез боится, что сойдет с ума, как она. Долго думая над причиной ее сумасшествия, Джон наконец докопался до правды. Ее навязчивый бред про нападение черного моряка… С пятнадцати до тридцати лет, вплоть да самого замужества, Элис МакШейн, судя по всему, подвергалась сексуальному насилию со стороны родного отца.
Джон был так потрясен своим открытием, что отправился на радио и в популярном радиошоу Иди Старка открыто рассказал о драме, разрывающей его сердце.
Разгорелся скандал. От него отказываются родственники. Старшие дети, Джон и Сэли, тоже в ужасе от поступка отца. Кузина на всю страну прокляла Джона: еще бы, бросить такую тень на весь их род! Даже если это и правда, зачем выставлять ее напоказ?! Бирн ожидал поддержки от Тильды. Уж она-то должна понять. Но, вернувшись с Каннского фестиваля и выслушав сбивчивый рассказ Джона, жена не торопилась встать на его сторону. Она едва ли не в первый раз в жизни во всем согласна с его кузиной: о таких вещах нельзя говорить вслух. Это дико, это шокирует и пугает, а ведь у них подрастают дети.
Они ходят в школу, а вокруг много других детей и их родителей, которые наверняка слушают радио. Конечно, Тильда всегда говорила, что их дом — это территория, свободная от стыда, но, Джон, дорогой, есть же какие-то рамки…
Однако проблема не только в излишней откровенности Джона… Общественное мнение мало беспокоит Тильду, ее расстраивает сам Бирн. Бешеная энергия, которая раньше так впечатляла, заражала, будоражила, покинула Джона. Он целыми днями сидит в саду и курит трубку, набитую травой. Не занимается творчеством, не интересуется искусством. И пусть теперь искусство подчинено коммерции, но в жизни всегда есть место новым открытиям и сюрпризам.
Приглашение на роль Белой Колдуньи в фильм «Хроники Нарнии» стало для нее полным сюрпризом.
На Колдунью претендовала Мишель Пфайффер, но первой голливудской кинозвезде отказали ради менее известной английской актрисы Суинтон. Ну как тут устоять? Близнецы обожают сказки, а Тильда... Да она до тридцати верила в то, что бобры могут разговаривать! Кентавра в фильме играет молодой немец Сандро Копп. Жаль, что зрители, а особенно зрительницы увидят на экране лишь верхнюю часть его прекрасного тела. Сандро действительно великолепно сложен. Статный, черноволосый, пластичный. И минуты не может усидеть на месте, энергия бьет через край. Они почувствовали особый интерес друг к другу, когда однажды вечером разговорились об… искусстве. Оказалось, Сандро — живописец, он выставлялся в одном из залов Веллингтона. В этом тихом новозеландском городе его работы, изображающие женские гениталии, вызвали нешуточный скандал.
— Возмущенные посетители даже написали петицию попечителям галереи, и те распорядились убрать мои картины из зала, — с гордостью заметил Копп.
В самом деле?
Тильда заинтригована. Интересный, умный мужчина, попирающий общепринятые нормы, доказывающий свое право быть не таким, как все остальные, — это такое опасное для нее сочетание…
В Нэрн Тильда вернулась вдвоем с Сандро, понакомила его с Джоном и детьми. Она не видела ничего зазорного в том, что он заночует у них. Джон? А что ему остается? Он, между прочим, до сих пор официально женат на другой женщине. Да и сексуальные отношения утратили для него былое значение.
За ужином он только и говорил о своем решении быть погребенным в аббатстве Пласкарден.
— Обязательная кремация — торжественное сожжение под пение псалмов, — монотонно бубнил Джон. — Да, именно так я представляю свой уход из этого бренного мира…
Мучительный выбор для многих женщин — прежний мужчина, олицетворяющий привычку, или новый, символизирующий позабытую страсть, — Тильда Суинтон решила в пользу обоих. Действительно, кто сказал, что нужно обязательно остановиться на одном из двух? Джон Бирн — опора ее жизни, отец ее детей, ум и выстраданный опыт, а Сандро — вихрь новой любви, свежий ветер… Проблема выбора никогда не была камнем преткновения для Тильды.
Уравновесить два противоположных начала — о, да она ловко справляется с этим уже сорок лет… Пресловутая разница в возрасте? Ее любят утрировать лишь на глупых женских ток-шоу. Джон старше Тильды на двадцать лет, Сандро появился на свет, когда ей было семнадцать, ну и что из этого? Подобные проблемы выеденного яйца не стоят. Людское осуждение? Здесь, в городке Нэрн, оно ей не страшно. Они живут в такой глуши, где до нее, Джона и Сандро никому нет дела. На следующее утро они впятером отправились в супермаркет на джипе Тильды: за рулем она, рядом Сандро, на заднем сиденье Джон и хохочущие близнецы. Недоуменных взглядов соседей, вызванных тем, что молодой привлекательный мужчина переехал в дом Джона и его жены основательно, со всеми вещами и, судя по всему, надолго, актриса просто не замечала.
Видит бог, она меньше всего на свете хотела привлечь внимание публики подобным раскладом королей в своей колоде, она же не Бритни Спирс, чтобы устраивать из частной жизни публичное шоу. Но однажды шоу все же прогремело. Билеты были распроданы в два счета, а зрители улюлюкали и свистели…
Началось все с премии «Оскар». Тильду номинировали за роль в фильме «Майкл Клейтон». Достойная работа, ради которой она даже согласилась набрать вес. Особенно удалась сцена, где они выясняют отношения с Клуни: он классный актер, даже ругаться в кадре с Джорджем сплошное удовольствие. Приглашение на церемонию награждения она восприняла как турист, который по приезде в Британию случайно получает от своего экскурсовода билет на Уимблдонский турнир. Но когда ее объявили победительницей в номинации «Лучшая женская роль второго плана», Тильда почувствовала, что ей сунули в руки ракетку и силком потащили на корт.
Бог мой, она же не знает ни одной подачи…
После той эпохальной ночи в театре «Kodak» все резко перевернулось. Нет, домашние Тильды прореагировали на «Оскар» так, словно она привезла домой и положила на стол свежий огурец, — без малейшего энтузиазма. Но пресса… Она была возбуждена. Еще бы, на красной ковровой дорожке эта необычная молчаливая дама выглядела словно пришелец из потустороннего мира. Кто она, откуда взялась? Журналисты принялись копаться в личной жизни актрисы. И докопались до прелюбопытных вещей. Вроде бы у нее есть муж — известный человек, заслуженный художник. Имеются в наличии и дети – близнецы, которые, как и все их сверстники, учатся в школе.
Но в этой приличной на первый взгляд семье есть некто по имени Сандро Копп, который не только сопровождает актрису в поездках по миру, но и живет с ней в одном доме. Ладно бы старый, немощный и хромой, а то красавчик, каких поискать. Официально — помощник, а на самом деле? Именно Сандро рукоплескал Тильде на церемонии вручения премии «Оскар», именно с ним она спустя несколько дней посетила вечеринку в отеле «Grosvenor House», и, заметьте, они ушли с той вечеринки, нежно держась за руки… И вот уже таблоиды пестрят заголовками про «menage-a-trois», а в Новой Зеландии отыскалась Эмма Уильямсон, бывшая подруга Сандро.
— Сандро вонзил мне нож в сердце, — откровенничала брошенная барышня. — Мы встречались четыре года, а он сообщил, что уходит от меня, по электронной почте.
Я сразу перезвонила и спросила: ты спишь с Тильдой Суинтон? Он ответил: да. Я не могла поверить, у нее же муж и дети!
И снова Тильда Суинтон оказалась на линии огня. И снова ей пришлось взять в руки меч, совсем как ее доблестным предкам в далекие времена. «Все намного скучнее, чем вам хочется думать, — отражала атаки прессы актриса. — Мы не спим втроем. Мы просто живем в одном доме. Мы одна семья, понимаете? Я люблю Джона, несмотря на то что больше не сплю с ним. И мои дети счастливы — у них есть и законный отец, и Сандро». Но общественность отказывалась понимать…
…— Возможно, ты поступила честно с Джоном, — заметил Джеф Хак, — после разрыва с Кейт я совсем перестал видеть свою маленькую дочь, а ты разрешила отцу остаться рядом с детьми…
Тильда сочувственно кивает Джефу.
Она знает его историю. Кейт Мосс родила ему дочку Лилу Грейс, но очень скоро пара распалась. Сейчас Джеф изредка навещает Лилу по воскресеньям, но они почти чужие: у девочки просто нет времени узнать и полюбить отца. Тильда позволила детям видеться с родным папой круглосуточно.
Летом прошлого года страсти вокруг актрисы наконец улеглись. Джон передумал умирать и нашел новую любовь — дизайнера Жанин Дэвис. С ее появлением сложный неравнобедренный треугольник трансформировался в честный квадрат. Джон переехал к даме своего сердца в Эдинбург, а Тильда и Сандро остались в Нэрне.
Злые языки унялись, а то ведь даже звонили леди Суинтон в Киммергем с требованиями образумить Тильду! Но леди отказалась вмешиваться: личная жизнь дочери уже давно не имеет к ней никакого отношения.
…Интервью окончено. Они с Джефом Хаком выходят вместе из отеля. Тильда внезапно прощается:
— Мне надо купить шоколадных зайцев — скоро Пасха, хочу подарить их Джону и Жанин. Они живут совсем недалеко, за углом...
Джеф растерянно смотрит ей вслед. А он-то думал, что они продолжат беседу в каком-нибудь уютном пабе! Ему тоже о многом хочется рассказать Тильде… Но с ней так всегда. Снова спутала все карты...
Подпишись на наш канал в Telegram