Удивительно, но в свои 68 лет он сохранил это почти детское качество — вечно озираться по сторонам, оглядываться назад в недоумении, когда жизнь делает слишком щедрый подарок. Может, произошла ошибка и судьба припасла очередной счастливый билетик не для Дэнни Трехо, а для кого-то получше, стоящего рядом?..
Увы, Дэнни не спасает даже статус уважаемой кинозвезды, титул «самого страшного человека в Голливуде» и внушительный багаж — участие в 183 фильмах! Все равно каждый раз, когда случается нечто хорошее, из ряда вон выходящее, он начинает сомневаться и смущаться, точно мальчишка.
Именно такие чувства охватили его сегодня поутру, когда чуть ли не в семь зазвонил мобильный и он услышал энергичный голос режиссера Майкла Манна:
— Мистер Трехо? Вы, как я знаю, тренируетесь с пяти утра, поэтому не извиняюсь, что разбудил.
Трехо только что вошел на кухню после часовой пробежки на рассвете и закидывал в блендер грубо порубленные овощи. Витаминный коктейль — священный ритуал последних десяти лет. Дэнни был уверен, что в столь ранний час позвонить могли либо дети, либо жена. Знаменитый режиссер был последним, о ком он подумал бы…
— Дэнни, вы не могли бы подъехать ко мне в офис через часок? Тут езды минут пятнадцать.
У меня к вам дело. Хотел лично поговорить о главной роли в своем новом проекте.
Трехо разволновался, у него даже задрожала нижняя губа — дурацкий тик, с которым он не может справиться который год. Всякий раз, когда его охватывает тревога, губа начинает предательски дергаться. Такой вот глупый сувенир, оставшийся с детских лет, совершенно неприемлемый для физически крепкого человека, научившегося контролировать каждый мускул своего тренированного тела.
В свое время его агент Джастин Митч, фильтровавший звонки и предложения, решил позволять общаться непосредственно со своим подопечным лишь особо важным персонам. Таким образом, за все годы Трехо лично позвонили всего три человека — Роберт Родригес, Квентин Тарантино и Майкл Манн.
Сегодня, спустя почти десять лет, Манн позвонил ему во второй раз.
Садясь в машину, Трехо поймал себя на мысли, что волнение его не покидает и что он волнуется точно так же, как в далеком 94-м, когда мистер Манн назначил встречу в кабинете номер 38, на втором этаже своей продюсерской фирмы «Форвард Пасс». Толкнув дверь, Дэнни тогда замер на пороге. В небольшой комнате сидели и ржали над каким-то, видимо, только что рассказанным анекдотом Аль Пачино, Роберт Де Ниро, Вэл Килмер и Джон Войт…
— Простите, ошибся, — промямлил тогда Трехо и вышел, закрыв дверь. Пошарив в карманах, он нашел мятый листочек, на котором спешно нацарапал адрес встречи. Да нет, все точно. Комната тридцать восемь… Впрочем, почерк у него всегда был корявый — да и первая тройка здорово смахивает на восьмерку...
Пока он топтался, в коридоре появился Манн:
— Мистер Трехо! Боже, а я-то думал, что один опоздал!
Конечно, особых сюрпризов его не ждало — ему вновь предложили фирменную роль головореза. Но картину снимал Майкл Манн, и играл Трехо в связке с Де Ниро и Килмером. Ребята, кстати, оказывали ему всяческую поддержку.
Как-то раз в студийной столовой, оказавшись за одним столиком с Де Ниро, он услышал от того неожиданный комплимент:
— А знаете, Дэнни, вы — везунчик! Вам ничего не надо делать, появился на экране без слов — и все. Зрители и так прячутся под кресла. Это мне надо что- то приклеивать и подрисовывать, а вам — нет.
Трехо отмахнулся:
— Мистер Де Ниро, позвольте принести вам кофе?
— Спятили?
На это есть официанты…
Тогда, на площадке «Схватки», Трехо впервые почувствовал себя своим, причастным к «сонму святых». С ним общались на равных, его уважали… это было настоящим потрясением. Ведь до недавнего времени его использовали исключительно как «молчаливое пугало» в фильмах категории Б. И задачи, поставленные ему режиссерами, сводились к двум-трем незамысловатым физическим действиям: «Значит, так, ты выбиваешь дверь, стреляешь туда, поворачиваешься, опять стреляешь, затем заваливаешь парня и убегаешь вон в ту дверь».
Манн также дал ему роль главного консультанта по ключевой экшн-сцене масштабного ограбления банка.
И Дэнни «выкручивал руки» Пачино, журя его за неумелое обращение с пистолетом, покрикивал на Килмера за неуместную суетливость внутри захваченного помещения. Трехо даже прочитал артистам небольшую импровизированную лекцию о философии ограбления:
— Вы входите, берете под контроль каждый уголок, каждого человека. Думаете, это надо делать, как Вэл сейчас нам показывал: ворвался, разорался, глаза выпучил? Дулом тычет всем в головы? Вовсе нет. Игра тонкая. Вы не должны слишком кошмарить людей. Если они наложат в штаны от страха, то начнут дергаться, и может случиться что угодно — кто-то в окно сиганет, кто-то тревожную кнопку нажмет, кто-то ринется на вас с кулаками.
И все, контроль над ситуацией потерян! Будьте хладнокровны, никого не задирайте, просто покажите всем оружие, дайте понять, что можно по-хорошему, а можно и по-плохому. Это как с лошадьми. Броситесь к ним — они задергаются от страха, а подойдете медленно — спокойно оседлаете даже самого ретивого скакуна.
«Дэнни, играй вместо меня», — шутя отозвался тогда Де Ниро.
И вот Майкл вновь ему позвонил. Интересно, что на этот раз он предложит?
…Более короткий путь к киностудии лежал через объездные улочки неблагополучных кварталов Лос- Анджелеса, Дэнни свернул на них.
Когда-то давно он носился по таким же помойкам и смрадным закоулкам, будучи безмозглым сорванцом. Ковырялся в замках чужих автомобилей, пытаясь отыскать в салонах хоть что-то годное для продажи. Теперь же разъезжает на собственном «Ферарри» последней марки, купленном за свои честно заработанные деньги. Когда-то Трехо был никем — нищим, грязным, потерянным... Воровал в супермаркетах, участвовал в уличных драках и постоянно отсиживался в полицейском участке. Сейчас он — уважаемый человек с внушительным капиталом, голливудские продюсеры готовы платить ему большие деньги за то, чтобы Трехо убедительно бесчинствовал на экране.
Он вырос в мрачном районе Гарриман, под Бристолем, в Пенсильвании, местечке убогих улиц с разбитыми фонарями и дешевыми домишками.
Отец Дэн, строитель по профессии, кое-как модернизировал дешевое жилье, но не условия обитания. Семейство Трехо существовало на «доисторическом» уровне — небольшого дохода (мать Алиса служила уборщицей в больнице) хватало на пропитание и оплату коммунальных услуг. У них не было ни книг, ни телевизора, ни состоятельных соседей или знакомых, у которых все это можно было бы увидеть и хотя бы потрогать. Маленький Дэнни все время проводил во дворе, среди таких же неприкаянных мальчишек, каким был сам. Он прекрасно помнит себя в те годы — злобный, колючий и жестокий драчун. В уличной банде под названием «Кровавые лбы» он впервые попробовал боксировать. Получилось отлично — в спонтанно организованных дворовых поединках он неизменно выходил победителем и даже получил от сверстников завидное прозвище «Нокаут» — своих соперников юный Трехо атаковал быстрыми, нервными и тяжелыми ударами, не оставляя никакого шанса на сопротивление.
Старшие ребята были уверены: имей Дэнни возможность оплачивать курсы в профессиональной спортивной школе, из него вышел бы отличный боксер. Но такой возможности у него не было. Украденной из магазинов и машин мелочевки хватало разве что на карманные расходы. К тому же эти расходы с недавнего времени стали расти — Дэнни подсел на таблетки.
Родной дядя Трехо, вечный безработный, живший в трейлере и промышлявший на окраине, как-то угостил племянника «серьезным порошком» и стал активно склонять к участию в «крупном бизнесе». Он свел Дэнни с нужными людьми, которые предложили энергичному парнишке торговать героином…
«Дело стоящее и прибыльное. За неделю работы сможешь накопить на оплату полугода занятий в боксерской школе, — говорили они. — После двух недель выдашь солидный куш предкам, ну а регулярный доход сделает тебя состоятельным человеком. Уйдешь с улицы, заведешь свой бизнес...»
Дэнни согласился сразу — ведь перспективные знакомые щедро угощали героином, да и дурманили довольно соблазнительными перспективами. Странным показалось лишь то, что рисовали их совсем уж стертые и совершенно непрезентабельные личности. «Если дело такое прибыльное, почему же столь состоятельные люди ничем не отличаются от бомжей?» — поинтересовался он у дяди. «Дурень, это же маскировка, — отозвался тот. — Работа опасная, всюду стукачи, главное — не светиться».
Повязали Дэнни на третий же день.
За его предшественниками давно велась слежка. Вот они и попытались временно залечь на дно, на время передав свои точки неискушенным подросткам…
Дэнни удалось сбежать из участка до того, как его допросили. Но через несколько дней во время облавы он вновь попался. В полиции подняли его богатое досье: регулярные аресты, приводы, обвинения… — теперь совершеннолетнего рецидивиста ждало серьезное наказание. За торговлю героином он был осужден и отправлен в тюрьму Холмсбург.
Дэнни считал — ненадолго. Но плохое поведение, драки с сокамерниками, торговля наркотиками и четыре неудачные попытки побега продлили ему срок.
В общей сложности он провел за решеткой 11 лет, сменив девять тюрем строгого режима от Соледада до Сан-Квентина и от Фолсома и Сьюзенвилль Сьерры до мрачных застенков Векевилля.
Сейчас, вспоминая лихие годы, Дэнни прокручивает их в мозгу, точно куски криминального сериала, в котором он снимался на заре своей карьеры.
Много позже, став звездой и уважаемым человеком в Голливуде, облаченный в дорогие костюмы, отутюженный лучшими стилистами, он сидел в телестудиях и, давая интервью, неизменно разъяснял интересующимся:
— Всему виной была моя тупиковая ситуация. И нищета. Кромешная нищета. Ну кем я мог стать? Наркодилером или грабителем — и никем другим… Да, у меня была мечта — поступить в спортивную школу, заниматься боксом.
Но той мечте не суждено было сбыться. Я жил в тине, она меня в конечном счете и затянула… До сих пор благодарю Господа за то, что он каким-то чудом прознал о моем существовании и решил дать мне шанс. Впрочем, уверен — это был его случайный каприз.
В застенках молодой Трехо не прекращал тренировок. Мечта освоить профессиональный бокс не покидала его… Он готов был драться со всеми подряд и по любому поводу. Яростные стычки обычно начинались с порезов разной глубины самодельными ножами, а заканчивались, когда дерущихся пытались оторвать друг от друга охранники. Лидировал, как правило, Трехо, добивавший изрезанного ногами.
— Если не научишься контролировать черта внутри себя, из тебя выйдет не боксер, а наемник, — пытался образумить Дэнни старейший заключенный Элрой Мей, отбывавший пожизненное за массовое убийство на ферме.
— Дело говорю… Я ведь когда-то был как ты — если поднял кулак, опустить его уже не мог…
Мей знал, что умрет в тюрьме, а у молодого Трехо был шанс выйти и все начать сначала. «Ты еще увидишь свет!» — говорил старик. Он же надоумил Дэнни заниматься в тюремном спортивном комплексе, где можно было обучиться азам мастерства у профессиональных тренеров. Там, кстати, Дэнни впоследствии сумел добиться почетных титулов чемпиона в легком и полусреднем весе, став даже местной знаменитостью.
Спорт помог ему избавиться и от пристрастия к героину, хотя лечение от наркозависимости в тюремной клинике длилось более двух лет.
В 1972 году Дэнни вышел на свободу.
Ему только что исполнилось 28 лет, он не имел никакой профессии, не умел толком читать, обладал плохой речью и ужасающей внешностью. Сей беспощадный итог он подвел, когда принял душ в отеле и с интересом рассмотрел себя в зеркале. Лицо в шрамах. Старомодные усы, как у героев подростковых комиксов. Сутулое коренастое тело, изрисованное татуировками. Взгляд колючий. Большие нескладные руки… Что ему делать дальше? Податься в строители, как отец? Зашибать мелочь и ютиться в бараке, плодя таких же никчемных оборвышей, как он сам? Проводить боксерские матчи за вознаграждение? Вряд ли его допустят в приличные места с регалиями, полученными в тюрьме.
Интересно, почему приставленный к нему полицейский Джош Элнетт — его имя он всегда будет вспоминать с благодарностью — считал иначе, был уверен, что Дэнни впереди ждет много хорошего?
Для начала ему необходимо адаптироваться к нормальной жизни, ведь прошло десять с лишним лет — все вокруг изменилось, общество стало более толерантным, в воздухе витают новые настроения, у людей, даже самых последних, появилась возможность все начать с нуля… — об этом Дэнни узнает на ежедневных и бесплатных для него курсах психологической помощи бывшим заключенным.
Чудо случилось чуть ли не в первый день занятий групповой терапией. Его узнал бывший сокамерник по тюрьме Сан-Квентин, а ныне довольно успешный голливудский сценарист Эдвард Бункер.
— Невероятно, Дэн, неужели это ты?
Давно вышел? — после стандартного обмена любезностями Эдвард поспешил предложить другу работу. Оказывается, одному русскому режиссеру, с которым он ныне сотрудничает, крайне необходим профессиональный консультант по постановке боксерского поединка… а то у Эрика Робертса, играющего главную роль, выходит совсем плохо. Режиссер уже забраковал нескольких консультантов, да и Робертс этот психованный — молотит коллег по цеху по-настоящему. Надо бы и ему преподать урок мастерства — почему бы Трехо не помочь фильму? Ведь, насколько Эдвард помнит, в тюремных раундах его приятель всегда выходил победителем… — Тебе будут платить 320 долларов в день, — заключил Эдвард.
— Ну, за такие деньги я готов сразиться с Кинг-Конгом…
— отшутился Дэнни.
На следующий день Эдвард привел друга на площадку и представил режиссеру Андрону Кончаловскому, снимавшему «Поезд-беглец». Тот с опаской взглянул на колоритного посетителя и предложил «немного осмотреться» и прикинуть, как поставить драку двум артистам.
Пока шла съемка, Дэнни с трудом сдерживал смех, а после не нашел ничего лучше, как поинтересоваться:
— Это будет комедия?
Кончаловский растерялся:
— Да вроде нет. А что, смешно? — Он обернулся и посмотрел на актеров, будто проверяя, не строили ли они за его спиной рожи.
— Смешно.
Ребята чистенькие, с нарисованными татуировками, и глаза выпучивают, чтобы пострашнее было. Клоуны да и только. Так не бывает.
Кончаловский внимательно посмотрел на Трехо:
— Вот вы мне и покажите, как, по-вашему, бывает.
Дэнни вышел на ринг, снял рубашку, по съемочной группе прокатился рокот — тренированные бицепсы покрывали замысловатые татуировки, а на груди красовался крупный портрет дамы в сомбреро. Тяжелый взгляд, иссеченное оспой и мелкими шрамами лицо…
Трехо собрал длинные черные волосы в хвост и, подойдя к Эрику Робертсу, дал четкие указания, какую занять позу и как изобразить два основных удара — «в челюсть» и «в шею».
Заносчивый Робертс, до этого устраивавший истерику по любому поводу, неожиданно тихо и покладисто выполнил все указания новоявленного консультанта. Трехо занял боевую позицию и предложил Робертсу первому нанести удар. Тот замешкался. Группа замерла в напряжении, наблюдая за происходящим. Пока Робертс пытался совладать с собой, борясь с охватившим его страхом, Дэнни ловил себя на других неприятных ощущениях. Стоя на ненастоящем ринге, пусть и понарошку, но все же, он будто вновь вернулся в свое дурное прошлое, переживал неприятные мгновения. Казалось, он вновь за решеткой и сейчас начнется кровавая молотьба с крупными ставками на победителя.
...Кончаловский не только взял Трехо на должность консультанта, но и предложил ему сыграть в своем фильме небольшую роль.С этого все и началось. Его стали активно приглашать сниматься, и смутные планы на будущее, которое прежде он никак не мог себе нарисовать, сложились сами собой. Мистер Трехо словно получил лицензию на изображение в кино классического злодея, став самым узнаваемым и страшным человеком в Голливуде, способным без грима и финтифлюшек привести в священный ужас как зрителя, так и коллег по работе. У вечного неудачника Дэнни образовался отныне постоянный заработок, и он мог смело записать себя в счастливчики, несмотря на то что герои, которые ему предлагались, были примитивными и практически одинаковыми злодеями второго плана. А творческая установка сводилась к простой задаче — «убей их всех».
Персонажи Трехо практически не разговаривали, жалости не ведали, многие отзывались на названия «острых предметов» — Навахас (нож по-испански) в «Отчаянном», бармен-вампир по прозвищу Бритва Чарли в комедийном ужастике «От заката до рассвета», Мачете в одноименной ленте Родригеса. Впрочем, и названия его первых картин говорили сами за себя: «Отмеченный смертью», «Убийцы на замену», «Изгнанные дьяволом», «Нарковойны», «Маньяк-полицейский 2», «Жажда смерти 4».
Записное страшилище стало популярнейшим персонажем Голливуда, и вскоре его «обаятельные» эпизоды выросли в маленькие роли: прежде молчаливые убийцы сделались более разговорчивыми, особенно в компании таких «крутых» парней, как Николас Кейдж, Джон Малкович, Джордж Клуни, Чарльз Бронсон, Антонио Бандерас и Роберт Де Ниро…
Практически на каждом боевике Трехо служил также постановщиком всех экшн-сцен.
Говорят, удача никогда не приходит одна. Он очень скоро женился, у него родился малыш Дэнни Бой, но брак вскоре распался. Трехо нашел новую любовь в лице молодой красавицы-актрисы по имени Дэбби, которая подарила ему дочку Даниэллу и сына Гилберта. В своих интервью Трехо постоянно восхищался женой:
— Все получилось, как в классической американской мелодраме. Беглый каторжник встречает ослепительную блондинку и начинает новую жизнь. Мне кажется порой, что Дэбби — это именно тот свет, о котором мне говорил в тюрьме старик Мей.
Несмотря на брутальный образ, Дэнни оказался добрым и мягким мужем, заботливым отцом.
Семейное счастье и невероятный карьерный рост — разве смел он помыслить в далеком прошлом о такой щедрости судьбы?
— Порой мне кажется, Иисус все же делает послабления самым отверженным из своих сыновей, самым падшим, самым последним… — признавался Дэнни в интервью Опре Уинфри. — Хотя, честно говоря, не исключено, что он выбрал меня в назидание остальным. Дескать, покажите-ка мне самого гадкого человека на Земле, и я его вытащу! Тогда другие узнают, что всегда есть шанс… даже в полном мраке.
Его обаяние затмевало «прописных» драчунов. Так, один критик из «Нью-Йорк таймс» в хвалебной статье, посвященной Трехо, писал: «Рядом с ним, таким естественным и настоящим, все остальные выглядят мыльными пузырями.
Чак Норрис кажется мне отныне «Дэнни Трехо, приодевшимся на Хэллоуин», Шварценеггер — клоуном со стероидными мышцами, ну а Вин Дизель — просто дурачком».
А что думал сам Дэнни? Он никак не мог поверить, что вытянул счастливый билет.
— Я все еще боюсь, что это прекрасный сон и кто-то разбудит меня посреди ночи со словами: «Эй, просыпайся, ты все еще в тюрьме!»
Своих коллег по цеху он видел насквозь, давая многим беспощадную характеристику. На поверку крутые парни оказывались другими. На экране боялись их, а в реальности они боялись сами… Стивен Сигал, например, с которым Дэнни познакомился на съемочной площадке фильма «Помеченный смертью», оказался жутким параноиком и никуда не выходил без трех телохранителей.
Он был уверен — его пасут одновременно ФБР и мафия, ведь в молодости ему довелось поработать и на тех, и на других… Впрочем, во время съемок громилой никто не интересовался, кроме полиции — Сигала дважды вызывали на допрос по возбужденному его женой Келли Брук делу о регулярных побоях.
Крепко сдружившись с кумиром своей юности Чарльзом Бронсоном на картине «Жажда смерти 4», Дэнни отметил — на экране почти 80-летний вояка выглядел сорокалетним и неуязвимым молодцом, но в реальной жизни Чарли мгновенно скрючивался, старел, гас… и постоянно жаловался: «Знаешь, после смерти Джилл я превратился в зомби. Мне ничего не надо, кроме как самому побыстрее умереть… Ненавижу свое здоровье».
Трехо активно приглашали на ток-шоу, светские мероприятия, он даже получил почетную должность лектора в средних школах — каждый месяц вел открытый урок, рассказывая ребятам о том, через что ему пришлось пройти и как он выжил.
— Я тут поймал себя на том, что все мои уроды — персонажи кино, плохо кончают.
Считаю, это лучшая мораль, которую могу вам прочесть, — говорил он мальчишкам, выстраивавшимся после лекции в длиннющую очередь, чтобы получить автограф своего любимца. — Смею вас уверить, друзья, это только в фильме мы долго и красиво деремся, эффектно стреляем и падаем с лошадей, а в действительности люди хрупкие, будто хрустальные. Шарахни человека по голове всего один раз — и он сразу помрет.
На этом все и закончится. Круто? Хотите такой жизни? Сомневаюсь…
А еще он признался мальчишкам, что считает себя некрасивым:
—Я не люблю свое лицо, даже ненавижу — на нем, как на карте, остались отметины пройденного пути. Кожа словно записала на себе все уроки, которые мне пришлось усвоить. Будете смеяться, но среди трех моих близких друзей — Микки Рурка, Стива Бушеми и Уиллема Дефо — вы не найдете ни одного лощеного красавчика. Это потому, что выбирал я их сердцем, а у них, как и у меня, была несладкая жизнь в прошлом. Мы понимаем друг друга с полуслова. Так что нам всегда приятно собраться вместе, пропустить стаканчик, пожаловаться и поныть. Ни дать ни взять — старые девы! Я их многому научил, между прочим.
Например, знаменитому зековскому приемчику — удару снизу. И сильной психологической уловке — как смотреть в глаза врага и не моргать.
В заключение он обычно говорил так:
— Парни, я был во многих передрягах, как и герои, которых играю. Как выжил — упаси господи, не понимаю. Но я сумел заставить себя измениться и верю, что это возможно всегда, как бы далеко ты ни зашел…
…Дэнни остановил машину и повернул ключ зажигания. Посмотрел на часы — все точно. Он приехал вовремя. Остается лишь надеяться, что мистер Манн ничего не перепутал и действительно хотел видеть именно его, Дэнни Трехо. Черт побери, когда же он перестанет в себе сомневаться?
Майкл Манн встретил актера крепким рукопожатием.
Режиссер собирался снимать картину о легендарном преступнике Фрэнке Моррисе, который 11 июня 1962 года совершил единственный в истории удачный побег из тюрьмы Алькатраз.
— Знаешь, меня тут достали историки, — посетовал Манн. — Они считают, я не должен делать его счастливчиком, ведь после побега Моррис будто растворился в пространстве. ФБР безуспешно рыскало по всему миру многие годы, но Фрэнка так и не нашли. И вообще, если верить официальной версии, он утонул при побеге в заливе.
— Надо полагать, у вас будет своя? — поинтересовался Трехо.
— Есть один слух… Будто бы Фрэнк спрятался в Мексике, где жил в юности и имел множество друзей. Там он приобрел дом, нашел работу, стал другим, обрел любовь и умер счастливейшим человеком.
Плохие сказки иногда заканчиваются хорошо. Такая версия мне почему-то больше по душе… — заключил Манн. — И уж кому, как не тебе, знать это наверняка.
Подпишись на наш канал в Telegram