«Балканский рубеж» — знаковая для меня картина, ведь она открыла дверь в российское кино. Раньше в Сербии меня воспринимали как молодую артистку, только начинающую строить карьеру, а после выхода фильма увидели серьезную актрису. И вот теперь «Кольская сверхглубокая», роль в которой стала настоящей находкой.
— Милена, осенью на экраны выходит мистический триллер «Кольская сверхглубокая». Вам вообще близок этот жанр?
— Несмотря на успешную карьеру в Сербии — я везунчик, что уж скрывать, до сих пор не имела возможности сняться в триллере. Были комедии, драмы, исторические и военные картины, когда герои просто сидят, разговаривают и фокус зрительского внимания направлен на их внутреннее состояние. Здесь же столько экшена! Драки, падения, прыжки. Продюсеры выделили хороших каскадеров, они устраивали мне серьезные тренировки. Девяносто процентов трюков я выполняю самостоятельно. Надеюсь, зрители оценят!
Для вдохновения всей съемочной группой предварительно посмотрели разные мистические фильмы, в том числе «Чужой», «Нечто». Это помогло понять, как примерно играть. В общем, роль в «Кольской сверхглубокой» стала для меня настоящей находкой.
— Можно подробнее о каскадерах?
— В сербском кинематографе не практикуют работу с неподготовленным артистом. Утверждают на роль того, кто в состоянии справиться с трюками. Тут же со мной занималась Евгения Юрьевская, оттачивая необходимые навыки. На площадке трюки ставил каскадер Никита Люшненко.
Мне с ними повезло — такие профессиональные ребята! Им пришлось многое вытерпеть, я ведь новичок, не все сразу получалось, но они не раздражались, относились дружелюбно, с большой теплотой.
Я неплохо подготовлена физически, поскольку всю сознательную жизнь занималась танцами. Но удары и падения — не из той области. Каскадеры шаг за шагом учили меня расслаблять тело, чтобы в нужный момент собраться, сгруппироваться, не потерять самоконтроля.
Сначала училась падать всевозможными способами. Затем пришло время ударов кулаком, пощечин. В сценах драк, особенно на крупных планах, следовало быть особенно внимательной и точной, а я до этого практически не дралась. Был короткий студенческий опыт — и все.
— Кулаком стукнуть, дать пощечину... Полезные навыки! А вы росли небоевой девочкой?
— Первый, он же последний раз по-настоящему ударила человека в школе. Один мальчишка постоянно меня доставал, и я его толкнула изо всех сил. Знаете, причинить боль другому не так легко, как кажется.
В университете нам преподавали фехтование, пластику, сценическую борьбу. И вот она мне совершенно не давалась! Никак не могла запомнить последовательность движений и вообще саму логику поведения. Ведь драка на экране нехаотична, как вы понимаете.
Преподаватели говорили: «Милена, ты можешь красиво танцевать, у тебя прекрасно получаются акробатические этюды, но драки — не твое». Когда надо было делиться на пары, чтобы отрабатывать удары, сокурсники от меня шарахались — боялись пострадать. Много лет я прожила с убеждением, что не смогу. Неприятное ощущение...
«Кольская сверхглубокая» вернула веру в себя. Оказывается, могу! И очень даже неплохо. Еще никогда в жизни не чувствовала себя настолько уверенно, пришло внутреннее ощущение силы. Съемки закончились, а я упорно продолжаю заниматься.
Женщине следует быть сильной. Если раньше я лишь накануне съемок садилась на жесткую диету и начинала бегать по утрам, чтобы приобрести хорошую физическую форму, то теперь тренировки — в ежедневном расписании. Час йоги и ходьба километров по пять-семь. Девушки, это несложно, но результат отличный!
— Читала, что процесс съемок «Кольской сверхглубокой» был непростым. И дело не только в трюках.
— Это правда. Начнем с того, что мы снимали параллельно на русском и английском языках. Это психологически нелегко, требуются точность и сконцентрированность. Физически же самым сложным оказалось спускаться в глубины земли — на двести метров вниз... Это происходило в Мурманской области, на руднике в Заполярном.
Клаустрофобией я не страдаю, но ощущение неприятное. Над головой земная толща, высокая влажность, воздуха не хватает, да и какой-то он странный. Мы не замечаем, как дышим, но если кислорода недостаточно, сразу ощущаем дискомфорт.
Смена длилась двенадцать — пятнадцать часов, и так пять дней подряд. Причем из кадра я не выходила, поэтому отдохнуть, попить чаю, поболтать с друзьями по телефону возможности не было. Снимали в феврале, во время полярной ночи. Было постоянно темно и холодно. По сценарию на моей Ане — только майка, никаких курток и шапок. Я думала: как же люди работают в таких условиях? Местные говорили: «Как вам повезло! На улице всего минус десять — пятнадцать, а неделю назад было тридцать». Для меня это адский холод, ведь я выросла в Сербии, где довольно теплый климат.
Уставала, конечно, зверски. Ко мне даже приставили врача. Вечером он делал витаминные капельницы, чтобы не сошла с дистанции раньше времени. Когда делилась с сербскими друзьями, они смеялись: «Ну конечно! Российский кинематограф по сравнению с нашим почти Голливуд! Как же без доктора?»
Потом перебрались за Полярный круг, в знаменитую Териберку. Это место знают и сербы — по фильму «Левиафан» Андрея Звягинцева. Красиво, мощно... Хочется вернуться.
— Милена, вы сосценарист «Кольской...», как так получилось?
— Это одна из самых прекрасных историй в моей творческой жизни. Когда утвердили на роль, началась серьезная подготовка: спортивные тренировки, как уже сказала, и уроки русского. Продюсеры считали, что у меня хороший уровень языка и можно не переозвучивать. Но над произношением стоило поработать.
Дальше стала учить текст и поняла: многое в линии моей героини можно улучшить. Сначала постеснялась об этом сказать. Молодая актриса из Сербии, впервые снимается у русского режиссера — и вдруг начинает переписывать сценарий! Как это можно расценить? Но потом решилась. Стала высказывать то, что беспокоит в нашей истории. И продюсеры вдруг предложили: «Милена, напиши свой вариант. Мы посмотрим».
Было приятно, что не отмахнулись, посчитались с мнением. В общем, села я за редактуру. Прописала более логичные диалоги — так, как чувствовала. Всем понравилось.
Это здорово воодушевило. Когда вернулась в Сербию и перечитала сценарий сериала, в котором снимаюсь второй сезон, будто глаза открылись. Увидела кое-что из разряда «в жизни так не бывает». Мне снова повезло, ведь продюсеры могли сказать: «Знаешь, что? Ты актриса. Пришла сниматься — вот и снимайся. Не надо влезать на чужую территорию».
Не сказали... И тоже разрешили доработать сценарий. В общем, благодаря «Кольской сверхглубокой» я неожиданно открыла в себе новые способности.
— Как получили эту роль?
— Обычным способом. Позвонила агент, сообщила, что в России запускают интересную историю о секретном объекте — самой глубокой в мире скважине, из недр которой слышны необъяснимые звуки... Я попробовалась, и меня утвердили. Играю русскую девушку, хотя, как вы слышите, у меня акцент. Понимаю, что в связи с этим определенный риск для создателей фильма был.
Но в России это не дебют, я уже играла в «Русском пленнике» — проекте Первого канала. Снималась и в «Льве Яшине». Сейчас работаю в «Грозном», играю жену царя Марию Темрюковну. Все мои героини говорят с акцентом.
— Как вам работается с нашими актерами?
— Очень комфортно. На «Кольской...» я ощущала себя принцессой, ведь была единственной девушкой.
Признаюсь, я в восторге от русских актеров! Обошлось без этих гендерных историй, которые могли бы напрягать. Со всеми ребятами сложились по-настоящему крутые дружеские отношения. С героем Сергея Иванюка у моей героини прорисована любовная линия, но нечеткая, не напоказ. Скорее сильное платоническое влечение. И в этом главная фишка — показать глубину отношений и чувств без поцелуев и телесного контакта. С Сергеем все получилось очень легко.
— Российские зрители узнали вас после «Балканского рубежа». Пришлось побороться за роль? Наверняка кастинг был огромным.
— В нем приняли участие буквально все сербские актрисы от двадцати до тридцати лет. Я тогда оканчивала театральный, опыта у студентки четвертого курса, как вы понимаете, ноль. Поразительно, что меня утвердили. Не могу поверить, что показалась круче других актрис. Такое ощущение, будто энергетически притянула эту роль.
Я всегда интересовалась русской культурой, особенно литературой. К моменту проб в «Балканском рубеже» учила язык уже полтора года. Говорила не свободно, конечно, — медленно и скромно, но все понимала. Мне очень хотелось сниматься в вашей стране! Мечтала, что когда-нибудь это сбудется, но не надеялась, что все произойдет настолько быстро.
«Балканский рубеж» — знаковая для меня картина, ведь она открыла дверь в российское кино. Раньше в Сербии меня воспринимали как молодую артистку, только начинающую строить карьеру, а после выхода фильма отношение заметно изменилось, во мне увидели серьезную актрису.
Фильм рассказывает о событиях, происходивших в Югославии в 1999 году. Как-то снимали сцену на мосту, и неожиданно возникли разногласия между российской и сербской командой. С вашей стороны звучало предложение снимать жестко, ведь война, гибнут беззащитные женщины, дети, старики. Сербы спорили, убеждая, что люди не относились к трагедии как к чему-то страшно мрачному. У нашего народа просто другой характер.
Родители говорили, да я и сама что-то помню из тех военных лет, что время было... доброе. Люди радостно тусовались, выходя с магнитофонами и жизнеутверждающими транспарантами: «Вы можете нас бомбить, нам по фигу!»
Помню, было страшно ложиться спать под вой сирен. Раздавались взрывы, и никто не знал, проснется ли на следующее утро. Тем не менее сербы продолжали сохранять присущую нации ироничность. Когда мы рассказывали об этом русским коллегам, они уважительно говорили: «Ребята, вы сумасшедшие!»
— Подсчитала, Милена, что вы всего за три года пришли к беглому русскому языку! Откуда вообще такой интерес?
— Маленькой однажды увидела по телевизору какой-то русский сериал. Исполнительница главной роли показалась настолько милой и женственной, что я поразилась. В Сербии женщины другие. Нежность, слабость, кокетство — не про нас, это скорее исключение из правил. Сербки — сильные, я бы сказала, героические персонажи.
В общем, тот фильм запал в душу, стала искать другие, смотрела с титрами. У нас люди неплохо знают английский, поскольку западные фильмы показывают на языке оригинала, а с русскими сложнее.
Помню, на «Ютубе» попался сериал «Достоевский» с Евгением Мироновым. Так я посмотрела его трижды! Поскольку нравится и сам писатель, и актерская работа исполнителей главных ролей.
Пересмотрела все фильмы Михалкова, Тарковского... Буквально выросла на них. А еще «Москва слезам не верит», «Летят журавли». Даже подсадила на советское кино сербских друзей.
На Факультете драматического искусства Белградского университета училась по системе Станиславского. Мы играли отрывки из Толстого, Вампилова, того же Достоевского. Я стала, как мне кажется, лучше понимать русскую душу.
Милош Бикович — он окончил тот же университет, что и я, но несколькими годами раньше — снялся у Михалкова в «Солнечном ударе». Затем Милан Марич сыграл Довлатова... Своим примером ребята здорово меня вдохновили. Смотрела на экран и думала: вот как можно идеально выразить любовь к русской культуре! У Милоша и Милана получилось, вдруг и мне повезет? Начала упорно учить русский.
— Вы хорошо знакомы с Биковичем?
— Сербские актеры, работающие в России, очень дружны. С Милошем у нас одна альма-матер, как я уже сказала. Так что мы познакомились до «Балканского рубежа», а съемки, конечно, сблизили еще больше. Он порекомендовал мне русского агента. Такая помощь дорогого стоит, ведь я в то время еще училась и не знала языка. Дружим и с Иваном Босильчичем, который тоже много у вас снимается, например в «Русском пленнике».
Вообще, мы, сербы, стремимся держаться ближе друг к другу, таким маленьким кланом. Представьте: каждый живет в России примерно полгода. Это долго. Мы скучаем по дому, по родному языку... Поэтому стараемся регулярно встречаться, хотя бы раз в месяц, чтобы поговорить, обменяться новостями — это очень важно.
— Все, кого вы перечислили, невероятные красавцы. Сербы вообще во вкусе русских женщин. А вы как на них смотрите?
— После ответа меня можно будет убить, но все же скажу честно. Сербские мужчины действительно эффектные: высокие, яркие. Внешне намного интереснее русских парней. И да, они умеют произвести впечатление. Настоящие мужчины! Как говорит один мой друг, в Сербии прекрасный генетический материал. Ваши мужчины намного мягче, покладистее. На первый взгляд вроде бы брутальность сербов эффектнее, но лично для меня русские мужчины очень привлекательны. Старомодные манеры, будто из прошлого века, галантность, душевность, уважение к женщине...
— Что вы имеете в виду под старомодностью?
— Скажем, они уступают женщине место в транспорте или помогают донести тяжелую сумку. Когда прилетаю в Москву с двумя чемоданами, обязательно найдется тот, кто предложит помощь. В Сербии это немыслимо, посторонний точно к вам не подойдет и не скажет: «Давай донесу!» Только если он ваш муж или парень.
Удивляет, что в России много молодых папочек — лет двадцати пяти. У нас семьи создают намного позже, годам к тридцати пяти или сорока. Приятно и неожиданно слышать от коллег-актеров восторженные слова о своих детях, женах, мамах. Русские дарят женщинам цветы, что тоже сильно удивляет. У нас не празднуют Восьмое марта к примеру. Но когда я увидела, как меняется Москва в этот день — вокруг мужчины с букетами, начала устраивать праздник для подружек. Как-то даже привезла сюда маму, тетю, сестру — почувствовать прелесть Женского дня. Красиво же!
У русских мужчин встречается хорошее чувство юмора, но не так часто, как у наших. И у сербов оно острее. Конечно, все, о чем сейчас говорю, субъективно. Вспомнила вот: когда снималась с Гошей Куценко, он шутил так, что вся съемочная группа буквально лопалась от смеха.
— Русский бойфренд — это экзотика для сербок?
— На эту тему точно нет хайпа. Скорее ажиотаж наступает, когда у нашего мужчины появляется русская подружка. Его рейтинг в глазах приятелей сразу повышается, все начинают это обсуждать. В основном я дружу с мужчинами и когда показываю фотографии девочек, с которыми близко общаюсь в Москве, они восклицают: «Вау, какая красавица! Познакомь!»
— Не планируете остаться жить в Москве, раз так все у нас нравится?
— Этот вариант точно не вызывает отторжения. В Москве я ощущаю себя как дома. Нравится и Петербург, была в нем раза четыре, и каждый раз светило солнце — даже зимой. Однажды отметила там свой день рождения. Друзья потом удивлялись:
— Ты была одна?!
— Почему одна? Я и Питер. Это сказка!
Была в Ростове-на-Дону, в Крыму. Кайф! Ментальность славянских народов схожа, хотя в больших российских городах люди напоминают западных, потому что в основном они трудоголики. Работают сутками и совершенно не оставляют времени для общения... Сербы живут иначе. Рабочий день заканчивается часов в пять, и дальше время посвящено друзьям и близким. Белград — небольшой город, мы собираемся компаниями, беседуем, смотрим кино. Это часть культуры.
В Москве встретиться — проблема. Пока по пробкам доедешь друг до друга... Несмотря на это, я могу представить себя живущей среди русских. Но не стать бы «своей среди чужих и чужой среди своих»!
Пока вообще не хочу где-то надолго бросать якорь. Если получилось что-то в России, почему не попробовать силы в Европе или Голливуде?
— А Сербия — не Европа?
— Мы все-таки ощущаем себя ближе к России. Так вот, пока нет семьи, детей, того, что держит на одном месте, а есть драгоценная свобода, хочется как можно больше успеть. Бросить самой себе вызов, испытать свои возможности. Но Сербия — мой дом, место силы. Если будут интересные проекты, конечно с удовольствием поработаю на родине.
Когда-то я очень волновалась по поводу карьеры, и один мудрый человек сказал: «Что твое, никуда не денется. Не суетись и не переживай». Так и есть. Опыт показывает: даже когда вроде бы потерпел неудачу, на самом деле она во благо. Просто требуется время, чтобы это понять.
Подпишись на наш канал в Telegram