Традиция вечерами располагаться на диване и рассказывать, как прошел день, что произошло в школе, на работе, существует в нашей семье сколько я себя помню. Меняются только диваны, а состав остается прежним.
Мама, я и три мои сестры приходили в самую большую комнату нашей квартиры в Днепродзержинске, пафосно именуемую залом, чтобы поделиться радостями и печалями прошедшего дня. Сколько же девичьих секретов и семейных советов слышал наш самый первый диван! Чтобы все поместились, легендарную советскую софу зеленого цвета раскладывали и говорили обо всем на свете. Запретных тем не существовало, разве что мама не рассказывала совсем взрослых секретов, пока мы были маленькими. Наша любимая история в ее исполнении — о том, как рождалась каждая из нас. Как были в животике, как росли.
Сейчас у всех свои семьи, мы живем в разных местах, разных странах даже. Но у каждой из нас есть диван для откровений, на котором мы время от времени собираемся по-прежнему. Поводов много, чаще они приятные — праздники, кто-то родился. Вырваться, конечно, получается не всегда и не у всех, но есть день, когда можно не сомневаться — слетится весь наш «узкий семейный круг» численностью в 17 человек, в какой бы точке земного шара кто ни находился. Это 8 июня — день рождения мамы. В том году на мамин день рождения старшая сестра Галя приехала из Греции, Вика — из России, Настя — из Украины, я — с гастролей. Мама, нас, сестер, четверо плюс сильные половинки, детей семеро! Жаль, в этот раз папа не смог присутствовать по состоянию здоровья.
Сидели, вспоминали прошлые празднования, смешные ситуации и детские разговоры на зеленом «днепродзержинском» диване. Мама всегда считала, что самые лучшие подарки — это подарки, сделанные нашими руками, и, наверное, чтобы облегчить нам задачу, говорила, что обрадуется рисункам. На несколько дней комната превращалась в тайную художественную мастерскую. Я рисовала всегда из рук вон плохо, поэтому обычно делала аппликацию. Младшие тоже рисовали так себе… Их собаки упорно походили на других животных, а ромашки — на неведомые марсианские цветы. Но мама наши творения хвалила всегда. Наверное, как истинный единственный в семье художник по духу! У нас была очень простая обстановка. Межкомнатные двери с советскими стеклами — помните, были такие с выпуклым рисунком? Однажды папа повез нас с Галей на отдых, а мама осталась с двойняшками. Ума не приложу, где она взяла время, Настя и Вика были совсем маленькими, но к нашему возвращению каждый второй выдавленный в стекле цветочек был раскрашен в голубой цвет. Старая дверь расцвела!
А недавно Вика пошла на курсы живописи. Выполняя на занятиях задания, нарисовала несколько прекрасных картин. Неожиданно было их видеть, особенно вспоминая наши детские каракули... Но восхищению предела не было! Так что присутствовал в семье еще один художник! Просто до поры до времени не развивал свой талант! Моя младшая дочь Сара также, думаю, еще покажет себя с кистью в руке. Есть у нее и любовь к рисованию, и свое видение цветов, форм… Последний хит от Сары — сердце с глазами. А точнее — мой потрет. Мы сидели рядом, Сарочка, как обычно, увлеченно рисовала. И я, чтобы не отстать от творческой дочери, нарисовала на пустом листе сердечко. Дочь подрисовала к нему глазки, носик, волосики длинные, губки и корону и сказала: «Мама, это ты!»
Уже давно мамин день рождения, как и другие праздники, мы в силу своей многочисленности стали отмечать в ресторанах. Домашним остался только Новый год — это традиция, которая вряд ли поменяется, как и главное блюдо стола — оливье. Мы выросли с мыслью, что появление в доме этого вкусного советского салата обязательно связано с праздником. На самом деле его просто нечасто готовили, потому что себестоимость всех составляющих плоховато вписывалась в наш бюджет. Но если уж начинали — это был тазик оливье! Подготовка к застолью в нашей семье всегда выходила чем-то масштабным: огромные кастрюли, большие сковородки, у каждой своя сфера ответственности! Салаты нарезались в тазики, холодец варился вообще в ведре! Оливье долго был маминой обязанностью, потом его «взяла на себя» Настя. Она из нас самая скрупулезная и основательная, и что-то нарезать одинаковыми аккуратными кубиками ей в удовольствие.
Конечно, все мы очень разные. Галя — кандидат в мастера спорта по художественной гимнастике, она вся состоит из спорта, который, как известно, не оставляет времени ни на что другое. Двойняшки самые нежные. А я росла ребенком-техником и еще, наверное, ребенком-экономистом. Если нужно было что-то сосчитать или починить — это ко мне.
Мама до сих пор иногда в шутку называет меня дочерью электрика. Мне было лет 8, когда папа потихоньку начал меня учить чинить электрические приборы. Он все время что-то ремонтировал, и мне был очень интересен процесс, всякие штучки, болтики. Сначала задавала вопросы, потом в первый раз попробовала сама изолентой (помните, синие такие были?) перемотать поврежденный шнур утюга. Вышло дивно! За неимением сына папа научил управляться с техникой мало того, что дочь, так еще и блондинку! С того момента с поломками утюга и с несложным ремонтом телевизора справлялась сама. Тогда, правда, телевизоры были ламповыми, в современном уже, наверное, не разберусь.
Папа всегда много работал, дома времени проводил немного. Хозяйственные заботы в основном лежали на маминых плечах. Я же вполне могла считаться заместителем отца по мелкому домашнему ремонту. Когда у двойняшек сломался их драгоценный «Тетрис», принесли его мне, не дожидаясь появления свободного времени у папы. И поломка была исправлена! Так что я нетипичная блондинка, в ладу со сложными приборами.
С 7 лет я всегда носила короткую стрижку — тоже папина инициатива. Но мне нравилось, что на голове так все простенько и «ничего не мешается». Потому как, вероятно, помогая папе в его мечте о сыне, вела я себя соответственно. С удовольствием гоняла с мальчишками мяч во дворе, лазила по стройкам. Иногда прохожие, делавшие нам замечания, принимали меня за пацана. Нашим «коронным» местом был соседний недострой. Выстроили только фундамент, неполный первый этаж — и забросили. Там мы проводили вечера напролет и ставили спортивные эксперименты — удастся ли допрыгнуть через расстояние между бетонными блоками или нет? У меня получалось лазить не хуже мальчишек и, кажется, мы охватили все самые труднодоступные его углы. А поскольку компания дворовая состояла в основном из ребят, со стороны сложно было предположить, что один из ловко карабкающихся по выступам стены персонажей — девочка.
Дралась я тоже вполне себе по-мужски. Мне было все равно, с кем биться: с мальчиком, девочкой, один на один или когда противников несколько. Опять папина школа: если оскорбляют, надо стоять за себя и решать свои проблемы без привлечения взрослых. В школе меня обижали часто, но ни мама, ни тем более папа не ходили по учителям, как любят некоторые родители. В результате я передралась со всеми, с кем только можно было передраться. Задирали по любому поводу. Во-первых, я носила очки. Их можно было спрятать и веселиться, глядя, как я наподобие слепого крота натыкаюсь на углы парт. Во-вторых, мы очень скромно жили. Девочки хихикали над моими брюками, которые стали малы, и, чтоб восстановить приличную длину, мама долатала к ним полоску из другой ткани… Кофточка была одна на все случаи жизни, что тоже не оставалось незамеченным. Усердно зашивала капроновые колготки… Количество швов на моих ногах также бдительно отслеживалось девочками и обсмеивалось по мере подсчета. Так или иначе, но все нанесенные обиды крутились вокруг моей не очень обеспеченной жизни. Впрочем, такие истории обычно на зеленом диване я не рассказывала, чтобы не расстраивать маму. Зато моя слава драчуньи сослужила хорошую службу Вике и Насте, к ним в школе уже никто не цеплялся — знали, что у старшей сестры рука тяжелая.
Когда в 14 я высказала желание научиться водить автомобиль, папа окончательно утвердился в мысли, что бывают девочки, которые почти совсем как мальчики.
А до этого произошло трагическое событие, которое отчасти, наверное, и не позволило мне стать хотя бы чуточку мягче. Это история про то, как несчастье может сплотить семью, мобилизовать все, даже самые маленькие, силы. Родители все время думали, как улучшить наше материальное положение. Друзья из Москвы пообещали подыскать в столице работу и, подкопив денег, мама и папа поехали. Было это в 1993 году. В первый же день их пребывания в Москве папу на пешеходном переходе сбила «девятка». Девушка-водитель не справилась с тормозами… Поскольку пострадавшими стали приезжие (под колеса попал еще один человек), восстановлением истинной картины никто не морочился и дело замяли. Маме было не до того — папу повезли в больницу, она при нем. А мы вчетвером остались в Днепродзержинске. Мне только исполнилось 11 лет, Гале — 16, а двойняшкам — по 8. Приезжала бабушка, папина мама, в честь которой меня и назвали Верой, но часто бывать у нас не могла — работала. Наготавливала дня на три и уезжала. Плюс время такое было, что не очень-то разгуляешься с продуктами. Одним жить было страшновато, но переживания за папу перекрывали и этот страх.
Родители вернулись через пару недель. Папа очень похудевший, бледный, с аппаратом Илизарова на ноге... На зеленом диване состоялся мобилизационный семейный совет. Надо было несколько раз в день делать папе перевязки, мама же, как единственный наш добытчик должна вернуться на работу, Гале пора ехать на очередные спортивные сборы… И я с готовностью превратилась в главную медсестру. Перевязывала по всем правилам — с перекисью, зеленкой. Надо сказать, новое занятие мне настолько понравилось, что я даже подумывала стать врачом...
Но не стала, запела. За годы, которые пролетели с наших первых вечерних посиделок на диване, сбылись самые разные наши мечты. Все мои сестры встретили любовь, о которой мы так любили поболтать в детстве. И даже папа получил своего вожделенного мальчика, правда, уже в виде внуков!
Когда родились мои прекрасные племянники Лука и Миша, он радовался, наверное, больше всех. Сказал: «Наконец-то я перестану ходить в женскую ванную комнату!» Если в доме живут пять девочек и один мальчик, то ванная комната автоматически считается женской…
Когда я впервые услышала песню «Девочка моя» — незаконченную еще, без аранжировки, — пыталась почувствовать: моя она или нет. Песня ведь должна пройти через мою душу, только тогда она сможет тронуть сердца слушателей. Константин Меладзе, песни которого я чаще всего пою, отлично знает своих исполнителей и пишет со стопроцентным попаданием. «Девочку» же написал молодой автор Отто Нотман, и она не предназначалась кому-то определенному.
Мы чуть переделали слова, и я, «примеряя» в очередной раз песню на себя, решила, что посвятить ее могла бы своим дочкам… А потом подумала, что «девочек моих» в жизни ведь гораздо больше! И наконец все встало на свои места! Отправила песню сестрам и маме. Всем понравилось, Вика сказала, что мурашки по коже, мама расплакалась… И тогда я спросила: «Сниметесь в моем клипе?» Все согласились, и я была счастлива!
Да и вообще радости у меня самые простые. Хочу, чтобы все были здоровы и семейные сборы случались чаще и только по приятным поводам. А еще я счастливый человек, потому что, что бы ни происходило, знаю: в мире есть несколько мест, где всегда выслушают, поймут, а если надо, и горой встанут!
Подпишись на наш канал в Telegram