Главное светское событие года! Свадьба легендарной супермодели Джерри Холл и медиамагната Руперта Мердока. Невесте — пятьдесят девять, жениху — восемьдесят четыре. Все ищут подвох, но не могут найти: каждый из молодоженов слишком знаменит и состоятелен, чтобы гнаться за выгодой или пиаром. Так что же это, неужели любовь?..
Итак, этот день настал — сегодня она выходит замуж. Сто пятьдесят именитых гостей съехались в старинный лондонский особняк Спенсер-хаус. Подружками невесты будут дочери жениха и невесты от предыдущих браков. Репортеры с самого утра заняли наблюдательные посты. Несколько месяцев только и говорят об этой свадьбе, все хотят стать свидетелями эпохального светского события.
Невеста, облаченная в нежно-голубое воздушное платье, сидит в заваленной подарками спальне, привычно подставив лицо под кисточку визажиста. «Боже, — восхищенно цокает тот языком, — до чего же потрясающая кожа! И эти скулы... Годы тебя не берут!»
Джерри улыбается — неправда, очень даже берут, другое дело, что ее это совершенно не тревожит. Она давно приняла решение: никакой пластики, будем стареть с достоинством и гордиться каждой морщинкой. Да, ей пятьдесят девять, но ни от одного дня своего прошлого она не готова отказаться. Даже из детства...
Интересно, что сталось с одноклассницами? Со всеми этими Мэри Лу, Долорес и Самантами, впрочем, всех имен она уже и не помнит... Смутно всплывают в памяти картинки: весна 1972 года, техасская обморочная жара, стайка шестнадцатилетних девчонок в коротких юбках прячется в тени автобусной остановки, украдкой затягиваясь одной на всех сигаретой. Только что кто-то из них купил в аптеке дешевенькую помаду, тоже одну на всех...
Что же они тогда обсуждали?.. Кажется, школьную спортивную звезду по имени Дэйв, с которым каждая успела пообниматься на заднем сиденье его раздолбанной машины, фильм «Крестный отец», наконец добравшийся до их городка Мескит, и платья из потрепанного журнала мод, украденного в той же угловой аптеке, а также смелый брючный костюм, в котором некая счастливая Бьянка вышла замуж за Мика Джаггера.
Они болтали и смеялись, и Джерри тоже смеялась, хотя отчетливо понимала, как все сложится в будущем. Подружки, едва окончив школу, повыскакивают замуж, не думая ни о каких колледжах. В рекордные сроки нарожают детей, под бременем домашних хлопот расплывутся, обабятся, забудут о модных шмотках и помадах. Их мужья — и даже бывшая спортивная звезда Дэйв — после работы в гараже и на автомойке будут регулярно напиваться в единственной местной забегаловке. Такая перспектива, кажется, не пугала никого, и спорить с судьбой никто кроме Джерри не собирался. Что толку мечтать о несбыточном, ведь жизнь на киноэкране и в журналах ненастоящая? Смирись, Джерри, возвращайся в ненавистную халупу, в которой мать не смогла создать даже подобия уюта. Прячь свои книжки и дешевые браслеты от четырех сестер, с которыми делишь комнатенку. Да, и не забудь у двери выплюнуть жвачку, иначе пьяный папаша с порога влепит затрещину.
Впрочем, он ударит и по любому другому поводу, найдет к чему придраться. Ты пока замазываешь синяки тональным кремом, а мать давно уже их не скрывает. Вечно пьяный водитель грузовика держит в страхе всю семью. И у соседей то же самое, чем ты лучше? Возвращайся и терпи, ночью выскользнешь в окно, заплатив сестрам за молчание, и Дэйв прокатит тебя на своей развалюхе до щита «Счастливого пути! Возвращайтесь в Мескит!» (можно подумать, через эту забытую богом дыру кто-нибудь проезжает). Как знать, если позволишь Дэйву чуть больше, может, тебе повезет и наглый самовлюбленный балбес женится на зависть подружкам.
Но ей хватило смелости и ума оборвать этот наперед известный сценарий. Ценой разбитого в автомобильной аварии носа (привет, Дэйв, вот и твоя развалюха на что-то сгодилась) шестнадцатилетняя длинноногая блондинка добралась до главного города всех амбициозных провинциалов — Парижа: едва получив на руки чек страховой компании, она купила билет и умчалась за океан. А проезжая мимо щита «Возвращайтесь в Мескит!» только презрительно хмыкнула.
Ангел-хранитель Джерри не знал отдыха. Иначе она не могла бы объяснить сопровождавшего ее удивительного везения. Как-то на парижской улице к ней подошел незнакомец, представившийся скаутом модельного агентства, — и не оказался мошенником! Джерри отвечала стандартам красоты семидесятых, и вот уже она вовсю снимается для модных журналов, а в свободное время куролесит с новой подружкой — эпатажной чернокожей певицей Грейс Джонс. Тогда Холл впервые ощутила опасное удовольствие от нарушения запретов. Грейс отвергала любые моральные табу и делала это так обаятельно, что трудно было не поддаться ее влиянию. Скоро юная провинциалка плясала на пару с бесшабашной подругой на частных вечеринках пресыщенных богачей. И не только плясала, чего уж тут...
Однажды в Джерри влюбился ни много ни мало шах Ирана и пригласил погостить в своем дворце. Вернувшись из Тегерана, мисс Холл продолжила подниматься по карьерной лестнице: ее внешние данные воплощали в себе требования времени и за перспективную модель буквально дрались ведущие дома. Бесконечные съемки, рекламные контракты — длинноволосая Джерри была нарасхват. В нее постоянно кто-нибудь влюблялся, и она с удовольствием ныряла из романа в роман, пока в 1975 году не засобиралась под венец.
Лидер группы Roxy Music Брайан Ферри впервые увидел точеное лицо Джерри на обложке итальянского Vogue. Увидел — и пропал, как в дешевенькой мелодраме. Повод для знакомства у Брайана был, и насколько он представлял себе запросы модельного мира, весьма весомый: знаменитый музыкант пригласил мисс Холл сняться для обложки нового диска группы с многозначительным названием «Сирена». Она, конечно, согласилась. Фотосессия получилась роскошная: русалка, воплощение порока и вызова, изогнулась на прибрежных камнях. Во время фотосессии все и случилось — в те несколько дней Холл и Ферри стремительно стали парой. Вскоре Джерри участвовала в его клипе — танцевала, хищно улыбалась и подпевала. Ролик имел успех.
Всего через шесть месяцев после знакомства Брайан, совершенно потерявший голову, сделал Джерри предложение. Но свадьбу решили играть года через полтора, не раньше. Невеста была слишком увлечена карьерой: она появлялась на обложках самых престижных глянцевых журналов и к 1977 году получала по тысяче долларов в день (по тем временам баснословная сумма в модельном мире). Иногда ее ужасно забавляла мысль, что уроженка захолустья с гнусавым техасским акцентом очаровала такого утонченного английского джентльмена! Вот тебе, городишко Мескит, вот вам, былые подружки, вот тебе, папаша-ничтожество! Посмотрите, какой стала Джерри Жердь, в ее друзьях — сплошь звезды. Брайан перезнакомил ее со всеми кумирами эпохи — взять хоть Мика Джаггера, вечного приятеля-соперника. Что, съели?
Джаггер поначалу произвел на нее двоякое впечатление. С одной стороны, парень был пугающе некрасив и вел себя даже хуже чокнутой Грейс. А с другой — отличался парадоксальной привлекательностью. Несмотря на брак с красоткой Бьянкой и общего ребенка, гулял он напропалую. Количество любовниц музыканта не поддавалось подсчету, включало и никому не известных девчонок-фанаток, и знаменитых красавиц. Конечно, Джерри ему понравилась. Безусловно, ей это польстило. Но, возможно, все бы и обошлось, не будь бедняга Ферри слишком доверчив и свято уверен, что крепко привязал к себе невесту назначенной датой свадьбы.
В 1977-м Брайан уехал на гастроли в Японию. А Джерри отправилась на какой-то званый ужин, где ее посадили между Миком Джаггером и актером Уорреном Битти. Два величайших «ходока» своего времени ринулись побороться за внимание знаменитой модели. Особенно усердствовал Мик, нисколько не скрывая, что его греет мысль о возможном унижении Ферри. В итоге он хитро переключил внимание Битти на другую красотку, а не успевшую опомниться Джерри увез сначала в клуб «Студия 54», а потом и к себе домой. О Брайане она вспомнила только утром — и поняла, что к жениху не вернется. Да, она разбила ему сердце, но... на сей раз Джерри влюбилась сама, и новое чувство сделало ее жестокой.
Эту жестокость она проявила сполна, когда решила, что бурный роман с Джаггером должен перерасти в прочные отношения. Первым делом разогнала всех любовниц лидера The Rolling Stones: легко могла поколотить их на публике, исцарапав лица на редкость крепкими когтями настоящей тигрицы. А когда площадка была зачищена, позвонила Бьянке Джаггер с подробным и циничным рассказом о своих отношениях с ее мужем. Та, вроде бы давно привыкшая к изменам Мика, почувствовала: на этот раз все серьезно. Бьянка подала на развод. Проявленная при расставании скупость музыканта шокировала даже друзей Джаггера. Это должно было насторожить Холл, но... Она самоуверенно считала, что с ней все будет иначе.
...Кисточка порхает по лицу Джерри, откуда-то из глубины дома еле слышны звуки оркестра, настраивающего инструменты.
— Дашь мне минутку? — спрашивает она дружка-стилиста и протягивает руку за бокалом шампанского.
— Еще бы! — понимающе подмигивает тот и игриво чокается с ней. — Как мило, что ты волнуешься! Все-таки первая свадьба...
Джерри улыбается. С нумерацией свадьбы получилась забавная история. Когда-то она сама, да и весь мир считали, что ее официально зовут миссис Джаггер. Такая вот вышла путаница с брачной церемонией на Бали...
Привязать к себе Мика удалось далеко не сразу. Разве можно удержать ветер? В системе координат Джаггера любовь к Джерри вполне уживалась с бесконечными изменами. Тут-то она поняла, каково приходилось бедняжке Бьянке. Конечно, Джерри считалась парой Мика, ее обожали его друзья, она царила на вечеринках и властно обнимала своего легендарного мужчину на снимках. Но... Все чаще обнаруживала себя дома — они переехали в Лондон — одиноко сидящей на диване, красящей ногти и гадающей, где и с кем сейчас Мик. В конце концов Холл удалось убедить себя в том, что в отношениях с таким человеком не должно быть места ревности. Главное, что Джерри для него на первом месте. Однако женское чутье подсказывало: тихой безропотной женушке вряд ли удастся его удержать.
В 1982 году Мик был в очередном турне, ясно, что от одиночества он там не страдал, таблоиды даже раскрыть было страшно... Тогда она решилась на адюльтер и ответила на чувства миллионера Роберта Сэнгстера — клин клином вышибают. Привлекательная внешность, манеры, несомненная влюбленность и щедрость — все в нем было прекрасно, кроме одного: Роберт не был вертлявым, истеричным и худющим Миком. Конечно же, их застукали, и конечно, газетные заголовки завопили о романе Холл и ее разрыве с Джаггером. Тот как раз вернулся из турне — и не обрадовался. Напротив, ринулся уговаривать Джерри одуматься, бурно клялся в любви и осыпал подарками. А еще умолял о ребенке.
Как же она обрадовалась! Ребенок все исправит! Опыт предшественниц Джерри и здесь не остановил. Она совершенно забыла, что дети никогда не стояли на первом месте в списке приоритетов Мика, у него их уже двое: от певицы Марши Хант и от Бьянки. Когда в 1984 году родилась Элизабет, новоиспеченный отец был в восторге. Но о женитьбе и не помышлял. Джерри пришла к очередному банальному самоуспокоению, убеждая себя, что их отношения — выше каких-то глупых формальностей, она и сама не хочет замуж. А вскоре узнала о новой измене Мика...
В общем, так у них все и понеслось, по какой-то дикой спирали. Джерри рожала, Мик демонстрировал бурную радость и с головой бросался в очередной роман. На свет появилось еще трое детей — Джеймс, Джорджия Мэй и Гэбриел. За каждого Мик прочувствованно благодарил, каждому немедленно создавал трастовый фонд, со стороны все выглядело в высшей степени респектабельно, а на деле жизнь трещала по швам. Знаменитая улыбка Джерри становилась все менее лучезарной, в ее глазах поселилась грусть — пресса то и дело обнародовала очередную унизительную новость. Не было актрисы или модели, с которой Джаггер не закрутил бы интрижки. И все вокруг об этом знали. А Джерри упорно делала вид, что все в порядке. Господи, кем же она стала! Из воинственной тигрицы превратилась в домашнюю кошечку!
В 1990-м Джерри опять попытала счастья с другим, а Мик... снова понял, что не хочет ее терять. Узнав о предстоящем романтическом ужине любимой с весьма серьезно настроенным поклонником, даже отменил концерт в Париже, прилетел в Лондон, ворвался в ресторан и буквально выволок оттуда подругу. На этот раз крючок сработал безупречно: в том же году Мик и Джерри поженились. То есть так она думала. Многочасовая церемония на Бали прошла торжественно, вот только... оспорить такой брак ничего не стоило: европейские законы его не признавали.
Джерри узнала об этом много позже — когда после череды расставаний и примирений, новых измен и грязных подробностей все же решилась подать на развод. Сколько же всего случилось за эти годы! То и дело в прессе всплывали подробности романов Мика с Анджелиной Джоли и Умой Турман, Тиной Тернер и Дэрил Ханной... А чего стоила интрижка с Карлой Бруни! Он тогда преспокойно бросил Джерри в больнице с новорожденной Джорджией Мэй и улетел к Карле. Холл впервые сорвалась на публике, устроив жуткий скандал прислуге на званом ужине в честь рождения дочки. Хотя нет, не впервые. Она вспомнила, как в 1981 году в припадке ревности в буквальном смысле угрожала пистолетом легендарной стерве — модели Дженис Дикинсон.
Последней каплей стало известие о том, что некая бразильская модель беременна от Мика, — и это спустя всего несколько месяцев после рождения Гэбриела! Когда любимый муж просто изменял ей, Джерри терпела, прощала, порой старалась найти ему оправдания. Но ребенок на стороне — этого она перенести не могла. Холл терзалась от обиды на саму себя: как такое могло случиться? Когда-то она презирала родную мать, позволившую мужу растоптать свое достоинство, и вот теперь — полностью повторила ее путь. Может, в зеркале и отражалось безупречно ухоженное лицо, но за прекрасным фасадом пряталась забитая и жалкая домохозяйка из техасской глуши. Ничтожество, тряпка, ноль без палочки!
Осознать это было невыносимо. А приняв, нельзя оставлять как есть. Джерри твердо решила порвать с Миком. И в ужасе обнаружила, что рвать-то особенно нечего. Она была замужем, не будучи замужем, вот так сюрприз! После двадцати с лишним лет теснейшей связи Джерри не полагалось ничего, оставалось только уповать на щедрость Джаггера, и тот неожиданно ее удивил: выделил содержание и отдал роскошный дом с видом на Темзу!
...Очень жаль, но дом стоимостью больше десяти миллионов фунтов стерлингов, похоже, придется вернуть. Мик с самого начала оговорил два условия: он принадлежит Холл до тех пор, пока она не выйдет замуж или пока ей не исполнится шестьдесят пять лет. Джерри грустно усмехнулась.
Жизнь после расставания с Миком изменилась, но ей нравился этот этап. Дети хлопот не доставляли. Подросшие дочери пробовали себя в модельном бизнесе, а сыновей тянуло к актерству. Их мать тоже не сидела сложа руки и решив наконец — на пятом десятке! — получить нормальное образование, поступила в университет. Вдруг увлеклась театром и вышла на сцену, участвовала в реалити-шоу на телевидении. Но самое потрясающее — она вернулась в модельный бизнес, что в жестокое время тотального культа молодости кажется почти невозможным. Будучи пятидесятилетней женщиной, вновь снималась для лучших журналов мира, стала лицом самых престижных брендов.
Конечно, у нее было немало поклонников. Богатые и знаменитые, ровесники и мужчины существенно моложе — все они готовы были на многое ради внимания известной женщины, совершенно не скрывавшей свой возраст. К тому же, невзирая на собственные успехи, ее по-прежнему окружал ореол славы Джаггера. Увы, в этом статусе было проще жить одной, чем связать судьбу с новым мужчиной. Она не скрывала причины, по которой раз за разом отказывала претендентам на свою руку: никто не мог занять место Мика. Джерри теперь хорошо понимала Йоко Оно, выбравшую стезю вдовствующей королевы.
В конце концов не пристало и ей, знаменитой Джерри Холл, бояться одиночества. Она ведь поборола судьбу, сумела освободиться от повторения жизненного сценария своей несчастной матери, а это чего-то стоит! Свободная, независимая, богатая, здоровая, живущая насыщенной жизнью, гордая детьми, востребованная... Нет, она категорически утверждала: шестьдесят — это новые тридцать. И ничего не хотела менять.
Но порой так случается: стоит принять свою судьбу, как перемены — тут как тут. Летом прошлого года на званом ужине в узком кругу Джерри оказалась за столом со знаменитым медиамагнатом и одним из самых влиятельных бизнесменов мира, великим и ужасным Рупертом Мердоком. Он наслаждался изысканной трапезой, с удовольствием ухаживал за соседкой и виртуозно поддерживал легкую беседу. Конечно, Джерри знала о нем немало — телеканалы, издательства и кинокомпании по всему миру, крутой характер, колоссальное состояние... Мердок был на плаву во все времена, от десятилетия к десятилетию только набирая силу. В свои восемьдесят четыре этот Акела сохранил на редкость острые зубы, никогда не промахивался и легко мог перекусить хребет любому из гораздо более молодых и амбициозных конкурентов.
К изумлению Джерри, при личном общении Мердок оказался поразительно обаятельным. Сначала ее ввела в заблуждение его внешность. Старик себе и старик: лысый, изборожденный морщинами, с седыми жесткими бровями и пигментными пятнами. Но одновременно Джерри подметила острую проницательность взгляда и непринужденную властность манер. А вскоре обнаружила, что, пожалуй, еще ни с кем ей не было так интересно разговаривать. Забыв об этикете, эти двое увлеченно болтали, игнорируя остальных присутствующих. Джерри еще не доводилось с таким удовольствием общаться с мужчиной, которому она годилась в дочери.
Между тем Руперт — почти сразу они договорились называть друг друга по имени — также пребывал в приятном удивлении. С подкупающей искренностью рассказал Джерри о произведенном ею первом впечатлении. Конечно же, он прекрасно знал свою соседку по столу. Это лицо на рекламных страницах принесло ему немало денег! Мердок был в курсе ее яркой жизни — у них множество общих знакомых — и ожидал увидеть красивую пустышку. А рядом неожиданно оказалась женщина не только очаровательная, но и тонкая, образованная, глубоко чувствующая.
Обоим захотелось продолжить знакомство, и уже в октябре Джерри Холл и Руперт Мердок стали повсюду появляться вместе. Окружающие терялись в догадках: зачем им это надо? Джерри весьма богата, деньги ей не нужны, магнату впору думать о вечном, а не крутить романы, он уже столько раз женился и разводился! Но судя по нежным взглядам и ласковым прикосновениям, отношения между живыми легендами складывались отнюдь не платонические.
Сплетники не хотели понять очевидного: этим двум людям, не раз битым жизнью, но многого достигшим, попросту хорошо вместе. Руперт без утайки рассказал Джерри о себе все. Жизнерадостный австралиец, сын удачливого журналиста, он получил блестящее образование, окончил Оксфорд, а вернувшись на родину, заложил первый камень в свою будущую империю. Дальнейшее — история: с шестидесятых, когда маленькая Джерри Холл еще страдала в школе от обидного прозвища Жердь, Мердок начал методично скупать и открывать компании по всему миру, прославившись как один из самых безжалостных и дальновидных бизнесменов.
В сущности, большую часть жизни он был женат на своей работе. Реальным женам и детям оставалось довольствоваться немногим. Первый брак Мердока продлился одиннадцать лет. Милая Патрисия, незамысловатая стюардесса, стала первой жертвой властного обаяния будущего миллиардера. Увы, потратить хотя бы цент из этих миллиардов ей возможности не представилось. Бедная Пат, он ведь, если честно, даже лица ее не помнит. Кажется, хорошенькая, старалась модно одеваться, укладывала волосы в бабетту. Родила дочку, вела себя тихо, не мешала. И совершенно не подходила ни новым реалиям жизни, ни амбициозным планам мужа.
Гораздо больше им отвечала Анна, вторая миссис Мердок. Молодая журналистка пришла к набирающему влияние бизнесмену брать интервью, а отхватила завидный куш. С ней он прожил тридцать два года и дальше бы жил — Анна была отличной спутницей: умная, утонченная, воспитанная, изящная, понимающая. Родила ему дочку и двух сыновей. Семейная жизнь была идеальной. Нет, она вовсе не виновата в разводе. Дело в отце Мердока: тот отошел в мир иной в шестьдесят семь лет и Руперт ужасно боялся умереть в таком же возрасте. Когда роковая дата стала приближаться, его накрыла паника: в жизни все сложилось, ничего нового уже не произойдет, жена с детьми поплачут над гробом и все закончится...
Стоило представить эту картину — и хотелось немедленно бежать из дома куда глаза глядят, хоть на край света. Жить очень хотелось. Заново, будто ты по-прежнему молод. Тут-то на глаза и попалась экзотическая молодая сотрудница его собственной компании китаянка Венди Денг. Молчаливая, исполнительная, с затаенной дерзостью во взгляде. Мердок не успел опомниться, как окунулся в самый бурный роман своей жизни.
Венди, можно сказать, была Рупертом Мердоком в юбке. Женщины сильнее, целеустремленнее и жестче он не встречал. Красавицей китаянку, возможно, и не назовешь, но обаянием она обладала редким. Обаянием властности, эгоизма и агрессивной сексуальности. В общем, Мердок разом оборвал долгий крепкий брак и женился на женщине моложе на тридцать семь лет. Он рассчитывал напитаться энергией молодой супруги, однако получил неприятный сюрприз: невеста из амбициозных двухтысячных настроилась сама по максимуму использовать мужа.
Прошло совсем немного времени, и ставшая исполнительным директором в империи Мердока властная Венди Денг вошла в топ-15 самых влиятельных женщин мира. При этом успела родить Руперту двух дочерей. Он был уверен, что наконец нашел партнера себе под стать. Пока спустя четырнадцать лет брака не обнаружил циничную измену прямо у себя под носом. Жена крутила роман с его другом, экс-премьером Великобритании Тони Блэром. Не стыдясь прислуги, любовники встречались на семейном ранчо Мердока. Мало того, влиятельный журнал еще опубликовал скандальные отрывки из дневника Венди, в которых та, не стесняясь в выражениях, восхищалась достижениями Тони в сексе.
Это было не просто предательство. Позор на весь мир. Крах семьи и одиночество в восемьдесят два года. И спокойное осознание, что больше никогда уже ничего не будет. Все, старина, как ни бодрись — едем с горочки. С таким настроением Мердок отправился прошлым летом на званый ужин и, разговорившись с Джерри, вдруг подумал: кто его знает, может, «никогда» — слишком сильное слово?
Под новый, 2016 год Руперт сделал Холл предложение.
— Может, рискнем? — спросил он, усмехнувшись.
— Всегда готова! — ответила Джерри.
Они посмотрели друг другу в глаза как два заговорщика и решительно сделали свою последнюю ставку, бросив на кон все, что имели. Оба согласились, что в возрасте Руперта слишком долго ждать нельзя, а значит, свадьбу надо устроить поскорее. Объявили о помолвке в СМИ, принадлежащих Мердоку (то есть почти во всех) и отплыли на яхте на Карибы, взяв с собой детей, чтобы те перезнакомились. Пересуды не беспокоили: и Джерри, и Руперт давно привыкли к своей громкой, временами скандальной славе.
...Визажист нанес последний штрих на лицо Джерри: «Вот так, моя куколка!» Макияж и правда хорош, но возраст не скрыть, она не стала моложе. Впрочем, ей и не хочется. Пора, внизу ее ждет Он. Что ж, посмотрим, что еще уготовано свыше.
Подпишись на наш канал в Telegram