Закончился сериал «Интерны», очень долгий проект, шутка ли — шесть лет в эфире. За эти годы судьба моя кардинально поменялась, жизнь преподносила сюрпризы похлеще, чем в кино. Такие перипетии! Смеялась: «Куда до этих приключений моей героине — медсестре Любе?!»
— Помнится, четыре года назад все только и говорили про ваш роман с мужчиной на восемнадцать лет моложе.
— Я совсем не из тех женщин, кто ищет себе молоденьких мальчиков. Все вышло само собой. Мне тогда было тридцать шесть — вполне сложившаяся личность. И вот в гостях у приятеля знакомлюсь с Максом. Не сразу поняла, сколько ему лет, но когда он обронил, что приехал в Москву из Кирова поступать в институт, поняла, что парень недавно окончил школу.
Мы долго были просто приятелями. Познакомились года за два до старта «Интернов». Меня как актрису еще мало кто знал, конечно, я мечтала об успехе, ярких интересных ролях. Макс деловито заметил: «Тебе необходим сайт! Нужно опубликовать твои фотографии, отрывки из спектаклей, видео. Чтобы продюсеры и режиссеры могли зайти, посмотреть, что ты можешь. И роли будут. Двадцать первый век, без этого никуда!» Еще восхитилась: вот оно — молодое поколение, знает, что надо для развития. От Макса исходили уверенность и сила, он показался не по годам серьезным и ответственным. Это и сыграло, думаю, впоследствии свою роль.
Я в тот день была за рулем, Макс попросил куда-то подвезти. По дороге завернули ко мне, угостила нового знакомого домашним супом — что ж не накормить хорошего человека? Разговаривали о кино, театре. Это сейчас у меня каждый день расписан. А тогда свободного времени — вагон, работы было немного. Мы стали встречаться как друзья. Заскочили однажды вместе на режиссерский факультет Университета культуры и искусств, куда он поступал. В коридорах бурлила жизнь — я словно вернулась в свою юность. Потом поехали в съемную квартиру Макса, и уже он накормил меня. И не чем-нибудь, а пастой, которую сам приготовил! Макс изумительно готовит. Неправы те, кто считает, будто это исключительно женское занятие. Мой отец при том, что на заводе работал, любил поколдовать у плиты. Плов, цыпленок табака, пюре с котлетами в его исполнении были волшебными!
Макс спросил заботливо: «Вкусно? Может, добавки?» Мой молодой человек Женя, с которым тогда встречалась и даже собиралась выходить за него замуж, никогда не интересовался, сыта ли я, как себя чувствую, что меня волнует, о чем думаю. Это были странные отношения, не хочется о них вспоминать. Женя меня не любил, постоянно обманывал. Об очередном обмане я узнала буквально накануне свадьбы. Уже и гости ехали в Москву из моей родной Перми. Хотела все отменить, но подруга отговорила:
— Света, банкет оплачен, давай позволим себе этот праздник!
Я поплакала и согласилась:
— Давай.
Каждая из нас в какой-то момент своей жизни хочет побыть невестой и надеется на чудо. Но волшебства не произошло, последовал новый обман, и вскоре после свадьбы мы с Женей подали на развод. Макс в этот непростой период был рядом. Поддерживал, как мог бы только зрелый мужчина: «Ты должна найти силы пережить это предательство! Не смей падать духом и ставить на себе крест!» Очень благодарна ему, что помог выбраться из этой паутины.
Между тем в институт Макс не поступил. Черная полоса началась и у него: деньги на съемное жилье закономерно кончились. Ну и я по дружбе предложила ему занять свободную комнату в моей квартире — после развода с Женей жила одна. Макс переехал, мы стали не только приятелями, но и соседями. Могли выбраться вместе в театр или кино, потом на кухне долго обсуждать увиденное. Расходились по своим комнатам уже под утро. Решили завести кота — чтобы в доме стало еще уютнее и веселее. Тогда по телевизору показывали соревнования по биатлону, нас покорил один из российских спортсменов — Максим Чудов, кота решили назвать в его честь. Вместе заботились о Чудове: по очереди меняли лоток, кормили.
Макс, как и обещал, запустил сайт, мы сделали фотосессию и портфолио. Разместили мои снимки и анкету в актерских базах. Ходили на тусовки, я представляла Макса своим директором. Ловила уважительные взгляды коллег: оказывается, актриса в сопровождении директора в глазах общественности имеет более высокий статус.
Во многом и я Максима воспитывала, наставляла. Советовала заводить связи: «Общайся! Новые знакомства хороши тем, что могут вылиться в совместные проекты». И он ко мне прислушивался. Работа и быт все больше объединяли нас. Часто вели задушевные разговоры о будущем, в том числе и о детях. Макс сказал, что хотел бы стать папой, но понятно — это казалось ему очень далекой перспективой, ведь сначала надо встать на ноги. А я делилась своими переживаниями — мне под сорок, «часики тикают», пора бы уже становиться мамой. Но нет любимого мужчины, а от кого попало рожать не хочется. Макс однажды обронил: «Слушай, а у нас с тобой мог бы получиться очень симпатичный малыш!» Но прозвучало это как-то несерьезно. Какие общие дети? Даже смешно представить.
Полтора года жили под одной крышей, превратившись в лучших друзей. Бюджет стал общим — ну не делить же полки в холодильнике. Мама Максима Марина, с которой он меня познакомил (она приезжала из Кирова его навещать), принимала нашу дружбу и даже благодарила меня за то, что поддерживаю ее сына. Но в стране и в наших с Максом отношениях грянул серьезный кризис. Я платила ипотеку в валюте, которая в очередной долларовый скачок буквально за одну ночь выросла вдвое. В 2008-м было тяжелое время безработицы. Театральные проекты закрылись, в кино тоже проблемы. Помочь мне, по сути, некому. Два брата умерли, трагически ушли из жизни совсем молодыми. Мама и папа были в возрасте, в ту пору тяжело болели. Мамы вскоре не стало...
От усталости, безнадеги срывалась на Максима, наседала, требовала устроиться на постоянную работу — до этого он подрабатывал на разовых контрактах, например в пиар-проектах. Но в кризис и их почти не стало, даже признанные профессионалы сидели без работы. Никогда не забуду глаза Макса, когда я принималась его обвинять. Словно у потерявшегося ребенка...
Когда с деньгами стало совсем плохо, таксовали по очереди на моей машине. Порой жили на сто рублей в день — хлеб, чай и дешевые макароны. В какой-то момент нервы сдали окончательно, и мы впервые крупно поругались. Даже не вспомню, что стало причиной, — какая-то бытовая мелочь. Но в результате Макс уехал в Киров на несколько месяцев.
Полгода не виделись. Так его не хватало! Я поняла, что Максим стал мне по-настоящему близким человеком. И в один прекрасный день он позвонил. Сказал, что вернулся в Москву и даже успел поступить в институт. Я предложила: «Давай ты, как раньше, будешь моим директором — нужен грамотный, толковый помощник». Он согласился, мы продолжили работать в тандеме. А скоро начались «Интерны», с ними и жизнь наладилась.
Съемочный график был безумным — по пятнадцать-семнадцать часов, и так каждый день, бывало, что и неделями без выходных. Сериал показывал высокие рейтинги, нужно держать планку, а значит, пахать без разговоров. Макс отвозил меня на съемки рано утром, а в ночи доставлял домой. От усталости я сразу падала в кровать, сквозь сон чувствуя, как он укрывает меня одеялом. Максим все чаще оставался ночевать, не было смысла ехать к себе на съемную квартиру — ведь в семь утра опять надо везти меня на площадку.
И вот однажды, совсем неожиданно для обоих, у нас все завертелось-закрутилось и дружба переросла в романтические отношения. Вскоре работа закинула нас в Париж. Мы сидели в кафе с чудесным видом на знаменитый богемный квартал Маре. Там, в окружении счастливых парочек, в этой атмосфере любви, Макс признался, что хочет от меня ребенка. Не стала кокетничать, упираться, просто сказала:
— Обещаю быть хорошей мамой!
— Нисколько не сомневаюсь! — рассмеялся Максим.
И через год у нас родилась Варюша... Для тех, кто не верит в любовь между мужчиной и женщиной в подобной ситуации, могу сказать одно: любовь была! Иначе бы не появилась на свет наша замечательная дочь, ведь без настоящего чувства не родятся такие красивые и умные дети.
Я легко переносила беременность. На последних сроках живот часто ходил ходуном. Мне это так нравилось! Смеясь, говорила Максиму: «По-моему, там кто-то делает физзарядку». Накануне главного события спросила его:
— Хочешь присутствовать на родах?
— Хочу!
Максим сам собирал мои вещи в роддом, был рядом и держал меня за руку, он первым принял Варюшку. А накануне нашего с дочкой возвращения домой украсил квартиру разноцветными шариками, повесил розовые шторы. Накрыл стол, мы пригласили гостей и отметили рождение нашей девочки. Макс сам пеленал ее, подгузники менял, купал и укачивал, а я ходила и причитала: «Пожалуйста, осторожно! Только не урони!»
Когда Варюшке было четыре месяца, мы втроем поехали на гастроли. У меня спектакль, играю на сцене, а папа за кулисами возится с доченькой. Все время прислушивалась, не плачет ли она. Позже ругала себя и просила прощения у Макса — за то, что взвалила на двадцатилетнего парня такой груз ответственности. И сейчас говорю: «Макс, прости, прости. Ты навсегда мой близкий человек и друг».
С его мамой Мариной, конечно, возникли трудности. В чем-то я ее понимаю — ну только представьте: ваш сын говорит, что женщина на восемнадцать лет старше ждет от него ребенка. Ну... вот вышло так у нас, и что теперь делать? Не убивать же! Но в свой адрес слышала от Марины проклятия. Все добрые отношения, ее благодарность «за поддержку Максима в Москве» были забыты. Не получалось объяснить, что я не «крала у нее сына», не «нарочно подстроила свою беременность», все было не так — она даже слушать не желала.
Марина увидела Варю через три недели после рождения. У меня надвигались очередные гастроли, график тяжелый — несколько городов, и я попросила Максима остаться с дочкой в Москве. Но он спросил: «А можно мы съездим к маме в Киров?» Я была не против. Бабушка наконец встретилась с внучкой, и сердце ее оттаяло, теперь они большие друзья. А вот наши отношения с Мариной так и не сложились. Я для нее осталась «женщиной, отнявшей сына». Типичный комплекс свекрови, к которому примешивается, по-моему, еще и эгоизм.
На мой взгляд, с родителями Варюше повезло: мама предыдущего поколения, папа — нового. Это нам с Максом бывает неудобно договориться о чем-то, он считает меня старомодной: в «Инстаграме*» не сижу, перепосты не делаю. Разница поколений чувствуется. Ну а Варя впитывает все лучшее от нас.
Когда она была совсем маленькой, в кроватке или коляске я не оставляла ее одну. Брала на руки и не замолкала ни на минуту. Подношу к окну: «Смотри, доченька — машины ездят, люди ходят, облака плывут. Смотри — дождик, смотри — солнышко...» Вряд ли она это помнит, но на подсознательном уровне, уверена, отложилось — мамин голос, мама рядом, мама ее любит... Да и кругозор, словарный запас у Варюши с детства довольно большой, говорить стала сразу полными предложениями, возможно, как раз благодаря моей круглосуточной трескотне.
Говорила Максу:
— Варюшу воспитывать надо, играть, учить, а у меня стирка и уборка, как быть?
Он подшучивал надо мной:
— Ты о чем, дочке всего три месяца! Да и потом, тебе мама с папой что, какие-то особые «уроки» преподавали?
— Нет. Но у меня были старшие братья, я с ними играла, а Варюше может быть скучно без компании.
Мое детство действительно было счастливым и веселым. Хотя совсем не гламурным и очень простым. В родной Перми ребенком я играла с братьями в хоккей и футбол, на лыжах катались — во дворе, а то и дома. Пол могли запросто превратить в лыжню. Или коридор в футбольное поле. Пас — ура, гол, и мяч летит в люстру! Сколько разбитых плафонов — и не сосчитать. Такой веселый царил шурум-бурум.
Родители на нас никогда не кричали, считая, что дети и должны расти озорными, главное, чтобы забавы их не были злыми. Папа и сам мог катящийся по коридору мячик ногой поддать к нашей радости. Смех у нас не стихал. Мама не указывала, что мне делать, просто просила: «Светик, помоги, пожалуйста, накрыть на стол». И я с удовольствием помогала.
Сейчас так же стараюсь воспитывать Варю. Но поначалу действительно тревожилась, металась: тут не успеваю, там — а вдруг чего-то недодаю? Эти переживания, конечно, есть у всех мам, родивших первенца. Со вторым-третьим малышом, как говорят опытные родители, в разы проще. Но у меня-то одна доченька!
«Варе нужна в первую очередь спокойная, а не квохчущая мама, поэтому не психуй!» — успокаивал Макс. Он по-прежнему был мудрым не по годам, и я, заряжаясь от него уверенностью, перестала заморачиваться по пустякам. Купила квартиру побольше — в Люберцах. Макс сам делал там ремонт, настрого запретив нам с дочкой появляться, пока его не закончит. Готовил сюрприз. И он удался, вошла и ахнула: наше жилье просто шедевр дизайнерского искусства — и все благодаря креативу Максима.
Время шло, Варя росла. Она лидер по натуре, гиперактивная. Бегает, прыгает, торопится всех вовлечь в свои занятия. Готовлю, она подходит с невинным видом:
— Мамочка, давай поиграем!
— Варенька, давай сама, пожалуйста, я сейчас немного занята.
— Ты разве не знаешь — с детьми надо играть!
Смеюсь про себя: ну хитрюга, понимает, какие струны души затронуть! А ведь отмахнешься от ребенка раз, второй, третий отстранишься — и она не будет приглашать тебя ни в свои игры, ни в свою жизнь. Зачем, если мама всегда «немного занята»?
Поэтому говорю Варюше, продолжая варить суп:
— Ну давай поиграем. Ты будешь маленькой бабочкой, а я мама-бабочка, готовлю на обед нектар. Вот, попробуй, какой он вкусный.
И дочь с удовольствием принимает эти правила. Но характер у нее непростой, иногда я даже теряюсь. Прошу, к примеру, убрать разбросанные игрушки. А в ответ слышу — Варя резко так:
— Все, мама! Я уже поняла, не хочу больше слушать!
— Что значит «не хочу слушать»?
— Я все поняла! Давай эту тему закроем!
И как реагировать на такие высказывания крохи? Что делать? Включаю в себе воспитателя:
— А давай попробуем так: кто быстрее соберет игрушки — ты или я?
Дочка тут же подхватывается и радостно наводит порядок. А если бы я не сдержалась и накричала, что хорошего бы из этого вышло? Ребенок, даже совсем маленький, уже личность, на него нельзя давить, надо что-то все время придумывать, чтобы добиться своего.
Когда я играю в антрепризе, Варюшка стоит за кулисами и ждет окончания спектакля. На поклон мы выходим вместе. Она сама как-то попросила: «Мамочка, можно буду выходить с тобой?» Ну а почему нет, она же никому не мешает. Ведет себя на сцене по-взрослому, смотрит, что делают актеры, и за ними повторяет — кланяется, уходит, возвращается и еще раз кланяется. Если зрители дарят ей цветы, Варя в восторге. Во мне словно спорят два человека, один ругает: «Света, ты портишь ребенка, навязываешь свою жизнь — рано ей на сцену!» А второй не согласен: «Все родители берут детей к себе на работу, это нормально».
Мои мама с папой трудились на мукомольном заводе. После школьных занятий ехала на автобусе к ним, мама встречала на проходной, и я делала уроки под ее присмотром. Это важно, чтобы дочь или сын не чувствовали себя одинокими. Дети артистов растут за кулисами, что в этом плохого?
Выберет ли в будущем наша Варюшка актерскую профессию, решать только ей, я приму любой ее выбор. Очень люблю дочь, она — лучшее, что есть в моей жизни... А вот с Максимом мы уже не вместе. То есть нет, не так: мы вместе воспитываем дочь, работаем. Но перестали быть парой.
— Пресловутая разница в возрасте дала о себе знать?
— Нет, просто копилось-копилось... Макс вдруг начал видеть во мне недостатки, которых раньше не замечал. Все чаще слышала:
— Почему опять в доме все разбросано?
И ведь не бардак, просто игрушки лежат посреди комнаты, и пропылесосить я, например, не успела. Пыталась оправдываться:
— Варюшка играла, сейчас все уберем.
Сравнивал, может быть, с маминым домом — у Марины, видимо, всегда стерильная чистота. Я Максу — про свой опыт, что легкий беспорядок в детской — нормально. А у него на этот счет противоположное мнение.
Кариес у Варюшки стал прямо катастрофой, столько упреков не слышала, наверное, никогда в жизни.
— Ты постоянно даешь ей сладости! — возмущался Макс. — Конфеты, петушки — зачем? Ты не знала, что от этого у ребенка портятся зубы?!
Изводил меня чуть ли не сутками, то и дело возвращаясь к нашей проблеме.
— Не так часто и даю ей конфеты, к тому же кариес возникает не только из-за сладкого.
— Часто — не часто, неважно! Дочь без зубов — вот что имеет значение! Кариес источил два передних зуба, и это твоя вина!
Мои робкие возгласы, что дети не могут расти в стерильности и ходить по струнке, тонули в претензиях и возмущении Макса.
Потом была история с няней. Мы взяли ее от безвыходности. У Максима своя работа, начались большие проекты с другими артистами, например сотрудничество с известной музыкальной группой «Кватро». А у меня бесконечные съемки. Няня без рекомендаций, без особого опыта, со своими минусами, как любой человек. Но мы с ней проводили много времени вместе и сдружились. Что тут такого? Макс против: «Света, так нельзя! Есть субординация: ты работодатель, няня твоя сотрудница! Почему позволяешь ей называть себя на ты, указывать, что делать, а что нет в воспитании ребенка? Меня она, заметь, называет исключительно на вы, потому что я панибратства не позволяю! А ты допускаешь!»
Максим говорил обидно и жестко. Хотя, возможно, в чем-то был и прав, когда отчитывал: «Няня перезнакомила тебя со всеми своими родственниками! Они навязывают свои проблемы, берут деньги в долг — и заметь, не всегда отдают». Пыталась возразить, что такой уж я человек, мне неудобно отказать, если просят о помощи. Но Макс был очень недоволен и однажды не оставил мне выбора: «Решай прямо сейчас — или няня со своими проблемами и родней, или будущее Варюши!» Мне пришлось прекратить дружбу с няней, Макс дал ей расчет.
Говорила себе: мы — семья. Хоть и не поженились официально (ну а зачем, разве штамп в паспорте гарантирует вечную любовь?), дочка растет, значит, надо искать компромиссы, подстраиваться друг под друга. Но трещина в отношениях росла с каждым днем, превращаясь в пропасть. Любимый мужчина, хотя я и старше, становился каким-то домашним тираном, все больше подавляя меня. Сильный у Макса характер. Вырос птенчик. Умом понимала, что единственный достойный выход из ситуации — дать ему возможность вылететь из гнезда и строить свою жизнь самому.
Однажды утром проснулись с Варенькой (Макс еще спал), пошли в ванную умываться — вдруг дочка два раза кашлянула. А у меня паника — сердце бешено заколотилось, в глазах потемнело: «Варенька, ты кашляешь, заболела?! О боже! Только бы Максим не услышал, доченька, давай папе не скажем!»
И тут меня словно переклинило: Света, чего ты постоянно боишься, живешь с оглядкой? Ты в своем доме. Хозяйка, взрослый человек. Дочь, слава богу, здоровый, красивый, умный ребенок. Почему ты должна до дрожи, до трясущихся коленок бояться ее кашля, выпавших зубов, перепачканных платьев? Что с тобой? Выдохнула, вроде бы успокоилась, отвела дочь в садик и поехала на съемку «Интернов». Вдруг звонок от Максима:
— Я слышал, как Варюша кашляла. Ты снова умудрилась ее простудить?!
Кровь прилила к лицу, хотела крикнуть, но сдержалась и сказала после паузы:
— Уходи. Пожалуйста. Я вечером вернусь — чтобы тебя дома не было.
И он ушел. Как говорится, нет худа без добра, значит, нам надо было разойтись. Женщины часто жалеют: погорячилась, наговорила лишнего, зачем прогнала? И давай скорее названивать: «Любимый, прости, не права, вернись...» А я проснулась наутро после ухода Макса, спросила себя «Света, как ты?» и ответила: «Прекрасно!»
Мне очень комфортно. Могу спокойно жить, не беспокоясь, что делаю что-то не так. Мы с Максом были вместе восемь лет. Радовались появлению дочери и сейчас обожаем наше маленькое чудо. Но теперь он встал на крыло. И будучи от природы сильной личностью, начал давить на меня. А я перестала быть собой, превратилась в человека безвольного. Кому от этого хорошо? Никому!
Макс снял квартиру в соседнем доме. И мысли не было сказать: «Не позволю общаться с ребенком!» Дочь настолько же моя, насколько и Максима. Несусветная глупость, когда при разводе делят детей. Варя, когда идет домой после детского садика (ей там, к слову, очень нравится, она компанейский ребенок), сама решает, к кому отправляется сегодня ночевать — к маме или к папе.
У папы ей прекрасно живется. Макс накормит-напоит, даже сам прическу сделает и бантики завяжет, он все умеет. Кстати, у него в квартире прямо идеальная чистота. Варюша ее, случается, нарушает, но тут наш папа лоялен и главное — уже не возмущается, что это «Света недоследила». А я счастлива, что дочь чистая, накормленная, довольная. Могу доверять Максу на все сто.
— Он не просился назад?
— Нет. Никогда. Если б Максим так себя повел, я бы перестала его уважать. Наоборот, приятно смотреть, что он пошел дальше, растет, развивается. Группа «Кватро», с которой Макс сотрудничает, много гастролирует по миру, он ездит с ними. Стал серьезно изучать английский, в перерыве между гастролями стажировался в Лондоне. Когда-то я ему говорила: «Заводи новые знакомства, общайся!» — рада, что прислушался. Через коллег в Лондоне познакомился с продюсером Леди Гага и в прошлом году несколько месяцев работал с ними в рамках джазового тура Тони Беннетта и Леди Гага. Сказать, что он доволен, — не сказать ничего. Карьера его идет вверх, и я по-настоящему горжусь Максимом.
Когда он рассказал мне эти новости, я порадовалась:
— Молодец, умница, лети, стремись ввысь! — и спросила: — А вести мои дела и быть директором, как раньше, ты можешь?
— Конечно могу!
И наши отношения продолжились. Снова дружба, сотрудничество и совместная работа.
Замечаю, как изменился Макс, стал совсем взрослым мужчиной. Обеспечивает себя и свою маму. Уверенно смотрит в будущее, строит планы. Ну а я ни о чем не жалею. Очень благодарна за дочь — ему и судьбе. Варюши не было бы, не встреть я Макса.
Не жалею даже о том, что «Интерны» закончились. Вспоминаю с огромной благодарностью любимый проект, принесший мне популярность, финансовую стабильность и новых друзей. Но нет ностальгии, нет боли. Мы дружим с Иваном Охлобыстиным и его семьей, Светой Камыниной, Димой Шаракоисом. Частенько созваниваемся, делимся новостями, поздравляем друг друга с праздниками, можем вместе сходить в кино или посидеть в ресторанчике.
Когда отмечали окончание съемок, у киношников это называется «шапка», пришли все, кто участвовал в картине: продюсеры, артисты, операторы, гримеры... Я сидела рядышком с Охлобыстиным, тут же — Яна Гурьянова и Кристина Асмус. На больших плазменных экранах крутили серии «Интернов». Смотрела с приятным изумлением: «Какой же хороший фильм мы сняли!» Но если меня спросить:
— Света, хотела бы ты снова попасть в этот прекрасный период — съемки «Интернов»? — честно отвечу:
— Пожалуй, нет — страница перевернута, я читаю книгу своей жизни дальше.
Уже год работаю в передаче «О самом главном» на канале «Россия». У меня много театральных проектов, антрепризных спектаклей. Вместе с Максом мы создали продакшен-агентство, уже выпустили первый спектакль «Нелетная погода, или Брачный сезон у пингвинов». Я дебютировала как режиссер, чем особенно горжусь: не только поучаствовала в спектакле, но и по сути сама его создала.
Сейчас мысли заняты развитием нашей компании, привлечением хороших людей... Планируем новые постановки — детские, музыкальные, голова работает постоянно. Так что мы теперь с Максимом связаны не только дочерью, но и общим бизнесом. Я люблю его, но уже не как мужчину, а как друга, брата, близкого человека. Это на долгие годы, а возможно и навсегда.
— Здорово, когда люди после разрыва остаются родными. Ну а любимый мужчина в вашей жизни появился?
— Да. Его зовут Виктор. В отличие от Макса не творческий человек абсолютно, он водитель. Мы и познакомились в такси — я ехала в аэропорт, вызвала машину. По дороге разговорились, он меня узнал. Понравилось, что не из фанатов, которые, увидев известного человека, принимаются ахать: «Это правда вы?! В жизни совсем другая, чем на экране!» Тут говорили о чем-то незначительном — погоде, пробках на дороге. Один долгий взгляд, второй...
Выходя из машины, попросила номер его телефона — мне часто нужен водитель отвезти в театр на спектакль или в аэропорт. Позвонила, когда понадобилась машина. Несколько раз Виктор меня отвозил-привозил, а потом приехал с цветами, стал ухаживать. Честно предупредила: «Мы друг другу совершенно не подходим. Ты должен это понимать. Мне нужен мужчина постарше, солидный и состоятельный — чтобы было на кого опереться».
Виктор на «поддержку и опору» никак не тянул. Окончил колледж, нет высшего образования, всего на два года старше Макса. Если честно, так и не разобралась до конца: почему впустила его в свое сердце? Витя не витает в облаках, он из работяг — у кого руки по локоть в мазуте и для полного счастья нужен гараж, сломанный мотоцикл и возможность копаться в нем, а вечерком выпить пива с мужиками. Он рукастый. И это мне очень понравилось. На моем участке (а я купила дачку в ближнем Подмосковье) сколотил скамейку и стол. За пятнадцать минут! Причем это не два бревна сикось-накось, а хорошая мебель, возникшая прямо на моих глазах. Я обалдела: «Ну ты даешь!»
Дом помог построить. Добротный, красивый, с верандой. Что особенно удивительно — с нуля и своими руками, не привлекая никаких строителей и прорабов. Все прошлое лето в выходные мы вместе выезжали на дачку. Посадили яблони, сливы, клубнику. Рядышком деревня, ходили с Варюшей туда в магазин и на пруд уточек кормить. Свежий воздух, своя земля, свои кусты — что еще для счастья нужно?
Огородница из меня пока, правда, никакая. В магазине прошу: «Дайте семена, которые бросил, полил — и дальше само все происходит, у меня нет времени возиться». Продавец дал семена кабачков. И ведь выросли, мы собрали урожай. Да еще рядом на грядке поднялась свекла в количестве трех штук, но лиха беда начало. Говорю Вареньке:
— А в этом году посадим еще и картошку, будем смотреть, как она растет.
— Давай, мамочка! — с энтузиазмом откликается дочь.
Заезжал в гости Макс, увидел, как мы с Виктором и с Варюшей общаемся, заметно напрягся, я перехватила его взгляд, в котором была тревога: «как бы не обидели дочку». Объяснила потихоньку:
— На твое место отца никто не претендует. И никто никогда это место не займет. Ты — папа, это навсегда. А Виктор для Вари — просто мамин хороший знакомый, друг.
— Главное — чтобы тебя и Варюшку не обижал, иначе будет иметь дело со мной! — пригрозил в шутку Максим. Видно было, что он успокоился, расслабился.
С родней Вити не тороплюсь знакомиться — обжегшись с мамой Макса, дую на холодную воду. Иногда он говорит:
— Вчера был у мамы, она смотрела «Интернов» — тебе привет!
— Спасибо, — отвечу и ни слова больше.
Частенько привозит из дома соленья-варенья, огурцы-помидоры, салаты-компоты: мама передает. Я пыталась отказаться, мол, не надо так беспокоиться. Лишь спустя полгода или даже чуть больше наконец произнесла:
— Ну ладно, передавай уже своей маме привет!
— Неужели она дождалась от тебя привета? — рассмеялся Витя.
Он ревнив, порой высказывается как настоящий ворчливый муж:
— Почему в магазине у касс мужчина по-особенному на тебя смотрел?
Перевожу претензию в шутку:
— Привыкай — ты живешь с актрисой, которая принадлежит народу, не только тебе!
Витя смеется. Принимает он как данность и то, что в моей жизни есть Максим. Бывает, мы с Максом привлекаем Витю к подготовке наших спектаклей. Например привезти-собрать декорации. Виктору нравится ходить в театр, его мнение по поводу спектакля интересно послушать. Но если умничает не к месту, прошу: «Без обид, но вот приедем на огород — там сколько угодно рассказывай, как и что делать, а сейчас речь об искусстве и тебе лучше помолчать. Ты ведь не очень в этом разбираешься?»
Иногда ловлю себя на назидательности: «Но ты обязательно ходи в театр, читай книги, развивайся!» Может, судьба опять дала мне парня на воспитание? Ну и прекрасно, не жалко. Виктор зовет замуж. Не иду. А зачем, что изменит штамп? Говорю ему:
— Или принимай, что мы вместе, но не в браке, или давай расставаться.
— Хорошо, принимаю как есть, — соглашается он.
Мне и так хорошо. Есть обожаемая дочь, квартира, машина и даже огород с кабачками. Я сильная женщина, если надо, сама решу свои проблемы. Даже розетку способна отремонтировать, колесо подкачать — никакой сложности. Заработать на себя и Варюшку — тоже. Но хорошо, что Витя со мной и теперь могу спрятаться за сильное плечо. Он ревнует, целует, я чувствую себя любимой и желанной, это чертовски приятно. Смеюсь: еще и на даче бытовые проблемы решаются словно по волшебству. А во всем, что касается работы, Макс поможет — он там моя поддержка и опора. Ну разве не здорово?
А самое большое мое счастье — это, конечно, когда меня обнимают родные детские ручонки, Варенькины. Очень хотелось бы еще одного малыша. Но давайте уж будем откровенны, возраст берет свое — не получается, увы. Так что мои мечты о большой семье остаются мечтами.
В родную Пермь езжу редко. Последний родной человек, кто там оставался — папа, умер в прошлом году. Больше я на родине не была. Москва теперь мой дом. В столицу перебрались и жена моего среднего брата Васи Света с их дочкой Маруськой. Наши огороды в Щелковском районе рядышком, и мы часто бегаем друг к другу в гости, Новый год вместе празднуем. Нет для человека ничего главнее семьи и мира в ней.
Благодарим мебельный салон Bamax Интерьеры за помощь в организации съемки.
Подпишись на наш канал в Telegram