Суперпопулярный в 90-е певец Евгений Осин исполнял с экрана хит «Плачет девушка в автомате» — и вместе с той девушкой плакала вся страна. В творчестве Евгения всегда звучала ностальгия по школьной романтике. А несколько лет назад он вдруг сам стал работать в школе обычным учителем музыки. Каждый раз приходя на урок, Осин с трепетом ждал только одну ученицу — собственную дочь, с которой после развода ему не давала видеться бывшая жена…
—Евгений, расскажите о своем детстве: мама растила вас с сестрой одна?
— Насколько важно, чтобы у ребенка были оба родителя, я узнал слишком рано — мне было 9, когда папа от нас ушел. Иногда заходил ко мне в школу, переминаясь с ноги на ногу, спрашивал: «Как ты?» Приносил какие-то гостинцы… Но когда меня на суде спросили: «С кем ты хочешь остаться?», я ответил: «С мамой». Честно говоря, папу тогда побаивался: он был строг, как все отцы, прошедшие войну. За проступки наказывал ремнем. Получив очередную двойку, я иногда по дороге домой думал: «Надо какую-нибудь фанерку в штаны подложить, чтоб не больно было».
Начиналась история моих родителей, как в кино. Папа в свои 20 с небольшим работал водителем троллейбуса. И несколько дней подряд, подъезжая к одной и той же остановке, замечал красивую девушку — мою будущую маму. Когда подвозил ее в очередной раз, наконец решился познакомиться. Потом они поженились, появился я, через пять лет — моя младшая сестра… И, видимо, уже тогда в нашей семье все было непросто: в альбоме сохранилась фотография, где мы запечатлены с родителями. И у мамы на голове фата — то есть они с папой расходились и поженились вновь. Мы же запомнили только их окончательное расставание…
Став старше, я осознал, что могло быть одной из причин… До свадьбы папа скрывал свое вероисповедание, а после все чаще поднимался вопрос нетрадиционных религиозных убеждений. Хотя моя бабушка Варвара крестила всех своих семерых детей в православной вере, папа еще маленьким мальчиком попал под влияние соседки по дому, которая оказалась сектанткой, прихожанкой Церкви адвентистов седьмого дня. Та вечно заманивала его к себе на чай с конфеткой и параллельно промывала мозги: «Витенька, иконы — просто деревяшки. Бог должен жить в сердце». И когда папа вырос, в душе он уже был сектантом. И даже меня пару раз брал с собой в их молитвенный дом. Из тех походов я запомнил белый зал, пастора в светлом балахоне, множество улыбчивых иностранцев, раздающих заморские жвачки. Все эти люди казались очень милыми. Вскоре после развода мама меня крестила. Может, боялась, как бы и я не пошел по стопам отца?
Разъехавшись, мы с мамой получили двухкомнатную квартиру в Текстильщиках, а папа — комнату в коммуналке. Вскоре он переехал в Череповец, где возглавил ячейку свой секты. Официально он работал начальником автоколонны, но вся его жизнь уже была связана с общиной. В ней он нашел и вторую жену с говорящим именем — Ада. Казалось, эта женщина делала все, чтобы душа моего отца прямиком отправилась в ад…
Я всего лишь раз побывал у них в гостях, и тогда Ада Валентиновна изображала саму любезность. А когда отца не стало, ее абсолютно перестало интересовать мнение его родственников. На наследство мы с сестрой не претендовали. Я приехал на похороны, полностью их оплатил и просил заместителя отца в общине только об одном: поставить на могилу православный крест. Однако, узнав о моей просьбе, Ада воспротивилась.
Переживал я лишь, что мы с отцом не смогли попрощаться — смерть его была абсолютно неожиданной. Папа ничем не болел, не пил, не курил… Просто однажды сел на диван, нагнулся и упал как подкошенный. Не дожил до 65 лет всего несколько месяцев. Незадолго до этого он приезжал в Москву, мы увиделись, я пригласил его к себе на дачу. Хотел познакомить с женой и маленькой дочкой. Папа согласился. Там же в последний раз они повидались с мамой — улыбнулись, глядя друг другу в глаза… Это и было их прощальное свидание. А мне осталось на память фото, где родители вместе, уже седые, держат на руках маленькую Агнию.
— Как ваш отец относился к тому, что вы стали петь? Не сразу же к вам пришли известность, заработки…
— Думаю, гордился — к нему в Череповце даже приходили журналисты — как к отцу Евгения Осина. Когда я подрос, узнал, что мой дядя был барабанщиком в ансамбле Утесова. Забавно, ведь и я начинал свои эксперименты с игры на барабанах, когда нам в школу закупили аппаратуру для культмероприятий. Кондовую, но дорогую — настоящие «дрова», но мы были и этому рады. Сам же я несколько лет собирал и сдавал пустые бутылки, экономил на школьных обедах, просил у мамы денег на выдуманные экскурсии — откладывал рубль за рублем...
В результате накопил на свою первую барабанную установку, которую приобрел за 916 рублей в магазине «Лейпциг». Мама, узнав о стоимости этой покупки, упала в обморок — она тогда получала 70 рублей, а 300 стоил подержанный горбатый «Запорожец». Вот таким я оказался подпольным миллионером! Зато прослужила мне та установка долго. После ее покупки мой учитель по ударным Сергей Черенков предложил просверлить в «бочке» отверстие, чтобы вставить в нее кронштейн и держатель для тарелки: «Давай сделаем установку, как у барабанщика группы Led Zeppelin Джона Бонэма!» Когда он подошел с дрелью к моему дорогущему барабану, у меня слезы из глаз хлынули градом…
Долгое время та барабанная установка оставалась моей самой ценной вещью. Я был нищим, жил впроголодь, у меня не было денег даже на проезд в метро. Купил как-то на Тишинском рынке синюю шинель работника метрополитена с фуражкой и несколько лет с важным видом бесплатно проходил в метро, пока меня менты не повязали. Правда, я выкрутился: «Учусь в железнодорожном училище, а студенческий забыл дома!» Больше не попадался.
Позже я оказался в знаменитом продюсерском Центре Стаса Намина. Он первым стал устраивать сборные гастроли по России. Как-то умудрился вытащить в свой центр даже продюсера Майкла Джексона — а это конец 80-х! Помню, как по комнаткам центра, где репетировали разные группы, передвигался темнокожий полный человек в дорогой лохматой шубе, весь в перстнях и золотых цепях…
Пришелец из мирового шоу-бизнеса. Сверкал белками глаз, одобрительно чмокал губами… Потом помог выписать к нам несколько зарубежных групп. «Зеленый театр» Стаса Намина был для нас эдаким оазисом свободы. Чего я только не вытворял там на сцене со своей группой «Дед Мороз» во время первого рок-фестиваля: скакал в нескольких париках, которые срывал по очереди и швырял в зал, мы выстреливали в зрителей конфетами из огромной рогатки, обливались водой... Так что когда во время нашей песни про сантехника разразился ливень, люди подумали, будто и это нами подстроено.
Когда я познакомился с группой «Браво», из нее только что ушла Жанна Агузарова, и Евгений Хавтан разыскивал нового солиста. Музыканты говорили: «Женя хочет брать парня, намучился с девчонками, слишком много капризов...» Я был уверен, что после Агузаровой мне ничего не светит, поэтому на прослушивании вел себя довольно робко, но потом оставался на все репетиции и подружился с ребятами…
Кроме меня в «Браво» тогда пробовались даже Сергей Пенкин, Сергей Крылов, Роберт Ленц, который позже тоже стал солистом группы. А мне тогда помог случай. Евгению Хавтану предложили поехать на гастроли в Скандинавию, и он решил взять туда именно меня, потому что на репетициях я уже выучил весь репертуар.
Так я впервые оказался в капиталистической стране, где меня поражало буквально все... Как наш поезд въехал на паром и мы поплыли по Балтике. Как мне продали пиво в жестяной банке и я не знал, с какой стороны к ней подступиться… Кстати, этих банок я привез из той поездки довольно много. Там в дефиците была русская водка, на деньги от продажи которой, я купил себе куртку, джинсы, двухкассетный магнитофон…
А на оставшиеся средства отоварился продуктами на пароме. Когда сошли на берег, я нес под мышками по коробке со снедью и еще одну толкал ногой перед собой. Музыканты из «Браво» смеялись: «Тебя что, дома не кормят?» Оттуда мы сразу поехали в Сочи, где я познакомился с девушкой из Финляндии. Она решила меня удивить и достала из сумочки жестяную банку финского пива. Я тут же извлекаю из-за пазухи такую же, только датскую... Так что удивил ее куда больше!
В «Браво» я получал намного меньше, чем остальные участники (якобы проходил испытательный срок), но все равно чувствовал себя богачом. За очередной концертный тур мне выдали несколько пачек купюрами по 3 рубля, и я на радостях буквально сорил деньгами: угощал друзей во дворе пивом, водкой. Ни на что дельное так и не скопил. За два года в группе купил только «клавиши», которые у меня тут же украли, когда обчистили квартиру. После Жанны Агузаровой я должен был вытворять на сцене что-то невероятное, чтобы не ударить в грязь лицом, — крутился как уж на сковородке, чуть живой за кулисы уходил, падал, весь мокрый от усталости. Но все равно этого оказалось недостаточно — у нас с музыкантами начались разногласия. И я ушел из «Браво».
Я тогда очень переживал, думал: кому нужен какой-то Евгений Осин и его новая группа с мифическим названием «Авалон»? Тогда мне повезло встретить продюсера Валерия Жарова, который сказал: «Главное — найти свой стиль». И тогда я вспомнил, как в пору школьной юности мы с ребятами играли на гитарах и пели во дворе под грибком песочницы. Обязательно — с девчонками и портвейном. И первую в своем репертуаре песню «Мальчишка» я когда-то услышал от соседа по коммунальной квартире.
Заводской рабочий дядя Миша Игнатов порой являлся домой под мухой и устраивал в ночи на кухне мини-концерт: «А в нашем классе есть мальчишка, глаза, как ясная заря, смутил он всех девчонок в классе и вот добрался до меня…» В устах дяди Миши эти строки звучали очень подозрительно, потому-то они и врезались в мою детскую память. Ту песню я и спел Жарову — ему понравилось. Потом подтянул друга Александра Алексеева, с которым мы в результате и написали музыку ко всем моим альбомам — стали соавторами. Когда был готов будущий хит «Плачет девушка в автомате», Валера предложил план по продвижению песни: «Давай продадим твою машину и снимем клип».
Имелся в виду мой только что купленный автомобиль «Ока», который я буквально от сердца отрывал… Но не пожалел: машина ушла, мы сняли клип на кинопленку 35 мм — и он выстрелил! За ним последовали другие ныне известные песни «Но не верю я тому, что говорят», «Вы не смотрите, Таня, что я учусь в десятом», «Иволга», «Ялта, где растет золотой виноград»… После знаменитой предвыборной кампании «Голосуй или проиграешь» последняя песня вообще обошла весь мир.
Команда агитаторов перемещалась по всей России на трех самолетах: в одном — артисты, во втором — команда Ельцина, в третьем — охранники и продукты. В Уфе Борис Николаевич явился зрителям под песню «Вот, новый поворот» группы «Машина времени» — это было очень символично. Но не плясал — просто вышел и поднял над головой сжатый кулак. А уже в Ростове-на-Дону я выступал со своей песней «Ялта», танцевал во время длинного проигрыша и вдруг заметил, что у меня появился партнер — сам президент! Так мы с Борисом Николаевичем зажгли веселый рок-н-ролл, и эти кадры тут же стали крутить все мировые телеканалы. Спустя несколько лет я случайно встретил Бориса Николаевича на одном мероприятии, и тот меня приветствовал: «Вот идет народный артист!»
— Бремя славы, обрушившейся на вас в 90-е, разделила бэк-вокалистка Лена, которая стала вашей первой женой?
— Мы с Жаровым придумали, что моя группа будет состоять из одних девушек: клавишница, саксофонистка, барабанщица, бэк-вокалистки... Я дал объявление в газету «Из рук в руки», что ищу девушек в ансамбль. Помню, Лена на прослушивание пришла с братом, чтобы тот ее охранял… Девчонок я набрал высоких, сам рядом с ними выглядел как гном — бегал в клешах, гремел маракасами. Зрители были в восторге! Я же начал уставать — быть единственным мужчиной в женском коллективе непросто. На гастролях девчонки после концерта наряжаются и идут гулять. А я переживаю, как бы чего не случилось. Не раз собирал их и отчитывал: «Если кто-нибудь пристанет, мне же перед вашими родителями отвечать!» В итоге ансамбль распался сам собой — одна выскочила замуж, другая закапризничала и хвостом махнула... Постепенно со мной осталась одна бэк-вокалистка Лена... А я уже года три ей симпатизировал, но не решался в этом признаться.
Я всегда был романтиком до глубины души. Если влюблялся по уши — стеснялся признаться, но мог делать тайные подарки предмету обожания. В девушках меня всегда манила недосягаемая высота… До Лены я жил только с одной подругой и всего лишь месяц. Познакомились мы с Валерией на пруду в Текстильщиках. Урбанистический пейзаж — берега у озера были выложены бетонными плитами, из расщелины между которыми торчала табличка «Купание запрещено». Но все купались. Мы с друзьями подошли к воде, где плескались две девчонки. Одна из них кричит: «Прыгай сюда!» Я прямо в одежде разбежался и нырнул. В тот жаркий летний день мы с Лерой посидели в общей компании и разбежались — ни обнимок, ни поцелуев.
А уже зимой ее подруга где-то столкнулась с моим приятелем, и тот передал, что Валерия собирается ко мне в гости. Видно, запал ей в душу мой романтический поступок. Так начались наши отношения, мы стали жить в моей комнате по соседству с мамой и сестрой. Всей семьей встретили Новый год… А потом я взял и бросил свою первую любовь. По глупости. Лера была очень красивая, друзья-приятели завидовали мне и постоянно подзуживали: «Вон как она у тебя с ходу поселилась, не заметишь, как будешь женат». Прямо как в моей песне: «Все ребята сочиняют про девчат...» Но мне было всего 20, какая свадьба? И хотя жили мы весь месяц с Лерой очень хорошо, не ругались, я предложил ей расстаться. Потом, когда повзрослел и поумнел, очень жалел об этом.
Вместе с известностью у меня безусловно, появились поклонницы, приходили любовные письма… Но я уже смотрел только на свою бэк-вокалистку Лену, был совершенно очарован ее постоянством, заботой. Как-то заболел, лежал простуженный дома. Вдруг — звонок в дверь. Лена приехала с другого конца Москвы: «Вы же заболели, я лекарство принесла». Она со мной еще тогда была на вы… Относилась ко мне с большим уважением. Мы все время были вместе — уже сроднились, но все равно Лена далеко не сразу ответила мне взаимностью.
Подтолкнул меня к решительным действиям неожиданно появившийся соперник — мой тогдашний директор Сергей. Он вдруг стал за ней ухаживать. Гляжу: и Лене вроде приглянулся. Тогда я как главный артист в коллективе сказал: «Серега, если будешь за ней ухаживать, я тебя уволю». А он пошел и ей об этом рассказал: мол, Женя пригрозил меня уволить, так что извини… В результате Лена узнала наверняка, что мне небезразлична. Появлялись и другие конкуренты — я ее у всех отвоевал.
Ради Лены даже отказался от своей мечты — гонять на мотоцикле. Зрела она во мне еще с тех пор, как катался с папой на «ИЖ Планета-5» — в коляске. И вот мы с приятелем Володькой стали искать мне железного коня. В Москве с мотоциклами была напряженка, они продавались по предварительной записи. Наконец нам удалось достать новый, но разобранный, упакованный в деревянные ящики. Собрали сами. После чего я радостно стал выезжать, катать девчонок из группы... Однажды отправился на гастроли, а друг мой Вовка, которому я мотоцикл доверял, поехал по району, посадив пару детей позади себя.
Какой-то дебил выехал на «Москвиче» на встречную полосу — дети разлетелись, отделавшись легкими ушибами. Вовка пострадал больше всех, ему склеивали ногу по частям. Сначала ходил с палочкой, потом началось заражение, и Вовка сгорел буквально за неделю… Мотоцикл тот оказался бедовый: потом брат моей Лены попросил его у меня покататься — остановили гаишники и забрали мотоцикл. Лена в тот момент была в больнице, я пришел ее навестить, и она взяла с меня слово: «Пообещай, что не будешь ругать Дениса и не поедешь за этим мотоциклом, будь он проклят!» Я скрепя сердце оставил своего железного коня гаишникам — так не хотел расстраивать Лену.
В общем, я во всем оказался так настойчив, что ей ничего не оставалось, кроме как выбрать меня. Правда, над предложением руки и сердца Лена еще долго думала — наверное, целый год. И наконец согласилась. Летом сыграли свадьбу, а зимой уже расстались. Причина оказалась банальной — быт съел любовь: «Не разбрасывай вещи, вымой посуду…» — и т. д. и т. п. Но разошлись мы цивилизованно, без взаимных претензий.
— Чего, видимо, не скажешь о вашем втором браке… Начиналась новая любовь, как водится, красиво?
— Я не из тех артистов, которым интересны гастрольные романы на одну ночь. Мне хотелось возвращаться домой, и чтобы там меня встречали бы жена, ребенок, на плите ждал подогретый ужин. Казалось бы самая банальная картинка семейного очага...
Наталью я увидел в магазинчике недалеко от дома. Отметил ее необычайную красоту. И, видимо, чтобы я отвязался, она дала мне 4 последние цифры своего номера телефона. Я быстро вычислил первые три — благо в моем районе они у всех одинаковые. И сразу попал куда надо. Наталья не ожидала такой смекалки и отшила: «Не звони мне больше, я замужем». Снова запретный плод…
И с тех пор она все время бросала трубку или отвечал ее папа…. Я прекратил свои попытки. Прошли лето, осень… Но ее красивые глаза остались в моей памяти. И сразу после Нового года без особой надежды снова набрал номер Натальи. Попал очень удачно: она была одна дома, все родные ушли на прогулку. Оставил ей свой телефон, пригласил в гости. И как-то Наталья, выйдя погулять с собакой, зашла ко мне на чай буквально минут на 15. С тех пор «гулять с собакой» она стала каждый вечер...
И постепенно у нас возникли взаимные чувства. Наталья рассказала об этом своей маме. Та ее отговаривала: «С артистом не связывайся — поматросит и бросит». Но Наталья со своими чувствами бороться уже не могла и в итоге все рассказала мужу — тот сразу оделся и ушел с концами. Человек он был серьезный — учитель испанского языка. А артист, видимо, оказался престижнее.
Я, конечно, тоже обратил внимание на то, что у Натальи серьезная профессия — закончила институт Натальи Нестеровой, работала в банке. Правда, потом я настоял на том, чтобы она оставила работу, хотя Наталья долго не понимала, как можно сидеть дома и ничего не делать. Прожили вместе зиму, к лету она говорит: «Мама задает вопросы: что дальше?». Я отвечаю: «Нет вопросов — идем в загс!» Подали документы на Речном вокзале. На регистрацию поехали вдвоем. Все очень неофициально — в джинсах и футболках, я сам за рулем.
По пути нам в бочину врезалась машина, но никто не воспринял это как дурной знак — мы не суеверные. Мало ли в жизни совпадений: например, мы поженились в 2000-м. Это год Дракона, и мы сами с Натальей — Драконы по гороскопу, только она моложе на 12 лет... Тем вечером дома накрыли стол, позвали родителей Натальи и продемонстрировали свидетельство о браке. Родители супруги остались довольны, что я официально оформил отношения. Но всегда вставали на сторону дочери, если у нас возникали разногласия, — я сразу попадал в немилость.
Широкую свадьбу для родственников и друзей мы устроили в ресторане после венчания в храме. Решился я на этот шаг неосознанно. Мне один приятель сказал: «Что ты не венчаешься?» (Сам-то он сделал это с подругой своей дочери, но меня это тогда не смутило.) Я подумал: «И правда — красивая церемония». Глубокий смысл таинства мне открылся гораздо позже — с тех пор я часто бывал в церкви, у меня появился свой духовник, отец Алексей Шумак. Мои духовные интересы Наталья никогда искренне не разделяла, может, поэтому и узы, скрепленные церковью, не стали для нее священными.
Когда у нас еще не было дочки, я иногда задумывался: «Сможем ли мы с Натальей быть вместе всю жизнь? Вдруг родится ребенок, а мы разойдемся?» Эта мысль пугала, но я утешал себя: если бог даст малыша — это к лучшему. Что это за семья без детей?
Первые два года совместной жизни у нас детей не было, мы даже решили обратиться к специалистам центра планирования семьи. Нам назначили профилактические процедуры, витамины. И уже через два месяца жена показала мне тест с двумя полосками. Мы буквально до потолка прыгали от счастья! Я тут же почувствовал себя защитником, оберегал Наталью. Помню, поехали мы с ней за границу, а она давай с горок сигать в аквапарке! Я кричу: «Куда ты катишься, ребенка ударишь!» «Там еще ударять нечего!» — хохочет. И так мы счастливо жили в ожидании чуда…
К появлению дочки я спешил закончить ремонт в новой квартире на «Полежаевской». До этого мы жили в «двушке» на «Соколе», окна которой выходили во двор, деревья там стояли так плотно, что не пропускали солнечный свет. Хотя в свое время я и этой квартире был рад: когда приватизация только началась, я целый год не мог найти покупателей на свою старую квартиру. Условия там были ужасные: рядом по железке громыхали поезда, окна моего второго этажа находились над продуктовым магазином. Ночью туда завозили продукты — рабочие матерились, под кухней располагался рыбный отдел — вонища, тараканы. А когда по специальному желобу сбрасывали замороженные говяжьи туши, у меня вся квартира тряслась.
Тогда знакомая риелторша взялась за дело, но попросила сделать косметический ремонт, а то у меня стены были разрисованы гуашью под кирпич — в то время модная тема, такие обои было не достать. Правда, мои «кирпичи» были все в подтеках. Я своими руками переклеивал обои, клал линолеум, на котором в свою очередь был нарисован паркет. На окнах у меня стояли решетки, как в тюрьме, — мера необходимая, поскольку попасть ко мне в квартиру с козырька магазина ничего не стоило — друзья часто залезали по газовой трубе и стучали в форточку. Однажды забрались и воры, вынесли ценные вещи… В общем, в квартиру на «Соколе» я попал путем сложного тройного обмена.
По хозяйству у меня руки откуда надо растут. Как городской человек, всегда мечтал о даче, но с первой пролетел в 98-м году: приобрел до кризиса, а после продал в два раза дешевле. Потом решил строить дом с котлована. Купив архитектурный проект, мы с женой ночами сидели, думали, как его усовершенствовать: хотели построить дополнительное сооружение и отдельный бассейн. Но до этого не дошло… Когда на участке уже высился двухэтажный дом, хозяева поселка обложили мздой все наше существование: платить надо было и за въезд, и за вывоз мусора…
Мы еще там не жили, а уже тратились на все непонятные услуги. В итоге, продав это хозяйство, мы едва вернули вложенные средства. Потом я решил купить самый простой и дешевый летний домик. Но руки же на этом не останавливаются — хочется все усовершенствовать: туалет на улице, баня убогая... Провел на участок воду, канализацию, газ, обшил дом сайдингом, поставил стеклопакеты… Таскался по администрациям. А как все усовершенствовал, какая-то апатия наступила. Одни проблемы с этой дачей: то трубу прорвет, то стекло разобьют… Все-таки я городской человек, а на дачу теперь езжу к знакомым.
Но это я отвлекся. На новую квартиру вещи я перевозил сам, на личном огромном американском автобусе Ford Econoline.
…Жена позвонила мне на рассвете: «У тебя родилась дочка». Я по пути заехал в цветочный ларек, скупил всю партию белых роз и с этой охапкой посетил роддом. Завалил жену цветами. Принесли малышку — маленький комочек, ничего не разберешь, личико сморщенное… «Как на вас похожа!» — умилялись врачи. Дочку мы назвали Агнией, что в переводе с греческого — «непорочная». В честь святой великомученицы, которая пошла против воли отца-язычника и в 13 лет приняла православие. Хотя по святцам мы должны были назвать дочку Марией. Потом начались бессонные ночи... Жена недосыпала, порой чуть ли не в обморок падала от усталости. Но все равно — сколько было радости!
— Почему же в ваших отношениях начались проблемы, которые закончились разводом?
— Сейчас понимаю, что мы с Натальей изначально были слишком разными людьми. Я — натура творческая, могу среди ночи проснуться и броситься к инструменту. Или круглые сутки на гитаре играть. Она скорее терпела мои увлечения. Надо отдать ей должное, Наталье многое пришлось принимать: например, то, что я не ем мяса и дочку свою им кормить не позволял. На этот счет у меня есть целая философия, которая зародилась, когда я в стройбате увидел, как жестоко забивают скотину.
Со мной Наталья была вынуждена и себе в мясе отказывать, а как разошлись, стала его уминать за обе щеки. И дочь приучила. Наверное, когда я обзавелся семьей, успокоился, начал расслабляться… Стал выпивать на корпоративах, не отказывался, если предлагали. Наталье это, конечно, не нравилось. Но и я стал замечать, что не всегда она со мной искренна. Возникло недоверие. Когда мои обеспеченные знакомые ей оказывали внимание, я выяснял отношения. В результате и друзей потерял, и жену.
На развод Наталья подала сама. Каждый из нас хотел оставить дочку себе. Потом я решил, что с матерью девочке будет лучше. Когда перестали жить вместе, дочке было три года. Ехали как-то в лифте все вместе, Агния смотрела на нас снизу вверх, а потом взяла наши руки и попыталась соединить… Трогательно до слез.
Я действительно какое-то время по инерции еще надеялся все вернуть. Иногда мы проводили время всей семьей… Как-то Наташа с дочкой и своей мамой отправились отдыхать в Турцию. Мне было разрешено поселиться в соседнем отеле. Оттуда я приезжал к ним и целый день проводил рядом с ребенком. И вроде бы все снова было хорошо, но когда мы с Натальей пытались говорить, всплывали старые обиды. Разбитую чашку не склеить...
Дочка никогда не вставала на чью-то сторону. Правда, чем реже мы видимся, тем больше она от меня отдаляется. Тем более что у нее появился отчим, новая семья. Я оказался лишним. Мы общались все реже, и чтобы почаще видеться с Агнией, я устроился работать учителем музыки в ее школе. С нетерпением ждал каждого урока… Стал заниматься вместе с дочкой любимым делом. Даже создал детский ансамбль «Фишки», снял пять клипов за свой счет (их можно найти в Интернете). В двух из них поет Агния: в клипе «Дождик» она играет на барабанах, в другом, под названием «Каток» — катается с друзьями на коньках.
Также Агния участвовала в детском альбоме «Бублик, Батон и Рогалик», который мы записали с композиторами и музыкантами Александром Зарецким и Дмитрием Дьячковым. Кроме моей дочери в альбоме исполнили песни известные артисты: Юрий Гальцев, Михаил Боярский, Наташа Королева, Владимир Пресняков-младший... Способности Агнии явно передались по наследству — у дочки абсолютный слух, чистый голос. Поет на русском, английском, испанском. Раньше на вопрос: «Кем ты хочешь стать?» — дочка неизменно отвечала: «Певицей». Правда, на сцене она пока немного зажата, скромничает. Я ей говорю: «Надо не только петь, но и танцевать». Уже и в актрисы попробовалась — снялась в эпизоде сериала «Воронины».
И вроде Наталья была не против того, что я с дочкой занимаюсь, но через два года она переехала с семьей в Солнцево, Агния сменила школу, а я еще 2,5 года работал учителем — не мог бросить ансамбль. До 7 лет я дочку носил на руках, иногда забирал к себе на выходные, в церковь водил. Но после ее переезда мы видимся все реже. Обычно мы с сестрой Альбиной, крестной Агнии, на Новый год и день рождения передавали дочке подарки. Но в последний раз их никто не захотел забирать... Что случилось, я так и не понял. Может, Агнию против меня настроили? Или все дело в том, что 13 лет — сложный возраст? Конечно, у нас есть телефон, соцсети, скайп, но разве это заменит реальное общение дочери с отцом?
Был период после развода, когда я сильно переживал, уходил в запои… Потом здоровье уже не позволяло, и я снова сел за руль мотоцикла. Спасало и творчество: я часто гастролирую со своими концертами по городам России, где помнят и любят Евгения Осина. По прошествии 10 лет я отпустил ту давнюю ситуацию с бывшей женой. Но снова довериться женщине мне непросто. Я человек не ветреный, на каждую подругу сразу смотрю как на потенциальную жену. Но не всем женщинам, оказывается, это надо. Некоторым свобода дороже, никто не хочет брать на себя обязательства. Позже у меня была любимая девушка, с которой мы прожили 5 лет... Но опять не сложилось. Сейчас я готовлю к выпуску альбом «Разлука», что достался мне по наследству от ушедшего из жизни в 2010 году соавтора и друга Александра Алексеева. Альбом будет посвящен всем расставаниям в моей жизни, которых в последнее время было так много.
Подпишись на наш канал в Telegram