А как здорово начиналось то солнечное сентябрьское утро… На завтрак Дебби испекла оладьи, чего, честно говоря, давненько с ней не случалось. Но сегодня особенный день — у Хью первая репетиция в театре Broadhurst. Его собственное двухчасовое шоу «Назад на Бродвей» стартует через месяц, и в прессе уже поднялась шумиха. Журналисты заключают пари: побьет Хью прошлогодний рекорд Аль Пачино, чей «Венецианский купец» стал одним из самых прибыльных спектаклей на Бродвее, или кишка тонка у австралийского жирафа? Хью уже отобрал пять чудных девушек на подтанцовки и теперь мысленно проигрывает все мизансцены.
Он будет исполнять свои любимые номера из старых и новых мюзиклов плюс шутливые пародии на эпизоды его самых знаменитых фильмов. Конечно, будут и «Люди Х», куда же он теперь денется от Росомахи…
— Представь, папа, дама, что живет на третьем этаже, — внучка Пикассо, — старший сын Оскар, перепачканный вареньем, спешил поделиться новостями. — Я показал ей мои рисунки, она говорит, я клево рисую.
Хью не смог сдержать улыбки. Приятно, что у его мальчика есть проблески художественного таланта. В современной живописи Оскар разбирается даже лучше Хью. Пацану одиннадцать, а он так и сыплет именами: Кандинский, Малевич, Шагал... Таланты младшей дочери еще не проявились в полной мере, но Дебби разумно полагает, что не стоит торопить события.
Пока шестилетняя Ава мечтает о карьере рок-певицы, а что будет дальше — покажет время. Что ж, его всегда восхищала рациональность собственной жены. Поцеловав на прощание Дебби, Хью легко сбежал вниз по лестнице: лифт в их роскошном доме — привилегия богатеньких пенсионеров, а он молод и душой, и телом, подлетел к почтовому ящику, открыл и… увидел этот конверт с именем Грейс. Он думал о нем целый день: во время репетиции, за ленчем с девочками, даже болтая по телефону со своим агентом... К вечеру Хью не выдержал — бросил письмо на стол перед Дебби. Супруга чистила яблоки для пирога. Поистине, сегодня кулинарный талант разыгрался в ней не на шутку…
— Ты уже прочитал, о чем пишет Грейс?
— невозмутимо спросила Дебби, срезая яблочную кожуру.
Прочитал? Нет, а зачем?.. Он даже не вскрывал конверт, потому что знать не желает, что там внутри. Эта женщина — словно кошмарное привидение из его прошлого, нелепый бессмысленный сон, который хочется, проснувшись поутру, поскорее забыть…
— Напрасно, — все так же спокойно продолжала Дебби. — Ведь она — твоя мать. А вдруг ей необходима помощь?
Всю ночь Хью ворочался без сна. Ворошить прошлое не хотелось — он давно похоронил события тех далеких лет на дне своей памяти, позаботившись, чтобы никто и ни при каких обстоятельствах не извлек их оттуда, но мысли упорно возвращались в 1976 год… В тот злополучный год мать ушла от них навсегда.
Хью открыл глаза: на краю постели сидел старший брат Ральф и теребил его за плечи.
— Вставай, соня.
Папа велел мне отвести тебя в школу. Шевелись, а то опоздаешь…
Трясущимися от утреннего холода руками Хью натягивал брюки. В темной кухне он не увидел ни мамы, ни дымящейся миски манной каши на столе. Они с братом наскоро перекусили бутербродами и почему-то со всех ног побежали в школу, хотя до начала занятий оставалось целых полчаса. Вечером осунувшийся, как-то враз постаревший Крис Джекман собрал всех пятерых детей за столом — ужин приготовила расстроенная, все роняющая из рук соседка — и показал записку, нацарапанную на клочке бумаги.
Мама писала, что навсегда уезжает в Англию… Дети были так ошеломлены случившимся, что даже не плакали. Спустя год его старшие сестры Зое и Соня переехали к Грейс — мать в Лондоне нашла работу и сняла квартиру, а мальчики, Ян, Ральф и Хью, остались с Крисом. Они никогда не слышали от отца ни одного дурного слова в адрес бывшей жены. Будто такое поведение у женщин в порядке вещей: сначала они рожают пятерых детей, а потом украдкой сбегают от них под покровом ночи на край света.
Кристофер Джекман в самом деле не держал зла на Грейс. Пусть жена и разбила его сердце на сотни мелких осколков, но виновата ли она в том, что произошло? Маленькая легкокрылая птичка перестала петь, очутившись в клетке. Скоропалительный брак, беременности одна за другой — Крис был католиком и все эти штучки типа контрацепции считал страшным грехом, не говоря уже об аборте, прости господи!
Он вообще оказался для нее слишком приземленным. Грейс, светловолосая, изящная, с быстрыми тонкими пальцами, конечно, нуждалась совсем в другом муже… А Крис, бывало, как гаркнет — посуда падает с полок. В армии старший Джекман увлекался боксом, в два счета мог отправить в нокаут любого здоровяка, а в мирной жизни стал обыкновенным бухгалтером. Он сорвал молодую жену с насиженного места в пригороде Лондона и уболтал переехать в Австралию — прекрасную далекую страну, где их ждет большое счастливое будущее. Они ступили на обетованную землю с четырьмя маленькими детьми, пятый, Хью, был уже на подходе. Крис быстро освоился на новом месте, нашел работу в приличной фирме Price Waterhouse, а Грейс…
Она чувствовала себя здесь чужой. После рождения Хью бедняжка почти год провела в больнице: ее накрыла тяжелейшая послеродовая депрессия. Хью растили крестные, мистер и миссис Коллинз-Берд, жившие по соседству с Джекманами. Добрейшие безотказные люди: у самих куча детей мал мала меньше, но они не могли пройти мимо чужого горя. А это оказалось самое настоящее горе: на маленьких Джекманов нельзя было взглянуть без слез — голодные, чумазые, оборванные... Поди, несладко им без матери… Когда эта бесстыжая вернулась в семью, Дебора Коллинз-Берд хотела отхлестать ее мокрым полотенцем, чтобы впредь думала, что творит, но увидев у калитки худую, изможденную женщину с мертвыми глазами, опустила руки. Бог его знает, за что наказывает…
Семь лет Грейс честно пыталась быть хорошей матерью: стряпала, стирала, проверяла уроки у своей шумной, неугомонной оравы.
Разве она жила все эти годы? Так, медленно плыла по реке незнамо куда и однажды не выдержала — собрала вещи и ушла. В северном пригороде Сиднея Уорунге это невиданное происшествие обсуждали полгода. Особенно сердобольные соседки жалели самого младшего из брошенных детей — хорошенького кудрявого Хью. Миссис Коллинз-Берд даже просила Криса отдать мальчика ей на воспитание: она же его своей грудью выкормила, можно сказать, от неминуемой смерти в младенчестве спасла. Но Крис ни о чем подобном и слышать не желал. Все сыновья будут жить с ним, и точка! Ничего, как-нибудь выдюжим, вместе им все равно будет легче, чем по одному. И правда: все его мальчики вышли в люди. Старшие братья Хью поступили в университет, и сам он явно не собирался от них отставать.
Учился примерно. Криса смущало только одно: младший сын был слишком мягкий и влюбчивый. Девчонки за ним бегали гурьбой: в детском саду он уже целовался с Мартиной Брюс, в школе крутил бурный роман с Сарой Доусетт. Когда Хью переезжал из пригорода в общежитие Технологического университета, Cара рыдала — не знала, как жить без любимого, которому едва исполнилось восемнадцать. Слава богу, девчонка быстро утешилась и выскочила замуж за другого. Крис не одобрял излишней экзальтированности красотки Сары. Да и вообще он так натерпелся от баб, что больше не доверял им.
Что касается самого Хью, то он тоже недолго убивался по своей первой любви. Жизнь вокруг била ключом. Днем он бегал на лекции, вечерами пытался подзаработать: отец не очень- то раскошеливался.
Хью успел поработать в ресторане, на бензоколонке, даже пробовал себя в роли клоуна на детских праздниках в торговом центре. В один прекрасный день он прорвался на конкурс телеведущих программы о моде In Fashion. На вопрос, кто такой Маноло Бланик, Хью, не раздумывая, брякнул — итальянский поэт, чем вызвал приступ хохота у редакторов. Но ничего, ему быстро простили этот ляп. Парень пришелся ко двору на кабельном канале: предупредительный, милый, улыбчивый — Хью вполне справился бы с и ролью ведущего прогноза погоды, а там, глядишь, и до политического обозревателя рукой подать. Он всерьез собирался связать жизнь с телевидением, но случилось нечто, в корне изменившее его планы. В двадцать два года, незадолго до получения степени бакалавра в сфере коммуникаций, Хью забрел на курс драмы, где без особых усилий получил главную роль в спектакле по пьесе Вацлава Гавела «Меморандум».
Высокому, статному выпускнику выпало играть злейшего бюрократа, господина Йозефа Гросса, и кто бы мог подумать, что это доставит ему такое удовольствие… И процесс репетиций, и накладные усы, и старый мешковатый костюм, который новоиспеченному актеру притащили на премьеру, да и сама премьера с хохотом и аплодисментами зрительного зала — Хью был счастлив, словно малыш, случайно оказавшийся на новогодней вечеринке для взрослых. Тогда он и подумал: а что, если заняться актерством?!
…Нет, вы это слышали? Его сынишка, кажется, повредился в уме. Крис выразительно поглядел на Хью и покрутил пальцем у виска. А может, он, старый хрыч, чего-то не понял? Нет, Хью снова, как попугай, твердит про школу драматического искусства.
Да-а, вот они, последствия того, что он растил сыновей без матери. Женщина сумела бы направить заблудшую душу на путь истинный, а что он, простоватый, не искушенный в подобных передрягах отец? Крис даже и не представляет, что бы предпринять… Отлупить, посадить на хлеб и воду? Вряд ли поможет.
— Ладно, иди, учись, — помолчав, разрешил Крис, — но не жди от меня ни цента. Это дурацкая затея!
И снова дипломированный специалист в области коммуникаций Хью Джекман отправился на заработки в ресторан. А спустя три месяца после начала занятий в актерской школе его отобрали из сотни соискателей на роль в телесериал «Соседи»: Хью светил контракт на два года и довольно приличные деньги.
Но он… отказался. Сниматься в каком-то мыле?! Наивный самонадеянный юнец метил по меньшей мере сразу в премьеры лондонского Королевского театра! Ему казалось, что все произойдет как по взмаху волшебной палочки: раз, два и… вот в его честь уже трубят фанфары. Но все складывалось совсем не так просто и легко…
…Нет, он больше не может мучиться в догадках. Хью все-таки решился и распечатал письмо Грейс.
«Мой дорогой мальчик, знаю, я была ужасной матерью, но ты уже давно стал взрослым и, наверное, сможешь меня понять», — торопливые буквы выдавали волнение матери. Она писала, что очень хочет его увидеть — пусть и спустя столько лет.
— Тут нечего раздумывать, — заявила Дебби, которой он, конечно, сразу дал прочитать письмо.
— Вам нужно встретиться. Это же очевидно. И не вздумай упрямиться: чем раньше решишь эту проблему, тем лучше.
Упрямиться… Все свое детство, отрочество и раннюю юность Хью Джекман мечтал об одном: встретиться и поговорить со своей родной матерью. Он уже заканчивал школу, когда в доме появилась Элизабет, вторая жена отца. Скромная, доброжелательная, немногословная дама. Они сразу поладили: еще бы, ведь первым делом Элизабет освободила Хью от ежевечерней обязанности мыть посуду. Но разве могла эта женщина заменить ему мать?! В тот самый год, спустя шесть лет после ее исчезновения, они впервые увиделись. Грейс пригласила младшего сына в гости. От дикого волнения он ничего не помнил: ни регистрации на рейс в аэропорту Сиднея, ни двенадцати часов перелета.
В Лондоне было холодно и слякотно. Грейс, ничуть не изменившаяся, точно такая же, какой он ее помнил, повела сына в театр, но Хью даже не мог смотреть на сцену: рядом сидела мать и держала его за руку… Бог мой, он был на седьмом небе от счастья! Сестры, почти уже барышни на выданье, подарили ему фотоальбом, кроссовки и целую кучу каких-то милых и совершенно бесполезных вещей. Но спустя три дня эйфория закончилась: мать отправила его обратно в Сидней, так как она собиралась замуж во второй раз, да и со старшими девочками хлопот невпроворот. Словом, у нее не было возможности оставить младшего сына у себя… С тех пор редкие встречи матери и сына можно пересчитать по пальцам одной руки. Грейс не была ни на его выпускном вечере, ни на том первом, судьбоносном спектакле в университете. Нужна ли она ему теперь, спустя столько лет?
У Хью есть жена, дети, на носу выход его шоу… И вообще, он известный актер. Можно сказать, кинозвезда. Что ему теперь делать с Грейс?! Они с матерью абсолютно чужие люди.
«Впрочем, кто знает, возможно, еще удастся что-то между нами спасти, высечь искру, так сказать... — размышлял Хью. — Непонятно, правда, зачем. Но, наверное, разумная Дебби снова права: все мы совершаем ошибки, а потом отчаянно пытаемся их исправить, и если можешь помочь оступившемуся и протянуть руку, то протяни».
Ладно, так и быть, он пообещал жене, что подумает об этом. Хью, кстати, собирается в Лондон на премьеру фильма «Живая сталь». Возможно, он отправит приглашение Грейс… Эх, и что бы он делал без жены и ее советов?!
Дебби — лучшее, что с ним произошло за последние сорок лет.
…Ровно в семь утра под окнами его съемной квартиры раздался автомобильный гудок. В первый съемочный день сериала «Коррелли» студия расщедрилась и прислала машину за молодым актером. Сонный Хью выполз на улицу и забрался на заднее сиденье с явным намерением еще чуть-чуть поспать. Но не тут-то было. Девушка, сидевшая впереди, рядом с водителем, обернулась к нему и, сняв черные очки, громко сказала:
— Привет. Я Деборра-Ли Фурнесс. Но ты можешь звать меня просто Дебби.
Он сразу проснулся. И забыл о сне. Он никогда еще не встречал такой ослепительной красавицы, как Деборра-Ли.
— Мэм, пристегните ремень, — попросил водитель, выезжая из двора на проспект.
— Еще чего, — фыркнула девушка, — я вообще не пристегиваюсь…
Бесстрашная, отчаянная, прямая, как струна, Деборра-Ли жила по правилам, которые устанавливала себе сама. Это уже потом Хью узнал про аварию, в которую она попала в двадцать лет. Конечно, тогда она тоже не подумала пристегнуться… Ее ждал самый настоящий ад: несколько тяжелейших операций на ноге, вживленные штифты и кости, которые никак не хотели правильно срастаться. Врачи опасались, что Деборра-Ли останется хромой на всю жизнь. «Такая хорошенькая девочка и… хромоножка, очень жаль», — сокрушались нянечки, глядя на неподвижно лежавшую девушку. Но надо было знать стальную волю Деборры-Ли Фурнесс, наличие которой сложно было заподозрить в этом ангельском создании с копной белокурых волос.
Отец Дебби умер, когда ей было восемь лет, и девочку воспитала мать. Одна, без мужа и помощи родных, она едва сводила концы с концами и экономила на всем, даже на чулках. Повзрослевшая Деборра-Ли платила матери горячей ответной любовью. Автокатастрофа раздробила ее кости, но не сломила силу духа. Почти год девушка провела в клинике, но на вступительных экзаменах в актерскую академию в Нью-Йорке уже выплясывала на 7-сантиметровых каблуках. Получив диплом, вернулась в Австралию и стала телезвездой. Ее бескомпромиссному адвокату Асте Коделл из фильма «Стыд» подражали тысячи австралийских девчонок, ставших под знамена новомодного феминизма. Сериал «Коррелли» тоже, кстати, писали специально для Фурнесс, а Хью Джекмана утвердили на роль заключенного после долгих раздумий.
Для него, вчерашнего выпускника актерской школы, это было невиданной удачей… Робкий долговязый парень неделю собирался с духом, чтобы просто сказать, как ей идет строгий черный костюм тюремного психолога Луизы Коррелли. Вокруг Деборры-Ли вечно крутились какие-то люди, мужчины корзинами слали цветы. Со второго съемочного дня за ней заезжала машина представительского класса.
Все решилось, когда спустя пару месяцев они большой актерской компанией приехали домой к Хью отметить чей-то день рождения. Расположились в гостиной, служившей к тому же кухней и по совместительству библиотекой, заваленной философской литературой, и заказали пиццу. Пока ждали посыльного, Дебби попросила разрешения позвонить.
Из ее телефонного разговора с подругой Хью понял, что в тот вечер актрису ждал… Мик Джаггер. Группа Rolling Stones гастролировала в Австралии, и накануне Дебби каким-то образом оказалась за кулисами шоу, где и познакомилась со знаменитым рокером и плейбоем.
— Он хочет пригласить меня на свидание? — насмешливо переспросила она. — Ему что, мало девок из свиты? Ну так передай: я не приеду. Где я? У друга, хорошего, доброго друга. Нет, ты его не знаешь, его зовут Хью.
Она отшила Мика Джаггера ради Хью… Эта мысль пронзила его, словно молния. Она называет его другом, хорошим, добрым другом! Черт возьми, да он ей небезразличен. В ту ночь, когда все гости разъехались, Дебби осталась у него.
Ложку дегтя в эту сладчайшую бочку меда добавил…
отец Хью. На смотринах в ресторане Крис раскритиковал новую пассию сына в пух и прах. Слишком красива, насмешлива и чертовски умна. Будет вить из мальчишки веревки, как пить дать! И еще.... Сразу видно, что она старше. Лет на семь, не меньше.
— На тринадцать, — поправил отца Хью. — Деб старше меня на тринадцать лет, но это ничего не меняет, отец. Мы любим друг друга.
— Я так и знал, — простонал Крис, — я так и знал, что однажды это случится! Ты что, сынок, нашел себе новую мамочку?
Хью вспыхнул, но не стал отвечать на бестактный вопрос… Что взять со старика, брошенного когда-то любимой женщиной?
Ему теперь повсюду мерещатся подставы.
А Крису кусок в горло не шел. С горя он залпом осушил бокал вина… Дебби, вернувшись из дамской комнаты, сразу все поняла по выражению лица этого упрямого черта. Она пришлась не ко двору. В ее любовь не верят. Но, видит бог, Дебби и сама от себя подобного не ожидала. С Хью она нарушила два собственных железных правила: 1) не встречаться с актерами; 2) не встречаться с мужчинами, которые моложе. Впрочем, она всю жизнь что-то нарушает. А что в сухом остатке? Карьера, которая забрала все силы, череда идиотских романов, мужчины, которые видят в ней всего лишь игрушку... Дебби уже почти сорок, а у нее никогда не было надежного тыла. Хью же так искренне и беззаветно ее любит. Прямо как ребенок… Он нежен, заботлив, бесконечно ей предан. Да она будет последней дурой, если упустит такого мужчину…
Предложение Хью сделал за завтраком в ботаническом саду.
Прошел дождь, и на листьях акаций блестели тяжелые капли. Он так волновался, что, забыв заранее отрепетированную речь, просто положил перед ней футляр с кольцом. Они поженились в апреле, без помпы и лишнего шума, и брак Хью оказался счастливым, чего не предполагал его отец. В Дебби он нашел друга и советчика. В тот момент Хью переполняли сомнения: получится ли из него хороший актер?! Или, пока не поздно, повернуть назад, устроиться на телевидение? И до конца жизни заниматься рейтингами и программными сетками? Но Дебби заставила мужа поверить в то, что он актер от бога и по нему просто плачет сцена… Воодушевленный Хью попытал счастья и пусть и не с первой, но со второй попытки получил роль Гастона в новом мюзикле «Красавица и чудовище».
О, что творилось на премьере! Поклонницы стонали от восторга, когда Хью, он же охотник Гастон, в узких красных бриджах заводил арию «Белл». Эти восхитительные алые бриджи потом преследовали бедняжек, являясь им даже во сне. Хью Джекман в самом деле оказался идеальным романтическим героем. Благородная внешность, густые темные волосы и приятный, проникновенный голос — все мюзиклы мира, прославляющие любовь, словно специально сочинили для Хью. Но он больше всего на свете боялся увязнуть в амплуа легковесного опереточного актера. Хью мечтал о драме, о Гамлете, о короле Лире... Еще никогда он так тяжело не работал — до потери пульса. Восемь спектаклей «Красавицы и чудовища» в неделю, плюс уроки вокала, репетиции танцев — дошло до того, что его буквально изматывали приступы головной боли.
Не помогали ни таблетки, ни алкоголь. Врачи разводили руками, и тогда Дебби нашла экстрасенса, который заявил, что у Хью… обезвоживание организма. Звучало дико, даже смешно, однако Хью начал пить воду литрами, и… головные боли прошли. Что бы он делал без Дебби?..
Они были так неприлично счастливы, так поглощены друг другом, но… за четыре года брака Дебби не смогла стать матерью. Она пережила два выкидыша, несколько неудачных попыток ЭКО... Хью, конечно, повременил бы с детьми, но вот возраст Дебби… он не внушал особых надежд. В тот день, когда жене исполнилось сорок четыре года, она сказала:
— Все, дорогой, я устала. Это страшно сказать, но все-таки скажу: я слишком стара, чтобы родить тебе ребенка.
Но я так хочу, чтобы ты стал отцом… Давай усыновим малыша?
Хью застыл с галстуком в руке. Они только что вернулись из ресторана, и ничто не предвещало такого поворота. Он растерялся... Хью и представить не мог, что однажды его жена, сильная, волевая Деборра-Ли, признает свое поражение. Оказалось, что она уже навела необходимые справки. Белого ребенка придется ждать почти полтора года, а вот чернокожего… Если он согласится, малыш появится в их доме уже через несколько месяцев. Да, еще ей посоветовали начинать процедуру усыновления в Америке: там с этим проще и быстрее, чем в Австралии.
Что ж, Хью любил Дебби. Он очень хотел сделать ее счастливой и, конечно, согласился на усыновление ребенка…
Дебби снова нарушила все правила.
Социальные работники запретили общаться с матерью их будущего малыша, но она рассудила, что это не по-людски и вообще бояться им нечего. Хью в этом вопросе целиком положился на жену… Так в их жизни возникла Амбер Сандерс, темнокожая девушка двадцати двух лет, беременная четвертым ребенком и в точности не знавшая, кто же его отец. Нет, не подумайте плохого: она не гулящая, просто все в ее жизни запуталось, да еще отец со скандалом выгнал из дома. За две недели до родов Хью и Дебби перевезли Амбер из Айовы в Нью-Йорк, сняли ей номер в гостинице, а когда пришло время рожать, все вместе отправились в госпиталь. Из Мельбурна прилетела даже мама Дебби. Она так нервничала, что у нее подкашивались ноги, и Хью пришлось везти тещу в родильную палату на коляске.
Они с Дебби тоже пребывали в легкой растерянности и видели все вокруг как в тумане. Хью опомнился, только когда услышал крик новорожденного. Амбер попросила его перерезать пуповину, и до сих пор непонятно, как Хью удалось это сделать — руки у него ходили ходуном. Дебби и ее мать рыдали. Фотоаппарат, который зачем-то прихватил с собой Джекман, валялся под стулом…
Хью стал счастливым отцом в 2000 году, и в тот же год на него обрушилась слава. На экраны вышел фильм «Люди Х» с Джекманом в роли Росомахи. Первоначально на роль утвердили английского актера Дугрея Скотта, но парня переманил Том Круз во вторую часть картины «Миссия невыполнима 2», и режиссер Брайан Cингер остановился на кандидатуре Хью. Джекман был слегка разочарован: комиксов про людей Х он в глаза не видел, да и мохнатый мутант с торчащими из запястья лезвиями никак не тянул на шекспировских героев.
Дебби, с которой он всегда советовался, вообще высмеяла эту идею. В самом деле, какой из красавца Хью мутант? Бред какой-то. Но Брайан Cингер умел был настойчивым, да и съемки в Голливуде — это вам не студия канала «АВС» в Сиднее. Что ж, такова актерская доля: мечтаешь о Гамлете, а играешь Росомаху... Чтобы достоверно перевоплотиться в мутанта, Хью каждое утро вставал в четыре утра и ел тосты со взбитыми яичными белками. И так через каждые три часа, плюс силовые тренировки пять раз в неделю в спортзале с персональным тренером. В итоге среди всех мутантов его Росомаха был признан самым мужественным и сексуальным. Приличные кассовые сборы картины открыли Джекману дорогу в Голливуд.
Но в Лос-Анджелесе они с Дебби не прижились. Ох уж эти пафосные калифорнийские вечеринки! Кокаин, бабы и снова кокаин... Обычно Хью с ходу облепляли полуголые силиконовые красотки, а Дебби эти ревнивые валькирии норовили столкнуть в бассейн, чтобы не мешала охоте на мужа. Ей открыто давали понять, что она здесь пустое место. О карьере актрисы Дебби и мечтать не приходилось: после сорока пяти в Голливуде отправляли на свалку куда более достойных дам. Тогда Хью взял за правило на все деловые обеды приходить с женой. У Мэг Райан, его партнерши по фильму «Кейт и Лео», округлились глаза, когда на первый совместный обед Хью заявился с Дебби. Но уже через десять минут женщины оживленно болтали, позабыв о Хью. Мэг тогда впервые призналась, что тоже мечтает усыновить ребенка… Впрочем, по-настоящему Хью и Дебби дружили только с проверенными временем земляками.
Николь Кидман несколько раз оставалась ночевать у них в нью-йоркской квартире, когда переживала тяжелый развод с Томом Крузом. Потом, когда все наладилось и она вышла за Кита, актриса даже купила рядом квартиру, чтобы быть ближе к старым друзьям.
…Новость о том, что биологическая мать Оскара Амбер Сандерс покончила с собой, грянула как гром среди ясного неба. Молодой женщине не было и тридцати. Депрессия, алкоголь, наркотики — Амбер так и не смогла выбраться из этого порочного круга. О трагедии никому не известной наркоманки из Огайо написали все газеты — конечно же только потому, что это касалось семьи знаменитого актера Хью Джекмана. Масла в огонь подлил и отец Амбер — Том Ланем. «Моя девочка очень страдала без сына, которого отдала мистеру Джекману, — жаловался он журналистам.
— И, возможно, будь Оскар с нами, Амбер осталась бы жить». Разворачивался некрасивый скандал, и многие таблоиды погрели на этом деле руки, хотя было очевидно, что «убитый горем отец» спит и видит, как бы стрясти с мистера Джекмана побольше деньжат. О том, что его дочь была плохой матерью — троих ее старших детей воспитывали органы опеки, — Том, конечно, предпочел забыть.
Эта ужасная история потрясла Хью, да и Дебби тяжело переживала случившееся: ей казалось, что она могла помочь бедной девочке, но… не помогла. Очевидно, им не следовало впускать эту несчастную женщину с ее проблемами в свою жизнь… Наученные горьким опытом, во второй раз Хью и Дебби выбрали закрытое усыновление. До сих пор имя матери их младшей дочери Авы окутано тайной.
Известно только, что эта женщина родом из Мексики. Ава появилась в доме актера и его жены спустя четыре дня после рождения, и снова были нервы, слезы и мамаша Дебби, нагрянувшая из Мельбурна на крестины внучки. Так у Хью появилась настоящая большая семья. Конечно, у него пока не пятеро детей, как у его родителей, но двое — тоже немало. Крис скрепя сердце наконец принял Дебби: все эти годы невестка вела себя достойно. И, скажем честно, кто знает, где бы был сейчас его сын без ее жизненной сноровки? Открытым оставался лишь вопрос о Грейс Уотсон… Вернее, окончательно закрытым. Мать не стремилась вернуться в жизнь Хью. Все его старшие братья постепенно переехали в Англию, предпочли, так сказать, жить и работать на исторической родине. Они давно простили Грейс, очередь оставалась только за Хью.
Но младший сын не спешил наводить мосты. Напротив, наловчился виртуозно уходить от этой малоприятной темы в интервью. Тем более, что он был очень, очень занят. Один за другим в мировой прокат выходили его фильмы. Даррен Аронофски, Вуди Аллен, Кристофер Нолан, Баз Лурман — самые известные режиссеры рвали актера на части, впрочем, так же, как и поклонницы. Хью Джекману, простому парню из пригорода Сиднея, доверили вести церемонию вручения «Оскара», и даже мистер Стивен Спилберг, сидевший в зале, со слезой заметил, что нет такого жанра, который был бы неподвластен этому красивому мужчине и невероятно талантливому актеру. После премьеры шоу Джекмана «Назад на Бродвей» газеты единодушно провозгласили Хью королем Бродвея. Он переплюнул Аль Пачино, заработав за первую неделю больше полутора миллиона долларов.
Но это письмо от Грейс... Оно все-таки требовало ответа.
...На лондонской премьере фильма «Живая сталь» все устроили по высшему разряду: ковровая дорожка, камеры, репортеры, орущая от восторга публика у входа в зрительный зал. Хью Джекмана снова рвали на части, и худенькая взволнованная дама в скромном светлом платье, даже если бы осмелилась, все равно не пробилась бы сквозь толпу. Она просто смотрела на него издали, теребя кожаный ремешок потертой сумочки. Смотрела и гордилась. Ее младший сын. Ее Хью... Такой красивый, загорелый, такой взрослый. Простит ли он ее за то зло, что она невольно ему причинила? Видит бог, тогда, тридцать лет назад, Грейс просто не могла не уйти…
Они заранее договорились встретиться на парковке, чтобы не привлекать лишнего внимания, и сразу после начала сеанса Хью незаметно выскользнул из зала.
Он вовсе не был уверен, надо ли это делать, и жутко злился на себя, что все-таки согласился, но… в ту минуту, когда Грейс шагнула навстречу и протянула руки… Сомнения, злость и обида ушли. Мать и сын сели в машину и уехали в ночь. Ассистенты сбились с ног, разыскивая кинозвезду после премьеры: Хью не появился ни в ресторане на званом ужине, ни в ночном клубе на вечеринке.
В гостиницу он вернулся только под утро. «Я помирился со своей матерью, — сказал Хью сонному, ничего не понимающему репортеру, который случайно попался ему у дверей отеля. — Так и напиши в своей газете: моей боли больше нет».
Подпишись на наш канал в Telegram