У меня и сейчас стоит перед глазами картина: Кирилл с обритой головой, медсестра снимает с него крест и обручальное кольцо. Отдает мне. Все это при гробовом молчании. Мужа, в глазах которого застыл ужас, укрывают простыней и везут операционную...
Интересно, много ли в мире найдется таких пар, у которых счастье било бы через край, фонтаном в течение всей совместной жизни? Есть ли они вообще? Вероятно, да. Но большинство семейных людей живет иначе: с простыми радостями, с обычными проблемами и горестями, втайне желая чего-то невозможного, небывалого. И мало кто может ценить то, что судьба дает ему прямо сейчас, вот в этот момент. Большинству же благополучие и покой кажутся обыденностью. А ведь это и есть — настоящая красивая жизнь!
Покой и близкие любимые люди рядом. Лишь пройдя испытания, мы оказываемся в состоянии понять, что настоящее счастье бывает очень разным, иногда даже совсем незаметным и скромным. Но оно есть, и надо уметь ощутить его и оценить. Я вышла замуж за любимого и к тому же известного человека. Помимо радости, у нас было немало тяжелых и страшных дней. Но сейчас, пережив все это, понимаю, как благосклонен к нам был Господь.
А началась наша история так. В канун 1999 года я пребывала в расстроенных чувствах, поскольку рассталась со своим парнем. Первая любовь, первое разочарование — с кем не случалось подобное в восемнадцать-девятнадцать лет?! И когда подружка неожиданно пригласила меня провести новогоднюю ночь в компании, которую собирал у себя известный бизнесмен, владелец сети салонов красоты, я тут же согласилась. Что с того, что я там никого не знаю? Не сидеть же дома наедине со своими бедами!
Решила назло хандре выглядеть неотразимо. Надела новое, расшитое бисером, ярко-алое платье с длинным шлейфом и перчатки. Водрузила на голову красную шапку Санта-Клауса с огромным белым помпоном. Эффект превзошел все ожидания. Девушки ахали: где же я такое платье купила? Мужчины рассыпались в комплиментах. И как-то само собой получилось, что двумя главными украшениями вечера стали елка и я.
В разгар веселья подошел парень. Высокий, темноволосый, симпатичный.
— Привет, я Вова.
— Очень приятно. Лола, — я протянула ему руку.
А он, изобразив недоумение, тут же отошел. Но через пару минут вернулся:
— Вообще-то я Кирилл.
Тут уж пришла моя очередь удивиться. Забавная ситуация получилась. Андреев, представляясь Вовой, был уверен, что его узнают и мы вместе посмеемся над шуткой. Но я, честное слово, понятия не имела, что передо мной звезда шоу-бизнеса, поскольку фанаткой трио «Иванушки International» никогда не была. Мне тогда нравилась, в основном, иностранная музыка. Лишь позже, когда с небольшим опозданием приехали Рыжий (Андрей Григорьев-Аполлонов) и Олежка Яковлев и присоединились к Кириллу, вместе ребят я распознала, и все объяснилось.
Мы разговорились. Киря рассказал, что они недавно вернулись с гастролей по Америке.
— Вот, — по-детски непосредственно хвастался он, — прикупил себе там новый костюмчик.
Крутился и спрашивал:
— Посмотри, ну как? Не мал? А по длине?
На самом деле рукава были явно коротковаты, на спине пиджак внатяжку, чуть ли не по швам трещал. Улыбнулась про себя, но вслух сказала, что все отлично: и костюм прекрасен, и его хозяин. Зачем парня расстраивать? Кирилл разулыбался довольный. Да и мне, что уж скрывать, было приятно его внимание.
После боя курантов собрались в клуб. И Киря предложил:
— Лол, давай я буду носить за тобой шлейф.
И ведь правда носил! В новом знакомом не было ни грамма звездности и пафоса, это больше всего и покорило. Прощаясь, попросил номер моего телефона, обещал позвонить.
Дома я похвалилась маме:
— Познакомилась с Кириллом из «Иванушек». Тебе же нравятся их «Тучи»?..
Мама пожала плечами:
— Ну не знаю, знаменитости, они же такие — сегодня здесь, завтра там. Может, позвонит, а может, и нет.
И вот звонок на старый Новый год:
— Привет. Это Кирилл. У тебя есть планы на вечер?
А я уже стояла на пороге — подружка пригласила праздновать у нее. Но ему, конечно, сказала:
— Никаких планов нет!
— Отлично, — обрадовался Кирилл и назначил время и место встречи.
В ресторан он приехал вместе с мамой. Объяснил:
— Старый Новый год — семейный праздник, вот по-семейному и посидим. Никто не против?
Мама его, Нина Михайловна, весь вечер только о Кирилле и говорила. Было видно, что она просто обожает его. Еще бы — единственный сын!
— С самой первой своей зарплаты пальто мне купил. Со второй — мебельный гарнитур!
После ужина Киря взял салфетку и вдруг стал вытирать мне губы — какое-то там осталось пятнышко. Словно я маленький ребенок, а он заботливый папа. Такая непосредственность меня удивила. Я засмущалась, и Нина Михайловна тоже:
— Лола, вы не подумайте, он вообще-то очень воспитанный парень.
— Не переживайте, я вижу, Кирилл у вас замечательный.
И неловкости как не бывало.
— Лолочка, где ты учишься, расскажи, пожалуйста, — попросила Нина Михайловна.
— Окончила парикмахерский колледж, — ответила я и стала вспоминать, как к нам на курс приходили ученики Сергея Зверева. Они уже принимали активное участие в профессиональных конкурсах стилистов и повсюду искали моделей для своих творческих экспериментов. Несколько моих однокурсниц согласились побыть в этой роли. Плохо ли, когда над твоим имиджем работает ученик самого Зверева? Да еще бесплатно. Но их жутко обкорнали, получилось так: половина головы — локоны волной, а вторая половина обрита под бобрик. На конкурсе все это смотрелось шикарно, а после-то как? Сколько слез было пролито!
— Потом попала в модельное агентство, — продолжала рассказывать я.— Девчонки с курса подрабатывали и меня пригласили.
— А знаешь, Кирилл тоже почти пять лет проработал в модельном бизнесе, — сказала Нина Михайловна все с той же гордостью. — В рекламных роликах снимался, по телевизору показывали!
— А у меня с карьерой модели не сложилось. Ходила на кастинги, показы, но чаще приглашали на тусовки. Там чувствовала себя неуютно. Мужчины смотрят оценивающе, как на вещь. Меня эти взгляды раздражали. Проживу и без этого!
В целом тот вечер прошел тепло и мило. Много шутили, от души смеялись. Расстались, как казалось, довольные друг другом. Но будущая свекровь еще покажет характер, и отношения у нас порой будут далеко не радужными. Пока же я была чужим для нее человеком, и ей хотелось выглядеть дружелюбной и открытой.
Потом Киря отправил маму домой на такси, а сам поехал провожать меня. Наутро позвонил, вечером мы снова встретились. У «Иванушек» была свободная неделя без концертов — январские каникулы, и мы с Кириллом провели ее вместе.
Что я тогда чувствовала? Не могу сказать, что вот так сразу — и неземная любовь. Моя сердечная рана еще не полностью зажила. Но и у Кирилла, оказалось, были основания не доверять слабому полу. Он рассказал, что за полгода до нашего знакомства тоже расстался со своей девушкой. Она изменила ему с каким-то тусовщиком, Киря их чуть ли не в постели застукал, раньше времени вернувшись с гастролей. В его съемной квартире, самой обычной, двухкомнатной, еще стояли в рамочках ее фотографии. Долго стояли, даже когда мы уже жили вместе. Потом Кирилл куда-то их убрал.
Двадцатого января «Иванушки» улетали на гастроли на пару дней. Накануне Киря предложил: «Оставайся. Мне будет приятно — вернусь, а ты тут, ждешь...»
И я стала ждать. Полы надраила, вкусный ужин приготовила. Киря вернулся с подарками — платье, туфли. Все подошло идеально. Он и позже меня баловал. И всегда угадывал и с фасоном, и с размером. Администраторы группы, шутя, жаловались: «Кирилл просто затаскал нас всех по магазинам. А там просил девчонок, чуть ли не первых попавшихся: «Пожалуйста, примерьте вещь, подойдет или нет, у моей девушки такой же размер».
Конечно, мы друг друга полюбили. Но что не менее важно — мы друг другу очень подошли. Мне с ним легко — он заботливый, хозяйственный. Очень ценит порядок. Во сколько бы ни приехал с гастролей, хоть за полночь, сразу чемодан разбирает: ему важно, чтобы все аккуратно лежало на своих местах.
Началась обычная, почти семейная жизнь. Ходили по магазинам за продуктами, все время за ручку. Если ссорились, то ненадолго. Чаще всего из-за того, что я ревновала. И причины мне казались тогда вескими. В шоу-бизнесе же как — при встрече все обнимаются-целуются. То и дело какие-то женщины, зрелые и шикарные, не обращая на меня никакого внимания, крутились возле Кири, фотографировались с ним. Я обижалась. Он терпеливо объяснял:
— В нашей среде так принято.
— А если это не коллега и не знакомая?
— Пойми, это часть работы артиста — сфотографироваться с поклонницей, уделить ей несколько секунд внимания.
— А приобнял ее зачем?
— Это тоже часть работы!
Фанатки то и дело звонили на домашний телефон, а когда я брала трубку, грубили:
— Эй, ты вообще кто такая?
— Лола.
— Шла бы ты оттуда, Лола!
Постоянно дежурили в подъезде. Как мне позже они же рассказали, прежняя девушка Кири открывала дверь квартиры и выплескивала на фанаток кипяток из чайника. Меня тоже восприняли как очередную горгону, с которой нужно биться за Кирилла.
Но я воевать не собиралась — зачем? Да, бывают наглые поклонницы. Но есть и очень светлые, трогательные, милые девочки. Однажды звонок в дверь, открываю — стоит юное создание лет пятнадцати. В руках тортик, изрядно помятый:
— Здрасьте, а тут живет Кирилл из «Иванушек»? Я так его люблю, мне бы автограф.
— Сейчас устроим!
Пошла в спальню, разбудила Кирю, отсыпавшегося после концерта, он встал, расписался на листочке и отправился спать дальше. А я поила эту и других таких же девчонок чаем на кухне. Они потом оставляли в подъезде благодарственные надписи: «Лола, ты лучшая!»
Но случались ситуации, когда фанаток приходилось поминать недобрым словом. Однажды проснулась от нестерпимой боли: живот просто разрывало, раздуло, как мяч. Вызвали «скорую». У «Иванушек» через час самолет, гастроли в Швейцарии, а меня увозят. Киря бежал за «скорой» и плакал. Врачи в клинике обследовали, не нашли ничего и отпустили домой.
Поделилась с приятельницей. Она сказала: «Очень похоже, что тебя сглазили».
Вечером подруга заехала в гости, принесла святую воду в бутылочке, дала мне попить. К моему удивлению, боль отпустила. «Может, это фанатки колдуют, чтобы тебя извести? — предположила подруга. — Такое случается».
До сих пор не знаю, что за странная болезнь была — явилась внезапно, а потом сама собой ушла. Может, и правда сглазил кто?..
Быть женой артиста непросто. Но не только из-за поклонниц. Помню, «Иванушки» отправились на гастроли в Саратов и Кирилл взял меня с собой. А там после концерта — непременный банкет в ресторане. Все ужинали, выпивали, и Кирилл явно перебрал. Я попросила:
— Уже поздно, пойдем в гостиницу.
А в ответ:
— Знаешь, бывшая мне диктовала, как жить и что делать, теперь и ты туда же?! Мне это не нравится!
С грустью подумалось: «Вот и сказочке конец». Поехала в гостиницу. Стою в холле возле окна, плачу, а в голове одна мысль: сейчас заберу свои вещи и улечу первым же рейсом домой. Кто-то положил руку на плечо. Повернулась — Олежка Яковлев: «Лол, ты не думай, Кирилл хороший парень. Только выпил лишнего. Он не хотел тебя обидеть. Прости его».
Поднялась в номер. Слышала, как ночью хлопнула входная дверь — Кирилл пришел. Лег рядом, уснул. Утром в глаза не смотрел — стыдно. «Вообще-то я до двадцати трех лет не пил, даже шампанского, — оправдывающимся тоном говорил он. — Занимался волейболом и лыжами, а еще плаванием, даже получил звание кандидата в мастера спорта. Но стал ездить на гастроли, и как-то само собой началось...»
Потом он не раз мне рассказывал, что жизнь артистов, тем более настолько востребованных (а «Иванушки» тогда были на пике славы), — сплошные стрессы. Как тут не расслабиться вечером?! Бывает, что заболел, температура под сорок, но нельзя подводить зрителей — надо на сцену выходить. Рюмку водки или коньяка махнул — и болезнь вроде отступила. после концерта очередной банкет — и все непременно хотят с тобой выпить.
Так спиваются наши артисты. Драмы сплошь и рядом — в мире кино и шоу-бизнеса они на слуху. Мы хорошо знаем имена замечательных, талантливых актеров и музыкантов, которых погубил проклятый алкоголь. Чаще всего спиваются именно вот такие хорошие, как Кирилл, парни. Что ужасно, они сами не замечают, когда переходят грань.
Он говорил: «Ты придаешь этой теме слишком большое значение, мы просто расслабились после концерта, я же не алкоголик, не валяюсь нигде».
Еще б валялся! Но штука в том, что концерты-то — ежедневно, а то и по два-три за вечер. И выпивал он каждый день, отмахивался: «Если надо, могу и бросить легко, подумаешь».
Уговаривала его хотя бы не пить крепкие напитки: «Пусть будет бокал-два вина в день. Но не коньяк, не виски. Мы же хотим ребенка!»
И Кирилл пошел мне навстречу — крепкое пить перестал.
Мы и вправду думали о малыше. Однажды сидели в ванне, ели клубнику. Стали мечтать, как было бы здорово, если бы с нами здесь был наш маленький.
Через несколько дней «Иванушки» поехали на гастроли в Лондон. И я с ними. Там пошли с Кириллом гулять по городу, забрели в симпатичный магазинчик. Увидели брючные костюмы стального цвета со странной вставкой из трикотажа. «Давай купим два одинаковых, — предложил Киря.— Будет прикольно!»
Стали мерить каждый свой размер. Продавец что-то объясняла на английском, но мы не слушали. Наконец она принесла каталог, показала картинки. Костюмы оказались для беременных! А вставка из трикотажа — специальная «сумочка» для живота. Дико хохоча, мы с Кирей выкатились из магазина.
Вернувшись из Лондона, я узнала, что беременна. Кирилл был счастлив, подхватил меня на руки, кружил: «Поженимся в апреле, на мой день рождения, устроим настоящий праздник».
Но после одного из концертов Рыжий принес неприятную новость: «Девчонки из фан-клуба сказали, что кто-то из фанаток хочет облить Лолу кислотой, выплеснуть на живот».
Когда услышала, в глазах потемнело. Незадолго до того по телевизору рассказывали страшную историю — она была громкой, многие наверняка помнят, — как королеве красоты из Сочи отвергнутый поклонник плеснул в лицо кислотой, девушка осталась инвалидом.
Я заперлась дома, дрожа от страха за ребенка, и никуда не хотела выходить. Приезжала мама Кирилла. Как-то случайно я услышала их разговор.
— Думаю, ребенок не от тебя. Лола нагуляла, пока ты был на гастролях! — заявила она.
У меня прямо ноги подкосились. Такое обвинение, безосновательное и обидное! Теперь-то понимаю: в Нине Михайловне говорила материнская ревность. Отец Кирилла ушел из семьи, когда тому было одиннадцать, с тех пор она растила сына одна, любила его до безумия и не хотела делить со мной.
Эта проблема остро встает у многих. Такая же была, к слову, и в семье у Рыжего — его мама тоже считала, что ни одна девушка, даже самая распрекрасная, недостойна ее сыночка.
Киря тогда был в ярости, поссорился с мамой:
— Ты дашь мне жить? Будет у меня семья? Или прикажешь сидеть возле твоей юбки?!
Я так переживала, что попала в больницу на сохранение.
С фанатками-то проблема решилась просто. Кирилл собрал пресс-конференцию и обратился к своим поклонницам так: «Девчонки, вы все родились от своих мам. И сами вы все будущие мамы — когда-то у вас появятся детки. Я полностью отдаю вам себя на концертах. Но вне сцены у меня есть своя личная жизнь. Я люблю Лолу, она носит под сердцем моего ребенка. Это моя семья. Если с ними что-то случится, я уйду со сцены и никогда больше не вернусь».
Через сутки позвонили девочки из фан-клуба и заверили, что ни один волос не упадет с моей головы, они это гарантируют. Уж не знаю, как они уладили этот вопрос между собой.
Куда сложнее было с мамой Кирилла. Я стала для нее настоящим врагом. Впрочем, не буду пересказывать все перипетии наших отношений. Зачем ворошить прошлое? Тем более что и Нины Михайловны, к сожалению, уже нет на свете.
Из-за всего этого мне было не до свадьбы. Но Кирилл как-то утром взял меня за руку и повез в ЗАГС. Договорился, и нас тут же расписали.
Вечером на концерте «Иванушек» показали свидетельство о браке. Рыжий рассмеялся: «Ах вы, негодяи, свадьбу зажали!»
Следующие месяцы нашей жизни можно описать буквально одним предложением: сын родился, его назвали в честь папы, счастливые, мы гуляли с колясочкой.
Но у Кирилла-старшего концерт за концертом. И он взялся за старое — то и дело приходил пьяным. Буйным или агрессивным не бывал никогда, просто ложился спать — и все. Но я переживала, понимая, что привычка превращается в зависимость. Да еще и похмелье он тяжело переносил. Говорила ему:
— Пойми ты, сын будет подрастать, он не должен видеть тебя в таком состоянии. Да и на здоровье, сам видишь, как отражается. А если инсульт?
Кирилл кивал головой:
— Да-да, ты права.
Но ничего не менялось. Однажды пришел вечером — весь такой франт из себя, в шикарном новом пальто, в костюме, но совершенно пьяный. Полез с поцелуями: «Я тебя люблю, ну не ругай меня». Смотрел виновато. Прилег на диванчик и, как был в костюме-ботинках, так и заснул. Диванчик небольшой, спать неудобно, а если начать ворочаться, можно и вовсе упасть.
«Вот не буду тебя поднимать, раздевать, вести в кроватку! — подумала я, устав от его пьянок.— Упадешь, проснешься на полу, может быть, станет стыдно». Ночью Кирилл с грохотом свалился. Начал раздеваться, бормотал: «Ох, ну зачем же я столько выпил...»
Наутро у нас снова был непростой разговор. Киря уже не кричал, что будет жить, как ему хочется. Было видно, что его мучает совесть. «Если и дальше так будет, вернусь вместе с сыном к маме», — пригрозила я.
Несколько недель он приезжал с концертов трезвым. Потом — чуть-чуть навеселе. А потом снова сорвался. Кирилл и не предполагал, куда все это может его завести.
Беда пришла, когда нашему сыну было пять месяцев. В тот вечер мы в ресторане отмечали тридцатилетие старшего Кирилла. Собралось много друзей, танцевали, смеялись, конечно, выпивали.
Вечеринка заканчивалась, гости потихоньку начали расходиться. И тут к одному из них, нашему соседу по дому, заехал приятель, мы не были с ним знакомы. Он зашел в зал, кому-то нахамил. Кирилл попытался его осадить. «А ну давай выйдем!» — тот прямо нарывался на разборку. И они отправились на улицу.
Со слов Кирилла, произошло следующее. Он попросил у незваного гостя закурить. Тот достал сигарету из пачки, демонстративно бросил ее на землю и презрительно растоптал. Киря в запале схватил его за грудки. А буквально в нескольких метрах стояла машина, в которой сидел охранник этого человека. Он выскочил, подбежал и ударил Кирилла в челюсть. Киря упал. Очень неудачно — затылком прямо на чугунный разделитель для машин. Ему сильно пробило голову.
Дальше — институт Склифосовского, реанимация. Состояние было настолько тяжелое, что никто не знал, выживет или нет. Отек мозга...
Две недели Кириллу ставили капельницы, надеясь, что гематома рассосется. Но лучше не становилось.
Спасибо моей маме, которая в те дни взяла на себя заботы о внуке. А я ночевала в больнице возле кровати мужа, по очереди с Ниной Михайловной. Жила как в тумане. Ухаживала за Кириллом, пока он лежал, массировала ему ноги, стригла ногти.
Наши отношения со свекровью немного потеплели. Какое-то время спустя она сказала: «Ты ведь могла его бросить. Многие девушки так и поступили бы. Это успешных мужчин любят, а случись проблема — они только мамам своим и нужны».
За окном палаты был морг. Я видела, как по утрам оттуда выносили гробы, как рыдали родственники. Помню, что все дни напролет не переставая лил дождь.
Беда не приходит одна. Младший Кирюшка сильно заболел. Все тельце покрылось чешуей, прямо как у ящерицы. Диагноз — «атопический дерматит», доктора говорили, что это на всю жизнь. И «утешали»: зато с таким заболеванием в армию не берут.
Бывали моменты, когда мужу становилось совсем плохо. После он расскажет: «Как-то провалился то ли в сон, то ли в забытье. И мне привиделось, будто я, Рыжий и Олежка Яковлев стоим на сцене клуба «Утопия» на Пушкинской. В зале зрители танцуют, хлопают. Вдруг среди них вижу Игорька Сорина. Он всегда ходил, заложив за ухо сигарету. В какой-то момент доставал ее и просил у кого-нибудь прикурить. Вот и тут, в моем сне, Игорек медленно идет к сцене, улыбаясь, вынимает сигарету из-за уха. Подходит и жестом просит меня чиркнуть зажигалкой. Я тоже иду к нему поближе. А дальше как в замедленной съемке: Игорь тянется сигаретой к зажигалке в моей руке и вдруг нас словно ударяет током, очень сильно, буквально отшвыривает друг от друга. Очнувшись, я подумал, что был как никогда близок к смерти. То что я выкарабкался, — чудо».
К исходу третьей недели стало понятно, что нужна операция — трепанация черепа. У меня и сейчас стоит перед глазами эта картина: Кирилл с обритой головой, медсестра снимает с него крест и обручальное кольцо. Отдает мне. Все это — при гробовом молчании. Мужа, в глазах которого застыл ужас, укрывают простыней и везут в операционную. Я успеваю достать из сумки фотографию маленького сына и кричу: «Киря, думай о нем! Ради него ты должен жить!»
Села в ординаторской. На часах десять вечера. За окном темнота. У меня в руке крестик мужа, кольцо и фотография. Прижимала их к груди и не заметила, как провалилась в сон. Привиделась картинка: море, закат, на мне белый купальник, Кирилл в белых шортах. И сынок наш бежит по золотому песку, смеется. В этот момент я почувствовала удивительное умиротворение, спокойствие, и подумалось, что все будет хорошо.
Тут кто-то тронул меня за плечо. Открыла глаза — врач, главный нейрохирург Москвы Владимир Викторович Крылов. Он оперировал Кирилла, ему мой муж, по сути, обязан своим вторым рождением. Мы с Владимиром Викторовичем зашли в его кабинет. Он был немногословен, сказал, что операция прошла удачно и даже заняла меньше времени, чем предполагали.
Утром привычно подошла к окну. Дождя нет, на небе ни облачка. И из морга никого не выносят. Солнечные блики сверкают на куполах храма неподалеку от больницы. И такая радость на сердце!
Когда Кирилл-старший вышел из больницы и приехал домой, тут же взял сына на руки и не выпускал. Они всю ночь проспали обнявшись. А в течение следующей недели жуткая чешуя с кожи малыша слезла. И болезнь больше не возвращалась.
За эти долгие и тяжелые дни в нашем окружении произошли серьезные изменения. Многие приятели из веселой компании мужа исчезли как мыльные пузыри. Люди будто испарились. Даже не звонили узнать, как дела, идет ли Киря на поправку.
А три человека, которых мы едва знали, здорово нам помогали. Один маму мою с младшим Кириллом под опеку взял. Два других постоянно приходили к мужу в больницу.
Навестил продюсер группы Игорь Матвиенко. Справился о здоровье, а потом достал баночку елея и помазал Кире лоб. Я удивилась: что это он взял на себя роль священника? А сейчас понимаю — сделал большое дело, вероятно, молился за Кирилла. Знаю, многие тогда молились за него, я чрезвычайно благодарна всем этим людям.
Ребята из группы, Андрей и Олег, навестили Кирилла, по-моему, раза два. Потом уехали на гастроли.
Киря был обескуражен: «А как же я? Получается, не нужен?»
Девчонки-фанатки (мне потом рассказывал Рыжий) на концертах рыдали в голос. Они ведь знали, что их любимый Кирилл лежит с тяжелой травмой и непонятно, чем все это может закончиться.
Но мир шоу-бизнеса жесток. У продюсеров, да и не только у них, есть любимая фраза: «Незаменимых нет». В те дни муж осознал ее суть во всей полноте. Лежал в кровати и не знал, что дальше будет с работой, здоровьем, да и вообще с жизнью. Никто никому ничего не должен.
До нас доходили слухи, что на место Кири в группу ищут нового артиста. Правда, ему перечисляли какие-то деньги от концертов, спасибо огромное, могло и этого не быть. Но мужу хотелось большего внимания и, может быть, сочувствия от коллег. Но этого не было.
Когда он вернулся в команду, Андрюшка Рыжий несколько раз говорил: «Ты сам во всем виноват...»
Кирилл ужасно переживал. Около года я вытаскивала его из тяжелейшей депрессии. Он по натуре восторженный, любит людей. А тут как будто разочаровался во всех. К тому же после концертов его подначивали: «Ну как, врачи тебе уже разрешают пить? Давай по маленькой!» Но он после случившегося даже не притрагивается к рюмке. Вообще. Не раз говорил мне: «Надо быть полным идиотом, чтобы погрязнуть в этом болоте снова!»
Он считает, что Господь выдернул его из прежней разгульной жизни, пусть и таким жестким способом. Я стараюсь оберегать мужа от случайных приятелей, ничего хорошего такие знакомые не принесут.
И сегодня круг друзей нашей семьи очень узок. Это лишь проверенные временем люди.
Очень жаль, что уже нет с нами Нины Михайловны. У свекрови был рак. Незадолго до ее ухода мы разговаривали. Она плакала и просила у меня прощения:
— Вижу, как сын тебя любит, как ты любишь его, а внук — просто вылитый Кирилл. Я очень виновата, прости меня.
Я тоже заплакала и сказала:
— Главное, чтобы вы выздоровели, вы нам очень нужны. Все у нас будет хорошо.
Это был наш последний разговор, буквально через неделю Нины Михайловны не стало.
К поклонницам и фанаткам мужа, несмотря на все то, что мне пришлось из-за них пережить, сегодня стараюсь относиться адекватно. Недавно в Интернете кто-то выложил фотографии с соответствующей подписью, что-то вроде «Кирилл из «Иванушек International» выходит из ночного клуба в сопровождении барышень легкого поведения». Мы вместе только посмеялись. Я-то знаю, что в клубе Кирилл был на дне рождения у знакомого. А на улице к нему подбежали девочки-поклонницы. Скорее всего не москвички, приехали издалека, все им в новинку. Пришли в клуб потусить, а их туда не пустили, видимо, слишком вызывающе оделись и не прошли фейс-контроль. И тут они увидели Кирилла. Знаменитость! Они смотрят на него, открыв рот, это же видно на фото. Никакие не барышни без комплексов, это полная чушь. Просто кто-то придумал «сенсацию». Но я Кириллу верю. Даже не так: я точно знаю, что муж никогда не предаст семью, своих близких. Потому что он сам прошел через предательство и понимает, как это больно.
Пару лет назад к мужу подкатывала тусовщица-писательница Лена Ленина с предложением замутить интрижку для пиара. Друзья потом передали мне Кирину реакцию: «Лена! Я люблю свою жену! Понятно тебе, а?!» Та даже отпрянула, сказав, что все поняла. И больше не рискнула к нему с такими темами подходить. Остальные дамы из тусовки тоже давно знают, что Киря не поддается ни на их чары, ни на провокации.
Мне хотелось бы рассказать еще об одной стороне нашей жизни, очень важной. В двадцать шесть лет — сыну тогда было три года — я пошла учиться на психолога. Многие приходят на этот факультет не только ради профессии, но и для того, чтобы разобраться в своих душевных проблемах. А они у меня были. Я, например, как и Кирилл, росла без отца и долго не могла его простить — за то, что в свое время обидел маму. Учеба многое дала мне. И все же хотелось знаний более глубоких, нестандартных, выходящих за рамки институтской программы. Стала искать интересные для себя семинары. По телевизору увидела репортаж о практике холотропного дыхания: собирается группа, все ложатся и начинают активно, особым образом дышать, входя в состояние некого полутранса. «Вы можете попасть в свои предыдущие жизни или пообщаться с умершими родственниками...» — обещают мастера таких тренингов.
В назначенное время в одном из павильонов ВВЦ собирались сотни желающих испытать подобное состояние. Когда выходили в перерывах на улицу, продавцы из соседних павильонов осторожно спрашивали:
— Вы, случайно, не сектанты?
— Нет-нет, — отвечали мы. — Просто погружаемся в свои прошлые жизни.
Продавцы сочувственно смотрели на нас и с опаской отходили. Я и маме с воодушевлением рассказывала: «Мам, я видела себя воином в прошлой жизни, может, даже самим Чингисханом. Это так интересно!» Бедная моя мамочка, думаю, она предчувствовала что-то нехорошее, переживала и молилась.
Кирилл был не против, думал, что я ищу себя. А зря, надо было запретить. Но он всегда давал мне свободу. Говорил сыну: «Пока мама у нас «планету крутит», съезжу-ка я на концерт, денежку заработаю».
Но однажды, будто бы случайно, рассказал об Игоре Сорине: Игорек ведь незадолго до ухода из группы увлекся как раз духовными практиками, тоже познакомился с «учителями». Позже в тусовке говорили, что его окружение тогда очень походило на секту. И Кирилл не исключает, что так оно и было. Игорь стал говорить: «Бога нет, Бог во мне».
Снял с себя крестик. А потом пришел на репетицию и сказал каким-то бесцветным тоном:
— Меня посвятили в фараоны!
— Если ты фараон, то кто я? — спросил его Кирилл.
— А ты, Киря, мой верный конь.
И это не звучало как шутка. Они к тому времени очень хорошо зарабатывали. Игорек свои деньги складывал — на что-то копил. Ушел из группы, а через полгода позвонил Кире, попросил в долг пару тысяч долларов. Муж его спросил:
— А твои-то деньги где, ты же копил, не тратил?
Игорек в ответ вздохнул:
— Да не осталось ничего.
Видимо, «духовные учителя» выкачали все до последней копейки. «А потом мы узнали о трагедии, Игорь выпал из окна», — закончил рассказ Киря...
Может, его запрограммировали и велели шагнуть в это окно? Теперь-то я знаю, что такое вполне возможно. Или он вовсе никуда не шагал? Светлана Александровна, мама Игорька, с которой Кирилл меня познакомил, убеждена, что сына убили. Врач, делавший вскрытие, сказал, что при падении с шестого этажа внутренние органы обычно бывают сдавлены от удара, а у Игоря они были целехоньки, но шея переломлена — и это странно. Возможно, его убили в квартире, потом вынесли и положили под балконом, чтобы инсценировать самоубийство. Но это был конец лихих девяностых, кто будет разбираться?..
И хотя этот рассказ, конечно, произвел на меня сильное впечатление, я была уверена, что со мной ничего плохого не случится. Но позже поняла: то, во что я погружалась, — страшная штука. Когда ты в состоянии транса, являются сказочные видения. Очень яркие. Как мультики. Люди реально подсаживаются на них и начинают жить от сеанса до сеанса. По сути, это та же наркомания, только без медикаментов, просто надо дышать определенным образом. И выглядишь ты тоже как наркоман — вид безумный, зрачки расширены. А потом несколько дней лежишь пластом и буквально умираешь — все тело ломит, мышцы болят. Но едва придя в себя, записываешься на новый сеанс и начинаешь отсчитывать часы, оставшиеся до того момента, когда ты снова будешь там, в другой реальности.
Ездили на Бали, занимались йогой. Одна из ведущих показывала шаманские практики — разжигала костер, била в бубен и вызывала дух океана, дух острова...
Моя подруга тоже поехала. Йогой она занималась вместе со всеми, а вот в шаманских ритуалах участвовать отказалась, только смотрела со стороны. А потом рассказывала мне с ужасом в глазах: «Сначала вы просто танцуете, а потом вдруг начинаете извергать просто нечеловеческие звуки, рыки какие-то, словно из преисподней. И движения — будто у всех вас одновременно случился нервный припадок. Так страшно, жутко, хочется убежать и никогда больше этого не видеть».
«Бесы вселяются», — говорят о таких ритуалах православные священники.
А ведущие этих тренингов обещают чудо: вы, мол, узнаете правду о Вселенной, мире и себе самом, и заживете хорошо. Но приходит время, и понимаешь: ничего не меняется, наоборот, чувствуешь себя еще хуже, чем прежде.
Из той поездки на Бали я вернулась совершенно разбитой, истерзанной и вскоре сильно заболела. Болезнь странная: раздражал дневной свет, просила закрыть шторы, неделями дико болела голова, не могла ни есть, ни пить. Лекарства не помогали. Муж и сын переживали, а я их видела как в тумане. Врачи обследовали, но так ничего и не нашли. Да и что они могли найти? Ведь дело было в том, что все эти тренинги повреждают душу, а через душу заболевает и тело.
Если у вас беда, идите в храм. Не надо ехать в Индию, на Бали, за тридевять земель, правда гораздо ближе — здесь, рядом.
В те самые дни, лежа плашмя, проваливаясь в забытье, я задумалась: что-то в моей жизни идет не так. Однажды знакомая, Вера — замечательная женщина, предложила: «Лол, поехали, отвезу тебя к Матронушке, я к ней все время езжу, молюсь...». И мы поехали. Я присела перед могилкой: «Матронушка, я заблудилась, не туда зашла, помоги мне...» И заплакала. Плакала долго, но на душе стало удивительно светло.
Вера на следующее утро позвонила: «Представляешь, я много лет хожу к Матронушке, но только сегодня впервые увидела ее во сне. Снилось, что мы с тобой выходим из леса на полянку, а она там сидит и машет мне, показывая на тебя, — веди, веди ее сюда! Потом Матронушка берет тебя за руку, и ты уходишь с ней».
Летом поехала в Киево-Печерскую лавру. Ходила по пещерам, где покоятся мощи святых, молилась, просила спасти меня. Время от времени попадались, как будто абсолютно случайно, полезные книги, например «Несвятые святые» — подруга Виктория посоветовала. Читала труды известного батюшки Иоанна Крестьянкина. Затем долго готовилась к первой исповеди. Величайшим праздником стало первое причастие. Пришла домой и стала об этом рассказывать сыну. А он в первом классе полгода отучился в православной школе при Андреевском монастыре. И вот на мой рассказ двенадцатилетний к тому времени Кирюша отреагировал молниеносно: «Мама, мне тоже это нужно! Исповедь!»
И мы пошли в храм вместе. Перед входом он говорил: «И страшно, и плакать хочется».
Была исповедь, а на следующий день причащение. Сын выбежал со словами: «Мама, во мне столько сил!»
Стали потихонечку молиться дома. Кирилл-старший заглянет в комнату, посмотрит — и уйдет. Я не настаивала, чтобы он тоже участвовал. Батюшка сказал так: «Просто молись о нем, тот, кто любит, потянется». А еще сказал, что Кирилл очень светлая душа, хранимая Богом.
Потом муж стал присаживаться во время молитвы рядом на диван. И, бывало, вдруг вырубался. Потом встряхивался: «Что со мной было? Тотальное расслабление, словно не двадцать минут подремал, а ночь крепко спал». А сейчас часто замечает: «После молитвы такое чувство, словно встал под душ и смыл с себя грязь».
Потом по воскресеньям стали все вместе ходить в церковь. А год назад в октябре, под праздник Покрова Пресвятой Богородицы, мы обвенчались. Стараемся жить по Божьим законам и чувствуем, как постепенно в душе наступает покой. Понимаем, что не стоит считать себя центром вселенной. Фокус внимания смещается. Ты начинаешь видеть других людей, видеть их проблемы, чувствовать их боль. И с Божьей помощью по возможности стараешься им помогать. От этого тоже становится теплее и светлее на душе.
Группа «Иванушки» и сегодня востребована и популярна. Андрюшка Рыжий, как и прежде, весельчак, человек-праздник: весь в мероприятиях, тусовках, вечеринках... у него очень хорошая семья. Всем, что касается детей, в основном, занимается Марина — красавица и добрейшей души человек.
Олежка Яковлев два года назад ушел из коллектива. Он так же, как когда-то Кирилл, не избежал искушения популярностью, и сейчас ему не очень легко и просто. Хотя выступает, гастролирует, у него своя группа.
А в «Иванушки» на его место пришел новый солист Кирилл Туриченко. Замечательный парень, веселый, юморной, голосистый, воспитанный и всегда на позитиве. Он холостой, но есть подруга Наталья. Они давно вместе, так что свадьба, думаю, не за горами.
А осенью у группы юбилей — двадцать лет на сцене. Отметим крепкими... конечно же, не возлияниями. А объятиями, обнимемся все, пожелаем друг другу здоровья и веры. Это одинаково важно в наши дни — и здоровым быть, и верить.
Подпишись на наш канал в Telegram