— Я не знаю, как сложится в дальнейшем твоя карьера, но запомни: у тебя есть смертельное оружие, против которого никто не устоит. Можно считать его универсальным. Это красота. И, поверь мне, на нее управы нет и не будет еще очень долгое время. Во всяком случае, там, в Голливуде.
Услышав подобную речь от одного из величайших режиссеров Америки, Татум густо залился краской. Никогда прежде, ни в одной своей самой смелой мечте, он и помыслить не мог, что настанет день, и сам мистер Оливер Стоун позвонит ему на мобильный, попросит о личной встрече в этом богом забытом кафе на 42-й улице, где подают, возможно, самый скверный кофе, чтобы познакомиться и предложить главную роль в своем будущем фильме.
Уже прошел час с того момента, как Татум и Стоун уселись в кафе и принялись обсуждать идею совместной работы.
В полупустом прежде помещении начала собираться публика. И вот что поразительно — в основном это были женщины.
— Представить, что им всем внезапно неудержимо захотелось пить, я почему-то не могу, — лукаво подмигнул Татуму режиссер. — Как ты вообще передвигаешься в пространстве?
— Честно? Меня это дико напрягает, — ответил Татум.
— Вчера заглянул в магазин — купить себе пару футболок. Зашел в примерочную, а выйти не смог — едва отдернул занавеску, а за ней плотная стена покупательниц, да еще и продавщицы с кассиршами из соседних бутиков сбежались. Жесть какая-то.
— А тебя на всех, надо понимать, не хватает? — цинично поинтересовался Стоун.
— Меня едва хватает на жену. Я так издерган из-за съемок в режиме нон-стоп, из-за выходных, когда все расписано по секундам, что не исключаю «замечательной» возможности однажды проснуться импотентом.
— А ты знаешь, что мне тут выдала одна тетка? Мы выбирали вьетнамскую натуру для фильма и остановились в одной глухой деревеньке у озера. Я не хотел декораций, только настоящую деревню.
Так вот она, глава деревни, слушала меня с нескрываемым раздражением. Ей не нравилось, что мы тут будем днями и ночами затаптывать их землю. Имена Брюса Уиллиса и Вуди Харрельсона, которыми я усердно козырял, не произвели на нее никакого впечатления, но стоило мне упомянуть тебя — ба-бах! Тетка расплылась, обмякла и прошипела: если ей разрешат с тобой переспать, я со своей чертовой группой могу хоть стереть ее деревню с лица земли. Да-да, именно так и сказала.
— Понятно, откуда пошел слух, — вздохнул Ченнинг.
— Это слышал не только я, но и мои ассистенты, один журналист… В общем — да, так это попало в Интернет, ты уж прости… — То есть вы согласились?
— Нет, я нашел другое место.
Там, где в основном живут старики. Так безопаснее для всех, не находишь?
— Нахожу.
…Оливер Стоун, в последние годы занимавшийся в основном съемками документального телесериала об истории Америки, решил вернуться в большое кино со своей больной темой. Стоун выдал Татуму увесистый том многостраничного сценария, который с 2007 года, когда родился этот проект «Пинквиль», переписывался уже, как минимум, раз восемь. Студии и продюсеры сменяли друг друга, идея возвращающегося в большое кино скандального режиссера показать американцев в дурном свете не всем казалась удачной. Так «Пинквиль» Стоуна и кочевал год за годом со стола на стол.
Работа над ним прерывалась из-за забастовок сценаристов, потом режиссеров-постановщиков, Брюс Уиллис то отказывался, то соглашался... Долгое время в проекте значился модный Шайа ЛаБаф, и вот теперь, когда польщенный вниманием мэтра Татум кивнул, согласившись присоединиться к проекту, деньги на реализацию сомнительной в глазах инвесторов картины мгновенно нашлись. И, как гордо заявил Ченнингу Стоун: «Процесс пошел только благодаря тебе. Спасибо, что согласился!» Впрочем, как он мог сомневаться в согласии Татума? До недавнего времени в Голливуде о нем говорили лишь как о туповатом телке, смазливом мачо и сладком красавчике, а не о серьезном актере, способном рискнуть сменить приторное амплуа на что-то более стоящее. И как это Оливер Стоун, человек далекий от местных тусовок, вкусов дня и работы с патентованными красавчиками, сумел разглядеть в нем драматический потенциал, поверить в него и дать шанс сменить тему?
Здорово, ничего не скажешь! Да нет, просто потрясающе — разве это не самый грандиозный момент в его карьере?
Сюжет «Пинквиля» основан на позорных для американской армии событиях, которые произошли во вьетнамской деревушке Милай (Сонгми) в 1968-м. Военные убили здесь более 500 безоружных мирных жителей, крестьян, среди которых были беременные женщины, старики и дети. Пилот наблюдательного вертолета роты В 123-го авиационного батальона Хью Томпсон (которого Стоун и предложил сыграть Татуму), видевший расстрел с воздуха, принял решение посадить свой вертолет прямо в пекло массового убийства — между входом в самодельное бомбоубежище, в которое удалось забежать двум десяткам вьетнамцев, и шеренгой американских солдат пехотного взвода, ведущих по ним прицельный огонь.
Мало того, Томпсон стал неожиданно отдавать приказы, требуя от солдат прекратить стрельбу. В противном случае он сам откроет огонь по своим соотечественникам. Испугавшись своего боевого товарища, американцы отступили… позволив Томпсону эвакуировать тех жителей, которых еще можно было спасти, и улететь. Позже пилот выступил в защиту вьетнамцев свидетелем на суде…
— Он был для них богом, спустившимся с небес на землю, — говорил Оливер, раскладывая перед Татумом пасьянс из фотографий Томпсона. Кстати, похожего на него как две капли воды. — Ты понимаешь, для меня лично этот человек излучает свет. Прямо как ты. Вот ты вошел в дверь этого кафе — и я обернулся вместе со всеми.
От тебя тоже исходит свет. Ты сияешь. Поэтому я тебя и позвал.
…Ченнинг родился в небольшом американском городке Калмене, что в штате Алабама, в семье скромного достатка — стюардессы и строительного рабочего. Из-за катастрофической нехватки средств на хотя бы сносное существование семья была вынуждена оставить городскую жизнь и отправиться в глухую провинцию, в сельскую местность, простиравшуюся вдоль реки Миссисипи. Там у маленького городского мальчика оставались самые примитивные радости — занятия спортом и бесконечные футбольные матчи с местной детворой. А поскольку миловидный новичок Татум стал любимым изгоем среди ребят, дразнивших его «пижоном» и «поцелуйчиком», освоение, например, навыков рукопашного боя, кунг-фу и прочих боевых искусств оказалось чуть ли не единственным способом выживания в чрезмерно агрессивной среде.
Конечно, были еще и куда как более миролюбивые регби, легкая атлетика, бейсбол, но где бы Ченнинг ни появлялся, получал сполна — на него наваливались все игроки, от души колошматили ногами и руками, дубасили ракетками и отбирали игровой мяч. Он частенько возвращался домой в рваном тренировочном костюме... Пожалуй, единственными друзьями, которые сочувственно относились к его невзгодам, были девчонки. И соседские, и школьные, и просто случайные свидетельницы его бед, они всегда приходили к нему на помощь: выдавали спасительные носовые платки и помогали заштопать или починить испорченную одежду.
Как-то раз, когда мальчишки в школе подпилили ножки его стула и Татум упал, разбив себе в кровь нос, на помощь ему бросилась главная красавица школы Мэгги.
Она помогла ему подняться, погладила по щеке и вытерла кровь с его лица. Ненависти мальчишек не было предела. Они ненавидели его буквально за все — и за то, что он старательно учится, и что такой симпатичный и стройный, что нравится всем девочкам, и усердно осваивает школьную библиотеку, и не ленится посещать спортивные клубы... И это при том, что Ченнинг круглый год носил одни и те же шмотки, будто из секонд-хенда, воспитывался папой-рабочим, не имел дома ни телевизора, ни транзистора. Мальчишек злило и то, что дурак Татум считает себя вправе мечтать в сочинениях на тему «Кем я вижу себя в будущем» о карьере великого спортсмена, теннисиста или футболиста. Может, стоит ему переломать ноги-руки, чтобы особо не фантазировал?
Татум бесконечно страдал из-за столь агрессивного отношения к себе ребят. Он ненавидел свое лицо, глаза, волосы, тело… Его так называемая «красота» казалась ему уродством, недостатком, с которым он не знал, как бороться. Ченнинг не знал и как приобрести надежных друзей, как вообще вести себя, чтобы не вызывать такого раздражения. Порой ему было страшно идти в школу — он боялся очередной издевки или драки. Ченнинг прятался на чердаке, плакал, не в силах признаться родителям, по какой такой уважительной причине они должны оставить его хотя бы на один день дома. Он помнит, как писал тогда в своем дневнике: «Дорогой дневник, если бы мне довелось встретиться с господом и он попросил бы меня сформулировать ему свое главное пожелание, то я бы без запинки ответил — я мечтаю получить лицо Мартина из пятого класса. Он мой самый главный ненавистник.
При этом обычный мальчик с челкой и веснушками, чуть хромающий на правую ногу. Почему над ним никто не смеется? Потому что он такой, как все. Незаметный, привычный. А у меня все не так, как у всех: волосы чуть вьются, на щеках всегда румянец, ресницы в два раза длиннее, чем у Мэгги, первой школьной красавицы. И руки ловкие и мускулистые. А еще от моей улыбки, как сказала вчера миссис Робинсон, «у людей поднимается настроение». Наверное, я какой-то дефективный, поэтому меня все ненавидят и хотят стереть с лица земли, как неудавшийся рисунок ластиком. Господи, сделай меня обычным мальчиком!»
Татум домучился в школе до выпускного вечера, а затем поступил в военное училище с более строгими правилами поведения и попал в футбольную команду, где сделал головокружительную карьеру и даже получил стипендию для продолжения учебы в спортивном колледже Гленнвилла, в Западной Виргинии.
Правда, к тому времени он совершенно расхотел посвящать свою жизнь спорту.
Наверное, потому, что проводить время за книжками Ченнингу казалось более интересным занятием, да и скучновато стало часы напролет гонять по полю с мячом под матерные трели болельщиков.
Татум задумался о других перспективах. Так начался долгий период мытарств от одного работодателя до другого. Он работал строителем, санитаром в ветлечебнице, мусорщиком на сталелитейном заводе, ипотечным брокером, продавцом в магазинах одежды и даже помощником булочника.
Времена блужданий и полной растерянности перед жизнью он все же вспоминает с улыбкой. Возможно, потому, что его «смазливая внешность», как выражались когда-то враги-мальчишки из школы, больше не имела никакого значения — он будто слился с толпой, став одной из тех незаметных, будто стертых личностей без настоящего и будущего, которые населяют города, составляя толпу. Ченнинг тогда ничем не отличался от озабоченных ежедневными проблемами людей: вставал на рассвете, плелся в метро, потом на работу, с работы в супермаркет за продуктами, затем, в сумерках, домой. Готовить родителям и себе ужин, а затем спать. Он не строил никаких планов на будущее и не знал, чего хочет от жизни. Единственное, что радовало — отсутствие насмешек. Ощущение себя частью безликой массы казалось приятным. Не об этом ли он мечтал мальчишкой?
Однажды, когда он дожевывал свой ланч в городском парке, к нему подошла пожилая дама и протянула свою визитку:
— Молодой человек, вы будете звездой в моем клубе. Считайте, что уже приняты. Приходите сегодня в десять вот по этому адресу, скажите, что миссис Эйлин наняла вас на полный сезон.
Татум чуть не подавился:
— Простите, а что за работа?
Дама открыла сумочку, достала оттуда мятые купюры и протянула их юноше:
— У вас еще есть время сходить в солярий, побрить ноги, руки, живот и грудь.
— Что за работа, мэм?
— Ты можешь рассчитывать на 100—200 долларов чаевых каждый вечер. Неплохо для такого простачка, как ты?
Дама рассматривала его с неприкрытым цинизмом, отвратительно покусывая нижнюю губу. Почему Татуму показалось, что, встреть он ее не в общественном месте, она незамедлительно принялась бы стягивать с него одежду?
— Так что за работа-то? — вновь переспросил он незнакомку.
— Танцевать в стрип-клубе для женщин. Ты разве никогда не слышал о моем клубе? О клубе «Эйлин и ее мальчики»?
— Нет, не слышал… И никогда таким не занимался.
— Это не беда. Ты красавчик, у тебя отличная фигура, бархатный взгляд, пухлый рот, пластичные движения...
У меня наметанный глаз, я своих будущих звезд вижу сразу. От тебя требуется лишь не опаздывать, держать тело в порядке и танцевать в стрингах. Впрочем, для своих особо требовательных клиенток я разрешу тебе снимать их на частном сеансе минимум за 300 баксов. Мальчик, у тебя будет все! И очень быстро.
— Я не проститутка, мэм.
— Да все вы так говорите, — отмахнулась дама. — Не бойся, ничего такого от тебя не требуется. Только трясти своими прелестями — и все! А если дамам захочется большего, пусть идут в другие места. В моем клубе все очень пристойно!
Она развернулась и ушла прочь, а Татум так и не смог дожевать свой бургер.
Ужас, да и только! Интересно, что скажет мать, если узнает, куда он направляется на ночь глядя… А отец? Конечно, Татум пребывал в замешательстве по поводу своего будущего — ему не хотелось становиться профессиональным спортсменом, проторчать всю жизнь за прилавком магазина или до конца своих дней развозить клиентам пиццу. Он любит читать, мечтает объехать мир на корабле, побывать в археологической экспедиции и исследовать океанские глубины, он вообще находится на пороге многочисленных увлекательных начинаний, вот только бы выбрать правильное. Но стать стриптизером… не-е-ет, о таком «счастье» он никогда не мечтал. Брить тело, поджариваться под лампами, а потом танцевать перед женщинами, которые будут засовывать ему в трусы скрученные банкноты? Ужасно гадко… Хотя 200 долларов за вечер — это действительно серьезные деньги, которые облегчили бы жизнь и родителям, и ему самому.
Он мог бы, например, уехать в Нью-Йорк, или поступить на какие-нибудь курсы… да много чего мог бы, имея средства.
Как ни странно, все оказалось не так страшно, как он предполагал. Парни, с которыми Ченнинг толкался в общей раздевалке, в основном придерживались такого же мнения, как и он, — всем хотелось поднакопить легких денег и свалить куда подальше. И никому из них не было приятно валять дурака на сцене, выделывая па перед гудящей толпой похотливых женщин. 18-летний Татум оказался самым юным в команде 30—40-летних танцовщиков и конечно же незамедлительно стал любимцем публики, окрестившей его сомнительным прозвищем Розовый Леденец. Официально он проходил под псевдонимом Чен Кроуфорд. Ребята относились к нему с вялой иронией, тоже издевательски дразнили «Леденцом», но не задирались.
Все испытывали отвращение к танцам на сцене и новичков встречали с пониманием.
Миссис Эйлин оказалась права — каждый вечер молоденький Татум набирал в свои трусы приличные чаевые. Хотя, как точно заметили парни, женский стриптиз выгоднее — там вертятся куда более крутые гонорары.
Уже став кинозвездой и вспоминая свое прошлое, Татум на шоу Опры Уинфри лукаво обратится к зрителям с вопросом, который его всегда волновал: «Почему вы, женщины, так не любите платить за удовольствия, а?»
И все бы ничего, если бы не заказы привередливых клиенток, вызывавших его на частный танец с полным стриптизом.
Конечно, в таких случаях гонорар исчислялся сотнями, но Татум и по сей день не может вспоминать о том времени без содрогания.
«У каждого из нас в глубине души есть свой маленький частный ад, — признался он как-то в телеинтервью Эллен ДеДженерис. — У меня, наверное, это тот клуб. Я думал, что доставляю женщинам радость, а они начинали отвратительно визжать и хлопать, когда я раздевался догола. Или еще хуже — плакали. От всего этого меня тошнило. Одна сорокалетняя дама как-то предложила мне «полный пансион» и десять тысяч долларов в месяц за то, чтобы я поселился у нее дома и трахал, как минимум, два раза в неделю за дополнительную плату».
Позже, когда он стал суперзвездой, журналистам удастся каким-то образом откопать старые эротические снимки Татума, сделанные в период работы стриптизером для одного специализированного издания.
Фотографии наделали много шума и даже попали на глаза его матери. Конечно, она и не догадывалась о темных страничках прошлого сына, ведь он никого дома никогда не посвящал в свои проблемы. Родителям он врал, что работает в частной фирме охранником, чтобы хоть как-то оправдать большие деньги, которые стал приносить. Однажды его чуть было не спалили: подруга матери, которую он случайно заметил в зале на своем выступлении, рассказала миссис Татум, что «видела парня, жутко похожего на вашего Ченнинга в одном частном клубе». Мать быстро разубедила подружку: «Что ты, он на трех работах пашет! Когда ему танцевать! Да и какой из него танцор? Он кроме как с мячом бегать вообще ничего не умеет!» То было время жуткого одиночества и случайных девчонок, которых Татум цеплял, где придется — в супермаркетах, барах, на дискотеках.
Многие из них любили выпить, никто не спешил завязать с ним дружбу или любовный роман. От Татума ожидали немногого: оплатить им ужин в забегаловке, вход в ночной клуб или номер в дешевом отеле, где можно быстро потрахаться, а потом смотреть телик, заказав в номер пиво с чипсами. Конечно, он попробовал и алкоголь, и наркотики, и беспорядочный секс, но, к счастью, ни на чем не зациклился, приобретя столь опасный опыт с минимальными потерями.
Каждый раз выходя на сцену клуба миссис Эйлин, Татум обводил глазами зал, битком набитый зрелыми тетками, и задавался вопросом: по какой причине девчонки его возраста не интересуются мужским стриптизом? И где ему встретить подругу, которая задержится с ним дольше остальных?
Но дни шли, проходили недели, одна девчонка сменяла другую, все повторялось по новой.
…Однажды Татум решил на заработанные деньги свозить родителей на каникулы в солнечный Майами.
Оставив их в номере отеля на послеобеденный отдых, он как-то отправился на пляж, но так до него и не добрался. На улице его остановил импозантный молодой человек и всучил визитную карточку.
Парень оказался агентом из модельного агентства, ищущего новые лица. Он убедил Татума обязательно согласиться на его предложение и завтра же отправиться на фотосессию в контору, интересы которой он представляет.
— Пойми, ты редкий по красоте парень. Такой крупный, милый, обаятельный. Ты схватываешь прямо на лету. Это настоящий дар. Ты просто находка в нашем деле! Поверь! И денег огребешь немерено!
Наверное, больше всего Татума обрадовал тот факт, что ему больше не придется танцевать голым…
Встреча на улице в Майами стала воистину судьбоносной. Он практически сразу обратил на себя внимание самых крупных модных фирм, с ним активно стали заключать контракты — даже такие гиганты, как Armani и Pepsi-Cola. Работодатели были от него в восторге. Представители Armani считали, что в лице Татума нашли идеальную модель: «Он чувственный, скромный и серьезный. При этом физически совершенен. В сочетании с живым умом, чуть печальным взглядом и природной пластикой получается гремучий коктейль».
«Сочетание мягкой, ненавязчивой, негрубой мужественности, великолепное тело и милое лицо — Ченнинг Татум сражает наповал с первого взгляда», — писал французский журнал Femme Actuelle.
Он подписал долгосрочный контракт с модельным агентством Page 305. Его фотографии стали появляться на обложках модных журналов, он ездил на фотосессии в Италию, Францию, Испанию и вскоре попал в список 50 самых красивых лиц мира по версии журнала Tear Sheet.
Настоящим прорывом стало участие Татума в клипе Рикки Мартина на песню She Bangs. Им заинтересовались режиссеры и стали приглашать на небольшие роли в кино. Так он появился в популярном сериале «С.S.I.: Место преступления Майами», затем рядом с самим Сэмюэлем Л.
Джексоном в картине «Тренер Картер», после чего Том Круз и Стивен Спилберг пригласили Татума на крохотную роль в свой блокбастер «Война миров», но, увы, при монтаже все его эпизоды были вырезаны по соображениям сюжетного хода.
— Ты интересный парень, и у тебя хорошо получается играть, ты естественно держишься, достойно выглядишь, похож на настоящего мужчину, а это сегодня редкость. Да что там — вымирающий вид! — сказал ему Спилберг на дружеском фуршете по случаю закрытой премьеры «Миров» для журналистов и критиков. — Извини, что пришлось тебя вырезать. Это вовсе не потому, что ты был плох или что-то в этом роде. Вовсе нет. Просто так легли карты, мы постоянно переделывали сценарий, и твой герой не вписывался в новый поворот сюжета. Но мой тебе совет — работай в этом направлении, играй, пойди учиться актерскому мастерству.
В тебе есть что-то эдакое (он щелкнул пальцами в воздухе), чего не могу объяснить. Ты обаятельный, на тебя сразу обращаешь внимание, а для актера это главное.
Том Круз подошел к нему после показа, панибратски ткнул в плечо и сказал: «Слушай, не бери в голову, что тебя вырезали. Ты совсем зеленый, у тебя все впереди. Ты очень хорошо смотришься на экране, ты искренний, не выпендриваешься, и я уверен на все сто, что твой звездный час еще впереди».
Так случай помог Ченнингу выбрать свой путь. Идея стать артистом возникла у Татума как очевидная реальность, как потрясающий проект и вполне правдоподобный план на будущее. Почему нет? Разве не здорово превращаться в кого угодно, играть в приключение, которое порой невозможно пережить в реальной жизни, путешествовать по миру?
К тому же ему с ходу повезло — он уже заручился эмоциональной поддержкой Стивена Спилберга, Тома Круза, дальше все будет зависеть только от его стараний. У него, к счастью, есть честно заработанные деньги, он может выбрать себе хорошую актерскую школу, преподавателей, он будет очень много работать. Но самое главное — ему не придется танцевать голышом.
Наверное, Татум долго получал бы в кино мелкие роли байкеров, спортсменов и примитивных драчунов (внешность не помогала пока получать серьезные роли!), если бы не счастливое стечение обстоятельств. В 2006 году его знакомый, начинающий актер Эрик Питерберг заболел и попросил Татума пойти вместо него на собеседование и показ для молодежного музыкального фильма «Шаг вперед».
— Это просто.
Меня они никогда не видели, так что просто зайди, назовись мной и сделай, что они попросят. Понимаешь, я не могу не прийти. Они сделают пометку, что я не явился, на мне потом будет пятно… и возможной карьере конец. А так они галочку поставят, а я потом в досье укажу лишний раз, как усердно посещал пробы.
Согласившись подменить приятеля, Татум не предполагал, что из этого выйдет. Он вошел в зал, где посреди стояли столы, за которыми сидели оператор, режиссер и продюсер картины. Кто-то из них включил музыку на портативном магнитофоне. Режиссер фильма Энн Флетчер скомандовала: «Мистер Питерберг, пожалуйста, танцуйте».
Татум похолодел. Ситуация что-то сильно ему напоминала. Женщина. Танцы. Он ушам своим не поверил: танцевать? Она что, издевается? Или это такое частное, сугубо для него придуманное проклятие?
— А вы на что надеялись? Это же фильм о танцовщиках. Вы вообще знали, на что пришли подписываться? — спросили его.
— Я не знал, — отозвался Татум. И почему он не разузнал у Эрика, что это будет за прослушивание, выставил себя дураком.
Танцевать? Да, это он конечно же может, только вот в каком стиле? Явно не в том, в котором выступал в клубе миссис Эйлин. Нехотя стащив с себя футболку под удивленными взглядами экзаменующих, он окончательно ввел всех в ступор вопросом: — Можно я не буду снимать джинсы?
— Мистер Питерберг, у нас помимо вас еще 123 кандидата, — раздался строгий голос из-за стола.
Татум принялся танцевать, импровизировал как мог — прыгая, приседая и взмахивая руками так, что через какое-то время увидел — режиссер с помощниками ерзают на своих стульях, улыбаются и отбивают ритм костяшками пальцев по столу.
Энн Флетчер осталась довольна выступлением Татума.
— Отлично, мистер Питерберг, а теперь попробуйте все то же самое, но с партнершей. Она профессиональная танцовщица и актриса, вам будет легко.
…Когда Дженна Деван вошла в зал, он просто обомлел от стеснения. Красивая, гибкая, быстрая. Она смерила его оценивающим взглядом и тут же отвернулась.
Было ясно, что Ченнинг не произвел на нее впечатления.
Включили музыку, Дженна начала танцевать — ловко, меняя стили и ритм, а он тупо продолжал стоять как вкопанный, пялясь на красавицу и не зная, куда деть руки, ноги и как двигаться вообще. В какой-то момент Дженна подхватила и закружила его вокруг себя, шепнув: «Просто повторяй за мной, осел». Он стал повторять.
Просмотр прошел замечательно, и Татум был утвержден на главную роль вместе с Дженной. Правда, потом ему пришлось очень долго объяснять, что он никакой не Эрик Питерберг, и не самозванец, и у него есть небольшой опыт работы в кино, и ассистенты просто ошиблись или ослышались, составляя списки претендентов… Ситуацию спасла Дженна.
Почувствовав, что конфликт между Татумом и Флетчер неизбежен, она позволила себе вмешаться:
— Слушайте, мэм, ну чего вы к мелочам цепляетесь? Этот парень лучше всех остальных, это факт. Движениям я его научу, и вот увидите — он станет идеальным.
Дженна оказалась первой девушкой в его жизни, которая считала его «корявым, неповоротливым придурком» (как же часто он слышал от нее подобные обвинения!) и совершенно не реагировала на его «фирменную внешность». Ей было все равно, как выглядит Ченнинг, какое у него лицо, а к «модельному телу» она предъявляла только претензии: толстый зад, глупые ноги, руки, как бревна. Она считала, что у Татума нет способностей к танцам, и его взяли в кино исключительно потому, что он сносно ведет партнершу, не наступает ей на ноги, ориентируется в пространстве и вроде как старается.
Дженна принялась усердно учить его танцевать, они часами репетировали в студийном зале. Рядом с ней Татум будто осуществил главную мечту своего детства — он почувствовал себя обыкновенным, рядовым парнем. Кстати, много позже, когда Дженна станет его женой, она так и не изменит своего снисходительного отношения к Ченнингу. Так, летом 2013 года дома, когда они пытались отмыть на веранде своих собак, вляпавшихся в какую-то грязь, Татум решил сообщить любимой крутую новость:
— Ты знаешь, журнал People только что назвал меня «самым сексуальным мужчиной из ныне живущих».
— Да будет врать-то, — отозвалась Дженна. — Пса лучше нормально расчеши.
Тоже мне секс-символ...
…К концу репетиционного периода Татум безумно влюбился в Дженну. Он навязывался провожать ее домой по вечерам, приглашал провести с ним выходные и с удовольствием слушал ее смешные рассказики о знаменитостях, у которых она прежде работала. Дженна танцевала в группе Кристины Агилеры, Джанет Джексон и Мисси Эллиот. Она призналась, что однажды у Кристины во время выступления вывалился из кармана презерватив, причем упал прямо под ноги Дженны. И она позволила себе пошутить: «Всегда готова к свиданиям?» За что была незамедлительно уволена певицей. До Татума у нее было множество поклонников, но она ни с кем не задерживалась: «Понимаешь, после моего фильма Sexy Dance всем мужчинам от меня нужно только одно: чтобы я была их служкой или подстилкой.
Я же посылаю их куда подальше». Она призналась, что Татум — первый воспитанный парень, которого она повстречала. Не пялится, не подмигивает, не строит из себя супермена, общается просто и естественно. Да еще быстро все схватывает, отлично справляется с танцами. Но если Дженна не находила в нем ничего особенного, то сам Татум просто с ума сходил от своей «учительницы» и партнерши — да что там, он просто потерял от любви голову. Красивая, умная, дерзкая, блистательная танцовщица, Дженна была невероятно притягательна. Девушка-мечта, девушка с обложки, девушка-совершенство... Когда она соглашалась сходить с ним в кино или поесть в выходные тортилью, Татум искренне не верил, что это происходит с ним на самом деле. А когда Дженна, придя знакомиться с его родителями, предложила подшить матери шторы в гостиной, «потому как умеет и любит это дело», — она завоевала и их сердца.
На предложение рассказать о себе она без ложного стеснения призналась, что родители мечтали о другом будущем для дочки.
Ведь девушка с отличием окончила школу и поступила в Калифорнийский университет на факультет филологии. Но победили танцы, которыми она увлекалась с детских лет, была «королевой школьных балов» и «pom-pom girl» на всех спортивных соревнованиях своего родного городка Грейпвайна, в штате Техас.
Решив стать профессиональной танцовщицей, она быстро попала на сцену, выступая в подтанцовках, а затем и в Голливуд, где роскошную танцовщицу стали активно снимать в сериалах, ужастиках и мелодрамах. Так что к моменту встречи с Татумом на картине «Шаг вперед» она уже была знаменитостью.
(Кстати, название фильма «Шаг вперед» стало для Татума Ченнинга пророческим — лента имела оглушительный успех, и карьера Татума в кино резко пошла в гору.
Теперь его фильмы собирали в прокате хорошую кассу: «СуперМайк», «Мачо и ботан», «Джонни Д.», «Бросок кобры»…)
— Честно говоря, сегодня мне уже многое по фигу, — открыто заявила Дженна родителям Татума. — Я не заморачиваюсь ни Голливудом, ни сальными богатеями, которые не дают мне прохода. Вот мне нравится ваш сын, и ради такого хорошего парня я готова все послать к такой-то матери, родить ему ребенка и разводить розы под окном.
Заявление девушки вызвало затяжную паузу у всех, кто сидел за столом. Татум чуть было не поперхнулся. Дженна готова все бросить ради него?! То есть он ей нравится? Или, точнее, она влюбилась, хочет иметь от него ребенка?
Тем же вечером Татум сделал Дженне предложение руки и сердца, и вскоре они сыграли свадьбу. 31 мая 2013 года у пары родилась дочь Эверли. Радостное событие произошло в частной клинике Лондона. Дженна так мучилась в операционной, что Татум дважды терял сознание, и санитары были вынуждены выносить его в коридор и там приводить в чувство. Он плакал навзрыд, гладил жену по рукам и волосам, даже прикрикивал на врачей, требуя, чтобы те как-то смягчили ее боли. Через несколько часов все благополучно завершилось, а вышедший к толпе журналистов измученный Татум сделал официальное заявление перед камерами:
— Теперь понятно, почему бог не дал возможности рожать парням.
Мы этого не вынесли бы. И никакие мускулы нас бы не спасли. Какой ужас, что мужчина так бесполезен во время родов! Ну чем я мог помочь? Мужчины не могут избавить своих жен от боли, а ребенок все равно появится на свет, будем мы рядом в этот момент или нет!
…Позже он ответил журналистам на вопрос, чего хотел бы пожелать своей дочери, которую наверняка ждет бо-ольшое и яркое будущее, ведь у нее такие красивые родители:
— Только одного. Чтобы она как можно раньше встретила парня, которому будет плевать, как она выглядит, и который захочет разбить сад под окнами ее комнаты.
Подпишись на наш канал в Telegram