Аутизм дочери разделил жизнь на «до» и «после»: мы учились жить заново. Муж ушел, многие друзья отвернулись. Но нас с Александрой было не так просто сломать!
— Строгая у нас в семье — мама, она собранный человек и не любит сантиментов. Папа, напротив, очень мягкий, добрый, постоянно баловал меня и сестру подарками. В советское время мама работала инженером в институте при заводе, что-то проектировала, но когда папа преуспел и начал хорошо зарабатывать, стала домохозяйкой. Отец по профессии — журналист, однако с рождением детей денег постоянно не хватало, и знакомые знакомых предложили попробовать силы в абсолютно другой сфере — сельском хозяйстве. Помощником какого-то начальника. В его обязанности входили оргвопросы, встречи делегаций, и он прекрасно с этим справлялся, потому что веселиться, выпивать, организовывать и быть душой компании — в характере моего папочки. Он может очаровать кого угодно. Ему вот сейчас семьдесят, и до сих пор я слышу от женщин комплименты в его адрес: «Какой мужчина!» В конце концов отец дорос до помощника министра. Когда Советский Союз начал разваливаться, создал свой бизнес, но здесь надо иметь определенный склад ума, а папа у нас слишком добрый, доверчивый и творческий. Так что с бизнесом не заладилось.
Воспитанием моим много занимались не только школа и бабушка, но и сестра. Она же всегда была опорой и защитой. Помню, я пришла домой вся в слезах — меня обидела девочка. Ирада выскочила на улицу: «Ты сестру обижала? А ну иди сюда!» Та расплакалась от одного ее взгляда и сразу извинилась.
Когда есть старшая сестра, это неплохо, но были и минусы. Самое ужасное, что приходилось донашивать ее старые вещи. Но Ираде тоже не позавидуешь: она-то была отличницей, а я училась не очень хорошо, и сестра постоянно занималась со мной уроками. Мы, кстати, посещали разные школы. Я — гимназию № 67, которая находилась недалеко от музея-панорамы «Бородинская битва». Там был биологический класс. Я мечтала стать биологом и уехать в горы Кавказа разводить зубров. Просто бредила этой идеей. Еще любила литературу и английский. По географии был ноль, два — по химии, физике и математике. Даже не пыталась эти предметы освоить, благо сестра помогала с уроками. Но как же она ругалась, когда пыталась объяснить мне что-то! В школе девочки за меня писали математику, я за них — биологию и литературу. Все об этом знали и были довольны. В одиннадцатом классе договорились с учителями точных наук: они мне ставят четверки, чтобы не портить хорошей девочке жизнь, а я к ним на занятия не хожу, чтобы не мешать плохим поведением другим.
Кстати, в детстве я была очень застенчивой. До определенного возраста учителя спрашивали у мамы: «Что вы делаете с ребенком? Когда она отвечает — ее не слышно!» Самым ужасным было, если сажали за одну парту с мальчиком. Всю жизнь пытаюсь побороть застенчивость, воспитываю в себе наглость, но до сих пор стесняюсь звонить незнакомым людям. Сейчас вот занимаюсь благотворительностью, и часто приходится просить о помощи. Неделю готовлюсь к таким звонкам.
— Как же вы попали в публичную профессию?
— К счастью, когда стала постарше, идея разводить зубров в горах Кавказа сменилась увлечением театром. Долго поступала в театральное училище, целых три года! А поступив, узнала, какой это каторжный труд. Мечтала как и все: однажды на сцене тебя, бедную, безвестную, заметит маститый режиссер, пригласит сняться в кино, и станешь ты Гретой Гарбо или Мэрилин Монро. Хотя кто они по сравнению с нашими артистками? С той же Ермоловой? Помню, в училище, задержавшись вечером на репетиции, я останавливалась у портрета Марии Николаевны, пыталась изобразить ее гордую осанку и идеальную фигуру — втягивала живот, поднимала повыше голову и расправляла плечи. Тех, кто уходил на радио и телевидение, мы считали лузерами. Я смотрела на подрабатывающих студентов и на полном серьезе думала: «Это же надо так упасть!»
— Вы как-то сказали, что всегда считали себя некрасивой. Кто внушил такую мысль?
— Наверное, это идет с детства. Просто никогда не говорили, что красивая, точнее — все вокруг намекали на обратное и советовали: «Тебе надо брать мужчин умом». У подружек уже были кавалеры, а в меня никто не влюблялся. Вот и казалось, что я самая кривая, толстая и прыщавая девочка. У всех росла грудь, а у меня нет! У всех ровные зубы, а у меня кривые. Если честно, я очень тяжело все это переживала. Да и сейчас мама если звонит, никогда не скажет: «Ты такая красивая». Зато покритиковать: «Ты такая толстая на экране! Пора садиться на диету!» — легко.
Я вот дочери постоянно внушаю, что она самая прекрасная на свете. Думаю, именно мама формирует у девочки будущее восприятие себя: красивая — некрасивая, желанная — нежеланная, получится у нее или нет. А моя неуверенность по жизни очень мешает. До сих пор случаются приступы паники, что я самая некрасивая, бездарная, что все высокие, а я низкая, все худые, а я опять растолстела. Чтобы как-то побороть эти приступы, ходила даже на психологические тренинги, не всегда соглашалась с преподавателем, но теперь понимаю: она была права в том, насколько проста в отличие от женской мужская психология. «У любого мужчины вы найдете точку, через которую можно его соблазнить», — говорила. И я этому научилась, правда почему-то соблазнялись не те мужчины, которые нравились...
Влюблялась постоянно. Но с мальчиками реально не везло, ни одного красивого, такого, как в кино! Помню, в первом классе все были влюблены в некого парнишку, ну и я за компанию. А потом подумала: зачем влюбляться в того, по кому и так все вздыхают? Надо выбрать другого. Главное найти в нем какую-то черту и ее в своем воображении развивать. Вот он сидит за партой — маленький, плюгавенький, прыщавый, а ты думаешь: «Боже, это романтичная душа, которой нужна поддержка, и в моих руках он раскроется и засияет!» Одна из самых больших женских ошибок. В старших классах понравился мальчик, он был немного взрослее. Я, конечно, молчала о своей влюбленности. И тут подруга, узнав о моем светлом чувстве, предупредила: «Не заглядывайся на него, мы уже встречаемся, просто все держим в тайне. Это же школа. Вчера он у меня дома был, и позавчера. Конечно, спрошу, как он к тебе относится, но ты же понимаешь...» Я ужасно расстроилась, на пути подружки вставать не хотела. Через некоторое время она призналась, что говорила с этим мальчиком обо мне:
— Он тебя считает ужасной дурой. Говорит, ты самая страшная в классе и самая тупая. Долго смеялся, когда узнал, что нравится тебе...
— А зачем ты сказала ему, раз у него такое отношение ко мне?
— Пусть знает! Вот придешь в школу, а он будет над тобой смеяться!
Не представляю, о чем злорадная подруга думала, но для меня это стало ужасной подростковой травмой. Я не хотела идти в школу и впервые в жизни реально думала о самом страшном, поскольку знала, что не смогу пережить такого позора. Позже выяснилось, что парень даже не ведал о нашем с подругой существовании.
Как большинство девочек, в детстве мы писали стихи, показывали друг другу свои вирши, и я вечно удивлялась: у нее они такие слаженные, красивые, а у меня нет. Естественно, она надо мной смеялась. Случайно обнаружила стихи подружки в сборнике Роберта Бернса в переводе Маршака и указала на это. Так она еще и обвинила, что ее оскорбили. В итоге мне пришлось извиняться. Но не все девчонки оказались такими покладистыми и за какой-то проступок подружку мою решили побить. Я еще отговаривала одноклассниц, хватала за руки и просила не трогать. Надеюсь, она выросла и стала другим человеком. Подруг у меня после нее практически не было, только друзья. А первый серьезный роман, как и все остальное, случился почти в двадцать лет.
Все девчонки к тому времени уже замуж собирались! А я даже не представляла, как целоваться. Познакомились случайно. Я выскочила на дорогу и чуть не попала под его машину, даже не заметив этого. Парень гнался за мной, чтобы лично сказать, какая я дура. Догнал... Посмеялись и обменялись телефонами. Он не был красавцем и мужчиной моей мечты, но чем-то зацепил. В тот же день стал названивать, затем пришел без приглашения в гости, познакомился с мамой. Не скажу, что потеряла голову, но он мне нравился. Подумала: «А почему бы и нет? Пора уже начинать!»
Встречались месяца три, и вдруг он стал куда-то пропадать. Я названивала, рыдала, мучилась. Как же так, меня бросают?! Через несколько месяцев поступила в «Щепку», и тут он объявился. «У меня начинается новая жизнь, — сказала спокойно, подняв трубку, — я теперь студентка театрального училища, больше не звони». В Щепкинском, кстати, обнаружилось столько симпатичных мальчиков, просто разбегались глаза. И самое удивительное — они все обращали на меня внимание! Может потому, что это была моя среда или к двадцати годам я наконец раскрылась? Чувствовала себя такой новой, модной, красивой: я — актриса! А с первым парнем до сих пор общаемся в «Фейсбуке*», даже пару раз встречались. Все самое прекрасное — первый поцелуй, первые серьезные отношения — случилось с ним. И первые слезы, переживания — тоже. Но кто не обжигался, начиная взрослую жизнь?
А потом случилась настоящая любовь. Ваня приехал в Москву из Владимира, учился на два курса старше. Все происходило как в кино, когда двое долго смотрят друг на друга издалека, но не решаются познакомиться.
Накануне Нового года выясняли с однокурсниками, кто и где отмечает праздник. Все собирались куда-то парами. И тут понимаю, что не желаю справлять Новый год дома в одиночестве, но и к сестре ехать не хочу! В коридоре заметила Ваню и наконец решилась на первый шаг:
— Привет!
— Привет! Как дела?
— Да вот все обсуждают, как Новый год справлять, а мне не с кем!
— Я еду во Владимир, поехали вместе?
— А поехали!
Ванины родители в первую минуту были сильно обескуражены, поскольку сын с порога заявил: «Это Света, моя девушка». Но приняли радушно, а потом полночи на кухне обсуждали, как нас укладывать спать. В итоге постелили в разных комнатах. Отношения наши длились два года, расстались мы по обоюдной глупости. Ваня выпускался из училища, работы не находилось. Он истерил, я истерила. В какой-то момент, устав от склок, попросила: «Мне необходимо несколько дней побыть одной, чтобы прийти в себя». Он не соглашался, и я заявила: «Тогда расстанемся».
Иван сказал, что возвращается во Владимир. Я некоторое время переживала, ждала, что объявится. Пыталась пустоту заполнить новыми встречами с другими мужчинами: один, второй, третий — но все это оказалось не то. Не доходило до сердца. А Ваня, как выяснилось, переехал в Краснодар, и когда я ему наконец дозвонилась, у него уже была новая девушка. Тогда впервые поняла, как быстро успокаиваются мужчины. Еще несколько месяцев назад рвал и метал, кричал, что покончит жизнь самоубийством, что без меня не сможет жить, а сегодня у него уже новая семья.
После Вани долго еще не решалась на серьезные отношения. Хотя мужским вниманием не была обделена. К счастью, у меня очень услужливая память, она стирает неудачные моменты. Например звонит подруга и сообщает, что кто-то передавал привет. Я не могу вспомнить, о ком речь. А мы, оказывается, встречались полгода! Видимо, отношения были настолько омерзительными, что память этого человека просто вычеркнула.
Правда одного кавалера при всем желании сложно забыть. Он актер, но так и не стал знаменитым. Расставшись с ним, поняла, что больше никогда не буду встречаться с артистом. Началось с того, что после училища я сразу поступила в театр «У Никитских ворот», он был там единственным ярким мужчиной. Решили снимать вместе квартиру, и я вскоре поняла, что совершила ошибку. Денег катастрофически не хватало, по ночам приходилось подрабатывать официанткой в ресторане, утром бежать на репетицию, а вечером в детском саду выступать в роли Бабы-яги. Мужчина мой подрабатывать не хотел, считал, что для актера это унизительно. Однажды пришел с друзьями в ресторан, а там я с подносом. Он просто встал и ушел, все высказали его приятели:
— Знаешь, как ему стыдно видеть тебя здесь?!
— На то, что я тут зарабатываю, мы, между прочим, снимаем с ним квартиру.
— Могла бы устроиться кем угодно, но не официанткой. Нам тоже неловко, не хотим с тобой общаться.
Конечно, слышать такое было больно. Закончился роман печально — он просто сбежал, прихватив из дома все деньги. Самое смешное, что лет через пять написал мне в соцсетях: «Привет! Как живешь, чем дышишь?»
Ответила кратко: «Верни деньги!»
Сразу пропал и занес меня в черный список. Ну да ладно, бог ему судья!
Поскольку в театре, как уже говорила, платили очень мало, все подрабатывали. Как раз в этот момент я попала на радио MAXIMUM. Это произошло случайно, подруга предложила, естественно, согласилась сразу. Сделала серию прямых включений. На мой взгляд — отвратительно, но всем понравилось! В 2000-е выходило шоу Бачинского и Стиллавина, мы подружились, и ребята часто стали звать меня в эфир. Там вообще была потрясающая команда! Творческими людьми оказались все — от завхоза до рекламного менеджера. Представьте, на радио я впервые узнала, что существует такая игра, как боулинг, а мне уже двадцать пять исполнилось! Раньше ведь только искала, где бы заработать на жизнь, и больше ничем не занималась.
Тогда же впервые посмотрела современное кино — «Особое мнение» с Томом Крузом. И была в шоке от того, что есть другой кинематограф! В моей жизни до прихода радио существовала только классика, например фильмы Феллини. А тут обнаружила: есть и другое, современное кино. Да еще и нескучное! Руководство театра, узнав о моей халтуре, поставило ультиматум: или сцена, или радио. Учитывая, что выходя на поклоны после спектакля, я от стыда прятала глаза — половина зала уже была пустой, зрители уходили задолго до финала, решила покинуть труппу. Но основной причиной было даже не это.
У меня начался роман с Алексеем Глазатовым, программным директором на радио MAXIMUM. Я работала в другом отделе, но мы часто встречались и стали вместе проводить время. С ним впервые узнала, что такое настоящая безумная страсть. Когда начались проблемы в театре, Алексей поинтересовался: «Как мы с тобой будем жить, если ты там останешься? Никак». И я сделала выбор, подумав, что принести себя в жертву ради любимого должна быть готова любая женщина. И ушла из театра. При этом Глазатов никогда не ухаживал за мной, эту функцию выполняла я. Тогда близко дружила с диджеем Катей Срывковой, у нее развивался свой роман, у меня — свой, и мы активно ухаживали за нашими мужчинами. Приглашали на мероприятия, дарили подарки, устраивали вечера, чтобы видели, какие мы фантастически волшебные.
Алексей не красавец, но обладает магнетическим обаянием. Его обожало огромное число женщин. В каком бы состоянии ни находился, всегда отыскивалась даже не одна, а две-три барышни, готовые и счет за него оплатить, и домой отвезти — да на все, что угодно! Мне постоянно приходилось отгонять его поклонниц. Помню, одна из бывших дам подкараулила на улице и напала, пытаясь вырвать мне волосы, с криком: «Отдай его, Леша только мой!» Благо я была с друзьями, они меня с трудом отбили.
Постоянно боялась, что если хоть на секунду оставлю Глазатова, его тут же уведут. С этим страхом жила восемь лет, пока были вместе. Просто какое-то сумасшествие. Мне звонили, приглашали на кастинги, я отказывалась от телепроектов, от киносъемок, чтобы не оставлять Лешу одного. Говорила:
— Меня позвали на кастинг.
Он спокойно отвечал:
— Иди. А мы с компанией поедем отдыхать.
В голове сразу мысль: «С компанией? Значит, будут женщины и обязательно попытаются его увести». К сожалению, я тогда растеряла многих друзей, общалась только с его приятелями... Леша старше на двенадцать лет, и конечно, мои вчерашние сокурсники ему казались неинтересными.
Но он открыл для меня новый мир, намного интереснее привычного! Водил в правильные места, знакомил с интересными людьми, да и в профессиональном плане я многое от него почерпнула и очень выросла. Всему, что знаю и умею на радио, и наверное половине того, что умею в жизни в принципе, — научил именно Алексей. Он был намного умнее меня и всех других мужчин в моем окружении.
Мы сильно любили друг друга. И жили очень ярко, интересно. Но время выявило главную сложность в отношениях. Проблема состояла в том, что на момент знакомства я была влюбленной девочкой, готовой ради него на подвиг, и вдруг стала взрослой женщиной, уже со своим мнением. Когда вырастаешь, начинаешь понимать, что человек, которого боготворила, оказывается, имеет недостатки! Причем глобальные. И самая большая ошибка в том, что я пыталась его перевоспитать. С уважением, аккуратно говорила:
— Леша, это неправильно! Надо поступать иначе...
А он отвечал:
— Ну, в теории понимаю...
Я его упорно стремилась переделать и в чем-то даже преуспела. Следующей жене он достался более правильным, чем мне.
Поженились мы почти через пять лет совместной жизни, к тому времени уже купили квартиру, начали вести разговоры о детях. Как-то отдыхали в Испании и на прогулке увидели симпатичную часовню. Хотели зайти, но нам не разрешили, объяснив, что там венчается пожилая пара и что у некоторых супругов существует традиция — по прошествии нескольких лет после свадьбы муж и жена обновляют клятвы. Я говорю: «Леш, вот, наверное, в таком же возрасте поженимся. Я тебя на кресле-каталке повезу к алтарю».
Через несколько дней отмечали мой день рождения, и он говорит:
— Ладно, согласен!
— На что?
— Жениться на тебе!
Закатили большой праздник, пригласили человек сто на свадьбу, отмечали в ресторане. Лешина карьера тогда была на подъеме, а моя, напротив, складывалась печально.... Когда он ушел с радио MAXIMUM на «Европу Плюс», меня начали гнобить, постоянно пытались уволить. Прикрывали как могли Бачинский со Стиллавиным. В итоге не выдержала и ушла сама. Вся в слезах сидела, не представляя, что делать дальше. Прямо хоть умирай! Приходила на другие радиостанции, мне говорили: «О, мы вас слышали! Берем!» Потом узнавали, кто мой муж, и отказывали. Причина — какая-то корпоративная политика: не принято, чтобы муж и жена работали на разных радиостанциях. При этом к себе Алексей меня брать категорически отказывался: мол, скажут, что жену выдвигаю. В этот момент я узнала, что жду ребенка, беременность закончилась трагически на раннем сроке. Шок был настолько сильным, что до сих пор от него окончательно не отошла. Хотелось закрыть глаза, выехать на перекресток и ждать, пока кто-нибудь врежется. Потому что в жизни теперь не было ничего: ни ребенка, ни работы.
Постепенно удалось выбраться из этой депрессии. Лекарство здесь только одно — время... Помню, стояла весна, когда неожиданно позвонила однокурсница, пригласила попробоваться в качестве телеведущей на канале «ТВ Центр», где сама работала. Я ответила, что никогда не стремилась на телевидение, ничего о нем не знаю и не умею. Подруга уговорила. Попробовалась — и сразу взяли.
Уже включившись в работу, поняла, что опять жду ребенка. Беременность протекала очень сложно, практически все девять месяцев я провела на больничном, но сейчас понимаю: все это были ошибки врачей, за которые в итоге расплачиваемся мы. Наши доктора, конечно, самые лучшие, но как говорит один заслуженный врач: «Нас надо немножко пинать, иначе ничего не получается».
Я лежала на сохранении, был понедельник, когда меня решили выписать: «Ну, мы положение стабилизировали, у вас ровно тридцать восемь недель по нашим подсчетам — езжайте к себе ждать родов». Дома я пообедала, и отошли воды, прямо за столом. Звоню доктору:
— Вы уже уехали из клиники?
— В машину сажусь.
— Ой, доктор, у меня воды отошли. Что делать?
— Уже лечу!
Алексей присутствовал при родах. Держался героически, принял Александру на руки. Вообще вел себя как настоящий отец и был большим молодцом. Шок наступил позже. Мы ведь жили столько лет исключительно для себя. И вдруг — ребенок. Мир перевернулся. Поэтому всем советую заводить детей как можно раньше — легче привыкать.
Я оказалась сумасшедшей мамочкой. Меня трясло от любого Санькиного насморка, считала ее сопение предсмертными судорогами. Рыдала по поводу и без. Пришел врач, заверил, что волноваться нет причины, опрометчиво разрешив звонить в любое время. И это было его ошибкой. Я беспокоила Валерия Николаевича постоянно. До сих пор с благодарностью вспоминаю этого прекрасного человека. Когда мне сообщили, что у дочери порок сердца, он первым примчался, чтобы поддержать.
После рождения ребенка у многих пар наступает сложный для семейных отношений период. Если есть какие-то скрытые претензии и недоговоренность, они часто вылезают, когда появляется малыш. Мне говорили, что треть семей распадается за первый год. Из оставшихся еще половина — в следующие два года. Не верила. Думала, что ребенок, наоборот, укрепляет узы. Увы, дети действительно большое испытание для семьи, которая раньше жила только для себя.
Лешке приходилось тяжело. Хотя он старался изо всех сил, особенно когда у Саши начались проблемы со здоровьем. В восемь месяцев мы узнали, что у нее порок сердца, пришлось сделать операцию. Сейчас бы не стала торопиться, не было хирургическое вмешательство жизненно необходимым, ребенок хорошо развивался, был румяным и здоровым. Но тогда не у кого было спросить совета. Швы наложили в «Бакулевке» ужасно — остался шрам на всю грудь толщиной с палец. Из больницы выписались досрочно, дочь плакала безостановочно, ей было страшно. Потом еще года два боялась людей в белых халатах.
С Алексеем отношения становились все хуже. А для меня быть матерью значит выбирать интересы ребенка, не мужчины. К тому же у Алексея начались профессиональные проблемы, он пришел домой и сообщил, что уволился. Денег не было, зато имелись кредиты и ипотека. Я вышла на работу, а параллельно обзванивала всех, кого только знала, и предлагала себя в любой роли за любые деньги. В итоге зарабатывала только на ипотеку и няню, Алексей с ребенком сидеть категорически отказывался — да он и не умел этого.
Внезапно узнаю, что на «ТВ Центре» начались сокращения, приготовилась к увольнению, но меня оставили. Прикрыла Даша Майорова — невероятный, талантливый, прекрасный, святой человек. Она возилась со мной целый год, всему научила и терпела мой характер. Я записала несколько своих демоинтервью и разослала их по телеканалам. Сестра передала одну копию креативному продюсеру Первого канала Елене Афанасьевой, именно благодаря ей мой диск пошел в работу. Позвали на кастинг передачи про экстрасенсов, но проект не вышел.
Тут на «Нашем радио» предложили делать свое шоу и самой набирать партнеров. Я погрузилась в работу и не сразу заметила, что у Александры начались проблемы с восприятием внешнего мира, от которых нельзя отмахнуться. Конечно, какое-то время делала вид, что все у нее в порядке, просто у дочери такой характер, она очень эмоциональная. Всем вокруг говорила, что это нормально, когда ребенок не смотрит в глаза, не разговаривает в полтора года, падает на пол и начинает кричать. На самом деле я была в ужасе и не знала, что предпринять. Начала ходить по врачам, те говорили, что на аутизм не похоже, она еще слишком маленькая, надо понаблюдать. К сожалению, у нас детская психиатрия в развале. И самое важное время, когда Саша была совсем маленькой, мы, конечно, упустили. А все из-за трусости и нежелания признаться самой себе в очевидном: мой ребенок не такой, как все!
Постепенно научилась Сашу понимать и справляться со сложностями. Но для Леши это оказалось огромным стрессом, он стал все чаще уходить из дома. В итоге посадила его за стол и сказала:
— Или мы живем нормально, как люди, ты принимаешь во всем участие, или давай разъезжаться.
В ответ услышала:
— Давай разъезжаться. Я очень устал. Вот Санек подрастет, и тогда, может быть, вернусь.
С одной стороны, было ужасно обидно, с другой — я его понимала. Муж не знал, как общаться с таким ребенком. Дочь не шла на контакт. Алексей снял квартиру и съехал, и мы остались с Саньком вдвоем.
Знаете, у нас с Лешей было много всего — и плохого, и хорошего. Наверное, простить друг друга не сможем никогда, но всегда буду ему благодарна за невероятную школу жизни и за Сашу — главное мое богатство. Это и позволяет общаться нам как взрослым интеллигентным людям.
— А он на службу устроился?
— К тому моменту работал в том же радиохолдинге, где и я. Возникла неоднозначная ситуация, которую он видит по-своему, я и мои коллеги — иначе. Практически сразу Алексей закрутил там роман с одной из сотрудниц. Эта женщина никогда не скрывала, что ей нравится мой муж. И известие о том, что он свободен, стало для нее просто подарком. Она начала творить странные вещи, вела себя, мягко говоря, неэтично на глазах у всего холдинга. Но ревность никогда не делает людей разумнее. Я пережила очень трудный год. Почему-то подруге мужа казалось, что она должна сжить меня со свету — и тогда всем станет легче. К счастью, я все еще на своей обожаемой работе, а Алексея и ее там уже нет. До сих пор не могу найти объяснения их поведению.
Последовал нелегкий период развода. После того как все закончилось и мы подписали последнюю бумагу по алиментам, Алексей успокоился, стал хорошо относиться к дочери, часто приходить к ней. Когда только решили разойтись, я хотела просто взять ребенка и уйти из дома, оставив ему все. Остановила подруга: «Ладно, тебе ничего не надо, но Саше, тем более когда ей ставят диагноз «аутизм», очень много всего нужно! Из-за своей дурацкой гордости хочешь лишить ее папиных денег и квартиры? Где с ней жить будешь? Даже не смей!» Встряхнула меня и заставила понять, что я обязана отстаивать интересы своего ребенка. Она должна получать помощь от отца, матери и от государства. Я же сначала не хотела оформлять инвалидность, думала: что из-за тринадцати тысяч связываться, на них даже таблетки не куплю. Нет! Вы должны получить эти деньги, чтобы государство увидело, что есть конкретный ребенок и ему нужна помощь. Вообще очень сложно принять то, что твой малыш инвалид. По крайней мере, я Сашку таковой не считаю. Мы с ней на парковочные места для инвалидов не встаем и никогда не пытаемся пройти куда-то без очереди.
Когда признавалась в том, что у меня дочь аутист, не думала ни о каком пиаре, просто хотелось, чтобы все знали: она есть! Пусть не такая, как все, — но тоже умная, добрая, хорошая. И имеет право жить в обществе, учиться, мечтать, получать профессию. Не представляете, сколько раз нас посылали в самой грубой форме. В школах говорили, что они таких детей не обучают, и бросали трубку. Только когда стала о Саше говорить публично, нас увидели. Появились предложения от школ, нашлись хорошие врачи. Сейчас дочка ходит в школу по системе инклюзии. Учится с обычными детьми, но есть предметы, которые особенные малыши изучают в своем инклюзивном классе. А знаете, сколько друзей отпало после того, как я стала с Александрой везде появляться? Они прямо говорили: «Света, лучше не приходи». Меня стеснялись, ее стеснялись, а я не хочу, чтобы моя дочь подумала, что мне за нее неловко!
— Папа с мамой помогают?
— Родителям всегда было сложно, но Сашу приняли, за что им отдельное спасибо. Они люди старой формации, тех времен, когда особенных детей сдавали в спецприемники. Я, допустим, в детстве не встречала таких — не потому что их не было, просто они жили в отдаленных интернатах.
После того как появилась Сашка, я поняла, что больше никогда не останусь одна. Благодарна ей за то, что сделала меня такой сильной. Отец дочки сказал: «Даже не думал, что справишься. Ты просто зверь какой-то! А прикидывалась паинькой». Помню, посчитала, сколько получаю на своих двух работах и сколько нужно, чтобы оплачивать все счета. Не хватало ста тысяч. Я была готова на любую работу: танцевать, петь, играть, на одном мероприятии даже изображала мальчика с усами — это в тридцать пять-то лет! Просто мне очень нужны были деньги. И я их зарабатывала.
В 2010 году пригласили на кастинг «Доброго утра». Целый час мучили на пробах, но ничего так и не сказали. Через месяц перезвонили: «Светлана, надо перезаписать ваши пробы, у вас тут очень странно волосы лежат». Опять приехала: вызвали гримеров, поменяли прическу, перезаписали. Я уже, честно говоря, махнула рукой на все это дело. Работала на радио, у меня там активная жизнь. И вдруг, когда накануне Нового года я приболела и валялась с температурой, опять звонок:
— Здравствуйте, это главный редактор «Доброго утра», поздравляю, вас утвердили.
— Куда?!
— Ведущей нашей программы.
— Спасибо большое, но я уже работаю.
— Вы серьезно?
— Да, у меня свое шоу на радио.
— Можете приехать и поговорить?
— Сейчас вряд ли — у нас новогодние праздники и я заболела, давайте встретимся позже.
— Ладно, позвоните, когда будете морально готовы.
Позвонила в середине января. Мне все объяснили, предложили график. Опять пообещала подумать и услышала: «Вы вообще в себе? Это Первый канал!» Ирада орала на меня страшно: «Соглашайся, ты дура, что ли?!» В итоге я согласилась. Теперь думаю, наверное и правда была не в себе. Счастлива, что сделала тогда правильный выбор, познакомилась с удивительным миром профессионального телевидения и бригадой «Доброго утра» — это потрясающие люди, которых искренне люблю. Я начала работать позже других коллег — мне уже было за тридцать. Но ожидание того стоило!
— В вашей жизни все-таки появился мужчина, который стал для вас опорой.
— Мужчин появлялось в моей жизни много — но все мимо. Митя пришел в наш дом, когда у нас имелся весь набор проблем — от моральных до финансовых. Я, конечно, не верила ему и искала подвох. Постоянно спрашивала: «Зачем ты к нам лезешь? Чего хочешь? Вот чего ты хочешь?!» В том душевном состоянии мне никто не был нужен. После нескольких неудачных попыток наладить отношения с мужчинами, которые испарялись едва узнав, что у меня необычный ребенок, уже ничего не хотела. Если собиралась отделаться от кавалера, просто говорила, что перееду к нему с дочкой и морской свинкой. Ухажер мгновенно исчезал. К этому моменту мы с Сашкой жили почти три года одни.
Митя моложе на несколько лет, и меня это страшно смущало. Мы вместе работали, он иногда подходил, мило болтали, но не более. Однажды получаю от него СМС: «Давай после зарплаты куда-нибудь сходим?» А он весь такой положительный — непьющий и некурящий. Думаю: зачем мне это? Помню, такой пост в ответ накатала: «Найди себе молодую блондинку с высокой грудью, которая будет смотреть на тебя с открытым ртом! Это не я, понимаешь? У меня ребенок, ипотека, аутизм... Я выпила и спать! Все».
Но он никак не успокаивался, сказал, что могу пригласить подругу, он возьмет приятеля. В итоге я все-таки сдалась, пришла на свидание с подружкой, а он — с братом! После этого Митя стал еще настойчивее. Звонит:
— Пойдем погуляем вечерком?
— У меня ребенок, я вечером готовлю ужин.
— Давай приеду.
— И что я с тобой делать буду?
— Не знаю. Поиграю с ребенком.
— Хорошо.
Приезжал, садился напротив Сашки и спрашивал:
— Чем с ней заниматься?
Я веселилась:
— Не знаю, ты приехал играть. Учи, играй.
Вскоре вижу: сидят и играют! Потом Митя предложил сходить в парк. Говорю: «Она не гуляет в парке, у нее аутизм. Выходит и ложится на землю. Не ходит по неведомым ей тропинкам, только по одной, с детства знакомой дорожке». А Митя таскал дочку по тропинкам на себе, озадаченно спрашивая: «Не понимаю, почему ты тут не ходишь? Иди!» Я с удивлением наблюдала, как через полгода Александра уже не просто ходила по новым дорожкам, она требовала новых впечатлений!
Поначалу я не понимала: ну зачем талантливому молодому парню из хорошей семьи такие проблемы? Сказала Мите прямо: «Если хочешь с нами жить, это не шутки. Потому что Саша на тебя смотрит, она к тебе привыкает, и либо ты с нами, либо не приходи. Она не может отвечать за мои ошибки. Уже один человек исчез из ее жизни...»
Честно говоря, была уверена, что Митя больше не придет. Но он позвонил: «Собрал вещи и еду к тебе, навсегда». И с тех пор живет у нас. Бывший муж приезжает раз в неделю. Общается с Сашей. Сейчас старается понять ее внутренний мир. Ему сложно, но он действительно старается. Саша считает, что у нее есть папа Леша и папа Митя. И только мама одна!
Подпишись на наш канал в Telegram