Тоненькая рыжеволосая Келли Энн Уэлбс залилась звонким смехом. Только Фрэнк Абигнейл умеет так разыгрывать! Сейчас он заявил, что относится к ней очень и очень серьезно, и Келли встрепенулась: а вдруг он наконец признается в любви и сделает предложение? Неужели она дождалась?
— Келли, ты должна знать обо мне правду, иначе наши дальнейшие отношения невозможны, — голос Фрэнка звучал жестко и совершенно неромантично.
— Меня искала полиция 12 стран. Я водил за нос всех американских и европейских сыщиков. ФБР предлагала огромную премию тому, кто меня поймает. Я сидел в тюрьме.
— Перестань меня разыгрывать, Фрэнк, — беспечно отмахнулась Келли.
Преступник! Ишь чего выдумал! Абигнейл был самым высокооплачиваемым и уважаемым сотрудником их балтиморской телефонной корпорации! Они здесь и познакомились три месяца назад: в октябре 1975 года. Келли корпела над дипломом по экономике и подрабатывала тут помощником менеджера одного из отделов. Фрэнк был самым красивым парнем, кажется, во всей компании — высоченный, мускулистый, спортивный, с подвижным выразительным лицом.
Фрэнк был готов к тому, что девушка ему не поверит, и потому предусмотрительно набил свой коричневый портфель газетными вырезками.
Поочередно, как фокусник, он извлекал перед меняющейся в лице Келли то Washington Post, то New York Times, то Bostone Globe и тыкал пальцем в свое изображение, предлагая сличить с оригиналом, который, в сущности, очень мало изменился, несмотря на годы, проведенные в тюрьмах разных стран. Наконец Келли выхватила у него из рук какой-то газетный листок и стала судорожно читать, время от времени поднимая на него вначале изумленные, отчаянные, робкие, несчастные, а потом плачущие глаза.
— Ты не думай, я тебя не выдам, — наконец произнесла она почти шепотом, бессильно бросив на влажную скамейку очередной газетный листок.
И замерла, натянув на колени черную офисную юбку.
Боится смотреть ему в глаза… Фрэнку и в голову не пришло, что девушка может подумать, что его разыскивают и сейчас! Ясное дело, она так волновалась, что даже не взглянула на даты этих публикаций. Интересно, ее утешит известие, что он уже отсидел свое и теперь считает себя честным человеком? Хочет она или нет, он должен ей все про себя рассказать! Потому что Фрэнк в самом деле серьезно к ней относится. Но как же он боится, что, услышав правду, Келли сорвется с места, и все его надежды рухнут! Скорее всего так оно и будет.
…Все началось с того, что у Фрэнка развелись родители. Ему тогда было 14, и в семье кроме него росли еще два брата и сестра.
Если честно, то они до сих пор шарахаются от Фрэнка, когда он пытается звонить родным, стесняются его. Их раннее детство было совершенно безоблачным, пока отец Фрэнк Абигнейл-старший владел в Нью-Йорке канцелярским магазином на углу Мэдисон-авеню и 40-й улицы, и трехэтажный дом в пригороде был свидетельством процветания семьи. И вдруг в один прекрасный день мать Полетт собрала вещи и заявила четверым детям, что они с отцом «не сошлись характерами» и отныне будут жить раздельно. Лично Фрэнк просто представить себе не мог, что будет с отцом, когда тот вернется в совершенно пустой и разоренный дом. Сильно поскандалив с матерью, он хлопнул дверью и убежал к отцу.
Очень скоро удача, как и жена, отвернулась от Фрэнка-старшего, и его магазин разорился.
Жизнь в одночасье переменилась: отцу пришлось продать дом, два «Кaдиллaка», дорогие костюмы от Луи Рота и, чтобы прокормиться, устроиться на работу жалким почтовым клерком. Из состоятельной и уважаемой семьи в Бронксе они превратились чуть ли не в нищих, и это было унизительно. В отличие от отца мать Фрэнка преуспела: по рождению француженка из Алжира, Полетт все больше проникалась феминистскими идеями и наконец осуществила свою американскую мечту — окончила колледж в Бронксе и стала высокооплачиваемым зубным врачом. Все деньги, которые она присылала своему сыну, Фрэнк аккуратно отправлял обратно с припиской: мол, мы с отцом в твоих подачках не нуждаемся. На 16-й день рождения отец подарил сыну чековую книжку на его имя, положив туда какие-то небольшие накопления, и Фрэнк гордился: у него теперь свой личный счет в банке!
С этого счета все и началось...
Однажды обнаружив, что соседские парни прокололи ему шины на «Форде», Фрэнк сильно опечалился: у него же нет ни цента, чтобы их заменить, а у отца, подарившего ему эту старую развалюху, попросить он не посмеет. Пока Фрэнк разглядывал новые колеса в одном из бесчисленных магазинов Бронкса, ему пришла в голову блестящая мысль: а что, если просто выписать чек на нужную сумму? Денег у него на счету ноль, но ведь это не написано на чековой книжке? Из-за такой мелочи, как какие-то там шины, продавцы обычно не звонят в банк, чтобы проверить наличные деньги. Сработало! А потом в течение первого месяца получилось еще раз двадцать или тридцать таким же макаром купить новый аккумулятор, кое-какие запчасти, нагрузить корзину в супермаркете едой и притащить все это домой отцу, наврав, что шеф на заправке, где якобы Фрэнк подрабатывал, отвалил ему премию.
Потом из банка стали приходить письма с требованием вернуть деньги, и Фрэнк аккуратно их выбрасывал. Разоблачение было неизбежно, он сдрейфил и решил бежать, оставив отцу записку: «Папа, не ищи меня, я решил начать самостоятельную жизнь! Очень тебя люблю».
У Фрэнка до сих пор слезы наворачиваются на глаза при мысли об отце, добром, безотказном, рано ссутулившемся человеке с большими мягкими руками. После того как солнечным июньским утром 1964 года Фрэнк сбежал из дома, они никогда больше не виделись! Фрэнк Абигнейл-старший умер через 10 лет совершенно один, уже зная, что его любимый сын оказался вором и сидит в тюрьме.
А ведь главной целью всех махинаций Фрэнка — так по крайней мере он сам себе это объяснял — было стремление раздобыть средства для отца, сделать его счастливым, помочь вернуть мать. Отправляясь в Нью-Йорк, Фрэнк думал найти какую-нибудь работенку и отдать отцу долг, а чем все обернулось!
…Из родного Бронкса до Манхэттена рукой подать, и тем не менее там можно было легко затеряться. Так, чтобы тебя не нашли, если ты этого не хочешь. Фрэнку с трудом удалось устроиться в канцелярский магазин за полтора доллара в час, и то только потому, что парень продемонстрировал, что знает толк в канцелярском бизнесе, — ведь он когда-то работал у отца. Через неделю иллюзии рассеялись: нa 60 доллaров в неделю в Нью-Йорке не прожить, даже снимая самую зачуханную комнатенку и питаясь в дешевых забегаловках.
Кто-то посоветовал устроиться водителем в отель, и безо всякой надежды Фрэнк поплелся на 42-ю улицу в отель «Коммодор». У стойки администратора стояли двое элегантных мужчин в форме пилотов Eastern Airlines и 4 очаровательные стюардессы, юные, смеющиеся. От этих людей так и веяло радостью жизни и уверенностью в себе. Фрэнк с завистью наблюдал, как пилоты обналичивают чек прямо у менеджера отеля. Зачем Фрэнк притащился сюда устраиваться на очередную грошовую должность? Может, ему вместо этого стать пилотом?
Загоревшись этой идеей, Абигнейл выскочил из отеля и помчался в публичную библиотеку. Там он перерыл гору книг и справочников; черт возьми, ни в одну авиационную школу не берут без школьного аттестата, а потом еще четыре года нудной учебы, зубрежки, а сколько сотен часов, оказывается, надо налетать, чтобы получить звание пилота!
Если бы у него была хотя бы форма… Перед мысленным взглядом Фрэнка появился красавец-летчик, обналичивающий чек в отеле.
— Девушка, — стараясь придать своему голосу, готовому сорваться от волнения, уверенность, — произнес Фрэнк в телефонную трубку. — Меня зовут Роберт Блэк, я второй пилот Pan American, рaсквaртировaн в Лос-Анджелесе. Проблема в том, что у меня кто-то украл комплект пилотской формы, второй остался дома, а мне вечером лететь… Прямо не знаю, что делать! — в последней фразе звучало неподдельное отчаяние.
Голос из отделa снaбжения авиакомпании Pan Am — ее телефон Фрэнк легко нашел в Желтых страницах — любезно предложил адрес компaнии, поставлявшей форму для пилотов.
Так просто? Не раздумывая, подхваченный каким-то странным возбуждением, Фрэнк отправился туда. Старик-служащий с пышными усами встретил парня без малейшего удивления и, осведомившись о названии авиакомпании и не спросив ни единого документа, сразу подвел его к вешалке с темно-синими кителями.
— В каком вы звании, сэр?
У Фрэнка сердце ушло в пятки. Какой же он идиот! Мог бы хоть поинтересоваться летной терминологией.
— Второй пилот… — очень тихо и невнятно буркнул Фрэнк.
— Правый летчик, — тотчас подхватил старик и зарылся в кители, быстро примерил один на Фрэнка, потом, усевшись зa швейную мaшинку, ловко пришил к обшлaгaм по три золотых шевронa, a после подобрaл еще фурaжку, эмблему с крылышками и прочие аксессуары.
Фрэнк собирался было по старой памяти расплатиться чеком за всю эту красоту, и только в последнюю секунду ему стукнуло в голову, что на чеках стоит его настоящее имя! Да его же немедля найдут! К счастью, здесь не принимали чеков, а выписывали счет на адрес авиакомпании. Сердце снова ушло в пятки, когда старик подвинул Фрэнку три экземплярa каких-то бланков, чтобы он их заполнил. Вот тут-то он и сядет в лужу, нет никаких сомнений! Фамилия? Как же себя назвать? Фрэнк Уильямс, о’кей. Уильям его второе имя, так что почти без обмана. А что это за прямоугольник с пятью квадратиками? Боже! Ну сейчас он точно вляпается! Черт знает, что они означают! Фрэнк наугад вписал 5 цифр и расписался.
Старик не глядя оторвал нижнюю часть бланка и отдал парню. Оказавшись на улице с внушительным свертком, в котором лежала новенькая форма пилота Pan Am, Фрэнк не мог прийти в себя от всего случившегося. Так просто? Фантастика!
Уже после того как Фрэнк обзавелся формой, он ясно представил свой план — безнаказанно обналичивать чеки, пользуясь доверием и уважением, которые вызывают летчики. Но ведь необходимо иметь удостоверение компании Pan Am! Наверняка у пилотов имеются специальные удостоверения, но какие и где их взять? И тут в голове блеснула идея. Снова воспользовавшись Желтыми страницами, Фрэнк набрал номер диспетчерской Pan Am:
— Простите, мисс, я корреспондент школьной газеты, и мне поручено сделать материал о вашей компании.
Может, кто-то из летчиков согласится со мной поговорить?
На всякий случай Фрэнк был на старте — вдруг его пригласят в офис или в аэропорт!
— Переключаю на зал ожидания экипажей, — пропел мелодичный женский голос. — Может, тaм скучaет кто-нибудь из тех, кто мог бы ответить нa вaши вопросы.
Трубку взял какой-то капитан и оказался весьма словоохотлив. Он него Фрэнк узнал, что у пилота имеется удостоверение и лицензия, но именно удостоверение необходимо постоянно носить с собой, без него никуда… В ходе разговора Фрэнк выяснил множество волновавших его вопросов, например, что в авиакомпании работает около 1800 вторых пилотов, самым молодым не меньше 24 лет, все они конечно же не знают друг друга в лицо.
Как хорошо, что он вымахал под 2 метра ростом и выглядит не по возрасту солидно — ему всего 16, а легко можно дать все 26.
Словом, последним препятствием на пути к красивой жизни оставалось треклятое удостоверение, но и тут на помощь пришел изворотливый ум Фрэнка. В солидном магазине на Мэдисон-авеню, торгующем образцами удостоверений, Фрэнк заявил, что его компании Caribair нужна новая форма документов и ему поручено это дело. Служащий с готовностью раскрыл толстую книжку с образцами удостоверений ведущих авиакомпаний, среди них оказалась и Pan Am. Запомнив, как заполняется карточка, Фрэнк попросил для вида дать ему образцы четырех компаний, чтобы показать начальству.
Домой он летел как на крыльях. Вписать черными чернилами нужные данные не представляло никакого труда, отдать заламинировать — тоже, а вот с логотипом пришлось повозиться, но Фрэнк и тут нашел выход. В Нью-Йорке полно магазинов для детского творчества из серии «Сделай сам», как-то в одном из них он видел вереницу моделей сaмолетов, и среди них реaктивный лaйнер Pan Am с логотипом знaменитой компaнии нa хвосте и нaзвaнием, выписaнным фирменным шрифтом нa фюзеляже и крыльях. Самый дешевый набор обошелся ему в 2,5 доллара. Нужный логотип оказался переводной картинкой, которые клеют на модель. Фрэнк пристроил логотип на пластик своего будущего самодельного удостоверения и любовался им чуть ли не до утра: да с таким безупречным на вид документом можно сойти зa своего даже нa собрaнии летного состaвa Pan Am!
Первое, что сделал Фрэнк, обзаведясь удостоверением — открыл чековый счет на имя Фрэнка Уильямса. Для этого, как известно, американские банки не требуют вообще никакого документа, даже водительских прав; в качестве адреса Фрэнк оставил номер своего aбонентского ящикa. Через неделю на его имя прибыла пара сотен именных чеков, и он, облачившись в форму пилота, тотчас отправился на первую охоту. Впервые в жизни Абигнейлу понравилось собственное отражение в зеркале, и он радостно подмигнул высокому широкоплечему красавцу-летчику. Женские взгляды на улицах подтвердили это лестное впечатление.
Однако в первом банке, куда заглянул Фрэнк, его все-таки охватил страх: а вдруг раскусят, вдруг поймут, что он липовый пилот, вдруг… Мысленно перекрестившись, Фрэнк небрежно выложил перед кассиром свое удостоверение, на которое тот даже не взглянул!
Авантюра удалась! Ему обналичивали чеки всюду, куда он только не обращался, при этом почти заискивающе благодарили и приглашали заходить еще. Позднее обнаружилось, что точно так же легко можно обналичивать и большие суммы в кассах любых авиакомпаний.
— Мне кажется, Фрэнк, ты просто во все это играл, — заметила до сих пор молчавшая Келли. — Ты же не был настоящим преступником...
Он и впрямь не считал себя ни преступником, ни даже вором, ведь он не обчищал людей на улицах, не таскал у них кошельки, а просто немного уменьшал абстрактные суммы на абстрактных банковских счетах.
…Теперь ежедневно Фрэнк в своей пилотской форме являлся в нью- йоркский аэропорт LaGuardia; отсюда Pam Am не летали, но в аэропорт Кеннеди он наведываться пока трусил, ему казалось, что любой служащий Pan Am тотчас распознает в нем мошенника.
А в LaGuardia он подсаживался в кафе к летчикам других компаний и подслушивал их профессиональные разговоры, чтобы поднабраться лексики и не попасть впросак. Повсюду таскал с собой тетрадку, куда все тщательно записывал.
— Парень, ты на каком оборудовании летаешь? — спросил его однажды подвыпивший летчик.
Фрэнк напряг мозги и, не найдя ответа, брякнул, покраснев как рак:
— На General Electric!
— Ну и отвали, придурок, — летчик решил, что парень просто хамит.
Потом уже Фрэнк понял, что ответил коллеге: дескать, летаю на стиральной машине! «Оборудование» — это тип лайнера на летном арго. Ценные сведения Фрэнк выуживал и у стюардесс, которые стайками слетались в кафе перед полетом или после. Про свои многочисленные интрижки со стюардессами Фрэнк предпочел Келли не рассказывать, ведь он был тогда совсем молокососом, стеснительным и неловким, как все подростки, хотя и корчил из себя бывалого и опытного.
Вскоре у Фрэнка Абигнейла денег было столько, что они не помещались в чемодан, пришлось обзавестись вторым, потом третьим… Тратить он не успевал и все надеялся, что наберется смелости и отвезет один чемодан отцу, в крайнем случае можно ведь просто подкинуть его с запиской. Но что он в ней напишет? Мол, так и так, твой сын стал летчиком, ты можешь им гордиться.
И тут Фрэнку делалось тошно и стыдно. Наверняка отец обо всем догадается, он всегда видел его насквозь…
Потолкавшись какое-то время в аэропорту Кеннеди и набравшись «знаний», Фрэнк попробовал сначала бесплатно полетать по стране, а потом выбрался за пределы Америки и принялся наводнять своими фальшивыми чеками Европу. Особенно ему понравились Франция, Англия и Швеция; туда он наведывался особенно часто — погулять, шикануть, покрасоваться. Правда, долго находиться за границей Фрэнку не нравилось — его тянуло домой.
По Америке Фрэнк в основном летал так называемым служебным транзитом: идешь в диспетчерскую нужной авиакомпании, говоришь, в какой город тебя «вызывают», и заполняешь розовый купон.
Поначалу Фрэнк страшно боялся летать на служебном откидном сиденье в кабине пилотов, но потом привык и даже полюбил, легко поддерживал разговоры с летчиками, помнил на всякий случай, что расход топлива примерно 7 500 литров в час и без запинки отвечал, на каком оборудовании он «летает». Фрэнк уже побывал на всех лучших американских курортах, сносил за несколько лет столько пар дорогих ботинок и костюмов, сколько множество мужчин не снашивают за всю жизнь. Чтобы не набивать чемоданы одеждой, Фрэнк просто оставлял большую часть своего гардероба в отеле, из которого сматывался. А переезжать ему приходилось очень часто, потому что он чувствовал: за ним начали охоту.
ФБР стояло на ушах, но никак не могло напасть на след Фрэнка. Стоило приехать в какой-то город, откуда поступил сигнал, как «клиент» успевал оттуда смыться.
В какой-то момент все полицейские посты страны были оповещены о том, что «чековый мошенник» использует форму пилота. Ничего этого Фрэнк не знал, поскольку принципиально не читал газет.
Однажды он летел излюбленным служебным транзитом в Новый Орлеан на откидном сиденье в кабине пилотов. Все шло как всегда — шутки, смех, обычные вопросы, стандартные ответы, и вдруг бортмеханик невзначай спросил:
— Слушай, Фрэнк, а какую летную школу ты заканчивал?
Фрэнк прилип к сиденью: простейший вопрос, но ему никогда его не задавали! Ну он и лопух, ну идиот! Меж тем пауза неуместно затягивалась, и Франк на свой страх и риск брякнул:
— Я нью-йоркскую закончил.
Бортмеханик удивленно поднял брови:
— Не знал, что такая существует...
Фрэнк еле дождался приземления, а выходя, все высматривал, не ждут ли его у трапа полицейские.
Проходя мимо знакомой стюардессы, он сделал вид, что хочет поцеловать девушку, а потом шутливо спросил:
— Ну-ка, отвечай, Линда, какая самая известная летная школа в Америке? Небось тоже не знаешь? Вот мне сейчас попалась в кроссворде...
— Где-то во Флориде, Фрэнк, отстань...
У выхода из аэропорта над его ухом раздались ужасные слова: — Мистер Абигнейл?
Это был конец.
В регистратуре новоорлеанской тюрьмы молодой сержантик с ходу задал Фрэнку издевательский вопрос:
— Какую летную школу вы закончили, господин пилот?
— Флоридскую! — рявкнул Фрэнк и попытался устроить скандал. Мол, по какому праву его, уважаемого пилота Pan Am, задерживают? У него в порядке все документы! Что за идиотский вопрос про школу? Он что, мальчишка?
Сержантик вроде перепугался и стал куда-то названивать. Через 10 минут, вернувшись к Фрэнку, он взял под козырек и стал извиняться:
— Простите, господин Уильямс, мои ребята не того человека выхватили! Вы свободны.
Только несколько лет спустя Фрэнк узнал, что ровно через пять минут после того, как он выскочил из полицейского отделения, туда нагрянул агент ФБР со своими людьми и поставил всех на уши за то, что эти лохи его упустили. Еще целых три года бедняге Джозефу Ши придется гоняться за Фрэнком, и, как позже он сам признался, таких умных преступников спецагенты уважают. Впрочем, Фрэнк вовсе не считал, что в бегстве от закона проявлял какую-то особую изворотливость, он просто постоянно находился в пути и устал от этого смертельно. Чуть не ежедневно переезжать из города в город, постоянно чувствуя себя мишенью, — довольно изматывающая жизнь даже для молодого, здорового парня. После новоорлеанского приключения он стал бояться даже ездить на одной машине и часто бросал совершенно новенькое, только что купленное авто в городе, откуда улепетывал.
Ясно, что форму пилота пришлось запрятать подальше: едва ли она теперь пригодится, а жаль, он так себя в ней полюбил — формa, казалось, возврaщaлa увaжение к себе и чувство собственного достоинствa.
Переждать момент ужесточившейся охоты на свою персону Фрэнк решил в Атланте. Снял там просторные апартаменты в пригороде с площaдкой для гольфa, бaссейном и теннисными кортaми, спортивным зaлом и даже собственным клубом. Кто бы мог подумать, что Фрэнк так соскучился по оседлой жизни? Поначалу все шло неплохо, он бездельничал и нигде особенно не светился. С обналичкой чеков он решил пока завязать. На всякий случай Фрэнк заводил как можно меньше знакомств, но как не подать руку презентабельному соседу, поселившемуся в апартаментах прямо под ним? Люди болтливы, слово за слово — и вот уже новый знакомый, мистер Уиллис Грэйнджер, любопытствует, чем же занимается Фрэнк.
— Я доктор медицины, педиатр, — брякнул растерявшийся Абигнейл первое, что пришло в голову, чем привел Уиллиса в полнейший восторг.
— А я глaвврaч институтa педиaтрии Смитерсa и больницы здесь неподалеку, в Мaриетте.
Напрасно до смерти перепуганный Фрэнк пытался объяснить, что у него нет лицензии на практику в Джорджии, а есть только калифорнийская, доктор Грэйнджер не отставал и все зазывал «коллегу» к себе в больницу взглянуть «одним глазком» на трудных пациентов.
Сколько Фрэнк ни отнекивался, однажды сосед все-таки уговорил его пойти, и «доктор» с умным видом постоял на обходе рядом с Грэйнджером, его студентами и интернами.
Если бы Фрэнку пришлось хоть раз дотронуться до какого-нибудь орущего младенца, его бы точно кондрашка хватила. Рыться в книгах по педиатрии, как он когда-то рылся в авиационных справочниках, у него, по правде говоря, не было никаких сил, поэтому пришлось сматываться из Атланты, впрочем, он в любом случае не мог долго находиться в одном месте.
И снова бега. На этот раз Луизиана. С одной стороны, Фрэнк знал, что надо избегать людей, с другой — ему так хотелось нормальной дружбы и человеческого участия! Новой знакомой — Розали, студентке юридического факультета, соврал, что в свое время бросил учебу на адвоката в Гарварде; ту же дичь он скормил и ее родителям, и отец Розали, помощник прокурора, между прочим, милейший дядька, так проникся к Фрэнку, что стал его уговаривать продолжить учебу и даже предлагал помощь.
— Я с удовольствием начал бы там учиться и получил бы настоящий диплом безо всякой протекции, — говорил Фрэнк своей Келли, — но как я мог?
Мне надо было скрываться, я доигрался.
…Абигнейл уже очень устал жить жизнью преступника. Но ведь если его поймают, то посадят до конца жизни — он столько натворил, облапошил банки по всему миру на такие суммы, что никто не будет считаться с тем, что ему еще нет 21 года. Кто поверит, что он хочет теперь только одного — жить честно? Лихорадочное беспокойство и страх за будущее теперь почти не покидали Фрэнка, и ему все реже удавалось отвлечься от грызущих мыслей и по-настоящему оттянуться.
Ни наркотиками, ни алкоголем он не увлекался, вместо шампанского на вечеринках заказывал кружку молока, поэтому забыться ему никогда не удавалось. Шмотки осточертели, все эти роскошные дома, которые снимал, — тоже. Фрэнк завидовал своей подруге Розали, что она мечтает увидеть Париж, сам-то он был давно сыт по горло любыми путешествиями.
Фрэнк прекрасно понимал: ему не стоит появляться ни в одном аэропорту даже в штатском, и тем не менее зимой 1969 года он повез Розали в Париж, решив: авось пронесет. Его самого давно тошнило от вида Эйфелевой башни и Нотр-Дама. Он уговорил Розали прокатиться в городок, где выросла мать Фрэнка, — Монпелье. Местечко оказалось чудесным — тихим, живописным, они с Розали даже сняли небольшой коттедж с зaдним двориком и садом, и Фрэнк всерьез раздумывал: не купить ли его?
Почему-то впервые за долгое время на душе стало спокойно. Теперь он не может даже вспомнить, зачем понадобилось обналичивать чек в Монпелье... Процедура в банке, как всегда, прошла без сучка без задоринки, хотя он явился в штатском и был иностранцем. Через два дня его арестовали в супермаркете у кассы, и, странное дело, в тот момент, когда на запястьях Фрэнка защелкнулись наручники, он испытал несказанное облегчение. Точка. Конец игры.
Французская тюрьма Перпиньян, где Фрэнк провел около полугода, оказалась страшной. Каменная твердыня XVII века, в которой, наверное, мучили узников инквизиции: сырые стены камеры покрывaлa склизкaя плесень, потолок лоснился от влaги, пол испачкан испражнениями. Если бы у Фрэнка была возможность убить себя, он бы это сделал. Как не сдох здесь за полгода, просто не понятно!
А потом наступило счастье — его перевели в шведскую тюрьму: это были почти роскошные апартаменты с ванной и телевизором! Фрэнк так устал, что согласен уже был задержаться здесь до конца жизни, но он знал: его экстрадиции требуют целых 12 стран, так неужели придется отсидеть во всех тюрьмах по очереди? Он толком ничего не понял, когда интересная белокурая шведка, его адвокат, втолковывала ему «отличную новость»: ей удалось добиться его передачи американским властям — оттуда, согласно договоренностям, его уже не могут потребовать европейцы. И вот снова самолет, Фрэнк летит в Нью-Йорк в сопровождении двух охранников. Перед посадкой с ним случилась истерика: он хочет на свободу — увидеть наконец мать и отца. Он больше не вынесет тюремных стен!
— Пустите в туалет, меня тошнит! — крикнул Фрэнк сидевшему рядом с ним полицейскому и порывался встать.
Оказавшись в тесном туалете, он принялся сворачивать с места унитаз — под писсуаром у этой модели лайнера VC-10, которую он знал как свои пять пальцев, находилась решетка, а под ней — люк рaзмером 40 нa 50 сaнтиметров. Вот сaмолет коснулся земли, его порядком тряхнуло; Фрэнк ждал момента, когда в конце посaдочной полосы машина почти совсем зaмрет, зaворaчивaя нa рулежную дорожку, ведущую к терминaлу, и как только этот момент наступил, он втиснулся в дыру, открыл лючок и ужом просочился в него. В трех метрах внизу чернела бетонная полоса, и сейчас его ноги коснутся земли. Спрыгнув, он метнулся по взлетному полю. Как повезло, что совсем темно. Свобода!
Фрэнка взяли на следующий день в поезде, направлявшемся в его родной Бронкс. Судья приговорил его к 12 годам, из них Фрэнк отсидел только 5 лет, и его выпустили (остальной срок он отбывал условно). В тюрьме он часто думал: вдруг теперь ни одна женщина не захочет с ним связываться? Ведь на нем клеймо преступника.
…После того как Фрэнк без утайки рассказал все Келли Уэлбс, он ждал своего второго приговора. Но притихшая Келли спросила только, как ему удалось после всего получить такую высокую должность в Балтиморе? Это была другая тема, на которую Фрэнку не хотелось распространяться, в принципе он не имел права говорить правду. Выйдя из тюрьмы, он долго болтался без дела — его никуда не хотели брать, пока однажды Фрэнк не явился к директору некоего банка с предложением. Он прочтет лекцию его служащим о чековых махинациях, он знает о них все; если лекция окажется полезной — он просит 50 долларов, если нет — ему ничего не нужно.
Через несколько месяцев у Фрэнка не было отбоя от предложений, вот тогда на него и вышел спецагент ФБР — Джозеф Ши, тот самый, который в свое время охотился за ним, и предложил работать на ФБР. От таких предложений не отказываются, собственно, в этой балтиморской корпорации, где они познакомились с Келли, Фрэнк оказался по спецзаданию.
Он намекнул на это девушке, и, слава богу, она поняла.
— Мне нужно время, — заявила Фрэнку Келли, — чтобы все переварить. Я ничего не обещаю.
Какие уж тут обещания! Уезжая из Балтимора, Фрэнк не сомневался, что они никогда больше не увидятся.
Но прошло три месяца, и она явилась к нему в Нью-Йорк, согласившись стать его женой! Этой новостью Фрэнк оглоушил Джозефа Ши, давно относившегося к парню по-отечески.
На свадьбе Фрэнка и Келли присутствовало всего двое свидетелей, они же гости — Ши и его помощник Адам. Родители Келли были по-прежнему против этого брака, что касается родителей Фрэнка, то отец уже умер, а мать вместе с двумя братьями и сестрой сухо поздравили его по телефону. В противном голосе сестрицы сквозило неприкрытое изумление: неужели нашлась такая дура, которая за тебя вышла?
Нашлась. И Фрэнк Абигнейл живет с ней по сей день. Келли родила мужу троих сыновей, и, похоже, у них вполне счастливая семья. Как только истек срок условного заключения, Фрэнк уволился из ФБР и перевез семью в Шарлвил.
Он по-прежнему читает лекции по всему миру и пишет книги, как предотвратить денежные мошенничества. В 2002 году режиссер Стивен Спилберг, узнав историю Фрэнка, предложил снять о нем фильм. И хотя Келли не была в восторге от этой идеи и отказалась участвовать, Фрэнк согласился, хотя потом и сердился на то, сколько фактов в картине оказались искажены и перевернуты с ног на голову.
— Как ваши дети относятся к вашему прошлому? — Фрэнку постоянно задают этот вопрос.
— Жена сумела убедить сыновей, что моя история — это юношеские поиски приключений и протест оказавшегося бездомным мальчика. Благодаря любящему взгляду моей Келли я сам многое понял в себе тогдашнем.
Сейчас Фрэнк Абигнейл — миллионер, а один из его сыновей стал сотрудником ФБР.
Единственное, о чем Фрэнк горюет, — что его отец не дожил до этих счастливых времен. Что касается матери, то Полетт Абигнейл больше не вышла замуж, а на пенсии переключилась на внуков, но не детей Фрэнка. Сына она, похоже, не смогла простить. До самой ее смерти у них оставались натянутые отношения, и придя на похороны матери несколько лет назад, Фрэнк вдруг снова почувствовал себя отвергаемым мальчишкой-преступником.
— Все в прошлом, Фрэнк! Ты забыл? — успокаивала его жена Келли.
Все в прошлом, и слава богу...
Подпишись на наш канал в Telegram