О том, что сериал «Всегда говори «всегда» станет таким популярным, никто из его создателей и не предполагал. Помню, пришли мы с Машей Порошиной на озвучание, и нам так все не понравилось, что подумали: «Да ладно, может, как-то незаметно пройдет — и никто не увидит нашего позора». А оказалось, получился очень жизненный сериал. Во всех смыслах...
Удивительно, но у двух наших экранных подруг — Оли и Нади — оказалось много поклонников среди мужского пола. Я и не подозревала, что мелодраму будут смотреть не только женщины. Однажды (во время просмотра очередного сезона «Всегда говори «всегда») на улице подошел ко мне мужчина и участливо спросил: «Что же вы вчера так неосторожно упали?»
Я начала судорожно вспоминать о своем падении, но — убей, не помню! «Да во вчерашней серии, — напомнил прохожий. — Я вас потом так жалел!»
Мне не раз говорили, что я очень похожа на свою героиню: такая же, как Надя, боевая, энергичная, за словом в карман не полезу. «Хорошая ты баба, Надежда! Мне бы такую, — не раз говорили мне поклонники-мужчины. Помню смешной случай, как Мария Порошина поехала куда-то на гастроли. Вдруг на сцену поднялся человек из зала и передал ей банку варенья, на которой было написано «Для Тани Абрамовой».
А попала я в сериал довольно необычно. Как-то меня позвали в программу к Андрею Малахову на тему «Татьянин день».
И вдруг одна из участниц, совершенно незнакомая женщина, мне говорит: «Скоро вы будете сниматься в фильме по моему сценарию». Я еще про себя подумала: «Мало ли сумасшедших к Малахову на программу приходит!» Спустя какое-то время звонит знакомый режиссер и предлагает прочитать сценарий. На титульном листе написано: «Всегда говори «всегда» и имя автора — Татьяна Устинова. Читая сценарий, я на всю жизнь запомнила ее слова о моей героине Наде: «Рыжие — все счастливые!» О том, что это действительно так, узнала недавно, всего год назад...
Однажды на гастролях включаю в номере гостиницы телевизор. Шел фильм «Единожды солгав». Я всегда любила эту картину и с удовольствием еще раз села смотреть, тем более что действие происходит в моем любимом Питере.
В каком-то эпизоде увидела на крупном плане Юрия Беляева, который играл главного героя. Посмотрела на него и вдруг подумала: «Какой прекрасный актер. Интересно, смогла бы я с таким мужчиной жить?»
И когда мы с ним год назад встретились на фестивале «Киношок», я вдруг вспомнила и гостиницу, и фильм, и свои мысли...
Так получилось, что в день открытия кинофестиваля начался страшный ливень. Анапу заливало как из ведра. Стоящие у красной дорожки артисты мигом промокли насквозь. С Юрием Беляевым мы случайно оказались рядом. А надо сказать, что Юрий Викторович производит впечатление человека жесткого, сурового, очень серьезного.
Но тут мы посмотрели друг на друга и принялись хохотать как дети: мои туфли от воды буквально на ходу разваливались, брюки вымокли, да и пиджак Беляева можно было смело выжимать. Церемония открытия проходила в летнем кинотеатре, без крыши. Сентябрь, уже не жаркое лето, я решила: нужно скорее возвращаться в гостиницу.
— Юрий Викторович, вы едете переодеваться?
Он кивнул.
— Давайте искать вместе транспорт.
Тут ко мне подскочил местный житель, который знал меня по прежним фестивалям.
«Таня, вы машину ищете? Вас отвезет мой водитель. Видите служебную «Волгу»?» — и махнул рукой в сторону набережной. Мы захватили еще двух молодых актрис и забились вчетвером в машину. Ливень бьет по стеклам, дороги не видно. А мы все так старались к открытию фестиваля: нарядились, сделали прически, просидев не один час в парикмахерской. Смотрим друг на друга и смеемся: на головах ни следа от укладки, тушь течет ручьями, одним словом — те еще кинозвезды!
Беляев, который сидел рядом с водителем, вдруг разворачивается к нам и говорит: «У меня есть предложение... переодеться и обратно не возвращаться!» Я тут же выпалила: «Согласна!» «Чтобы не заболеть, надо согреться, так что пойдем в ресторан», — продолжает он.
Девчонки разочарованно протянули: «А мы в открытии участвуем». Подъезжаем к гостинице и договариваемся с Юрием Викторовичем встретиться у ресторана. Я пришла первой. Сижу за столиком, заказываю себе чай. Подходит Беляев в свежей рубашке, надушенный, подтянутый.
— Что же вы чай пьете?
— А вы хотите, чтобы я одна сидела в ресторане и водку хлестала? Интересный вы человек!
Вскоре к нам подсели еще какие-то кинематографисты, тут же образовалась шумная веселая компания. А мы сидим как бы со всеми, но в то же время отдельно. И тихо беседуем о своем.
Оказалось, Юрий Викторович понятия не имел, кто я и что делаю на кинофестивале. Помню, спросил: «Вы артистка?» Было заметно, что ему очень интересно узнать обо мне побольше. Буквально засыпал меня вопросами. Я еще подумала: «Как будто интервью у меня берет... Вроде не в журнале работает». Я-то о нем как раз была осведомлена, не один фильм с его участием видела, всегда восхищалась его актерской харизмой. Вопросы все сыплются и сыплются, я же, к своему удивлению, послушно отвечаю...
Рассказала, что родилась в Тюмени, росла в Нижневартовске. Папа был главным энергетиком управления буровых работ. Нам, детям, жизнь на Севере казалась прекрасной и удивительной: снег, тайга, мороз. Заходишь в тайгу в пушистый нетронутый снег и вдыхаешь необычайно свежий воздух.
Мы купались в снегу, как в море, проваливались по самую шею и катались кубарем, образовывая снежный шар. Возвращались с прогулок абсолютно мокрые, но страшно довольные. Родители тут же засовывали нас в баню, а вещи сушили на печке.
Я росла самостоятельным ребенком, с 4 лет сама ходила в детский садик (мама, правда, следила за мной в окно). Уже в 3 года у меня было три мечты: первая — чтобы показали по телевизору, как я пою, вторая — сняться в кино, а третья, самая заветная, — познакомиться с Михаилом Боярским: на телеэкраны только-только вышел фильм «Три мушкетера», который я обожала.
Свои заветные мечты я решила осуществлять по порядку. Первым пунктом стояло пение, ведь петь я начала, как только научилась говорить. Пела все, что было тогда на слуху, — Пугачеву, даже Мирей Матье, «пела», коверкая французские слова. Может, поэтому родители и отдали меня в шесть лет в школу искусств на музыку и балет. Мне безумно легко давалось стоять на пуантах, я не понимала, почему девочки плачут от боли, — я-то могла часами ходить на пуантах, как в тапочках.
Когда же наша семья переехала обратно в Тюмень, пришлось принимать решение: музыка или балет. Оно оказалось географическим: музыкальная школа была просто ближе к дому. И балет, увы, я вынуждена была бросить. Как могла себя уговаривала: танцевать можно и дома, ничего страшного...
В музыкальной школе, признаюсь, я была отвратительной ученицей.
Мой педагог быстро поняла, что я буду у нее первой, кто закончит школу с оценкой «два». Любви к инструменту у меня не было никакой. Зато прорезалась любовь к театру. Вечерами во дворе я собирала детвору разного возраста и занималась «режиссурой». Опрашивала детей, кто что умеет, составляла программу вечера, подружка по моей просьбе выставляла в окно колонку от проигрывателя. На стульях и скамейках рассаживались зрители, и я объявляла выступления. Можно сказать, это были мои первые шаги на ниве концертной деятельности...
Однажды в нашу музыкальную школу пришел какой-то дядечка и предложил мне стать одной из солисток детского вокально-инструментального ансамбля «Мечта».
Нас даже на ТВ снимали! Так сбылась моя первая мечта...
Мы стали самой известной детской группой в Тюменской области. Все было по-взрослому: гитаристы, барабанщик, клавишник. Летом выезжали на гастроли, выступали по пионерским лагерям. Словом, лет в 13 я была уже гастролирующей артисткой.
Когда в моей жизни случились гастроли в Ленинград, я влюбилась в этот город с первого взгляда. Помню, иду по Кировскому мосту к Марсовому полю и говорю себе: «Я буду жить в этом городе!»
И, представьте, судьба действительно вскоре привела меня в Ленинград!
Как-то я участвовала в программе «Утренняя звезда» Юрия Николаева и познакомилась с питерскими ребятами, которые работали для канала «Россия».
Они пригласили меня к себе на программу «Музыкальный экзамен». Я в это время уже оканчивала школу и периодически стала ездить в Питер записывать новые песни с Владимиром Сайко, музыкальным руководителем популярной группы «Форум». А тут к нам в Тюмень приехала приемная комиссия из Щепкинского училища. Я поступила и должна была ехать в Москву. Но мне Питер нравился больше, да и питерцы убеждали: «Тань, поступишь у нас». Долго меня уговаривать не пришлось, и я вместо Москвы уехала в Питер. Из Щепкинского училища потом звонили маме и спрашивали: «А где студентка Абрамова?»
Но в ЛГИТМИК на актерский факультет я, увы, не поступила.
Одним из набирающих курс актеров был режиссер Дмитрий Астрахан. Встретившись с ним года через два, уже будучи артисткой, спросила: «Дима, почему вы меня не взяли?» Он улыбнулся: «Таня, вы такая яркая, затмили бы мне весь курс!»
Ну и что оставалось делать? Уезжать обратно в Тюмень? Нет, я решила остаться! Друзья помогли устроиться костюмером в театре «Суббота». А тут выясняется, что все актеры театра собираются поступать на режиссуру в Университет профсоюзов. Вместе с ними поступила и я, не зная, как близко нахожусь к осуществлению своей второй мечты — стать актрисой.
Через месяц театр начал репетировать спектакль «Окна, улицы, подворотни», и срочно потребовалась актриса на одну из главных ролей.
Режиссеру посоветовали: «Наш костюмер ведь учится со всеми на режиссерском. Давайте ее попробуем? Может, получится». Попробовали. И я потом семь лет играла эту роль. Потихонечку меня стали вводить в другие спектакли.
Кстати, моя мама тоже могла бы стать актрисой, и даже очень хорошей. Я это поняла после одной истории. Как-то в Тюмени мама ехала в автобусе, и некая дама долго на нее смотрела, наконец спросила: «Это не вы играли Катю Татаринову в «Двух капитанах» у нас в театре 30 лет назад?» Мама кивнула. Оказывается, мама действительно играла в школьном драматическом кружке, и лучшие работы учеников показывали в театре.
Какое же впечатление произвела мамина игра на эту женщину, если она вспомнила ее через 30 лет?! К сожалению, по семейным обстоятельствам мама не смогла поехать в Москву учиться на актрису. Зато всегда радовалась моим успехам, хоть и переживала за меня, ведь в Питере я была совсем одна...
Долгое время я снимала комнату у тетечки-алкоголички. Когда хозяйка не пила, была потрясающе доброй и кроткой. Но когда запивала, начинался кошмар! Заключался он в том, что к моей соседке приходили собутыльники. Мало того, что они нагло съедали мои продукты из общего холодильника, но еще и сильно буянили. Однажды так расшумелись за стенкой, что мне показалось — сейчас убьют хозяйку квартиры.
Естественно, я вызвала милицию. Как назло, в этот день по городу дежурил ОМОН. Приехавший наряд как следует отделал пьяных мужиков и увез их в кутузку. На следующий день, очухавшись, они решили в отместку отколошматить меня. Через стенку я слышала их обещания сделать из меня котлету. По их громким голосам поняла, что они уже хорошо приняли на грудь. Что делать? Путь к телефону был отрезан. Я забаррикадировала дверь шкафом и тумбочкой, быстро собрала вещи и выпрыгнула в окно. На улице ночь, идти некуда. Пришлось ночевать на диванчике в гримерной театра.
Слава богу, в Питере жила давняя подруга отца. Ее соседка по лестничной площадке рано овдовела, дочь выросла и уехала в Европу, а она осталась одна в трехкомнатной квартире.
Я сняла у нее комнату. Так судьба свела меня с прекрасной женщиной. Евгения Дмитриевна стала моей крестной. До сих пор мы с ней — одна семья.
Много чудес мне приготовил любимый город. Например, именно там я стала сниматься в кино.
Когда приехала в Питер и выступила с песней по телевидению, про 17-летнюю певицу Таню Абрамову написала восторженную статью газета «Смена». Под моей фотографией был заголовок «Рыжее чудо».
И надо было такому случиться, что газета попала в руки ассистентки Виталия Соломина! Он собирался снимать исторический фильм и искал главную героиню.
Пересмотрел всех абитуриенток Москвы и Питера, ассистенты все не могли понять: кого же ищет Соломин? «Виталий Мефодиевич, — спрашивали, — опишите, пожалуйста, какой должна быть героиня?» Он кратко отвечал: «Это должна быть молодая Россия!» Емко, понятно, но найти очень сложно.
Как-то одна из ассистенток Виталия Мефодиевича ехала в метро и увидела рекламу газеты «Смена». Вспомнила про статью о рыжеволосой девочке и стала меня искать. Так я попала в кино. И если бы не Соломин, не знаю, стала бы я вообще сниматься когда-нибудь.
В фильме я должна была играть 16-летнюю владелицу усадьбы Крутоярск — богатейшую невесту, красавицу и сироту, которая становится соблазнительным «объектом» для опекунов и их сыновей.
На съемочной площадке Виталий Мефодиевич был со мной, новичком в кино, предельно деликатен.
Очень много помогала и Алиса Бруновна Фрейндлих, давала ценные советы — как носить перчатки, шляпки. Я же нигде не училась актерскому мастерству, приходилось все осваивать прямо перед камерой.
К Соломину я относилась как к отцу, а он ко мне — как к дочери. Многие у Виталия Мефодиевича даже спрашивали: «Это ваша дочь?» Он, устав отрицать наше родство, стал говорить: «Да!» Ведь мы были очень похожи — оба рыжие. У меня есть фотография с фестиваля: сидим рядом, рыжие, курносые, и смеемся.
Первое, что он сделал, когда меня утвердили на роль, — вызвал из Питера в Москву к своему зубному врачу. Решил, что на старой пленке будет видна маленькая щербинка на моих зубах. Помню, встретил меня на вокзале, привез к себе домой, где я познакомилась с его потрясающей женой и дочерьми — Настей и Лизой. Я не могла на них насмотреться: как разговаривают, как уютно живут. И мне захотелось тогда, чтобы у меня была такая же семья, как у Соломина.
Но задача оказалась непростой: в Питере у меня было много романтических отношений, но они не были особо запоминающимися. Я ждала настоящего чувства, сильного, на всю жизнь.
После премьеры фильма я снова оказалась на распутье: все-таки петь или сниматься?
Когда пришла в эстраду, она уже плавно переходила в шоу-бизнес, а я не умела толкаться локтями, знакомиться с нужными людьми, искать спонсоров. Помню, Игорь Крутой, который после моего второго места на конкурсе «Москва-Ялта-транзит» предложил сотрудничество, заметил тем не менее: «Таня, вы с эдакой петербургской интеллигентностью ничего не добьетесь!» К сожалению, он оказался прав: поездив по гастролям, вкусив концертной жизни, я ушла из этой профессии.
Зато сбылась и моя третья мечта — я познакомилась с Михаилом Боярским! Мы ведь жили в одном городе, выступали на одних и тех же площадках. Представляете, в 18 лет наступил полный крах жизни — все три мечты сбылись!
По телевизору меня показывали, в кино начала сниматься и с главным мушкетером страны уже познакомилась. Больше стремиться вроде некуда...
Это действительно настоящая драма, у меня буквально снесло крышу, я не понимала, чем дальше заниматься, чего я хочу. А рядом никого, кто мог бы подсказать куда двигаться. На землю меня вернул друг Александр (до сих пор благодарю его за это): «Я что-то не понял, Тань... Ты самая умная, всего достигла?» Мол, девушка, придите в себя, жизнь только начинается. Все еще впереди, еще столько шишек набьешь... Его слова опустили меня с небес на землю.
И действительно, вскоре настали трудные времена: работы в Питере мало, кино почти не снимали.
Я постоянно моталась между Питером и Москвой: то съемки, то концерты, то театр. Вокзалы одинаковые, проводники похожие. Просыпалась утром в купе с мыслью: «Боже, в какой город я приехала? Это Москва или Питер?» Подходила к кассе и просила обратный билет до Петербурга. Кассир удивлялась: «Девушка, а вы вообще-то в Петербурге...» Наконец, устав от постоянных мотаний, переехала в Москву, тем более что на «Мосфильме» началась сериальная жизнь. Понятно, что это было не кино, зато работа и деньги...
...Тот вечер в Анапе, казалось, длился бесконечно. После ресторана мы с Юрием Викторовичем плавно переместились на банкет в честь открытия фестиваля.
И снова оказались рядом за столом. Складывалось такое впечатление, что нам просто не хотелось расставаться. Коллеги не могли понять, что с нами случилось. Особо любопытные даже подходили и спрашивали: «Вы можете с кем-нибудь еще пообщаться? Что только друг с другом разговариваете?» Но, поглядев на наши отсутствующие лица, быстро отходили: «М-м-м, понятно», сообразив, что не стоит лезть с глупыми вопросами... Помню, Ира Виторган все время нас тормошила: «Абрамова! Беляев! Ничего, что мы тоже тут сидим?» Мы на секунду отрывались друг от друга: «Да-да, что вы спросили?» и снова «ныряли» с головой в свою интересную беседу. Так и прообщались весь вечер. Единственное, о чем Беляев так и не спросил меня, замужем ли я?
С первым мужем Сергеем Кулишенко мы познакомились в Москве, когда мне было уже 27 лет, очень хотелось детей, а семьи все не предвиделось.
Были влюбленности, какие-то встречи, но все несерьезно. Я перебирала «кандидатов»: из этого хорошего мужа не получится, с этим семью тоже не построишь... Конечно, можно гадать-прикидывать, как гоголевская Агафья Тихоновна: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича...», но все браки в итоге все равно заключаются на небесах...
Как-то в одном из театральных агентств мне предложили сделать портфолио. «Но у меня уже есть», — возразила я. А тут как раз подруга-актриса поехала сниматься к фотографу и попросила забрать ее из студии.
Сергей сразу же меня узнал: «Я вас видел по телевизору, вы пели песню «Гребешок». Молодой человек явно был заинтересован моим визитом и уговорил сфотографироваться. Недели через две (телефон я не оставляла) звонит.
— Девушка, вы у меня фотографировались. Не хотите забрать снимки?
В студии Сергей показывал мне свои работы, рассказал, что собирается поступать на операторский факультет во ВГИК. Я отметила про себя, что он человек творческий, отлично снимает, у него хорошее чувство кадра, увлечен своей профессией». И подумала: «Творческий союз оператора и актрисы — почему бы и нет?» В общем, я его выбрала, но он, как все мужчины в подобных случаях, пока об этом и не подозревал.
Какое-то время мы с Сергеем встречались, потом стали жить вместе.
Он учился во ВГИКе, снимал фильмы. Конечно, я была влюблена, дети не могут рождаться без любви. Сначала у нас родился Ванечка, а через четыре года — Сашенька. Мальчики очень похожи друг на друга.
Именно с рождением Вани в моей жизни появился сериал «Всегда говори «всегда». Кстати, сын дебютировал там еще грудничком. Ассистенты режиссера искали младенца для героини Марии Порошиной, по фильму моей близкой подруги. Ну как не помочь Маше? Вот я и «одолжила» ей Ванечку, все равно приходилось кормить его на съемочной площадке.
Мы столько лет снимались с Порошиной в этом сериале, что успели подружиться. Наши дети рождались на наших глазах, росли и тоже подружились. Мы часто встречались семьями, ездили куда-нибудь большой шумной компанией.
Все шло хорошо... Но постепенно в нашей семье стало что-то разлаживаться, незаметно копились какие-то мелочи. Мы с мужем люди творческие, Сережа большей частью отсутствовал дома, я тоже все время снималась. Из-за постоянной занятости встречались редко, еще реже куда-нибудь ездили семьей. Может, это и сыграло роковую роль?.. Любовь ведь — это большой труд. Когда же люди начинают воспринимать друг друга как должное, что-то обязательно ломается. И не бывает ни правых, ни виноватых.
Мы с Сергеем просто перестали чувствовать себя близкими людьми. Было понятно, что отношения пошли на спад: нет прежней радости в доме. А дети... Если родители не живут в ладу друг с другом, это всегда отражается на них. Дети очень тонко чувствуют перемены.
Конечно, мы оба надеялись исправить положение. Как-то решили отдохнуть вместе с детьми — я изо всех сил старалась склеить то, что уже нельзя было склеить. Но оказалось, что мы никак не можем совпасть. Модель отдыха для Сергея — одна, для меня — другая. Например, мне хочется посидеть, поговорить о чем-нибудь, а он готов к этому... завтра. Муж только сядет с книгой — я его тормошу: «Сережа, ну давай поговорим!», а он явно не в настроении: «Тань, дай дочитаю...»
Назавтра, нагулявшись с ребенком, я падаю от усталости, а муж, наоборот, готов к общению:
— Давай посидим, вина выпьем?
— Извини, я спать хочу. Может, завтра?
Так мы все и откладывали «на завтра», а завтра так и не наступило...
С Сережей мы прожили восемь лет. Решение о разводе приняли вместе, сцен и скандалов друг другу не устраивали. «Будем расходиться?» — «Будем». Вот и все. Буднично и просто...
Слава богу, нам удалось сохранить хорошие отношения. Сергей общается с детьми, мальчики с удовольствием ездят к отцу и бабушке.
Но, как говорится, что ни случается — все к лучшему. Если бы не было развода, я не встретилась бы с мужчиной своей жизни...
...Второй день фестиваля в Анапе мы с Юрием Викторовичем провели вместе. Ездили на экскурсию, а вечером за ужином опять с упоением продолжили знакомство. Так же, как накануне, коллеги, ничего не понимая, подходили к нам, пытались растормошить, отвлечь друг от друга.
За разговором выяснилось, что мы, оказывается, летом снимались в одном и том же фильме — «Алхимик». Самое смешное, что при этом не только не встречались в одном кадре, но ни разу не пересеклись даже в процессе съемок. Мало того, мы с Беляевым, оказывается, жили в одной и той же квартире, которую снимала киностудия, так ни разу и не столкнувшись.
Допустим, Юрий Викторович утром улетал, а я вечером заселялась в эту же квартиру, не подозревая, что здесь жил до меня Беляев. Так все лето и летали на съемки, ни разу не встретившись.
Стали подсчитывать: сколько раз «не встретились» в жизни. Представляете, доходило буквально до того, что он в одну дверь входил, а я в этот момент выходила в другую. Подсчитали — и оказалось, что целых семь лет, снимаясь не в одном фильме, мы ходили друг за другом, но так ни разу и не пересеклись. Судьба все время водила нас по кругу...
— Ну почему, Таня, мы раньше не встретились?
— Потому что были, наверное, не готовы к встрече...
От Юрия Викторовича я узнала, что у него трое детей, в прошлом было несколько браков. К моменту нашего знакомства он был уже свободен, да и я разведена. Мы совершенно спокойно могли общаться.
В Анапу на фестиваль вместе со мной приехал младший сын. В один из дней, взяв Сашу, мы с Беляевым поехали на рыцарский турнир. Они сразу же подружились. Юрий Викторович рассказывал Саше про шлемы, мечи, давал ему во все это поиграть, потом они катались на гидроцикле. Когда я увидела, как они общаются, мелькнула мысль: «А что я могу сделать? Все, ребенка уже завоевали!» Уже при встрече в Москве шестилетний Саша радостно закричал: «О, мой любимый дяденька!»
Не знаю, бывает так или нет, но почему-то сразу было понятно, что у нас с Юрием Беляевым не курортный флирт, а серьезные отношения.
И ему, и мне было ясно, что мы уже не расстанемся. Никогда!
Помню, однажды на каком-то мероприятии к нам подошел подвыпивший актер и спросил: «Беляев, Абрамова, я не понял, у вас что, роман?» Я ответила: «Почему роман? У нас все серьезно».
В Москве мы стали перезваниваться. Юра сразу же улетел в Минск досниматься в картине, а я — на гастроли. Вернувшись, мы оба пришли на свидание с детьми: он — с младшим сыном, я — с обоими сыновьями.
Мальчики познакомились, мы провели день в парке. Было понятно, что дети воспринимают все спокойно. Мы встретились именно тогда, когда были к этому готовы: с жизненным опытом за плечами и в таком возрасте, когда бояться уже нечего. Перебоялись!
У нас даже проблемы привыкания, периода притирки не было. Складывалось впечатление, что мы всю жизнь вместе. И все, что было в прошлом, уже не имело значения. Все шишки уже набили, все драмы пережили. Боженька к встрече нас подготовил, казалось, он сводил-сводил нас, а потом — раз! — и снова развел в стороны: «Не-е-ет! Не готовы пока, еще немножечко поучитесь, поживите друг без друга...» А потом вдруг пустил навстречу друг другу — мол, теперь можно.
Живите дружно!
Мы с Юрием Викторовичем не афишировали свои отношения в киношной среде: не хотели, чтобы наш роман обсуждался. По крайней мере до венчания все хранили в тайне.
Свадьба состоялась через год после знакомства, хотя мы решили пожениться раньше. Просто из-за разъездов не успевали подать заявление в загс. Когда же Юра задал вопрос: «Ты согласна?», получил такой же простой ответ: «Конечно». Кстати, мы до самой свадьбы обращались друг к другу на «вы». И сейчас иногда так делаем — нам просто это нравится.
Поженились в мае, не испугавшись известной поговорки: «В мае жениться — всю жизнь маяться!»
А расписывались в Питере. Я совершенно перевернула Юрино представление о своем любимом городе. Он, как любой москвич, недолюбливал Северную столицу.
В Питере я бродила с ним по городу и показывала любимые места. Оказалось, Юра города вообще не знал, хотя неоднократно там снимался. Помню, вышли на перрон, я вдохнула полной грудью и спросила: «Чувствуешь, какой здесь необыкновенный балтийский воздух?» Юрий Викторович старательно пытался дышать носом, потом пожал плечами. «Пахнет же морем! Неужели не чувствуешь?»
— С тобой мне кажется, я здесь впервые...
В день свадьбы остановились в гостинице на Малой Морской с видом на Исаакиевский собор. Спускаемся в холл, красивые, разодетые, а там сидит Андрей Максимов — режиссер и телеведущий.
— О, как рад вас видеть! Что вы здесь делаете?
— Едем жениться.
— Ну понятно. А у кого снимаетесь?
— Едем жениться!
— Да я понял. А вечером встретимся? Так у кого снимаетесь-то?
Тут Юра включает актерскую дикцию и с расстановкой говорит снова: «Мы едем в загс жениться!» Тут до Максимова наконец дошло.
Последовала длинная пауза. Видно было, как Андрей с трудом переваривает новость. Он обескураженно посмотрел на нас, потом достал телефон из кармана: «Подождите, я должен позвонить своему директору. Катя, Беляев и Абрамова женятся!!!» Я засмеялась: «Ну почему артистам никто не верит? Говорим, что едем жениться, а никто не верит, думают — это название фильма».
Гости нас ждали в загсе. Мы стояли с Юрой перед дверьми, за которыми нас должны были расписать. Взялись за руки, посмотрели друг на друга и засмеялись.
— Да, Беляев, в таком спектакле мы с тобой еще ни разу не играли!
Все произошло легко. Так же легко мы и живем. Наверное, потому что в чем-то похожи друг на друга: оба спокойные, выдержанные, терпеливые.
У меня прекрасные отношения с Юриными детьми, а у него — с моими мальчишками. Ваня и Саша сразу почувствовали, что Юра относится к ним очень хорошо, и все достаточно быстро подружились.
У Юры, оказывается, раньше было правило: никогда не жениться на артистках, он считал, что жена-артистка — катастрофа! Вообще-то я тоже плохо отношусь к мужьям-актерам, но теперь знаю, что есть исключение из правил — это Юра!
Все в нашей семье, как и мечтала, очень традиционно: я — жена-хозяйка, Юра — муж-хозяин.
Он за все несет ответственность, я же ни за что не отвечаю! Я — женщина! Но, конечно, какие-то решения мы принимаем вместе...
Живя с первым мужем, я оставалась сильной женщиной. И это мне даже нравилось. Все сама: и заработать деньги, и к мастеру машину чинить отвезти, и за продуктами сходить, и гостей принять... Плюс дети, которые требуют огромных сил и внимания. Сергей это не всегда понимал, считал, как все мужчины, что дети растут сами по себе. В какой-то момент я стала осознавать: «Что это все я да я?! А муж?»
Мне, правда, помогали няня Наташа, бабушки и сестра, но я нуждалась именно в мужской поддержке и понимании.
Да просто иногда хотелось, чтобы пожалели...
Мечтала, чтобы муж провел хотя бы недельку вместо меня с детьми и чтобы за них не надо было беспокоиться. Вот такого мужчину я встретила в лице Юры! Когда в первый раз оставила Юру с детьми, совершенно не волновалась. Знала, что ребята пойдут в школу отглаженные и накормленные, что все уроки будут сделаны. Очень хочу, чтобы они выросли такими же надежными, каким стал для меня Юра...
С ним наконец почувствовала себя женщиной: разучилась носить тяжелые сумки, мне больше не надо думать о машине — она всегда чистенькая и заправленная...
А главное, мы живем с ощущением огромной радости. Когда я вижу Юру, не могу удержаться от улыбки. И он в ответ тоже начинает улыбаться. Если ты испытываешь ежесекундную радость при виде любимого человека, это, наверное, и есть счастье...
Благодарим салон «ТРИО-интерьер» за помощь в организации съемки
Подпишись на наш канал в Telegram