Пишут, что программа хорошая, но смотреть невозможно из-за противного голоса Бадоевой. И манерная — еще пишут. И толстая. И старая. Двух слов связать не может... Раздражаться или расстраиваться нет смысла. На это нужно время, а у меня его нет, я много работаю.
— Жанна, мы беседуем по скайпу, потому что в Москве вас не застать. Сегодня, как я поняла, вы в Белграде снимаете очередной выпуск «Жизни других». Каждый раз, когда смотрю вашу программу, мучаюсь вопросом: сколько вещей вы берете с собой в поездку?
— Ой, с этими чемоданами каждый раз — адский ад. На программу собираю три-четыре образа. Поскольку обычно посещаем сразу два города, требуется восемь разных луков. Да еще обувь, теплые вещи и верхняя одежда — погода-то переменчива. Поскольку я живу в Италии, иногда мы с мужем едем на съемку на своей машине. Для меня это оптимальный вариант — забрасываю чемоданы в багажник и не ломаю голову, сколько они весят.
— Кто подбирает вам образы? В команде работает стилист?
— Когда семь лет назад я переехала в Италию, все прежние стилисты «пропали», а новых брать не стала. У меня нет физической возможности тратить свободное время на кропотливый и долгий подбор одежды. Между съемками, как правило, остается три-пять свободных дней, которые совершенно не хочется проводить в примерках. Просто открываю свою огромную гардеробную и сама миксую вещи.
К тому же мне практически невозможно угодить. Стилисты составляют луки и говорят: «Это последний писк моды!» Вижу, что вещи брендовые, стильные, дерзкие, красивые, но... не мои! Скучно, неинтересно. Так любой может одеться, а я хочу — чтобы было черт-те что! Но именно это «черт-те что» нелегко найти. Не подумайте, что я противная и люблю покапризничать. Дело в том, что себя вижу по-особенному и с кем-то из стилистов совпасть не получается.
— Интересно, в чем вы ходите в повседневной жизни.
— Практически как на программе. Иногда едем с мужем в центр города выпить кофе. Я собираюсь, смотрюсь в зеркало: «О! Хороший лук получился! Можно использовать в кадре». Снимаю себя на телефон и в следующий раз так же одеваюсь на съемку.
— Жанна, но краситесь и причесываетесь вы же не сами? Гримера возите с собой?
— Никогда никакие гримеры с нами не ездили. Обычно мы берем на месте парикмахера, но иногда попадаются безрукие, тогда после укладки приходится бежать под душ и выходить в кадр как есть. Что касается грима, то крашусь сама. Косметики немного: тональник, тени, тушь, два карандаша — для глаз и губ и гигиеническая помада. Все!
— То есть не заморачиваетесь особенно — обходитесь без румян, хайлайтеров и других бьюти-штучек?
— Дело не в том, что не заморачиваюсь, мы ведь снимаем не в студии, а в «полевых условиях». Часто на экстремальной жаре. Бежим, торопимся, торчим часами в пробках. Снимаем то в курятнике, то в роддоме, то на кладбище. Да еще и медицинская маска на лице. Какие хайлайтеры?!
— Вы обмолвились об огромной гардеробной — это сколько в метрах?
— Думаю, примерно шестьдесят. Шопинг занимает огромное количество времени в моей жизни, я постоянно что-то покупаю. Нередко вещи долго висят с бирками. Бывает, привожу новые, начинаю развешивать на плечиках и с удивлением замечаю, что такие уже есть! Как все запомнить? Недавно сделала ревизию гардероба, половину собрала в ящики и раздала подругам. Что-то надоело, из чего-то выросла, что-то в кадре несколько раз засветилось — больше не наденешь. После расчистки осталось восемьсот девяносто шесть платьев, это кроме блузок, юбок, жакетов. Обувь не считала, у меня ее бесчисленное множество, покупаю всегда и везде.
— Готовясь к интервью, обнаружила, что в этом году юбилей: десять лет «Орлу и Решке», проекту, по которому вас узнали миллионы зрителей. Но немногие в курсе того, что вы — один из создателей этой программы. В каких условиях родилась идея?
— Я окончила Институт кино и телевидения, факультет режиссуры. Наш художественный руководитель спрашивал: «Что вы хотели бы снимать?»
Кто-то говорил — клипы, кто-то мечтал о ток-шоу, а я с первого курса грезила путешествиями. В Советском Союзе зрители смотрели на мир глазами Сенкевича, потом Крылова и Кожухова.
Конечно, мне хотелось летать по миру — а кому не хочется? — но возможностей не было. После защиты диплома я короткое время занималась музыкальными клипами, но это было скучно, неинтересно. Хотелось делать что-то свое. И вот в начале 2010-го мы с однокурсниками Леной и Женей Синельниковыми придумали формат тревел-шоу. Но как реализовать идею, не знали. Начали с того, что ходили по крупным турагентствам и предлагали стать нашими спонсорами, а потом произошла встреча с Нателлой Крапивиной, которая сказала: «Дам денег, начинайте». Мы пригласили сценариста Катю Турову, чтобы придала нашим идеям красивую форму.
— В чем был главный посыл?
— В жизни я — жуткая трусиха. Из тех, кто хочет куда-то поехать, но при условии, что возьмут за ручку и поведут. И я понимала — таких много. Если показать в кадре, как путешествовать не по путевкам, а самостоятельно, это будет интересно. Катя придумала и подбрасывание монетки, эту фишку мы сразу оценили. Но название программы было другое. Честно говоря, забыла какое. Помню только, что «Орел и Решка» мне страшно не понравилось! Когда снимали первый пилот, в Барселоне, я предложила название сменить: дурацкое, длинное, никто не запомнит. Но поскольку ничего лучшего мы не придумали, оно осталось и прижилось.
— Как родился концепт «Жизни других»?
— Мы придумывали его год! Хотя, казалось бы, идеи — на поверхности, ничего нового не изобрели. Многие катаются по свету и показывают внутреннюю жизнь страны, ту, которая не видна туристу. Но наша концепция все же отличается тем, что выстроена драматургически. Мы показываем жизнь других от рождения до смерти. Каждый раз, когда зритель включает телевизор, он знает, что примерно увидит.
Пилотный выпуск снимали в Венеции. Слоганом выбрали фразу «Если бы я родилась...» и думали даже так назвать программу. Собирались снять сюжетов двенадцать — пятнадцать, чтобы была возможность выбрать лучшее, но сняли двадцать восемь! Потому что не знали, не понимали: а что зрителя зацепит? Ну например узнать о гардеробе венецианки — любопытно? На мой взгляд, очень. Сняли сцену, а получилось скучно... Косметические салоны — из той же оперы. На съемках пилота искали разные сюжеты, а я все никак не видела картину целиком. Чего хотим — понятно, но как это показать визуально?
Засели за монтаж. Снова проблема: мне абсолютно ничего не нравится. Какой-то кошмар, ерунда! Сделали вариантов — если не соврать — тринадцать или даже больше. Я очень самокритична, вечно чем-то недовольна. Мой бессменный режиссер Дима Курганов ругается: надоела, говорит, порадуйся хоть чему-то!
Наконец когда осознали, что «Жизнь других» — это не журналистское расследование, не научное изыскание, а скорее маленькое документальное кино, все случилось. Формат найден, ориентиры понятны. Воскресным утром люди хотят отдохнуть и узнать что-то для себя полезное. Стали снимать в этом ключе и то, что нам самим интересно. Например однажды я решила выяснить, как в других странах родители и воспитатели реагируют на стычки детей в детских садах. Допустим, когда один ребенок вылил за шкирку другому манную кашу. Бытовая ерунда, цепляющая любого человека. Наверное, поэтому программа получила такой хороший зрительский отклик.
— Но мы живем во времена продюсеров, которых следует убедить в рентабельности проекта. Долго ходили по кабинетам?
— Пилотную венецианскую серию с мужем сняли на свои деньги. Это полностью авторский проект, не по чьему-то там заказу. Уже в готовом виде Василий показал ее Константину Львовичу Эрнсту.
После того как я ушла из «Решки», вообще ничего не хотелось самой делать. Меня сразу пригласили в комфортные условия «МастерШефа», где снимали в студии, с хорошим светом, гримом. Правда психологически оказалось непросто — постоянно просили: не двигайся в кадре, не дергайся, руками не маши. Но куда спрятать темперамент?!
Потом пошли другие шоу — «ЖаннаПомоги», «ЖаннаПожени» — и в итоге стало жутко скучно и неинтересно. Когда пыталась внести живинку, слышала: формат согласован, не надо инициативы. Ну окей, зачем конфликтовать?
— Интересно, что человек, именем которого были названы все эти программы, никакого влияния на сценарий не оказывал.
— Это не я придумала название, поверьте! Даже не знала, кто пишет сценарий. Приходила на площадку, получала листы с текстом, и все. Благо режиссером был мой однокурсник Дима Курганов, с которым вместе работаем много лет. В какой-то момент оба начали задыхаться от установленных рамок и решили: раз так, пора делать что-то свое.
— Жанна, когда вы были ведущей «Орла и Решки», признавались, что перелеты, о которых многие люди только мечтают, не доставляли радости. Сняв за два дня сюжет в Сингапуре, через неделю вы не могли вспомнить, что вообще там были.
— После Сингапура я сказала Диме, моему режиссеру:
— Хорошо бы туда слетать!
Он поразился:
— Жанна, несколько дней назад мы оттуда вернулись!
Вот тогда я поняла: пора что-то менять в консерватории. В соцсетях мне бесконечно пишут, что мечтают о такой работе, как у меня. Понимаю — со стороны это выглядит необыкновенно привлекательно. Однако все не так на самом деле: бешеный ритм без возможности полежать, отдохнуть, когда нет сил, или заболел, или просто зверски устал.
«Жизнь других» также предполагает перелеты и переезды, но мы снимаем в собственном ритме и так, чтобы не умереть. Хотя фиксеры — те люди, которые нам помогают в организации съемок на месте, говорят в конце поездки:
— Ну все, теперь пару недель будем выдыхать!
Отвечаем:
— Везет! А мы едем дальше.
Сами съемки — жесткая мясорубка. Как-то со мной поехала дочь. Вероятно думала, что ее ждет приятное приключение, а когда мама превратилась в робота: «Так, Лолита, в шесть подъем, быстро собираемся и в машину! Какой еще зоопарк и мороженое с булочками?! Нет времени!» — она удивилась. Больше не просится.
К тому же мы снимаем в любых условиях — хоть дождь стеной, хоть снег, хоть ураган, да еще прибавьте разницу во времени. Однако что бы ни происходило — берешь себя в руки и входишь в кадр.
Эфиры еженедельные, соответственно пятьдесят два выпуска в год обязаны снять. На подготовку каждого уходит от двух недель до месяца. Пандемия внесла, конечно, свои коррективы. Приходится все согласовывать заранее и всегда иметь план Б, если что-то пойдет не так.
— Платите тем, кто рассказывает о своей жизни?
— Нет. Все только по договоренности. Например пару раз случалось так, что люди вдруг отказывались отвечать на мои вопросы. Первый раз это произошло в Париже. О чем ни спрошу, ответ один:
— Не хочу на эту тему говорить...
Начала искать подходы:
— Ну хорошо, не скажешь цену своего дивана, а сколько примерно стоит такой же в магазине напротив? Сколько не ты сама, а друзья/соседи платят за коммунальные услуги?
Нет, все равно тупик — «не буду». Ну о`кей, нашли других героев. Второй непредвиденный случай произошел с многодетной семьей, кажется, в Словении. Родители оказались страшно закрытыми, отвечали так: «Да. Нет. Наверное». Снова прощаться и уходить? Решила переключиться на детей — этот кладезь информации. Они-то нам все и выдали. Мама с папой молчали в уголке.
Дети — вообще отдельная тема. Вчера снимали в Боснии. Взрослые рассказывали, как у них все круто: чисто, вкусно, гостеприимно. Вдруг ребенок говорит: «Все у нас хорошо, это правда. Единственное, что мне лично не нравится, — коррупция». Мама с папой схватились за голову.
— Ваши дети уже выросли. Лолите шестнадцать, Борису двадцать три. Часто у работающих женщин возникает внутренний конфликт между желанием реализоваться и погруженностью в материнство. Когда снимались в «Решке», чувство вины не мучило? Ведь дети были еще маленькими.
— Считаю себя хорошей матерью, никаких внутренних раздраев. Я люблю своих детей, они всегда для меня на первом месте, никогда о них не забывала и не отсутствовала годами. Мне кажется, это искаженное восприятие материнства — все отдать во благо детей! Человек рождается со своей миссией, как бы высокопарно это ни звучало. Многие ее ищут и не находят ответа. Мне повезло: я делаю то, что умею, хочу, должна.
— Но ведь волнительно уезжать на край света, когда сын-подросток может непонятно куда пойти болтаться...
— Мои дети никогда не болтались. У них были няни, водитель, а еще бабушка, дедушка, дядя. Прежде чем уехать на съемки, я все планировала, расписывала и контролировала. У Лолиты и у Бори помимо обычной школы еще музыкальная и куча кружков. В детстве у меня была любимая сказка Пляцковского о маме-страусихе и ее двоих детях. Пока она вилась вокруг них, страусята бесконечно капризничали: фу, манная каша, фу, уроки, фу, наизусть — не хотим.
Однажды мать сказала:
— Милые дети! Меня пригласили сниматься в кино, я уезжаю.
— Но как же мы?!
— А вы уже большие, справитесь.
И когда она вернулась, дети умели буквально все: и убираться, и стирать, и готовить, а еще хорошо учились. Сказка заканчивалась фразой: «Это был самый счастливый день в жизни у мамы Амы». Так вот — оказалось, что это четкая проекция на мою жизнь.
— Родители не пытались вас «образумить», убедить остаться дома и побыть с детьми?
— Нет, старались помочь. Буквально вчера созванивались с мамой, она говорит: «Жанна, я так мечтаю, чтобы ты нашла нормальную работу».
Безусловно, и она, и папа рады тому, что я занимаюсь полезным делом. Но мама считает, что я работаю на максимуме, и не понимает, что работа — мое вдохновение. Переживает, что мало отдыхаю. Наверное, меня потому хватило и на карьеру, и на воспитание детей, и на быт, что всегда умела правильно расставлять акценты. Когда не снималась, оставалась дома. Ни вечеринок, ни тусовок, ни посиделок с гостями. Я была только с детьми, и всё! Мне этого хватало. Дошло до того, что вообще перестали куда-то приглашать, — были уверены, что или откажусь, или окажется, что я в отъезде.
Знаю точно: неработающая, сидящая рядом мама — не на пользу детям. Я старалась удерживать баланс, и кажется, это получилось. Мне не на что жаловаться, у нас хорошие отношения.
— Лолита живет с вами, а взрослый сын где, чем занят?
— Неподалеку, в Милане. Работает айтишником. Если требуется его компетенция, помогает нам с программой.
— Жанна, в эпоху соцсетей без критики со стороны никуда. За что чаще всего «прилетает»?
— За голос. Пишут, что программа хорошая, но смотреть невозможно из-за противного голоса Бадоевой. И манерная — еще пишут. И толстая. И старая. Двух слов связать не может... Как-то раз зашла в аккаунт наиболее активного критикана. Его ник показался забавным — Повар-обезьянка. Думаю, хоть рецепт интересный узнаю заодно, а на страничке всего семь фотографий зеленой травки — и все. Зато критика была разгромной: я буквально все делаю не так. Посмеялась — а как еще на это реагировать? Раздражаться или расстраиваться нет смысла. На это нужно время, а у меня его нет, я много работаю.
— На чем базируется ваша уверенность в себе? Не каждая девушка сможет хранить спокойствие, когда ее голос называют противным.
— Ни на чем. Просто мои силы — полностью — брошены на работу. Когда десять лет назад вышли первые выпуски «Орла и Решки», тоже посыпались комментарии про голос. Я позвонила маме:
— У меня что, и правда противный голос?
— Не знаю, я с ним всю твою жизнь.
Конечно, я в состоянии менять тембр, говорить ниже. Если контролирую. Но на эмоциях, которые всегда присутствуют в кадре, это делать практически невозможно. Я такая, какая есть, не «в образе».
— Хорошо, а как реагируете на «добрые советы» похудеть, перекраситься, сменить цвет волос и прическу?
— Первая мысль, когда я смотрю любой выпуск: о-о-о, какая же я страшная! Потом увлекает сюжет и забываю о картинке. Я настолько самокритична, так часто собой недовольна, что задеть меня, ранить бестактным замечанием не-воз-мож-но! Ни один хейтер не скажет обо мне хуже, чем я сама о себе. Бывает, поправляюсь и не влезаю в любимые платья. Тогда расстраиваюсь и говорю «до свидания» любимой пасте, пицце и булкам. Недели на две. В Италии загадочный состав воздуха — здесь все моментально подсушиваются. Притом что ужинать садятся поздно.
— Семь лет назад вы вышли замуж и переехали в Италию. С какими привычками пришлось покончить?
— Куда-то бежать... В Москве буквально все — срочно! В Италии совершенно другой ритм жизни. Муж останавливал: «Успокойся, мы никуда не опаздываем!» И действительно: чем меньше спешки, тем больше успеваешь.
Мне казался странным послеобеденный отдых с полудня до трех. Первое время пыталась в это время куда-то звонить по работе, что-то организовывать. Муж объяснял:
— Тебе никто не ответит.
Я спорила:
— Не может такого быть! Это же их бизнес!
Потом поняла: традиции сильнее. Было сложно принять и то обстоятельство, что в Италии невозможно вызвать врача на дом. Надо ехать на прием, даже если умираешь. По этому поводу спросила свою домработницу итальянку Лауру:
— Тебя не бесит такая медицина?
Знаете, что она ответила?
— А как может быть по-другому?
Что еще удивило? Например еда по расписанию. Если мы не на съемках, а дома, то утро начинается в баре с чашки кофе и круассана. В двенадцать тридцать выезжаем на обед. После еды, а не до — выпиваем чашечку эспрессо. Ни в коем случае не капучино! Его итальянцы пьют утром. И все же глобально моя жизнь не изменилась. Я гибкая по природе и быстро приспосабливаюсь к обстоятельствам.
— Жанна, а как насчет общения? Итальянцы — люди коммуникабельные. Наверное, обзавелись десятком подружек?
— Общение в Италии парадоксальное. Вроде и близкое, но... на расстоянии. Итальянцы не переступают границ, не лезут в душу. И это мне очень нравится. Поговорить, выпить вместе кофе, сходить на шопинг, в кино, в спа, просто погулять — пожалуйста. Мне больше и не надо. Но это не та дружба, когда приходят без приглашения домой с бутылкой вина и долго рассказывают про разные страсти-мордасти. Подруг у меня здесь нет, но много хороших знакомых.
— Можно позвонить кому-то из них и сказать: «Пойдем пошопимся!»?
— Это только русским так можно сказать. С итальянкой следует договариваться за пару недель, лучше за три. Обсудить точный день и час встречи. Тогда вас внесут в расписание.
Интересно еще вот что. В гостях практически никогда ничего не предлагают поесть. Пришли поболтать — болтайте. Если говорят: «Может, кофе?» — это успех! В лучшем случае подадут стакан воды. И это нормально. Я выросла в других условиях, поэтому хочется сразу выставить на стол закуску, накормить, напоить. Или вот еще с чем пришлось столкнуться. Мне неловко приходить в гости с пустыми руками. Мужу пришлось несколько раз пояснять, что ТАК не принято! Это обязывает, приводит к недопониманию и неловкости.
— Как осваивали итальянский?
— Первое время учила, писала слова на стикерах и вешала на стену, но зубрежка — это скучно и забирает массу времени. Кроме того, страшно раздражало, что все равно ничего не запоминаю, поэтому учу в живом общении, делая сто миллионов ошибок. Если бы у меня возникла жесткая необходимость срочно начать говорить, уверена, справилась бы. Но я не работаю среди итальянцев, а для того чтобы сделать заказ в ресторане — словарного запаса хватает. Тем более что Василий говорит бегло, если надо — спрошу у мужа.
Или у детей. Оба быстро заговорили, потому что после переезда тут же пошли в школу. Дочь — в младшую, сын — в старшую. Бориса спасло то, что у него сильный английский. Первое время общался с ребятами на этом языке. К Лолите приставили русскоговорящую учительницу, которая встречала ее, сидела с ней за партой и переводила. Через полгода Лолита умоляла меня, чтобы эту женщину забрали, она уже все прекрасно понимала.
Сейчас у нас другая проблема — забывает русский... Я покупаю десятки книг, прошу читать и наблюдаю такую картину — дочь сидит на одной странице полчаса: «Все прочитала, но... ничего не поняла! Приходится начинать сначала». Словарный запас у нее остался на уровне восьмилетнего ребенка. По-русски говорит только со мной. С Василием — на итальянском.
— Весной исполнилось семь лет, как начался ваш роман с Василием. На майские праздники вы прилетели к нему в Италию и практически больше не расставались.
— Да... И через три месяца поженились. Причем перед этим года два вяло переписывались в соцсетях и представить не могли, чем все закончится.
— Вы встретились на съемочной площадке «Решки», но тогда ничего не произошло. Почему?
— Не знаю. Василий зашел случайно, к каким-то друзьям. Привет-привет... Я его тут же забыла. И он смутно припоминает ту случайную встречу. Но вдруг спустя несколько месяцев на Новый год пришло сообщение от Василия в «Фейсбуке*»: поздравляю тебя! Допускаю, что, возможно, это была рассылка. Потом написал на день рождения и еще на какой-то праздник. Честно говоря, мне таких сообщений приходят сотни.
— Но на одно вы отреагировали. Когда неожиданно этот самый шапочный знакомый написал, что приглашает провести выходные в Венеции.
— Это уникальная история. Такого никогда со мной не было — чтобы взять и полететь в гости к незнакомому мужчине. В те дни дети уехали, впереди праздники, я одна. Неожиданно получаю от Василия сообщение: он что-то спросил, я ответила. А следом — прилетай в гости!
Времени на долгие размышления не было, вероятно, это и сыграло роль. До сих пор не пойму, что на меня нашло. Было желание посмотреть Венецию, в которой ни разу не была. Лишь когда оказалась с чемоданом в зале прилета, вдруг осознала, что сделала: «Жанна, ты идиотка? Зачем прилетела?» Даже мелькнула мысль развернуться и пойти обратно.
Но тут я увидела его в толпе встречающих — нарядного, в костюме, белой рубашке. Высокий, красивый невозможно! Было утро, Василий возвращался со свадьбы друга. И я — чучело заспанное... В кроссовках, футболке, джинсах.
— Как?! Прилетела не нарядная? Не на каблуках и в красном платье?
— Я не собиралась никого покорять, поэтому оделась как удобно. Мы увиделись, и сразу возникло ощущение легкости. Будто знакомы сто лет. Василий настолько просто себя вел, что никакого смущения, неудобства, неловких пауз не возникало. Оставили мой чемодан в отеле и отправились гулять. Купили на улице стаканчики с нарезанными фруктами и ели на ходу.
Вечером ужинали на какой-то площади, засиделись до того, что официанты убрали все столики. А когда пошли в отель — заблудились! Было и смешно, и забавно. На следующий день я улетала домой, но до самолета оставалось время и мы поехали в Падую. Расставались так, словно уже женаты. Ни о чем не договаривались, но знали, что будем вместе. Через две недели я прилетела вновь, уже дня на четыре. Затем мы с детьми уехали в Турцию, и Василий к нам присоединился. Собственно, и все. Следующая встреча — свадьба!
Больше всего понравилось то, что он не стремился меня покорять, заинтересовывать или хотя бы удивлять. До сих пор все это продолжается, но теперь страшно бесит!
— Ваш муж — мужчина привлекательный, к тому же обеспеченный. Жанна, если начистоту — чем вы оказались в его глазах лучше других, таких же ярких женщин?
— Я расспрашивала его по этому поводу. Было интересно, с чего вдруг предложил мне прилететь в Венецию. Оказалось, увидел случайно какое-то мое интервью: «Понравилось, как ты отвечала на вопросы. Почувствовал — мое!» Представления не имею, что там можно почувствовать через экран, но именно так он сказал. Муж такой человек, что лучше будет один, чем с тем, кто ему не подходит.
— У вас два брака, двое детей. У Василия тоже богатый бэкграунд?
— Он не был женат, и детей нет. Женщины, конечно, были, но ни на ком не собирался жениться. Во всяком случае, такую версию мне озвучивал. Теперь, когда спустя семь лет восклицает:
— Господи! За что ты ТАК меня наказал, послал эту женщину? — говорю:
— Подожди! Вот я, например, четко представляла, какого мужчину хочу. Как выглядит, с какими привычками, возраст, цвет, размер — все точно. Получила именно то, что заказывала! А ты что-то конкретное просил? Нет? Так чего же хочешь в таком случае? Выдали то, что было.
Мы с ним разные, безусловно. Муж сдержанный, умеет выжидать, хранит спокойствие. А я — психованная: «Как это мне никто не отвечает?! Я добьюсь, чтобы ответили!»
— Расскажите, как правильно мечтать и расставлять приоритеты?
— Я загадывала мужчину умного. Именно это мне важно в первую очередь. Порядочного... Очень нравится, как Василий относится к другим, — корректно, уважительно. Даже к мерзавцам.
— Как Василий сделал предложение?
— Своеобразно. В тот самый раз, когда присоединился к нам с детьми в Турции. Мы ужинали в ресторане, играла восточная музыка, которую, как оказалось, он любит. Видимо, что-то навеяло, и Василий вдруг сказал:
— Знаешь, Жанна, я хочу жениться...
— Хм... Зачем ты мне это говоришь? Женись, если хочешь.
Я видела человека третий раз в жизни, откуда мне знать, что у него в голове?
— Дура! На тебе хочу жениться.
Осталось лишь решить, где нам жить. Рассматривали вариант переезда Василия в Москву, потому что он один, а нас трое да еще собака. Но у меня не было жестких привязок ни к чему, а Василию было что терять — в Италии бизнес, дом. Дети легко восприняли переезд: «Едем в Италию? Хорошо». При этом Василий не старался им понравиться, не заигрывал, не дарил подарки. Это тоже пришлось мне по душе.
— А было то, что не нравилось?
— С Василием трудно вести беседу, потому что он всегда молчит, когда я говорю. Не поддакивает, не спорит, не задает вопросов, а меня раздражает отсутствие активного диалога. Хотя муж не раз объяснял: если кого-то внимательно слушаешь, то его не перебиваешь. Он аналитик, поэтому всегда тщательно взвешивает свои слова.
— Такая разница в темпераментах — повод для ссор?
— Мы не ссоримся. Иногда проскальзывает холодность: хм, ты вот так, значит — и разошлись по разным комнатам. Но мне быстро становится некомфортно. Эмоционально я завишу от мужа, хотя не признаюсь ему в этом. В остальном полагаюсь исключительно на себя.
— То, что будущий муж — человек состоятельный, поняли сразу?
— Нет. В Европе не принято пускать пыль в глаза. Например приглашал в ресторан не мишленовский, а самый простой, поскольку именно в таком очень вкусно готовят. Что касается подарков — тоже нет. Это же дурной вкус — располагать к себе с помощью презентов. Хотя однажды подарил три пары туфель. Собирался одну, но не смог выбрать какую. Помню, сильно удивилась, обнаружив, что все идеально сели на ногу. У Василия своя обувная фабрика — помимо безупречного вкуса еще и наметанный глаз.
— Состоятельные мужчины часто опасаются женской меркантильности, того, что женщинам от них что-то надо. А ваш?
— Муж боится, что я спущу все деньги! Дай только волю. Говорит, доведу до банкротства любого, поэтому меня следует контролировать.
— Василий человек щедрый?
— Такого: на тебе бриллианты и весь мир в придачу — нет. Но все, что хочу, покупает. Не захочет, так заставлю.
— Весело с вами! А если серьезно, Жанна, скажите, вы совсем не переживали, что не выйдете замуж с двумя детьми? Часто даже самых прекрасных детей мужчины расценивают как обузу.
— Скажу честно: даже мысли не возникало, что дети могут как-то помешать. Мне хотелось встретить мужчину-друга, а выйду я за него или нет — не имело значения. Иногда женщины говорят, что им требуется защита, стена. Так вот мне — нет. Зачем? Я сама возведу какие угодно стены, если потребуется. И защищать меня не надо. Я ощущаю себя в безопасности. Это уверенность не в какой-то своей невероятной женской привлекательности, а скорее в везении в принципе. Почему-то мне кажется: если завтра самолет, в котором лечу, упадет на необитаемый остров — выживу и вернусь обратно только я.
— Наверное, вы выросли в любви, раз относитесь к себе с такой симпатией.
— Действительно, меня родители сильно любили и любят до сих пор. Хотя растили в жуткой строгости. Я была стеснительным ребенком, держала маму с папой за руки и никуда не хотела убегать. Когда выросла и начала гулять с подружками, папа ввел правило: ровно в девять вечера домой!
— Может, это пошло на пользу? Посидела-посидела Жанна дома, а потом вдруг раз — сорвалась и облетела несколько раз земной шар!
— Да, верно. И не собираюсь останавливаться.
Подпишись на наш канал в Telegram