Она вернулась домой пораньше и сразу забеспокоилась. Напряженная тишина стояла в комнатах. Посуда на кухне вымыта и расставлена по своим местам, на плите под крышкой — ужин, заботливо приготовленный мужем. Дочь спит, а мужа… нигде нет. Куда он мог уйти, оставив дочь в одиночестве? Обойдя комнаты, Латанья заглянула в ванную и вскрикнула — Сэмюэл лежал на полу под раковиной абсолютно голый. Едва дышит, голова запрокинута, глаза закатились, изо рта сочится пена…
Приехавшая бригада «скорой помощи» бросилась реанимировать Джексона прямо на месте.
К счастью, его удалось спасти. Если бы жена случайно не вернулась домой раньше обычного, то кома, в которую он впал, сделав себе смертоносный коктейль из повышенной дозы наркотиков и алкоголя, оказалась бы необратимой.
…В реабилитационном центре пригорода Нью-Йорка Джексон провел три месяца. Каждый день психиатр помогал ему обрести душевный покой и уверовать в то, что в его 46 лет все поправимо, еще можно полюбить жизнь и… многое начать заново. Нудные психотерапевтические сеансы всегда заканчивались ухмылкой Джексона:
— Интересно, почему вы так самоуверенны?
Днями напролет он лежал в своем одиночном боксе, уставившись в никуда.
Врачи старательно лечили его тело, психиатр — душу, а ему все равно ничего не хотелось. Думал, анализировал, вспоминал… Срыв, едва не стоивший ему жизни, явно произошел не случайно, будто сама Судьба приняла решение вычеркнуть его имя из своего списка.
Крошечные однотипные роли дешевых страшилищ, мелкого хулиганья, столь короткие, что не давали успеть выстроить характер, зато помогли получить репутацию «черного человека с проблемами». В «Парке Юрского периода» Сэмюэла, например, довольно скоро разорвали на части коварные птеродактили, оставив на память главной героине Лоры Дерн лишь его оторванную руку. В гангстерском боевике «Славные парни» Мартина Скорсезе имя Джексона заняло в финальных титрах почетное 51-е место... В картине «Свадьба Бетси» он играл диспетчера такси, в «Изгоняющем дьявола 3» — слепого бродягу.
И такие роли исчислялись десятками. А еще он засветился в рекламе гамбургеров Krystal, где смачно чмокал, уминая хрустящие луковые колечки, и строил глупые, но очень довольные рожи. Конечно, Джексон тосковал совсем по другим ролям, и ему была ненавистна такая работа.
В свободное время Сэмюэл постоянно сидел дома, встречал дочку после школы, а затем они вместе делали уроки. Жена Латанья занималась дизайном посуды и сутками пропадала на работе. Счастье семейной жизни, повседневная умиротворенность, мелочевка в кино, самоуничижительные мысли и дикая творческая тоска — все это не давало выхода его темпераменту. По характеру Сэмюэл был заряжен на борьбу, противостояние, на преодоление и совершенно другой ритм существования.
Благополучная тишь отравляла. Вот почему он начал пить, подсел на кокаин.
Лечение в клинике уже подходило к концу, когда в один действительно прекрасный день все изменилось. Жена навестила его, не дождавшись часа посещений, и вручила увесистую посылку, которую ему просил срочно передать «один странный тип по имени Тарантула».
— Он даже предложил мне восемьдесят долларов за услуги! — возмутилась она. — Представляешь?! Похлопал себя по всем карманам, нащупал бумажник, на котором написано «грязный козел», вытащил оттуда жеваные купюры и протянул со словами: «Этого хватит, чтобы вы согласились?» Действительно, очень странный тип.
Жена, конечно, деньги не взяла, а вот посылку на всякий случай проверила.
Внутри конверта лежала неряшливая кипа запятнанных жиром страниц сценария. На титульном листе зеленой шариковой ручкой было написано «Криминальное чтиво». Сюда же степлером был прикреплен неровно вырванный из тетрадки школьный листочек: «Привет! Я твой давний фанат, всегда мечтавший написать специально для тебя что-то совершенно безумное в твоем духе. Надеюсь, тебя развлечет моя писанина и кое-как скрасит муторные часы валяния на больничной койке. Когда будешь читать, знай: парень по имени Джулс Уиннфилд — это ты. И еще. На большой гонорар не рассчитывай. Все — от Траволты до Уиллиса — будут получать стандартную ставку: 1400 долларов в неделю. Иначе мне просто не на что будет снимать кино.
Пожалуйста, выздоравливай.
И помни: все великие люди ходили по краю, и ты не исключение. Только не прыгай вниз. С наилучшими пожеланиями — К.»
Он прочел текст за час. Это было нечто невообразимое — острохарактерные герои, гангстерский трэш-боевик, в котором шла безостановочная молотьба кулаками, не утихала стрельба, высились наркотические кучи и кодовое слово «fuck» звучало 271 раз. Роль, которую неизвестный режиссер предлагал ему сыграть, — наемный убийца Джулс Уиннфилд.
Так совершенно неожиданно у Сэмюэла появился повод как можно скорее покинуть стены клиники.
…Пожалуй, сам процесс съемок был достоин отдельного фильма. Работа напоминала творческий процесс создания комедийного шоу, а уж никак не криминальной драмы с элементами черного юмора.
Виновник всеобщего беспокойства, режиссер Квентин Тарантино, приезжал на площадку в разных носках и разных кроссовках, в черном, будто с чужого плеча, пиджаке с отяжелевшими карманами.
Из них в зависимости от ситуации, точно фокусник, Тарантино извлекал огрызок обкусанного карандаша, замусоленный блокнот, пакет лимонных леденцов, канцелярские ножницы, скотч, таблетки от головной боли, а однажды вытянул целый гамбургер. Личный ассистент Тарантино по имени… — вот уж нарочно не придумаешь — мистер Хайд, исполнял обязанности безвольного служки на побегушках, готового выполнить любой его каприз, даже самый бредовый. Например, одно время Тарантино видел героя Брюса Уиллиса «загорелым придурком» и просил Хайда покупать тональный крем оттенка «гавайский закат» от Коти в богом забытом косметическом магазинчике на окраине Сансет-бульвара.
В конечном итоге он от этой идеи отказался, и некоторые уже отснятые сцены с подкопченным Брюсом пришлось переснимать заново.
Поскольку специально заказанный для Джексона в студийной лаборатории длинноволосый кудрявый парик не был готов к первому дню съемок, Тарантино подобрал ему… короткий женский парик, спешно найденный в пыльной костюмерной «Мирамакс».
— Ничего страшного, так ты выглядишь настоящим идиотом! — подбодрил Квентин актера.
Кстати, свой личный бумажник, тот самый, с надписью «грязный козел», он отдал Джексону, так сказать, «для завершения образа», попросив почаще вертеть им перед камерой.
Никто из группы, каждый день приходя на площадку, не знал точного плана съемок.
Режиссер постоянно переписывал реплики, менял сюжетные ходы, ссорился с оператором, доставал ассистентов, пил кофе из автомата и отлучался в туалет. Сэмюэлу казалось, что авантюра, в которую он ввязался, сомнительная. И вряд ли из этих нервных, кое-как снятых эпизодов получится что-то похожее на кинофильм. Да и «дисциплина» оставляла желать лучшего: в середине съемочного периода кто-то украл раритетный «Шевроле Малибу» — машину, в которой разъезжают главные герои (она, кстати, принадлежала самому режиссеру). Работа приостановилась на целых два дня, пока реквизиторы не отыскали такую же модель у коллекционеров.
Брюс Уиллис в то время переживал не лучшие времена в личной жизни, находился в запое, имел помятый вид, регулярно опаздывал и постоянно путался в репликах. Но всех превзошел Траволта. Каждый день он исчезал в неизвестном направлении на два часа, отведенные для обеденного перерыва, и никто не знал куда. А ведь, согласно подписанному договору, члены группы не должны были покидать территорию студии в рабочее время! Тарантино, казалось, не придавал таинственным побегам никакого значения до того дня, когда актер практически сорвал съемку.
Снималась центральная сцена диалога в машине между Джулсом-Джексоном и Винсентом-Траволтой. Оператор Майкл Левайн предложил выстроить весь эпизод на крупных планах. Все ждут Траволту — а его нет.
Двадцать минут. Тридцать. Сорок. Через час актер появляется в дурном настроении, бросая дежурное «простите»… На его лице и шее видны царапины с кровавыми подтеками, волосы растрепаны. Свой текст он совершенно не помнил. После затяжных репетиций и долгого сеанса грима актер вроде как пришел в себя. Сцена, правда, ему никак не удавалась, и ее пришлось переснимать… 53 раза!
Вечером Сэмюэл узнал от своего коллеги интересную новость. Оказывается, Траволта регулярно бегал на свидания со своим давним сердечным другом Дугом Готтерба, пилотом по профессии. Плотный график встреч в середине дня обусловлен двумя причинами: рваным рабочим графиком перелетов Дуга и желанием Джона утаить связь от жены, Келли Престон. Он же не мог отлучаться ни по выходным, ни по вечерам: это вызвало бы у нее подозрения.
Как в столь нервной обстановке им удалось закончить фильм, так и осталось для Сэмюэла загадкой.
Дальнейшая судьба «Криминального чтива» известна всем.
Картина произвела эффект разорвавшейся бомбы во всем мире. Снятая всего за 8 миллионов долларов, только за первый уик-энд проката она собрала почти 10 миллионов, революционно изменив жизнь всех ее создателей. Герой Джексона Уиннфилд, например, занял второе место среди «самых крутых героев в кино всех времен и народов» (первое — у Тайлера Дердена из «Бойцовского клуба» Финчера), согласно юмористической статистике американских кинокритиков. И хотя Сэмюэл, попав в две престижные номинации, «Оскара» и «Золотого Глобуса», в результате получил только премию БАФТА, это прозвучало как ненужная формальность.
Он обрел престижный статус суперзвезды и мог теперь отрываться на большом экране за все те долгие годы, что провел в безвестности. И отрываться в своем фирменном образе — бесконечно очаровательного хулигана с принципами. Факт довольно комичный, если припомнить некоторые события его бурной юности.
Свой первый бунт он поднял, когда ему было около двадцати. Случилось это во время учебы в колледже искусств Морхауз. Сэмюэл взял в заложники директора, его заместителя и трех членов совета учебного заведения. Причина? Крайнее недовольство поведением некоторых преподавателей-садистов.
Джексон и двое его друзей, вооружившись отломанными от стульев ножками, затолкали «руководящую верхушку» в спортивный зал, заперли на ключ и устроили публичное судилище. Поначалу учителя восприняли это как дурную шутку, возмущались и пытались вырваться, но когда Джексон зачитал им свои требования, заметно поутихли.
Весь колледж прекратил работу. Ребята толпились в коридорах, а избежавшие пленения учителя предпочли незаметно покинуть здание и вызвать полицию.
— Вы, верно, не знаете, что творится у вас за спиной, — солировал Джексон. — Например, мистер Йордан с подозрительной регулярностью теряет тетради Джеймса Эллиота из моего класса — к вашему сведению, это черный парень. Лично я со счета сбился, сколько раз на день мистер Йордан делает мне замечания ни за что.
И каждую неделю требует, чтобы в колледж пришел мой отец, хотя мистер Йордан прекрасно осведомлен о том, что мой отец — алкоголик, давно бросивший нашу семью. Но это так, самая малость. Преподаватель драмы Эйлен Истер никогда не дает темнокожим ученикам главные роли, только эпизодические. Она, видно, считает, что нам бессмысленно тратить время на зубрежку больших текстов, ведь на сцене, как и в жизни, мы будем всегда исполнять роль обслуги.
Далее следовало несколько возмущенных слов по поводу отвратительной кормежки в столовой, особое место занимал пассаж об отдающем прогорклым маслом картофельном пюре, супе, пахнущем помоями, и всегда черствых булочках. О том, что опоздавших не пускают на занятия и штрафуют, не принимая никаких объяснений.
От лица учащихся Джексон выдвинул жесткие требования.
Во-первых, незамедлительная реформа на кухне и новое меню. Во-вторых — равные права в распределении ролей на занятиях в учебном театре между белыми и черными. В-третьих — никаких денежных штрафов. Придуманные ненавистным мистером Йорданом наказания — возмутительны и противозаконны, и представители колледжа намерены обратиться по этому поводу в суд. Впрочем, если им пойдут навстречу и согласятся принять во внимание все пункты, до публичных разбирательств дело не дойдет.
К несчастью, получить вразумительный ответ Джексону и группе поддержки так и не удалось. Приехавшая полиция окружила колледж и повязала бунтарей. Джексон был не только осужден за незаконное лишение свободы второй степени, но и отстранен от учебы на два года.
На суде обвиняющая сторона припомнила возмутителю спокойствия все его прошлые прегрешения, пытаясь убедить присяжных в том, что Джексон — упертый рецидивист, не признающий никаких авторитетов, наглый хулиган, давно заслуживший соответствующее наказание.
Что же ему припомнили?
В первую очередь — участие в марше протеста в Мемфисе, к которому Джексон присоединился сразу после похорон Мартина Лютера Кинга-младшего в 1968 году. Дело тогда закончилось потасовкой с полицией. А еще — организацию сидячей забастовки в колледже Риверсайд, за что он был впоследствии исключен… Джексон не раз вспоминал страстную речь обвинителя:
— …дамы и господа, посмотрите на этого молодого человека внимательно.
Он не способен к нормальной жизни в нашем обществе, не умеет контролировать свои эмоции и настроен крайне агрессивно. Сегодня он размахивает кулаками, берет в заложники невинных людей. А что он сделает завтра?
Впрочем, дальнейшая история показала, что за бесчинства, которые Джексон будет творить на большом экране, его больше никто никогда не осудит.
Роли возмутителя спокойствия всегда были близки Сэмюэлу. Еще в студенческом театре Just Us он, так сложилось, играл почему-то только головорезов. Возможно, его данные тому способствовали — гигантский рост, легкое косоглазие (тогда он стеснялся носить очки), заикание (физический недуг, от которого Сэмюэл страдал многие годы).
На курсах Джексона всегда немного побаивались и сторонились, слишком неоднозначным он казался ребятам — легко ввязывался в споры, драки без причины, отличался редкой вспыльчивостью и неприятной манерой то и дело насвистывать. Никто не знал, что нервный Сэм выкинет через минуту.
Единственной, кто не боялся верзилу, была маленькая толстушка Латанья Ричардсон. Тихая и совсем не привлекательная девушка. Вдвоем они составляли довольно комичную пару — гигант рядом с колобком. Тем не менее разница в физическом формате не помешала им серьезно влюбиться друг в друга. Каждое утро Сэмюэл заезжал за девушкой на своем фыркающем мопеде, сажал к себе на колени и отвозил в колледж.
Упаси господи было кому-то дразнить Ричардсон или даже бросить косой взгляд в сторону его пассии (хотя практически все втайне высмеивали ее плотную коренастую фигуру, толстые пальцы с маникюром и нелепую розочку из синтетических лоскутков, которую девушка старательно цепляла к своей прическе) — все прекрасно понимали, что Сэмюэл этого без последствий не оставит.
…Ну а потом случилась та самая история с заложниками. После суда его на два года отстранили от учебы и обязали принимать участие в общественно полезных работах. Так Сэмюэл обучился профессии социального работника. Но это лишь по документам — в реальности он должен был мыть окна малоимущим пенсионерам, приносить им продукты и выгуливать тех, кто был не в состоянии передвигаться самостоятельно.
«Это поможет вам в освоении сложной науки терпения, — разъяснял Джексону судебный исполнитель после оглашения приговора.
— Научит умению быть чутким к людям, сдерживать свой пыл и держать эмоции под контролем. И запомните, мистер Джексон, мир не такой плохой, как вам кажется».
По истечении двухлетнего судебного наказания Джексон возобновил учение в своем колледже, но, как видно, надлежащих выводов не сделал. Он сразу же примкнул к членам братства «Черная сила», которое в те времена только-только набирало обороты своей деятельности, и подписался на активное участие в «вооруженной борьбе». На деле это означало битье окон в машинах (почему-то всегда белых обидчиков) и организацию разного рода разборок. А по сути — обычное уличное безобразие.
Он помнит, как злобно набросился на молодого студента, пересевшего от Сэмюэла на другое кресло в автобусе.
Схватив хлипкого парня за грудки, Джексон чуть приподнял его вверх и прошипел: «Боишься испачкаться гуталином? А ты не бойся, я чистый».
На этот раз, угодив в полицейский участок, Джексон уже привлек внимание ФБР. Специально вызванный из Куантико агент лично предупредил молодого человека о грозящем ему в недалеком будущем наказании. По сути Сэмюэл оказался на распутье — либо продолжать жить, обучаясь премудростям актерской профессии, либо уйти в политику, став ярым противником расизма.
— Боже мой, дурак ты эдакий, — плакала мать. — Какая борьба, какие протесты?
Ты же черный! Тебя сотрут в порошок со всеми твоими лозунгами о правах!
Испугавшись за свое драгоценное единственное чадо, мать настояла на переезде и отправила Сэмюэла к дальним родственникам в Нью-Йорк, подальше от «революционных настроений» их родной Атланты.
Так он оказался в Нью-Йорке — с молодой женой Латаньей и маленькой дочкой Зои.
По ночам Джексон подрабатывал швейцаром в жилом комплексе «Манхэттен Хауз», днем искал и находил эпизодические роли в кино. Время тянулось для Сэмюэла бесконечно долго... вплоть до того дня, когда жена нашла 46-летнего Джексона лежащим без чувств под раковиной ванной комнаты. Кем он был на тот момент?
Типичным неудачником. Маленьким черным человеком с большими проблемами.
…В 1997 году, снимаясь в фильме «Джеки Браун», Джексон влюбился в свою партнершу, худенькую и хрупкую блондиночку Бриджит Фонда. Началось все с того, что ему очень не понравилось, как к Бриджит относился Де Ниро. Обычно немногословный и замкнутый, Роберт шикал и хмыкал в ее сторону, придирался по мелочам. То его бесило, что Бриджит запаздывает в подаче реплик, то раздражало, как она, хихикая, ведет с ним монолог.
— Она сбивает меня, я забываю слова, — жаловался он Квентину, требуя «в срочном порядке заменить актрису» на более профессиональную. Бедняга Бриджит не знала, куда деться. Даже Тарантино получил порцию презрения, когда позволил себе все свести к шутке: «Боб, ты вроде как торчишь от негритянок, чем же Бриджит так тебя зацепила?
Не дала?»
Впрочем, доставалось не только молодой актрисе. Де Ниро делал замечания костюмеру за свою узковатую рубашку, трижды требовал ее перешить. Злился на гримера за то, что тот подобрал ему такой лак для волос, от которого у него постоянно зудит голова, и, вместо того чтобы сосредоточиться на роли, он то и дело чешется.
Но самый мощный взрыв эмоций произошел во время съемки сцены в паркинге, где по сюжету Де Ниро пристреливает героиню Бриджит. «Умирая», девушка упала на землю и закашлялась от дикого смеха, чем вызвала приступ звериной ярости у Де Ниро.
Он завизжал:
— Отстой! Полный отстой! — и убежал к себе в трейлер.
Закрывшись, актер передал ассистенту через дверь, что не выйдет на съемочную площадку, пока режиссер не выдворит «нахалку». Назревал серьезный скандал, который неожиданно для всех вызвался уладить Джексон.
Подойдя к запертой двери трейлера, он сказал:
— Значит, так. Если уйдет Бриджит, уйду и я. А если уйду я, то моя старая подруга Пэм Гриер, а она, если ты в курсе, одна из всех нас играет главную роль, тоже уйдет. Ты всех достал своими капризами. Например, меня дико раздражает, как ты поджимаешь нижнюю губу и киваешь в знак согласия.
К слову сказать, это твоя фирменная фишка во всех фильмах. И меня тошнит от запаха твоих потных подмышек, но я же терплю… и ты давай терпи. Не развалишься…
Вся группа замерла, услышав такой поток оскорблений. Пожалуй, ни у кого не осталось сомнений, что это конец — съемки сорваны, Де Ниро теперь точно уйдет с роли, а Квентина завалят повестками в суд. Испуганная Бриджит плакала в стороне.
Прошел час. Наконец Де Ниро открыл дверь, вышел и как ни в чем не бывало сел перед камерой. До конца съемочного периода он вел себя подозрительно спокойно.
А между Сэмюэлом и Бриджит с того дня завязалась романтическая история. Они тщательно старались ее скрыть, назначая свидания в отдаленных мотелях пригорода Лос-Анджелеса.
Если бы в то время новость об их романе просочилась в прессу, скандала избежать не удалось бы. Бриджит наивно полагала, что в лице Сэмюэла-покровителя она нашла любовь всей своей жизни. Хотела выйти замуж, родить ему ребенка, поселиться в глуши и навсегда забыть о кино.
— Я не люблю сниматься. Для меня это просто работа. Хочу, чтобы мы уехали, хочу жить только для тебя, — сколько раз она говорила это, лежа на его плече.
Но начинать новую жизнь Сэмюэл не хотел, да и не мог. Оставить жену, которая была с ним так давно и ни разу не предала, даже в самые сложные годы, казалось ему просто немыслимым.
Вскоре свидания превратились в сплошные слезы Бриджит и неловкие оправдания Сэмюэла.
Они оба понимали, что так не может продолжаться долго, пора было определяться.
Расставаясь, Сэмюэл подарил Бриджит кулон с изумрудом и гравировкой — «На память о черном сердце и светлых днях», квартиру в Даунтауне. Возможно, Латанья никогда не узнала бы об этой истории, если бы не… Де Ниро.
После премьеры «Джеки Браун» Квентин по традиции собрал всю съемочную группу у себя дома в большом особняке неподалеку от Гриффит-парка. Пригласил джазовый оркестр, заказал острое меню в своем любимом мексиканском ресторане, позвал знакомого бармена Сола Мартинеса, умеющего делать «обжигающие нутро» коктейли на основе текилы и перца чили.
Кстати, на вечеринку он опять заявился в своем безразмерном черном пиджаке с оттопыренными карманами. Правда, на этот раз он ничего из них не извлекал, а наоборот, забрасывал внутрь пригоршни соленых орешков и пикантные маслины.
Де Ниро выждал удобный момент, когда Джексон отойдет на безопасное расстояние, галантно подошел к Латанье. Произнеся пару подобострастных комплиментов, предложил попробовать жгучий коктейль и как бы между прочим намекнул о романтической связи ее мужа с молодой актрисой. Реакция Латаньи? Она прошептала в ответ:
— Никогда не сомневалась в том, что белые парни — уроды.
Латанья не стала закатывать мужу истерики, выяснять отношения.
Просто уехала на все лето путешествовать по Европе. Зои в то время уже жила отдельно, так что Джексон провел лето в мучительном одиночестве.
Осенью жена вернулась домой, и жизнь продолжилась так, будто бы ничего не случилось. Они не стали выяснять отношения и больше никогда не возвращались к этой теме…
Со временем Джексон постарался забыть мерзкую выходку Де Ниро, из-за которой чуть было не лишился семьи, но остро вспомнил о ней спустя почти пятнадцать лет, когда в такой же ситуации оказался его старый приятель Траволта. Тот самый стюард, его бывший любовник, устроил скандал в прессе, запоздало признавшись в многолетнем тайном романе с голливудской суперзвездой. Если бы Сэмюэл оказался подлецом, как Бобби Де Ниро, секрет Джона Траволты, которого и так всегда подозревали в нетрадиционных наклонностях, уже тогда стал бы достоянием гласности.
А Бриджит вскоре нашла свое счастье в лице композитора Дэнни Эльфмана.
Родив ему сына Оливера, она, как и мечтала когда-то, навсегда ушла из кино. Поселившись в глухом лесном штате Монтана, девушка оборвала все связи с внешним миром, полностью погрузившись в свое долгожданное семейное счастье.
Много позже у Сэмюэла случались и другие романы — с актрисами Кристиной Риччи и Эшли Джадд, но жена больше никуда от него не уезжала и делала вид, что ничего об этом не знает. Возможно, она любила так сильно и так благородно, что воспринимала его любовные всплески как незначительные и совсем не опасные порывы.
Их любовь ничто не могло разрушить. Со временем Сэмюэл тоже это понял.
Подпишись на наш канал в Telegram