Высокий, худощавый, в элегантном костюме, сшитом на лондонской Сэвил-роу, или в военном мундире — принц Филип всегда был рядом с супругой. Даже когда шел, отставая от королевы на пару шагов (им самим изобретенный протокол), не возникало мысли о второстепенной роли герцога Эдинбургского в самой знаменитой королевской семье...
После его кончины в апреле (Филип не дожил всего пару месяцев до столетнего юбилея) британцы единодушно признали: супруг королевы был столпом монархии, едва ли не последним представителем старой гвардии истинных аристократов, не меняющих убеждений по сто раз на дню. Он прожил жизнь, следуя излюбленному принципу «Просто смирись и действуй. Чтобы быстрее с этим покончить».
Многим Филип казался человеком крайне сдержанным и закрытым, всегда настороже. Однако он вовсе не был чопорным сухарем. Британские репортеры с Флит-стрит, освещающие жизнь королевских особ и следующие за принцем во всех его поездках, постоянно находились в состоянии повышенной боеготовности — Филип мог в любой момент ляпнуть что-нибудь, сморозить бестактность, подшутить над кем-то, вызвав смех или недоумение. Но чаще все-таки смех. Людям нравится, когда они слышат то, чего не ожидали, тем более от членов высшего общества. Супруг Елизаветы II благодаря своим импровизациям и экспромтам прослыл истинным златоустом.
В британской прессе собрано немыслимое количество перлов Филипа (примерно как в России высказываний Виктора Степановича Черномырдина), ими даже гордятся как своего рода достоянием.
Во время визита в Манчестер в 2001 году принц в ответ на слова тринадцатилетнего мальчишки о том, что он желает полететь в космос, посоветовал сначала «сбросить вес». Болтая с аборигенами в Австралии, герцог Эдинбургский поинтересовался, «бросают ли они по-прежнему друг в друга стрелы». Приветствуя прихожан кафедрального собора в Эксетере, Филип остановился около слепой женщины с собакой-поводырем: «А вы знаете, что нынче собак употребляют в пищу те, кто страдает этой самой анорексией?»
Роберт Лэйси, автор двух наиболее известных сочинений о королеве, писал, что герцог терпеть не мог скучных, напоминающих тягучую зубную боль мероприятий вроде официальных визитов. Поэтому всячески избегал светской беседы. «О, как интересно!» — услышать подобное выражение лицемерного восторга от него было невозможно. «А что это значит? Но это же не имеет ни малейшего смысла, разве нет?» — такими репликами Филип провоцировал спор, вносил в дворцовую рутину азарт, взбалтывая и перемешивая ее, заставлял пениться и кипеть. Чаще всего фразу он начинал словами «Да, но...» Естественно, подобный «рецепт» нередко включал в себя неминуемую и недипломатичную оплошность.
Ну разве можно так шутить с инструктором по вождению в Шотландии: «И как вам удается удержать соотечественников от выпивки до экзамена на права?» Или спрашивать куратора Национального музея на Каймановых островах: «Вы же все произошли тут от пиратов, не правда ли?» У каждого британского журналиста из королевского пула есть свой список любимых приколов от герцога Эдинбургского. На церемонии признания Кенией независимости в 1963 году Филип, повернувшись к лидеру страны, иронически поинтересовался: «Уверены, что вам так уж этого хочется?» Будучи представленным во время приема французскому шеф-повару после приготовленного им роскошного завтрака, супруг королевы небрежно заметил, что «все-таки французы не знают толк в завтраках».
Во время официального визита в Китай на встрече с английскими студентами, учившимися по обмену в университете, он посоветовал им побыстрее возвращаться на родину: иначе, мол, «вернетесь уже узкоглазыми». Дипломатический скандал, вопреки предсказаниям, не разразился. А сам Филип заявил в ответ на вопрос об этом инциденте, что нисколько не сомневался: никто и не подумает оскорбиться на его шутку.
В интервью австралийскому телеведущему на тему защиты окружающей среды состоялся следующий диалог:
— Думаете, мы чему-то все-таки научились в XX веке? — поинтересовался журналист.
— Мы? Кто именно?
— Ну, я могу в данный момент говорить только как австралиец, но все-таки мы...
— Учитесь ли вы? — прервал его Филип. — Надеюсь. Я имею в виду, нельзя сказать «учимся ли мы» — вообще не знаю, чему могут научиться австралийцы.
На встрече в 2012 году с мэром Лондона Борисом Джонсоном, который передвигался по городу на скутере, Филип поинтересовался, не переехал ли тот сегодня кого-нибудь.
В декабре 1967 года герцога Эдинбургского спросили, поехал бы он с визитом в Москву. Тот ответил: «Очень хотел бы побывать в России — хотя эти мерзавцы убили половину моей семьи». (Филип — потомок Романовых и по отцовской, и по материнской линии.) И все же в 1973 году прилетел, сам управляя самолетом, в Советский Союз — первым из членов британского королевского дома. Пускай и в качестве президента Международной федерации конного спорта. Все документы касательно этого визита были засекречены британским МИДом, лишь в 1994-м пресса получила к ним доступ. Стало известно, как долго и тщательно супруга королевы инструктировали дипломаты перед той важной поездкой.
Не щадил Филип и близких. Узнав, что сын принц Эдвард из-за невысоких оценок с трудом получил место в колледже Иисуса в Кембридже, разочарованный отец мрачно заметил: «Хорошим же другом оказался нам Иисус».
«Выглядит как спальня шлюхи», — заметил Филип другому сыну — принцу Эндрю и невестке, когда герцог и герцогиня Йоркские показали ему в 1988 году эскизы дизайна своего нового дома.
Ему приписывают и ставшее афоризмом изречение «Не думаю, что проститутки менее моральны, чем жены — ведь они делают то же самое». И еще одно в том же духе: «Если муж открывает перед женой дверцу машины, значит, у него либо новая машина, либо новая жена».
Елизавете вольности Филипа, порой на грани фола, не мешали любить и уважать мужчину, которого она раз и навсегда выбрала в спутники жизни. На праздновании золотой свадьбы в ноябре 1997-го Елизавета произнесла: «Он был моей поддержкой и опорой все эти годы. И я, и вся его семья в этой и других странах перед ним в гораздо большем долгу, чем он сам когда-либо мог нам предъявить...» Принц-консорт в свою очередь произнес тост в честь супруги: «Думаю, важный урок, который мы усвоили — терпимость является одной из главных составляющих любого счастливого брака... Поверьте мне, у королевы этой терпимости в избытке».
Филип был единственным человеком в мире, кому было позволено относиться к ней как к обычной женщине (он называл супругу Капусткой). Недаром существует весьма правдоподобная версия об «истинном раскладе» в венценосном браке — на людях герцог держался в тени, зато в семье был ее истинным главой. «Королева носит корону, а ее муж — брюки», — описывал близкий к трону биограф Джайлс Брандрет их союз. В своей книге выпускник Оксфорда, теле-и радиоведущий, бывший член парламента приводит замечательную историю. Однажды герцог сам сидел за рулем и гнал очень быстро. Ее Королевское Величество попросила сбавить скорость и несколько раз повторила просьбу, пока Филип не отреагировал: «Женщина, если скажешь еще раз, я тебя высажу из машины». И она замолчала. Далее автор пишет, что друг из окружения королевы, поведавший ему об этом эпизоде, позже спросил Елизавету:
— Почему вы позволили ему так с вами разговаривать?
На что та ответила:
— Потому что иначе он бы меня высадил из машины — как и обещал.
После кончины Филипа Джайлс Брандрет, выступая на телевидении, поделился еще одним воспоминанием: «Герцог никогда не жаловался на жену. Лишь однажды сказал мне «Бог ты мой! Ну почему она все время говорит по телефону? Все время с телефонной трубкой! И с кем только разговаривает?»
При этом Филип, по мнению того же Брандрета, был в душе настоящим романтиком. «Моя главная и единственная задача — никогда не подвести королеву», — сказал он однажды в беседе с Джайлсом...
Их лав-стори продолжалась гораздо дольше брака длиной семьдесят три года. Елизавета впервые встретила принца Греции и Дании Филипа в 1934-м, на свадьбе Марины, принцессы Греческой и Датской, и принца Георга, герцога Кентского. Через пять лет она с отцом, королем Георгом VI, совершала путешествие по Британии и посетила Королевский военно-морской колледж в Дартмуте, где учился восемнадцатилетний Филип. Лилибет и принц, которому поручили присматривать за юной принцессой, играли в саду в крокет, пока король инспектировал учебное заведение. Голубоглазый кадет очаровал тринадцатилетнюю Лилибет, и она объявила отцу, что это единственный мужчина, кого она сможет любить.
В девятнадцать Филип отправился воевать и вплоть до 1944 года служил на британских миноносцах. Дважды был упомянут в донесениях главнокомандующему Королевскими военно-морскими силами за смелость и находчивость. И все это время Лилибет и Филип писали друг другу письма. А в 1946-м он попросил ее руки.
Юношу считали весьма неподходящим мужем для старшей королевской дочери. Он был беден, его родители, принц Андрей и принцесса Алиса, бежали с детьми из Греции на британском военном корабле после грянувшей там революции. Единственного наследника Филипа, которому было восемнадцать месяцев, прятали в деревянном ящике из-под апельсинов. Отец с матерью расстались, когда ребенку исполнилось семь лет. Эндрю уехал с любовницей на юг Франции, Алиса же попала в психиатрическую клинику в Швейцарии. Изгнанник, лишенный родины и семьи, таким был в детстве и юности супруг королевы. Сам он предпочитал не обсуждать эту тему, говоря: «Я просто жил. А не пытался себя все время психоанализировать».
Вернувшись с войны, принц Филип Греческий и Датский отказался от своих «иностранных титулов» и стал лейтенантом Филипом Маунтбеттеном (фамилия родни матери), гражданином Британии. Этот жест понравился королевской семье. В июле 1947 года состоялась официальная помолвка.
Статьи о предстоящей свадьбе века вытеснили из газетных передовиц послевоенной Британии, с трудом приходившей в себя после Второй мировой, заметки о нехватке хлеба и угля. Продавщицы галантерейных магазинов жертвовали будущей королеве свои талоны на ткань, чтобы Елизавете могли сшить сказочное свадебное платье. Палата представителей одобрила сто дополнительных талонов (помимо тех, что по закону полагались принцессе и членам ее семьи в военное и послевоенное время) на гардероб невесты. Накануне свадьбы Филип получил от короля титул герцога Эдинбургского, графа Мерионетского и барона Гринвичского. Теперь он был Его Королевским Высочеством герцогом Эдинбургским.
Двадцатого ноября 1947 года в Вестминстерском аббатстве состоялась свадебная церемония (жених перешел из православия в лоно англиканской церкви). Затем Филип вместе с Елизаветой отправился служить на Мальту командиром британского фрегата. В 1952-м пара совершила свой первый вояж по странам Содружества. В Кении их настигло печальное известие о кончине Георга VI. Филип был буквально раздавлен случившимся: супружеская идиллия закончилась гораздо раньше, чем оба надеялись. Теперь принцесса должна стать королевой, а он — ее первым преданным вассалом...
После коронации Елизаветы герцог Эдинбургский оставил военную службу, хотя получил высшие звания — адмирал флота, фельдмаршал армии и маршал авиации. Соответствующего званиям жалованья ему при этом не полагалось...
Спустя десять лет после свадьбы Елизавета своим указом даровала мужу титул британского принца. Но главное — он получил статус консорта, так именуют супругов правящих монархов. У консортов в Британии нет конституционного статуса или реальной власти, но их влияние на монархию трудно переоценить. После смерти Филипа эта позиция осталась вакантной — до всхождения на трон следующего после Елизаветы правителя. Если им станет первый наследник принц Чарльз, его жена Камилла займет место консорта.
Принц имел паспорт гражданина Британии под номером один — в отличие от Елизаветы, которой подобный документ не нужен. Филип выполнял не менее трехсот королевских поручений в год, сопровождая супругу или выступая «соло» от имени короны. За свою жизнь в статусе консорта Филип более двадцати тысяч раз участвовал в различных мероприятиях самостоятельно. Совершил около восьмисот зарубежных поездок, произнес более пяти тысяч речей и был патроном восьмисот благотворительных организаций и программ.
По случаю своего девяностолетия он согласился дать интервью каналу BBC. И лишь тогда признался, что свою роль и службу на благо короне и королеве обрел методом проб и ошибок:
— Такого прецедента еще не было. Если я спрашивал кого-то, что же мне нужно делать, ответом было полное недоумение. Ни у кого не было никаких идей.
Конечно, его спросили:
— Чем вы больше всего гордитесь?
— Вот уж что меня волнует меньше всего.
— Считаете ли вы свою роль успешной?
— Кому интересно, что я об этом думаю? По-моему, это просто смешно.
Нежелание отца обсуждать свою деятельность принц Эдвард объяснял скромностью: «Один из лучших советов, который я от него слышал, — говорить о чем угодно, только не о себе. Никому это не интересно».
Филип очень симпатизировал первой жене старшего сына Чарльза. Более того — именно он настоял на том, чтобы принц наконец сделал юной Диане Спенсер предложение, «вспомнив о своем долге перед монархией». На нелюбимых обоими официальных парадных застольях невестка всегда сидела рядом со свекром. Ее своеобразный дружеский союз с герцогом Эдинбургским продолжался и после выхода в 1992 году скандальной книги Эндрю Мортона «Диана: Ее истинная история» о страданиях принцессы в браке. Филип попросил обоих «попытаться подумать о своих детях, монархии и стране», вместо того чтобы упиваться личными проблемами.
Примерно в тот же период началась переписка между Филипом и Дианой. Свои послания он подписывал «Па». Так к нему обращалась и Диана. Чарльзу отец прямо заявил: он глупец, если вздумает «рискнуть всем ради Камиллы». Диане Филип писал: «Мы и вообразить не могли, что он захочет уйти от тебя к ней. Не могу себе представить никого в здравом уме, бросающим тебя ради Камиллы». В другом письме предлагал помощь по спасению их брака: «Если пригласите, сделаю все, что только в моих силах, чтобы помочь тебе и Чарльзу. Но готов и признать, что вряд ли обладаю талантом брачного консультанта».
«Дорогой Па, меня особенно тронуло твое последнее письмо, которое послужило доказательством — если я все еще этого не знала, — что тебе действительно есть дело. Ты сильно скромничаешь, занижая свои «брачные» таланты. Мне было так приятно получить твое письмо, особенно узнать, как ты за меня беспокоишься». Диана отмечала и «большой такт и понимание» тестя — качества, о которых мало кто подозревал за пределами Виндзорского замка...
А вот слухи об «интрижках» Филипа пользовались немалой популярностью. Другое дело, что о его «изменах» королеве хоть и сплетничали, но ни разу не предъявили публике мало-мальски убедительных доказательств. Впрочем, еще до замужества Лилибет ее мать, не особо жаловавшая будущего зятя, предупреждала: «Он груб, с плохими манерами, не слишком образован и очень вероятно не станет хранить верность». В 1956 году Елизавета даже была вынуждена последовать мудрому совету матушки и отправить супруга в длительное путешествие на яхте «Британия» по странам Содружества. От греха подальше.
Таблоиды долго смаковали историю о якобы романе Филипа с Патрисией Кирквуд. Однако актриса, чья карьера серьезно пострадала после случившегося скандала, уверяла, что она умеет его рассмешить и они с принцем всего лишь друзья. Ее переписку с герцогом Эдинбургским обнародовали после смерти женщины в 2007 году. В одном из писем в ответ на ее просьбу предпринять какие-то меры, чтобы прекратить скандал и «как положено джентльмену», защитить честь дамы, например сделать публичное заявление, Филип написал: «Не имея возможности прибегнуть к легальным действиям, подать иск о клевете, абсолютно ничего нельзя сделать. Вмешательство и вторжение в личную жизнь, фальшивые обвинения, все это — постоянное проклятие нашего существования». У королевской семьи всегда были сложные отношения с прессой...
Но факт остается фактом. Все женщины, с которыми Филипу приписывали отношения, категорически их отрицали. Реакция актрисы Мерл Оберон — «Это неслыханно! Чистая фальшивка!», певица Элен Корде назвала слухи «смехотворными», актриса Кэти Бойл — «нелепыми и абсурдными», так же как и Дафна дю Морье. Герцогиня Аберкорн, Александра, Саша, красивая аристократка с русскими корнями и на двадцать пять лет младше принца, сказала Джайлсу Брандрету, написавшему авторизованную биографию «Елизавета и принц: портрет брака», что на протяжении двадцати лет их действительно связывала «страстная дружба», но она «никогда не ложилась с ним в постель». Как такое возможно? «Это и просто и сложно одновременно. Ему требовался товарищ, партнер, с кем он мог бы разделить свои интеллектуальные занятия». В ответ на вопрос, думает ли она, что у принца были реальные романы с другими «товарищами по играм», герцогиня сказала: «Сильно в этом сомневаюсь. Нет, уверена, что нет». В книге, опубликованной в 2004 году, Александра вспоминает, что ее дружба с принцем началась с общего увлечения трудами психолога Карла Юнга. «Да, Филип практичный, несентиментальный, приверженец логики. Но в то же время он эмоциональный, интуитивный и необычайно чувствительный. Глубоко чувствительный. Его чувства чрезмерны, даже избыточны... Он всегда что-то ищет, исследует, пытается понять смысл, проверяет свои идеи, задается множеством вопросов. Как раз это меня в нем больше всего и привлекло».
Пенни Ромси, гламурная блондинка, чья дружба с Филипом подвергалась пристрастному вниманию таблоидов, в книге Брандрета была названа его «подругой, но не любовницей». Процитировал он и свекровь Пенни, графиню Маунтбеттен: «Филип — мужчина, который наслаждается обществом молодых, красивых и умных женщин. У него есть особые привязанности, как Пенни. Но я абсолютно уверена, что он никогда не изменял королеве».
Автор цитирует и самого Филипа, начисто отрицающего измены с присущим ему чувством юмора: «Как я мог? Моим компаньоном всегда был детектив — ночью и днем, начиная с 1947 года». В интервью журналистке газеты The Guardian принц эмоционально отверг «как абсолютно ничтожные» подобные упреки: «Господь Всемогущий! Женщина! Неужели никто не понимает, что я все эти годы не мог и шагу ступить без полицейского, меня сопровождающего? Как, черт побери, я мог бы куда-то выбраться?»
В 1965 году, выступая на радио BBC, Филип признался, что ему не хватает таких вещей, как «просто сходить в кино, ночной клуб или паб». Потом добавил: «Но у меня есть множество преимуществ, с лихвой это компенсирующих».
Заядлый спортсмен, он был капитаном Виндзорской команды по своей любимой игре — поло. В пятьдесят из-за артрита переключился на драйвинг — соревнования конных экипажей, не раз представляя Британию на европейских и мировых турнирах по этому виду спорта, вплоть до восьмидесяти лет.
В 1953-м Филип получил «крылышки» летчика Королевской авиации, в 1956-м — право управлять вертолетами. И частную лицензию летчика в 1959 году, налетав более пяти тысяч часов на самых разных самолетах. Хранил верность морю и парусному спорту — управлял яхтами, участвовал в регатах. В 2014 году Британская киностудия обнаружила в своих архивах и представила публике кинохронику с герцогом Эдинбургским в кабине самолета во время его двухмесячного авиатурне по Южной Америке. Рядом с Филипом — второй пилот Питер Миддлтон, дедушка Кэтрин, герцогини Кембриджской.
Супруг королевы любил живопись и сам был не прочь взять в руки кисть. В 1965-м он написал портрет Ее Величества за завтраком в импрессионистском стиле: Елизавета сидит за столом, углубившись в чтение газеты...
Филип не любил скачки — в отличие от супруги (та могла часами разговаривать по телефону со своими букмекерами). Не разделял и ее любви к собакам породы корги. Сопровождая королеву на соревнования в Аскоте, слушал по радио, которое прятал в верхней части парадного цилиндра, трансляцию матчей по крикету.
В домашней жизни Филип руководствовался здравым смыслом и предпочитал современные удобства. К телефону всегда подходил сам, если находился поблизости. Подарил жене стиральную машину — во всяком случае, сообщил ей о покупке. Сам смешивал себе коктейли и не терпел, когда слуги хватали его чемоданы: «У меня самого есть руки. Я не беспомощен, черт побери!» Как говорят, писал свои речи, не прибегая к помощи спичрайтеров. Первым в Букингемском дворце поставил в своем кабинете новинку — компьютер.
Детей своих принц отправил в школы, вопреки старой традиции воспитывать наследников трона дома. Устроил некое подобие кухни в жилой части Букингемского дворца, где мог сам приготовить на завтрак яичницу, пока Ее Величество заваривала утренний чай — чтобы создать для детей хотя бы видимость «нормального» домашнего образа жизни. И с удовольствием жарил на огне в загородных резиденциях фирменные английские колбаски...
Филип был президентом Всемирного фонда дикой природы. Этой деятельности принц отдавался с искренней страстью — еще в те времена, когда мало кто вообще понимал, о чем идет речь. Впрочем, пафоса в его речах и призывах было меньше всего. Специфический юмор отлично служил принцу и в деле защиты окружающей среды: «Думаю, есть разница между теми, кто заботится об охране природы, и любителями домашних животных».
«Мы должны сделать все, чтобы эта штука — монархия — работала» — принц придерживался этого девиза вплоть до мая 2017 года, когда в возрасте девяноста пяти лет объявил об «уходе на пенсию». Но полностью не исчез из публичного поля зрения и в мае 2018-го участвовал в свадьбе принца Гарри и Меган Маркл. Из открытого лимузина приветствовал толпу, потом твердым шагом в идеальном утреннем костюме поднялся по ступенькам часовни Святого Георгия в Виндзорском замке.
Там же, в Виндзоре, прошло и отпевание Филипа. Катафалком послужил автомобиль, который герцог, известный своим интересом к технике (ему справедливо отводят важную роль в восстановлении послевоенной Британии за счет развития машиностроения и инженерного дела), спроектировал сам — именно для этой цели. И сам написал подробный «сценарий» собственных похорон. В конечном счете все должно было завершиться по его сценарию. Даже если и началось не совсем так, как ему бы хотелось...
Подпишись на наш канал в Telegram