Прошлой весной, в период между аварией, в которую попал Валера, и судом, находились доброжелатели, которые мне говорили: «Зачем тебе такой муж?» Как будто человека можно просто выкинуть, если он стал неудобен!
Я выросла в семье артистов цирка и с детства буквально жила на манеже. Неудивительно, что именно в цирке встретила и своего будущего мужа. В 2008 году в Цирке на Цветном бульваре проходили съемки второго сезона телешоу «Цирк со звездами». В один прекрасный день мы с мамой столкнулись в коридоре с Владимиром Турчинским и Валерием Николаевым, которые участвовали в проекте. Валеру я до этого никогда не видела: многие годы провела в разъездах по миру, телевизор смотрела очень редко и о сериале «День рождения Буржуя» не слышала. Но не подозревая о его медийности, вдруг остановилась как вкопанная.
— Кто это? — спросила у мамы.
— Известный актер.
Сама того не ожидая, выпалила:
— Мам, да это мой будущий муж!
Она в ответ посмотрела иронично: ну конечно, дескать, губу-то пристегни! Но прав был Сент-Экзюпери: зорко одно лишь сердце. Впервые увидев человека, сразу почувствовала — мое! Однако до ума это дошло только через несколько лет...
С тех пор я часто встречала Валеру в цирке. Иногда мы параллельно тренировались, я приходила в манеж посмотреть, как снимают программу. Николаев в детстве занимался спортивной гимнастикой, что пригодилось при постановке цирковых номеров под руководством опытных наставников. Я отмечала, какой он трудяга, как любит спорт. Думала о том, что в этом смысле мы схожи. А еще в упорстве, с которым Валера шел к своей победе в шоу: продолжил выступать даже после того, как, сделав сальто назад со спины лошади, повредил пятку. Увидев его однажды в буфете, подошла со словами:
— Мы за вас болеем.
Он улыбнулся:
— Спасибо, очень приятно.
Валера своего добился — занял первое место, разделив его с гимнасткой Ириной Чащиной. Когда проект завершился, нашел меня в цирке и вручил приглашение на финальный банкет, который устраивали для участников. Я поздравила его с победой, но по поводу ужина смутилась:
— А можно? Я ведь не участвовала в проекте...
— Будете моей спутницей, — предложил он.
Мы еще долго были на вы: Эльмира Николаевна и Валерий Валерьевич... Хотя на том празднике общались легко и непринужденно, будто всю жизнь знакомы. Что, конечно, не исключало взаимного уважения. Валера довез меня до дома, я оставила ему номер телефона и подарила диск с моим выступлением — он уже знал, что я воздушная гимнастка, и интересовался программой. Через два дня в одиннадцать утра раздался звонок. Поднимаю трубку — Валера: «Вы дома? Выходите, жду у подъезда. Мне очень понравилось ваше видео. Надо срочно его обсудить».
После участия в шоу Валера увидел мой номер глазами циркового артиста, а не зрителя. Понял, что изящные трюки, которые я легко выполняю на подвешенной под самым куполом сверкающей спирали, дались годами изнуряющих тренировок. Я работаю то внутри спирали, то рядом с ней, на высоте, без страховки. Этот уникальный номер под названием «Прима» придумал тренер и педагог артист Геннадий Иванович Тотухов, а режиссером стал Руслан Ганеев. Выступаю с пятнадцати лет.
В цирк пришла вслед за родителями. Их познакомил в 1980 году педагог циркового училища Леонид Михеевич Петлицкий. Моя мама Нина Эрнстовна поступила к нему на курс, приехав в Москву из Новосибирска. Отец Николай Александрович был уже выпускником, только что отслужил в армии. Моим будущим родителям и еще нескольким гимнастам предложили объединиться и поставить общий номер «Эквилибристы на першах».
Папа был нижним эквилибристом и держал на лбу или на плече перш — огромный шест весом в двадцать килограммов, на котором выступал верхний эквилибрист. Им и стала моя мама. В советские годы неженатые пары в гостиницах вместе не селили, поэтому родители не стали затягивать со штампом в паспорте. Они хотели успеть зарегистрироваться до следующей поездки, но папа был вынужден уехать. Тогда провернули авантюру: мама пришла подавать заявление в Грибоедовский ЗАГС с его паспортом и похожим на отца мальчиком. Конечно, на свадьбе жених был лично.
Вскоре родилась я. До шестого месяца мама выступала под куполом, а на восьмом я попросилась на свет раньше срока. Когда подросла, проводила все время в цирке — рядом с родителями. Школьные задачки по алгебре решали порой всем коллективом. На каждом представлении я сидела на лесенке у манежа и гордо сообщала зрителям: «Смотрите! Там наверху моя мама!» При этом прекрасно понимала, каким адским трудом даются эти выступления: на лбу и плечах у папы были вмятины, которые постоянно нарывали. А каких нервов стоило участие в международных соревнованиях! Во время одного из них в нашей семье случилась трагедия.
В 1995 году родители, которые числились артистами Росгосцирка, поехали на Международный цирковой фестиваль в Монте-Карло. Отработали два номера, шли на золото... После финала вернулись в гостиницу. Вышло так, что папа поднялся в номер чуть раньше мамы — она задержалась в лобби гостиницы с друзьями. Когда вошла — папа лежал на полу. Скорая примчалась буквально через минуту, но спасти его не успели: остановилось сердце. А ведь папе было всего тридцать шесть!
Он умер за день до тринадцатилетия свадьбы, родители собирались отмечать годовщину в Ницце... Мало того что мамочка была не в себе от горя, на ее плечи легли последующие заботы: мужа надо было везти домой, российские цирковые агенты не могли найти на это денег. Помощь пришла с неожиданной стороны — перевозку оплатил князь Монако, который видел папино выступление.
Прощание, уже в Москве, организовал в Цирке на Цветном бульваре Юрий Никулин. Проявил участие, хотя мои родители даже не состояли у него в штате. Юрия Владимировича все обожали, по-доброму звали Дедом. После смерти папы Никулин пригласил группу «Эквилибристов на першах» к себе на Цветной. Мама до сих пор там работает. Она уже закончила карьеру эквилибристки, стала тренером.
Меня родители в роковую поездку не взяли. Как же я жалела, что не оказалась в нужный момент рядом с папой! Он ушел, когда мне было всего двенадцать, но уже тогда я вполне осознанно приняла решение, что продолжу его дело. И фамилию не посрамлю. Однако на цирковые фестивали потом никогда не стремилась. Начинала в «Першах» вместе с мамой, затем появился собственный номер со спиралью. Восемь лет отработала в Германии, четыре — на туристическом лайнере в Средиземном море, год провела в Лас-Вегасе, сотрудничала с Цирком дю Солей.
Валера тоже имел опыт работы за границей, и это стало еще одной темой, которая нас сближала. Я быстро наверстала прорехи в знакомстве с его творчеством. Еще на заре наших отношений Николаев пригласил меня на премьеру фильма «Медвежья охота», где был режиссером-постановщиком и актером. Позднее я купила несколько дисков с фильмами, где он снимался. Валера рассказывал, как его впечатлил Голливуд, а я искренне интересовалась, как ему работалось со знаменитым Стивеном Спилбергом в картине «Терминал».
Ни он, ни я не пытались осесть за рубежом. Оба не представляли, как можно жить вдали от родины. Правда, Валера удивился, что объездив почти весь мир, я практически не знаю Москвы. Однажды предложил:
— Погуляем в Коломенском?
— Где?
— Неужели никогда там не бывала?
С детства из-за большой загруженности я курсировала в основном по одному маршруту: от дома на Масловке до Цирка на Цветном, где числюсь до сих пор. С Валерой впервые каталась на коньках в парке Горького и поразилась, насколько красиво и празднично он украшен зимой. Муж иногда шутит: «Как мне повезло с женой! На Бали не надо везти — столько еще открытий ее ждет на родине!»
Идеалом мужчины для меня всегда оставался сильный и любящий папа. Естественно, я сравнивала с ним Валеру, который знал нашу семейную историю. Он чувствовал за это ответственность. Я младше Николаева на семнадцать лет, и относился он всегда ко мне очень бережно. Сближаться не спешил. Первое время мы общались по-дружески: вместе ужинали, ходили в кино, гуляли держась за ручку. Постепенно Валера приступил к ненавязчивым ухаживаниям: дарил цветы, подарки. Иногда были поцелуи. С каждым днем мы все больше притягивались друг к другу... Но я боялась в него влюбляться. Мама тоже призывала к осторожности: «Ты понимаешь — он же известный актер...» Хотя в мою жизнь она мудро не вмешивалась.
О знакомстве с родителями у нас с Валерой разговора еще не было, хотя с его папой, Валерием Евгеньевичем, я увиделась на премьере «Медвежьей охоты». Оказалось, что они очень близки, отец имел на сына огромное влияние: в юности Валера даже пытался идти по его стопам — поступил в Лесотехнический институт, где тот преподавал. Но проучился недолго — стало скучно. Бросил и пошел в театральный. Я видела, что Валерий Евгеньевич гордится сыном-актером, переживает за него. Когда я показала будущему свекру запись своего номера, он меня отчитал: «Как можно работать без страховки на такой высоте! Ты с ума сошла? Мало мне, что Валерка часто сам выполняет трюки в кино, — и ты туда же, жизнью рисковать!»
О прошлом Валеры я узнавала от него самого. По Интернету не лазила, подробности не выпытывала. Он сам сообщил, что до нашей встречи был дважды женат. Первый раз — на однокурснице по Школе-студии МХАТ Наталье Пироговой. От второй супруги, актрисы Ирины Апексимовой, у Валеры есть уже взрослая дочь Даша. Мы с ним заходили в гости к Ирине, там и познакомились. Дочку он очень любит и гордится ею.
Я была с Валерой так же откровенна... В юности три года жила с жонглером Львом. Нас разлучили гастроли: уехала в Лас-Вегас, а поддерживать серьезные отношения на расстоянии невозможно. Через несколько лет узнала, что Лева разбился на мотоцикле. На гастролях у меня появлялись поклонники из иностранцев, но не складывалось: у них иной менталитет, воспитание, отношение к женщинам. А с Валерой с первого дня даже молчать было комфортно.
Незаметно пролетел год. Я по-прежнему жила у себя на Масловке, он — на Таганке. О том, чтобы съехаться, речь не заходила. К тому же мы оба много работали: то он уедет в экспедицию на съемки, то я на гастроли. В какой-то момент получила предложение заключить контракт на четыре года работы на круизном лайнере — по девять месяцев в году. Мне эта перспектива показалась заманчивой, а Валера не стал удерживать. Наверное, мы оба еще не были готовы связать свои судьбы.
Когда уезжала, не думали, что расстаемся. И действительно, поначалу продолжали общаться, часто перезванивались. Но когда я приехала в первый отпуск и мы встретились, Валера показался каким-то отстраненным. Поняла, что у него началась уже другая жизнь — без меня. Лезть к Николаеву в душу не стала, просто отошла в сторону. Решила, что все равно скоро уеду. Я считала: если любишь — отпусти, а если человек действительно твой, он обязательно вернется. Так, без особой драмы, наше общение постепенно сошло на нет.
Пять лет мы с Валерой не виделись. Я пыталась вычеркнуть Николаева из памяти: не следила за его жизнью в Интернете, не смотрела фильмы, где сыграл. Но невольно каждого, кто за мной в те годы ухаживал, сравнивала с ним. И все претенденты Николаеву проигрывали. Потом выяснилось, что и он часто обо мне думал, но не знал, где я, с кем. Боялся оказаться не к месту.
В 2014 году мой тур закончился — я спустилась с лайнера в Индии, осталась там на три дня. И вдруг в одном из магазинов увидела журнал с портретом мужчины, очень похожего на Валеру... Накатили воспоминания. Прилетев в Москву, зашла в пустую квартиру. А на следующий день он мне позвонил. Мы увиделись, говорили до утра и решили больше не расставаться. Валера признался: «Я сделал ошибку. Не надо было тогда тебя отпускать».
Я уже знала, что Николаев слов на ветер не бросает. Прошло еще некоторое время, прежде чем услышала объяснение в любви. Стало понятно, что у него самые серьезные намерения. Практически сразу он познакомился с моими родителями — мамой и отчимом Александром Стояновским. Маму Валеры — Анастасию Васильевну — я не застала. Она умерла в 2011 году, для сына это стало огромным ударом.
Мы уже жили вместе, когда врачи поставили его папе очень тяжелый диагноз. Ирина Апексимова помогла найти лучших специалистов в Боткинской больнице. Почти все время Валера был рядом с папой. Когда врачи разрешали, привозил домой. Я готовила его любимый суп с фрикадельками, мы с Николаевым пытались отвлечь Валерия Евгеньевича от больничных будней. Но ему становилось все хуже, иногда даже разговаривать было невмоготу. Тяжело видеть, как родной человек угасает. Валера много работал, чтобы оплачивать лечение. И жил надеждой, что папа выкарабкается.
В том числе ради заработка Николаев согласился на роль в сериале «Культ», и мы вылетели на Кубу, где проходили съемки. Поселились в двухэтажном домике на самом берегу океана. Сперва казалось, что попали в рай, но вскоре выяснилось, что в местечке Тарара очень трудно прокормиться: кроме фруктов, картошки и бобов в местных магазинах ничего не найдешь. Каждый день я готовила «разнообразные» салаты: авокадо с луком, авокадо с картошкой, авокадо с манго...
Покупали у местного жителя рыбу. Однажды этот кубинец пригласил Валеру с его другом, тренером по единоборствам и постановщиком боев Тарасом Кияшко, порыбачить, а сам перед выходом в море перекрестился и говорит: «Увидите акулу — без паники». Никуда они, конечно, не поплыли после такого предупреждения. Я там даже купаться боялась — делала это только с Валерой. Потом мы, правда, плавали с дельфинами, но я все равно не могла расслабиться в воде.
В Тараре мы познакомились с соотечественниками, которые работали на Кубе. Однажды нас угостили настоящим борщом, подсказали, где можно купить молоко, яйца, сметану... Валера — жаворонок, подскакивал на рассвете и совершал пробежку вдоль океана. Однажды просыпаюсь: на тумбочке у кровати — деревенский творог со сметаной. Какое же это было счастье!
Неподалеку от нас стоял дом, где жили Дмитрий Марьянов с женой Ксенией. Он тоже снимался в «Культе». Как-то зовут нас в гости:
— Ребята, у нас оливье!
Мы чуть с ума не сошли:
— Откуда?
Ксюша из топора способна шедевр кулинарии сделать!
Я наблюдала, как Николаев работает: пролистывал вечером сценарий — и все, запомнил наизусть! Не понимала: разве такое возможно? Впервые увидела и съемочный процесс изнутри, оценила, насколько Валера выкладывается. Часто вечерами шли обсуждения с режиссером Олегом Фесенко: находили наилучшие решения сцен для следующего дня. По утрам до съемок шли репетиции боев. Некоторые трюки Николаев выполнял сам, отказывался от дублера. У меня на глазах Валера ехал над ущельем по мосту в машине с открытым верхом: он стоял с автоматом на водительском сиденье и придерживал руль одной ногой. При том, что всегда боялся высоты!
Валера находил время и для романтических жестов: однажды принес мне охапку подсолнухов. Увидел по пути со съемок поле и нарвал... Помню, в выходные съездили на элитный курорт — поселились на легендарной вилле Дюпона, известного в начале прошлого века американского мультимиллиардера. Наконец-то мы смогли по-настоящему отдохнуть вместе.
У нас с Валерой одинаковая любовь к братьям нашим меньшим: тащим в дом всех. Он в этом плане даже более жалостливый, чем я. В одном месте съемок было много тощих голодных собак. Вся площадка их кормила. А Валера за свой счет вызвал врачей, чтобы дворняг осмотрели и сделали прививки.
К нам на Кубе прибилась собачка по кличке Ореха (в переводе — Ухо, а уши у нее были как лопухи). Естественно, она стала членом семьи, когда уезжали на съемки — охраняла дом. Потом мы заметили, что Ореха как-то подозрительно округляется. О своей беременности она нас забыла предупредить... В результате я принимала у собаки роды в нашем шкафу. Позвонила Валере на съемки: «Мы рожаем!» Вернулся он домой уже к потомству: шесть щенков, которых мы за последние две недели до отъезда раздали по новым знакомым. Даже всерьез думали взять Ореху в Москву, но пожалели: собака всю жизнь на природе резвилась, а мы ее в холодный город потащим, в бетонный мешок. Ореха осталась у наших друзей на Кубе.
Несколько раз Валера летал в перерывах между съемками в Москву — навещать отца. Но когда Валерия Евгеньевича не стало, сын работал на Кубе. Мы сразу вылетели в Москву, а через три дня после похорон нужно было возвращаться. Валера находился в подавленном состоянии. Винил себя, что его не было рядом с отцом в последние минуты жизни. И я прекрасно его понимала, ведь пережила в детстве то же самое, но не знала, как поддержать любимого. Чем я могла ему помочь? Мужчины не плачут — и Валера не переживал напоказ, добиться от него разговора на больную тему было невозможно. Он делал вид, что жизнь продолжается: внешне подавлял свои чувства, а внутренне пытался пережить боль потери самостоятельно. Но такое не всегда в человеческих силах, и эта боль тикала в его мозгу словно бомба с часовым механизмом...
Перед поездкой на Кубу Валера сделал мне предложение, при этом сказал: «Надо же, я думал, что больше не женюсь». А после трагедии стал особенно дорожить близкими. Ему нужна была семья... Я, честно говоря, этих слов не ждала, о свадьбе Николаеву никогда даже не намекала — мы стали жить вместе всего четыре месяца назад. В тот день гуляли в сквере Новодевичьего монастыря, и Валера говорит:
— Давай присядем.
Я села на скамейку. Он встал на колено и протянул мне помолвочное кольцо (а уже на свадьбу подарил другое — сплетенное в символ бесконечности, в этом знаке Валера видел надежду, что наша любовь будет вечной).
Увидев кольцо, я воскликнула:
— Ой, какое красивое!
Надеваю.
— На другой палец, Эля! — Валера нетерпеливо заглянул в глаза:
— Ты будешь моей женой или нет?
— Да, конечно! — рассмеялась я.
По возвращении с Кубы Валера сделал мне свадебный подарок — автомобиль Infiniti. А платье мы с ним выбирали вместе: купили три наряда — все не в стиле невесты, но очень красивые. Я никогда не мечтала о традиционном торжестве с лимузинами и кринолинами. Кстати, у Валеры очень хороший вкус. Когда он покупал мне платье или туфли заочно — все подходило настолько, будто на меня сшито. Организацию свадьбы он полностью взял на себя, я выбрала только банкетное меню. Так что впереди было много сюрпризов.
В день торжества Валера привез меня на аэродром, где нас ждал вертолет! Николаев улыбнулся: «Ты же воздушная гимнастка — давай на свадьбу полетим, а не поедем!» Небеса нам улыбались, с погодой в сентябре 2014 года повезло — с высоты открывался прекрасный вид.
А приземлились мы в Суздале, где я ни разу до этого не была. Остальные гости, всего пятнадцать человек, нас уже ждали. Парикмахер сделала мне прическу — и мы отправились в ЗАГС, с которым была договоренность (его специально открыли в понедельник только для нас, обычно это выходной).
Свадьба получилось душевной: погуляли по монастырям, вечером посидели за столом, потанцевали... Все остались в отеле с ночевкой. Когда проснулись, поехали на экскурсию по городу. На второй день нам поднесли каравай, чтобы проверить, кто будет главой семьи, — я откусила больший кусок. Валера рассмеялся: «Ну понятно, ты же у меня Богиня!» Он часто меня так в шутку называет.
Из Суздаля вернулись с пополнением: на территории монастыря из капусты в местном огороде выбежал котенок и сел на Валерин ботинок. Муж тут же растаял:
— Давай возьмем?
Я сопротивлялась как могла:
— Мы постоянно в разъездах и не можем взять кошку.
Прогулялись, возвращаемся — снова бежит котенок и опять на ногу ему садится. Тут мимо идет священник и заявляет: «Котеночка хотите взять? Благословляю!» Я, конечно, на этого батюшку кинула убийственный взгляд: ну спасибо вам! Привезли котенка домой, назвали Евой. Потом я его лечила от всевозможных инфекций. Когда делала паспорт, врач иронично заметил: «Странное имя для мальчика». Переименовали в Малыша.
После того как информация о свадьбе просочилась в прессу, на меня обрушился шквал звонков. В ужасе спрашивала у Валеры: «Откуда у них мой номер телефона?» Я не знала, что представляют собой акулы пера из желтой прессы. Потом поняла, что мои слова они стараются исковеркать так, как им выгоднее, и прекратила общение. Очень расстроилась, когда одна газета назвала меня «циркачкой» — это оскорбление! Принято говорить «артисты цирка».
Я столкнулась с тем, что если живу с артистом, значит, должна мириться с публичным образом жизни. Был период, когда Валеру постоянно приглашали на разные мероприятия. Я их не люблю, устаю от чужого внимания. Оставалась дома, высказывая обиду: «Опять уезжаешь, а я хочу вместе побыть!» Потом мы научились слышать друг друга, находить компромиссы. И в результате Николаев тоже «осел» — сейчас ему приятнее в свободное время пообщаться с женой, тем более что не так часто нам это удавалось из-за рабочих графиков. Надоесть друг другу просто не успевали.
Я сначала напрягалась из-за того, что нельзя спокойно пройти по улице, — Николаева узнают, просят сфотографироваться. Потом перестала это замечать. Валера никогда не болел звездной болезнью, с поклонниками дружелюбен. Конечно, бывали случаи, когда девушки откровенно пытались флиртовать, но не Валеру же мне обвинять в том, что у некоторых барышень нет чувства собственного достоинства! Бывало, и эсэмэски приходили от женщин... Я отношусь к этому философски: на чужой роток не накинешь платок. Главное, что муж мне повода ревновать не давал, я ему тоже. Телефоны друг от друга не прячем.
С Валерой я научилась готовить — сама себе по целой кастрюле борща до этого не варила. Когда к нему заходят друзья, тоже хочется их вкусно накормить. Муж вообще очень неприхотлив в еде и нахваливает мои кулинарные способности. Может и убраться, и картошку помочь почистить. Мы оба настолько самостоятельны в быту, что даже притирки у нас не было. Ссоры поначалу случались по каким-то мелочам: слово за слово... Однажды я даже ушла прогуляться и дверью хлопнула. Возвращаюсь: квартира усыпана лепестками роз, везде воздушные шарики, на них надпись «Прости». Когда Валера виноват, он всегда просит прощения.
Николаев очень внимательный, запоминает все, что я ему про себя говорю. Конфетно-букетный период после свадьбы обычно заканчивается, а мой муж по-прежнему каждый раз приходил домой с цветами. Тот самый кот Малыш пил воду только из ваз — сохранились фото, как он смешно просовывает в них свою мордочку. В мои дни рождения — всегда сюрпризы...
Однажды Валера обзвонил моих друзей и привез нас на популярный аттракцион «Аэротруба». Все с тем же аргументом: «Ты же воздушная гимнастка — давай полетаем!» Было в этом какое-то волшебство. И оказалось, что мы оба поклонники группы «Любэ». В детстве я гастролировала с цирком по Америке, и в автобусе все время врубали «Не валяй дурака, Америка!». Валера знаком с Расторгуевым, и мы с удовольствием сходили к нему на концерт, хором подпевали. Такие совпадения тоже ведь не случайны.
Для меня всегда головоломка, что бы такого оригинального придумать мужу на праздники. На Кубе он любил курить местные сигары, и я взялась искать хьюмидор — шкатулку для их правильного хранения. Купила на аукционе за бешеные деньги старинный экземпляр, на нем гравировка Romeo y Julieta. Валера был очень тронут. А на пятидесятилетие заказала ему специальное кольцо, на котором был изображен лев — по знаку его гороскопа. Справили день рождения в Италии: в Риме спонтанно нашли уютный ресторанчик. Я как раз работала на круизном лайнере, Валера ко мне приехал — прокатились по всей Европе.
Кажется, что в нашей семье царила идиллия, однако в Валериной душе незаметно назревал надлом. И отправной точкой для этого внутреннего кризиса стала смерть отца. На этот стержень, как на веретено, наматывались другие проблемы... Не складывалось в работе: не было интересных предложений, от плохих он сам отказывался, но как актер при этом чувствовал себя нереализованным. Я только с ним поняла, насколько зависима профессия актера. В цирке ты делаешь то, что умеешь, и всегда будешь занят и востребован, мне в этом плане повезло больше, чем ему.
Все выводы я делала из своих наблюдений: Валера вообще не делился переживаниями. Он выдавал какие-то отрывки своих творческих фантазий, а я складывала из этого пазл. Когда пыталась поговорить, он мог начать раздражаться: мол, не приставай, устал... Я не принимала это близко к сердцу. Валера был эмоционально истощен, начались проблемы со сном... не знала, что с этим делать. И пока у мужа было затишье в работе, я старалась от контрактов не отказываться.
С сентября 2015 года у меня вступал в силу контракт в Вене на полгода. Мы с Валерой это обсуждали, и я согласилась скрепя сердце — не хотелось оставлять его одного в таком состоянии. Звала с собой:
— Поехали в Вену! Сменишь обстановку, развеешься!
Он отказывался:
— Ты не понимаешь, у меня тут проблемы, я не могу!
Я не привыкла давить: взрослый человек сам решает, что ему лучше. Но от ошибок никто из нас не застрахован...
Чтобы заполнить пустоту в профессиональной жизни, Валера согласился участвовать в телевизионном проекте «Без страховки». Это огромная эмоциональная и физическая нагрузка. И организм начал давать сбои. Не обошлось без травм — пострадала рука. Тем более что Николаев всегда старается все сделать на совесть. За год до этого я сама наблюдала, как он выкладывался в шоу «Ледниковый период». Однажды во время выступления повредил колено — упал на лед и не смог встать. Я выбегаю к нему:
— Как ты?
Он сквозь зубы:
— Нормально.
Никогда не скажет, что ему больно. Только нога выдает картину — синеет и раздувается! Врачи кладут Валеру на носилки и уносят в медпункт. Ему начинают из распухшего колена откачивать кровь. Видя это, я сползаю на пол... И тут Валера пытается встать.
— Я на кушетке, а жена на полу!
Врач его удерживает:
— Лежи, куда собрался?
Я в полуобморочном состоянии:
— Со мной все хорошо!
Только начала заживать рука после шоу «Без страховки», как Николаев попал в больницу с аппендицитом, были осложнения — его трижды оперировали под общим наркозом. Приехала из Вены навестить мужа и ужаснулась: худющий, с синяками под глазами... Валера потерял пятнадцать килограммов! А журналисты связывали его резкое похудение с нездоровым образом жизни — алкоголем и наркотиками. Правды никто не знал. Валера же всегда занимался спортом — утренние пробежки, спортзал... Выпивал иногда, но алкоголизмом не страдал. А после больницы ему пить вообще запретили.
Я не могла отказаться от запланированных выступлений в Вене — за это пришлось бы платить огромную неустойку. Улетела. Валера еще оставался в больнице... В марте у меня заканчивался контракт, а двадцать пятого февраля случилось злополучное ДТП. Я узнала о нем на следующее утро от журналистов, которые стали обрывать мой телефон:
— Ваш муж на автомобиле протаранил несколько машин, совершил наезд на сотрудника ГИБДД и скрылся с места преступления! Как вы можете это прокомментировать?
Сказать, что была в шоке, — ничего не сказать.
— Я нахожусь в Вене на гастролях, впервые слышу об аварии от вас!
Сначала надеялась, что это утка, стала звонить Валере, но он был недоступен. От друзей узнала, что мужа задержали. На следующий день опять новости: Николаев самовольно покинул зал суда, его посадили на десять суток. Я не знала, что думать, не имея возможности даже парой слов перемолвиться с Валерой...
Восьмого марта вернулась в Москву — и вот мне был подарок: мужа как раз освободили! Домой он приехал уставшим, подавленным, с пустыми глазами. Достучаться до Валеры по-прежнему было трудно, он еще больше замкнулся в себе. Поначалу пытался даже оттолкнуть:
— Не лезь в это, сам все решу!
Но от меня не так просто избавиться.
— Я вижу, как ты сам! Теперь терпи меня...
Многое было непонятно в той ситуации, но я не стала резать по живому, занимаясь выяснениями. Просто старалась находиться с мужем круглосуточно. И опять не уследила... Валера, спеша по делам, выехал на встречную полосу, и его лишили водительских прав. В итоге суд определил наказание в пятнадцать суток ареста и штраф. Я поехала к мужу, привезла передачку... И вот там, за решеткой, на Валеру накатило осознание того, как он за последние месяцы накуролесил! Домой вернулся сломленным окончательно...
Ему казалось: куда бы ни пошел — может вляпаться в очередную неприятность, муж боялся выходить из дома. Самое страшное, когда человек перестает доверять самому себе, ведь не только я была удивлена выходкой Валеры — он сам такого не ожидал! Николаев всегда себя отлично контролировал, не было случаев, чтобы даже прикрикнул на меня, вывести его из равновесия очень сложно. И в день ДТП, двадцать пятого февраля, как говорится, ничто не предвещало беды. Потом Валера мне говорил: «Я не знаю, как это произошло, не понимаю...» Человек просто сорвался.
Что случилось, то случилось — надо было жить дальше. Но Валера полностью погрузился в свое чувство вины, страх за будущее: что будет с ним, с нами, как жить с этим дальше? Он понимал, что в этот момент может потерять все, что ему дорого: профессию, семью, своих зрителей... Повторял: «Ладно бы мне было двадцать лет, но в пятьдесят так вляпаться!» Начал анализировать свою жизнь, заниматься самокритикой. Тогда он первый раз извинился публично в Интернете — и перед людьми, что пострадали в ДТП, и перед своими поклонниками.
И на заседании еще раз признал свою вину — ему присудили наказание в виде штрафа в сто пятьдесят тысяч рублей, с которым Валера полностью согласился. Я думала, что станет лучше после суда, но пока не стало — он не может забыть этот кошмар, выйти из состояния отчаянной боли, сожаления о случившемся. Я говорю ему: «Все бывает, отпусти! Это надо просто пережить!» Но его покаяние продолжается...
Есть люди, которые перестали после этих происшествий с Валерой общаться. Еще один удар. Но я советую ему относиться к потере таких знакомых философски — это их выбор. А настоящие друзья и родственники всегда рядом, поддерживают. Даша постоянно на связи с отцом. Были и поклонники из фан-клуба Валеры, которые мне писали: «Элечка, мы готовы помочь, чем сможем». Мне это было очень приятно, не ожидала подобного участия от чужих, в общем-то, людей.
Потом у нас появилась Жози — большой и добрый алабай. У Валеры когда-то был друг — лабрадор Рик. Но произошел несчастный случай, он попал под машину... С тех пор Николаев не заводил собак. А тут поехал в гости к ребятам, которые разводят алабаев, и влюбился с первого взгляда! Я опять была в шоке от очередного члена семьи: «Хотела шпица, которого можно всюду брать с собой, а это — двадцать шпицев в одном!» Но разве можно было не влюбиться в это большое белое чудо? Теперь Валера шутит:
— Ты еще хочешь шпица?
— Спасибо, мне хватает алабая!
Гуляем с Жози, бегаем на площадке, играем — и я вижу, что Валера постепенно оживает. Недавно с участием Николаева вышла антреприза «Обмани меня, крошка!» — муж занят любимым делом, и я очень рада.
Прошлой весной, в период между аварией, в которую попал Валера, и судом, находились доброжелатели, которые мне говорили: «Зачем тебе такой муж?» Как будто человека можно просто выкинуть, если он стал неудобен! Журналисты провоцировали:
— Ходят слухи о вашем разводе...
Я настолько устала — говорила то, что они хотели от меня услышать:
— Значит, разводимся!
И у самой закрадывались сомнения: если он так странно себя ведет, нужна ли ему вообще жена? Ставила себя перед выбором: «Ты или сдаешься, или идешь дальше!» Как показала жизнь, такого выбора для обоих никогда не существовало. После всего пережитого мы даже ссориться по пустякам перестали. Какой развод? Наша любовь стала только крепче!
На суде Валера сказал: «Я благодарю свою жену за то, что все поняла и была рядом. Ради нее я живу». Для нас обоих это стало серьезным уроком: поняли, как нужны друг другу. И в горе и в радости. Так что ложку дегтя мы уже съели, а бочка меда у нас еще впереди.
Редакция благодарит за помощь в организации съемки Группу Компаний «Фундамент».
Подпишись на наш канал в Telegram