14 июля 1995 года, когда шведской принцессе Виктории исполнилось восемнадцать, она присягнула на верность отцу, королю Карлу XVI Густаву — клятва наследника трона была частью древнего ритуала, без изменений повторявшегося из века в век. Посмотреть на церемонию собралось около миллиона человек, улицы, по которым следовал кортеж, заполнила аплодирующая и размахивающая флажками толпа.
Виктория была бешено популярна среди молодежи — журналист еженедельника Expressen тогда писал, что она похожа и на Мадонну, и на героиню Астрид Линдгрен Пеппи Длинныйчулок.
Около открытой кареты ехали гвардейцы в старинных мундирах, звенели колокола, люди в толпе улыбались и приветственно махали руками. В соборе Виктория обратилась к королю не по протоколу, сказав: «Ваше величество! Дорогой папа!» — и растрогала всех чуть ли не до слез. Потом начались поздравления — от шведской молодежи говорил футболист Томас Бролин, и кронпринцесса наградила его поцелуем. Затем ей подарили маленького стеклянного лягушонка. Она поцеловала и его — и только ленивый не написал о том, что стеклянный лягушонок так и не превратился в принца. Потом о забавном случае забыли на четырнадцать лет — до 19 июня 2010 года, когда 32-летняя принцесса пошла под венец. Жених и невеста ехали в кафедральный собор в той же открытой карете, рядом гарцевали лейб-гвардейцы, гремел пушечный салют, кортеж сопровождали двадцать духовых оркестров.
Монархия хороша тем, что дарит народу праздники, а за Викторией шведы наблюдали с рождения и относились к ней как к родной.
Когда в парламенте спорили о том, кто должен стать следующим королем — родившаяся первой девочка или опоздавший на два года мальчик, младший брат Виктории Карл Филип, страсти кипели нешуточные. Профессор Бьерк, депутат от Вермде, говорил, что порядок престолонаследия менять нельзя: если королевой станет Виктория, это ущемит права ее брата. Графу Хансу Вахтмейстеру-аф-Юханнисхусу казалось, что, проголосовав за Викторию, парламент изменит клятве, которую в начале ХIX века шведы дали Карлу XIV Юхану, первому монарху из династии Бернадотов.
Но идея равенства полов победила, и шестимесячному Карлу Филипу не помогло даже то, что шведские монархисты обратились в комиссию по правам человека при Совете Европы. С тех пор прошла целая вечность, и Карл Филип ни разу не пожалел о том, что проиграл. Он жил как хотел, постоянно менял девушек — его последней пассией была норвежская порномодель София Хельквист, во время выступлений топлес использующая живого питона.
Порномодель! Секс-шоу! Питон!
Будущая королева не могла об этом даже подумать!
Рядом с Викторией сидел жених, аккуратно подстриженный улыбчивый человек в массивных очках. Кронпринцесса слегка раздалась, выражение ее лица стало решительнее и жестче — и все же пара была красивой.
Немолодой журналист, в свое время писавший о том, как юная Виктория приносила клятву кронпринцессы, толкнул в бок побитого жизнью коллегу-фотографа и спросил, помнит ли тот о стеклянном лягушонке.
— А ты еще говорил, что в наше время сказок со счастливым концом не бывает! Через полчаса она его поцелует, и лягушонок превратится в принца…
Фотограф пожал плечами:
— Дай-то бог. Но не уверен, что принцесса хотела именно этого.
Крыть было нечем: фотограф знал, что кронпринцесса много лет была влюблена в парня, который выглядел как сказочный принц: красивый, харизматичный, талантливый.
Даниэль, увы, оказался слишком хорош для будущей королевы... Избранник Виктории мечтал о кино, а такая карьера невозможна ни для короля, ни для живущего в тени королевы принца-консорта. В демократической стране монархи давно стали чем-то вроде принадлежащего всей нации фамильного антиквариата: они вызывают у народа ностальгические чувства, живут в холе и неге, но ничего не решают. Государство выделяет им немалые деньги, их хорошо охраняют, три четверти шведов считают себя роялистами. Женившись на наследной принцессе, честолюбивый человек и сам попадет под музейное стекло…
Они сошлись на том, что первый Даниэль был во всех отношениях лучше, но и второй — нынешний — тоже неплох: он многому научился и держится молодцом. А Даниэль Вестлинг, 36-летний жених принцессы, паренек из глухого местечка Окельбу, сын соцработника и почтальонши, ехал в собор, где ему предстояло стать принцем и герцогом Вестергетландским, улыбался, кланялся и ни о чем не думал.
Это был его звездный час: еще недавно друзья Виктории голубых кровей подшучивали над его мешковатыми штанами с накладными карманами, толстовкой и бейсболкой, длинными, торчащими во все стороны волосами и передразнивали его деревенский говор.
Что ж, каждому свое — он родился без серебряной ложки во рту. Вырос в местечке с шестью тысячами жителей, учился в деревенской школе, занимался на курсах фитнес-тренеров, работал инструктором, потом основал собственную компанию и добился успеха — деревенский говор ему не помешал.
Когда дело с помолвкой решилось, его начали учить английскому, французскому и немецкому, над прической и гардеробом Даниэля вместе с парикмахерами и портными колдовало целое пиар-агентство. К нему приставили личного наставника, старого придворного, бригадного генерала Ян-Эрика Варрена. Они встречались каждый день, и генерал объяснял ему, что к чему в этом мире, а заодно учил, как правильно улыбаться и слушать, вежливо разговаривать, держать нож и вилку. Обучение продолжалось три года, в результате Даниэль словно заново родился. Отец, старый Олле Вестлинг, говорил, что раньше его сын был похож на человека, а теперь его можно принять за биржевого дельца.
Парень из Окельбу ехал в кафедральный собор Стокгольма, чтобы жениться на кронпринцессе, и не думал, что на свете есть другой Даниэль, который мог стать герцогом вместо него.
…За год до того, как Виктория стала кронпринцессой, она написала письмо своему однокласснику.
Оба учились в престижной Эншильда-гимназии в самом центре столицы. После того как в гимназию поступила Виктория, у дверей появился часовой, и это очень понравилось всем, кто имел отношение к учебному заведению: в Стокгольме много школ, а караульный стоит только около Эншильды — это по-настоящему круто! Виктория стала местной достопримечательностью, зато в Даниэля Коллерта была влюблена каждая вторая девчонка из их гимназии. Именно так за границей представляют скандинавов: высокий, широкоплечий, светлоглазый красавец с четко вылепленным мужественным лицом был немногословен, ни на кого не обращал особого внимания, но от одного его взгляда девочки млели.
В Даниэле чувствовалась скрытая сила, а еще он был отличником. На занятиях по профессиональному ориентированию Даниэль выбрал театр, и учителя говорили, что из него может получиться большой актер. Отец Виктории, будущий король Карл XVI Густав, в свое время отказался посещать эти уроки («Это смешно, зачем мне профориентирование?»), сама же она прошла стажировку в Королевском ведомстве по охране государственных коллекций, и это было совсем неинтересно. В Даниэля Коллерта принцесса влюбилась еще в начальных классах...
Даниэль был сыном профессора Стаффана Перссона и известного психолога Анны Перссон. Его отец умер, когда мальчик был совсем маленьким.
Вскоре после этого Анна вышла замуж во второй раз. Отчимом Даниэля стал банкир Йеран Коллерт, председатель правления Swedbank — крупнейшего банка Швеции, один из самых богатых и влиятельных людей в стране. Через несколько лет мать Даниэля заболела раком и умерла. Узнав об этом, Виктория написала другу письмо: там говорилось, что он ей очень дорог, она искренне сочувствует его горю. Даниэль остался сиротой и жил с Йераном Коллертом, заменившим ему родителей. А с Викторией у них начался юношеский роман, затянувшийся на много лет.
Ему нравилось артхаусное европейское кино, и кронпринцесса заставила себя полюбить эти фильмы (вообще-то ей были по душе американские боевики). Он предпочитал европейскую кухню; и она забыла о своей любимой сладкой селедке, кровяной запеканке и воздушных фрикадельках — традиционных шведских блюдах, к которым ее приучили повара дворца Дроттнингхольм.
Меланхоличный, одетый в потрепанные джинсы и свитер Даниэль выделялся в любой компании — вокруг него могли быть люди в вечерних костюмах, но он все равно казался принцем. Виктории хотелось, чтобы он всегда был рядом. Ну и что с того, что в демократическом государстве король должен быть таким же бесцветным, как и среднестатистический избиратель? Все как-нибудь устроится, главное — чтобы ей и Даниэлю было хорошо вместе.
Они расставались и снова соединялись. Даниэль поехал в США учиться в Институте театра и кино Ли Страсберга и Колумбийском университете, а принцесса придумала себе стажировку в ООН и отправилась следом, несмотря на то что отец предупреждал Викторию — Даниэль Коллерт ей не пара.
Но она тянулась к нему, как мотылек к горящей свече.
Когда все закончилось, у нее осталось чувство опустошенности и стойкое отвращение к своему телу — это был самый настоящий невроз, но Виктория не хотела обращаться к психиатру. Кронпринцесса казалась себе дурнушкой; она села на диету и заработала анорексию.
Сейчас, через семь с лишним лет после того, как Коллерт ее бросил, перед тем, как она станет женой другого, ни в чем не похожего на первого Даниэля, странно было вспоминать о том, чего она хотела в молодости. Отец втолковывал Виктории, что ее мечты беспочвенны, ведь королевский долг заставляет подавлять свои желания и поступать так, как от них ждут другие. Он занимается этим всю жизнь, но свое счастье у королевской судьбы отец все-таки отвоевал.
Ее мать — некоролевских кровей, к тому же немка, а их в Швеции не особенно жалуют. Но отец все-таки на ней женился.
Будущий Карл XVI остался сиротой, когда ему был всего год от роду, — его отец погиб в авиационной катастрофе. В молодости он увлекался спортивными машинами и девушками, которых снимал в ночных клубах, среди друзей его знали под прозвищем Чувак. Самой скандальной его пассией была темнокожая стриптизерша — их связь наделала много шума. А потом папа стал образцовым, добропорядочным, немного скучным королем, не позволяющим себе ни лишних слов, ни вызывающих хотя бы тень сомнения поступков. Вылитый прадедушка Густав VI Адольф, царствовавший с 1950-го по 1973 год, — тот был воплощением королевского долга, считал королевскую работу служением Отечеству и незадолго до смерти из последних сил открывал какую-то выставку…
Но что там ни говори, последним шведским королем, о котором интересно вспоминать, был прапрадедушка Виктории Густав V — король-долгожитель, царствовавший с 1907-го по 1950-й.
Прапрабабушка, гордая, самолюбивая немецкая принцесса Виктория Баденская, делала вид, что занимается фотографией, и изменяла королю с камергером Густавом фон Бликсен-Финекке, а потом с лейб-медиком Мунте. Она закрывалась с любовником в темной комнате, где якобы проявляла фотографии, но и прапрадедушка не оставался в долгу…
В молодости Густав V боролся за самодержавие против парламентской демократии, организовал поход наводнивших Стокгольм крестьян-роялистов и сбросил либеральный кабинет.
Проиграв, прапрадедушка объявил итальянскую забастовку: больше он не интересовался ничем, кроме рыбной ловли, садоводства, успокаивавшего его нервы вышивания и игры в канасту. На старости лет он впал в гомосексуализм и вел себя по-настоящему скандально. Меньше чем на ста двадцати километрах в час прапрадедушка не ездил — однажды он во время прогулки начал приставать к шоферу, и мчавшийся по проселочной дороге королевский Rolls-Royce, проломив живую изгородь, улетел в кювет. И это бы еще ничего, королевские шоферы — люди, привычные ко всему, к тому же им неплохо платят. Прапрадедушка Густав V преследовал даже незнакомцев. Фоторепортер Арне Ингерс, которого король любезно принял на лосиной охоте, пригласил на оладьи и шнапс, а в засаде сказал ему: «Садись рядом со мной.
Стоять незачем…», рассказывал об этом направо и налево:
— Нет, вы только представьте себе — старый хрыч расстегнул мне ширинку и хотел, чтобы я расстегнул ширинку ему!
Уверяли, что лифтер Концертного зала отказывался работать в день вручения Нобелевских премий, оттого что король заигрывал с ним в лифте.
О предосудительных наклонностях и чудачествах прапрадедушки Виктории знала вся Швеция, и тем не менее его любили как никакого другого короля — он был таким непосредственным и милым, что подданные прощали ему все. Праправнучка, не раз представляя, как дедушка Густав, стоя на карачках, возится на своей любимой клумбе, а за ним, с совочком, рассадой и почтительной миной на физиономии стоит на коленях облаченный в парадную форму королевский адъютант, всякий раз хохотала.
...В стокгольмском квартале Васастан, где на одной из крыш жил Карлсон, в типовой шведской квартире — 45 квадратных метров на человека плюс еще одна комната — был включен телевизор.
Шла прямая трансляция бракосочетания кронпринцессы, у экрана сидела молодая красивая женщина с ребенком на коленях. Жозефина Дэвисон приходилась родней королевскому дому, хотя и очень условной: отчим Жозефины, Роберт Чанг, был из Бернадотов, его мать принадлежала к боковой линии королевского дома. Жозефина работала медсестрой. Даниэль Коллерт бросил ради нее кронпринцессу Викторию, и сейчас она сравнивала двух мужчин.
Вестлинг не шел ни в какое сравнение с ее Даниэлем, хотя то, что будущий герцог Вестергетландский с его огромным ртом и слегка выпученными глазами похож на восторженного лягушонка, выглядело забавно и мило.
Жозефина и Даниэль начали встречаться давно, когда он и кронпринцесса еще были вместе.
Они гуляли по городу или сидели в кафе и просто болтали — между ней и Даниэлем еще не было романа… И все же что-то их соединяло очень крепко — они могли не видеться месяцами, а потом Даниэль возвращался в Стокгольм и набирал ее номер.
Так случилось и в тот год, когда он вернулся домой из Соединенных Штатов. Звонок, предложение встретиться — и вот он уже подхватывает ее на Фьелльгатан, сажает в свой видавший виды серый Mercedes и везет на Библиотексгатан.
Паркуется за углом и ведет по пешеходной улице в кафе «Локис» — они встречались там столько лет, что это место стало для них родным.
В «Локисе» все было по-прежнему. Четыре ступени вниз, стеклянная дверь с изображением медведя, тесный, обшитый дубовыми панелями зал — и их столик у окна. Он, как всегда, оказался свободен. Меню принесла немолодая полная улыбчивая официантка, которую они помнили с тех пор, как впервые сюда заглянули. Даниэль был мрачен. Когда Жозефина спросила, в чем дело, он сказал, что у них с Викторией все разваливается.
—…Наша любовь перегорела. Люди должны куда-то двигаться, а мы топчемся на месте. Я не могу забыть о кино и стать тенью Виктории, а она — отказаться от короны.
Жозефина призналась Даниэлю в том, что ее новый парень — настоящее чудовище: пьет как свинья, приходит домой за полночь и водит компанию черт знает с кем.
Ее не удивит, если к ним вломится полиция и на следующее утро газеты выйдут с фотографиями Жозефины, под которыми будет подпись: «Подружка преступника, которому грозит пятнадцатилетний тюремный срок». Даниэль посоветовал набраться мужества и изменить свою жизнь. Сам он так и сделал: поняв, что большого актера из него не выйдет, стал продюсером. Отчим многому его научил, он знает, как найти деньги на фильм, а друг, Стив Алам, занимается творчеством, он режиссер. Кинокомпания Collert Aalam Film состоит из них двоих. Этого вполне достаточно, больше им и не надо… Они проговорили несколько часов, до тех пор пока за окном не стемнело.
Потом Даниэль отвез ее домой, поднялся наверх, чтобы выпить кофе с приготовленной по маминому рецепту ванильной запеканкой. Вечером пришел пьяный Карл Йохан, устроил скандал из-за того, что у нее сидит незнакомец, и полез в драку. Даниэль разбил ему нос и вытолкнул на лестницу. Потом сказал, чтобы она собрала вещи Карла, и выбросил их следом. Он остался у нее до утра, а на следующий день улетел в Штаты — там его ждали работа и Виктория. Через месяц Даниэль вернулся, и они зажили одним домом, а пресс-атташе королевского двора объявил, что ее высочество кронпринцесса рассталась со своим бойфрендом.
Даниэль должен был прийти минут через сорок, на кухне его ждала пютт-и-панна — тефтели из мелко порубленного мяса с картошкой под брусничным соусом.
Жозефина была довольна своей жизнью и не поменялась бы ни с кем. У нее есть ребенок, есть любимый мужчина, квартира — к чему ей корона и старинный дворец Хага с семьюдесятью комнатами, парком, охраной и круглосуточно работающими видеокамерами, который правительство подарило Виктории и ее будущему мужу?
В соборе жениха и невесту ждали архиепископ и родители: король с королевой Сильвией и бывший соцработник Олле Вестлинг с женой Евой. Олле надел по случаю свадьбы сына свой лучший костюм, на Еве были жакет и юбка, в которых она лет тридцать принимала гостей у себя в Окельбу. Жемчужные сережки достались ей от бабушки, она очень ими гордилась. Ее не смущало, что драгоценности королевы стоили больше, чем весь городок, в котором она жила.
Олле и Ева знали, что им нечего стыдиться.
Вестлинги были старинным родом, в котором встречались и крестьяне, и торговцы, и солдаты — а вот воров и жуликов не попадалось. В XVI веке женщину из их семейства испытывали водой как ведьму — но она не утонула и была оправдана. В XVII веке одного из Вестлингов судили за пьяный дебош. Вот и все — для четырехсот лет, на протяжении которых прослеживалась их родословная, это немного. Они вырастили хорошего трудолюбивого мальчика и знали, что Даниэль будет отличным мужем. То, что у короля кислое лицо, Олле Вестлинга не смущало. Стерпится — слюбится: в наше время не просто найти парня, который захотел бы взять в жены наследную принцессу.
Он помнил интервью, которые давала Виктория в начале своего романа:
— Наконец кто-то отважился быть вместе со мной. Это настоящее испытание, тут требуется смелость: мой бойфренд перестает быть самим собой, когда им начинает интересоваться весь мир. На такое готов пойти не каждый…
Карл XVI Густав хотел, чтобы его дочь вышла за датского принца. Пара была бы прекрасной, к тому же это могло иметь государственное значение. Когда-то Швеция была датской провинцией, потом, отделившись и окрепнув, отхватила у бывшей метрополии изрядный кусок земель. А теперь бывшие враги породнились бы через династический брак — у кого после этого хватило бы духу сказать, что монархия — анахронизм? Даниэль хороший парень, и все же, что там ни говори, он диковат, неотесан…
К тому же короля тревожило здоровье жениха.
Перед свадьбой Даниэль лег в больницу на операцию. Телевидение и газеты тут же оживились: «…Жениху кронпринцессы потребовалась операция по пересадке почки!», «…Донором станет отец Даниэля Вестлинга!»
Королю объяснили, что дефект почки — врожденный, но не наследственный, с таким же заявлением вскоре выступил королевский двор. Это успокоило разгоревшиеся страсти, но все же Карл XVI Густав был бы рад, если бы Даниэль Вестлинг с его широкой улыбкой, чужой почкой и не исчезнувшим до конца деревенским говорком взял да испарился, а вместо него в кафедральном соборе материализовался датский принц. Или на худой конец другой Даниэль, Коллерт, которого он в свое время терпеть не мог.
Первый парень Виктории по крайней мере абсолютно здоров, к тому же дедом его матери был барон.
Быть августейшим отцом нелегко. По древнему закону младшая принцесса не может выйти замуж до тех пор, пока старшая ходит в девицах. Виктория тянула с браком до тридцати двух лет, и младшая дочь Карла XVI, Мадлен, не могла обвенчаться с адвокатом Йонасом Бергстремом, прекрасным, по всем статьям подходящим ей молодым человеком. В результате они получили скандал и драму: на зимнем курорте Йонас изменил ей с двухметровой белобрысой кобылой, норвежской гандболисткой Торой Уппстрем Берг. А та тут же слила эту историю газетам. Глупая девчонка обрадовалась двенадцати с половиной тысячам крон, которые предложил норвежский еженедельник Se og Hoer. За молчание ей заплатили бы больше...
Помолвка была разорвана, разочаровавшаяся Мадлен собиралась лечить разбитое сердце за границей.
У сына, Карла Филипа, проблемы с подружкой стриптизершей — то ли он ее бросил, то ли она его, но теперь у Софии Хельквист остался только питон, с которым она выступает топлес. Сын пропадает в ночных клубах, каждую ночь снимает новую девушку — а ведь ему давно пора остепениться…
Карл XVI Густав пожевал губами, и лицо у него стало таким, что королева Сильвия исподтишка дернула его за рукав: так нельзя, у нас праздник, милый... И король принужденно улыбнулся.
Стокгольм праздновал, а Даниэль Коллерт работал. Он сидел в офисе Collert Aalam Film, пытаясь разобраться со счетами.
Коллерт считал и так и сяк, но результаты каждый раз оказывались плачевными.
Свои фильмы Даниэль снимал без поддержки государства, он был единственным независимым кинопроизводителем в Швеции. В «Гангстере», его последней ленте, играли отличные актеры, но в Швеции фильм посмотрели только двадцать тысяч человек. Обошелся он в сорок миллионов крон. Большую часть этих денег удалось отбить, но на нем висел долг в двенадцать миллионов, и как их отдать, Даниэль Коллерт не знал. Он даже устроился в пиар-агентство Prime M2 — собирался снимать рекламные ролики, но потом подумал и... не вышел на работу. Ему надо заниматься кино, а не халтурить ради денег, их можно отбить на следующем фильме… Коллерт работал до позднего вечера, а потом спохватился — его ждет Жозефина, пора домой.
Он был замкнутым человеком, не любил публичности и шума.
В последние дни его телефон раскалился от звонков: с ним жаждали поговорить и телевизионщики, и газетчики — всем хотелось получить интервью от первого парня Виктории. А он всем отказал: говорить об отношениях с кронпринцессой Даниэль Коллерт не любил. Ему нечем хвастаться — в их истории она выглядела гораздо лучше.
Он бросил Викторию сразу после того, как принцесса в одном из интервью призналась, что у нее есть парень, — и вся Швеция поняла, о ком идет речь. А вскоре после их разрыва на свет божий всплыла история интрижки Даниэля. Они с Викторией снимали квартиру на Манхэттене, их считали счастливой парой, а у Даниэля в это время была другая подружка, звали ее Линда Геродес.
И самое скверное, что это даже увлечением нельзя назвать: красотку он соблазнил из спортивного интереса… Вернее, она его соблазнила, а он не сопротивлялся.
Во время одной из ссор он заявил Виктории, что им лучше расстаться, и она приняла это так достойно, что ему стало стыдно. С тех пор в каждом интервью всегда, когда ее спрашивают об их любви, принцесса благодарит Коллерта «за море нежности и счастье», которые он ей подарил. Виктория пришла на конференцию, посвященную его покойной матери-психологу. Увидев его, она так обрадовалась, что бросилась на шею…
Коллерт запер офис, спустился вниз, сел в машину и отправился домой. Он не жалел о том, что герцогом стал другой, а ему придется крутиться изо всех сил — отдавать долги, искать деньги на новый фильм…
Не беда: он рад, что все так сложилось. У него есть жена и ребенок, на Васастан его любят и ждут — это главное.
Пютт-и-панна удалась: Даниэль съел все, что Жозефина ему положила, и попросил добавки. Вечером по телевизору показывали его любимый сериал, и они устроились перед экраном всей семьей. А во дворце Дроттнингхольм шел прием. За столами сидели почетные гости — тут были и члены правительства, и знаменитости, и люди из королевских семейств — как царствующих, так и потерявших троны. Инженеры, журналисты, менеджеры раз в два-три года укладывали в чемоданы фраки и вечерние платья и отправлялись в гости — там они жили в королевских покоях и сидели рядом с королями и принцами. Савойская династия, Гогенцоллерны, Габсбурги, Шлезвиг-Гольштейн-Зонденбург- Глюксбург из Греции…
Виктория танцевала со своим мужем, Даниэлем, герцогом Вестергетландским, и чувствовала себя счастливой.
По шведскому обычаю они жили вместе до свадьбы — Даниэлю выделили квартиру в том крыле дворца Дроттнингхольм, где раньше размещались придворные конюшни. Ей было с ним хорошо и спокойно, к тому же парень из Окельбу оказался романтиком — своими знаниями о королях и принцессах Даниэль был обязан Дюма. Предложение он ей сделал, встав на одно колено, волнуясь как мальчишка. И это после семи лет, которые продолжался их роман! Наверное, это судьба, такой человек ей и нужен. Даниэль Коллерт — интеллектуал, в Колумбийском университете он получил ученую степень по психологии, а она, как и все в ее семье по отцовской линии, страдает легастенией, у нее трудности с чтением.
Подобное тянется к подобному, ей будет лучше с Даниэлем из Окельбу, в это местечко забредают лоси и кабаны, а зимой по ночам приходят волки, чтобы воровать со дворов собак.
Кронпринцесса и герцог танцевали вальс, и муж шептал ей на ухо, что он ее любит и у них будет много детей…
Их первого ребенка, девочку, которую назвали Эстель, герцогиня Эстергетландская родила в феврале 2012 года — и парень из Окельбу стал отцом наследницы трона.
Подпишись на наш канал в Telegram