Помню, спустя какое-то время после развода мы с Полиной созвонились и договорились встретиться. Посидели в кафе, по-дружески поболтали. Все уже страсти улеглись, обиды забылись, мы могли совершенно спокойно общаться друг с другом. Я не удержался и спросил: «Скажи, ты мне изменяла, когда мы были женаты?» Она ответила: «Нет. А ты?» — «Тоже нет».
Знаете, я верю, что именно так и было. Мы и вправду любили друг друга, просто жить вместе, увы, не смогли...
Самое смешное, всюду пишут, что мы с Полиной были однокурсниками. Но это неправда.
Познакомились мы в 2006 году, к тому времени я уже закончил Школу-студию МХАТ. Еще студентом сыграл в спектакле «Изображая жертву» и за свой дебют получил премию «Хрустальная Турандот». Меня тут же зачислили в труппу. Я как стажер ассистировал Игорю Золотовицкому, он преподавал первокурсникам Школы-студии МХАТ мастерство. Мне хотелось попробовать себя в качестве преподавателя, это был очень интересный опыт. Я помогал ребятам с этюдами, в числе тех первокурсников и была Полина. Я ее заметил сразу, еще в сентябре, когда начались занятия. Она поступила в Школу-студию МХАТ после Гнесинки, за ее плечами уже было участие в «Фабрике звезд 2».
Я только что отснялся в главной роли у Владимира Хотиненко — в исторической картине «1612». Увлекательнейшее было время: учился ездить верхом, фехтовал, мне нарастили волосы. Друзья надо мной посмеивались: «Ты похож на Орландо Блума из «Пиратов Карибского моря»!»
Вот таким «пиратом»— с длинными волосами и маленькой бородкой — я и приходил на занятия к первокурсникам. Не знаю, поразил ли я девичье воображение Полины своим видом, но мне она сразу же понравилась. Гагарина заметно выделялась среди однокурсниц: очень одаренная, красивая!
В сентябре она поступила, а буквально через месяц я ей признался в любви. Каждый день видел ее на занятиях, вначале не мог понять своих чувств, а когда разобрался, тут же ей все и сказал. Получается, воспользовался служебным положением...
Объяснение в любви вышло абсолютно спонтанным. Иду как-то по Камергерскому, вдруг гляжу, стоит Полина в группе однокурсников у входа в студию. Отозвал ее в сторонку и выпалил: «Полина, ты мне очень нравишься, я тебя люблю». Почему-то она не удивилась. Потом мы сидели в моей машине, смеялись чему-то беспрерывно, слушали музыку. Я ей ставил какие-то свои песни (было у меня такое увлечение, даже пытались с ребятами свою группу создать). Она меня похвалила, предложила: «Может, петь начнешь?»
Мы стали встречаться, я ждал ее после занятий, провожал домой, добирался потом в ночи до общежития. Все, как полагается... Мы гуляли, держась за руки, часто ездили куда-то на машине под дурацкие, но любимые с детства песни «Руки вверх!», хотя я предпочитаю тяжелый рок.
Полина не стала от меня скрывать, что встречалась с молодым человеком. Но после того, как я ей от чистого сердца признался в любви, она «от чистого сердца» рассталась с этим человеком. Так что я никого ни от кого не уводил и не отбивал...
Наверное, многие спросят: зачем вам надо было так рано жениться? Полине — всего 19, мне — 25. Но у нас был такой возраст, когда думаешь или не думаешь — без разницы. Так звезды на небе сошлись. Лучше сделать и жалеть, чем не сделать, а потом об этом жалеть...
— Петр, но вы были уже женаты до этого на Анастасии Макеевой. В одном из интервью сказали о своем скоротечном браке так: «После развода с Макеевой я вздохнул с облегчением».
— Наш брак был обречен с самого начала. Мы с Настей познакомились на съемках сериала «Сеть». Возникшее чувство было сумбурным, мы даже толком в себе не разобрались. Так бывает, просыпаются утром люди:
— Слушай, а давай завтра поженимся!
— Ладно, пошли, что я — не мужик?
Сказано — сделано! И мы в каком-то угаре побежали в загс. Я ведь гусар, поцеловал ручку — женись!
Но очень скоро наступило отрезвление: нам надо было просто встречаться, а мы семью решили создавать. Полная глупость, спешка. Это был именно тот случай, когда следовало послушаться родителей...
Мы оказались совершенно разными людьми. Я — человек спокойный, но, как все спокойные люди, терплю до поры до времени, до определенного момента, потом взрываюсь.
Мы очень быстро с Настей разбежались, даже, по-моему, съемки сериала еще не закончились. Помню, ушел сам. Идти мне было некуда, пока «создавали ячейку общества», мое место в общаге уже заняли. Слава богу, мир не без добрых людей — помогла с жильем однокурсница.
Развелись с Макеевой мгновенно: детей не было, совместного имущества нажить не успели.
Так что это была даже не песня, а лишь четверостишие в моей жизни...
— Вам помог негативный опыт семейной жизни с Полиной? Может, не стоило опять торопиться?
— В случае с Полиной была обоюдная любовь, в результате которой рождаются такие красивые дети, как наш Андрей.
Когда через 4 месяца Полина сообщила, что забеременела, я очень обрадовался. И тут же объявил Золотовицкому, что ухожу из ассистентов, потому что встречаюсь с Гагариной. Мне показалось неправильным продолжать работать со студентами, когда их однокурсница, моя девушка, ждет ребенка.
У Полины, конечно, были сомнения — рожать или не рожать. Ей ведь еще 19 не исполнилось. Я снимался в Тверской области и мотался к Полине в Москву за 300 километров, чтобы как-то успокоить. Мне кажется, я был неплохой поддержкой для Полины в период ее беременности. Где-то даже потом прочитал в ее интервью: «Как Петя это вытерпел?»
Она капризничала, боялась поправиться, потерять форму. Полина ведь очень сильно поправилась, помню, как плакала, комплексовала: «Я останусь такой толстой навсегда!» Ее страхи можно было понять — она же актриса!
Но это не значит, что Полина не хотела ребенка. Она человек конкретный, если решила что-то — ни за что не отступит. «Рожаем?» — «Да!» — «Значит, рожаем!»
Рождение ребенка было осознанным решением двух взрослых (именно так мы в тот момент себя ощущали) людей.
Кстати, сейчас, когда мы с Полиной об этом говорим, оба приходим к выводу, что тогда ей было самое время рожать.
— Как ваши родители приняли новость, что сын в очередной раз женится?
— Мои родители жили тогда в Глазове, за тысячу километров от Москвы. Мама за меня всегда переживала, тем более что сын далеко. Если бы была рядом, могла бы от многого уберечь... Мама в то время очень мощное влияние на меня оказывала. С Полиной я ее познакомил, когда она приезжала в Москву на лечение, папа мою невесту увидел уже на свадьбе.
Да это и не свадьба была, а, как я ее называю, свадьбушечка, очень милая, закрытая, веселая. Август, солнце, шатер под открытым небом. Полина очень трогательно смотрелась с большим животом в белом платье в греческом стиле. Она была уже на восьмом месяце беременности.
Кстати, моя мама почувствовала сразу, что мне будет сложно. Не потому, что ей Полина не понравилась. Просто исходила из своего жизненного опыта: мама — Близнецы, папа — Овен. У родителей всякое бывает, их жизнь, как американские горки: то вверх, то вниз. Но до сих пор живут вместе и друг без друга не могут. Так что она догадывалась, что нас ждет впереди. Но не стала меня отговаривать. Да уже и невозможно это было — Полина ждала ребенка...
Мама волновалась, как мы будем жить с ребенком в крошечной съемной квартире, переживала, что не может нам помочь. Она часто звонила, давала по телефону советы, сокрушалась, что не может нянчить внука. Потом родители переехали поближе к нам, сейчас живут в Нижнем Новгороде. Когда я приезжаю к маме с Андреем, она меня от всего освобождает.
Но мама зря так сильно волновалась, мы не были нищими студентами. Оба зарабатывали: я служил в МХТ, снимался в кино, Полина, хоть и училась, выступала с концертами. Мы сняли «однушку» на «Красносельской», туда, собственно, и привезли из роддома сына.
С женой сразу договорились: если родится девочка, будет Гагарина, если мальчик — то Кислов. (Полина оставила свою фамилию, это даже не обсуждалось.)
Наш сын родился 14 октября. Поначалу мы хотели назвать его Сашей, но тут звонит Полина из роддома: «Слушай, он совсем не похож на Сашу...» — «Ладно, потом определимся».Увидел сына: личико маленькое, с чайную чашку, и предложил: «Давай Андреем назовем?» «Давай», — согласилась Полина.
Через три недели она пошла учиться, а я остался с маленьким сыном. Семь месяцев безвылазно сидел дома с Андреем. Жена приходила поздно страшно уставшая, кормила сына, буквально засыпая на ходу, ночью вставала к плачущему ребенку, утром с темными кругами под глазами бежала в Школу-студию на учебу.
Если Полина что-то делает, то отдается этому целиком. Раз решила получить диплом о высшем образовании, то получит — и непременно красный! Полина умеет трудиться: что бы ни играла, у нее все отлично получается, что бы ни пела — она лучше всех!
Так получилось, что я стал «кормящим отцом». И мне эта роль страшно нравилась. Я умел уже делать все: и пупок сыну прижечь, и трубочку от газов вставить, пеленал, кормил, гулял, купал. Теперь я в этом профессионал! Рядом всегда была Полина мама, если бы не ее помощь, я вряд ли справился бы.
С рождением Андрея у меня образовалось много свободного времени, поскольку из театра я ушел. Полина и ее мама были категорически против этого. Мне до сих пор не верят, спрашивают: «Как ты мог уйти из МХТ?!» Но я сделал это сознательно, не жалел и не жалею об этом ни секунды!
Я проработал в МХТ год, сыграл много ролей, жаловаться было не на что. Но дело в том, что в театре не любят радоваться чужим успехам. Какой-то мальчик премию «Хрустальная Турандот» получает, этот же мальчик у Хотиненко и Лунгина снимается. Непорядок! И как-то мне прямым текстом сказали: мол, хватит сниматься, выбирай — либо театр, либо кино. И я вежливо выбрал кино.
Последнюю точку я поставил после одной истории. В театре все знали, что 1 ноября (это было спустя две недели после рождения Андрея) у меня премьера фильма «1612», где я, зеленый совсем актер, сыграл главную роль. На премьеру собрались все мэтры: Никита Михалков, продюсер фильма, Владимир Хотиненко, режиссер. Из Польши приехал Кшиштоф Занусси, как я мог пропустить столь важное для себя событие?! А в театре меня на этот день специально поставили в спектакль. Я на него не пошел и написал заявление об уходе. Правда, еще какое-то время доигрывал спектакли.
Кого-то из нас постоянно не было дома, встречались с Полиной урывками, общались на бегу, писали друг другу записочки. Мы как молодые родители подскакивали от любого писка Андрея, ахали: «Ой, у него газики! Ай, животик болит!»
Я сижу с ребенком день, два, но мне же хочется куда-то выйти, просто переключиться! И тут на помощь приходила мама Полины: я часто привозил к ней Андрея, мы даже к врачу возили сына втроем. Полина-то была еще сама ребенком, это теперь, когда Андрей наш подрос, стала прекрасной матерью. Так что надо отдать должное Полиной маме, которая очень нас поддержала.
Когда Андрею исполнилось восемь месяцев, у нас появилась няня. Я уехал на год на съемки в Киев, но постоянно приезжал в Москву. И тут странная ситуация сложилась: пока в разлуке — скучаем, любим, тоскуем, а как встречаемся — все сложнее и сложнее. Вроде и вместе сложно, и врозь невозможно!
Почему-то запомнились слова из одной пьесы: «Любовь — это не когда ваши идеалы совпадают, а когда они не мешают друг другу». У нас с Полиной идеалы-то совпадали, но энергетика была настолько похожа, что она разрушала наши отношения. С одной стороны, я нашел счастье, а с другой — меня вдруг стали преследовать неудачи. Так просто совпало, такое бывает...
И у Полины тоже не все клеилось. Наступило какое-то фатальное невезение. Как-то все копилось по мелочам: тут проба не получилась, там на роль не утвердили, из МХТ взял и ушел, а в результате все мимо рук, все сквозь пальцы.
Полина как-то сказала фразу, с которой я полностью согласен: «Нас развел не быт, а взаимный эгоизм». Да честно говоря, и не было у нас бытовых проблем. Мы как-то очень гармонично поделили обязанности: я готовил, потому что Полина не любила и не умела это делать, зато она с удовольствием мыла посуду. Вскоре я как заправский повар лихо шинковал овощи, готовил стейки, даже японский суп научился варить. Мы не раздражались по поводу невынесенного мусорного ведра. Я и пылесосил, и стирал. Когда был в отъезде, это делала Полина.
Да, у нас была любовь, но плыли мы, получается, не в одной любовной лодке, а в двух, причем параллельно, не касаясь друг друга...
Кстати, у нас почему-то не получалось радоваться вместе. По отдельности — да, а вместе — никогда. По телефону все прекрасно: «Как дела? Ой, как хорошо!» А в жизни этой радости друг за друга не было. Полина считала меня депрессивным человеком. Я это видел, но изменить ее представление о себе не мог. Хотя я совершенно не такой, многие искренне удивляются: «Не может быть, Петя! Ты же такой веселый, спокойный!» Может, жена так энергетически сильно на меня действовала. А может, дело в том, что Полина — единственный ребенок в семье, где все внимание уделялось ей. Она требовала того же от меня, а мне самому позарез было нужно ее внимание.
Я замыкался, вгонял себя в депрессию: но все равно в душе надеялся: «Ничего, она изменится, подождем...» Но ничего не менялось. Да и не могла она измениться. Полина была создана для другого — чтобы радовать зрителей своими песнями, чтобы ей все признавались в любви. А я сам остро нуждался в ее любви, которую она так щедро раздавала со сцены...
Но у меня нет обиды. Я благодарен Полине за то, что сделала меня таким, какой я сейчас. Я не упал, никуда не исчез, просто потихонечку, шаг за шагом стал строить свою творческую жизнь. После рождения сына мои амбиции вообще куда-то улетучились, и я очень долго потом «выращивал» их заново, постепенно, зернышко к зернышку...
Мне кажется, если бы мы познакомились попозже, была бы совсем другая история. А так встретились молодые, горячие максималисты, которым надо все сию минуту! Я-то был старше и понимал уже, что все сразу не бывает, а Полине хотелось немедленного результата. Возможно, я помешал ей раньше выстрелить... Во всяком случае, она никогда меня в этом не упрекала.
В жизни мы не соревновались, никогда не мерились «известностью»: кто из нас круче. Если хочешь соревноваться, иди в спорт! Когда поженились, у меня уже был послужной список главных ролей, Полина еще училась. А теперь она вот на «Евровидении» выступает!
— Полина в одном из интервью так объясняла причину вашего развода: «Мы постоянно ссорились, а поскольку оба темпераментные, каждая ссора выливалась в скандал. В итоге я первая решила, что нам лучше расстаться»...
— Когда читаю интервью Полины о нашей семейной жизни, моя точка зрения с ее мнением часто не совпадает, но я принимаю ее версию. Полина меня хорошо знает, недаром же говорит: «Петя не умеет ничего скрывать и говорит все в лоб». Да, и ругались мы по мелочам, сейчас даже трудно припомнить, из-за чего. Помню, конфликтовали из-за того, что я всегда рублю правду-матку в лицо. Например, берут у нас интервью, вдруг я Полину прерываю: «Это было не так, а эдак». И все! Полина замолкает, настроение у нее портится, интервью прерывается.
Мы оба люди довольно взрывные: один что-то скажет, а второй никогда не смолчит, обязательно ответит. Вроде ситуации пустяковые, а выливались во вселенские скандалы. Но мы не умели подолгу не разговаривать друг с другом, мирились быстро. Поскольку мы оба незлопамятные, это и спасало...
Официальную причину нашего развода озвучила Полина, она вполне типичная для многих пар: «Не сошлись характерами». Пусть так, хотя мне кажется, что разошлись мы потому, что очень похожи энергетически.
Мы хотели друг от друга одного и того же, но кто-то должен был уступить. Однако уступить — значит, наступить на горло своей песне.
Наверное, я не соответствовал ее высоким требованиям. У Полины была довольно жесткая жизненная позиция, она всегда знала, чего хочет. Такой характер: ей советуй, не советуй, все равно сделает по-своему. А я, честно говоря, нуждался в ее советах. Наверное, поэтому у меня нет на нее ни обиды, ни злости, только огромнейшая благодарность за то, что родила мне сына.
Вместе мы прожили три года. Что нам мешало? Полина говорит, что мой характер, я говорю, что ее...
То, что нам не надо быть вместе, мы поняли не сразу, на это ушло два года, еще год пытались, как могли, спасти свой брак, но в итоге поняли — невозможно.
...Это было летом. Мама уехала с ребенком на месяц в Грецию. А мы, вместо того чтобы провести время вместе, решили разъехаться. Наступил момент, когда поняли, что мучаем друг друга, находясь рядом.
Однажды сели на диван, долго молчали, и вдруг Полина говорит: «Давай попробуем пожить отдельно». Она предложила, я согласился. Еще чуть-чуть — и это предложил бы я... Состояние было уже предразводное. Да и вести я себя стал как свинья, много себе позволял, поздно возвращался, сидел под окнами в машине, домой идти совсем не хотелось. Своим поведением подводил жену к мысли о разводе. Давал повод...
Полина ушла, а я остался в квартире, которую мы купили, взяв ипотеку. Когда вернулись мама с ребенком, мы уже были не вместе...
Пожили отдельно и поняли, что так гораздо лучше. Конечно, пробовали помириться, но хватило нас на три дня. Все то же самое: не ту фразу сказала, не так ответил — и... понеслось! Как снежный ком. И уже не знаешь, с чего началось. Мы окончательно поняли — лучше расстаться. Если бы я что-то тогда попытался исправить, возможно, не было бы у Полины встречи с нынешним ее мужем Дмитрием, если бы она попыталась сохранить отношения— я не встретил бы свою девушку.
Расстались, на удивление, довольно интеллигентно, пусть и были какие-то крики, но совсем недолго.
— А вы не из-за ревности расстались?
— Когда разъехались, но еще не решили разводиться, конечно, я жену ревновал. Но ревность задушил в самом зародыше: она же теперь свободный человек, может встречаться, веселиться, радоваться...
Наши миры с Полиной не смогли даже соприкоснуться, слава богу, что не столкнулись, а то произошел бы взрыв. Кажется, мы могли устроить (при наших-то темпераментах!) такую войну, что всю Москву засосало бы! Но Полина оказалась мудрее, чем я думал, и я, к ее удивлению, тоже проявил благоразумие. Так что все закончилось мирно, интеллигентно, без тяжелой артиллерии. Полина как-то сказала: «Мы с Петей разошлись без грязи».
Мой товарищ, который всерьез увлекался астрологией, как-то заметил, что такое сочетание гороскопов, как у нас с Полиной, выпадает раз в тысячу лет! И непонятно, хорошо это или плохо? Люди наших знаков либо притягиваются друг к другу, либо отталкиваются. Вот, собственно, что мы и увидели в результате...
Я — Воздух, Полина — Огонь. Я ее «раздувал». Но так получилось, что раздувал, огонь полыхнул и... меня не стало... Я исчез... Попал в ее орбиту и сгорел абсолютно. Но ни о чем не жалею, я шел на это сознательно.
После развода с Полиной я очень боялся опять наступить на те же грабли. Три года ни с кем не встречался. Не мог никого впустить в свой мир, потому что его у меня не было. Была полная опустошенность. Помню, сижу, например, с девушкой в кафе, она что-то рассказывает, а мне неинтересно. Ухожу, даже «до свидания» не говорю...
Сейчас у нас сложились замечательные отношения: Полина мне подруга, я могу обратиться к ней с любой просьбой. Она тоже знает, что может на меня положиться в любой ситуации. Все встало на свои места: мы больше не ссоримся и не мешаем друг другу жить.
Скажу вам больше: может, я и мужчиной себя почувствовал только благодаря испытаниям, которые пережил рядом с Полиной. Стал взрослее, умнее, спокойнее, сдержаннее.
Очень рад, что Полина вышла замуж, вроде Дмитрий парень хороший. Теперь мы живем, как в хорошем американском фильме. «Здрасьте — здрасьте». — «Я Дмитрий, новый муж Полины». — «Очень приятно. А я — бывший. Посижу с Андреем, удачи вам!»
Я благодарен Полине, что никогда не запрещала мне видеться с сыном. Ведь разлучать нас — значит, нанести смертельный удар нам обоим. Полина прекрасно это понимала...
Вообще я сильно изменился с появлением Андрюши. Самое главное в моей жизни теперь — это сын. Я уже медленнее езжу на машине. И вообще стал очень сентиментальным. Ну как не растрогаться, когда сын тебе говорит: «Папочка, мне тебя жалко, ты наверное, устал»...
Андрей уже перешел во второй класс. Года два назад стал задавать вопрос: «Почему вы с мамой не живете вместе?» Мы ему объяснили, что разошлись, но оба очень любим его.
У нас с Полиной абсолютно доверительные отношения. Она радуется за меня, я — ее успеху на «Евровидении». Она его заслужила.
Мне рассказывали, что на следующий день после финала конкурса в спектакле «Трехгрошовая опера» артисты МХТ вышли с плакатом «Гагарину засудили!»
Наши дороги разошлись. И что теперь? Мы просто разные, вот и все. Больше нам не надо ломать друг друга, что-то друг от друга требовать. Полина — родной мне человек, которого невозможно вычеркнуть из моей жизни.
Подпишись на наш канал в Telegram