Если бы не Дима, многие моменты моей жизни стали бы тяжелыми. Благодаря ему я спокойно преодолел несколько финансовых ям. Часто зовет сниматься. Спасибо, что взял в проект «Нагиев на карантине». Очень смешно получилось: покривлялись, поприкалывались. Режиссер разрешал почти все и сам смеялся за пультом. Жаль, мое участие оказалось коротким.
— Не помню, когда впервые задумался на тему «А не перебраться ли в столицу?». Наверное, эту мысль заронил друг, Дмитрий Нагиев. Он же впоследствии помог с переездом, за что ему низкий поклон. Мы продали все в Петербурге и купили дом под Москвой, о чем ни на минуту не пожалели. В переезде я принимал активное личное участие. Как, впрочем, и во многих других домашних делах. Считаю, что мужчина должен уметь все. Если надо, могу починить унитаз, вбить гвоздь, принять роды, спасти утопающего... Помогло мне стать таким кино, где я многому научился.
— Что-то всегда жалко бросать при великом переселении...
— Если честно, грустно было отдавать питерскую квартиру. Она у нас первая, полная добра и любви... Пусть люди, которые теперь там живут, чувствуют себя счастливыми! Да и самого Петербурга не хватает. Когда в нем живешь, многого не замечаешь. Помню, как мама приехала в первый раз, я в ЛГИТМиКе тогда учился. «Ты не замечаешь этой красоты, — возмущалась она, — это же не город, это музей!»
Как ни странно, многие столичные режиссеры и продюсеры не знают, что я перебрался в Москву. До сих пор думают, что живу в Питере. Как говорил Ростропович: «Я человек мира». Наверное, и я тоже. Могу жить в любом городе. Мне кажется, я уже заработал себе имя, поэтому глупо пугаться смены географии.
— Чем свой дом отличается от квартиры?
— Первое, что сделал, — врубил музыку так, что чуть не порвал встроенные колонки. И никто не стучал по батарее, не кричал, что вызовет полицию. Еще мы завели прекрасного питомца — собачку девочку. В общем, вокруг сплошные девочки, один я дядька в большом семействе, тяну этот воз и не жалуюсь.
Все мои девочки — яркие индивидуальности. Каждая выдает свои эксклюзивы. Алисе девять, и она актриса с детства. С подружкой уже показывает мой спектакль «Бесконечное начало». Дочка с пяти лет ездила с нами на гастроли, поэтому некоторые сценки играет как профессионал — с музыкой, диалогами, знает, как должны быть расставлены декорации, какие там костюмы.
— Мама живет с вами в новом доме?
— Да, и это замечательно. В Петербурге она жила отдельно, и мы сначала хотели купить ей квартиру в Москве. Но мама уже в том возрасте, когда хочется быть рядом с близкими и получать удовольствие от общения, а не от квадратных метров. Ей нравится готовить завтрак, гулять с Алисой. С мамой нам уютно, никто не конфликтует, глобально у нас полное взаимопонимание.
— Это она когда-то заразила вас творчеством?
— Думаю, все же основную роль сыграл папа, он был невероятно артистичным. Мама, впрочем, тоже очень творческий человек. У нее сложная судьба, она родила меня в шестнадцать лет. В советское время ранняя беременность считалась позором, и родственники отговаривали. Но мама решила оставить ребенка — так на свет появился я. Естественно, из-за столь неожиданного жизненного поворота мама не получила образования. Чтобы достойно меня обеспечить, работала, работала и еще раз работала — например довольно долго в вагоне-ресторане поезда Николаев — Москва. Меня оставляла на бабушку и дедушку.
Мама и сейчас любит готовить: мы не питаемся в ресторанах, едим дома. Она очень помогает нам по хозяйству, ездит в магазины. Когда с женой на гастролях, собачку к ветеринару возит. Нужно — и с документами, и со счетами разберется, мы ей доверенность сделали. У мамы море энергии, хотя ей уже семьдесят один год. С Алисой ставит концертики, спектакли, так же и меня растила. Поет песенки, знает всякие прибауточки, стишки, считалочки. Когда идет с внучкой гулять, развлекает всех детей на площадке. Феноменальная женщина! Думаю, могла бы стать прекрасной актрисой, но не сложилось.
Случаются моменты, когда дети огорчают родителей, и я каким-то образом дочке про свое недовольство намекаю. А вот моя мама ни разу в жизни не сказала, что во мне разочаровалась. Всегда только хвалит и поддерживает. Недавно поздравляла с днем рождения. «Сынок, — сказала, — не представляешь, как я люблю тебя. Каждый твой пальчик, улыбку... Когда твои глаза светятся радостью, у меня бабочки внутри». Почему же не представляю?! Представляю. Я так же к своим детям отношусь — это и есть любовь. Мама, кстати, до сих пор называет меня Игоречком.
Что же касается того, кто заразил творчеством, думаю, повлияло и то, что мы жили недалеко от Одессы. Там люди ярче, темпераментнее, есть невероятно колоритные персонажи! Что ни фраза — то перл, ни секунды без шутки! Так что, как ни пафосно прозвучит, повлиял на меня народ.
— Есть поступки, за которые спустя время стыдно перед мамой?
— У всех они есть. Я вот зауважал одного артиста, который в интервью заметил, что оглядываясь назад, приходит в ужас. Мол, это я сделал?! Я сказал?! Ему очень стыдно за какие-то вещи... Мне точно так же — с мамой, случается, поспорю, не всегда мы на одной волне. Пройдет неделя, посмотрю в зеркало и расстроюсь: как же я мог? У меня же принципы! Когда завожусь, осаживаю себя: когда-нибудь и я буду с детьми не на одной волне... Такова жизнь.
Мама — мой самый преданный поклонник. Впрочем не знаю, насколько правдивы ее «рецензии». У всех матерей перед глазами пелена любви, застилающая правду. Так что мама хоть и главный поклонник, но необъективный. Призналась однажды: «Когда я за тобой скучаю, включаю телевизор и щелкаю каналы. По какому-то обязательно будет твой фильм».
— Как вы познакомились с женой?
— Знакомство с Леной, наверное, судьба. Мы встретились на съемках «Спецназа», когда я был крепко женат на другой. Работал в Севастополе, у Лены там живут родители. Она училась в педагогическом в Симферополе и приезжала домой на выходные повидаться с близкими, с подружками на дискотеку сбегать. В какой-то вечер я со всей съемочной группой тоже заглянул на танцы и... втюрился по уши. С того времени мы с Леной не расставались. Никаких сомнений, что это любовь, не было. Забрал ее в Питер.
Лена рассказывала, что в тот день пришла домой и показала календарик с моим портретом, который я подарил. Вот, мол, познакомилась с парнем. «А ты знаешь, что это известный артист?» — рассмеялся ее папа. Они не воспринимали наш роман всерьез, но когда Лена переехала ко мне в Северную столицу, поняли, что это надолго. Моя мама тоже не сразу приняла Лену, а сейчас у них прекрасные отношения.
Я не хотел, чтобы Лена была моей любовницей, тем не менее поженились мы не сразу. Сначала я долго разводился, потом все времени не находили... Девять лет просто жили вместе, и только когда она забеременела, срочно расписались, чтоб все было правильно. Животик скрыли под нарядным платьем, девушка-то уже была на пятом месяце. Поскольку особо не распространялись, что жена в положении, появление дочки стало полной неожиданностью, журналисты оборвали телефоны. Если честно, хотели мальчика. Но... я так люблю Алису, что теперь даже не представляю на ее месте парня.
Конечно, младшей дочке достается гораздо больше внимания. Когда в первом браке родилась Настя, я работал как лошадь: двадцать пять спектаклей в месяц. Дочку почти не видел и чего-то ей недодал. Тем не менее старшая окончила театральный институт, снимается. Сейчас все свободное время охотно провожу с Алисой. Она учится дома, за уроками следит Лена. Жена по образованию педагог, у меня терпения не хватило бы. Нет-нет, я не наказываю дочку, в угол не ставлю, просто ору иногда. Ну, то есть делаю эмоциональные замечания. У меня, как уже говорил, все девочки, с ними иначе нельзя: кто-то должен быть главным, приструнить. А то начнутся разброд и шатание.
— Как с годами изменились взаимоотношения с супругой?
— Если нас представить разными жидкостями, залитыми в сосуд, то за семнадцать лет мы превратились в ядерный коктейль! Существуем при этом как единый организм. Поначалу я был грубее, с годами стал мягче, научился быть лояльным и добиваться консенсуса. А мягкая, уступчивая Лена научилась отстаивать свои интересы. К советам жены прислушиваюсь, важные вопросы мы решаем все вместе.
— О том, что существует любовь, спорить, полагаю, не будете. А что думаете о мужской дружбе, верите в нее?
— Я столько играл об этом, да и в жизни переживал разные ситуации... Мы ведь меняемся, в шестнадцать дружба — одно, в тридцать — другое, в пятьдесят — третье. Я многое переосмыслил. К примеру, что количество женщин никак не влияет на твое эго и многие завоевания потом оказываются ерундой. Мне нравится собственная жизнь. И то, что сумел создать такую семейную крепость, для меня кайфушки.
— А разве не дружба связывает вас с Дмитрием Нагиевым?
— Мы друзья миллион лет, видимся через день. Не помню уже, кто к кому первым подошел в институте. А потом втроем сделали пародию: я, Дима и Леша Климушкин. С этого началась дружба. У нас общая бурная молодость, как у всех студентов. Особенно нравилось разыгрывать друг друга. Помню, подговорил одного приятеля: когда с Димой пришли в баню, тот достал пистолет и начал стрелять. Нагиев повелся, бежал из парилки со скоростью света. Он мне, кстати, однажды чуть не выбил зуб — нечаянно, на репетиции. Мы так увлеклись процессом, что я поначалу даже и не заметил ничего. Правда Дима в тот день тоже с синяками со сцены ушел.
— Чувствовали, что оба достигнете успеха?
— Не страдаю ложной скромностью: мы с Димой и Лешей Климушкиным были одними из лучших студентов курса, но о каком-то успехе не задумывались. На дворе девяностые — покушать бы... Горели юношеским задором, хотелось что-то сказать людям, как это ни высокопарно звучит. Прокричать что-то про свою боль и радость. До часа ночи репетировали, жили театром.
— Друг юности часто «тамадит» за приличные деньги. Вас не видела в этой ипостаси. Не хотели попробовать?
— Раньше Дима меня часто сватал на роль ведущего, но я себя в этом амплуа не вижу. Надо быть немного другим человеком. Вот если бы предложили роль ведущего, уверен, сыграл бы неплохо. А в жизни стесняюсь. Прийти на свадьбу, сказать: «Дорогой Иван Иваныч и Марья Петровна! Поздравляю вас с этим торжественным днем...» Нет, не представляю. Я их не знаю, по большому счету молодожены мне до лампочки, а я им улыбаться должен. Вот Дима искренне умеет порадоваться за других, даже незнакомых людей, в этом его талант.
— Как вам с Дмитрием удается играть спектакль «Кыся» столько лет?
— Началось все со студенческой зарисовки, а в феврале «Кысе» исполнилось двадцать. Наверное, он не устаревает, потому что про общечеловеческие ценности, про то, как важно не просыпаться одному и не терять близких. Спектакль глубокий, щемящий, в то же время есть в нем и веселые моменты. Другая причина его долгой сценической жизни в том, что в центре Дима, он лидер. Играет роль и его популярность. И неважно, сколько тебе лет — двадцать, пятьдесят или семьдесят. Не люблю, когда зрелые люди молодятся: «В душе-то мне по-прежнему семнадцать». Не хочу таким быть, но тем не менее: что двадцать лет назад играл «Кысю», что сейчас — ощущения одинаковые. Иногда смотрю куски старых записей: да такой же я, только стрижка чуть короче. Никакой разницы не чувствую.
— Если Дима лидер по натуре, то вы уступчивый?
— Наверное. Хотя зависит от ситуации. В «Кысе» лидер Дима, я на втором плане, а где-то наоборот. В нашей дружбе — как у артиста и артистки в семье — тяжело. «В семье должна быть одна звезда» — это кто-то из известных актеров сказал.
— В вашей многолетней дружбе были кризисы?
— Однажды не общались два года, причем поругались из-за какой-то ерунды. Так часто бывает: люди ссорятся по пустякам и расходятся. Но мы в итоге нашли в себе силы помириться... Сейчас отношения, конечно, не такие, как в институте. В юности с Димой просто приятельствовали, а с годами стали настоящими друзьями.
— Знаю, он вас очень поддерживает, когда случаются финансовые проблемы.
— Если бы не Дима, многие моменты моей жизни стали бы тяжелыми. Благодаря ему я спокойно преодолел несколько финансовых ям. Часто зовет сниматься. Спасибо, что взял в проект «Нагиев на карантине». Очень смешно получилось: покривлялись, поприкалывались. Добирались до места перебежками, как раз ввели пропуска. Очень боялись не встретиться и сорвать съемку. Этого не произошло, слава богу. Режиссер Сарик Андреасян разрешал почти все и сам смеялся за пультом. Жаль, мое участие оказалось коротким.
— Ведущим себя не видите, а в роли режиссера вам комфортно?
— Вполне. Спектакль «Бесконечное начало» — совсем не развлекательное действо. Мне кажется, если человека не отхлестать по щекам перчаткой, до него трудно достучаться. А я люблю бередить зрителя, у него в душе раскаленным ломом покопаться. Мутузить человека из стороны в сторону, пока не очнется и не начнет что-то понимать. Только когда доведешь его до точки кипения, он становится настоящим. Знаете, как муж с женой: поругаются, потом поплачут и обнимутся. И отношения становятся только крепче.
Вообще, думаю, у каждого артиста рано или поздно возникает желание встать на место режиссера. Ну и я попробовал. «Бесконечное начало», хотя и мой первый спектакль, получился не комом. Там много необычных вещей — я люблю эпатаж в театре. Ведь если зрителя не встряхнуть, он не проснется. Для меня нет лучшей похвалы, чем его слова «Вы нас слишком сильно по щекам побили».
Слава богу, артисты со мной не особенно спорили, работа всех затянула и сплотила. Конечно, не обошлось без инициативы снизу: «А давайте я здесь, а давайте вот так...», но я изначально четко видел картинку, как в кино. Импровизировать давал, но придерживался канвы.
В спектакле все сдобрено шутками, юмором, пародиями. Есть и трогательные сцены, например такая:
— Кто вас больше всех любил?
— Мама.
И тут выходит женщина с кружкой для милостыни. Все, конечно, вспоминают своих родителей, я сверху кричу: «А вы когда в последний раз звонили маме?!» Нет ответа, как у Гоголя. Все плачут...
Моя старшая дочка скачет там по сцене канканом, во время пандемии училась. «Тогда с тебя не один танец, а три...» — потребовал я. Может, возьмусь еще поставить спектакль жанром полегче. Не люблю сопли жевать, вот и все!
Будучи актером, ты сознательно идешь в подчинение, подписываешь контракт. А в душе-то хочется сделать по-своему, однако режиссер часто непреклонен. Хорошо еще, что мои «штучки» и придумки многие воспринимают. Но кто-то не соглашается. Вот я и решил встать по другую сторону окна, посмотреть режиссерским взглядом на этот мир. Однако не подумайте, становиться режиссером я не хочу. Просто было по приколу ощутить себя, повторюсь, по другую сторону. Но честно скажу: быть паровозом и тащить на себе проект — трудная задача.
— В вашей жизни больше черных или белых полос?
— Да как у всех, наверное... Все мы зебры. Был период, когда сомневался в себе. Успех ведь для актера, когда ты снимаешься, снимаешься, снимаешься. Только это показатель. Если занят в четырех проектах одновременно, спокоен, а вот если в двух — уже начинаешь накручивать себя, нервничать. Когда меньше тридцати съемочных дней в месяц, думаешь: «Ой, про меня забыли». Тут надо себе сказать: «А у кого-то их всего два». Так что черная полоса у меня вялотекущая, белая тоже... Каждый переживает взлеты и падения по-своему, про внутренние метания вам никто всей правды не скажет. И я не скажу, потому что сам ее не знаю. А может, обманываю себя. Но оставьте за мной это право!
— Предпочтение отдаете сериалам или все-таки полному метру?
— У каждого формата свои плюсы. Сейчас сериалы стали очень хорошего качества, в них можно глубоко раскрыть образ. Подумать о нюансах, деталях. Можно расслабиться, да и гонорары выше. А в большом кино все должно быть емко, выверен каждый поворот и каждое слово. Продумано, сжато, жестко.
Мы снимаем пятый сезон сериала «Пять минут тишины». Это одна из немногих работ, где я не стреляю, мы там спасаем людей. По кайфу, когда прихожу на площадку, разбираю с партнером сцену, какие-то шутки придумываем и играем. А в боевиках каждый день как на войне — «Отступать некуда, позади Москва». Снимаем спасателей — опять бедный Игорь возьмет баллон и будет бегать по лесу. Знали бы, какой он тяжелый! Есть еще проекты: в «Девушке на миллион» играю бизнесмена из девяностых, в «Стриптизерах» я, к счастью, не стриптизер... Жаль, из-за пандемии многое встало.
— А вы сами метко стреляете?
— Увы. Так устаю бегать с оружием в кадре, что в реальной жизни в тир не иду. Не хочу ни в кого стрелять, быть охотником тоже не собираюсь. Хотя в оружии разбираюсь, это мне интересно. Но чтобы в мирной жизни взять и пальнуть — это не ко мне.
Только что снялся в «Захвате», играю главного злодея. Давно не было такой роли, отрываюсь по полной! Обязательно всех перебью и напугаю. Мамочка ребенка, которого я мучил в кадре, плакала за монитором, так натурально все выглядело. Но, конечно, все равно чуть-чуть прикалываюсь и роль слегка утрированна.
— Не обидно, что вы, такой тонкий, начитанный и комичный, играете в стрелялках?
— Обидно. А что поделать? Всем доказывать и бороться с ветряными мельницами устал. Да никакой я не боевик, обычный парень Игорь Лифанов. Стать на какое-то время режиссером подвигло и это обстоятельство. Но я играю везде, куда зовут. Помню, Александра Захарова говорила, что после «Криминального таланта» ей часто предлагали роли аферисток, она отказывалась: «Сейчас я жалею, что все эти роли сыграли мои подружки». Ну что, мне отказываться от очередного боевика, от роли злодея или героя и ждать, когда предложат Бабу-ягу? Поверьте, я непривередлив, а если хочется чего-то еще — отрываюсь в театре.
— Мне нравится ваш попугай из «Дневного дозора». Трудно было вжиться в образ?
— С Бекмамбетовым мы были знакомы раньше, делали проект, который так и не вышел. Сняться в «Дозоре» было по кайфу, но с Тимуром трудно работать — он требовательный режиссер. И когда вся группа уже смеялась, катаясь по полу, все равно просил: «Давай еще один вариант». У меня все опускалось, думал: «Наиграл!» — и делал другой вариант. Но нет! Тимур в двадцатый раз подходил и говорил: «Еще дубль!» В общем, попугай дался мне нелегко, но когда видим результаты работы Бекмамбетова, прощаем ему издевательства над артистами. Единственное что жалко — в картину не вошел кадр, где я сижу на плече у персонажа Жанны Фриске. Плечо было построено как огромная декорация, и я — такой маленький — не понимаю, где нахожусь. Смешной был кадр.
— У вас есть нереализованные актерские мечты?
— И не только актерские. В моем возрасте многие мужчины становятся такими солидными! «Мы-то в жизни повидали...» — говорят важно. А я до сих пор думаю, что многое еще впереди. Только успевай загадывать!
Подпишись на наш канал в Telegram