С недавних пор новым секс-символом Голливуда стал мало кому известный тридцатиоднолетний Реге-Жан Пейдж, сыгравший герцога Гастингса в «Бриджертонах» и, возможно, следующий Джеймс Бонд...
Сериал, созданный Шондой Раймс, на сегодняшний день, пожалуй, самым известным телепродюсером и шоураннером (с Netflix у нее заключен контракт на сто пятьдесят миллионов долларов), побил рекорды по количеству просмотров, обойдя самых удачливых собратьев — «Ферзевый гамбит», «Мандалорца» и «Люпена», а первый из восьми бульварных романов современной писательницы Джулии Куин, на основе которого создано шоу, о жизни британского высшего общества времен Регентства, по некоторым отзывам, стал успешнейшим из бестселлеров, когда-либо адаптированных для ТВ.
Сам же актер, сыгравший байронического Саймона Бассета, герцога Гастингса, словно чертик, выскочивший из коробки по воле Шонды — ее шутя называют «наш Новый Папа», которому зрители прочат роль агента 007 в следующих частях франшизы, остроумно объяснил небывалый успех «Бриджертонов» так: «Это сочетание Джейн Остин на ее неизбежном пути к сериалу «Сплетница», приправленное «Пятьюдесятью оттенками серого». Ну, возможно, сорока...»
Пока Интернет бурлит дискуссиями о проекте (одни называет его квазиисторической попсой и упрекают в непозволительно вольном обращении с фактами, другие заходятся в восторгах и скупают наряды а-ля «Бриджертоны»), Реге-Жан с улыбкой рассуждает о феномене фильма: «Люди читают подобные романы, чтобы почувствовать себя хоть ненадолго счастливыми и пофантазировать о высоких ставках в любви, возможных только в таких гламурных историях». Он неслучайно сравнил шоу с долгожданным рождественским подарком, особенно необходимым в конце столь непростого года — первая серия вышла двадцать пятого декабря 2020-го. Подарком, «похожим на дружеские объятия, приправленные специями самого начала XIX века... Словно все старые добрые классические хиты сошлись в одном месте — с разбитыми сердцами, бурей страстей и пылкими свиданиями в грозу, став, как и полагается, ремиксами».
Едва создатели рассекретили каст, страничку Реге-Жана Пейджа в «Инстаграме*» затопили восторженные отклики: «О! Вы — наш герцог!» Словом, в предвкушении экранных приключений Дафны, старшей дочери тучного семейства Бриджертон (в нем четыре сына и столько же девиц) и сексапильного, но сильно разочарованного в жизни сэра Гастингса, упорно не желающего ни жениться, ни заводить потомство, женская аудитория возбудилась невероятно.
После первой же серии Реге-Жана Пейджа, который с 2016 года живет в Америке, столь ощутимо «придавило» славой, что актер, по его словам, с трудом нашел минутку в своем расписании по раздаче интервью, чтобы затеять стирку. Хорошо, заметил он, хоть успел заранее купить елку...
То, что создатели сериала не воспринимают свою историю всерьез — а потому глупо судить их за бесчисленные ляпы, допущенные не по незнанию, а вполне сознательно, вероятно, и стало причиной, по которой «Бриджертонов» с упоением смотрят даже те, кто равнодушен к жанру классической костюмной драмы. Ну действительно, стоит ли спорить о том, отчего на светском рауте в лондонском Мэйфэйре в начале XIX века звучит музыка Шостаковича, а первый бал сезона открывается кавером Арианы Гранде? Или возмущаться, почему кавалеры преподносят барышням букеты, обернутые в целлофан, а сами барышни носят кружевные браслеты, более уместные на заре века XX... Умолчим о прическах и нарядах, чего уж говорить о расовой пестроте британского света в фильме...
Разве в этом дело? Суть в том, что люди не меняются, во всяком случае, человеческие отношения остаются такими же, какими были и в античной Греции, и в эпоху Шекспира, и в XIX столетии, и в веке нынешнем. Причем независимо от благосостояния, социального статуса и цвета кожи. На чем вполне конкретно настаивает мисс Раймс. Неполный каталог ее хитов: «Анатомия страсти», «Как избежать наказания за убийство», «Скандал». Шонда создала собственную империю Shondaland, и все голливудские мейджоры боролись за то, чтобы ее заполучить. Схватку выиграл Netflix. Как заметил глава студии: «Битва за талант сегодня напоминает гражданскую войну в медийном пространстве, где победитель только один — аудитория, которую удалось привлечь на свою сторону».
В этом главный рассказчик XXI века — как еще помимо Нового Папы называют Шонду — и впрямь не знает равных. Ее идея представить лондонский высший свет в «Бриджертонах» столь же разноплеменным, как современный Нью-Йорк, да в общем-то и любой крупный город на земле, основана на версии о том, что у супруги безумного короля Георга III Шарлотты имелись африканские корни. А стало быть, почему бы не предположить, что политкорректная монархиня могла допустить в высший свет соплеменников, как в случае с пригожим сэром Гастингсом и не только, даровав им титулы? Вальтер Скотт описывал Шарлотту, мать пятнадцати детей, в семнадцать лет ставшую супругой британского короля, особой малопривлекательной: «Дурной цвет лица, напоминающая орангутанга фигура и крючковатый нос». Романист ссылался на хранящийся в Оксфорде портрет кисти Аллана Рэмзи. Впрочем, другие — официальные — изображения об этом ни разу не свидетельствуют. Да и многие историки сомневаются в том, что предок Шарлотты, называемый мавром или бербером и живший в XIII веке, был африканцем. А если и так, то к середине XVIII столетия (бабушка королевы Виктории принцесса Мекленбург-Стрелицкая родилась в 1744-м) вряд ли в чертах будущей правительницы Британской империи что-то могло напоминать о ее экзотических корнях.
Но... «Бриджертоны» ведь — вовсе не о том, как было на самом деле. Одна из главных фишек сериала как раз и заключается в ироничном изображении общества начала XIX века таким, словно цветные его члены — нечто само собой разумеющееся, плод, так сказать, расовой продвинутости королевы. Чего же удивляться, что ее фрейлины и некоторые члены высшего общества — смешанных кровей. И в первую очередь мрачный сердцеед сексапильный герцог Гастингс.
Мальчик, названный Реге-Жаном Пейджем, появился на свет в 1990 году в Лондоне. Родители: отец — англичанин-священнослужитель, мать — сестра милосердия из Зимбабве, где пара и познакомилась. В Хараре, столице страны, до четырнадцати лет и жил их сын. Реге-Жан уверяет, что этот город — самое красивое место на свете, потому что там он встречал щедрость и искреннюю доброту. По возвращении в Англию ему пришлось нелегко: «В школе я выглядел как странный африканский парень с безупречным британским выговором».
В юности Реге-Жан отдал положенную дань подростковому бунтарству. Организовал с братом панк-группу, существующую, кстати, до сих пор. Ребята красили волосы в яркие цвета — зеленый, голубой, фиолетовый, писали громкую сердитую музыку, оглушительно долбили на барабанах и орали от души со сцены песни... Увлечение музыкой дало выход адреналину и помогло избавиться от свойственной возрасту агрессии. Кстати, во время съемок «Бриджертонов» ходила шутка: «Где наушники Реге-Жана? Куда запропастились? Мужик же сходит с ума без своих мелодий ! Быстро найдите их, ребята!»
Поскольку актерство с детства было его хобби, не приходится удивляться, что Реге-Жан после школы выбрал столичный Драматический центр, известный, однако, не только блестящими выпускниками — его окончили Колин Ферт, Пирс Броснан, Эмилия Кларк, Том Харди, Майкл Фассбендер, но и весьма жесткими методами обучения. Кто-то не выдерживал и уходил, Пейдж оказался упорным: «Там я научился легко относиться к профессии, принимая ее при этом крайне серьезно».
Один из педагогов заметил про бывшего ученика изданию Square Mile: «Парень всегда выглядел невероятно элегантным, а еще он обладал редким шармом и необычайно острым умом. С самого начала я понимал — этот не из тех, кто готов довольствоваться данными, которыми его щедро наградила природа, он намерен много трудиться, чтобы узнать, на что способен как актер».
Он стал понемногу сниматься. Шонда Раймс заприметила фактурного красавца экзотической наружности в драматическом мини-сериале «Корни», получившем хвалебные отзывы зрителей и критики, и доверила небольшую роль в шоу «Для людей», а затем уж пригласила в «Бриджертонов».
В сериале большое количество эротических сцен. Куда там «Аббатству Даунтон», а уж тем более «Гордости и предубеждению»! В знаменитой экранизации романа Джейн Остин мистер Дарси в исполнении Колина Ферта, на тот момент тоже мало кому известного британца, всего лишь ныряет в пруд и предстает после купания в мокрой рубашке. Эта в общем-то невинная сцена в середине девяностых вызывала шквал чувств у женской аудитории! Ферт совершенно искренне недоумевал: почему появление в белой сорочке, облепившей торс, сделало его секс-символом? В любовных сценах с участием Пейджа домысливать ничего не приходится, чего же удивляться, что его появление в кадре породило столько искренних эмоций и стремительно вознесло актера на киноолимп?
Впрочем, наивно полагать, что он вот так просто и органично «проживает» любовные сцены. Задолго до начала съемок с актерами работала знающая дама, «профессиональный координатор по интимным сценам». Об этом упоминали и сам Пейдж, и шоураннер Крис Ван Дьюсен. Вместе с ней участники будущих «горячих» эпизодов, а также режиссер и сценарист подробно обговаривали мельчайшие детали — и что важно, никого ни к чему не принуждали. Актеры должны были сами решить, как далеко они способны обнажиться в желании правдоподобия любовного эпизода... Дальше сцена готовилась буквально как хореографическая композиция или сложный трюк в экшене: нога — туда, рука — сюда. Просчитывалось до сантиметра. Репетировали до тех пор, пока движения, если так можно выразиться, не отскакивали от зубов и пока актеры не чувствовали себя комфортно.
«Чем меньше одежды на мне было, — признавался Реге-Жан, — тем больше требовалось скотча. Жутко неприятно, скажу я вам, когда прозрачная клейкая лента соскальзывает и отлепляется от тела... Скотч — самая некомфортная одежда из всего, что мне приходилось носить».
Пейдж рассказывает, что получив роль, первым делом просит объяснить ему про обувь персонажа: «Понимаете, возможно, это и клише, но я уверен, что все начинается именно с обуви. Ты как актер оказываешься в чьих-то сапогах или ботинках метафорически, но я люблю делать это буквально». Он расхаживает в обуви героя по дому, привыкает к ней, выстраивая образ с самого «низу».
Безусловное достижение «Бриджертонов» — работа художника по костюмам. Семидесятиоднолетняя Эллен Мирожник — одна из самых почитаемых персон в Голливуде. Она создавала образы героев «Основного инстинкта», «Рокового влечения», картины «Уолл-стрит» и многих других, вошедших в золотой фонд кинематографа. В 2013-м Мирожник получила «Эмми» за фильм Стивена Содерберга «За канделябрами», где блистательно сыграл Майкл Дуглас, она создавала костюмы для «Величайшего шоумена» с Хью Джекменом и «Малефисенты: Владычицы тьмы» с Анджелиной Джоли.
В «Бриджертонах» Эллен решила вплести в костюмы начала XIX века современные элементы дизайна. Она хотела «поженить» эстетику классической костюмной драмы с актуальными модными тенденциями. Вызовет это скандал? Прекрасно, пусть ломают копья! Пусть одежда выглядит более нарядной, броской, нехарактерной для тех времен, но все-таки на основе ампирных силуэтов. Ей как художнику был важен принцип контраста. Чтобы был визуально понятен антагонизм культурных кодов: и аристократы Бриджертоны, и нувориши Ферингтоны используют абсолютно разные цветовые гаммы. Первые предпочитают сдержанные тона и элегантные аксессуары, вторые — кричащие, немыслимые в 1813 году цвета, нелепые броши, перья и парики.
За корсеты, по поводу которых критики тоже бурно негодовали, мол, во времена Регентства они неуместны, отвечал известный «корсетмейкер» Мистер Перл, начинавший свою карьеру в лондонской Королевской опере, а позже работавший с дизайнерами Александром Маккуином, Джоном Гальяно и Вивьен Вествуд.
Мирожник подробно изучала рисунки и картины английских живописцев, как говорила сама, исключительно для вдохновения, не стремясь буквально воссоздавать наряды прошлой эпохи с исторической точностью. В выборе цветовой палитры и силуэтов она дрейфовала от начала XIX века в сторону пятидесятых и шестидесятых годов XX века. Непростую задачу помогла ей осуществить выставка костюма Кристиана Диора в Музее Виктории и Альберта.
Эллен, кстати, решительно отказалась от традиционного для времен Шарлотты муслина. По ее мнению, платья из него выглядят как-то «расхлябанно». Мирожник придавала особое значение форме декольте. Она уверяла: именно округлый, непрямой вырез наиболее выгодно подчеркивает красоту груди. Выставить на обозрение чуть больше тела шоу не повредит.
За пять месяцев работы, до начала съемочного процесса, двести тридцать восемь мастеров создали семь с половиной тысяч оригинальных предметов гардероба, которые герои «Бриджертонов» продемонстрировали зрителям. Для одной только Фиби Дайневор, сыгравшей Дафну, изготовили сто четыре наряда. За украшения отвечала компания Swarovski, их тиары, к слову, венчают головки главных героинь. И не только их...
Многие заметили, что персонажи шоу выглядят несколько эксцентрично. Особенно королева Шарлотта. Она известна тем, что не меняла фасоны своих нарядов с тех пор как в 1761 году взошла на престол. Пришлось проявить немало фантазии, чтобы платья консервативной королевы хоть как-то отличались. Их для разнообразия обшивали полосками кожи и меха, кружевами, украшали различной фурнитурой... К каждому одеянию изготавливали замысловатый парик того же оттенка, что и платье. Порой в своих фантастических париках государыня напоминает сахарную вату.
В том, что Реге-Жан Пейдж сразу после выхода сериала стал новым секс-символом, тоже есть заслуга художника. Эллен стремилась одеть актера не понаряднее, а правильно — чтобы с развитием сюжета и любовной коллизии его раздевать. Какой должна быть рубашка герцога? Расстегивать ее или просто сбрасывать с себя рывком? А панталоны? Как Саймону поэлегантнее от них избавиться в нетерпеливом желании овладеть возлюбленной? Все это требовало особого внимания.
Для Фиби — Дафны тоже конструировались специальные корсеты, чтобы барышня в самом неподходящем месте могла «красиво» заняться любовью с избранником. Под дождем к примеру — есть и такая сцена. При этом желательно было избежать вида многочисленных деталей нижнего белья, которое носили женщины в то время. Зачем зрителю эти бесконечные подробности (если следовать историческому протоколу)?
Пейдж, между прочим, предупредил родных (мы же с вами помним, кто они) о том, что на экране он не раз и не два предстанет полностью «разоблаченным». Реге-Жан даже предлагал заранее отметить с помощью свирепых эмодзи, на какой минуте близкие рискуют лицезреть его в чем мама родила.
Первый сезон заканчивается свадьбой героев и рождением наследника, которого в начале истории герцог отказывается производить на свет, громко поклявшись в том умирающему отцу, с которым отношения, мягко говоря, были напряженными. Но кто же в реальной жизни пленил сердце красавца-актера? До «Бриджертонов» ему приписали роман с партнершей по сериалу «Уцелевшая» Антонией Томас — после того как парочка нежно пообнималась на красной дорожке. Но слухи быстро заглохли. «Я большой фанат романа как такового. Мир остро нуждается в романтике — чем ее больше, тем лучше, ведь большинство историй так или иначе — истории любви. Осознают это люди или нет. И это прекрасно», — комментировал актер. Пожалуй, это все, на что поклонники могут рассчитывать. Про избранницу — ни слова...
Однако папарацци — ребята упорные. В конце зимы Пейджа застукали целующимся с дамой. Ею оказалась Эмили Браун. Девушка — успешный копирайтер, играет в футбол. Говорят, в прошлом году пара купила дом в Лондоне. Так что их отношения, судя по всему, серьезные.
После выхода «Бриджертонов» ходили разговоры о служебном романе с Фиби Дайневор, которые обе стороны отвергли. Да, публика обожает такие истории, тем более что «химия» между актерами на экране ощущается за версту, пусть в этом и немалая заслуга «координатора». Реге-Жан уверял: «химия» эта появится у любой пары, если двое столько времени проводят — нет, не в постели, а на танцполе! Ведь в каждой серии герои встречаются на балах — там и проходят все этапы ярмарки тщеславия под зорким взором королевы и загадочной леди Уислдаун (привет «Сплетнице»), по окончании очередного раута выпускающей скандальный желтый листок с разоблачением светских секретов, кого-то шокирующих, кого-то развлекающих, но никого не оставляющих равнодушным.
Язвительные филиппики за кадром произносит Джули Эндрюс, звезда «Мэри Поппинс» и «Звуков музыки», многие десятилетия блиставшая на Бродвее. Эндрюс впервые играет «за кадром», и ее персонаж явно отсылает к «Сплетнице» — в «Бриджертонах» немало оммажей. Закадровый текст таинственной всезнайки самых «убийственных» тайн высшего нью-йоркского света XXI века в «Сплетнице» принадлежал актрисе Кристен Белл.
Поскольку никто из зрителей и героев шоу не может пока что разгадать тайну личности, скрывающейся за именем леди Уислдаун, Джули Эндрюс ни разу не появилась на съемочной площадке. Хотя ее очень ждали.
Впрочем, все еще впереди. Netflix объявил о запуске второго сезона. Напомним, что Джулия Куин сочинила восемь романов-бестселлеров, по одному на каждого члена семейства Бриджертон. Предположительно съемки второго сезона скоро начнутся в Лондоне, героем истории станет Энтони, старший брат Дафны, влюбленный в певицу, но понимающий, что партию она составить ему не может и надо искать достойную невесту... Короче, все как зритель любит: мучительный конфликт между чувством и долгом. Вот только в статях молодой Бриджертон — его играет Джонатан Бэйли — явно проигрывает сэру Гастингсу. Ждать ли таких же рейтингов?
Что же касается слухов о том, что Реге-Жана Пейджа назначат Джеймсом Бондом после ухода из франшизы Дэниела Крейга, то сам актер относится к подобной перспективе с изрядной долей юмора. Ну то есть не сильно верит в такую возможность, однако замечает: если ее величество призовет на секретную службу, что ж, он готов испытать себя и в роли агента 007. С ролью герцога ведь вроде справился. Даже наследника родил...
Подпишись на наш канал в Telegram