Нет, это было совсем не легко — позвонить в редакцию и все рассказать про ее связь с Эштоном… Сара долго собиралась с духом и, главное, никак не могла определиться с ценой: сто тысяч или сто пятьдесят? А может, запросить сразу двести? Блин, только бы не продешевить, а то когда еще подвернется такой обалденный случай...
Не иначе как сама судьба привела ее ночью 24 сентября 2011 года в Flexx club. Народу было полно — аж дышать нечем, но они с Мартой сразу углядели этого красавчика. Стильный, в белой рубашке и соломенной шляпе. Вау, какой же Эштон Катчер крутой!.. Сара видела почти все его фильмы.
И про тачку, и про День святого Валентина. Эштон сидел за дальним столиком с важным толстым типом, и все девицы из кожи вон лезли, чтобы обратить на себя внимание знаменитого актера. Дуры! Быка надо брать за рога. Сара подобралась к столику почти вплотную и, задрав футболку, отчебучила такой эротический танец, что у всех мужиков челюсти отвисли. Спустя десять минут Эштон уже угощал ее в баре, а после предложил отъехать вдвоем. В смысле втроем — Марта Боруховски ему тоже приглянулась. Но Сара сделала Марте страшные глаза, и та ретировалась. Свою добычу Сара не желала делить даже с лучшей подругой… Потом, когда она все-таки сторговалась с таблоидом US Weekly и в ярких красках все им выложила — ну, и про прелюдию в ванной, и про страстный секс, и про то, что он даже не подумал о презервативе, оскорбленные читатели набросились на нее чуть ли не с кулаками: ах, какая же дрянь, бесстыдница, шлюха…
Марта выставила Сару за дверь комнаты студенческого общежития, девушку уволили с почасовой работы в офисе, даже родной отец бросал телефонную трубку всякий раз, когда она звонила домой. Всех интересовал один-единственный вопрос: как она могла? Парень ведь женат! Но, блин, Сара вовсе не хотела навредить миссис Деми Мур, она про нее и не думала. Эштон мимоходом заметил: мол, между ними все кончено. Они с супругой давно чужие люди… Теперь Сара сожалеет, ей-богу, очень сожалеет. Если бы можно было все вернуть назад, она ни за что не поехала бы в этот чертов Hard Rock Hotel, гори он трижды синим пламенем…
Но дело сделано. Некрасивую историю Сары Лил растиражировали все таблоиды мира, и в жизни звездной четы начался сущий кошмар…
А самое ужасное во всем этом кошмаре то, что Деми сразу всему поверила. Для нее давно уже не секрет, что мужу нравятся именно такие пошлые, вульгарные, развязные девки. Только зачем тащить эту дешевку в постель в годовщину их свадьбы?! Чтобы сделать ей еще больнее?!
Эштон позвонил Деми поздним вечером 24 сентября и нежно поздравил: «Обязательно отметим, когда ты вернешься из Нью-Йорка, дорогая…» Значит, рядом с ним в ту минуту уже сидела эта Сара? Или лежала, или плескалась в ванной... Как же это гадко, низко, отвратительно! Пустая, глупая, ничтожная девка перечеркнула раз и навсегда ее семейную жизнь. Впрочем, нет, это дело рук не только двадцатидвухлетней Сары из Сан-Диего. Ровно год назад, на пятую годовщину их свадьбы, Эштон тоже завел интрижку на стороне.
Бриттни Джонс... Об этом повсюду писали. Были, наверное, и другие, про которых папарацци не пронюхали… Тогда, год назад, Деми закрыла на это глаза. Сделала вид, что не верит слухам. В октябре они с мужем летали в Тель-Авив на встречу с раввином Иегудой Бергом. Деми надеялась, что сила каббалы поможет спасти ее брак, залатать дыры в том месте, где раньше бушевали чувства, теперь же она отчетливо понимает: им с Эштоном не поможет никто. Ни бог, ни черт, ни тем более люди...
Она сидела в номере нью-йоркского отеля в полном одиночестве. Окна закрыты так плотно, что сквозь шторы не проникает ни единый луч света, ни один, даже самый крошечный солнечный зайчик. А ведь за окном бушует золотая нью-йоркская осень… Чай на столике давно остыл, и если бы не телефонный звонок, она бы провела так и весь день, и вечер, и даже ночь.
Да, телефонный звонок… Старшая дочь Румер осторожно, как бы издалека, завела разговор о том, что не стоит верить всему, что пишут в таблоидах.
— Не волнуйся, детка, твоя мама в абсолютном порядке, — заверила Деми и положила трубку.
Вот, пожалуй, чему следовало учить дочек — держать удар. Идти с прямой спиной, даже если тебе скальпелем вырезали сердце. Где-то она вычитала такую фразу: «Не позволяй своим ранам сделать из тебя другого человека….» И Деми храбрилась из последних сил. Она даже отвечала на звонки мужа. Имя Сары Лил ни разу не всплыло в их пусть и непродолжительных разговорах. Один раз она не удержалась и написала Эштону в «Твиттере»: «Я все вижу», опубликовав свою фотографию с закрытыми глазами.
Он отшутился: «Не стоит делать из меня задницу и приписывать то, чего на самом деле не было…» Глупый, недалекий мальчик: он даже не понял, что одной этой фразой полностью разоблачил себя. Спустя несколько дней Деми Мур как ни в чем не бывало отправилась на премьеру фильма «Пять». Совершенно одна. Он, конечно, побоялся приехать… А ведь знал, как важен для нее этот проект. Она впервые выступила в роли режиссера одной из пяти новелл в этом фильме. Сама придумала и сняла историю девочки, мама которой умерла от рака. Дженнифер Энистон, продюсер картины, просила Деми принять участие в пресс-конференции — хотя бы пару слов, дорогая, ты почти полгода работала, — но она отказалась. Этого она уже не выдержала бы. Деми хорошо знает законы шоу-бизнеса: первым же делом ей зададут вопрос о Катчере.
Она привычно позировала фотографам, медленно поворачиваясь перед объективами фотокамер. Вот только вместо улыбки выходил какой-то судорожный мышечный спазм… Уступая место Алисии Кейс у рекламного постера фильма «Пять», Деми споткнулась и… вдруг вспомнила свой первый съемочный день в качестве режиссера.
Накануне она не спала всю ночь, и от волнения у нее подкашивались ноги. Она пила уже третью чашку крепкого кофе, чтобы унять постыдную дрожь, когда помощница протянула ей букет синих фиалок и открытку, на которой рукой Эштона было написано: «Я верю в тебя…» Боже, как давно это было…
Он хорошо знал, что Деми без ума от синего цвета. В тот душный майский вечер, когда они впервые встретились, на ней было изящное темно-синее платье от Proenza Schouler. Она обожала эту марку, она обожала и Лазаро, и Джека — чудных, невероятных дизайнеров, у которых скупала все вещи подряд.
Позже в прессе писали, что Деми и Эштона свел Пафф Дэдди. Неправда, в том элегантном обществе не было места рэперу Дэдди. Впрочем, для нее и по сей день остается загадкой, как там оказался мистер Катчер, двадцатичетырехлетний актер. Он был слегка нелепо одет, да еще эти его дурацкие шляпы: мальчик по неопытности думал, что выглядит в них невероятно стильно. Но Деми, роскошная, ослепительная королева Голливуда — она недавно прошла очередной курс липосакции и инъекций гиалуроновой кислоты, — не позволила себе ни одного насмешливого или высокомерного взгляда. Она сразу почувствовала в смешном улыбчивом парне родственную душу. Сколько раз они говорили потом об этом моменте с ее духовным наставником раввином Иегудой Бергом…
Каббала учит искать в окружающем мире родное, похожее, свое. Так вот, Катчер был ее недостающей половинкой. Она словно ждала его всю жизнь. Тогда они проболтали всю ночь. Эштон был умен, находчив, красноречив, и даже то, что светские дамы назвали бы «неотесанными манерами деревенщины», казалось ей очень милым…
Бог мой, какая потом поднялась шумиха! Катчера записали в альфонсы, который с помощью «мамочки» мечтает упрочить свое положение в Голливуде. Ведь это проще пареной репы: был одним из тысячи молодых, довольно заурядных актеров, а благодаря вниманию Деми Мур, бесспорной примы, пробился в высшую лигу. Чушь! Когда начался их роман, Эштон потерял сразу несколько прекрасных предложений: его «завернули» и Мартин Скорсезе, и Стивен Содерберг.
И эта кислая мажорка София Коппола дала ему от ворот поворот. Они не хотели снимать в своих высокоинтеллектуальных фильмах смазливого мальчика, у которого, как говорится, рыльце в пушку. Да-да, он, оказывается, расчетливый, меркантильный мальчик, который так и норовит поживиться за счет состоятельной «мамули»… Полный бред! Когда они познакомились, Эштон уже снялся в своем главном хите — «Где моя тачка, чувак?» и вел собственное шоу на МТВ. Кроме того, у него был свой бизнес — продюсерская компания и ресторан Dolce. Последний Деми, впрочем, не жаловала: она была убежденной вегетарианкой и предпочитала обеды исключительно личного повара. Эштон вполне мог подарить даме сердца дорогой подарок — что поделать, от крупных бриллиантов у нее до сих пор кругом идет голова, кроме того, в его новом доме комнат оказалось не меньше, чем у нее в Беверли-Хиллз.
Но общественность упорно видела в его отношении к Деми только корысть, ее же упрекали в том, что она приобрела живую игрушку по сходной цене… Когда спустя полтора года пара объявила о свадьбе, и вовсе разразился скандал. Журналисты по сотому кругу смаковали разницу в возрасте: еще бы, почти шестнадцать лет в пользу невесты! Странно: Сьюзен Сарандон тоже была старше своего мужа Тима Роббинса на двенадцать лет, но о ней не писали и десятой доли того, что сочиняли про Деми. Особенно репортеров почему-то забавлял тот факт, что мисс Мур собирается под венец в третий раз. Еще и за мальчика, который не намного старше ее собственной дочери Румер… Что ж, это и в самом деле была ее третья официальная свадьба, но, видит бог, самая лучшая. И главное: правильная, в полном соответствии с законами каббалы.
Накануне они с Эштоном постились целый день. Во дворе дома актрисы в Беверли-Хиллз построили хупу — специальный навес, вокруг которого невесту водили дочери. Они прошли семь полных кругов под одобрительные возгласы раввина Этана Ярдени. Когда Эштон надел ей на палец кольцо, Деми едва не разрыдалась… Все происходящее казалось сном. Она еще ни у кого не видела подобной свадьбы: идеальная, безупречная, организованная с большим вкусом и чувством меры. Правда, неделю назад они с женихом поспорили насчет его костюма: Деми настаивала на черном, но Эштон предпочел светлую двойку. Ну да бог с ним. Она уступила. Разногласие казалось таким несущественным…
Среди гостей были ее новые и старые друзья: Люси Лью, Солей Мун Фрай, Уилмер Валдеррама.
Брюс Уиллис, конечно, как всегда, перебрал с выпивкой, но она и бровью не повела. Да пусть хоть под стол свалится, ей теперь все равно. У Деми новый, чудесный муж, и впереди ее ждет только счастье, много, много счастья. Медовый месяц молодожены провели в Испании. Деми снималась в рекламном ролике марки Freixenet: тогда, после ее триумфального возвращения на экраны в «Ангелах Чарли: только вперед», рейтинг актрисы взлетел до небес, да и громкая свадьба, молодой красавчик-муж — все, казалось, снова быстро и весело завертелось в ее жизни.
Конечно, поначалу «малышу» пришлось туговато: он приложил недюжинные усилия, чтобы наладить отношения с ее девочками. Барышни только с виду казались милыми домашними котятами, а на поверку оказались вредоносными шипящими кошками с острыми коготками.
Пожалуй, только семнадцатилетняя Румер проявила к новому отчиму хоть какую-то симпатию. Средняя Скаут пребывала в некотором недоумении и замешательстве, а младшая Таллула встретила маминого мужа в штыки. Родного отца все трое обожали, и развод родителей был ударом, от которого дочери по большому счету так и не оправились. Но Эштон проявил настойчивость и упорство: готовил «дочкам» завтраки, пек пироги — а уж это-то он умел делать на пять с плюсом. Недаром почти год прослужил помощником повара в итальянском ресторане. А может, сказывалось деревенское детство: на ферме в Айове он всегда охотно помогал маме по хозяйству. Одиннадцатилетняя Талула и понятия не имела, как это — печь блины? Разве их не покупают готовыми в супермаркете?! В общем, было нелегко, но со временем они преодолели разногласия и даже все вместе выходили в свет.
Периодически к семье присоединялся Брюс, мучимый внезапными вспышками раскаяния, а то и запоздалой ревности, и тогда весь мир дивился на новую «ячейку» Деми, принадлежащую неведомой простым смертным формации. Все в этой семье было не так, как принято у людей: старый и новый мужья дружат, сообща воспитывают девочек, вроде даже вдвоем ездят на бейсбол. Очень уж это странно и подозрительно. Но ничего, злорадствовало окружение, наступит день — и какая-нибудь шестеренка в этом отлаженном, промасленном механизме выйдет из строя, разрушив общую идиллию.
Трудности, конечно, случались во всех ее официальных и неофициальных браках. И обязательно рано или поздно наступал печальный финал: любимые мужчины покидали Деми. Причем иногда — даже без объяснения причин.
Разве что с первым мужем Фредди Муром они расстались полюбовно. Милый, ребячливый, так и не повзрослевший Фредди по сей день отзывается о бывшей исключительно как о «гениальной Деми». Впрочем, разве можно то, что у них было, назвать браком?! Ей едва стукнуло восемнадцать, она тусовалась с рокерами — Энтони Кидисом, Майклом Балзари, ну и на какой-то дикой вечеринке подцепила Фредди — крашеного блондина в очках-блюдцах, с гитарой в чехле и непрекращающимся потоком стихов, которые он записывал на бумажных клочках — от магазинных чеков до обрывков газет. Тогда же Деми посчастливилось сняться в своем первом рейтинговом сериале «Главный госпиталь». Ее заметили, стали приглашать на пробы. У Деми случился сумасшедший роман с молодым актером и режиссером Эмилио Эстевесом — парнем из хорошей голливудской семьи: его отец оказался знаменитым актером Мартином Шином.
Но они, эти голливудские снобы, приняли девочку без роду без племени, не помнящую собственного отца, выросшую в трейлере, как родную. Что ж, тогда ее нельзя было не любить. Деметрия Джин Гайнс Мур, тонкая, изящная, с профилем греческой богини и энергией, которая била в ней через край, нравилась всем: от случайных таксистов до высоколобых режиссеров. Но спустя два года Эмилио почему-то ушел от нее, и если бы не Брюс, она зачахла бы от горя. Брюс Уиллис, пьяница, бабник, дебошир, только что прогремевший в телесериале «Детективное агентство «Лунный свет», так задурил ей голову, что они рванули в Лас-Вегас и там расписались. Чистой воды безумство! Правда, потом они стали образцовой семьей — по крайней мере именно так о них думали люди.
Брюс на каждом углу кричал, как обожает жену и трех лапочек-дочек… Что ж, красиво врать — это у него всегда отлично получалось. Впрочем, в своем роде он был хорошим мужем: например, одобрял все выходки и кричащие наряды своей сумасбродной жены. Бог мой, чего стоили только те черные кружевные панталоны, в которых она однажды заявилась на «Оскар»… Эталон китча и безвкусицы! Они с Брюсом заключили негласный договор: все, что оба делают, делают во имя семьи, день за днем зарабатывая очки в одну общую копилку. И весьма в этом преуспели: в 90-е годы Деми Мур и Брюса Уиллиса называли самой влиятельной парой Голливуда. Деми стала первой актрисой в истории «фабрики грез», которая брала за фильм не меньше десяти миллионов. Она вкалывала наравне с мужиками: если роль требовала, то брала уроки стриптиза, боксировала в спортзале, даже побрилась наголо, чтобы доказать всем: она самая крутая.
Святые угодники, и откуда у нее брались на все это силы?!
В 1991 году Деми снялась голой на седьмом месяце беременности на обложку журнала Vanity Fair. Разразившийся скандал по своему масштабу мог сравниться разве что с землетрясением. Возмущалась вся страна, ассоциация детских врачей Америки прислала в редакцию ноту протеста. Но Деми все было нипочем. По неутолимой тяге к риску с ней тогда могла сравниться разве что поп-певица Мадонна… Но время шло. Оно неумолимо все стирает, поглощает, заносит серым песком... Как-то так вышло, что и Брюс остался за бортом. Пьянки, бабы, дорогущие тачки, на которых он просто помешался… Они объявили о разрыве в самое трудное для нее время.
Летом 98-го ее мать Виктория Гайнс умерла в госпитале от опухоли мозга.
Два года длился бракоразводный процесс. В 2000-м Деми снова стала свободной. Тогда она не хотела ничего: ни кино, ни романов. Девочки, ферма в Айдахо, завтраки, школьные уроки — ее интересы ограничивались этим скромным кругом. Позже она начала встречаться с тренером Оливером Уиткомбом: их отношения развивались тихо, мирно, без особых страстей. Он знал свое место — не лез под прицел фотокамер и не давал интервью. Девочки относились к дяде Оливеру как к еще одному охраннику мамы… Но тут, словно из-под земли, будто маленький, но такой обаятельный тайфун, в ее доме появилась Дрю Бэрримор и… за пять минут уговорила Деми сняться в продолжении «Ангелов Чарли». Деми воспряла и вернулась на Голливудские холмы — с отреставрированным телом и сердцем, ищущим любви. Эштон был достоин ее любви. По крайней мере она искренне в него верила. Время безумных выходок и провокаций осталось в далеком прошлом.
Новоиспеченная миссис Катчер хотела только одного — простого уютного счастья с любимым мужчиной. Но… это счастье, словно воздушная сахарная вата, таяло буквально на глазах…
Все началось с ее тела: Деми панически боялась старости. Ей вдруг стало казаться, что если она увянет, Эштон ее разлюбит. Наверное, если бы рядом был мужчина ее возраста, с пивным животиком и морщинками вокруг глаз, она так сильно не переживала бы. Но рядом был молодой, сильный и неутомимый красавец, на которого заглядывались все бабы, в том числе маникюрши-китаянки в ее фешенебельном спа-салоне. Черт, пришлось даже сменить салон… Что она только не делала с собой, чтобы остановить время! Расходы на косметические процедуры превышали все мыслимые пределы.
Эштон, конечно, смеялся: «Милая, для меня ты лучше всех…» Да-а, слышали мы такие разговоры… Мужчины любят глазами, и кому как не ей об этом знать. Однажды Деми даже привезли из России шампунь для лошадей: оказывается, тамошние красавицы моют им голову, и их волосы действительно напоминают роскошные конские гривы. Деми повсюду носила в сумочке бутылку с кокосовой водой, являющейся, как ей сказали, сверхмощным средством против старения клеток. Ради красоты она даже отказалась от любимого «Ред Булла»!
Постепенно страх увядания становился все более навязчивым: она боялась, что ее возраст выдадут… мысли, слова, действия, поступки. Чтобы быть современной и продвинутой, как ровесницы Эштона, она подсела на «Твиттер». Если честно, поначалу Деми претило выкладывать все, что с ней происходит, на новостную ленту, но муж так восторженно отзывался о новом средстве коммуникации, что пришлось преодолеть свои старушечьи комплексы.
Она, кстати, преуспела и в этом, как оказалось, нехитром деле: ее переписку с Эштоном читали миллионы людей на всех континентах. Правда, она так и не привыкла к тому, что муж публиковал в «Твиттере» ее фотографии без макияжа — на них она была сонной, непричесанной и… не всегда одетой. Конечно, в эпоху своей бурной молодости Деми Мур неоднократно раздевалась перед фотообъективами и кинокамерами — чего стоила ее первая сцена с обнажением в фильме «Во всем виноват Рио»! Но теперь ей было как-то неловко. Все-таки она мать девочек-подростков…
— Брось, это же клево, — подначивал Эштон и снова щелкал ее на мобильный телефон: вот она чистит зубы, а вот лишь в бюстгальтере и трусиках изучает прыщик на лбу.
Были, конечно, и вполне достойные фотографии: например, они регулярно публиковали фотоотчеты о своих путешествиях по миру. Слоны и жирафы на сафари в Южной Африке, попугаи в западной Австралии, спуск по горной реке в Амазонии — поклонники знали все о каждом совместно прожитом дне супругов. А однажды Эштон устроил ей и вовсе сказочный сюрприз…
Деми спустилась по трапу частного самолета и… потеряла дар речи. По направлению к ней двигался великолепный ярко-красный Аston Martin: точно такой выиграл Джеймс Бонд в фильме «Казино «Рояль». Эштон загрузил ее вещи в багажник машины, и они на бешеной скорости помчались по острову Барбадос на фешенебельный курорт Ocean Club.
— Узнаешь?
— спросил он, кивая на круглый фонтан перед входом в отель. — Именно здесь снимали последнюю серию бондианы…
Еще бы, конечно, она узнала! Деми собрала полную коллекцию фильмов о Бонде. Она обожает все, что связано с именем легендарного агента 007. Они остановились в президентском «люксе», в том самом, где жил Бонд. Каждое утро в номер доставляли шампанское и свежие цветы — это был чудесный, невероятный праздник, который муж устроил специально для нее. Милый, заботливый, самый любимый… А спустя ровно год, в июле 2010 года, он изменил ей с той девкой по имени Бриттни Джонс. А может, она была далеко не первой?
Что, что она сделала не так? Почему Деми снова разлюбили?
Неужели из-за того, что она так и не смогла родить Эштону ребенка…
Она видела, как Эштон любит детей. Привязался к ее девочкам, играл с младшей, возил старших по магазинам. Однажды восемнадцатилетняя Скаут совершила вопиющий проступок: позволила себя сфотографировать для какого-то сайта о моде с голой задницей. Фото пошло гулять по Интернету, обрастая оскорбительными комментариями — мол, яблоко от яблони недалеко падает... Деми собиралась в наказание лишить дочку новогодних каникул на вилле отца, но… Эштон уговорил не спешить. Он нашел правильные слова, чтобы объяснить: Скаут переживает внутренний кризис. Она больше не хочет, чтобы все воспринимали ее исключительно как дочку Деми и Брюса. Старшая Румер уже преодолела этот этап. Родители купили ей квартиру, она снимается в кино, да и по характеру другая: более уравновешенная.
Младшая Талула еще ребенок и о многих вещах пока не задумывается, а Скаут… Взрывная, импульсивная, девушка мечется, нащупывая свой путь. Деми была поражена: оказывается, Эштон чувствует ее девочек даже лучше, чем она сама.
А потом случилось долгожданное событие: у ее сводного брата Моргана Гайнса родились мальчики-близнецы, и они с мужем отправились на крестины. Эштон час не выпускал крошек из рук… «А правда же, у младенцев какой-то особый, удивительный запах?» — спросил он у Деми на обратном пути домой. Пожалуй, именно в ту минуту она отчетливо поняла, как важно для него стать отцом и что она не сможет подарить ему это счастье… Впрочем, во всех интервью Деми убежденно говорила, что с деторождением у нее не может быть никаких проблем.
Как говорится, где трое, там и четверо. В самом деле, ведь ей еще нет и сорока пяти. Но годы шли, а аист все не спешил принести им младенца. Ее золовка, жена Моргана Лесли Гайнс в один прекрасный день поставила жирную точку в этом вопросе. «Это же очевидно: Деми слишком стара, чтобы снова стать матерью, — заявила она в интервью журналу Star. — Посмотрите, как они с Эштоном молятся на моих мальчиков, постоянно забрасывают деньгами и подарками. А все почему? Потому что у самих никогда не будет своих, общих деток…»
Оскорбленная Деми порвала все отношения с этой болтливой дурой, но… слово не воробей: вылетело — не поймаешь. Ее четвертый ребенок с Брюсом… Она потеряла его, так и не доносив до срока, и сама мысль о том, что такое, возможно, еще раз придется пережить ей и Эштону… Нет, она к этому не готова.
Эштон умел деликатно обходить многие щекотливые темы, в том числе и эту. Он вообще многое замалчивал, прятал в себе. С годами у него даже появились от жены какие-то секреты. А она не понимала: почему они все меньше времени проводят вместе? Почему он собрался на вечеринку в Doll’s Club без нее? Какие еще друзья? Наверное, она все-таки пережала со своей любовью…
…Что тут сказать, она его душила. Эштон все чаще думал о том, что Деми, шикарная, независимая, свободная от предрассудков, в которую он втрескался когда-то по самые уши, теперь напоминает ему… родную мать. Все повторяется с точностью до мелочей. Тогда, за год до выпускного, он днями и ночами тусовался в компании новых друзей, а мама не находила себе места от тревоги. Вот и Деми туда же: ты где? когда будешь?
почему так поздно? А он уже не мальчик. У него три собственных кинопроекта в производстве. Кредиты, юридические обязательства, наконец, целый штат сотрудников, которым он платит зарплату. Раздражение копилось, и однажды он даже накричал на нее из-за этих чертовых кукол. Да, эта ее знаменитая коллекция: Барби, мишки Тэдди, фарфоровые старушки и пупсы с крылышками… Три тысячи кукол! Да на хрен они, спрашивается, нужны? Он ночью встает в туалет — и по пути натыкается на какую-нибудь метровую барышню в кринолине. От страха тут и помереть недолго…
Она так странно на него посмотрела. Надулась, демонстративно вышла из комнаты. Как же, он покусился на святое… Пришлось идти просить прощения. И так теперь всегда. Он чувствовал свою вину даже тогда, когда ничего плохого не делал. Наверное, им следовало взять паузу, разъехаться месяца на два, но…
именно с такими словами от нее в свое время ушел Брюс. Причем ушел навсегда. Нет, Эштон не хотел причинить Деми такую же боль. После известия о смерти бывшей подружки Бриттани Мерфи он и вовсе стал сам не свой… Молодая актриса умерла от сердечной недостаточности, но ходили упорные слухи, что причина в слишком большой дозе антидепрессантов, которые она приняла. Кто знает, а вдруг Деми тоже чего-нибудь наглотается, если опять останется одна? Но он так устал... А эти девчонки, которые на него везде вешаются… Многие были ничего себе, попадались даже красотки, без претензий и дурацких клятв любить вечно и умереть в один день. Тьфу на эту романтическую ересь. Эта Сара в ночном клубе… Ему просто хотелось немного отвлечься, да он наутро и не вспомнил бы, как ее зовут. Кто знал, что девчонка окажется продажной стервой и расскажет о «ночи любви» популярному таблоиду?!
...Почти месяц Эштон прятался от Деми, как нашкодивший щенок, и только в начале ноября между супругами произошло решающее объяснение.
Чтобы загладить вину, он привез ей подарок — ключи от новенького «Лексуса», а она швырнула их ему прямо в лицо. Деми думала, что он будет ползать на коленях, вымаливая прощение, но этот предатель… молчал. Когда она сказала, что все, терпение закончилось, на этом следует поставить точку, он даже как-то посветлел лицом. Очевидно, у него отлегло от сердца…
Официально о разводе Деми Мур объявила 17 ноября. Она пережила и атаки журналистов, и возгласы сочувствия коллег. Ей вообще казалось, что она отлично справляется.
У нее все под контролем. Правда, совсем пропал аппетит, но энергетические напитки — к черту теперь кокосовую водичку! — помогают чувствовать себя молодой и здоровой. Она держалась почти три месяца, только сильно похудела. Да, она пережила и Рождество, и новогодние праздники, позволив себе лишь одно признание в интервью своей давней подруге Аманде де Кадене: «Больше всего боюсь узнать в конце своей жизни, что я непривлекательна и недостойна любви...»
Но наступил день, когда все, что она пыталась спрятать глубоко внутри, вырвалось наружу.
— Это служба 911? Нам срочно нужна помощь. Женщина белая, сорок девять лет, остановка дыхания, судороги. Ах да, вам нужен адрес… Румер, какой здесь точный адрес?
Аудиозапись этого телефонного звонка в «Службу спасения» моментально стала достоянием общественности, и то, что у белой женщины сорока девяти лет не все в порядке со здоровьем, очевидно, так же как то, что ее имя — Деми Мур. Все вдруг вспомнили, как в 1984 году режиссер Джоэль Шумахер заставил злоупотребляющую спиртным в то время актрису пройти курс детоксикации перед началом съемок в его фильме «Огни святого Эльма». И то, что ее родители — алкоголики, и что мать Вирджиния несколько раз сбегала из дорогих частных клиник, где дочка безрезультатно пыталась лечить ее от пагубного пристрастия, тоже припомнили.
— Все это прискорбно, друзья, — говорила клинический психолог Джуди Куриански в эфире каналу АВС. — Прекрасная актриса опускается на наших глазах… — Эта женщина переживает глубочайший кризис, — подтверждал другой психолог, Риф Карим.
— И, к моему глубочайшему сожалению, она забыла о своем возрасте. То, что можно позволить себе в тридцать, уже не позволишь в пятьдесят…
Слухи множились и роились. Деми Мур приписывали увлечение алкоголем, кокаином, марихуаной, снотворным, антидепрессантами... На самом деле в ту роковую ночь 24 января она просто поехала с Румер в клуб Beacher’s Madhouse. После ураганных танцев на столах они большой компанией вернулись домой в Беверли-Хиллз, чтобы продолжить веселье. Кто-то из подружек дочери предложил попробовать «ингаляцию радости» — веселящий газ с легким наркотическим эффектом. Никто из барышень не пострадал, и только Деми, самой старшей из всех, стало плохо. Уже на следующий день ее отпустили из больницы, но…
внезапная госпитализация и сонм гадких слухов — один другого страшнее — привели к тому, что компания Animus Films раздумала снимать Деми Мур в роли феминистки Глории Стайнем в проекте Lovelace. Роль перехватила не пьющая и не курящая мать и жена Сара Джессика Паркер. Для Деми это был удар ничуть не менее хлесткий, чем все измены Эштона. Когда тебе почти 50, в Голливуде приходится рассчитывать разве что на чудо… Роли пишут для молодых аппетитных красоток, остальным достается дырка от бублика. Взять, к примеру, все ее последние картины, где Деми, талантливая актриса, играла исключительно роли второго плана. Но рядом был Эштон, и она не так болезненно переживала свой закат. А теперь… Ну что ж: все опять уперлось в ее треклятый возраст.
Она стала старой, никому не нужной развалиной. И он бросил ее, убежал к молоденьким цыпочкам. За шесть лет брака все кардинально изменилось в их карточном раскладе. Деми встретила Катчера, когда была на вершине, а он, молодой, шустрый, настырный, только начинал карабкаться наверх. Теперь Катчер по-настоящему крут: именно он заменил Чарли Шина в популярнейшем телешоу «Два с половиной человека». Он сам снимает, пишет, продюсирует. У него словно шило в одном месте, он хватается за десять дел одновременно, а что остается ей... Она хотела бросить вызов времени, но время все расставило по своим местам. Ему, молодому, — новые проекты и юные красотки, а ей, старой, — палату в реабилитационном центре и целый букет болячек: депрессия, хроническая бессонница, анорексия... Доктора запретили смотреть на весы, пользоваться Интернетом, даже звонить по мобильному телефону.
Да ей и ни к чему телефон. Деми больше некому звонить…
Из реабилитационного центра Сirque Lodge в Юте Деми Мур вышла только через месяц. Румер отвезла мать на безлюдный остров Пэррот Кей в Атлантическом океане. Целыми днями худая, изможденная женщина в черных очках лежала в шезлонге у края воды. Волны накатывали на берег одна за другой, а в ее голове было пусто и звонко. Время все стирает, поглощает, заносит серым песком. Стоп. Кажется, об этом она уже когда-то думала? А может, и не думала. Вдруг она просто спит и наутро проснется другой Деми: дерзкой, бесстрашной богиней, которую все любили просто за то, что она есть?
Подпишись на наш канал в Telegram