Кирилл сто раз говорил отцу, что хотел бы попробовать сделать какие-то вещи самостоятельно, что тот ему уже просто дышать не дает. В ответ можно было услышать разве что ироничное: «Сам? А сам ты, дорогой, никто!»
Сейчас Кирилл во многом повторяет тон Толмацкого-старшего, когда говорит: «Папа, конечно, есть. Но его как бы нет». Хотя в целом вырос, наверное, его абсолютным антиподом. Саша же уверен, что против него сына настраиваю я. Чушь, конечно. Это ребенку можно навязать какое-то мнение, а попробуй повлиять на сложившегося взрослого человека!.. Мне кажется, все гораздо проще: крушение глобальных принципов всегда имеет равноценные последствия. Когда мы жили вместе, Саша часто повторял: «Семья — главное. Чем угодно можно жертвовать, но семья должна быть стеной, чем-то постоянным». Кирилл жил с этой установкой! На юбилеях и днях рождения Саша обычно произносил тост: «Чтоб тебе, сынок, так же повезло с женой, как и мне. У тебя прекрасная мать!» И что же в итоге? «Прекрасную мать» побоку. Глава семьи ушел. Сын с отцом практически не общаются на протяжении вот уже 10 лет!..
Могла ли я еще несколько лет назад даже мысль допустить о том, что мы все дойдем до такого? Конечно, нет! Впрочем, если бы мне кто-то тогда давно сказал, что мы с Сашей расстанемся, я тоже вряд ли поверила бы… Друзья говорили — таких двух сверхзаточенных на семью людей еще поискать надо…
На момент нашего знакомства Саша работал диджеем, проще говоря, дискотеки вел. То есть к музыке его вполне тянуло уже тогда. Хотя мне до сих пор кажется, что модельер из него вышел бы более успешный, чем продюсер. Все-таки с людьми у него не очень получается. А шьет он как бог! Это правда. Все есть — и вкус, и навыки, и даже талант.
Между прочим, костюм на нашу свадьбу он сшил себе сам. С вопросами про пиджак, конечно, сбегал к какому-то Изе Абрамовичу, чтоб научил правильно скроить, а с брюками справился за одну ночь без посторонней помощи. Были мы тогда чрезвычайно маленькими — я весила 44 килограмма, а он — 48. Когда пришли в загс, тетка-регистратор не выдержала: «Детский сад какой-то!» В то время в принципе было сложно что-либо раздобыть из одежды, а с маленькими размерами — так просто беда, хоть в «Детский мир» иди!
Толмацкий портняжничал на дому и для себя, и на продажу. Одевал с головы до ног нас обоих. Шил джинсы, которые потом имели колоссальный успех на фарцовочных точках удивительного города Москвы. У него и правда здорово получалось — шовчики все ровненькие, стежки одинаковые, модели интересные. На вырученное от продажи этих «фирменных» штанов, коих Саша мог пошить штук 10 за сутки, мы в основном и жили. Часто с Кирюхой засыпали под стук швейной машинки и просыпались под него же. И однажды это стало причиной нашей первой семейной драмы…
Убей, не помню, за что именно арестовали мужа. То ли за нетрудовые доходы, то ли за фальшивые лейблы, которые он лепил на одежду своего производства, то ли за сбыт этих проклятых штанов… Не суть. К власти пришел Андропов, и понеслось. Сейчас это кажется совсем дикостью: ну мог человек дома на ножной машинке платье отстрочить — разве это плохо?
В общем, Сашу — в тюрьму, меня как соучастницу — на Петровку. Кошмар! Мне 21 год — дитя совсем. Заводят, помню, в камеру СИЗО, а там только одна женщина сидит, фигурки лепит из хлеба. С виду приличная, можно сказать, интеллигентная. Очень интересовалась моими проблемами. Спрашивала: где я работаю, мог ли муж сделать то, в чем его обвиняют, нет ли сложностей в отношениях, может, у него любовница есть? До меня не сразу дошло, что тетушка эта — подсадная утка и прилепили ее ко мне, потому что деньги ищут и не могут найти! Подумайте: человека обвиняют в экономических преступлениях, а у него дома шаром покати. Да и сам дом, мягко говоря, скромен — крохотная двушка на пятом этаже с вечно протекающей крышей. У нас конфисковать можно было разве что черно-белый телевизор, каналы на котором переключались при помощи плоскогубцев, потому что сломалась ручка, и старый ковер. Но если торговал — значит, деньги должны быть. Мысль о том, что всю прибыль проедала прожорливая семья «преступника», следователю в голову не приходила. А я была очень наивная и говорила то, что думала: «Ни в чем Саша не виноват, и нет у него никаких любовниц». Я даже не почувствовала, что дело пахнет керосином, когда спросила у следователя о муже и мне ответили: «Ты бы больше о себе думала и о сыне своем». Выпустили меня на третий день.
Помню, как маленькая и совершенно ошарашенная плелась домой. За эти дни, кажется, я лет на десять повзрослела. Испугалась насмерть. Страшным было даже не само пребывание в СИЗО, а то, что можно ничего не сделать плохого — не украсть, не убить, а тебя возьмут и запросто лишат свободы. Саше дали три года. Сначала отправили на зону, потом за хорошее поведение — «на химию» в Ульяновскую область.
Денег нет. Устроиться на работу, если муж находится в местах не столь отдаленных, в то время было очень непросто. Спасибо хорошим людям, выручили — приняли в Институт гематологии неподалеку от дома лаборантом. Зарплата 70 рублей — не разгуляешься, но все-таки... Надо же на что-то жить с ребенком и передачки мужу слать. До сих пор мое любимое блюдо — это жареная капуста с яйцами, начинка такая для пирогов, правда, без пирогов. Я про деньги вспомнила к тому, что однажды Саша, надеявшийся на условно-досрочное освобождение, велел нам с Кирюшкой приехать на первомайскую демонстрацию в его вольное поселение. В общем, требовалось продемонстрировать дружную семью и маленького сына для усиления положительного облика заключенного Толмацкого.
Так вот, денег у меня хватило на билет в общий вагон, больше не было. Кириллу только два с половиной годика исполнилось, когда сумасшедшая мать потащила его на папину «химию». В поезде я ехала как во сне, люди вокруг казались мне странными и подозрительными. Хотя сейчас думаю, что они были нормальными, — просто я с такими раньше не сталкивалась. Забилась на вторую полку в уголок вместе с ребенком, жареной курицей и вареными яйцами «в дорогу» и мечтала, чтобы никто не обратил на нас внимания. Впрочем, с Кириллом это было сложновато, он от рождения очень артистичный и общительный. В детском садике впоследствии большая часть праздников лежала на нем — и стихи читал, и пел, и станцевать мог что угодно. В общем, поезд тронуться не успел, а мы уже стали центром внимания всего общего вагона.
Доехали. Думала, Саша мне все кости переломает, как обнимал! А Кирюха гладил его по бритой голове, приговаривая: «Как ежик… Папа как ежик». Как не разревелись оба, не знаю. На следующий день нам выдали красные флажки и семья Толмацких отправилась демонстрировать, какой Саша прекрасный семьянин и как мы его ждем дома. Я любила московские майские демонстрации: папа работал на военном заводе и всегда брал меня с собой. Было чувство праздника. Тут же все по-другому, но труда ради блага мужа крикнуть: «Ура!» и «Слава КПСС!» — мне не составило. Будущая звезда хип-хопа сидел у папы на руках и размахивал красным флажком.
Вояж наш ульяновский пошел Саше на пользу — перед Новым годом его освободили условно-досрочно. На праздник зову его в гости к друзьям. Не идет. «Все-таки условное… Мне бы ни во что не вмешиваться…» — говорит. Еле вытащила! Идем обратно, а в сугробе валяется пьяный. «Давай, я хоть милицию из автомата вызову! Замерзнет ведь!» — предлагаю. «Не надо, потом скажут, что мы…» Позвонила, конечно, сама от подруги.
Страх жил в Саше, как мне казалось, еще довольно долго. И шить перестал совсем — как отрезало! Хотя если ему сейчас дать швейную машинку, уверена — сошьет что угодно!
Постепенно его отпустило, конечно. Саша ведь очень активный человек, на кролика похож из рекламы батареек Energizer. Когда были дома, у меня складывалось впечатление, что он находится одновременно в каждом углу. «Ира» доносилось отовсюду и даже с эхом. Все время надо было куда-то ехать, бежать, звонить!
В конце концов Саша вернулся в привычную для себя музыкальную среду — в тусовке он был как рыба в воде. А первым его продюсерским проектом стала работа с Олегом и Родионом Газмановыми. Трогательная детская песенка про собаку Люси победно шла по стране, покоряя взрослые площадки. Кирилл даже немного ревновал. Ощущал себя мальчиком ничем не хуже, ну разве что на большой сцене не выступал. Помню, летим с гастролей в Сочи, и Родиону разрешили зайти в кабину пилотов. Наш, естественно, захотел пойти с ним — интересно же! «Мне разрешили, потому что я — Родион Газманов! — говорит вкусивший первой славы Родька. — А ты кто?» «А я сын продюсера!» — запальчиво ответил Кирилл. Ржали мы над ними до слез. Возможно, именно тогда в душе сына зародилось желание тоже как-то себя проявить в творчестве.
Потом у Родьки началась школа, его сделалось проблематично таскать на гастроли, и Толмацкий стал сотрудничать в основном с Олегом. Мы тогда много времени проводили с Газмановыми, мне очень нравилась их семья и бывшая жена Олега Ирина. Чрезвычайно мудрая женщина. На отдых тоже часто выезжали вместе, большой компанией.
Время было тогда особенным, многие эпизоды сейчас вспоминаю с теплотой. Мир открывался навстречу! А диковатые советские люди только начинали узнавать новую музыку, ориентироваться в географии отдыха, приглядываться к зарубежным школам. В Сингапур мы с Сашей приехали впервые, да и до этого поездок за рубеж было немного. И вот садимся в такси, общительный водитель спрашивает: «Where are you from?» Значение этого вопроса знала даже я, поэтому ответила: «Москва. From Moscow». «О! — обрадовался таксист. — Водка! Горбачев! Cold in Moscow?» И Толмацкий начинает объяснять, что, конечно, чертовски холодно, потому что идут зимние месяцы: «Янвайр, фэврал…» Хохотала я до слез. «Зачем, — спрашиваю, — ты слова коверкаешь? Говори на нормальном русском, он все равно не понимает!»
Я продолжала работать в Институте гематологии до тех пор, пока Кирилл не пошел в школу. Дослужилась до секретаря главврача, и мне нравилось то, чем я занималась, — помогать людям. Случалось, подписывала за главврача больничные, сочувствуя тем, кому приходилось после сдачи крови ждать «автографа на справку» несколько часов. Оставить работу предложил Толмацкий — денег хватало, а Кирилл пошел в школу, и забот добавилось. Я согласилась, о чем очень пожалела впоследствии, потому что при таком раскладе ты всегда теряешь часть своей самостоятельности, а заниматься семьей и домом — далеко не самое легкое в этой жизни занятие.
Зато отправить Кирилла учиться в Швейцарию решила я. Хотелось, чтобы сын развивался, получил хорошее образование, в конце концов, мир увидел! Александр Яковлевич не очень меня поддержал. Говорил: «Ты не мать, а ехидна. Тебе бы только избавиться от ребенка, чтобы самой тусить с подружками». «Он же парень! — стояла я на своем. — Ему много с чем придется в жизни столкнуться. Пусть это станет первой его трудностью, которую надо преодолеть самостоятельно!» И в 13 лет Кирюшка отправился в Швейцарию. Учился хорошо, он вообще парень толковый. Иногда такое завернет, сама говорю: «Сын, давай попроще». Да, небольшие сложности были, полгода не мог общаться и практически промолчал. Хотя язык знал прекрасно и, когда выезжали за границу на отдых, болтал без умолку. А тут начал привыкать думать на английском. В итоге все удалось, появилось много друзей, почему-то в основном японцев. Так они Кириллу понравились! Приехав домой, только про этих японцев и рассказывал — какие они доброжелательные да интересные. С русскими складывалось хуже, но друзья тоже были.
Там, в Швейцарии, сын и познакомился с хип-хоп культурой. Хотя припоминаю, что отчасти рэп начался со школьной программы. У Кирюхи не очень получалось запоминать стихи, да и готовить домашнее задание — штука в принципе скучная. И однажды он придумал учить стихи под музыку. Ужасно забавно было слушать что-нибудь вроде «мой дядя самых честных правил» под «клубняк». «Главное, чтоб ты на уроке не исполнил так, как выучил!» — говорила я. Потом Кирилл начал раскладывать поэзию по стилям — это явный рок, тут попса, а это интересно в классическом исполнении. Он довольно всеяден в музыке — даже церковное пение слушал.
В России как раз поднималась волна хип-хопа — появились Влад Валов (ШEFF), «Bad B. Альянс». А поскольку мы были уже внутри музыкальной тусовки, однажды Саша познакомил Кирилла с нашими хип-хоперами. Первым клипом с его участием стала «Пачка сигарет» с «Bad B. Альянс» — Кирилл изображал маленького хулигана, укравшего пачку в магазине. Это был его дебют. Вскоре в качестве подарка на день рождения наш папа решил снять сыну клип. В эфир его выпустили как раз к празднику в эфире MTV Бори Зосимова. Если не путаю, это была песня «Слезы». Через пару дней Борис сказал, что творится что-то несусветное — клип попал в ротацию. Чем больше его крутили, тем быстрее росли показатели зрительского внимания. Через несколько дней Боря позвонил: «Заберите уже отсюда мешки писем для Кирилла!» В письмах повторялась фраза: «Еще! Хотим еще!»
Музыка улиц пришлась нашим людям по душе, Децл зазвучал из каждого утюга. Почему Децл? Уличное словечко, означающее «чуть-чуть, мелкий, маленький», вполне подходило для 14-летнего начинающего исполнителя. В Швейцарии свою учебу сын не продолжил, потому что папа решил — пора зарабатывать, рубить капусту, творить дела. С точки зрения продюсера, наверное, да, это был правильный ход. Но принял ли бы такое решение всякий отец?.. Не уверена. Мне Швейцарии было жаль, и ругань у нас тогда стояла под потолок. Кстати, кажется, это был первый звоночек — муж пригрозил мне разводом, если не дам сделать из ребенка артиста, да куда там — звезду! На артистов Толмацкий жаловался нередко — и непростые, и непредсказуемые. «Ты хочешь из Кирилла слепить такого же «сложного человека»?» — злилась я. «Он мой сын! — ответили мне тогда. — Мы всегда найдем общий язык!» Мечта сделать из ребенка знаменитость удалась моему бывшему мужу на все 100 процентов. С общим языком все сложилось куда менее удачно…
Кирилл продолжил учиться в Москве, в Британской международной школе, и параллельно гастролировал. Сегодня — Махачкала, завтра — Владивосток. Часто его, сонного, переносили из гостиницы в самолет, и просыпался он уже в другом городе. Впоследствии, когда уже после развода поднялся вопрос с жильем, папа наш назидательно изрек: «Купи ему однушку, пусть там сидит и думает!» «А ты уверен, бывший дорогой, что Кирилл не заработал на приличное? — спросила я. — И о чем ему надо думать? Может, о том, как ездил с гастролями по всей стране и заработал проблемы с желудком? Или сын халтурил под фонограмму, а танцевал мальчик-двойник? И неужели школьные тетрадки-дневники с изображением Децла совсем плохо продавались?»
Мне, напротив, довольно быстро после начала карьеры сына стало казаться, что с различными тиражированиями происходит перебор. Впрочем, на тот момент разногласий с Сашей все-таки было немного. Нам часто завидовали. «Ребята, у вас такая семья, вы так друг друга понимаете!» — говорили. Дома, конечно, мы много что могли себе позволить, а на людях да — образцовая любящая пара. Впрочем, мы и правда любили друг друга. Я старалась поддерживать мужа всегда, даже когда он был не совсем прав. Зачастую ощущала себя то Чипом, то Дейлом, который должен сломя голову лететь на помощь благоверному!.. В истории различной степени неприятности, вроде той, что произошла в юности из-за шитья, Саша попадал еще пару раз. После последней я даже припугнула мужа разводом: «Вытаскивать тебя больше не буду, так и знай!» Клялся, что это не повторится. Но Саша такой человек… Вот будет дерьмо на тротуаре, сто человек увидят и обойдут, а Толмацкий, уверена, обязательно наступит! Вспомните, как все, кому не лень, гоняли машины из Германии. Обычное ж дело было! И только Александр Яковлевич безошибочно купил краденую, заработав проблемы еще и с немецкими властями! Весело жили, в общем.
Кирилла мы от этой информации оберегали. Многие истории, которые я ему поведала спустя много лет, стали для него настоящим откровением. А тогда он исполнял свой хип-хоп, работая с папой по принципу 50 на 50. Временами казалось, что действительно включишь утюг в розетку, а оттуда — Децл: «Пейджер, пепси, MTV, подключайся самый-самый…» Саша начал запихивать Кирилла просто везде, бедный ребенок едва успевал перемещаться с шоу на шоу. Представьте, как это сложно далось человеку, который хиппи по духу. Децл заполонил все.
Вместе с поклонниками по законам физики появились и противники. Кирилла ненавидели скинхеды. Угрозы поступали постоянно. Да, он не был первым человеком в Москве, который стал носить дреды. Но Кирилл впервые показал дреды по телевизору, стал публичным носителем хип-хоп культуры. Я, к примеру, такое замысловатое отношение к волосам впервые узрела только на собственном ребенке. Кстати, многие думают, что волосы не настоящие, а вплетенные пряди, настолько они сейчас длинные. Но все абсолютно натуральное и свое! И мне кажется, что дреды Кириллу ужасно идут. Ну так вот… У нас в принципе люди слишком любят «не любить» тех, кто как-то выделяется из общей массы.
Помню, как одна газета дописалась до того, что назвала Кирилла наместником дьявола на Земле. Я возмущалась, однако Саша сказал, что это нормально. «Ты ничего не понимаешь в раскрутке! Любой пиар, даже отрицательный, нам на руку!» Я, может быть, действительно не очень разбираюсь в массовых народных чувствах, но… Очередным поводом для моего выхода из себя стала компьютерная игра «Убей Децла». «Знаешь, дорогой, — сказала я, — у меня сын один, у тебя, между прочим, тоже! И мне плевать, что это просто компьютерная программа!» Наняли Кириллу охрану. Муж говорил, что решил проблему с игрушкой. Хотя в Интернете ссылки висят до сих пор…
Саша будто окончательно запутался между сыном Кириллом и проектом «Децл», и если с последним он явно приобрел, то первого он неумолимо терял. Кирилл ждал уважения, понимания, которое не всегда бывает между продюсером и исполнителем, но железно должно присутствовать между ребенком и родителем. Родственные отношения проявлялись, конечно, но не в пользу Кирилла. Где-то на людях Саша запросто мог ему сказать: «А ты вообще помолчи! Ни фига не понимаешь!» Понятно, что сын чувствовал себя неловко — вроде известный человек, должен иметь собственное мнение и возможность его высказать. Боюсь, самый большой провал случился именно в области взаимного уважения. «Ты мне должен, а я тебе дал. Я его сделал», — Александр Яковлевич повторял это чаще, чем хотелось бы. Но ведь и Кирилл ему многое принес! Кто, кроме узкого профессионального круга, знал продюсера Толмацкого до того, как он начал сотрудничать с сыном? Его и сейчас больше знают как папу Децла! «Ты его затюкал уже! — все чаще вступалась за сына я. — Может, его сделала я? Ну хотя бы когда родила?»
Пока мы жили семьей, я честно старалась сглаживать все трения, вставая то на сторону сына, то на сторону мужа. Причем в отличие от Саши Кириллу всегда можно было сказать: «Ты сейчас совсем не прав». Александр Яковлевич же авторитарен абсолютно. Он не может не контролировать ситуацию, его просто корежить начинает! Вот вбил себе в голову, что семья должна жить вместе — и никак иначе… И когда Кирилл решил от нас съехать и поселиться с девушкой, ему просто не разрешили. Шаг влево-вправо — расстрел. То нельзя для имиджа, остальное нельзя, потому что папа так решил. Но в своих сегодняшних интервью он такие истории не вспоминает, предпочитая придумывать комплексы Децла по поводу невысокого роста. Я удивляюсь: как можно настолько не чувствовать собственного сына? Даже если рассуждать логически, ну какие комплексы по части параметров могут быть у парня, который сам себя называет дрыщом?..
А потом… Конечно, все рано или поздно, но изживает себя. И, наверное, иногда действительно надо что-то менять. Но тренды шоу-бизнеса часто сложно воспринимать всерьез. Как-то муж сказал мне, что все, мол, делают грудь умопомрачительных размеров, в смысле — может, и тебе не отставать от моды? На что я ответила, что сразу после того, как он сам дотянется до 180 сантиметров макушкой и начнет носить 54-й отечественный размер, я рвану за новыми сиськами. Мужчины же так любят наши комплексы! Не отмоешься! Кривые ноги, некрасивые зубы, конопушки… Да, конопушки, потому что я природная рыжая! И именно на этих ногах ты, дорогой, однажды женился! «Саша, странно ждать, что у меня внезапно все должно вырасти из самых разных мест! Особенно в возрасте, когда организм в рост отнюдь не прет!» — посмеялась я. Тем более что всегда была за натурализм, и Саша, согласитесь, вовсе не Ален Делон…
В какой-то момент идеалом в нашей сфере наравне с дорогими часами и хорошими ботинками стало наличие молодой супруги. «Жену надо менять по тем же причинам, что и автомобили», — расфилософствовался как-то Толмацкий дома. Подозревая, что к аналогии с машинами я имею самое прямое отношение, обиделась: «Саш, но бывают же раритетные автомобили, их ищут, за них люди готовы заплатить гораздо больше, чем за новые!» И тем не менее никогда не могла воспринимать такие заявления мужа всерьез. Списывала на то, что Саша вообще редко удачно шутит — по-моему, у него с юмором не очень. Мои друзья в юности, бывало, даже спрашивали: «Ир, а он смеяться-то вообще умеет?»
Мы же действительно хорошо жили! По крайней мере мне так казалось. Замечательный сын, масса общих интересов, друзья-тусовки, у нас постоянно были гости, особенно по молодости. Ничто не могло навести меня на мысль, что трактат о смене старой жены по системе «машины надо менять» — серьезно. Вся актуальность его открылась в один прекрасный день, когда Саша объявил мне, что любовь прошла и наш брак завершен. «У меня другая женщина», — поспешно добавил он, резонно полагая, что я снова могу принять все за хохму. Потому что примерно за полгода до этих событий муж мне рассказывал, как ему со мной повезло, и признавался в любви.
Я никогда не задавалась вопросом, изменяет мне Толмацкий или нет. Вот не ревнивый человек абсолютно! И в то же время меня налево не тянуло, я думала, что и Сашу тянуть не должно. Нет, конечно, когда появляется некий статус в жизни, соблазнов тоже становится больше. И соблазны эти хваткие, зубастенькие, через троих детей легко перешагивают. Но он жил со мной, любил меня, в этом я не сомневалась, остальное же… Ну со всеми случается!
И тут — на тебе! Говорит, что спустя 21 год совместной жизни он совершенно разочаровался в нашем браке. Неужели нужно столько времени, чтобы понять, нужен тебе человек или нет? И, что греха таить, я спокойнее восприняла бы, если Саша сказал бы что-то вроде: «Влюбился — голову потерял» или «Поживу один — разберусь в себе». Но нет! Меня решили поменять, озвучив заранее предысторию про машину! Это даже не пыльным мешком по башке получить… Будто на меня вылили ведро грязи, заботливо размазали и всадили нож между лопаток. И главное — ты совершенно не понимаешь, а почему?.. Начинаешь отчаянно соображать, что ты сделала не так? Мне кажется, у всех одно и то же. Кто-то кидается судорожно печь пироги, другие — накачивать губы ботоксом. А ведь дело-то чаще всего вообще не в тебе! Дело в нем! И что бы ты ни делала, все будет плохо. Потому что поменялось отношение.
Как отпустило? Да я до сих пор чувствую этот нож между лопаток! Но, к счастью, уже без продолжений. Раньше могла слезу пустить, а сейчас притерпелась. Даже где-то его понимаю: ну как же, все с молодыми, а Толмацкий со старой кривоногой и конопатой «машиной», которая еще и — о ужас! — говорить умеет?! Так и из тренда недолго вылететь!
Расставались тяжело. Меня даже обвинили в колдовстве. У Анны, нашей «другой женщины», и у Саши что-то вдруг расклеилось со здоровьем… И вот они совместно решили, что я, рыжая ведьма, навела порчу. Муж так по телефону и сказал, мол, расколдовывай — и все тут! Озвучивали мне и Анину фантазию, будто я обещала при встрече уничтожить ее юную красоту кислотой. Наверное, такую чушь в голове можно списать на возраст. Меньше всего я тогда думала о них — себя бы вытащить…
Вопрос о том, где и на что нам с сыном теперь жить, встал очень остро, и его надо было решать, а я совсем не отличалась в тот период активностью. Это был настоящий невроз. У меня отказали руки и ноги. Встать не могла, даже повернуться превратилось в проблему. Думала, уже все — конец. Спас меня Кирилл. В его окружении всегда были, скажем так, неординарные ребята. Один как раз только вернулся из Тибета. Пошаманил чего-то, а сам светлый, интересный... И меня отпустило.
На моих друзей я дулась довольно долго, казалось, они мало меня поддерживают. Честно сказать, я немножко надеялась, что, может быть, кто-то из них тряхнет Толмацкого как следует, скажет: «Очнись, идиот!» Но желающих не нашлось. Говорили что-то вроде: «Ну бывает. У всех одно и то же. Не переживай». И даже мой папа сказал: «Не стоит он того, чтобы ты страдала, а я руки пачкал. Ушел? Пусть катится! И не надо нам никаких дележей богатств».
Да уж, богатство и я — штука не очень совместимая, видно. Мы с Сашей и Кириллом жили и у моих родителей, и у его мамы в той самой маленькой двушке на 5-м этаже с протекающей крышей и черно-белым телевизором, о которой я уже рассказывала. До сих пор помню, как затаскивала туда коляску с Кирюшей! Мои 44 килограмма мощная (тогда других просто не было) коляска неумолимо перевешивала. Мечтали о достатке, конечно. Саша — больше, я — меньше, но тем не менее… И вот шли, шли, наконец доковыляли до дачи, хороших машин и двухэтажного пентхауса... и все — дальше Александр Яковлевич нас с Кириллом решил не брать.
Делили буквально все… Я подшучивала: «Саш, идешь в новую жизнь, а слабо тебе нам оставить старые квартиру и дачу?» Злился он ужасно. И в итоге поступил хитро: дом, который мы вместе строили, просто снес и возвел на его месте новый. Такая вот жизнь с чистого листа! Новым домом Саша гордится — показывает, рассказывает, как у него там хорошо. А места ведь и вправду дивные, помню, как выбирали этот участок… Я настаивала — все-таки когда ребенок маленький, дача и свежий воздух необходимы, Сашка не хотел, говорил, что я дурью маюсь. Но поехал смотреть землю. В общем, легкая ностальгия, да, присутствует...
Сейчас Саша почему-то склонен считать, что Кирилл обиделся за меня и иных причин прекратить общение не было. Бывший муж забыл мутную историю с музыкальной студией. Сын считал, что он тоже в нее вкладывался, но Александр Яковлевич оказался не согласен… Да и вообще после сотрудничества с родным отцом Кирилл восстанавливался лет пять. Карьера его буксовала, предложений не было. И, зная нашего драгоценного, очень подозреваю, что из всех деловых неприятностей Кирилла могут торчать именно его уши: не со мной — значит, ни с кем. В общем, поступил с Кириллом очень некрасиво и уж точно не как отец с сыном, а как продюсер с вырвавшимся из-под контроля артистом. Не зря на прощание нам пообещали классическое: «Вы ко мне еще приползете на коленях! Прощения просить будете»!
Но вот ведь удивительный человек! Саша даже мысли не допускает, что сын с ним повел себя как не с отцом, а как с продюсером именно потому, что изначально он сам так распределил роли! В разгар дележей-развода Кирилл только раз и высказался, насколько помню. Произнес что-то вроде: «Так не поступают. Уходишь в новую жизнь, у тебя там счастье, а у нас тут — горе. Зачем окончательно выбивать почву у мамы из-под ног? Она же ничего плохого никогда тебе не делала». Но папа сказал, что он работал и зарабатывал, что правда. Саша действительно стремился быть известным и богатым. И он к этому пришел. А уж какими способами — дело десятое.
Я ведь тоже могла не стесняться — это всего лишь момент выбора. Не подписала бы все бумаги, которые Толмацкий мне заботливо привез, а пошла бы в суд или вообще сбежала со всем записанным на меня, к слову, имуществом. Но Саша так ведь к этой успешности и статусности стремился! И что в итоге? Сын отвернулся, человек, его поддерживавший всегда, перестал быть другом и женой. Если б еще и материальная база рухнула, Саша, боюсь, не пережил бы…
Я правда ни капли не боялась. А вот Александр Яковлевич все чего-то опасался: то, что я его заколдую, то ограблю... Случай смешной вспомнила.
Договорились, что пока мы не продадим пентхаус и я не устроюсь на работу, Саша будет нам помогать материально. Вроде всех устроило. Потому что выпрашивать — это вообще не про меня. И вот нужны деньги, а чего-то нам их никто не несет. Пришлось идти к Толмацкому в офис. «Ты же обещал», — говорю. «Помню, — отвечает, — но сейчас денег нет». У входа роскошная новая машина, на столике рядом с навороченным компьютером телефон Vertu… А денег нет. Беру телефон в руки, верчу и спрашиваю: «Саш, а если твой прекрасный телефон вдруг улетит в твой недешевый компьютер, даже починить будет не на что?» Не просить, а намекнуть, мол, у тебя тут погремушки, а нам есть нечего — все-таки не унизительно! «Подожди минутку», — говорит и выходит. Вернулся с тысячей долларов, кажется. «Мне понравилась твоя новая машина, Саша, — говорю на прощание. — Прямо у входа это же она?» К великому моему удовольствию, Толмацкий кинулся звонить в охрану: «Срочно проверьте мою машину!» Думал, наверное, или бомбу заложила, или гвоздем I love you нацарапала. Вот смешной!
Сейчас я даже благодарна за коронную Сашину фразу: «Денег нет». Пока мы жили семьей, мне, конечно, выдавались некие средства на еду, но чтобы купить вещь, даже для себя, нужно было получить отдельное одобрение супруга. Когда я отправилась в самостоятельное плавание, мне стало легче. Мне вообще есть за что сказать Саше спасибо. Во-первых, за Кирюху, он замечательный. Во-вторых, муж действительно многому меня научил. И в-третьих, дал почувствовать — после развода жизнь есть и все действительно только начинается!
Я очень хочу, чтобы Александр Яковлевич был уже наконец счастлив. Потому что в погоне за счастьем человеку всегда приходится чем-то жертвовать, и в его случае жертв было слишком много, чтобы в итоге так и не стать самым счастливым человеком на свете. Я столько положить за мечту точно не смогла бы… На самом деле я не стала бы рассказывать свою историю, если б Александр Толмацкий наконец перестал бесконечно вспоминать в интервью об ужасной бывшей жене и плохом сыне Кирилле, который впорол проект «Децл». Столько лет прошло! Ты ушел в некую прекрасную жизнь, так рассказывай о ней! Кроме Децла родилось еще двое детей. Говори о них или о том, что ты сделал для хип-хопа в последние 10 лет. Ну сколько можно оглядываться назад?
Кирилл во многом фантастически напоминает своего отца — слова, жесты, голос… Раньше, когда не было определителей номера, до обращения «Ир» или «Мам» я вообще не могла понять, кто звонит! Но, несмотря на внешнее сходство, видно, постарался стать противоположностью Саши в своем отношении к людям и жизни.
Сын Антоний его обожает, они очень близки. Если папа уезжает на гастроли, там целая трагедия. Потому что они много времени проводят вместе — гуляют с разговорами, ходят в кино, музеи. Даже когда Тони был совсем крохой, Кирилл прекрасно справлялся с детской смесью, сам пеленал, менял подгузники! Интересно, помнит ли Александр Яковлевич, как я однажды оставила нашего двухмесячного ребенка на него? О! Это была комедия! Мне нужно было отойти в женскую консультацию — подписать больничный лист. Саше я выдала самые, на мой взгляд, не напрягающие указания: не трогать дите, не разматывать пеленки, будет плакать — дать соску. Не было меня всего час. Когда я вернулась, Кирилл лежал без пеленок, орал как сирена, а Толмацкий скрывался в туалете. Оказалось, он все же решил сменить пеленку, а потом его вырвало и продолжало тошнить до момента моего появления дома. Но это так, штрих о том, насколько они разные.
Кирилл совсем не Energizer, он спокойный. Не любит раздувать из мухи слона или строить воздушные замки, чтобы потом через них сто лет карабкаться. И, конечно, по-человечески я понимаю Сашу — действительно обидно, когда с сыном, «созданным тобой проектом», нет даже минимальных отношений. И догадываюсь, что это настоящая причина, по которой он так старается лишний раз задеть Кирюху в печати. Но может, просто пришло время что-то поменять в себе? А не только стенать: ах, я внука видел только один раз! Ведь прекрасно знает, что и второй раз мог бы быть, если б сам время нашел. Однажды мы возвращались с Тони из зоопарка, ехали как раз мимо офиса моего бывшего. И что-то меня кольнуло, набрала его номер: «Я сейчас с внуком, хочешь заедем?» Саша сказал, что занят.
И с Кириллом они встречались, только сыну одного дня хватило, чтобы понять — ничего не изменилось, все по-старому. Не уговаривала, конечно, но жизнь длинная, а родных людей в мире не так и много... «Ну, может быть, отец советует тебе действительно что-то дельное, он опытный человек, да и не чужой нам». «Ты сама-то в это веришь? — засмеялся Кирилл. — Он в упор не видит во мне сына! Даже разговаривал как с «объектом»!» Да уж представляю — это сделаем, то запустим, везде и одновременно... А у Кирилла своя дорога, и назад он возвращаться больше не хочет.
Возможно, если Саша когда-нибудь пересмотрит свое потребительское отношение, все еще может наладиться. Мне кажется, это несложно. Надо просто смириться с тем, что проекта «Децл» великого продюсера всех времен и народов Александра Толмацкого больше не существует, а есть сын и исполнитель, который сам по себе…
Подпишись на наш канал в Telegram