…— «Оскар» сегодня получает, — в этом месте Барбра Стрейзанд сделала эффектную паузу по всем законам актерского искусства и в точности с пожеланиями режиссера телетрансляции, — Кэтрин Бигелоу!..
Дальше все развивалось по десятилетиями отработанной схеме: зрители, по большей части специально нанятые для этого статисты в вечерних платьях и смокингах, закричали и захлопали в ладоши. Справа к Кэтрин подскочил Джереми Реннер — и это было явно не по протоколу, а от избытка чувств, — и заключил ее в объятия, прямо как в железные тиски.
А она… не то чтобы растерялась или разволновалась. Такое случается, когда просматриваешь отснятый материал на замедленной скорости: все там, на пленке, вдруг погружается в молочный туман, утрачивая черты реальности. Она шла до ступенек сцены, словно астронавт по Луне в многокилограммовом скафандре, — один медленный шаг, второй, третий... Даже благодарственную речь будто говорила не она, а какая-то другая Кэтрин Бигелоу — бесспорно, выдающаяся дама, первая в истории Америки женщина, завоевавшая «Оскар» в номинации «лучший режиссер». До нее победить безуспешно пытались и Лина Вертмюллер, и Джейн Кэмпион, и София Коппола, которую академики тоже оставили с носом. А уж стоит ли говорить, кто у Софии папа и как он за нее хлопотал — на всех уровнях, вплоть до президентского!
В этом году компания в режиссерской номинации тоже оказалась не слабая: Квентин Тарантино, Джейсон Райтман, ну и, конечно, ее бывший — Джеймс Кэмерон со своим грандиозным «Аватаром», собравшим немыслимые миллионы по всему миру. Это вообще была главная интрига «Оскара» 2010 года: кто одержит верх — экс-муж или экс-жена? Журналисты даже окрестили предстоящую церемонию «битвой бывших». Но Джеймс, надо отдать ему должное, вел себя по-джентльменски: ни одного плохого слова в прессе о бывшей, третьей по счету супруге. Кэтрин — чудесная женщина... Режиссер недюжинного таланта... За фильм «Повелитель бури» она достойна самого лучшего — «Оскара», «Золотого глобуса» или что вы там еще даете в таких случаях…
Хотя он страдал, ясное дело. Джеймс очень страдал.
«Аватар» буквально добил его семейную жизнь, и без того корчившуюся в предсмертных конвульсиях. Пятый брак — с актрисой Сьюзи Эмис — трещал по швам, ведь Кэмерон не из тех, кто умеет совмещать работу и личную жизнь. Когда он снимает, для него не существует никого: ни жены, ни детей. Уж Кэтрин-то знает. Она хотела подойти к нему и обнять еще там — на ковровой дорожке перед входом в театр «Кодак», но блондинистая мегера Сьюзи бросила на нее такой испепеляющий взгляд! Неужели эта сопливая девчонка ревнует?! К ней?! Да они расстались больше 20 лет назад! А Кэмерон хоть и женат пятым браком, но по-старомодному верный муж. Конечно, до тех пор пока не влюбится в очередную блондинку или брюнетку, которая и станет его следующей по счету женой. Он как знамя, переходящее из рук в руки от одной законной супруги к другой.
Он очень порядочный. Он женится на всех своих любовницах. Бедный, бедный Джеймс… Сейчас ему можно только посочувствовать: из всех его жен Сьюзи самая ревнивая. И самая бездарная, разумеется.
Кстати, в одном дурацком журнале Кэтрин прочитала, что именно Кэмерон, ее первый и уже, очевидно, последний муж, вдохновил ее на занятия режиссурой. Вот чушь! Это надо еще разобраться, кто кого и на что вдохновил. Она еще до встречи с Джеймсом доподлинно знала, что хочет быть режиссером. И не каких-то там слезливых мелодрам, предназначенных исключительно для сентиментальных теток за сорок, а настоящих драм — больших художественных полотен, исследующих самые темные стороны человеческой натуры — агрессию и страх.
Сложно сказать, почему Кэтрин так увлеклась режиссурой. Возможно, эту идею ей подбросил Энди Уорхол. Они были слегка знакомы, когда на какой-то вечеринке в Нью-Йорке, оказавшись рядом, разговорились. Энди заметил, что искусство слишком элитарно и только с помощью кинематографа можно влиять на умы людей. Он так и сказал — «влиять». Внутри Кэтрин словно что-то щелкнуло. Она с шести лет мечтала быть художницей, перевела тонны краски на то, чтобы доказать кому-то, и в первую очередь себе, что достойна персональной выставки в музее «Метрополитен», но… доказала ли? Честно говоря, она не знала ответа на этот вопрос.
В Нью-Йорке Кэтрин появилась в 1972 году. Она только что окончила художественную школу в Сан-Франциско и получила грант на продолжение учебы при музее Уитни.
Ей говорили, что у нее хорошие руки, умная голова и дело только за тем, чтобы найти свой неповторимый стиль. Легко сказать… Нью-Йорк буквально кишел такими же, как она, свободными творцами, жаждущими признания и славы. На вечеринке у художника Гордона Матт-Кларка к ней подвалил худощавый импозантный мужчина с высоким лбом интеллектуала. Он не сводил с нее глаз весь вечер, прямо дырку в джемпере прожег!
— Привет, хотел представиться. Меня зовут…
— Я знаю, кто вы, — довольно неприветливо перебила Кэтрин.
Она была отлично подкована по части современного искусства. И уж доподлинно знала имя этого, как писали некоторые восторженные критики, выдающегося концептуалиста Америки 70-х.
Лоуренсу Вайнеру повезло найти свой «конек»: он создавал картины на основе типографских шрифтов, жонглируя буквами и слогами, словно мячиками. Вайнер, впечатленный эффектной внешностью девушки, — еще бы, почти метр восемьдесят, копна каштановых волос, а глаза сияют как звезды, — предложил ей место его помощницы и ассистентки, хотя на самом деле, конечно, рассчитывал на большее. Но тут-то он обломался: Кэтрин уже в двадцать два могла одним взглядом поставить мужчину на место. Любого, будь он хоть бомж, хоть гений интеллектуальной мысли. Кроме того, у Кэтрин был бойфренд — художник Джеффри Лью. Правда, Лью был женат на художнице Рейчел Вуд, спонсировавшей покупку мужем заброшенной мануфактуры по адресу: Грин-стрит, 112. Но Кэтрин о семейном положении Лью поначалу, конечно, ничего не знала.
Хотя даже если бы и знала, все равно не устояла бы перед его чарами. А он был хорош — обольстительный, вкрадчивый азиат с улыбкой породистого, сытого котяры...
Сегодня в каком-то толстом фолианте по истории американского искусства Кэтрин прочитала, что то было культовое место — полуразрушенная текстильная мануфактура на Грин-стрит. Но они даже не знали тогда такого слова — «культовый». Во времена ее молодости Сохо был довольно бедным рабочим кварталом. Казалось, ничто не предвещало, что через 30 лет здесь раскинется респектабельный деловой район, изобилующий арт-галереями. В 70-е Сохо населяли исключительно бродячие собаки и голодные художники. Именно для таких колоритных и неприкаянных персонажей — художников, а не собак, — Джеффри Лью и распахнул двери этого чудесного, хотя и довольно ветхого фабричного здания на Грин-стрит.
Все эти годы Кэтрин жила в особом мире — в тесном братстве близких по духу людей, свободных от условностей и предрассудков «большой земли» — сытой, недалекой, пуританской Америки. И как же Кэтрин тосковала по этой свободе, когда оказалась потом в Голливуде… Она уже поселилась в Беверли-Хиллз и была вхожа во многие влиятельные голливудские кланы, но ночами во сне постоянно видела ту убогую столовку на Грин-стрит, где можно было купить тарелку супа за доллар. Или вообще за просто так. Именно там, в этой забегаловке с незатейливой вывеской «Еда» над входом, она и познакомилась с Филипом Глассом. Чудной, совершенно не от мира сего чувак. И его волнистые кудри, и смешные очки, сползающие на кончик носа, и руки с дивными чуткими пальцами — все выдавало в нем гения.
Но Гласс был нищ, как церковная крыса: его оперы не покупали. Он подрабатывал таксистом, и одному богу известно, как этот близорукий, пугливый молодой человек ночами развозил пассажиров по самым злачным районам Нью-Йорка. Наверное, Кэтрин руководствовалась исключительно материнской жалостью, когда предложила Глассу вместе зарабатывать — они взялись за ремонт заброшенных чердаков. Перестилали полы, красили стены. Гласс не жалел своих волшебных пальцев: и молотком ловко орудовал, и кусачками. Кэтрин ему ни в чем не уступала. Она тогда вообще ничего не боялась. Однажды ей пришлось ночевать в заброшенном банковском хранилище, и как же сладко ей спалось в перевернутом железном сейфе! Трудно сказать, что нашел в ней Джеффри Лью — в этой вечно голодной, плохо одетой и до ужаса застенчивой девочке. Но Лью твердил ей, что она самая красивая женщина в мире.
И, честное слово, не врал. Она была особенной, из какого-то другого теста. Лью порядком устал от тусовщиц — нарядных пустоголовых пташек, которые в изобилии водились на модных выставках и в галереях, а здесь перед ним предстал неведомый зверь — красивый, независимый, свободолюбивый. Эта удивительная женщина даже в темных брюках и мешковатом свитере, заляпанном краской, выглядела… как античная богиня. Ну и сама Кэтрин, конечно, тоже развесила уши. Джеффри, элегантный, при деньгах и с репутацией просвещенного художника, мецената, ввел ее в избранный круг. Гленн Лигон, Джулиан Шнабель, Дон Гаммер, который тогда еще не был мужем Мерил Стрип. А потом подвернулся Лоуренс Вайнер с его неожиданным предложением о работе. Кэтрин помогала ему оформлять каталоги, фотографировала его картины, вела переговоры с критиками и заказчиками.
Она досконально изучила механизмы существования арт-бизнеса и поняла: он никогда не станет принадлежать ей. Ну, вот есть Поллок, это глыба, а Кэтрин… всего лишь песчинка, которая исчезнет после смерти, не оставив следа.
Очень скоро Кэтрин забросила рисование. Раньше она с ума сходила по запаху красок, в детстве не вылезала из гаража отца, где уже с 10 лет прилежно копировала полотна Рафаэля. Теперь же ее выворачивало наизнанку от одного вида мольберта.
Ее отец Рональд в юности намеревался стать карикатуристом, но ранний брак и рождение дочери перечеркнули его планы: пришлось устроиться менеджером на фабрику, производящую краски, и протрубить на этой гребаной фабрике до самой пенсии.
Рональд всячески поощрял увлечение девочки живописью: Кэтрин словно предстояло воплотить в жизнь мечты отца, но суровая действительность разбила эти мечты. Однажды дочь незадавшегося карикатуриста поняла: из нее не выйдет большого художника. А маленьким она быть не желала. Впрочем, Кэтрин ждало еще одно разочарование. Роман с Джеффри Лью тоже сошел на нет. Из Европы вернулась его законная супруга Рейчел, в их тесном кружке появилось новое лицо — какой-то важный толстый спонсор, направо и налево соривший деньгами, и через какое-то время на месте веселой мануфактуры на Грин-стрит выросла скучная буржуазная галерея. И Кэтрин перестала бывать в Сохо...
Почти в тридцать она снова села за парту, нащупав то, что ей на самом деле интересно.
Впрочем, кто знает, может, подсказал ясновидящий Энди Уорхол? Диана Вриланд твердила, что он явно наделен пророческим даром… Кэтрин поступила в киношколу Колумбийского университета. В ее первой короткометражке «Подстава» два мужика так зверски колотили друг друга, что некоторым неподготовленным барышням становилось дурно. Когда после окончания просмотра в зале зажигался свет и зрители видели у погасшего экрана на месте режиссера ее — высокую, красивую молодую женщину, многие и вовсе теряли дар речи. Как же так?! Мы-то думали, такое адское мочилово может срежиссировать только брутальный мужчина... Один из профессоров киношколы, европейский интеллектуал по имени Милош Форман после просмотра этого жесткого опуса был так потрясен, что предложил выделить автору персональную стипендию — снято в самом деле круто.
У парня очевидный талант! А-а, автор женщина? Да не может этого быть…
Черт возьми. Да, она баба. А что в этом такого?! С самого начала своего режиссерского пути Кэтрин приходилось снова и снова извиняться за то, что родилась девчонкой. Ее первый полнометражный фильм был создан в соавторстве с мужиком, которого она превосходила и талантом, и характером, и умом. Но женщина, которая сама стоит за камерой и командует: «Мотор!» — нет, это было дико даже для просвещенного Нью-Йорка, не говоря уже о Голливуде! На съемках фильма «Без любви» они работали с Монти Монтгомери, лентяем и бабником, который к тому же повсюду таскал за собой свою эксцентричную сестрицу Джанет, вообразившую себя крутым фотографом. Эта несносная девчонка постоянно мельтешила перед глазами и щелкала затвором, мешая сосредоточиться.
И Кэтрин однажды сорвалась. «Здесь работают, милая, понимаешь, вкалывают до седьмого пота!» — кричала она не своим голосом. Джанет удивленно вытаращила на нее глаза: она-то думала, что все просто собрались потусить, поесть пиццы, поболтать с красавчиком Уиллемом Дефо. Да, и вот что еще: руки прочь от Дефо! Ничего личного, просто творческая влюбленность. Она нашла Дефо, субтильного, страстного, невероятно ранимого парня, едва ли не на улице, и это была его первая роль в кино. Потом уже он свел дружбу с Мартином Скорсезе и Оливером Стоуном, но первой-то его открыла именно Кэтрин. Она и в Джереми Реннера первая поверила — да-да, в этого довольно бесцветного дядьку средних лет со стертым лицом и крепкими рабочими руками. С Джереми они сошлись на почве ремонта: оказалось, в юности оба перестилали паркет и белили стены, чтобы как-то свести концы с концами.
...— Что такое брак?
Сегодня мы поговорим об этом порядком изжившем себя общественном институте. Что до меня, то я полагаю, что он призван укреплять зависимость между людьми. И чем сильнее брак, тем сильнее зависимость партнеров друг от друга. Но хороша ли зависимость сама по себе? Вот в чем вопрос…
Кэтрин едва успевает конспектировать монолог неподражаемой Сьюзен Зонтаг. На лекции в Колумбийский университет она вообще ходит только ради этого преподавателя. Писательница, социалистка, феминистка, не скрывающая своей сексуальной ориентации. И это в пуританской Америке конца 70-х! Эта бесстрашная женщина стала кумиром, ролевой моделью Кэтрин Бигелоу.
Она даже переняла ее манеру одеваться: брючные костюмы в мужском стиле, высокие сапоги, белые рубашки. Однажды Сьюзен рассказала о своем неудавшемся первом браке и сыне, которого воспитывала одна. Вернее, он сам себя воспитывал, потому что маме хронически не хватало на него времени. Профессор Зонтаг не создана для семьи и брака… Возможно, впечатлительная студентка впитала негативный опыт преподавателя, оказавшего на нее такое влияние, но… Кэтрин в ту пору и не помышляла о браке. Да ей и в ранней юности не хотелось замуж. Какие глупости все эти свадьбы с гостями, тортами, безвкусными белыми платьями... Пережиток прошлого века. Почему она все-таки вышла за Кэмерона? Кэтрин и сама не ожидала от себя подобного шага. Просто… влюбилась. Как последняя дура.
Он был единственный в своем роде. На голову или две выше всех, кого она знала в киношной среде. Кэмерон даже выглядел тогда, в самом конце 80-х, как кинозвезда, ничуть не хуже Харрисона Форда. Стройный, спортивный, в белых джинсах, затянутых ремнем с золоченой пряжкой. Да он стригся в лучшем салоне в Малибу! И снимал при этом с одержимостью дьявола. Когда Кэмерон работал, он мог не есть часами. Группа изнывала от голода и жажды, а он в сто пятый раз объяснял едва державшемуся на ногах актеру мизансцену.
А как он умел уговаривать… Кэтрин, презиравшая модельный труд — ее единственная съемка в качестве модели для рекламы Gap была сущим кошмаром, — согласилась даже сняться у Джеймса в клипе группы Martini Ranch. Их брак начинался в бесконечных разговорах о правильном построении кадра.
О преломлении света и тени. О полотнах Гойи, которые в высшей степени киногеничны.
Нет, конечно, они могли до хрипоты поспорить на площадке из-за сущей ерунды типа композиции кадра, но потом бурно мирились, оказавшись наедине в спальне. Впервые судьба свела их на съемках фильма «Голубая сталь». Кэтрин — режиссер, Джеймс — исполнительный продюсер. Увидев ее в работе, среди немалого количества техники, камер, людей, он был просто сражен: эта молодая женщина и не думала биться в истерике. На какое-то мгновение ему показалось, что он встретил женскую версию самого себя — Джеймса Кэмерона, бескомпромиссного максималиста, всегда поворачивающего мир в нужную ему сторону. Они оба были тогда без ума друг от друга… После выхода «Голубой стали» злые языки судачили, что это Кэмерон, очевидный и уже признанный талант, все сам снял и смонтировал за жену.
Их следующий совместный фильм — «На гребне волны» — стал настоящей бомбой, они собрали в прокате около ста миллионов, и снова многие в Голливуде отказывались верить, что так здорово и коммерчески успешно сняла она — обыкновенная баба. Наверняка не обошлось без помощи муженька… На самом деле Джеймс помог Кэтрин только со сценарием: вместе они довели его до ума. Именно Кэмерон придумал шикарный финал: герой Патрика Суэйзи отправляется на верную смерть — на штурм своей последней гигантской волны. Но снимала-то эту сложнейшую сцену, как, впрочем, и все другие, она сама — на вертолете, в окружении двоих заметно нервничающих операторов. И в лодке во время съемок в открытом и довольно-таки беспокойном море была тоже Кэтрин, вымокшая до последней нитки, а не Кэмерон.
Да он даже не ждал ее на берегу: поздней осенью 1990 года Джеймс приступил к съемкам второго «Терминатора». И на одну из главных ролей утвердил Линду Хэмилтон...
Да, жизнь смешная штука. В ней каждый получает по заслугам: почти три года назад Кэтрин увела Кэмерона от продюсера Гейл Хёрд — к моменту их встречи Джеймс был женат на Гейл вторым браком, — а теперь Линда прямо из ее рук перехватила добычу. Однажды Кэтрин заглянула на съемочную площадку «Терминатора», чтобы проведать Джеймса, и сразу почувствовала неладное. Нет, она все еще отказывалась верить, что ее муж и эта недалекая, потрепанная жизнью блондинка спят вместе, хотя все говорило «за»: и ее развязное поведение, и его смущенные взгляды, а особенно то, что он вмиг охладел к законной жене.
Очень скоро роман Кэмерона и Хэмилтон стал достоянием общественности, и Кэтрин не могла больше терпеть такого унижения. Она подала на развод.
— Как ваш адвокат я вынужден прямо спросить: почему вы ничего не хотите, Кэтрин?! Все в Голливуде знают, что мистер Кэмерон состоятельный человек. У него скоро выходит второй «Терминатор». Вы понимаете, что вполне можете претендовать на часть прибыли от проката? А если мы докажем факт неверности вашего супруга — что, простите, не составит труда, — то ваше состояние увеличится раз в десять!
Но Кэтрин ничего от него не хотела. Ни денег, ни процентов, ни тем более громкого, грязного суда. Они расстались тихо-мирно. Ее нехитрые требования стоили нескольких бессонных ночей адвокату: в самом деле, такого тупого благородства он, съевший собаку на подобных делах, еще не встречал.
Обманутая экс-супруга потребовала оставить ей дом в Беверли-Хиллз, оплатить услуги юристов и, самое главное, отдать трех сторожевых псов. Только и всего. Ну кто после этого скажет, что она не дура?! Естественно, Кэмерон безоговорочно принял все условия. Легко отделался, так сказать…
Спустя два года Линда родила ему дочку, и это стало еще одним тяжелейшим ударом для Кэтрин. У них с Джеймсом не было детей. Конечно, у нее и до, и после были любовники, но ни одному из них она не мечтала подарить ребенка. А спустя еще пять лет закон брошенного бумеранга не пощадил и Линду. На съемках «Титаника» Джеймс влюбился в актрису Сьюзи Эмис, ту самую, которая играла внучку престарелой главной героини, и ушел к ней.
Вот только в отличие от Кэтрин Линда не стала играть в «добренькую жену»: четвертая по счету супруга оттяпала у режиссера пятьдесят миллионов. Это вообще был один из самых громких и скандальных разводов в Голливуде. Линда вылила на экс-мужа столько грязи и дерьма…
Впрочем, Кэтрин уже не было никакого дела до их разрыва. Она, конечно, хотела работать. Много, жадно, самозабвенно. Писать, думать, снимать, монтировать. Но чтобы запуститься с большим проектом, нужны и деньги, и репутация, и рекомендации, и бог знает что еще. Да — и непременное согласие сниматься какой-нибудь звезды, не требующей при этом баснословного гонорара. Но самое главное: чтобы снимать в Голливуде, нужно быть мужчиной, а Кэтрин продолжала оставаться женщиной.
Бесспорно, эффектной, красивой, что в свою очередь лишь добавляло проблем. К тому же ее фильм «Странные дни» с треском провалился в прокате. Хотя снимала его Кэтрин, как всегда, не зная сомнений и страха: однажды рухнул массивный кран, едва не придавив оператора, но она уже через полчаса была готова снова командовать: «Камера, мотор!»
Ох уж эти проклятые деньги… И где же их брать?! В Лос-Анджелесе крутилось огромное количество женщин, которые неплохо приспосабливались и жить, и даже работать за счет своих мужиков. Эти самые мужики давали им деньги не только на шмотки и цацки, но и на салоны красоты, фитнес-центры, даже целые галереи, напичканные дорогущими черепами от какого-нибудь Дамиана Херста. Но просить денег даже у влюбленных в нее мужчин Кэтрин не умела.
Хотя эти мужчины сами готовы были ей их предложить.
Например, Тэдди Форстман. Родом из тех самых Форстманов из Коннектикута, которые торговали шерстью и баснословно разбогатели на этом. Тэдди в свою очередь приумножил капиталы отца, занявшись инвестициями. К своим шестидесяти пяти он так ни разу и не женился, но слыл большим знатоком женской красоты. В середине 90-х волочился за принцессой Дианой, и, как говорили, не без взаимности. В его постели побывали и Лиз Херли, и Падма Лакшми, но эта женщина… При виде Кэтрин немолодой плейбой-миллиардер потерял дар речи. Они познакомились на дружеском ужине у режиссера Уильяма Фридкина и его жены Шерри Лэнсинг, но очень скоро для Тэдди перестали существовать все, кроме нее. Прочие гостьи сияли глубокими декольте и бриллиантами, а Кэтрин отлично чувствовала себя в вытянутом свитере и черных брюках.
Она не жеманничала и не пыталась его закадрить. Она вообще была так далека от привычных женских уловок со стрельбой глазами, словно прилетела на этот ужин с другой планеты.
На следующее утро в доме Кэтрин раздался телефонный звонок.
— Дорогая, Тэдди сошел с ума, — от волнения голос Шерри Лэнсинг дрожал, как серебряный колокольчик, — он умоляет дать ему твой номер. Хочет пригласить тебя на ужин. Ты понимаешь, что это значит?!
Нет, Кэтрин искренне не понимала.
— Не глупи, Кэти, — колокольчик превратился в грозный церковный набат, — этот мужчина сделает для тебя все.
Сколько лет ты уже не снимала? Пять? Так вот, он даст тебе денег. Хоть на блокбастер, хоть на два!
Но спать с мужиками из-за денег… Кэтрин и в двадцать не умела этого делать. Стоит ли изменять принципам, когда тебе почти пятьдесят? Конечно, она не пошла на ужин с богатеньким Тэдди. Он просидел за столиком в одиночестве до глубокой ночи, а потом с горя в том же ресторане подцепил какую-то молоденькую шлюшку.
В мае 2003 года в руки Кэтрин попал журнал Playboy. Статья Марка Боала тронула ее до глубины души. Речь шла о женщинах-полицейских, работавших под прикрытием в обыкновенной американской школе. Написано свежо, сочно, а какие герои, какие характеры! Хоть прямо сейчас снимай про этих потрясающих теток, каждый день рискующих жизнью, кино. Кэтрин позвонила в редакцию, разыскала автора.
Они встретились в кафе. Признаться, она даже растерялась, когда пришел он — молодой и отчаянно красивый. Она украдкой рассматривала Марка, пока тот, хмурясь, изучал меню. Сколько ему лет? Наверное, около 35. Что ж, она старше этого парня лет на 15.
Потом, правда, оказалось, что между ними 21 год разницы. Кэти приехала в Нью-Йорк, когда он только родился. Черт возьми, а ведь он мог бы быть ее сыном…
Они начали вместе работать. Пилотный выпуск сериала «Инсайд», который Кэтрин сняла по его статье, не прошел. Канал Fox посчитал, что это слишком смело и рискованно для телевидения. В 2004 году Марк улетел в командировку в Ирак, где много времени проводил со взводом саперов. Даже выезжал на реальные военные операции и по возвращении, переполненный впечатлениями, написал статью о сапере, который так долго пробыл на войне, что утратил чувство страха.
Эта статья и легла в основу сценария их совместного фильма «Повелитель бури».
Ну, об этом фильме известно почти все: год ушел на сценарий, два — на поиски денег, и даже когда их нашли, у Кэтрин оставались некоторые сомнения. Она отправила сценарий Кэмерону. Пусть он давно и не ее муж, но по-прежнему на голову выше многих в Голливуде.
— Отличная вещь, — подтвердил ее бывший. — Мне, честно, очень понравилось. А кто автор?
— Ты его не знаешь, — вдруг смутилась Кэтрин, — совсем молодой парень. Марк Боал.
Еще бы она не смутилась: Кэтрин уже встречалась с этим молодым парнем. Последние три года они так много времени проводили вместе, что незаметно из деловых партнеров превратились в любовников.
Съемки фильма проходили на военной базе в Аммане. Жарко было как в печке. Но не только из-за раскаленного ветра с пустыни. Постоянно вспыхивали какие-то дурацкие ссоры. Раньше у Кэтрин такого не бывало ни на одной картине: она работала быстро, четко, вдумчиво, никого из персонала не унижала и не возвеличивала. Ведь с мужиками, которые работают у тебя в подчинении, всегда так: если дашь слабину хоть раз, считай — все пропало. Авторитет режиссера — фундамент, на котором держится весь съемочный процесс. Особенно если режиссер — красивая женщина. Но Марк завел обычай постоянно вступать в конфликты с продюсером Николя Шартье.
Месье Шартье заложил дом, чтобы профинансировать фильм, и, конечно, очень нервничал, когда молодой, никому не известный юнец ставил его на место. К тому же это вообще не по правилам, когда писатель, только что заделавшийся сценаристом, принимает участие в съемках и дает указания куда более опытному, чем он, режиссеру. И как режиссер это терпит?! Дошло до того, что Николя официально уволил Марка, но Бигелоу упросила вернуть ее сценариста обратно: мол, тот очень нужен на площадке для консультаций по диалогам. Шартье вернул — он боготворил Кэтрин, — но демонстративно не замечал скандалиста.
Последующий громкий успех картины (они получили шесть «Оскаров») сгладил все неприятные моменты съемочного процесса.
Хотя, конечно, тоже не обошлось без нервов: накануне церемонии в суд обратился некий сержант Джеффри Сарвер: он требовал кругленькую сумму отступных. Мол, это он рассказал свою жизненную историю Марку Боалу и стал прообразом сержанта Джеймса в фильме. А вот денег в прокате они вообще не собрали. Всего 21 миллион, что составило лишь два процента от мировых сборов «Аватара». На оскаровской вечеринке, когда пятая жена Кэмерона Сьюзи куда-то испарилась, Кэтрин с Джеймсом смогли наконец уединиться и выпить по бокалу шампанского.
— Да, — с грустью заметил мужчина, однажды разбивший ей сердце, — женился я куда чаще, чем получал «Оскары».
Кэтрин лишь улыбнулась. Обида на предавшего ее мужа давно прошла.
Боли не осталось ни капли. А ведь она взаправду по-крупному отомстила своему бывшему…
Но вот ее нынешний, бесспорно, очень талантливый, но такой конфликтный мужчина… Марк Боал, кстати, тоже получивший «Оскар» за лучший сценарий, окончательно слетел с катушек. У парня снесло крышу от внезапно свалившейся на него славы. Они вдвоем начали переговоры со студией Paramоunt о новом триллере — «Тройная граница». Студия выделила на начальном этапе 80 миллионов. Кэтрин видела в главной роли Тома Хэнкса, но Том был уже ангажирован в другой проект. Студия предложила заменить его на Уилла Смита, который, как оказалось, большой поклонник Кэтрин Бигелоу. Нет, ей категорически не подходил Уилл, но, чтобы не испортить отношения с Paramount, актера, тем более такого высокого класса, следовало хотя бы просто пригласить на ланч.
Но Марк уперся как бычок-трехлетка:
— Еще чего! Зачем нам тратить на него время?!
Кэтрин слегка обалдела, но… не стала перечить. Проект был окончательно заморожен. Впрочем, времени на него и не оставалось: они начали разрабатывать фильм «Цель номер один» — об охоте американских спецслужб на Усаму Бен Ладена.
Тема была скользкой, деликатной, и каждый раз на переговорах с влиятельными лицами Кэтрин ощущала себя как на минном поле. Шаг не туда — и все, доступ к необходимым документам будет закрыт. Встречи с конгрессменом Питером Кингом они добивались несколько месяцев. И вот конгрессмен снизошел к киношникам.
Но что это? В Марка словно бес вселился. Ее молодой любовник вел себя вызывающе, если не сказать — просто по-хамски. А эта тирада про то, что конгресс в ответе за войну в Ираке... Какой кошмар! Кинг вскипел, и... только уважение к этой выдающейся и чертовски красивой женщине, к тому же оскаровской лауреатке, удержало его от того, чтобы не выставить наглеца за дверь. Исключительно из симпатии к Кэтрин Питер разрешил создателям фильма доступ к некоторым секретным документам, которыми располагает подведомственный ему комитет по национальной безопасности.
Кэтрин убеждала себя, что в Иордании на съемках все будет по-другому. Напряженный рабочий график, сложные бытовые условия, жуткая жара и песчаные бури — у Марка просто не останется сил на конфликты.
Но не тут-то было. Он разошелся на полную катушку. Актриса Джессика Честейн плакала по три раза на дню. Мало того, что она веган и просто физически не выносит вида пыток, — а ее героиня агент ЦРУ и постоянно принимает в них участие, — так еще и эта ужасная атмосфера на площадке. Она не понимает, кого ей слушать? Кэтрин требует одно, Марк — другое. А как этот заносчивый сценарист обращается с продюсером фильма Меган Эллисон… Меган, дочь миллиардера Ларри Эллисона, владельца корпорации Oracle, вложила в фильм собственные денежки — сорок пять миллионов, между прочим. Но Марк разве что ноги о нее не вытирает… Однажды чаша терпения Меган переполнилась, и она пригрозила, что заберет деньги и уедет к чертям собачьим из этой гребаной Иордании. Состоялся весьма неприятный разговор с участием всех четверых, в том числе и заплаканной Джессики, и Кэтрин приложила немало усилий, чтобы сгладить конфликт.
А что ей оставалось делать?! Без денег Эллисон они не завершат съемки… Тогда она впервые отчитала Марка, как нашкодившего щенка. Если бы он придержал свой язык, ей не пришлось бы так унижаться перед девчонкой.
Марк оскорбился. Да как она посмела с ним разговаривать в таком тоне!.. Убежал, хлопнув дверью. Кэтрин расстроилась. Она, сильная, всегда уверенная в себе баба с яйцами, как говорили про нее в Голливуде, едва не расплакалась из-за этого мальчишки. Но с ним пора завязывать. Он подрывает ее авторитет перед группой, актерами, продюсерами. А ведь сколько сил у нее ушло на то, чтобы его заработать, чтобы стать той Кэтрин Бигелоу, которую знает сегодня весь мир!
Накануне «Оскара» 2013 года фильм Бигелоу «Цель номер один» получил несколько ожидаемых номинаций. В прессе муссировались слухи о разрыве Кэтрин и Марка Боала. Их творческое содружество тоже явно подошло к концу. Марк активно рекламировал собственную продюсерскую компанию Page One Productions, в которой Кэтрин не оказалось места. В самом деле, зачем ему нужна эта подержанная рухлядь?! Он теперь и сам с усами: при положении и при деньгах. К тому же папарацци разведали, что у него появилась молоденькая подружка, естественно — начинающая актриса.
Новый фильм Кэтрин подвергся страшной критике за откровенные сцены пыток, которым американские спецагенты подвергают заключенных в тюрьмах. В конгрессе даже требовали едва ли не предать режиссера суду. Бигелоу припомнили многое: и агрессию, которой напичканы все ее ранние фильмы, и кошмарную сцену изнасилования в «Странных днях», и даже актрису Сару Полли, которая топором замочила всю свою родню в фильме «Вес воды».
Да она открыто пропагандирует насилие! Но Кэтрин держалась стойко — ей не привыкать, — вот только жаль, что нападки критики приходилось отражать одной, уже без Марка...
Марк Боал окончательно исчез из ее жизни. Почти девять лет он был ее опорой, пусть и не очень надежной. Второго такого в ее жизни больше не будет. Она постарела. Устала. И уже не знает, хватит ли сил снять еще что-нибудь.
Каждое утро Кэтрин одевается на утреннюю пробежку, выбегает из дома в прохладный молочный туман, а за ней с радостным лаем увязываются любимые псы.
Высокая худая женщина в красной ветровке размеренно бежит по пляжу, погруженная в свои мысли. О чем она думает? Ни о чем. Разве что иногда оборачивается проверить, не отстали ли ее псы. Но они не отстают. Что ж, жизнь в который раз доказала: собаки гораздо вернее любимых когда-то мужчин...
Подпишись на наш канал в Telegram