Отважная спасательница из приключенческой драмы «Пять минут тишины» и стервозная Инга из популярного «Теста на беременность» — звезда сериалов Анна Пескова о том, на какие жертвы приходилось идти ради кино.
В тот день в мой гидрокостюм заливали почти кипяток, чтобы хоть как-то согреть перед очередным прыжком в прорубь. Сестра, приехавшая на съемки клипа группы «Марсель», где я снималась с Кириллом Нагиевым, отпаивала меня горячим чаем, а я от холода уже не чувствовала ни кипятка, ни рук, ни ног, но надо было снова и снова проваливаться под лед. Ничего — справилась.
Целеустремленностью я — в маму, и если хочу чего-то достичь, не жалею себя, забываю, что маленькая, хрупкая и многого в обычной жизни страшусь. Раз надо пробить стену, я ее пробью. Мне нравится фраза несгибаемой Коко Шанель: «Все в наших руках, поэтому их нельзя опускать».
Я поняла это еще в детстве, когда пришлось отстаивать право быть самой собой. Родители отдали меня в школу с углубленным изучением французского, считавшуюся лучшей в Челябинске, где мы жили. Я не была хулиганкой, не дерзила, старательно училась, с нарядами не экспериментировала, но, как ни странно, уже в начальных классах ощущала в школе враждебность. Может, как ни дико это звучит, причина неприязни крылась в какой-то женской ревности со стороны... первой учительницы? Однажды она, остановив меня на перемене и оглядев мои кудри, вдруг громко сказала: «Пескова, у тебя волосы секутся». Зачем говорить такие вещи восьмилетнему ребенку? Настраивать одноклассников уже не было нужды — ребята меня стали недолюбливать и долгие годы следовали учительской установке.
Параллельно я серьезно занималась музыкой — это оказалось еще одной причиной школьных проблем: всякая активность вне уроков не приветствовалась и неприязнь следующего преподавателя вылилась теперь в то, что мне ни за что ставили в журнал двойки по химии.
А дальше вызвали на педсовет, решили устроить судилище, припомнив вдруг, что в младших классах я приходила на уроки без сменной обуви. Мама кинулась на защиту как тигрица, дошла до представителя президента, и звонок «сверху» привел педагогов в чувство. До сих пор недоумеваю, за какие грехи меня травили все школьные годы? Но несмотря ни на что, я доучилась и не думая капитулировать. А вот младшую сестру Сашу оттуда забрали — в семье уже появилась возможность отдать ее в платную школу.
Сколько себя помню, родители вкладывались в наше с сестрой воспитание по максимуму, из того интересного и развивающего, что возможно было найти в рабочем городе Челябинске, мы попробовали все.
В три недели от роду мама решила закалять меня дома в ванне и в бассейне поликлиники. По методике каждую неделю полагалось понижать температуру воды на полградуса. Она аккуратно следовала рекомендациям, и в конце концов из крана потекла только холодная вода. Мама с гордостью рассказала о достижениях дочери на контрольном приеме у инструктора, и тот ахнул: «Заморозить ребенка хотите?!» Оказалось, понижать градус требовалось лишь до определенной отметки, а маму не предупредили. Но закаливание пошло на пользу: в детстве не помню никаких болячек и простуд, в три года без страха прыгала в ластах с вышки в холодное озеро и спокойно переплывала его вместе с отцом.
Папа — инженер по профессии и фотограф по призванию, каждое лето делал наши с сестренкой портреты в венках из полевых цветов. Так сложилась целая «летопись» цветочного взросления...
В детстве я обожала выступать: влезала на стул и, изображая звезду, пела с «микрофоном», приспособив под него обеденную ложку. Повзрослев, в музыкальной школе узнала, какова цена аплодисментов: мама по первой профессии — преподаватель по классу фортепиано, и пока сверстники резвились на улице, мы с ней по четыре часа в день сидели за инструментом. Но нелегкие занятия приносили удовольствие — особенно если балконная дверь открыта и весь двор слышит твое музицирование. Какой же «почти звездой» я себя чувствовала, когда спускалась после урока погулять!
А в одиннадцать лет я наконец попала на настоящие подмостки! В Камерном театре ставили мюзикл «Маленький трубочист», и меня выбрали на одну из главных ролей. После этого невероятного опыта не осталось никаких сомнений: хочу быть актрисой!
Мама настолько верила в меня, что мы порой пускались в самые дерзкие проекты. Конечно, не обходилось без разочарований. Помню, на последние деньги полетели в Москву — некая фирма проводила детский кастинг. Подкупило имя знаменитой актрисы. Мама оплатила дорогую фотосессию, я читала стихи, пела... А потом оказалось, что нас просто-напросто развели. В те годы подобное случалось нередко. Было обидно до слез! Казалось, рухнула мечта! Но неудача не сломила. Мама отправила мои фото в «Комсомольскую правду» — и неожиданно я стала «Мисс КП», через несколько лет, в 2005-м, удостоилась звания девушки месяца. А «Мисс КП-2006» выбрали младшую сестренку Александру. Как же счастливы были родители, имея в семье двух «миссок»!
Мама всю жизнь хранит любовь к кино, которая передалась и мне. В юности она ездила в Москву поступать во ВГИК на режиссерский курс Герасимова, который в последний раз набирал студентов. Прошла творческий конкурс, а на последнем этапе ей кто-то из комиссии сказал, что Сергей Аполлинариевич возьмет только людей с опытом работы по профессии. У мамы в девятнадцать лет такого опыта, естественно, не было, и она, не дожидаясь конца экзаменов, отправилась в Питер и поступила в Академию художеств. Сейчас мама пианистка, искусствовед, кандидат философских наук, и я горжусь тем, что две ее монографии хранятся в Ленинской библиотеке.
Когда я решила поступать в театральный, мама советовала: только Москва или Питер. Успешно прошла творческие туры в Институт имени Бориса Щукина — легендарную «Щуку», но вопреки доводам мамы и собственного рассудка развернулась и... полетела в Челябинск. Решила, что важнее быть дома, а не в Москве. Еще собираясь в столицу, я чувствовала: между родителями, прожившими вместе двадцать лет, что-то происходит, их отношения рвутся. И теперь наивно надеялась, что если вернусь, мое присутствие, как и Сашино, поможет скрепить семью, сохранит мир, который мы с сестрой так боялись потерять.
В Челябинске я легко поступила в Академию культуры и искусств (зачли работу в спектакле на подготовительном курсе — роль Джульетты). Начала учиться.
Но родители все-таки расстались... Для нас с сестрой это был удар. Но как свойственно всем детям в подобной ситуации, мы в первую очередь эгоистично думали о себе и своих переживаниях. Например сожалели, что больше не будет таких, как прежде, семейных праздников, любимого Нового года, когда приезжают все родственники, накрывается большой стол и мы все загадываем желания под бой курантов. А первого января дружно отправляемся на прогулку по городу. Вернувшись домой с мороза, пьем огненный чай с потрясающей сладкой колбаской, которую делала мама. До сих пор помню ее вкус — вкус счастливого детства. И вот ничего этого больше не будет! Никогда... Казалось, земля уходит из-под ног.
Это теперь понимаю: потрясение от развода родителей научило не отчаиваться и не страшиться перемен. Если одна дверь закрывается — обязательно откроется другая. Сейчас все живем далеко друг от друга, но по-прежнему ощущаем себя одной семьей. Папа остался в Челябинске, женился, у нас появился маленький братик. Любимая сестренка Саша растит сына и много путешествует. Мама вышла замуж и живет во Франции — с нуля создала фирму по продаже антиквариата и со всей страстью погрузилась в любимое дело. Но мы по-прежнему рядом, всегда чувствую ее поддержку и заботу. Благодаря маме я научилась не бояться возраста. Гуляя с ней по Парижу и видя, как мужчины оборачиваются вслед, убеждаюсь в старой истине: русские женщины самые красивые в мире. И еще вспоминаю слова Франсуазы Саган: «Чтобы быть любимой, лучше быть красивой. Но чтобы быть красивой, нужно быть любимой».
...На третьем курсе у меня завязались отношения с одногруппником, Алексей стал моим первым мужем. Оба устроились на телевидение — я вела программу на телеканале СТС, даже победила в номинации «Лучшая телеведущая». Это окрылило. Хотелось взлетать, расти! И полные энтузиазма, мы решили покорять Северную столицу.
За неделю закончили все дела, собрали два чемодана и отправились в Питер, не имея там ни друзей, ни связей. На дворе сентябрь 2008-го, мы и предположить не могли, что вот-вот грянет кризис и телеканал, с которым была договоренность, закроется.
Начались судорожные поиски работы. Мы сменили десятки квартир, порой приходилось долго стоять на лестнице в парадном и ждать: соизволит хозяйка сдать жилье нам или предпочтет кого-то другого. Но главным вопросом оставалась работа. Все закрывалось, съемки сворачивались, и актрисы без опыта не требовались. А ведь нужно было на что-то жить...
Пришлось устроиться менеджером в интернет-компанию. Казалось, дверь в страну моей мечты навсегда захлопнулась. У меня начался «день сурка»: по утрам я отправлялась в офис, отсидев положенные восемь часов, ехала домой, а назавтра все повторялось.
Однажды по дороге на службу я вдруг заметила из окна маршрутки съемочную группу в сквере. Выскочив чуть ли не на ходу, нашла режиссера и уговорила взять мое резюме, которое всегда, упорно надеясь на чудо, носила с собой.
Вручила и пошла прочь, затаив дыхание от волнения. В какой-то момент обернулась и увидела, что он собирается его выбросить. Готова была разрыдаться — опять рушилась надежда! Но режиссер вдруг задержал взгляд, словно что-то увидел на странице, и передумал отправлять резюме в урну. Потом узнала: он сам родом из Челябинска, это его и зацепило. Спустя время мне позвонили и пригласили на пробы в сериал «Слово женщине».
— Анна, сможете подъехать на пробы через пару часов?
Звонок раздался, когда я лежала больная с температурой тридцать девять, не в силах пошевелиться.
— Да, но у меня ангина... — проговорила я с трудом.
— Ну, решайте, больше приглашений не будет.
Подошла к зеркалу и ужаснулась, но понимая, что второго шанса может не случиться, кое-как привела себя в порядок и поехала. Так я попала в 260-серийный проект.
Это оказалось суровой школой мастерства длиной в тринадцать месяцев, по двенадцать рабочих часов каждый день. Зимой жестоко простудилась на площадке, температура — сорок, но процесс не остановить, группа в сто человек не может ждать, даже если ты умираешь! Вызвали скорую, мне поставили капельницу, сделали укол, и я продолжила сниматься. А пожалей себя — вряд ли чего-то добилась бы.
Что же касается готовности ради роли изменить внешность, вот тут без слез не обошлось. Я ведь с детства была русой, летом волосы выгорали, я их мелировала — и становилась «натуральной блондинкой». А для первых съемок в сериале меня перекрасили в брюнетку. Расстроилась страшно. Но убеждала себя: «Ты давно мечтала попасть в кино и вот наконец получила первую роль. Ради этого многое можно вытерпеть, а тут всего лишь волосы перекрасили!» Но слезы лились и лились: я не узнавала себя — из зеркала на меня смотрела незнакомая жгучая брюнетка. Казалось, не только внешне изменилась, но и внутренне, что это уже не я... Сейчас образ, отталкивавший поначалу, стал столь привычным, что другой себя просто не представляю. И предложений в кино теперь получаю больше, и они куда интереснее.
После «Слова женщине» карьера пошла: «Любовь не делится на два», «Английский русский», «Любовь за любовь», «Москва, Центральный округ. Последний сезон»... Но долгожданная занятость имела и обратную сторону: работа вдали от дома, в основном в Москве, а муж — на телевидении в Питере. Моталась туда-сюда, но вырываться становилось все сложнее. И постепенно мы начали отдаляться друг от друга.
А потом семь месяцев я провела в Минске, снимаясь в главной роли шестидесятисерийного проекта «Фамильные ценности», играла балерину. За то время, что находились порознь, мы с мужем сильно изменились: слишком разными теперь были наши жизни, а главное — планы на будущее. Стало ясно, что сохранять союз уже нет смысла.
Как раз когда решили расстаться, начались съемки «Теста на беременность». Роль Инги, абсолютно не совпадающая с моим собственным пониманием добра и зла, давалась непросто, приходилось выворачивать себя наизнанку. Но Михаил Вайнберг, режиссер и теперь уже мой большой друг, помог встать на крыло в тот трудный момент. Настолько вжилась в образ, что зрители стали думать, что я и сама не лучше героини. Мама пересказала разговор с приятельницей. Та страшно удивлялась: «Надо же, как изменилась твоя дочь! Никогда бы не подумала, что Аня такая!» Я и сама заметила, как настороженно стали относиться ко мне люди, обращаясь за автографом. Утешала себя тем, что, значит, хорошо сыграла.
В тот момент в Москве я оказалась совершенно одна, никого из близких и друзей рядом. После развода отчаялась быть счастливой, думала с головой уйти в профессию. И тут произошло событие, которое перевернуло мою жизнь. Я встретила Диму. Даже предположить не могла, что согласившись выпить в городе чашку кофе с другом Василием Соловьевым, обрету ЕГО.
Мы познакомились, когда оба прощались с прошлым. Болезненно, драматично, порой сталкиваясь с ложью. Обнуляли прежние отношения, начиная жить заново. Мы очень долго искали друг друга и с первого взгляда поняли, что все будет серьезно.
Про Диму могу говорить только так, как сказал бы ребенок: он самый добрый, самый честный, самый умный, самый талантливый. При всех своих регалиях и ученых степенях (Дмитрий Пристансков — заместитель министра экономического развития, кандидат юридических наук. — Ред.) это удивительно скромный человек, какие-то факты о нем я сама узнавала позже из Интернета, например что награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством». Но главное — Дима самый любящий и понимающий.
Никогда не забуду вечер, когда он пригласил меня в Кремль на чемпионат мира по бальным танцам. Роскошное представление, море красоты и музыки вокруг. И вот в паузе гости выходят на паркет танцевать, а он вдруг остановился в центре зала и... преподнес мне кольцо. Предложение руки и сердца прозвучало как гром среди ясного неба. У меня ноги чуть не подкосились, зал в огнях поплыл вокруг. Я была так счастлива в тот момент, что никогда не забуду это ощущение. Дима — удивительный, тонкий и добрый. «Таких не бывает», — уверенно сказала бы я всего три года назад. Но вот он есть и он — рядом...
Благодарим мебельный салон BAKER за помощь в организации съемки.
Подпишись на наш канал в Telegram