Никогда не встречала мужчин, стремящихся запереть в золотой клетке. Мне не говорили: «Ты, птичка, сиди под замком, щебечи то, что скажу. А я театр тебе куплю, роли».
— Юль, а давайте поступим как мужчины — начнем разговор с футбола?
— Прекрасная тема! Тем более что мое детство напрямую с ним связано. Нет, я не гоняла мяч во дворе, но много времени проводила с мальчишками, своими друзьями, на «коробке» около дома в Выхино. Разговоры крутились вокруг футбола, особенно во время разных чемпионатов. А я с интересом слушала, даже участвовала в обсуждении. И между прочим, мои комментарии почти всегда попадали в точку. Не особенно разбираюсь в правилах и нюансах, но вижу, какая команда или какой игрок ведет матч красиво и талантливо. Талант виден издалека.
К тому же мой папа был и остается заядлым болельщиком, отлично знает историю мирового и советского футбола. В детстве я не жила вместе с отцом, но он всегда присутствовал в моей жизни. Одни из самых теплых воспоминаний — наши совместные походы на стадион или просмотр футбольных матчей по ТВ.
Папа усаживался в кресле, вытягивал в сторону телевизора длинные ноги и замирал, не отрывая взгляда от экрана. Он погружался туда целиком. Телевизоры тогда были внушительных размеров: толстые, с мощными кинескопами. Отец становился настолько сосредоточенным, что мне оставалось замереть рядом на ковре и тоже следить за действием, разворачивающимся на зеленом поле. Интуитивно я понимала, что лучше папу сейчас не дергать, не приставать с разговорами, не мешать. По ходу игры он объяснял, что происходит, почему, например, судья назначил пенальти или удалил с поля игрока.
Когда мы шли болеть на стадион, меня каждый раз захлестывала волна радости. Матчи казались чем-то невероятно торжественным. Я не понимала, зачем огромное количество мужчин сходятся вместе, громко кричат, вскакивая с мест, но в этом чувствовалась сильная и позитивная энергия единения. Все это мне очень нравилось.
— На экраны выходит фильм «Лев Яшин. Вратарь моей мечты». Вы в нем сыграли жену главного героя. Имя легенды советского футбола было до этого знакомо?
— Имя слышала, но масштаба личности не понимала, пока не прочитала сценарий и, кстати, не поговорила с папой. С ним сейчас стали дружнее, чем раньше, теперь мы — не отец и маленькая дочь, а уже два взрослых человека. Обсуждаем буквально все, что происходит, что нас цепляет, и сходимся во многих принципиальных вопросах. Так вот, как-то я в очередной раз встретилась с папой и сказала, что ходила на пробы и что скорее всего буду участвовать в проекте о судьбе Льва Ивановича Яшина. У папы мгновенно изменилось выражение лица — стало таким же сосредоточенным, как в пору моего детства, когда он смотрел по телевизору важный матч.
В последующие месяцы мы частенько говорили о советском футболе и о личности самого Яшина. Оказалось, отец знает массу деталей его биографии. Он читал интервью, был в курсе поворотных моментов жизни спортсмена. Все это папа рассказывал, став в какой-то степени моим личным консультантом. Так что премьеры он ждет с таким же нетерпением, как и я.
— Юля, а вас саму чем увлекла эта далекая для современной девушки тема — советская эпоха шестидесятых?
— Буквально все было интересно! Жанр фильма — спортивная драма: байопик, от слова «биография». Мы старались подробно рассказать о жизни настоящей легенды, человека, которого прекрасно помнит поколение наших родителей, бабушек и дедушек. Кто-то является реальным современником Яшина, а кто-то вырос на громких победах советского футбола, вклад в которые внес и Лев Иванович. Мы заглянули в прошлое, захватив пятидесятые, шестидесятые и семидесятые годы. Погрузились в эпоху, о которой я имела крайне смутное представление. Мне, рожденной в 1992-м, трудно отличить даже 2000 год от 2010-го, только по незначительным деталям: например плейлист музыки изменился, мобильные телефоны вошли в более широкий обиход. Вроде разница невелика. А мама с бабушкой иногда спрашивают друг друга: «Помнишь денежную реформу, когда миллионы вошли в оборот? А сколько копеек стоила газированная вода с сиропом из автомата?» Для них это недавнее прошлое, а для меня — материал из учебника истории.
Пришлось детально разбираться, какую музыку слушали в те годы, что читали, что носили, чем увлекались. Без такого погружения невозможно сыграть правдиво. К слову, удивилась, что хотя мода циклична и стилистика шестидесятых в тренде, вещи тех лет совсем другие. Сейчас женская обувь более вызывающая, мы носим каблук выше, или, например, надеваем туфли на босу ногу. В то время это считалось моветоном.
Над картиной работали почти пять лет, но я подключилась к проекту чуть позже, уже во время кастинга. До этого съемочная группа готовилась, детально разрабатывала образы персонажей, общалась с друзьями и родственниками Яшина — с его женой Валентиной Тимофеевной, дочерьми Ириной и Аленой.
— А вы сами знакомы с прототипом своей героини?
— Конечно! Знаю, что когда кастинг подходил к концу и из большого числа претенденток на роль осталось четыре актрисы, Валентине Тимофеевне показали наши кинопробы и она сделала свой выбор.
Когда мы встретились впервые, я отметила про себя, что Валентина Тимофеевна неуловимо напоминает интонациями, темпераментом, нравом, какими-то стержневыми принципами мою бабушку! У обеих прекрасное чувство юмора — стильное, умное, с зацепочками. При этом шутят с невозмутимым выражением лица, людям вокруг от этого еще веселее.
Я играю Валентину в юности и зрелости: в тридцать лет и сорок с небольшим. Это сейчас сорок — все еще пора молодости, тогда же люди выглядели несколько взрослее. С помощью обычного грима справиться не получилось, и «старили» меня, прибегая к пластическому, создавая прически по моде того времени и, конечно, на основе фотографий, на которых запечатлена Валентина Тимофеевна. Моя героиня — уникальная женщина. Яшин стал великим вратарем благодаря не только большому таланту, но и поддержке и любви своей мудрой жены. Ведь не зря говорят, что за спиной каждого легендарного мужчины стоит легендарная женщина.
Недавно присутствовала на матче футбольного клуба «Динамо», за который всю жизнь играл Лев Иванович. Ко мне подходили взрослые люди, ветераны-динамовцы, знакомые с Яшиным лично, те, кто выходил с ним на поле или учился у него, и окликали шутливо: «Валя!» Это было так приятно, будто впустили в свой ближний круг, в свою футбольную семью. Мы долго разговаривали, они рассказывали, насколько удивительной парой были Лева и Валенька.
Спросите, чем же? Он — мировая звезда, сильный, талантливый. Она — его единственная любовь и опора. При этом не в тени, не жена при муже, а тоже сильная, с характером. И тоже любящая... Яшин обожал жену, смотрел на нее всю жизнь влюбленными глазами, будто даже снизу вверх. Забавно звучит, особенно если знать его рост — около ста девяноста сантиметров. А Валентина женщина хрупкая, миниатюрная.
На поле он был безусловным лидером, а дома — спокойным семьянином, скромным тихим человеком.
О Яшиных могу говорить долго, их история запала в сердце. Можно сказать, роль повлияла на меня не только как на актрису, но и как на женщину.
— И какие выводы о любви вы сделали?
— Что при разных темпераментах и характерах можно прекрасно уживаться, если по-настоящему любить и уважать друг друга.
У меня, к примеру, «оголенный» темперамент. Я дерзкая, категоричная, компромисс для меня означает проигрыш. Одно слово вызывает холодок по спине, ощущение, словно сдаю позиции. Почему я должна уступить?
Но ведь для семьи, партнерства такая упертость больше во вред. Настоящая любовь вообще несовместима с категоричностью. Когда у двоих возникает проблема, разумно не выпячивать свое эго, а сплотиться, чтобы преодолеть трудности. Характер лишь закалится, укрепится совместно преодоленными невзгодами. И компромисс — никакое не предательство себя, а мудрость. Валентина Яшина главенствовала в семье, но аккуратно, уважительно: прикрывая тылы, обеспечивая мужу спокойствие и уют.
Благодаря этой роли у меня появились более четко сформулированные ориентиры, обновились давно сложившиеся представления о семье. Пришло определенное понимание того, что мне точно нужен незаурядный мужчина с большим талантом, а вот в какой именно области — неважно. Женщина влюбляется в талант. Хочется чувствовать, ради чего мы вместе, почему я могу смотреть на него снизу вверх. Но при этом лучше, чтобы у него был противоположный моему темперамент. Я взрывная, он спокойный. Мои нервы оголены, я в тревогах, различных чувствованиях — актриса же. Профессия имеет побочное свойство — не всегда есть строгая граница между вымыслом и явью. Какие-то нервные клетки после сложной роли могут и не восстановиться. Бывают взбрыки, частая смена настроения, могу неожиданно поругаться с кем-то — даже сама с собой. А мой идеальный мужчина должен оставаться собранным, выдержанным и заботливым, чтобы сберечь меня и свою нервную систему.
— Разговоры о мужчинах так захватывают! Продолжим?
— Я люблю не столько сами разговоры, сколько выводы, которые можно из них сделать. Но эти выводы, конечно, нуждаются в проверке опытным путем. Покопаться в мужской психологии полезно мне и как девушке, и как актрисе. Ведь нет ни одной драматургической истории, в которой вся суть держится исключительно на женщинах. Это единый клубок взаимоотношений. Мужчины сделаны из другого теста. Они иные — по устремлениям, задачам, мотивации, поступкам. Если это четко понимать, станет легче жить.
Скажем, у молодой амбициозной пары — девушки и парня — может быть одна цель: успешная карьера, счастливая безоблачная жизнь. Женщина дойдет до какой-то ступени и остановится — достаточно, мол, переключусь на семью. Мужчина же стремится дальше: встав на одну ступеньку, уже видит следующую — и еще, и еще... Стремление завоевать мир не ради денег или власти, а ради самореализации мне по душе. Есть в этом героическое начало поиска пределов человеческой натуры! «Ах, я не понимаю как, но ты это делаешь!» — в этом есть мое восхищение и желание постичь, соединиться. Люблю успешных и сильных мужчин. Не стану останавливать такого в стремлении совершать подвиги — при условии, что и мои победы для него тоже важны.
— Если вернуться к вашим любимым героям Яшиным, то у них другая история. Лев покорял мир, амбиции же Валентины не распространялись дальше семьи. Сильным мужчинам нужны преданные подруги, которые не строят собственную карьеру, а наводят уют дома. Насколько вы готовы к таким отношениям?
— Валентина Тимофеевна создала и обустроила очаг, у которого растила их со Львом Ивановичем детей. Но современной женщине вовсе необязательно делать все самой, можно прекрасно организовать быт с помощью специально обученных людей, которые иной раз талантливее вас в уборке, стирке, глажке или вождении например.
Скажем, мне не нравится готовить или убираться, хотя чистоту и порядок я люблю. Но еще больше люблю свою работу. Что же делать, как все успеть без потери качества? Я, востребованная актриса, в режиме сложного графика могу не тратить свое время на то, чтобы три часа запекать утку в яблоках. Можно пригласить помощницу — прекрасного кулинара, которая сделает это в сто раз лучше, или заказать еду в проверенном ресторане. Вижу больше здравого смысла в том, чтобы ужиная с любимым мужчиной, быть полной сил и желания отдавать, обмениваться мыслями о прошедшем дне, об искусстве, о чем-то другом. Сегодня вы меня видите в той профессиональной форме, к которой я стремилась несколько лет, окончив театральный институт. Всегда полностью погружалась в профессию, и в этот процесс уроки кулинарии пока не входили. Может, я еще не самая отчаянная домохозяйка, но близкие не страдают. Значит, все хорошо.
— С едой или организацией быта все легко и просто. Но как же дети, Юля? Участие мамы в жизни ребенка пока еще никто не назвал вредным или необязательным.
— Сложно об этом говорить, пока у меня нет детей. Мое внимание большую часть сознательной жизни направлено на карьеру, саморазвитие и партнерство с любимым мужчиной. На комфортное с ним сожительство в самом чистом и прямом смысле этого слова — «жить вместе, сосуществовать». Поэтому как именно я буду организовывать быт своих детей, сейчас сказать сложно. Для меня семья — это старшие родственники, мужчина, который рядом.
Как-то даже маму спросила:
— О чем ты думала, когда в двадцать лет вышла замуж и собралась рожать меня? Чего ждала, что тобой двигало, о чем мечтала?
Она ответила:
— Ой, Юля, это были девяностые, время не сахар! Все непонятно, ни о чем глобальном мы с твоим отцом не думали. Жили, переживали, взрослели. Все само собой происходило.
Сейчас другие времена. Качество жизни повышается, во всяком случае мы к этому стремимся. У меня есть открытый вопрос к материнству, с философским подтекстом: а что я смогу дать ребенку, что передам из того, что знаю сама? Ответила ли я себе на вопросы, что такое жизнь, смерть, любовь, добро и зло? Как и зачем дети приходят в этот мир, что мы должны им, а чего не должны? Знаю ли я ответы на эти вопросы? И еще сложнее — нужно ли знать ответы на эти вопросы или проще отдаться в руки поговорке «будь что будет»? Говорю с вами и понимаю: хочу, чтобы детям передавалась от меня любовь со всеми сложными и глубокими смыслами этого слова, а не стереотипы, страхи, запреты или пустые бытовые месседжи: «Поел? Вымой за собой тарелку. Не кури, матом не ругайся, учись хорошо, сиди смирно, потому что нам всем и так страшно жить, мы сами ничего не знаем или даже боимся узнать». Не хочу, чтобы этим ограничивалось родительство. Но сначала хорошо бы научиться понимать и принимать себя, не правда ли?
— Вы про страх близости? Недавно в «Инстаграме*» прочитала ваш пост, посвященный спектаклю «Машенька»: «Это о страхе близости и одиночестве». Похоже, знаете, что это такое?
— Хорошо знаю. Я девочка самостоятельная, с сильными нотками феминизма, унаследованными по женской линии. Большую часть жизни мы жили втроем: я, мама и бабушка. Не могу даже себе представить, как это — быть зависимой от мужчины. Мои отношения с противоположным полом были длительными, и каждый избранник был для меня важной и масштабной фигурой, большим событием в жизни. Но поскольку мои родители в разводе, я знаю, что есть обстоятельства, которые приводят к появлению неполной семьи, а это очень горько. Не хочу горевать и повторять их историю.
Грустно, например, что после развода, хотя прошло столько лет и все в их жизнях хорошо, папа с мамой не общаются. Грустно, что их многолетняя любовь превратилась в руины. Мне необходимо строить что-то свое. Но что? Откуда знать, что получится? Девочкой я не видела примера того, что семейная жизнь бывает радостной и крепкой. Мой опыт — это собственные пробы и ошибки, а не позитивный родительский сценарий.
Отсюда и страх близости — стараешься избежать возможной новой боли и не идешь на полное душевное сближение с мужчиной, хотя, конечно, об этом мечтаешь. Остается лишь бросить вызов самой себе: «Юля, ты справишься! Открывай сердце и не бойся того, что будет».
— Недавно вы посвятили маме замечательный пост благодарности, назвали ее Светой, своей близкой подругой. Она уделяла вам много времени?
— Я мамина дочка. Вернее так: большую часть детства я провела с бабушкой, поскольку мама пропадала на работе, чтобы нас прокормить. Понятно, не карьеры ради, а для того, чтобы нам выжить. Мама — учительница начальных классов, как вы понимаете, больших денег эта профессия не предполагает. Слава богу, я росла смышленым ребенком, сразу после школы поступила на бюджетное отделение и по окончании института полностью обеспечивала себя сама. Финансовая независимость — главное, чего стремятся добиться женщины в моей семье. Позже мама ушла в рекламный бизнес, давно и прочно стоит на ногах.
«Я сама!» — моя позиция с детства. Хотелось всем доказать, что могу. Могу лучше лучшего. Это бабушка меня так воспитывала — по натуре она больше одиночка, с дедушкой у нее тоже не сложилось, поэтому рассчитывала только на себя, а теперь на нас.
Думаю, в этом много силы, но много и одиночества. Никогда не встречала мужчин, стремящихся запереть в золотой клетке. Мне не говорили: «Ты, птичка, сиди под замком, щебечи то, что скажу. А я театр тебе куплю, роли». Таких мужчин интуитивно не выбираю, какими бы манкими и талантливыми ни были.
— В прошлом интервью «Каравану историй» вы говорили о своей прямолинейности как о сложном качестве характера. Я так поняла, что если кто-то не по душе, ему лучше не попадаться вам на глаза?
— Ну, не до такой степени. Иногда вижу женщин, которые отбривают в два счета, ставят на место, не стесняясь говорят нелицеприятную правду в глаза. Я перед такими трепещу, подобной решительности, случается, не хватает. А бывает, сама ловлю взгляды людей: «Ого! Вот как она может залепить...»
Да, я прямолинейна, особенно в том, что касается работы. Но как только речь идет о чувствах, начинается: «Как же ему сказать? А надо ли? Или лучше промолчать?..» Теряюсь.
— А чего боитесь? Неужели не можете своему парню прямо сказать: «Послушай, ты достал и страшно меня бесишь!»?
— Могу. Я эмоциональная девушка. Иерархического страха перед мужчинами у меня нет. Благодаря папе понимаю, что они заслуживают уважения, но свои границы теперь охранять умею, себя в обиду не дам. Повзрослев, многое вижу в папе и исходя из этого строю понимание своего идеального-неидеального мужчины.
— К слову, как вам удалось прийти к такому полному взаимопониманию с отцом? Редкий случай.
— Маленькой я его боялась, да и он меня тоже. Мне кажется, отец терялся, не зная, как общаться с такой «штукой», как дочь, но все равно продолжал присутствовать в моей жизни. Я чувствовала его заинтересованность во мне, пусть он и был «воскресным папой». Многие же мужчины ведь как? Не справляются с подростком, сложности кажутся непреодолимыми, и они сливаются. Мой же терпел, переживал, но меня не бросал, хоть мы и конфликтовали. Позже, когда стала жить одна и приходила в отчаяние то из-за любовных, то из-за бытовых вопросов, например как забить злополучный гвоздь в стену, звонила папе. В скором времени он стоял на пороге с молотком в руке. Всегда гладковыбритый, подтянутый, аккуратно одетый. Он же полковник — выправка что надо. Да, стоило повзрослеть, чтобы подружиться с папой по-настоящему.
— Юля, скоро на экраны выйдут еще четыре проекта с вашим участием. Помимо работы вас интересуют другие стороны молодой жизни?
— Я трудоголик... У меня нет хобби, ничто не привлекает особо, кроме профессии. Ну хорошо, одна слабость все же имеется: люблю вкусно поесть. Если выпадает свободный день, навещаю друзей, маму, бабушку, папу. Есть такая потребность — видеться с близкими. Если сил нет, день посвящаю восстановлению, чтобы завтра выйти на работу с зарядом бодрости. Перед выпуском нового спектакля со мной всегда случается нечто похожее на катастрофу. Дней за десять начинает преследовать ощущение, что мир рушится: накатывают тревога, постоянное волнение, что не справлюсь, мне нечего сказать со сцены, я опустошена!
Близкие уже знают эту тему. Бывало, звонила друзьям в слезах:
— Все кончено! Я ничего не могу, ухожу из профессии!
Они напоминали:
— Юль, кажется, мы это уже слышали не раз? Надо просто немного потерпеть. Вернемся к разговору после премьеры.
Мама недавно сказала моему молодому человеку: «Знайте — ничего страшного не происходит, просто Юля выпускает спектакль. У-у-у! Спектакль!» Маме хорошо известно, почему я периодически превращаюсь в домашнее чудовище. Она правильно сказала, без обвинений. На меня нельзя наезжать. А сама объяснить, что со мной творится, не могу — не успеваю уловить и сформулировать, ведь я вся в роли! Но потихоньку учусь.
Вообще, знаете, мне нравится все, что со мной происходит. Замечаю изменения. Когда-то была уверена, что синоним любви — слово «боль». Первое чувство было очень ярким, захватывающим: «Люблю его, несмотря ни на что!» Я будто прыгала с высокого трамплина в глубокую реку, хотелось страданий.
Хотя полностью тогда отдавалась безумным чувствам, выкрутасы моей непростой натуры все равно присутствовали. Понимаю, что не случись той любви, все равно нашла бы, где и как пострадать. Это же был первый опыт самопознания, поэтому я упорно раздвигала границы душевных переживаний, проверяла себя. Тогда было непонятно, где заканчивалась любовь и наступало страдание. Но прошло время, мне двадцать семь лет. Понаступала на одни и те же грабли и сильно от этого подустала. Дошла до простой мысли: а что если больше не наступать? Все-таки любовь точно не похожа на боль...
Свою чашу страданий, думаю, я уже испила. А вот любовь ищу, исследую, открываю. Хотя если честно, не хочется, чтобы в душе прекратило совсем кровоточить и наступила пресыщенность и скука. Художнику нужно о чем-то говорить! Акт искусства связан с болью, но с любовью он связан гораздо сильнее.
Подпишись на наш канал в Telegram