«Мы сделаем все возможное, чтобы убить принца Гарри и других британских военнослужащих на базе в провинции Гильменд. У нас нет стремления похитить его. Он — наша цель, и мы убьем его», — заявил представитель исламского военно-политического движения «Талибан» в телефонном интервью агентству AFP.
Эта новость мгновенно разнеслась по афганской военной базе в Гильменде, куда третий по счету претендент на британский престол принц Гарри Виндзор приехал всего неделю назад. Ему просто не верилось, что крайне осторожные и несговорчивые родственники направили его в зону настоящих военных действий.
Он теперь бортстрелок вертолета Apache, а не только бабник, клоун, наркоман, хулиган и прочее — ярлыки, которых обычно удостаивался от прессы младший внук королевы Елизаветы. Узнав об угрозах талибов в свой адрес, принц напрягся, но вовсе не потому что испугался, а по совершенно другой причине: в Лондоне встревожатся и решат его отозвать.
И как он будет выглядеть перед своими ребятами? Как трус и предатель. Все — под обстрел, а он — в кусты? Но пока что было тихо...
Гарри направлялся в столовую. Сегодня, 15 сентября 2012 года, его день рождения, ему исполняется 28 лет, вроде бы взрослый мальчик. Гарри вошел в столовую, и при его появлении солдаты радостно загалдели, вскочили и, высоко подняв железные кружки с водой, закричали:
— С днем рождения, Гарри!
Дуралеи, последнюю воду изведут — тут, в пустыне, драгоценную влагу по капле нацеживают...
Четыре парня подскочили к Гарри и, несмотря на протесты именинника, принялись качать — хорошенькое обращение с особой королевской крови и наследным принцем! Гарри здесь любили; он был самым популярным капитаном, да и вообще, наверное, самым заметным человеком в гарнизоне. Не пользовался никакими поблажками, спал со всеми в казарме, ел те же самые консервы, запретил величать себя «сэр», и все называли его только «капитан Уэльс». Его считали веселым и заводным парнем, с которым никогда не соскучишься. Во времена затишья или когда ребята кисли, неистощимый на выдумки Гарри поднимал боевой дух: организовывал бои на палках, конкурс на самый похабный анекдот; потешно живописал свои путешествия по Америке и Африке; представлял в лицах жеманные королевские трапезы, но главным хитом неизменно оставались рассказы о том, как Гарри снимал девчонок.
Все отлично знали, что он неисправимый бабник, и подшучивали над ним. Если новые солдаты слишком долго таращились на него, капитан Уэльс хлопал их по плечу со словами: «Ну же, очнись, дружище. Тебе мерещится».
Гарри почти покончил со своей порцией завтрака, когда мобильный в кармане заиграл бодрый марш. Бабушка... Так он и думал...
— Спасибо, спасибо! — крикнул Гарри в ответ на ее поздравления и повысил голос: — Если вы только попробуете меня сейчас отозвать, сбегу в Африку!
Не заезжая в Лондон, я сказал! Лилибет, ты поняла?
«Лилибет» — домашнее имя королевы. Что касается Африки, то так звучала коронная угроза Гарри в адрес родственников. Если его будут слишком притеснять — то он выберет Зимбабве, там живет его подружка Челси Дэви. Уж как она будет рада, что он больше не принц! Это вечная тема их разборок: Челси не спешит за Гарри замуж, потому что не хочет вести такой же образ жизни, как Кейт, супруга его брата Уильяма, ставшая теперь герцогиней Кембриджской. Теперь Кейт, сопровождая Уильяма во всех официальных поездках — а их миллион, всегда держится на шаг позади супруга — вот на это Челси не способна органически. За что Гарри ее и любит... в том числе.
Вскоре позвонил сам генерал Даннат, начальник британского генштаба, говорил отрывисто и серьезно, с днем рождения поздравил вскользь, больше напирая на то, что ситуация очень серьезная: талибы открыли охоту на британского принца, риск очень велик. Голос генерала дрогнул: может быть, все-таки…
— Нет! — рявкнул Гарри. — Нет!
Пусть лучше пули талибов изрешетят его прямо здесь, перед солдатской столовой, нежели его обесчестят на весь мир, обозвав слабаком. Однажды Гарри уже назвали в прессе «игрушечным солдатом» — и это самое страшное оскорбление за всю его жизнь! В Афганистане он уже во второй раз: впервые попал сюда в 2008 году, приложив все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы его направили после окончания военной академии на базу Гильменд.
Лилибет просто встала на дыбы: опасно, любимый рыжий внучек рискует! Пришлось прибегнуть к единственному и самому сильному из известных ему рычагов воздействия на бабушку — обратиться к деду, принцу Филиппу. Они отлично ладили, сколько Гарри себя помнил. Филипп обожал младшего сына Дианы и Чарльза: своими дикими выходками, упрямством, бунтарством тот напоминал его самого в молодости. Сближала Филиппа с внуком и общая судьба: оба они, в сущности, вторые номера, всегда на шаг позади: Филипп — королевы, Гарри — старшего брата Уильяма… Гарри знал, что дед ненавидит изнеженную систему воспитания мужчин в британском королевском семействе. Как он орал на сына, настаивая, чтобы Чарльз не отдавал Уильяма и Гарри в школу для «аристократических бездельников» — в Итон. Но Чарльз не послушался — он не очень ладил с собственным отцом; зато Гарри вырос под рассказы Филиппа о том, как дед воевал на Тихоокеанском фронте: будущий принц-консорт был старпомом на эсминце и никогда не прятал свою задницу от пуль противника.
Филипп гордился этим и внушал внуку, что не нюхавший пороху мужчина не может называться таковым, а уж тем более носить королевский титул. При дворе деда считали «устаревшим», выжившим из ума и ничего не смыслящим в теперешней жизни. Однако прогуливаясь по парку загородной резиденции королевской семьи — Балморалу — и разговаривая по душам, дед и внук отлично понимали друг друга.
Тогда Гарри прослужил на этой же самой базе авианаводчиком всего 10 недель, а потом опозорился. При одном воспоминании об этом все волосы на его мускулистом тренированном теле встают дыбом.
Местонахождение принца тогда тщательно скрывали, с газетчиков взяли честное дьявольское, что они не пикнут о том, где служит Гарри, до его возвращения в Лондон. Но взять слово с газетчиков — все равно что уговорить голодную лису не трогать маячащего перед ней зайца. Кто-то прокололся — и информация о том, что принц Гарри находится на афганской базе Гильменд, попала в прессу. Принца немедленно запихнули в самолет и переправили в Лондон. Если сейчас его отзовут — он пустит себе пулю в лоб, ей-богу, прямо здесь, на этом выжженном солнцем пятачке перед столовкой!
Надо сказать, 28-й день рождения принца Гарри начинался весьма необычно: ни тебе трехметрового праздничного стола в Балморале, сервированного золотой королевской посудой, ни сверкающих хрустальных бокалов с шампанским...
Правда, принц Чарльз прислал на день рождения сына всему его подразделению огромного разделанного индюка и гигантский торт.
— Атака! Ложись!
Этот крик около 5 вечера пронзил изнывающую от зноя военную базу, и тотчас сонный, тяжелый от жары воздух разорвал оглушительный грохот минометов. Гарри увидел, как страшным фейерверком взлетели в воздух два деревянных барака и находившийся в отдалении ангар с техникой.
«С днем рождения, Гарри!» — успел сказать сам себе капитан Уэльс, и его накрыло взрывной волной. Когда он пришел в себя, было тихо, зловещие оранжевые сумерки окутали пустыню. К нему бежал майор и, увидев живым, перекрестился.
— 8 человек убиты, есть урон в технике, но завтра мы им покажем! Главное, ты цел! — задыхаясь, выпалил майор.
Будь ситуация иной, Гарри никогда бы не пропустил мимо ушей это недопустимое — «главное, ты цел!» Убиты 8 его товарищей! С тремя он учился в академии, с остальными делился остатками воды, консервами и сигаретами, шутил и хохотал в свободные часы, знал, как зовут их невест и кто их ждет дома. Убиты... Их тела накрыли плащами и унесли. На войне не оплакивают смерть, попасть под смертельную раздачу здесь так же обычно, как схватить насморк на гражданке. Ты хотел быть не игрушечным солдатом, Гарри?
… Вспомнилась первая смерть в его жизни, с которой он столкнулся. Гарри было 12, в автокатастрофе погибла его мать.
Последний раз он видел ее смеющейся на палубе яхты «Джоникал», куда Мохаммед, отец друга Дианы — Доди аль-Файеда, пригласил их всех — мать, Уильяма и Гарри в июле 1997 года. Гарри не слушался, дрался с сыном Мохаммеда — Омаром, хваставшимся перед ним тем, что у него на руке часы с настоящими бриллиантами. Им с Уильямом родители никогда не дарили таких дорогих подарков. Зато этот дурак Омар даже не знал, как держать удочку, не то что насадить на крючок наживку! А отец научил Гарри всему этому. В то лето ему совершенно не хотелось расставаться с матерью и ехать на остаток каникул к отцу в Балморал: после того как родители развелись, они с Уильямом половину каникул проводили с отцом и половину — с матерью. Гарри живо вспомнилось, как в его душе боролись противоречивые чувства: с одной стороны, он терпеть не мог этого приторного Доди, и наблюдать, как он демонстративно берет за руку их мать или гладит ее по плечу, было нестерпимо.
С другой — рядом с этом противным Доди Диана наконец снова стала улыбаться и шутить. Гарри очень рано осознал, вернее почувствовал, что отец не любит маму и она страдает. Сколько раз Гарри слышал, как мать рыдает, запершись в ванной, иногда они даже бывали сообщниками: Диана просила сына принести ей в ванную комнату какие-то таблетки и воду, никому ничего не говоря, даже Уильяму. Но зато как с ней бывало хорошо! Только теперь, повзрослев, Гарри осознал, какое сопротивление королевской семьи, и прежде всего бабушки, нужно было преодолеть матери, чтобы сводить сыновей в Макдоналдс или отвезти в Диснейленд, разрешать им носить джинсы и тенниски! Неудивительно, что до сих пор любым деликатесам Гарри предпочитает бигмак, королевские повара это прекрасно знают и специально для младшего принца включают «эту отраву» в меню семейных обедов.
Но вот зачем мать позволяла, чтобы за ними на прогулках следовала целая свора репортеров? Диана сама их созывала, словно хотела, чтобы весь свет узнал, как она веселится со своими мальчуганами. Но противно, знаете ли, нестись с горок или кататься на карусели под вспышки фотокамер, словно ты обезьяна в зоопарке. Что ж, это был ее способ публично упрекнуть Чарльза в отсутствии внимания.
Гарри часто пеняют, что рано научился драться. А как еще надо защищаться, если он входил в класс, а ребята начинали читать вслух похабные статьи о любовных связях его матери? Открыто дразнить боялись — принц тут же заводился и бил так, что больше не лезли.
Когда пустили гнусный слух, что Гарри сын не принца Чарльза, а любовника Дианы — кавалерийского офицера Джеймса Хьюитта, служившего личным охранником леди Ди, он превратился в болезненный комок нервов: если в школе хоть один осмелится намекнуть на это… Один таки все же решился, и Гарри отделал его так, что парень оказался в больнице; дело кое-как удалось замять.
Детство Гарри кончилось ранним утром 31 августа 1997 года, когда в его спальню в Балморале вошли заплаканные отец и брат. Много лет подряд Гарри преследовал кошмар: его изувеченную после автокатастрофы мать пытаются спасти врачи больницы Питье-Сальпетриер; у нее от удара сердце переместилось вправо, и после аварии она прожила еще восемь часов, подключенная к аппаратам. А через несколько дней вместе с миллионом людей Гарри, стиснув зубы и впившись ногтями в ладони, шел за гробом матери, приказывая себе: «Не плакать!
Не плакать!» Разрыдался он только в апартаментах деда. Принц Филипп молча гладил внука по голове: Гарри знал, что дед тоже рано лишился матери.
Гарри часто задавался вопросом: будь мать жива, стыдилась бы она того, каким вырос ее младший сын? Может, наоборот, гордилась бы, что ему, как и Диане, совершенно чуждо лицемерие, он ничего из себя не строит, он такой, какой есть: огненно-рыжий, беспокойный, шумный, ему постоянно нужны движуха и острые ощущения. Многочасовые семейные обеды были для Гарри сущим наказанием, как, впрочем, и школьные уроки. Он всегда был последним учеником по всем предметам, кроме спорта. Чарльз, получая школьный табель, тяжело вздыхал, а его сын равнодушно повторял дежурное обещание:
— В следующем семестре буду стараться больше!
Трудно было поверить, что этот рыжеволосый хулиганистый подросток с хитрющими голубыми глазами — наследник британской короны.
В высоколобом аристократичном Итоне часы напролет он играл на задней парте с отпетыми двоечниками; обожал перед началом леции по скучнейшей латыни спрятаться за портьеру на весь урок, а со звонком обнаружить свое присутствие, так что растерянный учитель не мог отметить в классном журнале, что Его высочество отсутствовал. Он передразнивал педагогов, подкладывал им на стул разную гадость — например, прыгающих резиновых гадюк. Ведь ему не позволили осуществить детскую мечту — поступить в цирковое училище, чтобы выучиться на клоуна!
Впервые в истории был бы принц-клоун. Вот классно!
В предпоследнем году обучения в Итоне Гарри собирались оставить на второй год — позор, которого не могла пережить королевская семья. Только угроза отца, что Гарри запрут в иезуитскую монастырскую школу, заставила сорванца кое-как пересдать экзамены. Что делать? Он не ученый! Это его старший брат блистал по всем предметам, играючи поступил в престижный шотландский университет, где, кстати, и познакомился со своей Кейт. Гарри отличался от Уильяма как небо от земли. Тот — дисциплинированный, собранный, само воплощение порядка, стоит заглянуть в его школьные тетради, в его комнату — все разложено по полочкам и в жизни, и в голове.
И влюбился-то Уильям образцово — раз и навсегда. Гарри всерьез зауважал брата после того, как тот сломил сопротивление семьи и все-таки женился на своей Кейт Миддлтон. Ведь это Гарри плевать, что она дочь стюардессы, а Лилибет из-за этого ночей не спала!
Если честно, его до печенок доставали сравнения с братом и упреки в том, что он никчемный студент и ни на что не способный лоботряс. Окончив с отличием военную академию Сэндхёрст, а потом пройдя жестокий 18-месячный курс обучения в США на пилота военного вертолета, Гарри впервые в жизни почувствовал уважение к самому себе, ему показалось, что он нашел свое место в жизни. Многие британские короли выбирали военную карьеру, так чем он хуже? Из его непосредственных родственников последним по- настоящему воевал только дядя Эндрю в войне на Фолклендах — он тоже был пилотом вертолета, но ведь прошло уже 25 лет!
...Едва забрезжил рассвет, Гарри в полном боевом снаряжении уже стоял рядом со своим вертолетом AH-64 Apache — он был вторым пилотом.
Кто бы мог подумать: проводить его на рядовое в общем-то боевое задание выстроился весь наличный состав военной базы до последнего солдата! Перед тем как Гарри влез в вертолет, его обняла добрая сотня рук.
— До скорого, парни! Вернусь — будем торт доедать!
Все-таки приятно, черт возьми, когда тебя любят. Эти молодые ребята, и не только те, что стояли сейчас перед ним, но и другие британские военные, недавно здорово поддержали Гарри.
Он, честно говоря, и не ожидал! Этим летом незадолго до командировки в Афганистан на военную базу Гарри в очередной раз «оторвался» в Лас-Вегасе. Если уж что-то делать, так на полную катушку — принц с ранней юности руководствовался этим правилом.
Допившись до чертиков на вечеринке в отеле Winn, Гарри сначала устроил заплыв в мелких водах местного бассейна прямо в джинсах, решив посоревноваться с олимпийским чемпионом Райаном Лохте. И выиграл! Потом победоносно шлепал мокрыми босыми ступнями по лобби отеля и кричал:
— Приколите мне олимпийскую медаль!
Если уж Гарри заводится, то его не остановить. Телохранители с привычными ухмылками наблюдали, как их подопечный прикалывается, заметив длинноногих американских девчонок.
Он всегда теряет голову при виде красивых женщин. Слово за слово — и вот он уже увлек их поиграть в бильярд…
— Да что вы такие постные, девочки? Давайте на раздевание сыграем. Я начну!
Словом, кто проигрывает, тот снимает с себя предмет одежды. Гарри едва стоял на ногах и потому управляться с кием ему было непросто, поэтому первым без одежды оказался именно он, ну а потом начали раздеваться и его случайные подружки. Как всегда, принц зажигал: пародировал знаменитостей, свистел разными птичьими голосами и наконец потребовал перчатки, пообещав изобразить Майкла Джексона. Девчонки от восторга визжали, но узнала «класснейшего богача» только одна.
Красотка по имени Керри Рейчерт быстро сориентировалась в ситуации и незаметно сняла все это безобразие на мобильный телефон. Когда на следующий день под вечер Гарри продрал глаза, весь Лас-Вегас и, наверное, вся планета любовались взорвавшими Интернет фотографиями наследника британского престола в костюме Адама.
Американский портал TMZ заплатил предприимчивой девчонке 16 тысяч долларов за эти фото и за ее восторженный рассказ о том, какой принц Гарри «божественный душка». Подобные скандалы для британского «душки» были, конечно, не впервой, но Лилибет неделю не разговаривала с внуком и наказала его тем, что отменила вступление Гарри в члены ордена подвязки. Королевская семья опасалась возмущения британцев выходками принца, но оказалось, у рыжего внука Елизаветы масса поклонников.
Например, молодые военнослужащие Афганистана снялись голыми, прикрыв причинные места автоматами, и подписали: «Поддержи принца Гарри! Разденься и салютуй!» Всего британского наследника поддержало около 12 тысяч человек, объединившихся в Facebook* в «сообщество голых». Зачем только потом в эту прекрасную бочку меда плеснули ложку дегтя? Какое-то издание написало, будто бы Гарри отправили в действующую армию, только чтобы замять лас-вегасский скандал. У Гарри уши загорелись от возмущения, когда он об этом узнал. Дичь! Подлая дичь! Попадись ему сукин сын, распространивший эту лживую информацию, Гарри сломал бы ему шею. Документы о его командировке в Афганистан были подписаны еще весной! И вообще, разве он еще не доказал, что не только раздолбай и кутила, каким нравится представлять его прессе?
Он и еще кое на что способен!
С первым пилотом они летели над пустыней, редкие клочковатые кусты на песчаной глади образовывали причудливый узор. Несмотря на раннее утро, раскаленное солнце быстро взбиралось на верхушку небосклона. Тяжелее всего белокожий принц привыкал именно к этой убийственной жаре: поначалу его кожа пузырилась от ожогов, пока не сделалась почти оранжевой — в тон волосам. Небо было огромным и пустым, и от этого становилось страшно. Сейчас, вот уже сейчас заметят их вертолет, и начнется охота. Талибы поклялись его подстрелить и сделают для этого все. Ему страшно? Пока нет, пока он ощущает лишь огромный выброс адреналина, как на соревнованиях по регби или поло, в которых Гарри участвовал множество раз.
Когда ему сломали нос, он даже не почувствовал боли... Если убьют сегодня, смерть наступит мгновенно, испугаться он не успеет. Он высматривал внизу цель. Вон уже виднеется военная база талибов. Внизу суетятся маленькие белые фигурки. Быстрее. Ракета «хеллфайр» молниеносна. Нажатие на рычаг — и она поражает выбранную вертолетчиком цель. Есть! Внизу взрыв, горят несколько складов, есть убитые.
— Поворачиваем назад! — кричит Гарри, не узнавая собственного голоса.
Сейчас опомнившиеся талибы откроют по ним огонь. Мимо. Мимо. Снова мимо. Лохи...
В ту ночь Гарри со своим первым пилотом обезвредили военный склад и убили полевого командира. Оставшийся от дня рождения торт вечером не полез ему в горло.
К себе в казарму — и спать... Он убил людей. Чуть не убили его самого, но скорее всего еще убьют. Капитан Уэльс ворочался с боку на бок, сон не шел.
— О чем ты жалеешь, Гарри? — спросил он сам себя, глядя в черноту открытыми глазами.
Челси... Белобрысая, длинноногая сорвиголова с пухлыми губами, предводительница-атаманша всех их диких выходок. Гоняет на своем серебристом «мерсе» так, что за ней не поспевают сотрудники Скотланд-Ярда. Гарри часто влюблялся в девчонок, но только Челси осталась в сердце болезненной занозой.
Они познакомились в Африке, в Кейптауне, куда Гарри ездил с благотворительными целями. Челси потрясла его тем, что ездила верхом без седла и без одежды — он много лет не мог забыть это видение.
Бабушка Лилибет любезно называет Челси «африканской зверушкой» не только потому, что девушка родилась в Зимбабве и ее отец — миллионер Чарльз Дэви — владелец тамошнего сафари. Челси абсолютно дикая, раскованная и естественная, и этим она мила сердцу Гарри. Множество раз их вдвоем в бесчувственном состоянии выносили из лондонских ночных клубов — парочка любила смешивать пиво с водкой, сдабривая бодрящую смесь чилийским перцем. Залакировать все это косячком было для Челси обычным делом, и апартаменты Гарри в доме отца в Кларенс-хаус основательно пропахли марихуаной. Принц Чарльз в конце концов запретил сыну приводить туда подружку. Но с Челси было весело: она знала тысячу анекдотов, умела их уморительно рассказывать; придумывала самые невероятные приключения — например, заказывала яхту, и они плыли на необитаемый остров, где команда оставляла влюбленных одних.
Впрочем, были и проблемы: Челси не выносила подругу Уильяма Кейт, ну а теперь соответственно жену и всегда ее передразнивала, показывая, как мисс Миддлтон угодливо стелется перед королевой. Сама Челси ни перед кем стелиться не собиралась. В тот единственный раз, когда Гарри удалось протащить ее во дворец на семейное Рождество, эта зараза Челси, вместо того чтобы присесть перед королевой, вдруг поцеловала опешившей Лилибет руку! Она, видите ли, забыла, что королева неприкосновенна. Скандалище вышел грандиозный. А с Челси как с гуся вода. Она продолжала называть Гарри в присутствии монаршей семьи чуваком и не желала считаться ни с какими условностями.
Конечно, проблема состояла и в том, что рыжеволосый принц был влюбчив и его частенько заносило. С 18 лет лондонский ночной клуб Boujis стал местом, в котором Гарри мгновенно исцелялся от любых печалей. Туда ходила золотая лондонская молодежь, и, по совести говоря, стоило только подвыпившему принцу увидеть там длинноногую блондинку, как он уже не мог с собой совладать. Его образцовый братец Уильям водил в это злачное место только свою невесту Кейт, и до зеленых чертиков они там не нажирались, а вот у Гарри тормоза сдавали. И пока его Челси держала в своей Африке экзамены по экономике — кто бы мог подумать, что такая отвязная девчонка окажется еще и умной! — Гарри тискал в Boujis похожую на Челси телеведущую; потом на время увлекся матерью двоих детей Кэтрин Дэвис. Еще были модель Флоренс Брюденелл-Брюс, актриса и модель Эролайне Флэк, Мелисса Перси… Но сегодня, лежа без сна в афганской пустыне, Гарри мечтал только о Челси.
Они сходились и расходились уже не раз, но после бракосочетания Уильяма и Кейт в 2011 году, на котором были вместе и в открытую целовались больше, чем молодожены — Лилибет несколько раз грозила им пальцем, — Челси послала Гарри к черту. Жестоко и вдруг. Она заявила, что никогда не сможет примириться с тем, что он — принц, а второй Кейт Миддлтон из нее не выйдет. В устах Челси слово «принц» звучало как ругательство, и это, черт возьми, было невыносимо!
Гордость не позволила напомнить подружке, что три года назад он уже побывал на настоящей войне и сделал это во многом ради нее! К моменту окончания военной академии Сэндхёрст они с Челси в очередной раз помирились, она даже пожаловала на торжество по случаю его выпуска, стояла в сногсшибательном изумрудном платье рядом с отцом, Камиллой и Лилибет, скромно улыбаясь и изображая хорошую девочку.
В тот же вечер в доме приятеля Дона Пейджина, где молодежь отрывалась до утра, пьяная Челси нанесла минометный удар по его гордости, заявив, что британские налогоплательщики потратили миллионы на его обучение в академии, но это все липа и обман: разве родственники отпустят под пули своего изнеженного королевского отпрыска? Это был удар ниже пояса, недаром Челси выросла в Африке, — ядовитая змея могла бы позавидовать ее умению жалить исподтишка. Это Гарри-то изнеженный отпрыск? У него сжались кулаки и вздулись на шее вены — подобные упреки он нередко слышал в свой адрес от репортеров и в таких случаях не сдерживался: разворачивался и вмазывал хорошенько. Газетчики научились следить за своим языком в его присутствии.
И тогда Гарри заорал:
— Я еду в Ирак! На войну. Тебе мало?
Пьяные приятели сбежались, чтобы не пропустить эту сцену: прокуренный зал клуба, кипящий Гарри, его сузившиеся от гнева глаза, мечущие бешеные молнии, и притихшая Челси, которая тут же полезла к нему обниматься. Но хвастовства его не забыла. Гарри стал рваться на фронт: это единственный способ доказать Челси, что он не неженка! С Ираком вышел полный облом: Гарри туда не пустили. Лилибет тряслась при одном упоминании об Ираке, а доведенный до ручки требованиями Гарри генерал Даннат пообещал уволить его из армии, если принц продолжит на него давить. Челси посмеивалась, наблюдая за этим, Гарри страшно страдал от унижения, пил, колобродил, дрался, сходил с ума, пока наконец принцу Филиппу не удалось убедить военных отправить Гарри в Афганистан — там тоже ведутся военные действия, но ситуация поспокойнее.
После первой командировки в Афганистан в 2008 году их отношения с Челси немного стабилизировались, потом снова разрыв, и так всю дорогу, пока после свадьбы Уильяма в апреле 2011 года они не разругались окончательно. Гарри знал, что она сдала свои университетские экзамены, тусовалась с южноафриканским ловцом крокодилов — Брэдли Киркландом, но потом они, слава богу, расстались: видно, с таким крокодилом, как Челси, Киркланду справиться не удалось...
Сейчас его бывшая пассия в Лондоне — отец купил ей квартиру, и она устроилась работать в какую-то юридическую фирму.
…Следующие несколько дней на военной базе Гильменд выдались относительно спокойными. Боевых вылетов у Гарри не было, и он дежурил на кухне: кашеварил, начищал до блеска котлы, вспоминая, как однажды отец послал его в наказание чистить на ферме свинарники! Ну и идиотом же он был когда-то! На костюмированную вечеринку умудрился вырядиться в нацистскую форму! Хотел поразвлечь друзей и выгодно отличиться от брата, который выбрал банальный костюм льва.
В конце осени, под конец афганской командировки, Гарри получил эсэмэску от своего лондонского приятеля: Челси встречается с сыном бывшего министра культуры Мэтью Миллсом, и речь идет чуть ли не о свадьбе! Гарри думал — он давно остыл, разлюбил свою белобрысую африканку, но известие неожиданно проняло так, что ему впервые стало почти безразлично — вернется он домой живым или станет мишенью талибов.
Смелость и какая-то отчаянная наглость, с какой летал теперь капитан Уэльс, поражали бывалых вертолетчиков: они понять не могли, то ли на парня так влиял страх, то ли он действительно решил свести счеты с жизнью.
Гарри вызывался на самые опасные задания, заменял других стрелков, лихачил, слишком много шутил и ненатурально хохотал над любой пустяковой шуткой. В Лондон от его командиров шли сообщения, что капитан Уэльс явно испытывает сильнейший стресс.
В одном из полетов за несколько минут до посадки у вертолета, в котором находился Гарри, вдруг стал захлебываться и глохнуть мотор; первый пилот побелел от ужаса, а Гарри хладнокровно принял управление.
Почему-то в ту секунду, когда жизнь висела на волоске, он ясно увидел будущее: он не погибнет, ему не суждено именно потому, что он все еще не завоевал Челси; она была с другим, и это открывало Гарри перспективу — он вернется в Лондон и добьется ее, чего бы это ни стоило. Вертолет с резким лязгом тяжело приземлился на полосу, и в ту же секунду загорелись все аварийные лампочки. Если бы им не удалось сесть еще минуту — конец...
…— Вы счастливы, что в полном порядке вернулись из Афганистана в Лондон? — снова и снова приставали к Гарри журналисты, после того как в январе этого года он ступил на родную землю. Почему он, собственно, должен быть счастлив? Нет, он вскоре опять планирует отправиться на военную базу — там по крайней мере он понимает, в чем смысл его жизни.
После военной командировки Гарри выглядел мрачным, угрюмым, и его друзья, рассчитывавшие на то, что вместе с принцем вернется их веселая жизнь, приуныли. Он не умел таиться, и все вокруг знали, что упрямая Челси Дэви, к которой Гарри в очередной раз подступался, окончательно дала ему от ворот поворот. Да, он воевал, он не игрушечный солдат, но ее сердце занято другим! Близкие принца рассказывают, что он специально, чтобы уязвить Челси, в конце концов обзавелся клоном Дэви — это длинноногая миловидная блондинка Крессида Бонас, кузина принцессы Евгении, и тусит с ней вовсю в ночных клубах. В отличие от язвы Челси Крессида — милая и абсолютно ручная, поэтому ясно, что королевское семейство от нее в восторге. Лилибет усиленно намекает, что ей очень хотелось бы дождаться правнуков от рыжего внука. Но чем покладистее Крессида ведет себя по отношению к семье Гарри, тем больше он раздражается.
— Ты сердишься, потому что я неправильно присела перед Ее величеством?
— обеспокоенно интересуется девушка.
— Я больше люблю, когда моей бабушке целуют руку, — ехидничает Гарри.
Подпишись на наш канал в Telegram