На небесах лучше знают, где мы нужны. Где больше пригодимся. Главное — не обольщаться на свой счет, не предаваться тщеславию и гордыне.
— Этой весной у вас просто парад телепремьер! Вышел второй сезон «Годунова», мелодрама «Кассирши» и наконец военная драма «Прыжок Богомола».
— В актерской жизни такое часто случается. То месяцами ничего не выходит, а то вдруг буквально за считаные дни телеканалы показывают все, что ты сделала за год!
«Прыжок Богомола» — моя первая военная картина, я чувствовала и огромную радость от того, что в ней снимаюсь, и огромную ответственность. Тема Великой Отечественной войны для меня святая. Наверное потому, что родилась и выросла в легендарном Севастополе, символе воинской славы.
В фильме сыграла радистку Раю. Когда на площадку принесли рацию, немного растерялась. Не знала, как с ней обращаться, а консультанта не было. К счастью, отец по профессии военный связист. Позвонила: «Папа, помоги!» Рассказала, как выглядит рация, и он по телефону инструктировал — как включать и выключать тумблер, работать с ключом.
Не знаю, что будет дальше, не хочу загадывать — вдруг посчастливится попасть в какой-то замечательный современный проект, но пока сниматься в исторических картинах интереснее. В них больше значимых событий, лучше прописан сюжет, атмосфера совсем другая. Костюмы и реквизит сразу втягивают актера в игру.
Конечно, старинные наряды носить не очень удобно, к ним надо привыкнуть. Многие актрисы жалуются, что в платьях с корсетами и кринолинами трудно двигаться, даже дышать. Да и самостоятельно такое не наденешь. Но мне работать в исторических костюмах уже привычно и комфортно.
— «Годунов», в котором вы сыграли Софью, стал одним из самых рейтинговых сериалов года. Как в нем работалось?
— Прекрасно. Несмотря на то, что у меня трагическая роль — к концу фильма Софья теряет рассудок. Не выдерживает тяжких испытаний и разлуки с любимым, он все время где-то воюет. В финальной сцене Софья оказывается в самой гуще сражения, но не замечает, что вокруг свистят пули, рвутся ядра. Одно из них летит прямо на нее. В последний момент она выходит из прострации, но ничего уже поделать не может.
Художники постарались, чтобы моя героиня выглядела как можно «эффектнее»: усердно поливали грязью и искусственной кровью, засыпали землей. А я после своей «гибели» должна была мчаться на пробы в другой проект, где предстояло сыграть шикарную, ухоженную женщину! Гримеры еле успели смыть с лица следы взрыва.
В тот же день снимался и мой киносын Лева Бердинский. Этот маленький голубоглазый мужичок потряс своим мужеством и профессионализмом. Обычно трехлетнего Левушку привозила на смену мама, а тут не смогла его сопровождать, и мальчик приехал с няней. В других сценах я таскала его на руках, теперь же ему предстояло в одиночку пройти участок дороги, у которого шли бои.
Знаю, как страшно, когда рядом гремят взрывы, «смешались в кучу кони, люди», но ты не можешь отклониться от заданного курса ни на сантиметр, чтобы не вывалиться из кадра. Лева испугался, плакал, но слушал оператора и выполнял все требования. Думаю, растет артист.
В нашем деле постоянно приходится преодолевать какие-то трудности. Это часть профессии. В апреле принимала турецких коллег, прилетевших на открытие Московского кинофестиваля, мы вместе работали на сериале «Султан моего сердца» и подружились. На улице было, мягко говоря, прохладно, по-моему, всего градусов десять, однако дресс-код никто не отменял, и на мне было очень открытое вечернее платье. Продюсер Бурхан Озкан посмотрел с уважением:
— Да вы солдат, Саша!
— Каждая актриса — солдат в каком-то смысле, — ответила я.
— После показа «Султана моего сердца» вы стали в Турции национальной героиней?
— Я бы так не сказала. В России сериал прошел с большим успехом, рейтинги оказались значительно выше. Возможно, турки выбрали не слишком подходящее время для показа. «Султан моего сердца» — не летняя история. Тем более что параллельно шли трансляции чемпионата мира по футболу.
Зато для зрителей, посмотревших сериал в Турции, а в январе пересмотревших его по российскому ТВ, стало приятным сюрпризом, что в российской версии Анна не погибла. У нас открытый финал, дающий надежду на то, что у героини все сложится хорошо.
— И есть надежда на продолжение? Вашим поклонникам не дает покоя этот вопрос.
— Как говорят турки, только Аллах ведает. По крайней мере все, кто занят на сериале, держат кулачки.
На съемках в Турции я провела полгода и полюбила эту страну и людей, очень открытых, жизнерадостных. Мне импонирует их отношение к семье и особенно к детям. Хотя сначала проявления бурных чувств к малышам, признаться, пугали. Когда турки видят очаровательного ребенка на улице, подходят и начинают его тискать. Мамочки при этом не сопротивляются, а наоборот — радуются и умиляются! У нас такое не принято, но у восточных людей иной темперамент и другие традиции.
Жила я в Стамбуле на съемной квартире, иногда оставалась у своего преподавателя турецкого языка Аглаи Макаровой в районе Кадыкёй. Очень модном, богемном, его населяют художники, музыканты, артисты. Полюбила узкие старинные улочки, спускающиеся к морю.
— А турецкую кухню?
— Самое яркое кулинарное впечатление от пребывания в Стамбуле — завтраки. Турки подходят к утренней трапезе крайне серьезно, завтракают долго, с чувством, с толком, с расстановкой. На столе — обязательно несколько сортов сыров и оливок, жирные-жирные сливки, которые называются каймак. Но самое главное блюдо — хлеб. Свежайший, домашней выпечки и самых разных видов. Турки его обожают.
— У вас ведь маленькая дочка? Как она перенесла разлуку с мамой?
— Аня находилась с моими родными. Ко мне они приехать не могли, зато я чуть ли не каждые выходные моталась в Севастополь. Раньше оттуда ходил в Стамбул паром, потом его отменили, как и прямые авиарейсы из Стамбула в Крым. Приходилось летать через Москву.
За полгода накупила столько детских вещей и игрушек, что можно было бы, наверное, магазин открыть! Хотела как-то компенсировать свое отсутствие, порадовать дочку. Сейчас большинство подарков переломано, платья малы. Аня периодически смотрит с упреком: «Мама, когда ты, наконец, поедешь в Турцию? Пора пополнять запасы».
— Сколько ей уже?
— Четыре, и знаете, я у нее учусь. С одной стороны, рассудительности, с другой — непосредственности и невероятной жажде жизни. Ане ничего не стоит завязать знакомство. Все происходит легко и абсолютно непринужденно! Садимся, допустим, в такси, она тут же говорит водителю: «Привет! Меня Аня зовут. А тебя как? Очень приятно. Давай дружить!»
— Так она кокетка?
— Еще какая! Таксисты млеют! Аня постоянно выдает перлы. Прошлым летом идем как-то по Севастополю. Жара страшная. Ребенок устал, начинает ныть:
— Мамочка, понеси меня на ручках!
— Доченька, не могу. Я тоже девочка, мне тоже тяжело.
Аня задумывается буквально на секунду и выдает:
— Мама, нам срочно нужен человек, который будет носить нас на руках!
— Дочка пока не проявляет интереса к актерской профессии?
— Пока нет. Ане нравится танцевать, она с удовольствием занимается в детском коллективе. Недавно впервые вышла на сцену. На концерте ее ансамбль выступал одним из первых. Пока танцевали другие ребята, мы сидели в зале, и моя девочка рыдала в голос. Хотела обратно. Я объясняла: всем детям нужно выступить, они же готовились. Еле успокоила.
Несколько раз брала дочь на съемки — хотела, чтобы посмотрела, чем мама занимается «на работе». У нас есть традиция: вечером Аня обязательно рассказывает, как прошел ее день. А я — как мой. Если снимаюсь в историческом проекте и признаюсь, что ездила в карете, она страшно обижается: «Я тоже хочу!» Но всерьез съемками не интересуется и не реагирует, когда видит маму по телевизору. Для нее это рядовое событие.
Недавно у дочери появился поклонник. Как-то живущий недалеко от нас мальчик увидел в журнале нашу с ней фотографию на Красной площади. И влюбился в Аню! Теперь часто играют вместе на площадке. По-моему, его зовут Елисей. Он чуть старше.
— Какие проекты еще должны выйти у вас в этом году?
— Психологический триллер с элементами мистики «Тайна последней главы». К съемкам приступили в день моего рождения, светило яркое солнце, хотелось получать поздравления, цветы, подарки, а надо было играть тяжелую сцену, плакать в кадре. Но история интересная, думаю, зрителям понравится.
— Сериалы — это прекрасно. Но вы ведь начинали в Севастопольском ТЮЗе и всегда мечтали играть в театре?
— И мечтаю до сих пор. Правда, ничего для этого не делаю. Думаю, если суждено, все как-то само случится.
В свое время жутко переживала, что не попала после окончания Щепкинского училища ни в одну труппу. Никогда не забуду показ в «Современнике»! Шла туда и почему-то думала, что меня сразу возьмут, я же такая замечательная артистка! В тот день нас собралось девять курсов из разных театральных вузов, показы шли целый день, все ужасно устали — и студенты, и члены комиссии. Видимо, это сыграло свою роль, я «перегорела». Думала, что жизнь кончена, но буквально через месяц случился «Султан моего сердца» и я уехала сниматься в Турцию.
Теперь уверена: на небесах лучше знают, где мы нужны. Где больше пригодимся. Главное — не впадать в прелесть, как говорят православные люди. Не обольщаться на свой счет, не предаваться тщеславию и гордыне. Не думать, что ты самая лучшая на земле и все просто обязаны это заметить. И вообще не стремиться всегда быть на виду. Тогда все получится.
Подпишись на наш канал в Telegram