До встречи с Глебом моя жизнь походила на дурной сон. И только сейчас, глядя на свое прошлое со стороны, понимаю: не набей я столько шишек, могла бы и вовсе пройти мимо своего счастья…
Вечером накануне моего 30-летия выходим с Глебом из машины, супруг говорит: «Открой багажник». Внутри оказался шикарный букет лилий. «С днем рождения!» — улыбается Глеб. Вот такой неожиданный сюрприз он мне устроил, мы оба даже закрыли глаза на примету: мол, заранее не поздравляют…
Считаю, девушкам вообще надо бы запретить смотреть мелодрамы, где любимый приносит утром в постель цветы и усеивает пол лепестками роз. После такого мы начинаем верить, что красивые жесты и есть проявление любви. Сейчас-то я понимаю — главное, чтобы подарок шел от сердца. Когда слушаю музыку Глеба, у меня душа разворачивается и сворачивается. А ведь в жизни он человек довольно сдержанный.
Так было с первых дней нашего романа. Как правило, парни много говорят о себе и щедро осыпают девушку комплиментами, пытаясь понравиться. С Глебом же мы год прожили вместе, прежде чем он впервые сказал мне заветное «люблю». Иногда я даже впадала в отчаяние: вдруг так и не раскроется передо мной? Глеб появился в моей жизни очень вовремя: познакомься мы на несколько лет раньше — я могла бы его не оценить.
И то мирное сосуществование, которое мы ведем сейчас, показалось бы мне тогда слишком спокойным. Мы ведь в детстве все насмотрелись сериалов — вот и подавай нам бразильские страсти!
Когда-то в юности я практически сбежала из-под венца от подобных гармоничных отношений, которые длились три года. Меня тогда сбили с пути грезы о красивой жизни — на съемочной площадке влюбилась в известного режиссера. И с этого момента жизнь будто под горку покатилась…
Теперь-то я понимаю: это заведомо ложный путь, если он начинается со взаимного обмана — когда человек притворяется другим, только бы произвести хорошее впечатление. Я хамелеонистая — вот и принимала образ жизни партнера.
Пыталась вести себя как мамочка с дочкой своего режиссера, хотя девочка была моложе меня всего на пять лет. И получалось-то плохо, но я делала вид, будто меня все устраивает. С первым официальным мужем изображала домохозяйку, хотя из-за работы у меня и времени особенно на быт не было. С Лешей Макаровым ходила в бары, общалась с его друзьями и смотрела те фильмы, которые нравились ему. Нередко слышала от мужчин: «Ты должна!», а когда понимала, что зациклилась на чужих привычках, вдруг заявляла: «Мне это надоело» — и пыталась предложить что-то свое. Но это воспринималось как бунт на корабле. Избранники стонали: «Ты изменилась!» А просто не надо было с самого начала прогибаться под их интересы! Ведь, по правде говоря, никто никому ничего не должен.
С Глебом я не строю из себя ничего: не готовлю, не убираюсь…
Этим занимаются специальные люди, но у нас дома все организовано: чисто и в холодильнике стоит готовый борщ.
И Глеб не скрывает своего истинного лица. Если мы иногда ссоримся, то я выплескиваю эмоции и успокаиваюсь. Он же на несколько дней может погрузиться в размышления… Обычно я первая не выдерживаю: «Жизнь продолжается!» Глеб разводит руками: «Я такой человек, мне надо переварить». Иногда он закрывается в своей комнате, чтобы писать музыку, в эти моменты его лучше не беспокоить. Мы оба принимаем друг друга как есть. Глупо надеяться, что человек ради тебя изменится: либо ты готов принять его во всем «комплекте», либо не заводи с ним серьезных отношений.
Мы никогда не ставим друг другу ультиматумов. Глеб меня как-то спросил: «Я на три месяца уеду в Америку по работе, ты не против?»
Конечно, я, как женщина и эгоистка, должна была бы преисполниться ревностью. Но сказала: «Решай сам». Он уехал, и я его за это не пилила. Научена горьким опытом запретов в прежних отношениях и знаю, какие вулканы зреют в душе того, кому что-то не позволяют.
Я не тешу себя надеждой, что очаровала Глеба до конца своих дней. И он честно говорит: «Если у меня появится другая женщина, ты узнаешь об этом первой. От меня». Мы не унижаем друг друга ревностью. Только раз я почувствовала ее укол. Когда Глеб уехал в Америку, мы все это время жили со свекровью под одной крышей. Тогда вдруг выяснилось, что девушка, с которой Глеб встречался несколько лет, до сих пор приходит в дом его родителей и даже периодически там ночует.
Мне было сложно понять такие отношения… «Мы со Светой давно как брат и сестра, между нами ничего нет и быть не может, — объяснял мне потом Глеб. — Но родители считают ее членом семьи». И я смогла спокойно принять эту ситуацию.
Глеб со своей стороны никогда не ревнует меня к коллегам по съемкам. Хотя в юности я и правда платонически влюблялась почти в каждого партнера по сцене. Сейчас понимаю, что меня притягивал образ, а не реальный человек. Зато романтические чувства помогали играть роль влюбленной.
Однако довольно быстро я подметила: на сцене актер выглядит героем, а когда выключают камеру, стонет: «Дайте мне салфетку! Пот глаза заливает!» И уже больше не могла влюбляться в тех, кого видела за кадром в истинном свете.
Приходилось абстрагироваться от актера и самой наделять человека качествами, которыми он не обладает. Между прочим, играть постельные сцены я так и не научилась. В фильме Карена Шахназарова мы с Андреем Паниным лежим рядом обнаженные. В кадре я очень зажата, оттого что со мной в постели чужой мужчина.
На ситцевую свадьбу мы с Глебом по традиции обменялись тесемочками — их завязывают в узелок, и каждый произносит свою клятву супругу. Я сказала перед гостями длинную, заранее подготовленную речь, а Глеб встал и извинился: «Наверное, будет лучше, если эти слова услышит только моя жена». Он никогда не демонстрирует чувства на публике, и я научилась это ценить.
На кушетке у психолога я оказалась после страшной трагедии — потери старшего брата.
Когда казалось, что хуже быть уже не могло, меня настиг новый удар, по сравнению с которым былые трагедии стали микроскопическими. Врачеватель душ заставил меня оглянуться на собственные ошибки: «Никогда не надо ударяться в крайности. Не получилось с мужчиной, который гораздо старше, — не обязательно в следующий раз выбирать именно ровесника. Или менять истерика на меланхолика… И вообще начинать отношения на руинах, пока не пережили свою боль до конца».
Только тогда я осознала все как есть. Роман с Макаровым, от которого я долго не могла оправиться, начался в тяжелый момент для нас обоих. Алексей разошелся с девушкой и терял маму. А я винила себя за то, что не оценила своих первых серьезных отношений с самым надежным и приличным человеком на тот момент.
И получила сполна: сначала пережила измену режиссера, к которому ушла. В результате от расстройства выскочила замуж за первого, кто понравился. Через полгода бросила Петю, а потом попыталась вернуться, но он сказал: «Поздно». И я опять была раздавлена. Причем не тем, что отвергнута, — уязвили мое самолюбие. Я подменяла одни чувства другими и все больше запутывалась.
Только гибель брата вернула меня к реальности. Я будто увидела свою жизнь с высоты птичьего полета. И научилась ценить не слова, а поступки. В этот момент все соболезнования казались неискренними. А Глеб просто садился рядом, брал меня за руку и молчал. И был самым честным: ну что можно сказать, когда на человека обрушилось такое горе? «Все будет хорошо»? Но ведь это неправда. Я до сих пор не могу осознать, что уже стала старше своего брата…
С тех пор Глеб дает мне ощущение защищенности, которого я не испытывала рядом ни с одним другим мужчиной.
Так случилось, что в мой день рождения мы с мужем попали в аварию — одна дама устроила кучу-малу из четырех машин. Основной удар пришелся на меня: был перебит нос, порезана бровь, синяк во всю скулу... Глеб достал снег с крыши, из бардачка вынул чистую салфетку и оказал мне первую помощь. Он очень четко разграничивает реальные проблемы и надуманные: дома я могу слечь и с насморком, чтобы за мной лишний раз поухаживали. И Глеб приносит мне теплое молоко. Но вскоре шутливо одергивает: «Ну ладно, хватит уже меня гонять почем зря».
Порой, лежа на плече у мужа, вздыхаю: «Я так тебя люблю».
А Глеб отвечает в своей шуточной манере: «И я, Настек-пирожок!» Его чувства выше каких-то банальностей.
Подпишись на наш канал в Telegram